"ВЕСТИ из ОША". Заметки А.Кротова. Страница на сайте АВП.

17 июля 2007 года, на Казанском вокзале города Москвы, в поезд Москва—Астана погрузились в поезд два странных пассажира с тремя рюкзаками. Это были мы с Кириллом Чупрыниным (из Брянска), отправляющиеся в Среднюю Азию. Первым пунктом нашего назначения был фестиваль авторской песни «Астана-2007».

На просторах Казахстана, неподалёку от его новой столицы, вот уже девятый год проходил фестиваль авторской песни «Астана». Мы решили побывать на нём, в надежде, что там соберутся все прогрессивные казахстанские люди.

Дело в том, что почему-то прогрессивных (в нашем смысле) казахстанцев в природе почти не имеется. Не приезжают на российские слёты и фестивали казахские автостопщики, не прибывают ко мне в гости казахские вписчики, не заказывают по почте книг казахские читатели. За 12 лет моей книжной деятельности у меня было три заказа книг из Казахстана – два в приграничные с Россией города и один в Алма-Ату.

Неизвестны нам ни казахские туристы, ни мудрецы-вольные путешественники, и редко кто-то объявится «О, я из Казахстана!» – но оказывается, что этот человек только родился в Каз.ССР, а последние годы живёт в Российской Федерации. Никто из Казахстана не пишет на сайт и на форумы АВП, нет там клубов автостопа и ничего подобного.

Если бы только сами казахи были не ездящей, не вписывающей и не читающей нацией. Но и русские в этой стране, прежде составлявшие 40% (сейчас 30%), никак не проявляются в мире. На всемирном сайте «хоспиталити-клуба» только 50 граждан Казахстана (для сравнения: латышей 4000, россиян около 15000), да и те присутствуют лишь формально, а фактически почти никогда не вписывают. И вряд ли дело в бедности: ведь в последние годы Казахстан стал процветающей страной и вышел на второе место в СНГ по уровню зарплат! (Первое место у России.) В городах появился интернет, сотовые телефоны, глянцевые торговые центры, все атрибуты буржуазного общества. А вот людей нет.

Наверное, если бы люди такие были, они бы появились, например, на фестивале авторской песни. Фестивали, как ни странно, есть. Там-то, в окрестностях столицы, и должна собраться хотя бы раз в году передовая казахская часть общества! Познакомившись с ними, мы получили бы конспиративные контакты с другими, столь скрытыми людьми, которые здесь наверняка есть!

Так думали мы, направляясь на фест. В пятницу 20 июля на ж.д.вокзале Астаны встретились трое нас – мы с Кириллом, приехавшие поездом (мы привезли 40 кг книг, на случай, что фестиваль окажется большим), и киевлянин Андрей Сапунов, прибывший автостопом (он нашёл единственную в «хоспиталити-клубе» вписку в Астане, прибыл ещё вчера, а сегодня подошёл к нашему поезду).

Астана вновь изменилась за три последних года, что меня не было тут. Построили новые небоскрёбы и жилые кварталы, а старые пятиэтажки подкрасили ещё раз. А вот с обменными пунктами не очень: то не берут рубли, то очередь, то курс плохой, то перерыв, то мужик в очереди перед нами принёс миллион в большой сумке многими бумажками и его считают. Насилу разменяли 500 рублей и пошли на электричку.

Фестиваль проходит близ 42-го разъезда, на юг от Астаны – в сторону Караганды. Можно доехать электричкой, поездом или трассой. В день на разъезде останавливается одна электричка и один поезд в каждую сторону. Тут вообще плохо с электричками, их почти нет в Казахстане. О.п.42 оказался маленьким домиком, касса закрыта навсегда, билеты покупайте внутри поезда. Вокруг остановочного пункта – типичная казахско-российская разруха. Тётка-начальница станции пустила нас переждать ливень, который так некстати разразился.

После ливня потащились на фестиваль, с четырьмя рюкзаками на троих, попеременно неся третий рюкзак за лямки. Переходили через железнодорожный мост, по которому в принципе идти пешком нельзя, но нас пропустил сторож-железнодорожник в кепке с надписью: «Назарбаев – биздын елбасы» («наш лидер»). Идея дополнительного рюкзака была плохой, и мы пообещали себе любыми средствами уменьшить наш груз на фестивале, даже путём раздаривания книжек. Идти пришлось три километра по грязи. Как притопали, опять пошёл дождь.

Фестиваль «Астана», как и сама Астана – место ударного приложения государственных денег. Капитально вкопанные посреди степи электрические фонари; развевающиеся флаги Астаны, Казахстана, России, Израиля и других стран, граждане которых вероятно должны посетить фестиваль. Целая вереница синих бесплатных биотуалетов (почему-то в 300 метрах от палаточного лагеря), куча дармовых (сырых осиновых) дров, две большие юрты для музыкантов и почётных гостей и ряд ларьков с дорогущими пирожками. Специальный мужик в противогазе прошёл по поляне и потравил комаров слезоточивым газом (людей попросили отойти на горку на время окуривания). Правда, комары после окуривания проснулись и взбесились, и их интенсивность многократно возросла. Большая приличная сцена – почему-то без защит от солнца, дождей и ветра, но с большим транспарантом «Партия НУР ОТАН».

Партия НУР ОТАН – местный аналог Единой России – даже и сюда пролезла. 18 августа будут выборы парламента, и она повсюду рекламируется назойливо.

Позвали и певцов – приехали российские барды средней известности и несколько местных.

И вот такие меры организации, потрачены («оприходованы»), может быть, миллионы тенге, но народу всего человек 500. В палатках живёт ещё меньше – человек 200-300, на уровне местечкового фестиваля в Росиии, остальные же приезжают на своих машинах и на маршрутках из Астаны прямо к концертам вечером в пятницу и в субботу, и в полночь после действа уезжают домой обратно.

Чтобы привлечь внимание к научным путешествиям, было объявлено со сцены, что в субботу в 15.00 вольный путешественник А.Кротов поведает всем всё на свете на поляне около сцены. Об этом же были расклеены объявления на фонарях, туалетах и в других посещаемых местах. Кроме этого, я лично прошёл по палаточному лагерю (он был небольшой) утром в субботу, подошёл к каждому костру и подарил по рекламке АВП и по газете «Вольный ветер», приглашая в 15.00 подойти к сцене (идти там метров 50, и всё видно, степь, никаких укромных уголков).

Что же? В субботу, по счастью, дождя не было; был сильный ветер, который сдувал газеты и маленькие книжки, но людей сдуть не мог. Никто не пришёл! И только после объявленного времени, когда начались концерты, начали подползать лениво-скучающие люди один за одним, задавать вялые вопросы, смотреть фотографии на ветру и получать в подарок книжку «Практика вольных путешествий» (продажу по свободной цене они почти все не постигали). Купили ещё несколько книг бардов, «Узлы», «целебные стихи» Тютюкина, пяток газет и десяток моих книг. Один директор с толстым пузом приобрёл мою «Автостопом по России», а также «Написать свою книгу» В.Кротова (по 1000 тенге = 200 руб) плюс взял несколько книг по свободной цене.

– Нет, так не годится. Давайте за 1000 тенге (200 руб). Человек должен ценить свой труд!

И толстый директор в трусах и с барсеткой удалился. Потом, выпив, ещё раз появился и сказал несколько слов за жизнь, а потом опять исчез.

Интересно, что ведь среди посетителей фестиваля были не только казахи, даже наоборот – русских было 2/3, и треть казахов, – но такой низкий интерес! Как будто книги видели в первый раз. Кроме нас, торговали ещё сидюками (всего 6-8 видов) сами организаторы, и мужик из Свердловска разложил гитарки игрушечные самодельные. Спрос у всех был совсем небольшой.

Уже только к вечеру пришли несколько туристов, людей интересных, и один, когда-то участвовавший в самоходном походе АВП, но так и не получивший тогда справку о самоходности (я его правда не узнал). Туристы получили по комплекту книжек на раздаривание, и ещё несколько десятков ПВП ушло в народ – я дарил более-менее приличным людям, сидящим на поляне у сцены, а также организаторам и бардам.

Так к вечеру удалось сбыть 20 килограммов продукции. Надеемся, что хоть небольшой процент попадёт в руки тех, кто её прочитает и оценит. Коммерческий же итог был самым низким за много фестивалей – насобирали около 2300 руб.

Оказалось, что есть ещё один фестиваль, «Чимбулак» – он пройдёт на турбазе в горах под Алма-Атой через неделю. Сами организаторы его позвали нас. Но так как мы с Кириллом торопились в Бишкек и в Ош, – на Чимбулак был отправлен А.Сапунов с коробкой книг. Таким образом, после этого фестиваля мы облегчились на 30 килограммов, а Андрей поехал двигать нашу науку под Алма-Атою – продолжая надеяться, где хоть где-то кто-то может ей, по идее, заинтересоваться.

Киргизия встретила нас дружелюбно. В столичном городе Бишкеке нас вписал местный житель Казбек, член уже упоминавшегося «Хоспиталити-клуба». В это же время у него жило ещё два российских туриста, из Новосибирска.

Мы с Кириллом провели полтора дня в Бишкеке: гуляли по этому зелёному городу с широкими, перпендикулярными улицами, искали книжные и туристические магазины, пристраивали автостопные книги на реализацию. Нашли даже картографическую фабрику, за пятнадцать лет независимости выпустившую около десятка дорогущих местных карт-двухкилометровок. А также познакомились с человеком по имени МирАли, из местного общества пешеходных туристов. С другими туристами встретиться не удалось – все активные ходячие люди, туристы и альпинисты Кыргызстана, всё лето проводят в горах – заколачивают деньгу, водя в походы богатых иностранцев.

На каждом перекрёстке в Бишкеке стоят бочонки с местными напитками – «Максым-шоро» и «Чалап-шоро». Шоро – это название фирмы, которая их производит. Максым похож на растворённый в воде чёрный хлеб, а Чалап – нечто среднее между квасом, таном и Максымом. Около каждой пары бочонков сидит женщина и продаёт эти напитки постаканно. За день мы выпили на двоих 44 стакана шоро. Видимо, в него подмешивают какое-то вещество, вызывающее привыкание.

Бишкек – витрина капиталистического общества. Помимо бочонков с шоро, повсюду здесь можно встретить: обмены валюты (причём меняют не только евро, доллар и рубль, но и валюты любых других известных и соседних стран); конторы IP-телефонии с дешёвыми звонками в Россию, Европу и США (звонки по Киргизии и даже по городу Бишкек обходятся в несколько раз дороже); точки продажи сотовых номеров; ну и продавцов еды различного рода. За последние годы в Бишкеке появилось и новое явление: круглосуточные супермаркеты (их раньше не было), включая известный нам по России «Рамстор».

Несмотря на капитализм, в городе остались все признаки социализма в виде памятников – Ленину, борцам за власть советов, героям ВОВ и прочие. Построили, правда, и новые памятники. На главной площади соорудили большой флагшток с киргизским флагом, который имеет ностальгически красный цвет. Его охраняют два солдата – бишкекский аналог «Поста №1». Ильича с главной площади передвинули чуть подальше.

Российские рубли мы быстро поменяли на местные деньги – сомы. Один сом равен 68 копейкам, т.е. за каждую тысячу рублей мы получали по 1475 сомов. В одном месте на рынке мы встретили курс 1480, и я пошёл менять, но там оказались жулики, навострившиеся быстро вытаскивать купюру из полученной вами пачки денег. Однако, я несколько раз всё аккуратно пересчитывал, обнаруживал недостачу и наконец вытребовал у жуликов свою тысячу рублей обратно.

Киргизские деньги – сомы – существуют только в бумажном виде, номиналом 1, 5, 10, 20, 50, 100, 200, 500 и 1000 сом. На каждой деньге изображены деятели кыргызской истории или искусства. Местные копейки называются тийины, но они тоже бумажные. В обороте их почти нет, и покупок дешевле 1 сома не бывает. Но в больших супермаркетах и в банках можно найти мелочь на сдачу в виде 10 и 50 тийин – бумажные квадратики, чуть меньше размером, чем банкноты. В прошлые мои приезды в Киргизию эти «монеты» ещё были в ходу. Но самый большой раритет – бумажную монету в 1 тийин – сами кыргызы никогда не видели. Она доступна только коллекционерам. Я раньше думал, что такой деньги вообще не бывает, но в этом путешествии мне подарили пару «копеек».

Обзавелись киргизским телефонным сотовым номером.

Мы пристроили на реализацию часть книг, а другую часть оставили на хранение у Казбека. Вскоре наше число должно было вырасти с двух до трёх человек. И вот как это произошло:

Утром рано 26-го июля я поднялся рано, чтобы пойти на вокзал и встретить Ольгу Полубенко из Белоруссии. Она должна была приехать московским поездом в 8 утра, но поезд опоздал на полтора часа. Ольга была ещё рада: ей сказали, что поезд может опоздать на пару суток. Впоследствии оказалось, что Ольге рассказали в России и по дороге много другой страшной дезинформации. А Ольга слишком доверчивая на всякие страхи. Хотя и заканчивает философский факультет какого-то минского университета, значит должна ко всему относиться философски. Только спустя несколько дней страхи в голове по поводу Азии стали у неё выветриваться.

Встретив Ольгу, я отвёл её на вписку к Казбеку – все там ещё спали. Но вскоре всё ж проснулись. И мы втроём собрались, попрощались и направились на Ошский рынок – искать маршрутку на Ош. Ехать втроём автостопом мы поленились – хотели поскорее и без хлопот прибыть в южную столицу, чтобы скорее приступить к поиску Дома АВП.

На «Ошском рынке» столицы нас, как и следовало ждать, атаковали предлагатели транспортных услуг. Мы выбрали одного – грузопассажирскую маршрутку «Мерседес» 1982 года выпуска, с десятью сидячими местами и большим грузовым отсеком. Ещё четыре часа водитель и хозяин груза ездили туда-сюда по базару, собирая грузы для перевозки (и 2 сома за килограмм за их перевоз) и пассажиров (мы стоили по 400 сом).

Сперва мы думали, что машину поведёт киргиз, хозяин груза. Но русский старичок, вертевшийся рядом, и оказался водителем. Ольга, осознав это, воскликнула горестно:

– Ему же 100 лет! Он не доедет до Оша! – данное высказывание относилось также и к самой маршрутке.

Действительно, водитель выглядел старо, как и его машина. Однако сохранить бодрость ему помогло то, что всю дорогу он жевал носву. Поэтому он нигде не останавливался, кроме как на ремонт машины, подкачку колёс и заправку, ну и ещё один раз поели – уже наутро близ Джелалабада. Проведя 20 часов в машине, мы доехали до Оша.

– Это ещё я сейчас трезвый еду, а когда пьяный – так прямо дым и искры из-под колёс! – похвалился он.

Ольга (ни жива ни мертва) и мы с Кирюхой Ч. вылезли из маршрутки посреди города Ош, прямо напротив российского консульства. Рюкзаки наши в багажном отделении, как оказалось, были плотно спрессованы разными коробками и ящиками. Но, чудно, всё в сохранности.

В Оше первым делом мы пошли искать обычный цивильный ночлег на какой-нибудь турбазе. Потому, что единственный активный ошский человек из Клуба гостеприимства, 50-летний бывший милиционер, не отвечал на наши звонки – уехал на заработки в неизвестном направлении. Однажды, получив мой Емайл, он сам позвонил: оказалось, он сейчас работает в южном Судане, в городе Малакаль, в составе миротворческих сил.

Больше за ночлегом нам не к кому было обращаться, а в мечеть мы не пошли, т.к. Ольга ещё не обрела истинную веру.

Одну турбазу мы не нашли; вторую оккупировали китайцы; на третьей мы-таки нашли пристанище – в самом центре города, возле Сулеймановой горы. Детская турбаза, бывшая станция юных туристов, предлагает ночлег всем желающим за 40-70 сом (1-2 доллара в сутки), но посещают её в большинстве своём не детские туристы, а жители деревень, приехавшие поторговать на ошский знаменитый базар.

Этим же вечером (было 27 июля) мы с Кириллом начали поиск жилья (оставив Ольгу отсыпаться после «страшной» дороги на «100-летнем» водителе). На большом рынке мы обратились с вопросами к тётушкам, продающим колпаки. Вскоре они, собравшись, выявили средь себя одну тётку 60-ти лет, по имени Фатима, которая обладала именно таким домом, как нам был нужен, т.е. без всего. Фатима, оставив вместо себя на базаре своих дочек-внучек, отправилась показывать нам своё жилище. Дом состоял из двух комнат, небольшого и довольно тухлого свойства. Я уж было чуть его не снял, но только не сошлись в цене: неуступчивая Фатима просила 3.000 сом, я предлагал максимум 2.500, но и тех у меня в кармане в данный момент не было. К счастью, Фатима не согласилась на скидку, и мы договорились встретиться на рынке завтра. Пока же она подарила нам вкуснейшую дыню и лепёшки.

Наутро оказалось, что очень здорово, что мы не сняли дом Фатимы за 2500 сом. На базаре выявился радиоузел, из которого непрерывно объявляют всякие вести об аренде и продаже жилья. Там же имеется доска объявлений, где рекламируются квартиры (по 2-4 тысячи сом в месяц) и домики (их, правда, немного). Там же тусуются сдатчики жилья лично и их доверенные лица – маклерши. Тётки с большими тетрадками, полными адресов и телефонов всех желающих сдать жильё. Тут же проявился мужичок, Мумеджан-хаджи, желающий сдать нам свой дом, но получить в залог мой паспорт, и тётка-маклерша Гульнара с косой ниже пояса, активная и настырная, обещавшая нам всяческие дома за 2.500 сом. Там же обнаружилась и наша Фатима, подсказавшая всем маклерам идею повысить для нас цены на жильё. Мы пока ничего не решили.

Когда мы покинули их и потом вновь вернулись, известные нам Фатима, Мумеджан-хаджи и Гульнара куда-то исчезли, но обнаружилась ещё одна тихая женщина, а тихая она была потому, что не говорила по-русски. С помощью других граждан мы объяснились, и она (оказалась тоже маклершей) пообещала нам дом за 1.500 сом (плюс 150 сом единовременно комиссионные ей). Мы сразу пошли за ней, и по дороге столкнулись с косастой Гульнарой, которая громко ругалась с конкуренткой и пыталась отбить нас себе.

– Тот дом плохой! Нет газа, света нет! Идём со мной, у меня есть дом на улице такой-то, за 1.000 сом !

Еле отбились и освободили тихую тётку. Та и привела нас в место нашего жилища. В 2 км от центра города, около Фрунзенского рынка, и находился наш дом, с тремя комнатами, кухней, с зелёным садиком внутри двора; во двор выходили также дверцы туалета и «банной комнаты». Хозяйка жилья, Нигора Парпиева, жила рядом, через дом, а к сдаваемому дому прилагалась лавка «Ремонт одежды», где Нигора и сидела днём (со своей мамой и дочками). Дом нам сразу понравился. Газ и свет в доме был, несмотря на запугивания конкурентки-Гульнары.

Правда, цена неожиданно выросла до 2000 сом. Ладно, мы согласились. Молчаливая тётушка-маклер взяла за свои услуги не 150, а 200 сом, а хозяйка дома напомнила, что мы будем также платить за газ и электроэнергию. Но в целом расходы были меньше, чем можно было ожидать, и очень хорошо, что накануне мы не договорились с неуступчиво-жадной Фатимой.

Вечером мы вернулись (на вторую ночь) на турбазу, чтобы дать возможность хозяйке убраться в доме и вынести оттуда все ненужные нам вещи. Тем временем в Оше появилось ещё три человека – москвичи Сергей (странный и неизвестный науке) и Аркадий Кузнецов (побывавший во многих странах Азии, автор многих статей в Энциклопедии), а также ещё один мужик сорока лет, по имени Александр, в подозрительных чёрных очках. Этот мужик иногда приходил на тусовки АВП, а родом он был из Днепропетровска, как и моя мама.

Утром 29-го мы отправились на наш адрес, и поселились в доме. В ближайшие несколько дней наша тусовка стала интернациональной:

Приехал американец Брэндон, постоялец ещё нашего дома АВП в Иркутске, русскоговорящий, о нём уже было упомянуто в Иркутской части. После Иркутска он, за минувший год, посетил Китай, Тибет, Непал, Индию, Пакистан, опять Китай и Таджикистан. Сейчас он планировал возвратиться в Россию, завершая такой большой круг, а потом в Европу, откуда полетит домой в США – родичи его уже заждались.

(Кстати, забегая вперёд: визу РФ в этот раз он так и не смог получить, хотя потратил на неё и на приглашение 350 долларов. Огорчённый, он полетел в Турцию, а оттуда уже поехал в Европу.)

Наш «хохол» Андрей Сапунов добрался-таки до Оша. В точности, как я и предсказал ему, 1) он продал на фестивале Астана-2007 после нашего уезда ровно 4 книжки; 2) по дороге в Алмаату автостопом искупался в Балхаше; 3) достиг фестиваля Чимбулак-2007 и продал там часть прочих книг, а другие раздарил. Увеличив свои скудные финансовые средства, он решил-таки рискнуть, прибыл в Ош и был очень доволен. Думал, что останется дня на четыре, а провёл тут полтора месяца.

Тем, кто не знает: Сапунов очень говорлив. Обычно говорит о ментах, о регистрации и о политической ситуации. Не каждый интересуется этими вещами, но так как обитатели Дома АВП всё время менялись, Андрей всегда находил слушателей. Ещё он выполнял должность Санэпидстанции. Всех отговаривал от питья сырой воды, требовал наведения чистоты. Также он знал (из Интернета) всякие статистические данные, какая страна на каком месте в мире по каким-то показателям. Так что у нас Андрей был главный научный информатор. Потом он внёс большой вклад в написание нашего путеводителя по Средней Азии.

Двое евреев из Израиля (парень с девушкой) путешествовали уже полгода, сейчас едут из Китая. К сожалению, оказались не религиозные евреи, а атеисты. Они узнали про планируемый Дом АВП из Интернета: наш московский коллега Коля Дубровский разместил в на английском языке информацию о нашем поселении в Оше. В гостевой книге они записались как Amos Ben Dror + Lilach Halevi.

Парень, тоже Антон, гражданин Казахстана, по профессии – некий финансовый консультант, живёт в основном не в своём Усть-Каменогорске, а в российском Новосибирске. Интересный и самоходный чел.

Игорь Тютюкин из Тулы, уже известный читателю, автор книги «Целебные стихи», философ и писатель, привёз, как обычно, большую партию своих книг и коробку моих. Из Оша он собирался поехать на месяц в Китай (визу оного он сделал в Бишеке).

Вместе с белорусской Ольгой у нас в доме собрались представители шести государств, о чём граждане седьмого гос-ва (хозяева дома) пока не догадывались. Однако, наша множественность повредила ум хозяйки Нигоры. Ей было очень интересно, сколько же нас в доме. Хотя в договоре о съёме было указано, что мы имеем право приводить (трезвых) гостей, об их общем возможном количестве Нигора не знала. Но у неё оказалась вредная привычка регулярно заходить во двор (т.к. у неё во дворе стоял 40-летний ржавый, но ещё работающий холодильник с её продуктами).

Хозяйка дома, регулярно проходя к холодильнику, увидев кучу обуви у входа, пытается считать ботинки. Потом, всё же, ей удалось их пересчитать, и начались проблемы и скандалы, что в конечном итоге привело к нашему переезду в другое жилище. Но об этом ниже.

Вообще привязанность к квартире сделала людей в Советском Союзе более послушными и менее подвижными. Специально была задача – сделать оседлыми разные кочевые народы, типа киргизов или монголов. Потому что человек без постоянного дома труднее управляем. Орды Чингисхана покорили половину обитаемого мира, потому что у них не было квартир, работы, пенсионного стажа, и им нечего было терять (как пролетариату). Также и другие кочевники – скифы всякие, потом арабы и прочие. Конечно, важная задача советской власти была привязать человека к квартире, не только физически, но и юридически – введя паспортную систему, прикрепив пропиской. И поныне на большей части территории бывшего СССР мы видим паспортно-прописочный режим.

Люди готовы смириться с несправеливостью, терпеть плохое начальство, родственников, тяжёлый быт и притеснения только потому, что привязаны к жилищам, и в случае переезда в другой город – как они построят новую жизнь? А строительство новых собственных домов всячески затруднено бюрократическими препонами, да и дорого это. А всё ещё потому, что человек подсел на вещи, он за жизнь накопляет тонны вещей (телевизор, холодильник, шмотки…) – привык, как потащить за собой? На кибитке не увезёшь. Только самые активные могут устремиться в чужедальние края и организовывать там свою жизнь. Киргизы – в Москве. Москвичи – в Кыргызстане.

Кыргызстан – одна из бедных стран на планете. Из стран СНГ здесь – наименьший национальный продукт, и в мире эта страна занимает, по данным интернета, примерно 145-е место из 170. Даже Таджикистан обогнал Киргизию – у него сейчас 144-е место.

Цены в Киргизии меньше российских, в среднем, в 3-5 раз (по моему наблюдению). Бишкек здесь я сравниваю с Москвой, а Ош – конечно уже не с Питером, а с любым среднебольшим городом России, например с Екатеринбургом. Сравнение проводилось в 2007 году. Понятное дело, что к текущему моменту цены и в России, и в Киргизии пропорционально возросли.

Проезд в троллейбусе: Москва 15 руб, Бишкек и Ош 2 руб. (в 7,5 раз)

Маршрутка: Москва 20, Россия 6-10, Бишкек и Ош 3 руб. (в 2-7 раз)

1 КВт-час электричества: Москва 2 р, Бишкек и Ош 50 коп. (в 4 раза)

100 км на автобусе: Россия 120 руб, Кыргызстан 30 руб. (в 4 раза)

Кило картошки: Россия 10-20 руб, Кыргызстан 2-6 руб. (в 3-5 раз)

Сахар: Россия 25 руб, Кыргызстан 20 руб. (почти равно)

Бензин: Россия 20 руб, Кыргызстан 17 руб. (почти равно)

Чайник чая в кафе: Москва 100 руб, Бишкек 3-5 руб, Ош 2 руб. (во много раз)

Интернет-кафе: Москва 70 руб/час, (ночь от 100 руб), Россия 40 руб/час, Бишкек и Ош 15-20 руб в час, 35 руб в ночь (в 3 раза)

Аренда жилья 1-комн: Москва 18.000 в мес., Свердловск 7.000, Бишкек 3.000, Ош 2.000 (в 3-6 раз)

Местная газета: в России 5-10 руб, в Кыргызстане 3 руб (в 2-3 раза)

Туалет: в Москве 10-15 руб, в Бишкеке 1.5 руб (в 7-10 раз)

Труженики получают здесь в городах от 1000 до 2000 руб в месяц (1,5-3 тысячи сом). Иногородние, приезжающие работать здесь в сезон на полях, получают за свои труды по 50 сом в день (по 35 руб). Учитель от 400 до 1000 руб, журналист от 1500 руб, а зарплата «100 $ в месяц!!» пишется в объявлениях на столбах, и это, наверное, что-то вроде гербалайфа...

А вот какими объявлениями обклеили город ОШ:

РАБОТА, РАБОТА, РАБОТА

ДЛЯ ВАС !!!

Купим жёлуди по 2 сом. 50 тийин / килограмм

(в пунктах приёма)

По всем вопросом обращаться по адресу: .... тел: ....

И два десятка отрывных телефончиков. Объявлений вывесили несколько сотен, и вот через неделю почти все телефончики были оторваны. Кто, интересно, ими интересуется? Кому охота собирать жёлуди – ведь ещё и дубов здесь нигде не сыщешь! Я, во всяком случае, не видел. И вообще лесов тут почти нет. И ехать куда-то в горы, искать эти дубы и жёлуди, собирать их – по 2,5 сом, т.е. по 1 руб. 70 копеек за килограмм, и тащить в неведомый пункт сдачи 40-килограммовый мешок, чтобы получить за него 100 сом (68 рублей)... РАБОТА, РАБОТА, РАБОТА ДЛЯ ВАС !!!

Многим интересно, сколько в России получает дворник и др.лица. Трудоустройство в РФ – мечта многих. Кто поскромнее, рвётся на работу в Казахстан. Водитель маршрутки, который вёз нас в Ош, похвастался. Что его дочка, которую он отправил на работу в Москву, получает 18.000 руб., больше чем он сам.

В среднем за ту же работу здесь получают меньше в десять раз, чем в аналогичных местах РФ. При этом активные молодые и русскоговорящие жители Оша мигрируют в РФ, а на их место приезжают из деревень наиболее настырные представители этих деревень, в связи с чем культурный уровень г.Ош и других областных центров снижается. И падает число русскоговорящих.

Самих же русских сейчас на юге Киргизии осталось менее 1% (по сведениям газеты). Большинство их – пенсионеры.

Нового президента ругают, как и старого. Все хвалят и хотят Путина.

При этом в Кыргыз-страну лезут на нелегальные заработки... китайцы. В газетах пишут, как в ходе очередной операции «нелегал» на хлопковых фермах Джалалабадской области отловили столько-то китайцев, работавших там без соответствующего разрешения. А в Баткенскую область пролезают нелегалы-таджики. В Ошскую – узбеки из сёл. Заработать на чёрных работах 50 сом в день (30 долларов в месяц) – это для них большая удача. Дороги строят тоже китайцы. Они – (относительно) высокооплачиваемые специалисты. Как говорят киргизы, – китайцы знают некие секреты, которых не знают киргизы, почему одни и могут строить дороги, а другие нет.

Продажа книг в Оше – очень непростое дело, т.к. книга – предмет роскоши, от которой многие уже отвыкли. Тем более сложно было бы продать их по российским ценам, при зарплате в 10 раз меньшей. В соседнем Андижане мы купили на развалах 2 книги – толстый исторический роман и книгу об Ильиче – всего по 200 узбекских денег (по 4 рубля). Продавщицы-старушки рады были. В Оше – немногим дороже. Вот взяли книжку о Кыргызстане за 15 сом (10 руб). В Бишкеке в магазине «Академкнига» лежат пыльные тома времён СССР по бросовой цене. Новых книг практически не видать.

Зашли в один книжный магазин («кыргызкнига») – всё на полках, но нет продавцов. Зашёл в подсобку – может там продавцы. Но там только склад книг. Ни цен, ни продавцов нет, магазин открыт. Знают, что никому книги не нужны, так что не рискуют ничем: никто ж не ходит!

Но работы за 30-50 долларов в месяц – не единственный вариант жизни. В каждой стране есть люди, которые не бегут работать на других, а организуют своё собственное дело, трудятся на себя, и получают не только удовольствие, но и деньги. Узбек-изготовитель плова на базаре (очень вкусного плова) похвастался нам, что зарабатывает $300 в месяц (большие деньги в Оше при пятикратно низких ценах). На базаре есть одна-единственная женщина-изготовительница сыра «косичка», каждый день она приносит одно лишь ведро этого сыра и продаёт его по 100 сом/килограмм, получается 1000 сом каждый день, неплохо, если даже вычесть себестоимость этого сыра. (В Москве он вчетверо дороже.) Продавцы разных изделий, хозяева переговорных пунктов, держатели мини-лавочек и забегаловок – ошский «средний класс». Им не потребовалось идти на сборы желудей, они не едут на московские стройки. Они сами придумали себе занятие и реализуют свои идеи. На улицах Оша тоже попадаются хорошие машины, всё же есть и тут свои бизнесмены, свои изобретатели.

30 июля мы решили выбраться в соседние с Ошем города – Узген (50 км в сторону Бишкека) и Джалалабад (областной центр ещё в 50 км ближе к Бишкеку). Поехали вшестером – Аркадий из Москвы и Дима, потом Александр в чёрных очках, и мы с Кириллом + Ольга Полубенко.

До Узгена доехали маршруткой. Там оказалось, что ездить таким комплектом крайне тяжело: один всё время отстаёт, второй фотографирует, третий хочет всё съесть, четвёртый – сэкономить деньги. Такая разнородная компания быстро рассыпалась (ещё в Узгенах). До Джалалабада ехали уже порознь и автостопом. Всем стало легче.

Соседний с нами областной центр оказался, почти весь, одноэтажным и походил более на райцентр. Очень длинный. В центре – пара цивильных улиц, типа бульвар, во дворах – неустройство и всякий сор. Случайно увидели облупленную типографию и зашли в неё, заинтересованные полиграфическим процессом.

Директор типографии, польщённый вниманием к его заведению, показал нам почти все цеха. В них печатались бланки и газеты, и изредка – книги (раз в год по одной). Станок для высокой печати 1953 года выпуска с ручной листоподачей до сих пор применялся в хозяйстве. Тётка-наборщица быстро и ловко составляла текст, доставая пинцетом металлические буквы из наборной кассы. Были и другие станки архаического вида. В одном из цехов, прямо на столе, спал, сняв ботинки и пиджак, милиционер.

Покинули исторический музей-типографию и вскоре завершили осмотр города. На выезд не ходили маршрутки, но были таксисты, довозящие всех желающих всего по 10 сом (7 руб) с носа.

Обратно до Узгена доехали автостопом, а оттуда в Ош – вновь на маршрутке. Случайно по пути в Узгене подхватили мужичка, утром от нас отставшего. И благополучно вернулись в наш дом в Оше. Таким образом, было вновь проверенно: автостоп существует. Приступим к изучению других мест.

Узбекский город Андижан известен в западном «демократическом» мире как самый недемократический город СНГ.

В мае 2005 г. в этом городе собрались на площади то ли оппозиционеры (по западной версии), то ли международные террористы (по официальной версии), желающие смены власти на более либеральный (по западной версии) или на более жёсткий мусульманский режим террора и насилия (по официальной версии). Узбекские власти не стали дожидаться момента, когда произойдёт очередная в серии «цветных» революций, и направили войска на подавление митинга / мятежа. Погибло от 150 (по официальным данным) до 700-1000, а по некоторым сведениям 3000 человек, и говорят, что недобитых потом достреливали. Но точно об этом ничего не известно, так как никаких корреспондентов на месте событий не оказалось (или их тоже ликвидировали). В результате событий было разрушено здание местной мэрии (хокимията), а город Андижан получил неофициальный статус «недемократического». Все убитые граждане, по официальной версии, оказались террористами. Митинг террористов – дело удивительное!

Узбекистан – вообще страна особо ментовская. Все жители дома АВП в Оше уже знают это от нашего главного политинформатора Андрея Сапунова. Он никогда прежде не был в Узбекистане, но из интернета наковырял много сведений о трудностях путешествий по этой стране, о милицейских придирках. Ну и все киргизы, бывавшие в Узбекистане, подтверждали эти слова, порой живописуя разные ужасы. Заранее скажу, что ужасы оказались несколько преувеличенными.

Граница c Узбекией проходит рядом с городом Ош, в паре километров от объездной дороги. Пост перехода называется Достык или Дустлик (что на узбекском и кыргызском означает «Дружба»), и до него можно доехать на городской маршрутке № 138.

1 августа мы поехали впятером, но на границе потеряли одного из нас – финансового консультанта Антона из Усть-Каменогорска. Узбекские пограничники придрались, что у него нет выездного киргизского штампа, и не хотели пускать в свою страну (хотя какое им дело до киргизских штампов?). А выездного киргизского штампа ему не поставили потому, что не поставили и въездного. Вообще киргизы редко ставят въездные и выездные штампы гражданам соседних безвизовых стран. Потом всё же Антона пропустили, но мы к тому времени уже уехали на маршрутке в Андижан.

Город оказался очень большим (тысяч 700 населения); широкие проспекты, улицы, всё в цветах. Видимо, мэр города большой любитель благоустройства. Большинство надписей – латиницей. Обменников и пунктов IP-телефонии не видно. Многие уже забыли русский язык – о удивление! Женщины почти все в платках, разноцветные. Много ларьков «союзпечати», но в них продают жвачку и сигареты, а газет почти нет. Все имеющиеся газеты на узбекском языке и латиницей (их тут 33 наименования). На русском есть лишь одна газета в городе – Андижанская правда. Она выходит тиражом 1300 экземпляров, состоит из одного печатного листа и распространяется только по подписке. Купить её в киоске нельзя, хотя она там и лежит, но с фамилиями подписантов.

Вышло так, что мы случайно увидели здание редакции «Андижанской правды» и зашли. Зам.главного редактора, Пётр Петрович, является также председателем общества русских жителей Андижана. Мы подарили несколько книг по автостопу в библиотеку Культурного центра. Русских в городе осталось примерно 25.000 человек (4%), и русской речи на улице не слышно. Российские газеты выписать в Узбекистане невозможно, и директор культурного центра ездит каждую неделю за русскими газетами в соседнюю свободную Киргизию, в Ош.

Пока мы разговаривали, в редакции появился другой журналист, Гарун Суренович, председатель армянского культурного центра (есть здесь и такой – хотя армян всего около 1.000). Оказалось, что он сегодня в 16.00 будет отмечать своё 60-летие и ждёт нас сегодня на плов во дворе редакции.

Тем временем было ещё 12.00, и мы пошли гулять по городу. Очень цивильно, убрано, покрашено. Всё дёшево, особенно фрукты (дешевле, чем в Оше). Милиции не очень много. Проверили у нас документы лишь один раз – на ж.д.вокзале.

Площадь, на которой два года назад митинговали и были расстреляны международные террористы, прибрана и покрашена. Здание мэрии, захваченное террористами и потом взорванное, уже построено заново, из бетона и стекла, и ограждено большим забором – чтобы не захватили вновь. Старого же города здесь фактически нет. Город основан в начале XX века, и небольшой район узких улиц оказался достаточно новым.

В 15.50 мы сели за стол во дворе редакции; среди 40-50 человек приглашённых – лиц советского вида. Дядьки 40-50 лет и за другим столом – тётки. Некоторые были удивлены нашей сущностью, но немногие поняли. Только Пётр Петрович, единственный из жителей Азии, сделал наблюдение: «Нет, это не туристы! Это путе-шест-венники!» Никто другой в Азии не различает этих понятий.

Через полтора часа мы покинули собрание и поехали на маршрутке в сторону кыргызской границы. Примерно в 21.00 мы были дома. Позже вернулся наш казах, задержанный на границе, а потом всё же пропущенный.

Весь последующий день фин.консультант валялся дома, болея животом. Мы с Кириллом тоже обпились газировки и чувствовали себя неважно. Туалет во дворе стал самым посещаемым заведением, и в него стояли очереди чуть ли не по кругу (типа: я занимаю третьим и двенадцатым!) Сапунов, изображая СЭС, говорил, что не стоило пить воду из-под крана, и советовал всем соблюдать санитарные нормы.

Тем временем статью про нас напечатали в «Андижанской правде», и это была первая статья, вышедшая про нас в Средней Азии.

3 августа мы разошлись в разные походики в окрестностях Оша. Мы с Кириллом избрали маршрут Лянгар—Кызыл-Су, ещё в Москве отмеченный мной для пешего прохождения. Так как мы собирались в середине августа пойти в горы в Таджикистан, – нужно было заранее готовиться, наращивать самоходные свойства.

Село Лянгар находится на трассе Ош—Гульча, километрах в 50 от города.

До конца города выбрались на маршрутке, и автостопом на 2-х машинах достигли селения Лянгар. Перешли вброд реку (она была мелкая и мутная) и оказались на горной дорожке, ведущей вверх. Вокруг были холмистые горы, покрытые жёлтой и зелёной травой. Обитатели жили в домах и юртах. Когда пошёл дождь, мы спрятались в один дом. Хозяйка подарила нам целый пакет сыра, сделанного в виде шариков. До этого мне очень нравился этот сыр, а после этого случая я его объелся и долго не употреблял. Когда кончился дождь, мы пошли дальше. Зашли в одну из юрт, нас накормили чаем, лепёшками, маслом и кумысом, всё почти как в Монголии.

Потом юрты кончились, мы вышли на перевал и ещё целый час спускались вниз, в долину. Оказались на грунтовой дороге и по ней вышли в селение Кызыл-Су. Автобус собирался быть наутро. Но образовался водитель-деньгопрос, который ехал в Ош и отвёз нас туда за небольшую плату. Так мы завершили свой первый пеший походик.

В этот же день А.Сапунов, Ольга, Антон из Казахстана и другие граждане ходили пешком в Папан и обратно. Пройдя около 50 км, они вернулись только вечером. Ольга стонала и охала, уверяя, что больше она никогда никуда не пойдёт. Наутро, впрочем, она исцелилась от всех страданий.

Наши все походы, конечнно, ерундово-простейшие. А вот тут к нам на днях прибыл наш московский друг Андрей Троицкий. Он фотограф и альпинист. Сейчас он только что совершил восхождение на пик Ленина (7134 м) – высочайшую точку Киргизии. Для этого ему потребовалось 25 дней. Стартовал он в начале июня, прибыл к подножью пика ВИЛ, и потихоньку акклиматизируясь, ходил туда-сюда, пока не добрался до вершины. Пик Ленина – единственный в мире семитысячник, куда можно залезть практически бесплатно – нет ни специальных дорогих пермитов-разрешений, ни вертолётной заброски. Именно поэтому сотни альпинистов (иностранцы и наши) каждый июль и август лезут на пик. Однако, поднимаются не все, а только один из десяти или около того. Всё-таки пик ВИЛ очень большой, нужна хорошая акклиматизация, снаряжение, и конечно же должно повезти с погодой. А в середине августа сезон уже кончается – наверху идёт снег. Даже летом, в июле, по ночам наверху мороз достигал -25 градусов, как сообщил нам А.Троицкий.

Бюст Ильича, когда-то вознесённый наверх альпинистами СССР, в настоящее время уже украден – по слухам, восходителями из Алма-Аты.

Андрей поведал нам, что в момент прибытия к подножию пика ВИЛ, его рюкзак весил 46 килограммов. Остальные туристы, обычно прибывающие в Базовый лагерь, являются клиентами турфирм, и часть багажа доставляют (за деньги) местные хелперы. Андрей же помощью хелперов не пользовался. Вот такие монстры встречаются на планете. Нам до них весьма далеко, мы предпочитаем походы в низкогорной местности.

Чтобы развивать свою самоходность, мы с Кириллом решили пройти ещё один маршрут. Наш путь начался в том самом Папане, куда ходили наши друзья. Папан находится к югу от Оша, и до него около 40 км. Маршрутка ходит 2 раза в день, и тащится 2 часа, вся забитая людьми-папанцами и их барахлом (они все коммерсанты, едут затариваются в Оше дешёвыми продуктами и везут продавать их к себе в село).

Дальше, вверх по ущелью, мы знали, что есть автобус (раз в неделю) до села Коджи-Келен. Но где этот Коджи-Келен, никто не мог нам объяснить толком: его не было на самых подробных картах. Мы предположили, что доедем до Коджи-Келена, если он по дороге, а потом уже придётся идти пешком. Но сколько идти – не было ясно, т.к. не понятно, где этот Келен. И только в Папане узналось, что Коджи-Келеном называют скопление мелких деревушек километрах в сорока южнее Папана, вверх по ущелью.

Машин в Келен не было видно, и мы пошли пешком. Было прохладно и даже начинал накапывать дождь, но потом он прекращался. Каждые 5-7 километров в ущелье размещалась крошечная деревушка. Жители были не прочь угостить нас чаем, сыром и самодельными лепёшками.

Прошли около 20 км по дороге, как вдруг появилась легковушка – старая «Волга». Старик со старухой и двумя детьми возвращался из Оша в Коджи-Келен. А ездил он за покупками. Нам очень повезло. Старик нас подобрал, отвёз к себе домой и вписал. По дороге в одном селении мы остановились, и старик со старухой ушли минут на двадцать: оказалось, здесь находится мечеть, и они выходили совершить молитву. Вечером в доме дед вёл разговоры на религиозные темы, а также, по контрасту – вспоминал СССР и ностальгировал.

Коджи-Келен находится на 2200 м выше уровня моря. Утром здесь сыро и прохладно. А селение большое, наверное человек 600 в этой группе кишлаков. Здесь имеется месторождение угля, бывают машины-углевозы вниз. А выше уже только летние поселения: юрты, сенокосы, кумыс.

Встали на рассвете, и после разговоров, молитв и завтрака распрощались с дедом и попёрли наверх, в горы. Нам нужно было набрать 2 км по вертикали и выйти на перевал 4185 м. Сначала шлось хорошо, а потом очень плохо и медленно. Последний час перед перевалом тащились, как инвалиды. Вроде бы перевал уже виден, но приходится всё время отдыхать. Наконец, перевалили. Очень удобно, что нам в дорогу дал Андрей Троицкий свой GPS. Каждые полчаса мы проверяли свои координаты. И карта у нас тоже была очень подробная. Еле затащились на перевал, кое-где были ещё остатки прошлогоднего снега.

Обратно идти было тоже неуютно: ветер, подвижные камни, участки снега, а потом появилась трава и ручьи, но населённых пунктов не было. И только в 18.30 (после 12-ти часов ходьбы) мы увидели жилища. Там обитали скотоводы, в виде женщин и детей. Взрослых мужчин почему-то не было.

«Если позовут, не будем отказываться», – подумал я, и тут проходим мимо дома, женщина говорит нам (по-русски):

Не стали отказываться. Они рассказали нам, что живут здесь только летом, пасут скот (высота 3350 м). А зимой обитают в селе Сары-Могол (3000 м). Поэтому и знают русский язык. Кто живёт в горах всегда, – почти не знают по-русски.

Там и заночевали. Ночью меня искусали блохи. А также болела голова. В одном доме с нами ночевало человек десять, из них один мужчина, остальные женщины и микроскопические дети.

Наутро поднялись, позавтракали и пошли дальше в сторону цивилизации. Здесь уже возможен автомобильный транспорт. Одна машина увезла нас в Талды-Суу, потом другая – в Сары-Таш. По дороге были видны громадные пики – пик Ленина и его соседи. Все они наполовину были укрыты снегом.

От Сары-Таша поймали КАМАЗ и целый день тащились в Ош. Когда пришли домой – а нас не было три дня – оказалось, дома скандалы.

Хозяйка, Нигора, проявила дальнейшие недостатки. Вместо того, чтобы сидеть у себя дома и пить чай на наши 2000 сом, – вместо этого она с 7 утра до 2 ночи тусовалась в лавке «Ремонт одежды», совмещённой с нашим двором. И по поводу и без повода выходила во двор, следила за нами и вскрыла нашу множественность. Говорила, что нас слишком много, и что мы гадим в её туалет, а он от этого якобы переполнится и станет негоден для использования. Конечно, в некотором смысле она и права, т.к. некоторые из нас умудрялись посетить туалет по 20-30 раз в день, объевшись местной вкусной пищи. Но то, что уровень дерьма от этого стал сильно выше планируемого – неверно. В крайнем случае мы бы заказали дерьмовоз и высосали лишнее. Но сортир был лишь поводом. Чтобы осложнить нам жизнь, она забрала своё корыто, в котором мы мылись в банной комнате, и скандалила уже каждый день, а также пыталась прекратить доступ во двор многочисленных гостей и прочее. И всё к тому, чтобы повысить плату за жилище до неимоверных размеров. Сперва говорили о 1500 сом в месяц, потом оказалось 2000, потом мы согласились на 2000 плюс коммунальные платежи, потом хозяйка захотела по 4000 (мы отказались), потом уже по 1000 с каждого человека, обнаруженного ею. А число людей было ей неизвестно, но ей казалось, что очень много. Мы сказали, что за такие деньги найдём другие дома, и пока мы с Кириллом были в походе, – два Андрея (Сапунов и Троицкий) изучали жилищный рынок.

Оказалось, хоть дома и есть, но с ними не очень хорошо. Одни были с хозяевами. Другой дом был без хозяев, но с курятником, и эти куры и петухи будили бы нас по утрам (и всё было в курином помёте). Некоторые жители Оша, к которым Андреи подходили с расспросами, готовы были за определённую сумму выселиться из своего дома (и видимо снять за меньшую сумму жильё на стороне, а разницу проедать). Были и квартиры, одну (облезлую) мы смотрели уже с Сапуновым, другую он смотрел с американцем Брэндоном и нашёл её подходящей, только краны и свет не работали.

А тут ещё хозяйка Нигора привела милиционера. Сперва она завела его к себе домой (наши это видели), потом его напоила, и он пришёл во двор, вроде как бы пьяный, с низким интеллектом. Документов, впрочем, не проверял, тут всем наплевать на это. Мы пообещали завтра съехать.

Поэтому сегодня поехали прямо вечером смотреть новую квартиру, ту двухкомнатную. Другую нашу хозяйку звали Гуля. За одни сутки Гуля вызвала мастеров, что починили воду, унитаз и свет. Но тоже подняла цену, до 100 долларов (3800 сом) с предоплатой на два месяца. Мы тут же скорее решили согласиться, т.к. квартира была большая, просторная, в самом центре города. Договорились завтра в 9 утра уже заезжать.

Так наутро и заехали. Потравили тараканов, украсили квартиру фотографиями и картами, заплатили хозяйке 7600 сом за 2 месяца. В договоре подробно прописали всё, включая то, что хозяйка не против, что в квартире будет ночевать одновременно около 10 человек. Дополнительно поксерили паспорт хозяйки, а она – наши (некоторые). Чтобы убедиться, что тётка действительно хозяйка, – попросили познакомить нас с соседями. Соседи с трудом опознали её. Зато теперь все в доме знали, что тут будут жить туристы.

Наша новая квартира находится в самом центре города, на улице Кыргызстана – единственной улице города с троллейбусным сообщением. На пересечении её с улицей Памирской (которая выходит на главную трассу Бишкек--Ош--Сары-Таш), в 800 метрах от автовокзала, базара и других удобств центра города. На третьем этаже типового 4-этажного советского дома. Две большие комнаты, окна одной выходят на Сулейманову гору, с другой стороны – балкон, смотрит во двор. Есть кухня, ванная и туалет. Вода только холодная. Газовая плита. Все удобства, кроме мебели, которой нам и не нужно. Даже есть городской телефон.

Общая площадь квартиры – не меньше 50 кв.метров. Завесили стены фотографиями, картами и инструкциями для гостей – получился вполне жилой Дом АВП.

В первую же ночь в новой квартире на ул.Кыргызстана заночевало 19 человек.

Печатное слово не очень пользуется спросом в городе Оше. На весь город – примерно пять книжных магазинов. Один из них – кыргызских книг – всё время то закрыт, то на учёте, а когда был открыт, то не было продавцов вообще, бери что хочешь. Второй магазин «Радость» – русские книги по двойной цене – размером с одну комнату. Продавцы кыргызы. Сдал им на реализацию книги. Третий «Литера» – то же самое, дорогие книги + учебники на русском языке по тройной цене. Сдал книги и туда. Четвёртый – «Раритет». Я принёс туда книги по автостопу. Через пару часов звонит продавщица:

– Алло, это продавщица из магазина «Раритет». Я тут читаю вашу книгу «134 вопроса» и не могу оторваться! Спасибо вам за неё. Я себе такую оставлю!

– Алло, это опять Дана из м-на «Раритет». Тут пришёл журналист и купил «Афганистан», «ПВП» и «Вольную Азию». Так что можете поднести ещё!

Всего же пока продано в Кыргызстане всего несколько книг. Читающих не так много. Зато вот в газете «Эхо Оша» – единственной русскоязычной газете г.Ош – оказался редкий понимающий журналист, звали его Александр.

– Я все ваши книги (5 шт) прочитал за одну ночь! – сказал он. Оказалось, он был во многих местах, включая Панджерское ущелье Афганистана, с гуманитарной помощью. Он состряпал в газету «Эхо Оша» 2 статьи: одну – из моих «Дорожных баек», другую – из книги «134 вопроса».

Сама редакция «Эхо Оша» – на 3-м этаже затрёпанного советского дома. На лестнице – пыль, выбиты стёкла, на этаже – всё засорено, штукатурка обвалена, темно, валяются стулья перевёрнутые, хуже чем в Андижане.

– Что это редакция какая-то потрёпанная? – спросили мы.

– А не удивляйтесь. У нас такого-то числа на этаже взорвали бомбу. В туалете. К счастью, это произошло в обеденный перерыв, поэтому никто не пострадал. А ремонт сделать не успели.

Кому могла помешать или повредить единственная русская газета в г.Ош, выходящая весьма небольшим тиражом 2500 экз., – осталось неизвестным.

Александр, журналист «Эха Оша», сделал о нас два материала в свою газету. В первый раз он поместил две мои дорожные байки (почему-то выбрав изо всех «Кротов – позор для всех стран» и «Турок в холодной России»); во второй раз – составил интервью со мной при помощи книги «134 вопроса», как и следует делать. В газете был напечатан мой ошский телефон, но ошане, хотя и читали статью с интересом, но никто из них не позвонил.

Примерно месяц мои книги пролежали в четырёх точках города Ош. В магазине «Литера» ушло четыре книги («Написать свою книгу» В.Кротова по космической цене 200 сом; мои «Автостопом по России» и «134 вопроса» и «Как жить в Западной Европе» С.Зубцова). Книга «Практика вольных путешествий» была украдена из магазина неизвестным злоумышленником. Во всяком случае, денег мне за неё не дали и сказали: «это естественные потери». В «Радости» положение было ещё более безрадостное, а вот в «Раритете» некоторые книги пользовались спросом.

Тут решили поехать в Баткен. Больше двух дней подряд в Оше сидеть нельзя: раскормишься, приклеишься, потом не сдвинуться с места!

Баткен – самый новый областной центр Кыргызстана, недавнее село. Только в 1999 году его назвали городом, после событий (с повстанцами). Находится в 250 км к западу от Оша.

События же летом 1999 года были такие. Очередная бригада международных террористов пыталась проскочить (якобы, по некоторым источникам) из моджахедской части Таджикистана через Киргизию в узбекскую Ферганскую долину. Но киргизские пограничники героически стали их не выпускать из Киргизии, и некоторых убили (и погранцов, и террористов); узбеки тоже стали помогать, получился местный конфликт, который потом раздули. В Бишкеке стоит памятник героям-подавляльщикам баткенских мятежников. Сейчас в Баткене спокойно.

Поехали нераздельной тройкой: я, Кирилл и Демид, автостопом. Выехали 11-го августа. В России вообще далеко не уедешь втроём, а тут 4 дня ехали нераздельно, сменили машин двадцать, причём почти все легковушки. Дорога в Баткен идёт через Сох – маленький узбекистанчик. Тут внутри Кыргызстана есть 4 анклава, полностью узбекских. Пока доехали до этого Соха, оказалось, что переход в него – не международный. Киргизы нас выпустили, а на узбекской стороне был КГБ-шник, очень въедливый, полчаса помурыжили и сказали – идите обратно. Киргизы нас пропустили и обратно.

Что делать? Говорят, строится объезд, вокруг всего этого Соха. Где он проходит, мы не знали. Оказалось, ехать 100 км назад. Этот объезд, якобы, в сентябре сам Президент будет открывать. Начинается он в городке Пюльген, через который мы проезжали сегодня днём.

Вернулись в Пюльген. Там не одна дорога, а целых три, и все три грунтовые, битые и пыльные, как в Афганистане. Машин не видно. Нашли место, где две дороги слипаются, и там все местные сидят и ждут машин на Баткен. Платный извоз можно осуществить на легковушке, но они все забиты, а нас трое. Вот подошёл грузовичок – идёт в селение Хальмион. Сели в кузов, и уехали домой к водителю. У него заночевали на очень мягких тюфяках. Спасибо ему!

В каждом киргизском доме – тюфяки, гостей на двадцать или больше. И подушки. Очень много. Все как будто готовы принять гостей. И так и оказывается. Вечером угощают чаем с лепёшками, а к ним – масло, кефир, арбузы-дыни-винограды. И наутро то же самое. Бывает ещё плов, или суп, называемый шорпо, или лагман – это макароны да овощи, такой густой суп.

Утром вышли на дорогу – пыль, жара, машин нет. Но поехала фура и взяла нас. Она везла (чудно!) яйца из Барнаула в Таджикистан. Почему-то яйца на Алтае дешевле, чем таджикские, в 3 раза.

Ехали очень медленно, дорога кривая, идёт всё вдоль границы с Узбекистаном. Пыль, жара, указателей нет, водители и сами не знают, куда ехать. Наконец застряли, не доезжая Баткена. Поняв, что помочь в вытаскивании машины не можем, – с водителями расстались.

Дальше, через часок, поймался автобус – ПАЗик, старый-престарый. В нём внутри, к нашему удивлению, были коробки и даже мебель – шкафы, всё это на сиденьях, а в щелях же ещё люди в большом количестве, человек сорок с мешками. И ящики с узбекской газировкой. Еле втиснулись. После в автобус полез старый дед, не мог найти себе место. Я посоветовал ему залезть в шкаф. Но там уже были какие-то другие торбы. Еле-еле впихнули деда на краю одного сиденья. Поехали в Баткен.

Областной центр сей – большое село. Размером с Туру, столицу Эвенкии. Даже Нарьян-Мар круче. Посреди Баткена – несколько 4-этажных домов, остальные все частные, с садами-огородами, дым от дровяных печей. Столовые, рыночек, Администрация. Несколько пунктов IP‑телефонии добрались и сюда. Сотовая связь, как ни странно, работает. Автовокзал порождает автобусы и маршрутки по району.

Решили не ночевать в Баткене, пошли на трассу на Исфару (Таджикистан). На выезде – вот неожиданность – оказался парк (без ничего), и большая статуя мужика на лошади, побеждающего змея. Это оказался местный мифический герой Манас. И другие мелкие статуи – герои киргизского эпоса. Вокруг статуй паслись местные мальчишки. Мы залезли на постамент и сфотографировались. Потом пошли спать, по совету Демида, на ближайшую гору.

С горы был виден заход солнца, а наутро и восход оного. Освещались далёкие ледяные вершины. Я боялся, что ночью замёрзнем (в спальниках, но без палатки), однако этого не произошло. Наутро спустились вниз, и хозяин дома у подножия горы угостил нас завтраком. А мы вручили ему книги по автостопу. Удобно здесь жить: ферма, сельское хозяйство, да и город под боком.

Дорога на Исфару не сильно похожа на международную супертрассу. Битый асфальт, не чиненый с конца 1980-х. По сторонам дороги – поля. Горы вдалеке. Машин мало, но повезло – подвернулась маршрутка. И мы поехали в Таджикистан!

Погранцы не придирались, легко пропустили, рюкзак не смотрели.

Исфара – таджикский приграничный городок – оказался крупным, не то что селение Баткен. Удивило то, что 99% женщин было одето «по форме» – в мусульманском виде. В Ошской и Баткенской областях таких было не более 75%. Всюду в Исфаре – торговля, менялы денег, еда вкуснейшая. Тут же нас позвали в гости, но мы отказались из-за раннего часа. В.И.Ленин очень смешной, в виде памятника, такой бодрый, топает ногами вперёд, а телом назад наклонился.

(Кстати. Через неделю после нас в Исфаре оказался Сапунов и американец Брэндон. Они решили покататься на колесе обозрения, и стали единственными клиентами аттракциона. Однако, когда колесо с иностранными гостями достигло высшей точки, в городе отключили электричество, и колесо застряло. Пришлось хозяевам аттракциона звать дюжину мужиков-таджиков, которые вручную прокручивали колесо обратно, чтобы вернуть гостей на землю.)

Вот мы дошли до конца Исфары. Таджикские деньги у нас были заранее, обменянные в Оше. Но решили ехать не на автобусе, а автостопом, чтобы познать сущность Таджикистана. И вскоре нас подобрал КАМАЗ, едущий в Худжанд (бывший Ленинабад).

Худжанд – «северная столица» Таджикистана, второй город страны. Отделён от столицы – Душанбе – высокими перевалами, трудно проезжими. Нет автобусов в Душанбе, только автостоп, а поезд идёт полтора суток, делая огромный крюк через Термез и другие территории Узбекистана и якобы даже Туркмении, и поезд ходит в неделю раз. Похожая ситуация и в Киргизии: только Ош – не северная, а южная столица, и поездов на Ош уже вовсе не существует.

Худжанд – торговый город, всё везде продаётся, меняется, но цивильнее, чем в Оше, и на 10% дороже. На реке Сырьдарье. Сразу за мостом – огромный памятник Ленину, настоящее чудо, он как гигантский железный богатырь, на фоне гор, как титан, шагает. Построен так, что виден только на фоне гор, никаких домов нет, только небо, горы и ВИЛ, здоровый – как на Октябрьской площади в Москве. Наверное, такой же должен был быть в Душанбе (быв.Сталинабаде), только не Ленину, а Сталину; но он не сохранился.

– Всё хотели снести, но не нашли денег на то, чтоб убрать памятник, – сказала нам русская старушка.

Отнесли книги по автостопу и подарили в главную Худжандскую библиотеку. Искупались в реке. Пляж весь зарос травой. Повсюду – изречения и портреты Эмомали Рахмонова. Тот лицом похож на Брежнева.

Таджики часто ходят с золотыми зубами. В Киргизии, в Узбекистане тоже любят золотые зубы. Женщины, мужчины 40-50 лет, прямо фанаты золотых зубов. Оказывается, даже на здоровые зубы ставят эти золотые коронки, это модно. И непонятно: в стране с зарплатами 30-40-50 долларов в месяц?.. Капиталовложение?

Местные говорят, что одно короткое время город принадлежал повстанцам. Однако, сейчас почти все встреченные нами люди любят Президента и хвалят его, а к повстанцам относятся нехорошо. Следы гражданской войны, наблюдаемые нами десять лет назад, сейчас уже стёрлись. Нет такой разрухи, как раньше, нет танков на постах ГАИ, а портреты Президента уверенно смотрят в светлое таджикское будущее.

В главной городской мечети, на момент полуденного намаза, собралось человек 1000. И это в будний-то день! Сколько тут в пятницу приходит, наверное пол-города.

Поехали автостопом в Канибадам. Подвёз смешной таджик на Мерседесе. А в Канибадаме нас вписал дядька, проезжавший мимо нас на велосипеде. Он запарил всех своих домашних приготовлением плова для нас. Пока плов готовился, он показывал нам по телевизору узбекскую комедию «Друзья» (русскоязычный вариант). Мы спросили, нет ли таджикских фильмов, но у него таковых не имелось.

Наутро поехали в Узбекистан. Границу преодолели без проблем. Опять пришлось, правда, до копейки считать всю имеющуюся у нас наличность и декларировать её в письменном виде на въезде: узбекские сотрудники милиции могут проверить наличие декларации внутри страны, а пограничники – на выезде.

Город Коканд, когда-то столица Кокандского ханства, оказался пыльным и облезлым, не чета Андижану. Все старинные мечети его были заброшены, или превращены в музеи, которые вечно реставрировались. Зато в парке аттракционов покатались на колесе обозрения, на качелях и каруселях по смешной цене – 200 узб.сум (4 руб) с человека. Техническое состояние этих аттракционов было плачевным, в России их бы давно списали на металлолом.

Книжный магазин в Коканде состоял из одной комнаты 20 кв.м..

На правой стене – полки с старыми советскими книгами (на русском), видимо, сор, принесённый старушками на бесконечную и безуспешную продажу.

И на передней стене – полки с сочинениями президента Ислама Каримова. На русском и узбекском языке, толстые и тонкие. Всего около 10 наименований, но разложены так, что как будто их много разных. Неликвиды, никто не берёт, тиражи от 50.000 экз. Купили три книги: «Родина священна для каждого», «Не построив новый дом – не разрушай старого» и что-то третье. Всё за ничтожные деньги.

– Самый дешёвый книга, – улыбнулись продавцы, доставая их с витрины.

Киоски «Союзпечати» здесь продают жвачку, сигареты, скотч и другие товары второй необходимости.

На базаре – дешёвые персики, груши, другие фрукты. Они спеют тут прежде, чем в Оше.

Арбузы вдоль дороги на полях продаются по 200 сом (4 рубля) за арбуз. Вечером дешевле.

Бананов, ананасов, цитрусовых и других привозных фруктов тут не имеется.

Дешёвых контор IP‑телефонии тут нет. Также во всех официальных банках и обменниках (их тут совсем мало) не принимаются российские рубли. Берут доллары, евро и йены. Смешно, ведь самая ходовая инвалюта – рубль! Её привозят из РФ труженики строек. И рубль принимается на базарах менялами. Но это незаконно, и можно получить большой штраф, хотя все меняют. И за нарушение режима регистрации – кто не зарегистрировался в три дня – штраф до 100 мин.зарплат, а во второй раз – 200-400 зарплат, или лишение свободы до 3 лет (статья 224 уголовного кодекса). Реально вряд ли посадят, но сдерут всё, что можно содрать.

По пути с Коканда в Ош разделились, т.к. узбеки не так легко подбирают трёх людей. Мы вообще обнаглели: ведь в России никогда не ездим нераздельной тройкой. А тут, в Средней Азии, уже сколько дней едем нераздельно втроём. Но в Узбекистане непросто -- здесь почти нет больших машин. Все машины или советские б.у., или УЗ-ДЭУ местного производства, микро. Они все едут забитые, трёх людей с рюкзаками не посадишь. А грузовики – редкость. Но только мы разделились 2 +1, так сразу уехали в сторону Оша, и 14-го были вечером дома.

За время нашего отсутствия неприятностей не было. Хозяйка квартиры не проявлялась. Часть гостей разъехалась автостопом на Памир и на Китай. Зато приехал наш татарский приятель Луц с подругой (из Казани) и некие другие товарищи.

Недалеко от нашего дома обнаружился круглосуточный Интернет. Вообще удивительно, как они работают экономически – на грани рентабельности. В кафе находится шесть компьютеров; ночь стоит 50 сом (35 рублей). Причём сидит в среднем ночью человека четыре, значит собирают 200 сом (140 рублей). Но из них же надо платить зарплату мужику, который сидит, задрёмывая, и охраняет этот Интернет! Если платят ему, например, 100 сом, значит только половина (70 руб) остаётся на прибыль заведения. Плату за электричество и аренду они берут, конечно, из дневной выручки, которая несколько выше.

А мы прямо подсели на ночной Интернет – ведь, например, в Иркутске этого не было, нужно было платить по 40 рублей в час плюс немало ещё за трафик, за каждый мегабайт полученной информации – рубля по три. Не разгуляешься. Дешёвого ночного Интернета в Иркутске нигде не было. А тут – пожалуйста, несколько мест в городе (и в Бишкеке тоже есть). Поэтому мы ходили довольно часто. Длинные (Игорь и Демид) научили меня вести интернетный «живой журнал», и я туда оперативно выкладывал новости из нашей ошской жизни, написанные предварительно дома на ноутбуке. Ноутбук мне подарила летом московская бывшая автостопщица Алёна Власова, – и он весьма оказался полезен.

Кроме ЖЖ (http://a-krotov.livejournal.com), ещё одно применение современной техники: оказывается, можно отправить цифровые фотографии по Интернету в Москву, где они напечатаются, и моим родителям остаётся только прийти в фото-пункт и забрать их. У меня цифрового фотоаппарата не было, но и Игорь, и Демид имели оные, и мы успешно отправили в Москву по Интернету сотню фотографий. И напечатались они вполне пристойно. Родители были довольны.

И третье применение технологий: можно поговорить бесплатно голосом с другими счастливыми обладателями быстрого Интернета, через программу «скайп». Правда, работает она не везде. Во многих интернет-кафе её нет, а в других на компьютерах сломаны наушники или микрофон. Единственный нормальный скайп-компьютер занимал сам работник Интернет-кафе (или друг хозяина), который часами с кем-то трепался по ночам. Остальные компы не всегда работали адекватно, – но поговорить иногда получалось.

Кроме меня, Игоря и Демида, – Интернет активно использовали Юстас, Брэндон и другие долгожители Оша. Чем дольше человек находился в путешествии, тем чаще он ходил на Интернет. Поэтому мы заранее, ещё днём, ходили в кафе «занимать компьютеры», чтобы их не перехватили кыргызы. Свойство интернет-зависимости проявляется у многих путешественников, кто тусуется в дальних странах месяцами или годами. Особенно проявляется, если в этой стране интернет дешёвый, или находится вписка с уже оплаченным безлимитным интернетом.

Удобно, что в том же здании, где Интернет, находился единственный в Оше супермаркет, притом круглосуточный. Можно было иногда выбегать за продуктами. Цены в супермаркете, правда, были московские, а что-то и дороже. Так, например, глазированные сырки (российского производства) стоили в три раза больше, чем дома. Поэтому ими мы особо не питались.

Изначально мы хотели посетить ещё два узбекских города – Фергану и Маргилан (который по перепутке мы часто называли Маргиналом). И по пути проверить ещё два автомобильных перехода с Узбекистаном – международные ли они. Один переход вблизи поселка Араван, там мы намеревались въехать, а второй – близ города Кызыл-Кия, где мы хотели выехать.

Кстати, не-международность уже известного нам перехода в поселке Сох дважды подтвердилась. Сперва через Сох поехал Сергей Горбунов – мужичок с московского завода, 47 лет, именуемый нами «дядя» – он тоже поселился в Доме АВП. Дядя поехал на маршрутке, его пропустили, но в качестве взятки отобрали фотоаппарат.

Затем через пару дней через Сох проехали ещё два наших друга. Тоже на маршрутке. Пограничники и на въезде, и на выезде хотели получить с них по 100 сом с человека в качестве взятки. Пришлось расплачиваться – поворачивать назад на «объездную» им не хотелось. Таким образом, этот переход является источником дохода погранцов. Но ещё хуже переход между Таджикистаном и Киргизией в селении Карамык. Там мы проезжали с Митей Фёдоровым в 1999 году. Но тогда была война (в Таджикистане) и бардак, а теперь всюду «порядок», переход стал не международным, и пограничники вымогают с иностранцев по 100 долларов – и таджики, и киргизы. Юстас едва проехал за 50 долларов – а куда денешься: у него последний день действия таджикской визы; объезд по Памирскому тракту занял бы неделю, а то и больше. А перейти нелегально литовцу – ещё хуже, чем русскому. Поймают без въездного штампа – не 50, а 500 долларов отдашь и будешь рад, что отделался так дёшево.

Итак, мы решили поехать проверить новые переходы. Ехали в двух парах – 1) я с Кириллом, 2) Демид с Ольгой Минск. Нас с Кирилом подвёз автостопом, впервые в Киргизии, русский мужик.

– Я вообще родом с Оша, – сказал он. – Тут у нас русских было 90%. А теперь осталось не более 3%. Все уехали в Россию. А вместо них приехали из сёл разные люди, многого не умеющие. А я жил в России с 1993 до 2003 г., сейчас вернулся, и при деле – работаю в местном «Газпроме». Нефть тут российская, а газ узбекский, но компания, занимающаяся газом и нефтью – российская. Я вас довезу до Аравана, это самый у нас ваххабитский посёлок. Но вреда никакого не приносит, вот их и не гоняют. Вот, посмотрите, бензоколонка слева – ваххабитская.

Мы посмотрели, но ничего особенного не заметили.

Приехали в Араван. Посёлок большой, но никаких особенностей, разве что больший процент людей с бородами и в халатах. Тут и вторая пара (Демид + Ольга) вылазят из другой машины. Дальше до границы 10 км. Решили, что если не пустят в Узбекистан, то вернёмся. А если пустят, встретимся в Маргилане.

Демид + Ольга уехали, а к нам тут подъехал на велосипеде мужик лет сорока в халате, с большой чёрной бородой. Улыбается во все зубы (не золотые).

– Ассаляму алейкум! Откуда? Пошли ко мне, чай пить, плов! – звал он.

Мы объяснили, что торопимся в Узбекистан, и догоняем своих друзей.

– Ну вы потом заезжайте, если вас узбеки не пустят. Вот запишите моё имя, Сидиков Алимжан. Араван, улица Токтогула, дом... номеров у нас нет. Вот мой телефон. Приезжайте ко мне в гости!

И я ему сообщил наш телефон. Расставаясь, мужик долго улыбался и жал руки на прощание.

Подъехали к границе – Демид звонит по сотику и сообщает, что граница не международная. Ну и отлично, поехали в Араван, пойдём в гости к мужику. А тут и он сам звонит.

В Араване сели на площади у памятника ВИЛу, тут едет и мужик на велосипеде.

– Ассаляму алейкум! Ну пошли шашлык есть, чай пить. – Слез с велосипеда и пошёл рядом.

Мужик оказался с интересным свойством. Как только он видел встречного человека, он здоровался с ним за руку, улыбался во все зубы (не золотые), обнимался и говорил что-то вроде:

– Ассаляму Алейкум! Как дела? Как торговля? Как дети? Как огород? Всё хорошо? Ну и слава Богу! Удачи! – и шёл дальше. Казалось, он знает половину мужского населения городка.

Привёл на базар. Поздоровался со всеми хлебопёками, познакомил с ними нас, взял несколько лепёшек и оставил им на хранение свой велосипед. Потом пошёл вглубь по узким улочкам базара, ежеминутно здороваясь со всеми и регулярно разговаривая по мобильному телефону в том же духе.

Пришли в столовую. Заказал чай и шашлык («вы какой будете – мясной или котлетный?»). Оля не хотела шашлыка, он расстроился, заказал ей горох, Оля отказалась от гороха, он заказал ещё и пирожки. Расспросил о нашей сущности, мы спросили о его.

– А я – бездельник, – ответил Алимжан, вот если есть какая работа, на стройке или на поле помочь кому-то, я и иду. Поэтому я сегодня, к сожалению, вас покину, т.к. я уже нанялся сегодня на работу. А вы потом ещё обязательно приезжайте, только заранее позвоните мне по телефону, и я буду вас ждать, плов сделаем, на гору сходим и т.д.!

Мы были очень рады гостеприимству мужика. Полчаса он нас угощал и мы наполнились. Потом встали, мужик поговорил с содержателем харчевни, ничего ему не заплатив, и мы пошли.

– Приезжайте ещё! Только позвоните мне. Гость – это очень важный человек для нас перед Аллахом. Приезжайте!

И мы попрощались с мужиком и сами разделились. Оля с Кириллом поехали в Ош, а мы с Демидом решили залезть на гору, которая возвышалась над городом. К нашему удивлению, гора имела три артефакта: 1) будку и вышку с мобильной антенной на одной из двух вершин; 2) сквозную дырку-грот в склоне, и 3) металлическое лицо Владимира Ильича Ленина, 4-метровой высоты, сооружённое на одном из гребней горы. Но почему-то не на вершине – видимо, замучались тащить наверх.

Мы поняли, что эта гора и является истинным пиком Ленина. Ведь, известно, на пике ВИЛ стоял бюст ВИЛ, но лет семь назад его украли. А тут он есть. Сфотографировались с ВИЛом и полезли на вершину. С неё был виден весь городок Араван с окружающими его полями.

Слезая вниз, мы вышли на дорогу, ведущую в Ош. И тут у нас, первый раз за всю поездку, менты в городе проверили документы. Было 16 августа, день саммита ШОС (президенты разных стран встречались в Киргизии, но не в Араване, а в Бишкеке, в 700 км отсюда), и власти были начеку. А другой блюститель порядка, едучи на машине в Ош, подвёз нас прямо до центрального базара.

Теперь мы точно знали, что Араван – приятный ваххабитский посёлок.

Самый большой базар во всей советской Средней Азии находится в селении Кара-Суу. Это город в 25 км к северу от Оша, и тоже на границе с Узбекистаном. Сюда свозят товары из Китая, Киргизии, Узбекистана, а также из Сирии, Турции, России, и других стран. Решили посмотреть на этот базар и может быть купить что-нибудь, а именно металлическую кружку для Кирилла, у которого ее не было. И может быть тёплых шмоток для Памирского тракта, где в августе и снег запросто пойдёт.

Накануне как раз приехал Длинный (Игорь Коновалов) со своей уфимской подругой Гульнарой. Указанная Гульнара – та самая, которая в прошлом году работала стюардессой в авиакомпании «Сибирь» и прилетала на День АВП в Иркутск. Сейчас она уже перестала стьюардить, бросила свою летальную работу и прибыла в Ош на «заслуженный отдых».

И они, и мы с Демидом, и Юстас из Литвы, впятером сели на маршрутку и поехали в Кара-Суу. Маршрутка до этого города стоит 15 сом (10 руб).

Базар оказался действительно здоровым, конца-краю нет, тысячи (может быть десять тысяч?) торговцев, тысячи контейнеров рядами, но в основном всё это тряпки из Китая. Продавцы – китайцы, узбеки и киргизы. Принимают и киргизские, и узбекские валюты. Там же тусуются побочные услуги: ребята и мужички с тележками и тележищами (помочь отвезти), тётки с газировкой и соками (выпить между покупками), нищие и прочие. Едва нашли нужную кружку (даже котелок). На базаре к нам прилепилась девушка-киргизка, лет двадцати, по имени Айжимал, мечтавшая поговорить с нами по-английски и помочь нам в поисках нужных товаров. Мы минут двадцать ходили с ней, пока не нашли повод с ней вежливо попрощаться. Понимала ли она русский, или же нет – осталось неясным, но говорила она с нами только по-английски. Но она успела узнать мой номер телефона и ещё две недели бомбила меня пустопорожними смс-ками.

– Вы думаете, здесь только рынок? – просветил нас потом один бородатый человек. – Здесь много мечетей, и много соблюдающих людей. Тут, в Кара-Суу, был имам, который в проповеди, по пятницам, говорил всю правду прямо, и даже то, что государственная власть, акимат-хакимат – всё это харам (запретное). Потом убили этого имама, была секретная операция, совместно узбекских и киргизских спецслужб. Теперь имамом сын его, и тоже говорит всю правду.

Перед рынком на постамента стоял памятник, но не Ленину, а какому-то кыргызу.

– Это прежний директор рынка, – сказали нам. – У нас за несколько лет уже четвёртый директор рынка, всех предыдущих расстреляли. Тут свои, бандитские разборки. Это один из этих директоров.

– Тут, в Кара-Суу, только один канал разделяет Узбекистан и Киргизию. И он плохо охраняется. До недавнего времени тут были такие устройства – типа «журавль», «коромысло», прицепляешь к одному концу тюк с вещами, поворачиваешь – хоп! Он уже в Узбекистане. И были места, где товары просто перекидывали через канал, чтобы не растаможивать. Сейчас за этим стали лучше следить, но всё равно, каждый день через границу протаскивают товары нелегально. А что сделаешь?

Марианна поехала в Кара-Суу и купила там 10 фотоплёнок «фуджиколор» 200х36 всего за 250 сом (по 17 рублей за плёнку). Удивились, что так дёшево; мне досталось три плёнки. Но вот чудеса! Там оказалось всего по 20 кадров! Причём сами плёнки очень странные: при проявке там не оказалось никакой разметки, нумерации кадров. Хорошо что хоть сами фотографии получились. Но, конечно, выгоднее найти нормальную плёнку, чем эту, как её... карасуйку.

А тут, в Оше, искали на другой день примус. Нашли целые ряды людей со старыми железками. Они пытались нам продать старый советский «Шмель» за 100 долларов. Потом цена упала в 5 раз, но мы всё равно не купили. Зато нашли тёплую зимнюю куртку, похожую на меховую, наверное из синтепона, с капюшоном, в ней можно идти хоть в зимнюю Сибирь. И эта куртка – немножко поношенная, и, возможно, она женская, хотя и большая, – обошлась мне всего в 80 сом (50 рублей).

На углу, у базара, одна и та же женщина продаёт книги б.у. старых лет. С 1950-х до 1990-х годов выпуска, совершенно причудливый ассортимент. Недавно я купил в неё книгу «Секреты бизнеса: 12 правил, как разбогатеть». Книга стоила 20 сом.

– Если прочитаете и не понравится, возьму обратно за 10 сом. А скидки не дам!

Я так захотел разбогатеть, что не пожалел 20 сом (14 руб) на секреты этого дела. А книга оказалась дурная, перевод с американской книги 1927 года. Советы одни самые простые, а другие бесполезные, не связанные с реальностью.

Решил отнести книгу обратно, и заодно узнать у продавщицы ее судьбу, а также предложить ей, чтоб она продавала и мою мудрейшую литературу. Далее привожу её рассказ (с 98% сокращением).

– Меня зовут тётя Галя, – сказала эта русская бабуля в очках, привязанных верёвочкой. Рядом стояла очень старая детская коляска, в которой она каждый день привозит книги и потом увозит их обратно. – Я уже 20 лет каждый день торгую здесь книгами, с самых лет перестройки. Никому я за место не плачу, и участковый милиционер уже 20 лет берёт у меня книги почитать. Однажды он сказал мне:

– Всё, тёть-Галя, еду я в Россию. Как скажете, выписываться мне или нет?

– Не выписывайся, – сказала я ему. – В России трудно, не приживёшься, вернёшься.

Так и вышло, через месяц он вернулся. А у меня отец в России, ему 88 лет, и дети мои все в РФ, в Новосибирске, а я здесь одна. И плохо с книгами: здесь 50% узбеки – они вообще не читают книг. А из киргизов читают только интеллигентные. А русских мало осталось. Пенсию мне назначили только недавно. Я уж даже в 2000 году продала квартиру за 70.000 сом (50.000 руб), и все деньги потратила, и сейчас снимаю жильё у другой старухи. А теперь квартиры дороже стоят… Зря, значит, продала. А ехать мне тоже некуда, старому отцу на шею садиться не хочу, а за ним внуки присмотрят. А с книгами тут, конечно, плохо.

Нам при рождении, – продолжила она, – владыки кармы выдают нашу судьбу, и от неё никуда не деться. Видимо, что-то я наделала в прошлой жизни, так что теперь вот никак моя жизнь не улучшается. Судьба у меня такая.

Я выдал т.Гале книги на реализацию, под следующим условием: выручка пополам, а почём она продаст – это её личное дело. Судя по всему, книги уйдут дешевле себестоимости. Ассортимент книг у старухи причудливый, наименований 40, которые в Москве можно найти на помойках или в пятиэтажках. Нового ничего нет, то есть прямых поставок из России тут у неё не имеется. Причём есть и затёртые до дыр книги – детективы. Она сдаёт их почитать в аренду за 10 сом. Некоторые граждане приносят ей книги, которые хотят сбыть, и она их продаёт.

В городе есть ещё 4 или 5 подобных книжных точек (книги б/у, в основном на русском языке). В одном месте мы купили красивую полноцветную книгу «История СССР» (1987 г) большого формата. В России такая бы стоила рублей 300, а новая 2000 рублей. А мы купили всего за 50 сом (даже не торговались), роскошное издание. Проблема в том, что оно очень тяжёлое, и привезти его в Москву никто не решился. Пришлось подарить эту книгу, перед моим отъездом, тёте Гале. Также как и все остальные лишние книги: как старые книги, купленные здесь же, так и излишки нашей «научной» литературы: пусть продаёт их ещё раз, получает доход и заодно распространяет мудрые учения.

Кроме старых русских книг, – в Оше есть ещё несколько пунктов продажи мусульманской литературы. Тут книги поновее (1995-2005 годов выпуска). В основном, на киргизском и узбекском, стоят довольно дорого (дороже, чем в России) и постоянно пользуются спросом. Изданы в Бишкеке и в других местах.

В воскресенье, 18 августа, утром, мы выехали на Памир в составе 4-х человек: Длиннюк, Демид, Марианна и я. К сожалению, Кирилл не смог принять участие в маршруте, и вот почему: он торопился назад в Брянск, ибо там учился в музыкальном училище, на контрабасиста. Чтобы поспеть к 1 сентября, он как раз 18 августа покинул Ош. Сперва мы думали, что пойдём вместе, но тут долго ждали, когда приедет Длиннюк (без него тоже не хотели идти), так вот Длиннюк приехал, а Кирилл уехал. Жаль. Но, надеюсь, мы ещё когда-нибудь вместе окажемся в отдалённых селениях.

Дом оставили на Гульнару – она благоразумно не пошла с нами в поход и осталась за приемщицу гостей.

Выехали автостопом из Оша двумя парами – я с Марианной, а Демид с Длиннюком. Ехали сперва порознь, а на посту ГАИ у деревни Ак-Босого соединились, в одном пустом деревянном кузове машины, едущей в Сары-Таш и Иркештам. И ещё японку подсадили в этот кузов – она в Китай ехала. Неслись быстро через перевал Талдык, по извилистому серпантину, кузов подпрыгивал на кочках, в щели неслась пыль, солнечные лучи то там, то здесь проскакивали в щели кузова, как лазеры прорезая тёмное пыльное кузовное пространство.

Основной поток машин из Оша на Сары-Таш – это пустые грузовики, едущие на китайскую границу за барахлом (и гружёные – обратно). Граница с Китаем открыта 5 дней в неделю, кроме выходных, поэтому в субботу машин «туда» нет.

Вышли в Сары-Таше – и перед нами образовались громадные снежные горы. Сразу стали фотографировать. Я уже пятый раз в Сары-Таше. Это селение – последний форпост киргизской цивилизации по дороге на Памир. Население – около двух тысяч жителей. Цены, относительно Оша, двойные. Высота 3200 м над уровнем моря. С трудом уговорил попутчиков остаться спать (для акклиматизации) в Сары-Таше, а не ехать дальше. Сходили на пару холмов, окружающих село, а на ночлег остались в мечети. На молитву в мечеть приходит только один старичок, он же в одном лице муэдзин и имам. Азан произносит прямо с крыльца мечети без всякого динамика. Низкая посещаемость мечети объясняется, по мнению имама, сенокосом.

Что здесь косят на Памире, вот вопрос. Целый август все на сенокосе. Травы же нет, если где выросло 10 см травы – это уже высокая трава. Обычно же такая мелкая, что хоть бритвой брей без мыла. И дрова тут такие же тухлые: корешки сухие, мелкие и колючие. Эти корешки насыпают в мешки, складывают в кучи, а в Таджикистане даже продают кучами на тележке.

Сары-Таш находится на перекрёстке четырёх дорог: на Ош, на Таджикистан, на Китай и на пик Ленина + Дорот-Коргон. Через него едут ежедневно иностранцы-туристы. В этом году на Памире засилье буржуев. До 2000 г был ничтожный турпоток, никто не ездил, все боялись войны и бандитов. В каждый следующий год туристов больше вдвое. И вот сейчас по Памирскому тракту ежедневно едут кругосветные велосипедисты, мотоциклисты и обычные интуристы на местном или арендованном транспорте, в среднем – по десять человек в день. Плюс на пик Ленина едут сотни буржуев, а другие едут в Китай или обратно, с рюкзаками, бородами, или в ином виде. Поэтому в Сары-Таше дети выучились кричать: Хэллоу!

Решили купить молока или кефира, ведь у местных такие стада. Подошли в один дом, нам налили литр молока и кефира, и запросили несусветную цену (дороже Москвы!) – а мы уже думали, что подарят (за незначительностью порции). Едва уторговали чуть дешевле.

Наутро встали в мечети, помолились с единственным религиозным сарыташанином и пошли завтракать в единственное круглосуточное кафе-гостиницу. Оно, правда, лишь позиционировало себя как круглосуточное, и утром оказалось заперто. Но тут же хозяева проснулись и поставили чайник, поддержать имидж лучшего заведения в посёлке.

Вышли на трассу – нет машин, кроме одной сломанной. Потом 10 км в кузове грузовика, идущего на сенокос. Потом еще 10 км в другом кузове, в котором двигался туда-сюда плохо прикреплённый трактор. Добрались до киргизского таможенного поста Бор-Дёбе, дальше уже машин не было.

Пошли пешком, горы, солнце, машин нет, проехало несколько буржуев навстречу (на велосипедах с тележками). Видим домик, решили заглянуть, приобрести немного молока, кефира. Потому как все жители тут – пастухи.

Зашли. Хозяйка сидела, крутила ручку большой мясорубки. Сверху в неё заливалось молоко, а из отверстий вытекали масло и сметана. Эта штука, видимо, называется «сепаратор». Хозяева и их дети тут же организовали чай, принесли лепёшки, молоко, кефир и масло. Так и пообедали. Поблагодарили и пошли.

Был ветер, а машин не было. Укрытий от ветра тоже не было. Поэтому пошли пешком, и часа за четыре прошли километров 20. Проехал один УАЗик с интуристом и водителем; но никого из нас не взяли.

– Я арендовал эту машину для себя, а вы слишком тяжёлые, – сказал буржуй.

Когда уже устали, проголодались, и день склонился к вечеру, мы никак не видели домов и огорчались. Всё это время мы шли между киргизской и таджикской таможнями, они тут разнесены километров на 30. Тут видим на обочине дороги – куча камней. Ближе, оказалось – человек. Пастух.

Два км шли очень медленно, и тут в лучах заходящего солнца показались три больших дома, советского типа одноэтажные бараки, в них когда-то сидели дорожники. А сейчас пастухи. Тащились уже еле-еле (высота 4000 м), как мимо нас бегом пробежал пастух. Нас позвали в дом, накормили (молоко, кефир, лепёшки, чай), уложили спать на тюфяках.

Спали очень плохо, всё просыпались, ворочались. Утром голова болела, высота действовала. Лужи на улице замёрзли. Попили чай и вылезли на трассу, но уже выше не пошли. Сидели на рюкзаках на трассе. Пастух наутро напомнил нам:

Заплатили, и совсем не огорчились. Ведь как раз накануне мы думали, откуда эти пастухи среди гор берут средства для покупок чего-либо. А 50 сом (35 руб) на человека за ужин, ночлег и завтрак – совсем небольшие деньги.

Утром, через три часа ожидания, подкатилась легковушка – джип, едущий на 4 км до таджикской границы, за туристами. Киргизия и Таджикистан обмениваются туристами на границе. Это происходит так: одна машина-джип подвозит туристов с одной стороны таможни, а другая машина приезжает пустая с другой стороны и забирает их. Туристы переходят пешком и садятся в машину встречающих. А везущие их среднеазиаты границу не переходят.

Таджики визовые в Киргизию, и почти никогда не ездят в соседнюю страну. С нами в джипе ехал случайно попавшийся китаец. Он тоже вылез на границе. Оказалось – крутой путешественник, из Шанхая, англоговорящий. Был во многих странах Азии.

Вскоре с таджикской стороны поднялась «Нива», привезла туристов, а обратно ушла, полная таможенников (они там все ездят автостопом), и туда же воткнули китайца. С него хотели за подвоз до Каракуля аж 40 долларов, сторговали за 20. Тот уехал. А мы вчетвером остались на солнце и ветру на высокогорном посту Кызыл-Арт на высоте 4100 м, машин не было. Повезло ещё с погодой. Незадолго до нас ехал Луц из Казани, за пару дней, так была пурга и -12. А тут солнце.

Через пару часов приехал грузовик-ЗИЛ, кузов, полный мебели и каких-то коробок, ехал в Мургаб. В кабине уже четверо. С трудом уговорили водителя взять на кузов сверху. Тот всё боялся, что мы замёрзнем и упадём. Всё ж уговорили, и 10 часов ехали (с остановками) до Мургаба на этом кузове, на мебели, держась за верёвки, которыми всё было перевязано – ну чистый Пакистан или Африка получается, только холодно. Случайно разбили водителю какое-то стекло в грузе, а может оно и само разбилось, от тряски.

В 23.35 в Мургабе. Водители думали доставить нас в гостиницу, но мы попросились в мечеть. Всего в Мургабе целых пять мечетей. В одной из них, на южном выезде, я ночевал в 2005 г. Сейчас же мы оказались не в той, а на противоположном конце городка.

Ночью никто не беспокоил, а в 5 утра посетители мечети с удивлением наткнулись на склад рюкзаков. Пришло на утренний намаз человек восемь местных дядек и стариков, побольше, чем в Сары-Таше. После этого один из людей, живущий рядом с мечетью, пригласил нас на чай (+ как обычно, лепёшки, масло и кефир, очень кислый, перебродивший наверное).

Мургаб! Центр огромного района, и самый высокогорный райцентр СССР (3600 м). Здесь оказалось тепло и безветренно (на момент нашего визита). Можно купить почти всё. Если в Оше каждый продавец на рынке продаёт 100 предметов одного вида (арбузов, конфет, шляп...), – то здесь сто продавцов продают каждый по сто кучек, сто разнородных предметов. Один арбуз, одна шляпа, три карандаша, бутылка газировки, разбавленная водой из колодца. Только тут в СНГ подделывают простейшую химическую газировку из Узбекистана! (Мы случайно купили такую.)

Ящик подтухших яблок, мешок муки, китайский калькулятор, пара колпаков, иранские жвачки и конфетки, таблетки из РФ от всех болезней. Всё по двойной цене, а что-то и по тройной, и почти одинаковый ассортимент есть у всех продавцов. Одни торгуют под навесами из мешковины, а другие из вагончиков, которые остались, наверное, от памирской геологической партии советских лет.

В Мургабе три основных улицы. Одна ул.Ленина транзитная, другая парадная, облезлая: из неё пытались сделать бульвар. Там ВИЛ, КГБ, здания власти. И третья облезлая улица. Прочие улицы – пыльные щели между домами. Зелени почти нет. Горы по обе стороны посёлка. Народу тысячи две. Зимой тут -50. Электричество есть, но тусклое, его порождает ГЭС. Когда зимой ГЭС плохо работает, электричество дают попеременно – то в правую половину посёлка, то на другой день – в левую.

В центре Мургаба довольно пыльно, ходят люди всякие, бараны. На фоне всего этого прикольно выглядит плакат: «Достойно встретим 16-летие независимости Таджикистана!»

Попытались дозвониться в Россию с местного, весьма законспирированного переговорного пункта. Но в РФ еще спали. Тогда вернулись к мужику, у которого оставили свои рюкзаки, и пообедали, а потом пошли в нужную нам сторону. По моему плану, мы шли в селение Гумбезкол, где должны были заночевать. Карты, генштабовские километровки, я достал и распечатал ещё в Москве, заранее. Там же был изобретён мною и маршрут походика.

Грунтовая дорога шла вдоль по долине реки Мургаб. Долина, ближе к реке, поросла травой, которая тут объект сенокоса. Раз в несколько километров встречались домики или юрты местных жителей. Если заходить в каждый, можно никуда не дойти, т.к. каждый мечтает накормить, поговорить и вспомнить золотые годы СССР. Тогда, по словам местных, Мургаб был «на московском снабжении», и всё, что можно было купить в Москве, продавалось и в Мургабе, у всех была работа и зарплата. Даже жители Оша, якобы, ездили в Мургаб за покупками (!). В 1991 всё развалили, и ещё из-за гражданской войны в Таджикистане прекратился завоз. 10 лет памирцев кормил Ага-Хан гуманитарной помощью (мука, жир и др.), но объёмы её всё уменьшались, чтобы жители привыкли себя обеспечивать сами. И теперь Мургабский район производит только баранов, яков + продукты внутреннего потребления (молочные). Даже картошку и овощи возят из Оша, и стоит она тут доллар за килограмм.

И хотя почти ничего тут нет, голые горы и редко где трава, – памирцы умудряются сохранить радушие и щедрость ко всем гостям, местным и прочим.

В одном месте осуществили самое высокогорное купание. Там, где река делает изгиб, нашлось довольно глубокое место. Там и искупались (на 3600 м). Только ветер не дал долго загорать. Вода была не очень холодная, даже теплее, чем на Хубс-Угле.

Пообедав три раза, дотащились на закате до селища Гумбез. По сути, это не селище, а три двора. Пасутся яки. Навстречу нам вышел памирец, 35-ти лет, отличающийся тем, что в ухе у него была длинная серебряная серьга. Повёл нас в дом.

Тут мы совсем удивились. Дело в том, что этот памирец от всех прочих отличался. Хорошо знал русский язык, всё понимал, во всё «врубался», шутил, вообще был такой сообразительный, чего нельзя было ожидать от пастуха, живущего безвылазно на 3700-4000 метрах над уровнем моря, среди гор, не имея телевизора, света, радио, газет и других связей с внешней реальностью. Некоторые наши свойства, для памирцев чудные и непонятные (например, наливать чай в тарелку из-под каши), он сразу понял и веселился от души. Мы подарили ему книгу «От -50 до +50» и «ПВП».

Вместе с хозяином жил его брат (31 год), жена и дети в неопределённом количестве. Жили они тут и зимой, когда температура падает до -45 и даже -50 гр. Отопление – кизяками. Яки всё время гадят, и на пастбище, и в загоне. Когда они в загоне, дерьмо трамбуют, потом режут на кирпичи лопатой и сушат. Также в топливо идут корешки травы-колючки. Продуктами являются ячье молоко, масло, сметана, кефир и другие ячьи продукты. Мы сварили на печи невиданный тут продукт – овсяную кашу с изюмом, т.к. ячьи продукты нас уже утомили, а у меня бурчал в животе утренний перекисленный кефир. Овсянка и изюм у нас были свои, привезённые из Оша.

Мужик устроил нам супер-гостеприимство, так что мы даже сперва подумали, а не платное ли оно. Но это был просто такой сообразительный и классный мужик. А может, он всех редких тут гостей принимает, а некоторые ему дарят что-то.

Дома здесь – типовые кубики, вероятно из глины, внутри – никакой мебели, ковры, как и в любом восточном доме. Есть две или три комнаты, в одной спят женщины и дети, в другой – мы, на хозяйских тюфяках, утеплившись спальниками. В углу комнаты – печка, её топят кизяками и колючими корешками. Освещения нет. Умываться и за водой – на речку. На улице вечером ветренно, холодно, звёзды торчат. Редко у кого в окошке чуть мерцает свет: значит, в доме включена керосиновая лампа.

Наутро надо было идти на перевал Гумбезкол и выйти в другую долину. Хозяин сказал нам, что незадолго до нас этот маршрут (в противоположном направлении) прошли какие-то итальянцы. Их, правда, подвезли к началу перевала и забрали с финиша на машине. Я понял, что раз иностранцы прошли, так и мы пройдём. Но были и другие мнения.

– Иностранцы тоже разные бывают, – заметил Длиннюк.

– Я вообще не собираюсь идти сегодня на перевал. Переночую под перевалом, а завтра пойду уже наверх, – ворчала Марианна.

Марианна оказалась самым экипированным членом экспедиции. Она приехала в Ош из горного похода, в каковом походе исполняла должность ремонтника. У неё были всякие таблетки, крем от солнца, ремнабор и газовая горелка. Газовый баллон нам подарили накануне отъезда альпинисты, спустившиеся с пика ВИЛ (не сумевшие долезть). А вообще туристический газ продают в Оше лишь в нескольких местах по сверх-цене 8 долларов за баллончик. Марианна мазалась кремом от солнца и была белая, как Снегурочка. А я решил без крема, и потом нос у меня облез. В общем, Марианна не хотела утром вставать, и вообще ворчала, что каждый день будим слишком рано.

– Дурная идея. Там ветер и холодно. Лучше пройдём перевал и спустимся в долину, где есть население!

Утром в восемь утра вышли с Гумбеза вверх по ущелью по тропе. Нас предупредили, что в двух часах пути выше есть юрта. Тропа вполне пологая, даже видны следы машины, которая наверное несколько раз в год ездит из Мургаба в юрту наверх и забирает избыточные плоды животноводства. Заблудиться до юрты негде, идёшь себе и идёшь. Немного вверх.

Пока шли, Марианна отстала. Мы предложили разгрузить её рюкзак, довольно тяжёлый, но она отказалась, думая ночевать, сказала что быстрее идти не будет. И отстала окончательно. Остались я, Демид и Длинный, подумали, что подождём Марианну в юрте.

Дошли втроём до юрты. В ней жила старушка с внуками. Русского они не знали, но проявили обычное гостеприимство: чай, лепёшки, масло и др., а мы угостили детей конфетами. Тут никакой жадности не замечено. Дал всем по конфете, никто не кричит: дай ещё, ещё, а мне!... Потом выдал ещё по конфете, тоже никакой паники и жадности. Вообще, дети тут удивительно вежливые и никак не попрошайки. Старушка тоже. С трудом удалось оставить в юрте некоторые сладости, бабуля всё старалась нам их обратно всучить.

Целый час сидели у старушки, думая, не появится ли наша попутчица. Но та отстала, казалось, безнадёжно. Оказалось же следующее: она прошла мимо юрты, увидела рядом наши рюкзаки, но не стала проявлять своё существование или заходить, и ушла наверх. Я пошёл выглядывать Марианну внизу, а она уже прошла мимо, оставила выше на перегибе рюкзак и подошла налегке узнать, что мы там тормозим. Хорошо, что соединились. Пошли было вместе, но потом опять рассеялись из-за разницы в скоростях. Длинные были близко, а Марианна опять исчезла куда-то, наверное ушла ночевать, как и собиралась – пропала из видимости.

Продолжили идти наверх. Там, в тупике ущелья, росла травка, паслись ячьи стада (этой старушки, наверное). Потом, на 4200, кончилась трава, пошёл резкий подъём в гору. Пёрлись три часа. Перевал оказался не очень пологим. Скалы и осыпи между ними. Как сказал Ильич: «Шаг вперёд, два шага назад». Я уже познал, как ходят престарелые люди. Стоишь на камешке, высматриваешь: вот пройду шагов 10, стану на тот камень и отдышусь. В 14 я был на перевале (4750), через полчаса появился Демид, потом – как ни странно – показалась Марианна, она всё же решила не ночевать. Потом залез Длиннюк. Высказал мне массу критики, из-за того, что я слишком быстро хожу. Хотя мне казалось, что я еле ползу.

На перевале был очень сильный ветер, прямо сдувает, и очень яркое солнце. Ветер и солнце сточили часть скал в мелкие камешки. Вниз тоже была осыпь и виднелась другая долина. Мы болтали, ели конфеты, спрятавшись за скалой от ветра, а вокруг торчали горы, довольно-таки большие (от 5000 м) со снежными блямбами, обращёнными к северу.

Пошли вниз и очень быстро. За полчаса спустились до ручья, была трава и кизяки. Пытались развести костёр из кизяков, но от не горел. И бумагу подкладывали, и оргстекло, и газовую горелку, но кизяки не горели. Никому не хотелось дальше изучать горение кизяков. Опять на пустом месте вышел спор: кому-то хотелось ночевать прямо здесь, на травке; мне хотелось, как предполагалось ранее, достичь населённого пункта, где будет возможно спрятаться от ветра и приготовить пищу на печке. Мы, казалось, стали недовольны друг другом. Вероятно, под воздействием высокогорья. Но всё же пошли дальше, и к вечеру вышли в стойбище.

Оно состояло из семи юрт, и там жили люди, как в древности. Правда, только летом. Пасли стада яков и баранов. Сушили сыр. Прямо через стойбище протекала речка. Пока подходили, нас увидел 70-летний старик и позвал в дом, показал, какая юрта – его. Старик был с бородой и без кисти левой руки, а на правой не было одного пальца. Тотчас нас попытались перехватить другие жители, но мы уже шли к старику. Тот знал немного по-русски.

В семи юртах жило человек сорок. Несколько взрослых стариков, чуть больше женщин и ещё больше детей 6-10 лет. Утром все гнали свои стада выше в горы, где была иллюзия травы. Вечером пригоняли обратно. Стада паслись сами. Женщины готовили чай и мыли казаны в речке. Дети собирали кизяк и колючки – единственные энергоносители. Щеки у них были обгорелые, от высокогорного солнца. Мука здесь привозная.

Отсюда до Мургаба – 25 км по ровной и довольно проезжей дороге. По другой стороне гор, что мы пересекли. В конце сентября, с наступлением холодов, всё стойбище сворачивается и уезжает в Мургаб (для этого из города приходит машина).

Убедившись, что мы не затрудняем старика, мы остались у него. И опять приготовили невиданное тут блюдо из наших продуктов – овсянку с изюмом. В первую очередь угостили хозяев дома, ну и сами поели. А хозяева, не привычные к овсянке (её вообще не продают в Мургабе, да и в Оше найти её не просто) – пожевали чуть-чуть и куда-то спрятали свои порции, перешли на обычную для себя пищу – лепёшки и шир-чай (чай с молоком, солью и жиром).

В середине юрты стояла печка-буржуйка с надписью: «Сталинабад. Завод ТМ». Хозяин сказал, что этой печке более 60 лет. Чайники тоже были старые, советские. Одновременно на печке стояло штук пять чайников. Они непрерывно грелись, и всем присутствующим можно всегда подлить чай.

Каждый памирский и киргизский дом, и юрта всегда содержат большой запас одеял, тюфяков и подушек, на случай прихода гостей. В каждом доме наготове места для десяти и более человек. И хотя гостей мало и они редки, – одеяла всегда наготове. Они очень плотные и тяжёлые. Может быть, в более холодное время года хозяева, оставшись без гостей, сами спят под всеми одеялами сразу.

Внутри одеял живут то ли клопы, то ли блохи, так что наутро после ночлега в юрте некоторые из нас обнаруживают себя покусанными.

В каждой юрте – ковры из шерсти барана. С узорами, сделанными вручную женщинами. Делают их так. Сперва шерсть барана кладут как основу. Потом узоры накладывают – тоже из шерсти, но крашеной (краску для этого привозят из Оша). Потом всё это мочат, трамбуют и сворачивают в рулон, навернув на бревно. И это бревно привязывают к ослу и катят и тащат 1,5-2 км. Потом разворачивают. От катания рулон уплотняется и узоры прилипают к основе. Потом его сушат и ковёр готов. Есть и другое рукоделие – из ниток, тоже шерстяных. Женщины ткут сами на улице длинные полосы с узорами, шириной около 60 см. И длиной 5-7 метров. За неделю можно соткать целую полосу в 5 м., но это, мне кажется, очень утомительное занятие. Дивно, что многие женщины занимаются этим. Потом эти тканные полосы сшивают и делают ковры, или сумочки с узорами.

Наутро попрощались с хозяевами и пошли пешком в Мургаб. Мы изначально планировали подняться на ещё одну возвышенность, именуемую Кара-Джилга, но устали и решили, что пора уже спускаться в места цивилизации. Тем более что сделался туман, попрохладнело, ветер поднялся. Шли в Мургаб довольно долго и в обед оказались там, и этот посёлок показался нам великим цивилизованным городом.

Можно в нём было бы и пожить как-нибудь, полазить по окрестностям. Такие интересные, по карте, окрестные места, высокогорные озёра, Рангкуль и прочие. Только транспорта туда нет почти никакого. Можно арендовать на всех «УАЗик» и ездить в эти места, или ходить туда пешком, в надежде на автостоп. Если пожить недельку в Мургабе, активно ходить, бегать, подтягиваться и вообще шевелиться, -- потом уже по всем горам будешь прыгать, как горный козёл – привыкнешь к высоте. Ну да это когда-нибудь в следующий раз.

В этот же день подумали об отъезде – пока всё же не стремились осесть в Мургабе. Несколько часов не было машин, только все локальные на сенокос или в соседние кишлаки. Потом прошла машина с баранами (не взяла) и четыре бензовоза. Они нас и подобрали. На удивление, водители оказались особо святыми людьми, совершали молитвы в каждое положенное время. Кроме водителей и нас четверых (2+2), в бензовозах ехали: две студентки и два студента учиться в город Ош; старик с бородой и колпаком ехал в Сары-Таш неведомо зачем; и другие локальные пассажиры. Один студент знал об АВП и о нашей тусовке на ул.Кыргызстана, 39.

В одном месте остановились у юрт: оказалось, один из водителей ещё весной сдал туда барашка на откормку. Теперь предстояло извлечь его из стада, запихнуть в мешок и привязать к бочке бензовоза. Это заняло с полчаса. В качестве оплаты водитель отлил пастухам канистру бензина.

В другом месте стояла юрта, с табличкой “Homestay” – видимо, подрабатывают, зазывая на ночлег иностранцев. В данный момент оных не было, и водители напросились прочитать намаз. После молитвы нас угостили огромным количеством макарон. «Хозяева обидятся, если мы не поедим», – объяснили водители. Возможно, они их готовят каждый день, в надежде, что интуристы приедут и съедят? Но интуристов не было, и макароны достались нам. Электричества не было, зато была керосинка. Пока ели, некоторые граждане-студенты, поленившиеся идти на намаз в юрту, остались снаружи в кабинах (а звать их тоже внутрь уже неудобно было: едоков и так целая толпа набежала).

Наших водителей было четверо. Все без напарников. Ехавший с нами, Файзулло, уже 30 лет ездит по Памирскому тракту, из Оша в Хорог и обратно, редко дальше. Ностальгически вспоминает СССР. Хотя он же и говорит, что с религией было плохо, мечети закрывали, устраивали гонения на молящихся, то есть были свои трудности. Другой водитель, выступавший имамом на водительских молитвах, был весьма религиозным и ездил даже в Мекку на автобусе, из Оша через Таджикистан, Узбекистан, Туркмению, Иран, Турцию, Сирию, Иорданию и обратно. Вот любят они ездить на автобусах, раз есть автобусы из Оша и во Владивосток, и в Москву, и в Мекку!

К вечеру достигли посёлка Каракуль. На посту нас задержали: отливайте, мол, бензин! Такой организованный рэкет. Военные не пропустили нас дальше, а загнали во двор своей воинской части и отобрали паспорта у всех водителей и пассажиров. Пытались проверить паспорт и у существа, спрятавшегося на крыше бензолюка, но тот оказался бараном.

Кстати, машина с баранами тоже стояла уже во дворе в/ч. С неё требовали аж 100 сомони (750 руб) или барановый эквивалент!

– Этот бандитский пост – чистая самодеятельность, – объяснили водители. Они сказали, что этот пост, как и в Сары-Таше, уже упразднён, а что осталось – частная инициатива местных жадных военных.

Долго торговались из-за пяти литров бензина, ну и наконец нас пропустили. Это была та же самая воинская часть, куда я дошёл пешком в сентябре 2005 г и пытался ночевать в казарме, но не смог из-за шума. Электричество в в/ч за два года так и не появилось. У солдат крошечные китайские фонарики.

– В России так же, – рассказал разговорчивый «имам», – менты уже таджикский язык выучили. Один мой друг поехал в Россию, и там мент ему говорит: сад сум! (сто рублей).

– Не-е-ет, менты в России таджиками не бывают. Это они уже просто все языки выучили, чтобы деньги трясти.

– Ну не хотите по-хорошему, так оставайтесь здесь до утра, а наутро проверим вас получше.

Никому не нравилась идея спать за забором в/ч, да ещё без паспортов. Только барану это понравилось бы, т.к. отсрочило его неминуемую смерть. В итоге водители сторговались, достали шланг, а военные принесли канистры. Сделка совершилась.

Вырвавшись из плена военных, – поехали в каракульскую харчевню, в которой мы уже питались мы по дороге «туда». Может, она здесь одна, универсальная харчевня, она же постоялый двор. Тут и накормят, и спать положат, а наутро разбудят во сколько нужно, и рассчитают. Прогресс проник сюда – одна электрическая лампочка под потолком, работающая от солнечной батареи с аккумулятором. В целом, обстановка старинная, темно так, в посёлке больше – ни огонька.

Ночью меня искусали клопы (или блохи?). Опять они меня преследуют, так как я самый вкусный. Остальные спящие пострадали от насекомых в меньшей степени. В Оше я потом с трудом уничтожил всех невидимых гадов, вписавшихся без спросу у меня в спальнике и одежде.

Наутро продолжили путь в сторону Оша, отливая по дороге бензин на границе и на разных постах-местах. В районе Бор-Дёбе остановились у того самого дома, где мы угощались по пути «туда» (там, где нам сказали, что молока купить нельзя, но угостить они могут). Водители и пассажиры зашли, хозяйка постелила скатерть и вытащила чай, лепёшки и масло. Мы достали и свои продукты (сахар, изюм и конфеты), водители – свои. Я про себя подумал, что такая толпа (более 12 человек) может быть, напрягает хозяйку, но та всё подливала чай. После всего, водители оставили на скатерти все объедки и положили, как бы забыли, на скатерть мелкие деньги.

– По 5 сом (3 руб) будет вполне достаточно, – отвечали водители.

Так вскрылся и ещё один источник доходов местных жителей. Видимо, многие придорожные обитатели вдоль трассы Ош—Хорог ненавязчиво подрабатывают оказанием услуг проезжим (ведь хотя бы муку надо на что-то покупать). Иначе они, наверное, всё бы уже съели. Но вот вчерашние макароны явно были угощением, никто нигде денег не оставлял. Как определить, ожидается ли оплата или нет, – сие нам пока не было ясно (а ведь в ином случае предложишь те же 5-10 сом, обидишь человека).

На границе Бор-Дёбе, при въезде в Кыргызстан, меня вопросил лысый КГБшник примерно так:

– А ты что, так оброс, в Москве все так ходят, да?

– Не всем же лысыми ходить. Вот у тебя лысина – удобно: ночью потеряешься в горах, посветил фонариком: ага, вот он, лысина отсвечивает, блестит!

КГБшник так удивился моему ответу, что промолчал, а потом пересказал его другим русским автостопщикам, ехавшим на следующий день.

После Сары-Таша остановились на обед. У нас возникло предположение, что водители, может быть, надеются получить денег с нас (хотя мы с ними делились незначительными предметами – изюмом, сахаром, спичками, жвачками, конфетами, книгами по автостопу..., но, возможно, им нужно что-то большее.) Особенно почему так подумали – потому что с деда, который ехал до Сары-Таша, взяли денег. Неплохо было бы прояснить этот вопрос. Так в харчевне, после обеда, решили его и выяснить.

– Вот у нас такой вопрос. Здесь, на Памире, нам трудно понять, что делается за деньги, а что – просто так. Нам бы хотелось знать, хотите ли вы с нас денег или нет?

Водители замолчали, потом долго обсуждали по-своему это, и потом по-русски подвели итог:

– Ну вы сами знаете, дорога у нас тяжёлая, расходы одни, – и одна эта дорога нас кормит.

Второй сказал: – Ну вот у меня детей много, да ещё я ремонт затеял...

– Ага, понятно, что вы хотите денег. А сколько конкретно?

Водители опять помолчали, подумали, обсудили, и имам за всех отвечает:

– Ну, вообще, маршрутка стоит 700 сом. У нас дешевле – по 500.

– Ага, всё понятно. (я так примерно и подозревал). – А скидки бывают?

Мы тоже обсудили эту ситуацию и выдвинули своё предложение:

– Давайте мы вам дадим 1000 на четверых, и прямо здесь выходим. Вам это не обидно?

– Ну здесь ничего бесплатного не бывает. Но дело ваше.

Насчитали 1000 сом (750 руб) и отдали водителям, положив на большое блюдо. Убедившись, что они не сильно огорчены, отвязали рюкзаки от бочек и расстались. Водители ушли на Ош, а мы, постояв часок, уехали туда же на другой машине, вахтовке, вёзшей палатки-спальники с пика Ленина. Этот водитель проще согласился на бесплатность.

Конечно, мы могли бы проехать и дальше на первых тех бензовозах. Возможно, по приезду в Ош вопрос о деньгах бы и не поднялся. Водители вежливо подумали бы про себя: «А деньги?» а мы бы сказали им: «Счастливого пути!» Потом слух о вредно-бесплатных попутчиках распространился бы по всей памирской трассе и отношение к стопщикам ухудшилось бы. Слухи тут распространяются быстро. Например, слух о четырёх русских, ночевавших в мечети на окраине города, за три дня разошёлся по Мургабу и достиг его противоположной окраины («так вы и есть те самые русские, которые...»). Резюме: нужно заранее предупреждать, а в спорных случаях не бояться спросить, и если оказалось платно, – расплатиться (или поторговаться и расплатиться). Если же денег вовсе не имеется, предупреждать об этом заранее.

Такой случай уже был у меня два года назад, когда за проезд на бочке бензовоза водитель захотел денег (и получил их от меня, 10 сомони, хотя я был очень удивлён). В других же случаях, в той же Киргизии, я пару раз спрашивал водителей: я вам что-нибудь должен? И получал отрицательный ответ. Также вряд ли являются деньгопросами обитатели отдалённых стойбищ и посёлков, где и гостей-то видят несколько раз в год.

Таким образом мы вернулись в город Ош, после недельного отсутствия. За неделю население Дома АВП выросло. Появилась георическая тётка-швейцарка Лилиан Моро, со сломанным мотоциклом и тремя кубометрами вещей. Она путешествует уже долгое время, в одном Пакистане была полгода, а сейчас её мотоцикл сломался, и её обнаружил на улице Оша казанец Луц. Мотоцикл, к счастью, удалось вписать не в квартиру, а в гараж к кыргызам рядом. Также прибыл француз на велосипеде (велосипед в квартире), и несколько дам неизвестного мне вида. Они меня немного побаиваются и говорят «вы». Из известных мне людей прибыл Коля Дубровский и Игорь Лысенков (Шанин-2). Приятно, что население дома АВП не оскудевает. А вот еженедельные тусовки, типа иркутских, я здесь решил не проводить.

Регулярные сборища по определённым дням ограничат нашу свободу, а пользы особой не принесут, так как местные жители тут мало интересуются автостопом и путешествиями. Мы и объявлений о себе почти не расклеивали.

Игорь Лысенков называется в тусовочных кругах «Шанин-2» потому, что несколько похож, своим лицом, Шанина в молодости, образца 1994 г. А именно, можно посмотреть на фотографию Шанина в книге «Хитч-Хайкинг» и убедиться в некоторой схожести лица. На этом сходство кончается. Игорь самый быстрый ходок в АВП (наш 100-километровый поход в Ленинградской области он прошёл примерно за 17 часов, а я – за целых 20), плюс он любитель и знаток железных дорог, и на оной же железной дороге работает (он старший электромеханик). Посему у него есть удостоверение, позволяющее ему ездить в локомотивах. Правда, только по Рижской ветке, но это уже не так важно – главное, что «свой», РЖД-шник, и посему во всех поездках ему были рады все работники железных дорог. Ещё – он один из старших представителей тусовки АВП (ему лет 35).

Игорь – редкий, почти единственный «трудящийся» (в советском смысле слова) в нашей разношёрстной компании автостопщиков, копьютерщиков, менеджеров, промальперов, курьеров, писателей и других «бездельников». Вторым «трудящимся» был старый непонятный дядя с московского завода с колёсной сумкой. К концу августа тот дядя, правда, уехал куда-то, вероятно в Москву вернулся, на свой завод.

В конце августа и начале сентября почти все республики СНГ отмечают свои дни независимости. Вызвано это тем, что после путча ГКЧП в августе 1991 г все местные вожди поняли, что с таким Центром им вместе не по пути, и приняли через свои парламенты Декларации о независимости. Киргизия подсуетилась пораньше и её праздник отмечают 31 августа, на следующий день прозрели узбеки – 1 сентября. Таджики долго созревали и всё-таки приняли роковое решение о независимости 9 сентября 1991 г (о чём в большинстве сейчас сожалеют). В каждой республике День независимости отмечается с местной пышностью и с азиатской предосторожностью (например, и киргизская, и узбекская границы закрыты в Дни Независимостей).

Российское посольство, в честь таких радостных дней, решило преподнести кыргызам подарок. А именно, с 27 августа по 1 сентября, в киноцентре «Орион» совершенно бесплатно решили показать кыргызам лучшие фильмы РФ, так сказать, сокровища русской культуры, чтобы обрадовать кыргызов и тайно огорчить: вот, мол, великая Россия, от которой вы отделились, и теперь страдаете на 147-м месте в мире. А вот какие фильмы выбрали культурные деятели РФ для бесплатного показа:

Волкодав. Меченосец. Параграф 7.8. Поцелуй бабочки. Статский советник. Турецкий гамбит. Сволочи. Любовь-морковь. Старые клячи. Жара. Питер FM.

Чем интересен кинотеатр «Орион»? Нам про него уже рассказывали. Мы однажды спросили, сколько стоит сходить в кино, нам ответили вполне московскую цену (250 сом = 150 руб). Странно, что так дорого. Оказалось, это цена за весь кинотеатр. Никакого определённого репертуара нет, приходят люди, заказывают фильм за 250 сом и смотрят. Внутри всё цивильно, диваны очень мягкие, можно лежать, как бай, на этих диванах, и притом в эту неделю за всё платит Российское посольство. Правда, никто об этом не знает, и никто, кроме нас, не ходил на этот кинопоказ. Ни одного постороннего человека мы тут не видели.

А вот правила пользования кинотеатром (в сокращении):

Минимальная стоимость 1 сеанса – 250 сом (после 17.00 – 300 сом).

Бесплатная смена фильма производится в течение 10 минут после начала просмотра (если фильм оказался совсем плохим. – прим.А.К.) Смена фильма после 10 минут просмотра производится за дополнительную плату по договорённости с администрацией. (То есть как на базаре: попробовать бесплатно, но не очень много. А вот на рынке в Кара-Суу была прикольная надпись: Примерка без покупки – 10 сом. – Прим.А.К.)

При выборе фильма приоритет имеют те зрители, которые пришли первыми!!!

За недосмотренный фильм деньги не возвращаются!!!

Мы узнали об этом по Интернету и за один день посмотрели два фильма – «Статский советник» и «Волкодав». Местные жители на фильмы не ходят, и мы развалились с ногами на диванах, как VIP-персоны. На другой день посмотрели ещё два – «Турецкий гамбит» и «Любовь-морковь». На втором фильме я заснул, лёжа на диване. В третий день наши друзья смотрели ещё два фильма, а я не пошёл. Ни в один из дней ни один кыргыз не посетил сей киноцентр «Орион», вот что удивительно. Так что идея посольства РФ просветить кыргызов не удалась. Просветили только нас.

Вечер, 30 августа. На балконе сидят и поедают арбузы граждане восьми стран:

Игорь Лысенков, Демид, Марианна и я – представители Российской федерации. Ещё два товарища из России.

Ольга из Минска, Беларусь. Она уже давно собирается ехать домой – доучиваться в своём университете. На философском факультете. Но, видимо, философия не особо её влечёт, и она всё говорит «скоро уезжаю», но никак не осуществит своё намерение.

Юстас – Литва. Всё время жонглирует тяжёлыми шариками, купленными где-то в Индии, шарики часто падают с грохотом. Носит смешную рыжую бороду. А также сандалии из шин, сделанные ему по заказу ещё в Бирме полгода назад. Собирается после Оша ехать опять в Китай, потом в Гонконг и подаваться там на австралийскую визу.

Мужик в еврейской шляпе с полями и в бороде – но не еврей, а испанец, который два года изучал в Израиле каббалу и научился там ходить в шляпе. Все в Оше подозревают, что он еврей, и в столовой даже прислали ему записку: «Мы ненавидим вас, евреи, убирайтесь вон!» (по-русски). Испанец приехал автостопом с китайской стороны, с Иркештама, ехал два дня в КАМАЗе, а сейчас страдает амёбой и грустит на унитазе.

Брэндон, наш «самый неамериканский американец». Он уже знает Россию и СНГ лучше, чем большинство русских. Вчера он ездил с Ольгой на водопад Абишир-Сай, где река вытекает из дырки в скале. Попутный водитель сказал, что он не американец, а русский, и ему на вид 38 лет. А ведь ему всего 22! Все долго смеялись, когда Брэндон рассказывал об этом. На фотоаппарате Брэндона – куча смешных фотографий, в том числе Ленины во всех видах в бывшем СССР.

Сапунов из Киева, Украина. Сперва он думал не ехать в Ош, сказываясь материально бедствующим, потом заехал на пару дней и залип почти на полтора месяца. Для поддержания своей сытой жизни он уже продал свой мобильник за 57 долларов. В Москве, сказал он, за него дали бы 100 долларов, а тут всего 57, но цены на удовольствия тут ниже впятеро, так что сделка была оправдана.

Бородатый дядька из Уэлса (Великобритания), которого притащил Юстас. Тот познакомился с ним где-то в Пакистане. Я называю его «Мистер Аль-Каида», очень уж бородат.

Некий молодой немец, чью сущность я не успел разобрать. Ему очень нравится дом АВП, и он мечтает попасть в следующий Дом, где он там будет. Даже приобрёл две книги – «Вольную Азию» и «Вольную Африку», хотя читать по-русски пока не умеет.

Так восемь стран соединились в поедании арбуза среди киргизского города. Практически каждый день такое многолюдство.

Всего же, по итогам нашей Гостевой книги, в ошском Доме АВП пожили 92 человека, представители 15 стран. И вот в каком соотношении:

Из России – 60 человек. Подавляющее большинство! А некоторые боялись, что почти никто из России не придет: «Далеко, мол, кому этот Ош нужен, кто сюда доберётся?» «Кто хотел, тот уже и раньше тут был…»

Из Израиля – 8 человек. Всё «настоящие евреи» (не русскоговорящие). Но не религиозные евреи.

Из Швейцарии и Германии – по 4 человека.

Чехия, 3 человека.

Украина, Сербия, Япония – по 2 человека.

Белоруссия, США, Казахстан, Литва, Испания, Великобритания, Франция – по 1 гражданину. Всего 92 человека. В иркутском доме было 130, но иркутский дом и существовал дольше – 4 месяца, а тут два с половиной месяца.

Ни один путешественник из Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана или Туркменистана не появлялся и не останавливался в ошском Доме АВП.

Особо удивили два японца, точнее японец и японка. Они путешествуют уже несколько лет, и коллекционируют страны. Например, за два года объехали все страны Африки, кроме Ливии и Алжира (включая Сомалилэнд, но без основной южной части Сомали). Сейчас они едут по Азии, и посетили уже почти все страны, кроме Саудовской Аравии, России, Бутана, Китая, Монголии и КНДР. Причём посещают их очень бегло: например, прилетели в Кувейт – и быстренько улетели из него; прибыли в Афганистан, побывали в одном городе (Мазари-Шариф) и скорей оттуда; в Анголе побывали только в анклаве Кабинда, а в Конго-Заире – лишь в Киншасе и в порту Матади. В нашем случае они прибыли в Бишкек, в Ош и скорей оттуда в Узбекистан. Коллекционеры. Впрочем, для супердорогой Японии такое времяпровождение (даже с использованием платного транспорта) дешевле, чем сидение дома. Главное иметь много чистых страниц в паспорте.

Среднеазиатские библиотеки страдают недостатком новых книг. Ведь почти все книги выходят в Москве, а тут ни книг, ни денег. В таджикской Исфаре А.Сапунов и Брэндон подарили в городскую библиотеку «ПВП» и «134 вопроса» – так это оказались первые российские поступления в исфаринскую библиотеку с 1989 года! Здесь я подарил книги в две библиотеки – одна университетская, другая областная. В университетской – обрадованный декан географического факультета пригласил выступить перед географами-студентами. В областной библиотеке договорились о лекции 19-го сентября. Там, кстати, получше с новыми поступлениями – приходят новые книги из России, закупленные на деньги Сороса.

С автостопщиками, едущими в разные стороны, мне удалось подарить комплекты книг в библиотеки г.Хорог и Душанбе; я завёз книги и в Худжанд, так что в четырёх городах Таджикистана в библиотеках есть мои книги. Интересно, прочитает ли их кто-нибудь?

Иностранные фонды активничают в Киргизии, так как это самая свободная страна в Центральной Азии. Вкладываются деньги, но КПД очень низкий. Вот «Ошский ресурсно-информационный центр», созданный за деньги США, для журналистов. Чтобы эти журналисты могли бесплатно воспользоваться Интернетом и позвонить по телефону в пределах Кыргызстана. Но работа кипит не очень -- так, слегка. В другом месте домик, надпись КСЕРОКОПИЯ и мелкими буквами «Для правозащитников бесплатно». Я зашёл, хоть и не правозащитник, и мне поксерили 25 штук моих рекламок про мероприятия. Больше не стал наглеть, всё ж я не такой правозащитник, поксерил в другом месте по 50 тийин (34 копейки) за лист. Ризограф тут дороже ксерокса (70-80 тийин). Как всё это фунциклирует, что при ничтожных ценах на услуги и товары все умудряются существовать? Загадка!

Третье место – центр по защите окружающей среды. Зашли, тоже сидит тётка среди компов и рекламок, пусто, ничего не делает. Брошюры все в одном экземпляре. Правда, была одна брошюра в большом количестве – права и обязанности граждан Таджикистана (почему-то!), в связи с выборами: как и кого можно выбирать. Её нам и дали. Но попросили расписаться в тетради: что, мол, посетили мы этот центр по защите окружающей среды. Они потом отчитываются: да, просветили 100 человек!

Также тут тусуются оппозиционеры всех видов, изгнанные из соседних стран. Свобода – очень хорошая вещь.

Тётя Галя в перевязанных верёвочкой очках, с книгами на коляске, – за первую же неделю наторговала мне 80 сом (и столько же себе). Наибольшим спросом пользуется книга «Как жить в Европе», но так как она у нее одна, – т.Галя выдаёт её почитать за деньги под залог. Книги «ПВП» и «Целебные стихи» она продаёт по 10 сом, мне из них идёт 5 сом (3 руб). Китай – 20 сом (мне 10). Не очень густо. Зато, например, некие путешественники из Уфы узнали и купили «ПВП», там нашли мой телефон и пришли к нам в гости с большим-большим тортом и купили ещё пару книг.

Мимо тёти Гали я регулярно прохожу. У неё рядом нередко стоят пожилые люди, листают книги, обмениваются новостями. Сейчас меня атаковал бородатый старик с горящими глазами:

– Русский? А в церковь ходишь? Крещёный? Я читал про тебя в газете. Ты был в Андижане? А крест носишь? Надо носить крест! Все мы оступиться можем, но с крестом – ты подымешься! А без креста... Сходи в церковь, свечку поставь! Писание читаешь? (он достал из кармана толстенную Библию крупным шрифтом с сотней закладок в виде иконок). Последние времена! Вот, читай: «И будет в последние дни, что всем...»

– Знаю, знаю, – я отвернулся, «...малым и великим, тонким и толстым, свободным и рабам, будет дано начертание на правую руку их и на чело их, и что никто не сможет на ошском базаре ничего не купить, ни продать, кроме как имеет начертание зверя, или число имени его, 666», – довершил я скороговоркой. – Как только на ошском базаре все товары будут со штрих-кодом, вот и настали последние дни, дедушка, так что бодрствуйте!

Дедушка ещё за меня цеплялся, но я быстро откланялся и сбежал, даже не успел получить с тёти Гали очередную выручку – свежие 5 сом за проданную книжку.

Эх, русские! Не очень много их осталось в городе Ош. Говорят, около 8000 человек. А вот что нам поведала тётя Лада, туристка, пришедшая к нам в гости. Эта Лада держит туристский гостевой дом. Она пыталась нам впарить другой VIP-дом за 900 долл./месяц, но мы не согласились. Я ей заранее написал по Емайлу, как бы снять нам дом в Оше. Она надувательски сказала, что все дома дорогие, но всего за 900 долларов в месяц она может помочь изыскать дом. (А на разницу между реальной и ложной ценой жить припеваючи.) Зато Лада решила купить у меня ПВП и Вопросы. И вот она со своими детьми пришла в гости, чай пьём. Рассказ её таков (в 95% сокращении):

– Ош был совсем другой при Союзе, интеллигентный город. Все почти говорили по-русски, да и большинство было русских. Базар всегда был, но маленький, занимал в десять раз меньше места, назывался Колхозный рынок, там продавали только свою продукцию, а не перекупщики. Можно было поторговаться, еда была дешевле и вкуснее, чем сейчас. Бывало, скажут: помидоры 10 кг на 1 рубль, а ты говоришь: нет, беру 20 кг на 1 рубль. И проезд в троллейбусе стоил 3 коп., а в автобусе 5 коп. Всё испортилось к 1989-1990 г. Началась резня, тут много узбеков и киргизов, стали убивать друг друга, и дома поджигали. Мы все тогда посменно, круглосуточно охраняли наши дома, квартиры. Погромы были, и те, кто мог, стали уезжать. И киргизы, и узбеки, а особенно русские. И хотя русских специально не убивали, от страха все уехали. Стало плохо с работой, с деньгами, квартиры продавали за бесценок. А на их место приехали из сёл. Это сельские люди, они русского не знают, и более дикие. Вот видите, что на центральной улице, и в парке, и прямо в вашем дворе, пасут баранов? Такого не было в годы СССР. И на базаре теперь одни спекулянты, всё стало дорого, и не поторгуешься. За последний год цены выросли на 50%. (Это я и сам заметил: с августа 2005 года, до августа 2007, выросло всё в цене наполовину; это же заметил и Луц, бывший тут только в прошлом году. А за сентябрь-октябрь 2007 цены скакнули резко опять! Но уже не на все товары, а на некоторые: мука, хлеб, подсолнечное масло… – прим.А.К..) Горячей воды у нас летом, правда, никогда и не было. И сейчас доходы очень низкие, все, кто могут, уезжают в Россию, или на худой конец в Казахстан. А к нам приезжают и из Узбекистана, и Таджикистана, тоже на заработки, т.к. там ещё хуже.

Туристов в последние годы стало больше. Официально в Киргизию, даже в Ошскую область, приезжает в год миллион туристов. Но я не знаю, как это считают. Если бабка из Узбекистана каждый день ездит в Ош продавать носки, то за год она 365 раз пересечёт границу, и запишут – 365 туристов. А сама я поехала в этом году на Иссык-Куль со своим сыном. Остановились в хорошем пансионате, там цена 10 долларов на человека в сутки с трёхразовым питанием. Так на весь пансионат там были одни мы из Киргизстана, а остальные из России или из Алматы. А вернулись домой, и соседи на нас косо смотрят: откуда, мол, у нас такие деньги?

Но сколько лет я живу в Кыргызстане, так и не выучила киргизского языка. И на базаре говорю обычно по-русски. На работе нас, русских, ценят, никогда не дискриминируют, стараются беречь ценные кадры, чтобы мы не разбежались совсем. Никакого госэкзамена по языку при приёме на работу у нас нет. Умеешь объясниться на гос.работе – и ладно, нет никакой сертификации по этому делу.

Как вы тут некоторые ходите в шортах, у нас тут никто никогда не ходил. Население всегда было консервативное, а сейчас тем более. Немудрено, что вас принимают за американцев. Вот я никогда в шортах на улицу тут не выйду, хотя в России это распространено.

А вот недавно в этом году у нас появились новые автобусы, зелёненькие, закупили из Китая, ходят по одному маршруту, правда на них я ни разу ещё не ездила.

Другая старожилка Оша, бывшая учительница английского, сказала мне следующее (в сокращении):

– Ош был полностью русский город, ну на 90%. И все говорили по-русски. Но всё испортилось, и началось это в 1953 году. Тогда, при Хрущёве, начали политику «привлечения национальных кадров». И тогда поехали в горы на грузовиках (она несколько раз повторила эту интересную особенность) и привезли с гор диких киргизов. Они не хотели учиться, но их заставили, и бесплатно, без всяких экзаменов поступили в институты. Нужно было вырастить «национальную элиту». Они сперва не хотели ехать. Но потом прижились и обратно уже не уехали, так и остались в городе. И с тех пор, с 1953 г., в городе всё больше киргизов. Но особо плохо стало после 1990 г. Тогда, когда была резня – даже были дни, что базар не работал! Люди так боялись. И многие русские начали уезжать оттуда, вот мой сын тоже уехал и живёт под Москвой, в Голицыно. Ему сейчас 40 лет. А город всё больше приходит в запустение.

Такой лозунг-растяжку повесили поперёк нашей улицы. Конечно, городу очень нужны качественные переводчики на русский. Ведь почти все объявления, вывески и надписи в городе – по-русски. Если где-то продаётся дом, или даже «Бараны на любой вкус» – то это написано по-русски, редко где по-киргизски. Киргизия значительно более русифицирована, чем соседний Узбекистан.

А вот как тут собирают коммунальные платежи.

Звонок в дверь. Стоит тётка с сумкой, базарного вида:

– Квартира 19? Внести за мусор! 60 сом! – и достаёт большую тетрадь-гроссбух. Так-так! Фамилия «Худко»? 60 сом!

– Прямо мне! Если есть... – отвечает тётка, готовясь даже выписать и оторвать квиток. Я покорно иду в комнату, достаю 60 сом (40 руб) и получаю квиток: «Принято от Худко за III квартал 2007 г. за мусор. Масалиев 39-19. 60 сом.»

Улица Масалиева – это наша улица Кыргызстана, бывшая вроде бы Фрунзе. Масалиев – это председатель Компартии Кыргызстана (так нам сказали), недавно он умер, и теперь его сын – председатель партии, и он заказал назвать улицу в честь своего отца. За определённую сумму, говорят, тут можно назвать улицу в честь себя или кого угодно.

– За газ! К оплате 106 сом 39 тийин! – но, правда, не стали требовать денег сразу, а оставили квиток. Фамилия тут почему-то «Жапарова». Интересно, что у хозяйки, сдававшей нам квартиру, фамилия не Худко, не Жапарова, а Абдыкадырова...

Вот сегодня третий раз, два мужика рабоче-киргизского вида, какие у нас на стройках работают:

– Давайте 150 сом! За свет, иначе сейчас обрежем провода!

– Прямо сейчас! – И угрожающе трясут какой-то ведомостью.

– Давайте не сейчас, квитанцию оставьте, – грустно отвечаем мы.

– А, ну извините, – заглядывают в ведомость, – мы не к вам. – И пошли искать нужную квартиру должников (на многих квартирах, как и на большинстве домов, тут нет номеров. Предполагается, все и так всех знают. Отсутствуют даже номера домов на главных улицах! Наш дом – приятное исключение, одно из немногих.) Через несколько дней приходят вновь – те же, не те? Непонятно, приносят квиток:

«Счёт-квитанция. Худинко Николай, ул.Кыргызстана 39-19, 49 сом.» Здесь название улицы всё ещё Кыргызстана, а фамилия хозяев уже Худинко. Хоть хозяйка и обещала платить коммунальные платежи, кроме газа – я, наверное, всё же заплачу. Что хозяйку дёргать, из-за очередных 49 сом.

В городе перебои со светом и водой – нормальное дело. Но печек-буржуек нет; значит, центральное отопление зимой всё-таки сохранилось.

Бананов. И других тропическо-экзотических фруктов, типа апельсинов, ананасов, манго, кокосов и прочих. Здесь они не растут, а везти на машинах из Китая, Питера или Владивостока – дорогое дело. К тому же, они скоро портятся, и при всех необходимых наценках скорее всего сгниют на прилавках. Из неместных фруктов – есть в продаже иранские финики.

Почти нет овсянки (найти удалось с большим трудом). Чёрного хлеба (можно найти только в единственном в городе супермаркете по большой цене – 40 сом! За 400-граммовую буханку с «фирменным» названием «под водочку с селёдочкой»). Чалап-шоро в бочонках (на который мы подсели в Бишкеке; тут есть только максым-шоро).

Трамваев и метро. Троллейбус есть, но обнаружен только один маршрут, по нашей ул.Кыргызстана. Троллейбус просторный, с занавесочками от солнца. Стопится по мановению руки в любом месте улицы, как и маршрутка. Стоит 3 сом. Автобусных маршрутов обнаружено два – маленькие зелёные китайские автобусы, совсем новые (4 сом).

Нет милиции, проверяющей регистрацию на улицах. (А вот в Бишкеке это уже имеется.) Менты увлечены лишь штрафованием автотранспорта.

Нет детей-попрошаек, аскающих деньги у проезжих иностранцев (каковые найдены в Бишкеке). Взрослые нищие есть, но они пассивные и в умеренном количестве.

Нет новостроек. По всей видимости, за 16 лет независимости в Оше не было построено ни одного жилого многоэтажного дома (а вот в Бишкеке за последние три года уже построили аж штук десять домов).

Нет, по-видимому, лифтов! Даже на 11-й этаж люди ходят пешком, а лифты навеки сломаны.

Нет горячей воды (летом). Зимой, говорят, есть.

Нет магазинов тур.инвентаря! В городе, в который приезжают тысячи рюкзачных туристов каждый год, негде купить предметы снаряжения, случайно утраченные или сломанные. Газ, верёвки, рюкзаки в продаже отсутствуют!

Нет карт города нигде. Наша карта, добытая мной в Бишкеке, всеми разглядывается как чудо.

Нет пассажирских поездов уже тридцать лет (хотя вокзал существует, рядом с нашим домом, и на нём исправно продают билеты Бишкек-Москва и др.).

Нет азербайджанцев и других кавказцев на рынках. Нет негров. Их роль выполняют пакистанские студенты («понаехали»).

Почти нет русских детей! В нашем дворе, например, бегает вечерами штук тридцать детей 8-14 лет, и можно изредка заметить всего одного русского подростка. Причина в том, что все взрослые репродуктивного возраста (20-50) сбежали в Россию или хотя бы в Бишкек, а оставшиеся в Оше 8.000 русских являются гражданами преклонных лет (65-80) и детей не производят. Редкие же оставшиеся русские не перенимают киргизскую плодовитость, а вот киргизских (и узбекских) детей навалом.

Вот таких вещей и объектов в Оше нет. Все другие объекты присутствуют тут в большом количестве.

А ещё в Оше никто не роется в помойках! Все знают, что дураков, способных выкинуть сколь-нибудь годную вещь в мусор, – в городе не имеется. Все б/у вещи продают и перепродают, даже без особой надежды на скорый успех: старые ботинки, куртки, книжки, железки и прочее; всё, кроме пустых пластиковых бутылок, имеет свою цену и встречается на базаре или вокруг него. Поэтому никто в баках не роется: ну нечего там искать! Там одни арбузные корки, да мухи с крысами. Всё есть товар! А вот пластиковые бутылки – почему-то нигде не покупают и не продают. Их находят в канавах и арыках, ополаскивают в том же арыке или в речке – ах! – и наливают в них кумыс, молоко, кефир и другие местные вкусности. Здесь же, в арыке, ополаскивают пиалы и тарелки официантки местных уличных закусочных. А в заведениях получше моют тарелки невидимо.

Шорпо – суп с большой мясной костью (и другими мясными компонентами).

Оромо – из мяса и теста, гибрид рулета с пельменями.

Люля-кебаб – шашлычки из фарша, смешанного с неизвестными, удешевляющими ингредиентами.

Максым – напиток, местный квас, типа очень жидкой каши из ячменя, пшеницы и др.крупы.

Чалап – белый напиток молочного происхождения.

Ырыскы – белый напиток, типа муки, разведенной в молоке. В переводе «Ырыскы» значит «удача», «счастье». Но несмотря на название, сам напиток мне не понравился.

Кумыс – кобылье молоко с плавающими в нём чёрными точками (это, говорят, жир!).

Тан – тоже вид кефира, представлен и в Москве.

Урик шарбати – компот из сухофруктов, именуемых тут «Урюк».

Жарма – неизученный мной максымообразный напыток.

Молочный коктейль – на каждом углу продаётся, похож на жидкое мороженое.

Газ-вода из советских автоматов (помните – когда-то было 1-3 копейки!), к каждому из которых приставлен человек, собирающий деньги и нажимающий на кнопку.

В преддверии Дня АВП некоторые люди отправились на разведку в окрестности города, чтобы найти место для празднования 12-летия Академии. Было исследовано три места.

1. Длиннюк с Гульнарой, а также Брэндон с Ольгой, поехали на водопад Абишир-Сай, в 100 км от города, где река вытекает из дырки в скале. Там всё хорошо, но нет дров, т.к. место известное и приезжает много местных на пикник.

2. А.Сапунов с И.Лысенковым побывали на одной из горных рек, где были и вода и дрова. Единственная трудность – удалённость места (для перевозки большой тусовки нужно будет заказывать маршрутку).

3. Я разведал место вблизи самого города Ош, там, где сам город заканчивается и переходит в свой пригород – Тёлейкен, а потом вовсе сходит на нет. Это место хорошо своей близостью, но она же и плоха, т.к. в связи с праздниками могут быть и местные, приехавшие на пикник.

Впрочем, здесь вреда от местных нет, никто не ходит в пьяном виде: «Дай на бутылку...». Сапунов с Брэндоном ночевали на «Таджикском море» (водохранилище), и в полночь к берегу пристали рыбаки. «Сейчас бить будут», – подумали мудрецы. К их глубокому изумлению, рыбаки оказались... трезвыми! В полночь! В южной Киргизии тоже редко когда увидишь пьяного, хотя изредка они, при наблюдении, всё же попадаются.

Обсудив все варианты, решили выбрать версию (2), куда мы и поедем.

31 августа – день независимости Кыргызстана. В честь этого в городе (по крайней мере, в нашей части города) отключили воду. С утра не было воды, и мы подумали, что это для того, чтобы все пошли в центр на мероприятия в честь праздника. На центральной площади, убранной флажками, под статуей 20-метрового Ленина прицепили плакат: «16 лет независимого Кыргызстана». Под ним танцевали и прыгали 1000 детей-школьников с флажками, под жарким солнцем. Ещё 100 ментов охраняли действо. Ещё человек 500 зрителей смотрели вяло на эти танцы-пляски, обливаясь потом. Из репродуктора женский голос вещал на киргизском и русском языке что-то романтичное, о сути представления. Я думаю, что в деле должен быть замешан местный легендарный богатырь Манас, эпос о котором был составлен 1000 лет назад и представляет собой главную историческую гордость кыргызов. Вот в Баткене, например, был памятник Манасу, и тут, где нарисован мужик на коне – это, наверное, опять он, Манас.

Ленин сверху взирал на это и думал: ну как вы там, 16 лет без меня? Мы посмотрели минут десять и пошли домой.

Дома воды не было, из туалета воняло (15 человек на один туалет без слива при +35-градусной жаре). Пошли опять в кино (12 человек), смотрели фильм «Питер FM». Опять, как и в предыдущие три дня, ни один кыргыз не посетил киноцентр «Орион» на сей бесплатный фильмопоказ – сколько же ходит сюда на платные фильмы? Набрали воды из реки. Потом узнали, что в городском парке есть источник воды, и пошли туда ещё с бутылками и ведром – а там уже куча народу. С бочонками, бидонами, канистрами, тележками, а один даже с 200-литровой бочкой. Говорят, воды не будет два дня: прорвало какую-то трубу.

Причина, как потом оказалось, была в следующем: некая большая труба водозабора, которую не меняли ещё с 1964 года (а не только 16 лет независимости), протекла под дорогой, и размыла асфальт дороги, под которой она проходила. Да так размыла, что в образовавшуюся подземную промоину провалилась легковая машина, полностью испортив трубу. Пока чинили трубу, извлекали машину и укладывали новый асфальт, прошло больше двух суток.

Некоторые пошли на ипподром, по слухам, там должно быть какое-то праздничное действо. Но его не было. Днём произошло ещё две неприятности: отключился наш городской телефон (правда, потом заработал) и резко упал курс рубля (а мы как раз пошли на базар разменивать деньги). Курс российского «деревянного», уже полтора месяца колебавшийся на уровне 1475...1460 (за тысячу рублей), свалился резко до 1410, лишив нас 65 сомов с разменянной нами тысячи. В знак независимости. (Через пару дней после праздника рубль поднялся до прежнего уровня).

Вечером ходили по всяким кафе, где был туалет, и по очереди эти туалеты использовали. Воду, по счастью, отключили не везде, а только в нашей части города. К вечеру на улицах и в кафе появилось некоторое количество пьяниц – дело совсем редкое для Оша. Видимо, раз в году всё же можно напиться: независимость как-никак. Допоздна в районе играла музыка, а на дорогах всплыли дополнительные экземпляры милиционеров и ГАИшников, не предпринимающих, правда, никаких враждебных действий.

Когда стемнело, обнаружилось (от наших друзей), что центральная улица Ленина не освещается вообще, а на площади продолжается концерт, причём, там нет никакой сцены и даже подмостков, и почти никакого освещения. Посреди площади маленькие фигурки местных певцов испускали неясные звуки, охраняемые милицией.

В Оше, и вообще в Кыргызстане, дети начинают свою трудовую деятельность уже лет в семь. Особенно в летнее время – в период каникул. Невиданное для России явление, но, думаю, очень полезное для детей и для города в целом. Мелкие дети 7-8 лет уже сидят, торгуют арбузами, или собирают деньги за проезд в автобусе или маршрутке (видимо, когда папа водитель). Продажа газировки из ручных «автоматов», молочного коктейля – тоже дети или подростки 10-13 лет. Помощники по уборке территории или в ремонте улиц – тоже подростки, неопределённого возраста, но с виду вполне довольные и сообразительные. Когда отключили воду в городе, с вёдрами на речку побежали, в основном, дети и подростки. В мелких посёлках большинство ходящих за водой – дети.

В селе – больше возможностей: пастбища, огороды, всюду можно употреблять многочисленных детей. Они тогда уже с 6-8 лет не приносят убытка семье, а вносят свой вклад в хозяйство. Тоже выглядят весёлыми и довольными. Ребёнок с сигаретой – тут дело невиданное. Думаю, курение, наркомания и пьянство среди детей возникают от безделья, сочетаемого с избытком денег. Здешние или вовсе не имеют денег, или зарабатывают их сами, и не будут тратить их на сигареты или иные платно-бесполезные удовольствия. Кстати, основное использование детей происходит в летнее время; в учебный период они учатся в школах, и даже жители высокогорных пастбищ спускают детей в посёлки – учиться.

Есть в городе и неработающие дети. Их, может быть, половина или даже больше. В нашем дворе тусуется целая куча детей. Мы с ними ходим на турники – подтягиваться. Некоторые юные кыргызы очень сильные, и на все виды упражнений найдётся кто-то, кто сделает больше и лучше, чем я. Правда, в подъёмах с переворотом я обогнал кыргызов: они делают максимум 10 раз, а я – 10-12. Зато дети научили меня делать на турнике упражнение «стульчик», я раньше не умел. Но и сейчас плохо получается.

Дети, вообще, здесь любят всякие соревнования и активность, в отличие от иркутских детей, которые в целом были несчастные и довольно пассивные. Посмотреть на обитателей нашей иркутской улицы – у всех детей какие-то проблемы, одни курят, другие пьют, третьим не хватает для счастья 500 руб., четвёртого в школе обварили кипятком... Здесь же не курит никто во дворе; один занимается боксом, другой бегом, третий торгует газировкой, а четвёртый не говорит по-русски и о его жизни узнать не получается. У многих – мама, папа или брат работает в России.

Как уже упоминалось, русских детей в городе практически нет. На двадцать-тридцать киргизских детей едва сыщешь одного русского. В нашем дворе ни одного русского ребёнка до 14 лет не имеется.

Школьники тут нередко попадаются в красных пионерских галстуках. Оказывается, есть тут свои пионеры. А, говорят, и аналог октябрят и комсомольцев. Но пионерия здесь связана не с Лениным, а с мифическим Манасом. Так что пионеры имеют местное название, которое можно перевести как «манасята».

Как уже упоминалось, 31 августа на рассвете в городе закончилась вода, и это состояние засухи длилось весь день, а также и 1 и 2 сентября. Без воды осталась половина «южной столицы». 100.000 человек, включая нас, ходили с вёдрами и бутылками в речку Ак-Буура и на родник.

Утром 1 сентября решили пойти в молочное кафе – надеясь, что там есть работающий туалет с водой.

– В молочном кафеси обязательно есть вода! – уверял кто-то.

Пришли, кафе работало, но воды в кране и в туалете не было. Тем не менее, чай и другие блюда подавали как обычно.

В общем, все эти три дня кафе в нашей половине города готовили на речной воде, а вот в чём они мыли посуду и мыли ли вообще – это осталось неясным. По крайней мере даже арыки, помойно-помывочные, в которых моют обычно чашки, и куда выливают помои – даже эти арыки в сии дни пересохли. Любителям гигиены и в обычные дни лучше не ездить в Ош. А если приехали, то не смотрите, как на базаре моют чашки, пиалы и другую посуду, куда вам нальют соки, шербеты, айраны, коктейли и кумысы. А моют всё это, нередко, в одной и той же лохани с мутной жидкостью, которую в конце рабочего дня уже тоже можно продавать как компот или кумыс.

1 сентября передовая партия нас (10 человек) выехали в горы на День АВП, где свежая вода имеется в изобилии. 2 сентября вечером нас догнала вторая группа (пятеро); они известили, что воды в городе ещё нет.

В 40 км к юго-западу от Оша расположен городок с научным названием Эски-Наукат, или просто Наукат. Вокруг него – целая агломерация мелких селений – Кыргыз-Ата, Джаны-Наукат и прочие. Одноэтажные домики, сады, все они перетекают друг в друга, образуя одно большое село почти без названий улиц, и уж, конечно же, без номеров домов. В этом большом селении живёт около тридцати тысяч жителей.

На юг, в горы, уходит ущелье – из него течёт речка Кыргыз-Ата. В верховьях оной находится гора Мазар (3425 м) – судя по названию, священная. Вокруг неё – редчайшее явление для Кыргызстана: лес. В Киргизии почти нет леса, 99% – горы и степь. И этого бы леса не было – срубили бы на дрова; но, к счастью, вокруг имеется заповедник, на воротах которого собирают деньги (по 10 сом) с каждого въезжающего, и сурово смотрят, чтобы из леса не утаскивали дрова. Поэтому лес пилится лишь теми, кто живёт в нём. А там есть несколько стойбищ, куда на лето уходят пастухи из Эски-Науката.

Игорь Лысенков (Шанин-2) заранее узнал про это место из книги Наумова «Горная альпинистская энциклопедия. Том 1». Уж насколько это пыльная и непродажная книга, её уж десять лет почти никто никогда не покупает. Я и забыл, что она как раз про эти места. Игорь с А.Сапуновым заранее съездили сюда на разведку. Место всем хорошо, но трудность добирания – машин весьма мало. Поэтому для перевозки большой группы нужно заказать особый транспорт.

Так мы и сделали. 1 сентября, поглядев на расфуфыренных школьников и школьниц, в бантах и цветах, в галстуках и в портфелях спешащих в школу, – отправились в Наукат, где и ждали друг друга на автостанции: Юстас из Литвы, американец Брэндон, киевлянин Сапунов, Оля из Минска, Игорь Лысенков, Марианна из Подрезково, Игорь и Гульнара «Длинные», Демид и А.Кротов. Дождавшись друг друга, завели переговоры с водителями. Сперва те хотели большие деньги. Но позже один из них согласился довезти нас на своей маршрутке до места назначения за 800 сом за всё. Для полного счастья мы купили 16 больших арбузов, а также яблоки, дыни, лепёшки, виноград, печенье, сахар и другие продукты и загрузили всё в маршрутку.

Дорога там, скажу я вам, очень плохая, особенно под конец – каменистая и всё в гору, и водитель из РФ вряд ли поехал бы сюда за такую сумму. А этот водитель поехал, сперва только заехал домой, взял лепёшек и бутыку водки и пива, пытался нас напоить водкой или хотя бы чаем, но не смог. Ехали часа полтора. Достигли почти самой поляны, присмотренной А.Сапуновым и Игорем Л. Только 500 метров не доехали – водитель уж боялся за маршрутку. А мы боялись, что он ещё раньше откажется везти нас. На радостях выгрузили всё и случайно забыли один арбуз в машине. А водитель подарил нам свои домашние лепёшки. И пытался подарить бутылку водки и пива. Но мы отказались, чем несказанно удивили водителя, и он поехал задним ходом вниз, ища место для разворота.

Перетащили рюкзаки, арбузы, и поставили палатки у горной речки – место обалденное. Высота 2600 м над уровнем моря – т.е. самый высокогорный День АВП. Прохладно – днём +20, ночью +10, звёзды. Уникально, что есть дрова. Единственный раз за три месяца мне пригодилась моя цепная пила, которую я привёз из Москвы. Пользуясь природными благами, мы и заночевали тут с 1 на 2 и с 2 на 3 сентября. Жгли костёр, окунались в горную речку, ели арбузы, общались, смеялись, фотографировали, и даже сходили на гору Мазар. До вершины было часа два ходьбы. Первыми сходили Игорь «Шанин-2» (лучший ходок), Сапунов, Брэндон и я. На вершине оказалось много воткнутых палок, обвязанных сотней тряпочек-платочков (как на «святых местах» Бурятии и Монголии), а также пещерка и две деревянные скамьи, поставленные в укрытии от ветра. При желании можно ночевать и тут, прямо на вершине, только воды тут нет. С вершины видны соседние вершины и перевалы, уже присыпанные снегом, – чуть выше, на 4000 м, уже началась зима!

Пошли обратно – оказалось, вниз ведёт вполне цивилизованная тропа, а мы по незнанию карабкались «в лоб». Недалеко от вершины нашлась хижина, где мы пережидали дождь. Хижина не имеет никакого хозяйственного смысла – стало быть, специально для восходителей. Местные, возможно, в определённые дни, ходят сюда. Спустились в лагерь; по дороге встретили юрты, жители которых дарили нам сыр – в крупных и в мелких шариках.

Сыр очень хорошо съедался нами с макаронами и майонезом.

Вечером 2-го дня в лагерь АВП прибыли ещё 5 человек, и наше число выросло до 15. Не имеющие палаток граждане ночью спали вокруг костра, и даже не замёрзли. Но в их пенках и спальниках возникло большое количество дырок – это искры, летящие из костра, прожгли их.

Утром 3-го стало тепло и очень солнечно. Некоторые пошли на гору. Утром грузовичок поднялся мимо нас в сторону юрт – кочевники с наступлением сентября спускаются вниз, с гор, в родной Наукат. Обнаружилось, что он скоро пойдёт вниз. Поэтому я решил скорее вернуться в Дом АВП в граде Ош – вдруг кто-то позвонит или приедет? – и уехал в Наукат на этом грузовичке (а оттуда в Ош). Остальные остались доедать арбузы и купаться в ручье.

Так нами был отмечен День АВП – 12-я годовщина. Одно время (раньше) мне казалось, что эта годовщина, вероятно, будет последней, и надо будет завершать деятельность Академии. Однако, вот открылась такая новая перспектива – жизнь в разных городах мира. Вероятно, это будет основной, самой интересной страницей деятельности (моей и АВП) в последующие годы, и мы ещё отметим и 13, и 14 и 15-ю годовщины. Обсуждали, в каких городах и странах мира интересно было бы пожить. Из российских городов наиболее интересен Владивосток (лето-осень), также возможно будет Дом АВП в Архангельске (весна-лето), Екатеринбурге (лето), Ярославле (осень или весна), может быть ещё в некоторых городах. Например, Петропавловск-Камчатский (только лето) – правда, трудно добираться. Из стран СНГ весьма интересно пожить летом или осенью в Ереване или Тбилиси. Зарубежные города «средней дальности» – египетский Каир (на зиму) и пакистанский Пешавар (тоже зима или весна) – также хороши (второй – только после обнаружения надёжного канала получения пакистанских виз). Правда, в пакистанском Доме основными постояльцами станут уже не россияне, а буржуи. Дополнительная сложность – что доставка и продажа книг по автостопу в указанном городе будет крайне осложнена. Да мало кому они там будут нужны, автостопные книги. Такие дома могут существовать только на добровольные пожертвования трудящихся – за счёт книжек они не окупятся.

Обсудили, в перспективе, и возможность создания Дома АВП в других, более дальних странах. Но это в будущие годы, когда цены и зарплаты в России ещё более возрастут, а авиабилеты подешевеют. А в Каир сейчас уже каждый желающий может ехать: удивительно, но чартерный авиабилет из Москвы в Египет можно найти за 100-200 долларов. От гостей отбою не будет.

Так что в делах АВП видно большое и светлое будущее.

Вообще идея «Дом для всех» очень интересна. Мы здесь, как и в Иркутске, приглашаем всех. Только в Иркутске к нам приходили не только приезжие, многие иркутяне, а тут – только приезжие. Но в целом интересно, что каждый приехавший может присоединиться, переночевать, остановиться – кто на день, кто на неделю, кто на месяц, никто никого не гонит, все совместно организуют питание – то кто-то готовит на кухне, то все вместе идём в кафе. Никаких массовых ссор, скандалов нету. Возможно, удобно тем, что у всех есть деньги; была бы Киргизия раз в десять дороже, может быть и ругались бы («кто съел мой арбуз? А почему ты не принёс вклад в наш общий ужин?») Так не ругались, лишь смеялись, ездили, обменивались информацией. И хотя некоторые думают, что автостопщики – сплошь бомжи и халявщики, – никаких ярко выраженных халявщиков или вредных лиц не было выяснено. И даже иностранцам, не владеющим русским языком, было приятно и комфортно, раз они надолго оставались у нас.

Интересно, при каких условиях это возможно. Ведь большие массы людей, очевидно, не смогли бы жить так уютно. Как только где-то в мире начинается строительство нового Государства Всеобщего Счастья, нового общественного строя, – фигня всё получается. Коммунизм, выходит, возможен только в обществе ограниченного размера? Или просто расстояние в 5000 км от Москвы до Оша отфильтровало всех левых и неправильных граждан, так что остались все миролюбивые, не жадные, контактные, носками не воняющие? Парочка, правда, было людей, выпадающих из научной тусовки, типа дяди с сумкой на колёсах.

Конечно, для того, чтобы жизнь была идеальной, выполнено было несколько условий:

Во-первых, постоянный приток и отток граждан. В замкнутом обществе, думаю, быстрее возникли бы разные конфликты. А тут ссорились только некоторые парни со своими девушками-подружками. Несколько таких пар было отмечено. Внешних конфликтов не было видно, возможно потому, что не успевали надоесть друг другу: сегодня он тут, а через несколько дней и нет его.

Во-вторых, отсутствие хлопот о «хлебе насущном». Оный хлеб дёшево в Оше продавался. Равно как и арбуз насущный, виноград насущный и прочее. Необходимость зарабатывать деньги делает людей злее, особенно когда один заработал, а другой всё съел, или наоборот. Но, однако же, в Иркутске было голоднее и холоднее, и цены выше впятеро, и арбузов не было, однако никто с иркутской поездки ни с кем не разругался (тяжело было только в обществе Тёти Кати).

Интересно, сохранятся ли полезные свойства Дома Для Всех при дальнейшем перенесении оного в другие города России, в страны мира? Любопытно, какое среднее суточное число посетителей и ночующих является оптимальным? Ведь двоим-троим будет скучно или ругливо, а толпа в сто человек ежедневно вряд ли добавит радости. Является ли такое число саморегулируемым? То есть, если народу будет слишком много, быстро ли он схлынет ближе к оптимальному числу?

Контакты с внешним миром? Заработки? Что делать, если какой-то человек начнёт многих нервировать? Делает ли кто-то подобные Дома из зарубежных вольных путешественников? Возможно ли в будущем создание Домов в весьма удалённых и дорогих странах типа Южной Америки или Западной Африки? Можно ли организовать одновременно два или больше Домов в одном городе, при существенном разрастании тусовки? Какова дальнейшая судьба этого проекта? На все эти вопросы можно будет ответить только через долгие и интересные годы. Часть моихх наблюдений размещена в последующих разделах этой книги.

Основная группа мудрецов вернулась только 4-го сентября к вечеру. А я не зря вернулся третьего: только я включил мобильник в Эски-Наукате, как он позвонил. Это был декан географического факультета ОшГУ, Абдурашит Низамиев, который приглашал меня выступить перед студентами своего факультета. Что и произошло наутро четвёртого числа.

Студенты факультета оказались почти все женского пола (100 особей женского на 10 мужского), и были далеки от идей путешествий. Во всяком случае, вопросы они задавали слабо. Книги продать им я и не надеялся; раздал лишь рекламки и визитки. Ничего, 8 сентября новое выступление – перед студентами факультета туризма; а 19 сент. – в библиотеке, уже для всех желающих.

6 сентября, в четверг, Андрей Сапунов решил покинуть нас, т.к. уже достаточно засиделся в Оше: думал приехать дня на четыре, а вышло все 44 дня. Я же решил проводить его до Коканда; заодно, думаю, посмотрим узбекские города Фергану и Маргилан.

Выехали утром. Таможню прошли на удивление быстро. Вообще, в этом году узбекская милиция и пограничники стали удивительно лояльны к путешественникам. Никого из нас за это лето не арестовали, не ограбили и даже не мурыжили, хотя в предыдущие 10 лет жалобы на узбекских ментов поступали очень часто. Кроме того, и другие улучшения – внимание! Теперь можно и не запрещено ввозить узбекскую валюту из-за рубежа и вывозить её обратно. Можно свободно купить узбекский сум в обменнике в Оше и ввезти его в Узбекистан, задекларировав его. В прежние годы это не разрешалось, а внутри страны не было легальных возможностей к обмену, только на базаре. Кроме того, в банках Узбекистана можно обменять евро и доллар (но не рубль!) по реальному курсу, и даже появились системы пересылки денег «Вестерн юнион» и прочие. Из «советских рудиментов» – иностранец (в том числе СНГ-шник) не может спать в обычной гостинице для местных, а только в специальном дорогом «интуристе». Меньше, чем в Киргизии, мелкого бизнеса, и нет повсюду дешёвой IP-телефонии.

Один из водителей, подвозя нас, вспомнил о своём посещении РФ:

– А я тоже бывал у вас в России, в Новосибирск ездил. На автобусе из Андижана. Целую неделю ехал, одной ногой. Почему одной ногой? А нас в автобусе 130 человек было. Кто сидит, кто стоит, а мне даже вторую ногу негде было поставить. И ломались всё время. Зато всего за 100 долларов доехали до Новосибирска. И все взятки на постах водители платили, с нас ничего дополнительно не брали. Так что я тоже совершил своё путешествие. А потом поработал – и обратно домой на автобусе. И опять одной ногой.

Вот какие трудности претерпевают жители бывшего СССР, чтобы достичь вожделенной РФ. Мы узнали, что рейс в Новосибирск ещё не самый дальний: ездят и в Москву, и в Ленинград (на автобусе!), в Красноярск, Иркутск и в другие местности.

Прибыли в Фергану. Как и все города узбекской Ферганской долины – очень зелёный. Всё в цветах! Парки, бульвары, цветы, почти не нагажено. Канализационные люки украдены не все, как в Оше, а только половина. Всюду лозунги, цитаты из Каримова. Их содержание понятно по отдельным словам: «народ», «свобода», «родина», «государство», «единство». Очень дешёвая уличная еда и мороженое. На удивление, сотни милиционеров на улицах в зелёной форме. Что это? Оказалось, в соседнем Маргилане завтра 2000-летие города, прилетит сам Каримов, всё движение будет перекрыто, а менты уже заранее собраны.

Если Фергана совсем новый город (основан в XIX веке), то соседний Маргилан старше в 15 раз. Но ничего старинного там не сохранилось. Однако, нашли повод – 2000 лет городу (как точно – именно в эту пятницу!) и принарядили его. Построили новый базар. На нём совсем мало продавцов ровными рядами стоят (как в СССР), видимо, к приезду Каримова, и продают очень дорогие фрукты-овощи.

– Ага, раз вашему городу 2000 лет, теперь всё должно 2000 сум стоить?

Всё же нашли недорогой виноград с очень длинными ягодами.

В центре города создался книжный магазин с необычно большим для Узбекистана ассортиментом – 100 (сто) наименований книг и сопутствующих товаров. Половина из них – школьные учебники. Это у нас в России в книжных магазинах – десятки тысяч наименований. Тут круто, что уже сто. Все узбекского производства, российских нет. Продаются огромные портреты Каримова за 48.000 сум (1000 руб). Выпустили ещё здоровую модную книгу «Маргилан 2000», всю цветную, на трёх языках (узбекский, русский и английский), тираж 4000 экз. Теперь её будут продавать лет пятьсот, до 2500-летия Маргилана.

Школьные учебники есть на русском и на узбекском языках. Есть дурацкий предмет – «Путешествие в мир конституции», его изучают несколько лет, вроде бы с 5 по 9 класс. Это, видимо, местное обществоведение, или правоведение. Задачки и темы для обсуждения воспитывают в детях любовь к порядку, к закону и к стукачеству.

В Маргилане, как и в Фергане, были сотни блюстителей порядка, которые нам, однако, не повредили. Но мы решили не засиживаться в сём городе, чтобы не повстречать Президента, и поехали в Коканд.

Коканд – самый исторический город в долине, бывшая столица Кокандского ханства. В нём живёт человек Рахмонов Аббос, с которым я эпизодически переписывался ещё с 1994 г., но ни разу его не видел (он никогда не бывал в Москве). Решили его навестить и заночевать у него (заранее предупредили по телефону). Аббос – бизнесмен: продаёт на базаре канцтовары, журналы и газеты, за которыми ездит в Ташкент каждый четверг.

Въехали в Коканд на КАМАЗе уже в момент захода солнца. С телефона водителя позвонили Аббосу, узналось, что он ещё не в городе, а едет с Ташкента. Он по-узбекски попросил водителя КАМАЗа завезти нас куда-то в переулки, где нас перехватит его (Аббоса) друг. Мы с Сапуновым, сперва не поняв эту комбинацию, очень удивились – что транзитный КАМАЗ съехал с трассы и повёз нас в кварталы и улочки, где нас с рук на руки передали другому узбеку – некоему другу Аббоса, который уже в свою очередь посадил нас в свою машину и увёз в чайхану. Тот друг тоже оказался бизнесмен по канцтоварам.

– Я тоже миром интересуюсь. У меня дома спутниковая тарелка, 60 программ российского телевидения. И я их все смотрю, но меня интересует только вот что: где можно найти дешёвые канцтовары, вот, например, бумагу «Снегурочка»? И из России через Ташкент, и из Китая через Кара-Суу я всё смотрю и думаю, как можно привезти канцтовары.

Через полчаса подъехал Аббос, я его видел впервые. Было ему лет тридцать пять. Он посадил нас в машину и мы поехали к его дому. А дом оказался новый и очень большой, с огромными воротами, в которые не то что КАМАЗ проедет, но и небольшой подъёмный кран, не складываясь, пройдёт. В доме было два этажа. Жил Аббос с женой, которая не принимала участие в разговоре и даже не показывалась на близком расстоянии (как и принято в некоторых восточных странах): на те минуты, что она накрывала стол, мы выходили из комнат во двор.

– Я вожу из Ташкента не только канцтовары, но и российские газеты и журналы. У нас же не продаётся. Все, кто хотят в Коканде и в Фергане читать российскую прессу, берут её только у меня. В основном, правда, просят сканворды, кроссворды. Но есть и другие заказы. Вот, например: газета «Коммерсантъ» – 5 экземпляров, «Комсомольская правда» – 5 экземпляров. А «Аргументы и факты» у нас есть свои – «АиФ в Узбекистане».

Мы взяли посмотреть АиФ – оказалось, всё те же новости-сор со всего света, ничего специально узбекского – ни одной узбекской статьи, только реклама местная. Да, не очень читающая здесь публика, если на весь Коканд+Фергану заказывают всего по 5 экземпляров российских газет.

(Официально пресса из России тут не продаётся. В ларьках нет, на почте не подпишешься. Директор Российского культурного центра в Андижане ездит каждую неделю за российской прессой в Ош).

Наутро Аббос повёл нас на рынок, где и торгует, – показывал нас, как достопримечательность, всем своим соседям, коллегам и продавцам. Удивило: не меньше пятнадцати точек с канцтоварами, причём – одинаковыми (тетрадки из Архангельской обл., ручки и ластики из Китая, и др.). Как при таких низких ценах и при большой конкуренции можно успешно вести бизнес – непонятно!

После этого попрощались с Аббосом, оставили его на базаре заниматься канцтоварами и направились на выезд из города. Тут мы разделились с А.Сапуновым: он поехал автостопом на Ташкент, а я – на ж.д.вокзал, чтобы изучить его свойства. Андрей же поехал в Ташкент, Самарканд, а потом к себе домой на Украину, где составил хорошие дополнения и исправления к нашему готовящемуся путеводителю «Средняя Азия».

Ж.д.вокзал Коканда был внешне очень красив, а внутри там сидели одни охранники и больше никого. Поездов было так же мало, как и в Андижане: два в неделю пассажирских, и два в день пригородных на Андижан. Рядом с вокзалом нашёлся ещё книжный магазин, где сидела одна старуха-продавщица в окружении пыльных книг 1993 года выпуска. Я купил 10 книг Каримова (разных) по цене в среднем 1 рубль (50 сум) за книгу.

Обратно решил поехать через Наманган на автобусах. О люди! Избегайте езды на узбекских междугородних автобусах! Это – старые медленные «Икарусы», забитые народом до невозможности, и тащатся они со скоростью 30 км/час, подбирая на каждом перекрёстке тёток с мешками. Едут пассажиры, как выразился недавний наш попутчик-узбек, «одной ногой». Плюс ко всему в автобусах жарко и душно. В одном автобусе я ещё высидел; из второго сбежал через пару часов и продолжил путь в сторону Оша автостопом. Единственное положительное свойство узбекского автотранспорта – его дешевизна (1/4 российской цены). Автобусы и маршрутки, даже по городу, не полностью автономные, а приписаны к АТП и в каждом рейсе заезжают вместе с пассажирами в какой-нибудь переулок – отметиться у диспетчера.

Что в Узбекистане бросается в глаза – это школы, лицеи, колледжи, институты и академии, все новые, с евроремонтом, стоят лицом к главным трассам, чтобы бросалось в глаза. В каждом селе такие глянцевые школы. Каримов хвалится, что аж 12% доходов страны идёт на образование. Некоторые заслуженные учителя получают тут, говорят, до 100 долларов в месяц. Однако, как сказал один водитель-узбек: «В советские годы школы были плохие, но 70% у нас хорошо учились. А сейчас школы новые, с компьютерами, но хорошо учатся только 10%, а остальные учатся плохо, и курят».

Чего в Узбекистане мало: интуристов. Хотя дети и выучились кричать «Хэллоу», – реальных иностранцев можно повстречать только в Самарканде, Хиве и нескольких подобных местах. Проблема же в чём? Во-первых, в получении визы. Узбекские посольства требуют с европейцев, желающих посетить страну, от 80 до 120 долларов (в зависимости от гражданства), плюс две-три недели надо эту визу ждать! Так что Узбекистан для буржуев – типа Ирана по своей трудновизовости. Кроме того: отпугивает менталитет (т.е. опасно-корыстные менты), описанные во всех путеводителях, от «Lonely Planet» до «Вольной энциклопедии». Поэтому Узбекистан – вторая малопосещаемая (после Туркмении) страна бывшего СССР. А вот таджикская или киргизская визы не представляют трудностей, только деньги плати. (Американец Брэндон уже давно завидует российскому паспорту и мечтает в дополнение к американскому как-нибудь получить и российский.)

В Узбекистане плохо идёт переход на латиницу. До Советской власти узбеки писали арабскими буквами, с 1920-х годов – кириллицей, в 1990-х пытались перевести на латиницу, но и сейчас половина надписей кириллицей: многие взрослые и старые люди никак не переучатся на латиницу. А вот говорящих по-русски немного. Взрослые мужики знают русский, а вот молодёжь 20-ти лет и моложе не знают. Женщины тоже, в Ферганской долине, редко говорят по-русски. По уровню русификации, по-моему, предпоследняя страна СНГ (хуже, наверное, сейчас только в Туркмении). Самих русских осталось, в Ферганской долине, не больше 2%. А если посмотреть по заказам российских газет – ещё меньше.

Города в Ферганской долине велики, и тянутся по трассе на многие километры, перетекая в кишлаки. Вся земля орошается и возделывается, деревня идёт за деревней. Машины все двух типов – или старые советские, или крошечные новые «Уз-Дэу». Машины «Daewoo» в большом количестве производятся здесь, в Узбекистане, а на ввоз импортных машин имеется большая пошлина: +95% цены. Грузовиков в стране очень мало, роль грузовиков исполняют старые советские легковушки, перевозящие на своих крышах, в прицепах и в багажниках немыслимо огромные грузы.

Вот такой он сегодня, Узбекистан. А вот наименования книг Президента Каримова, которые я купил:

«Не построив новый дом, не разрушай старый».

«Экономические реформы: ответственный этап».

«Честность и самоотверженность – основные критерии в нашей деятельности».

«Прогресс дехканского хозяйства – путь к изобилию».

«Довести до конца начатое дело». И другие творения.

Внутреннее содержимое – пустые речи, советский стиль.

Зато в городах есть дешёвые аттракционы (200 сум = 4 руб), всякие колёса обозрения и карусели, а также отличное мороженое по 100 сум = 2 руб. Будете в Узбекистане – обязательно попробуйте.

На 8-е сентября была намечена лекция в институте, где есть факультет туризма. В Оше вообще множество институтов; ошане гордятся, что у них самый студенческий город СНГ. (Томичи также считают, что у них самый студенческий город Сибири.) Итак, к 10.50 я должен был подойти к проходной института, но появился, по обыкновению, на полчаса раньше.

Рядом с институтом возвышается 12-этажный небоскрёб, самое высокое здание в Оше. Пока есть время, решил посетить его, заодно, думаю, проверю! неужели есть лифты?

Увы! Лифтов нет, вернее – они сломаны. По стоптанным цементным ступенькам поднимаюсь на последний этаж. Стёкла на лестничных площадках выбиты, мусоропровод запаян. Внизу под домом – огромная яма (может быть фундамент неведомого будущего дома), используется как стихийная свалка. На последнем этаже – неуютно, некоторые квартиры закрыты почему-то на висячий замок. Одна вроде бы открыта – я попросился заглянуть. Внутри оказалась хозяйка с 11-летним сыном.

– Ой, заходите, только у нас не убрано, – заулыбалась женщина, – да, вот живём, и вид у нас прекрасный, но лифт не работает вот уже больше десяти лет, ходим пешком. Но есть и другая проблема: у нас же нет воды! Мощности насосов хватает только до пятого этажа. Поэтому мы все (жители с 5 по 12 этаж) носим воду с улицы пешком по лестнице. В вёдрах. Ещё у нас не работает мусоропровод, и проблемы с отоплением – зимой холодно. Двери и стёкла на лестнице выбиты, вот и ветер со снегом на лестничной площадке разгуливает. А вид у нас красивый, выходите на балкон, можете посмотреть.

С высоты последнего этажа был виден практически весь город. Я сфотографировал вид, а хозяйка тоже хотела сфоткать меня, но в её фотоаппарате не обнаружилось плёнки. Зато я подарил высокоживущим гражданам книгу «ПВП» и позвал на лекцию для народа 19-го сентября.

А сейчас я спустился вниз и пошёл в институт. В читальном зале собралось человек 60, обоего пола. Весьма активные и сообразительные студенты, не то что в предыдущий раз, на геофаке.

– Мы тоже хотим путешествовать, но не можем этого. Не знаем, что для этого нужно?

– Первым делом – свободное время, желание и мозги, способные интересоваться миром, способные воспринять новое. Вот я приведу пример: идя в институт, вы наверняка замечали, что рядом стоит единственная 12-этажка в городе, самый высокий небоскрёб в Оше. Замечали? Уже хорошо. Теперь поднимите руки, кто поднимался наверх!

Восемь человек подняли руки. Немного! Я, конечно, тоже не был, например, наверху на Останкинской башне, но подъём туда платный и довольно дорогой, да и рядом я бываю нечасто. Но если каждый день проходить мимо совершенно бесплатной смотровой площадки и ни разу не подняться наверх – вот это удивительно!

Меня расспросили о разных вещах, в том числе задали новые вопросы, не спрошенные ранее: спросили «Вы застрахованы?», спросили «Если у вас будут дети, будете ли вы заставлять их быть мусульманами?» и также спросили, если мне бы предложили быть на ТВ ведущим какой-то программы вместо какого-то мужика, согласился бы я? Ответил «нет» на все три вопроса.

После лекции некоторые студенты приобрели книгу «ПВП» по 20 сом, а кто-то взял даже «Китай» и «Как жить в Западной Европе». Всего на 230 сом. Уникальное дело.

Ещё в Караганде, кажется, мы купили смешной майонез. На лицевой стороне было написано: «ЕРМАК. Майонез с перепелиными яйцами. Высококалорийный.»

RUS Майонез высококалорийный «Ермак с перепелиными яйцами». Массовая доля жира 60%. ГОСТ...

UA Майонез висококалорiйний «Ермак з перепелиними яйцями»....

BY Майянез высокакаларыйны «Ярмак з перепялiными яйкамi»...

KZ «Ермак бедене жумуртка менен» калориясы коп майонез...

Бедный Ермак! В другой раз этот же майонез я купил в Оше. Сейчас, видимо, кто-то заметил странное название майонеза, и в русском варианте он стал просто Майонез высококалорийный «С перепелиными яйцами». А вот в украинском, белорусском и прочих вариантах Ермак так и остался с перепялiными яйкамi. Вот такие дела.

5 сентября, когда народу в доме было довольно много (15 человек), решили сходить на рынок к одному узбеку, который обещал нам приготовить особо вкусный плов. Он и так делает хороший плов, отчего мы иногда его посещаем. В целом в Оше мы обленились, почти не готовили еду дома, а ходили по кафе, из-за дешевизны уличной еды. А этот узбек несколько раз нам, приходящим, говорил примерно так: «Это простой, базарный плов. Но если вы захотите, я вам приготовлю особо вкусный узгенский плов, как у нас готовят на праздник. Для этого заранее утром скажите мне, сколько будет человек, это нужно, чтобы было человек пять или больше. И тогда мы вместе пойдём по базару и купим всё самое лучшее, что нужно для плова. Лучший узгенский рис, жир курдючный и изюм, гранат, масло самое лучшее. Вы сами и будете покупать, чтобы видели, что я ничего из цены себе не беру. Потом мне нужно полтора часа, чтобы сделать всё это. Я же за работу возьму себе только 100 или 200 сом, смотря сколько делать плова».

Решили, что пока не разъехались все, попробовать этого плова. Всё приобрели вместе с узбеком, к 17.30 подошли в харчевню. Наших пошло 11 человек. Юстас назвал нашу затею буржуйством, ибо никогда в жизни не ел ничего дороже, чем два доллара, и гневно отказался от похода на плов (хотя мы предлагали бесплатно угостить его). Оля не пошла, т.к. у неё болел живот, а ещё двое весь день бродили по базару и так и до плова не дошли, увлекшись другими покупками. А узбек действительно постарался на славу. Плов получился не только очень вкусный, но и просто огромнейшие порции, втрое больше обычных. Отдельно были ещё салаты, лепёшки, чай и тарелки с жареным курдючным жиром. Плова получилось столько, что часть досталась и самому узбеку, а остатки мы унесли домой в пакетах и доедали ещё дома. Всего вышло по 107 сом с человека (из них около 88 составили продукты-ингредиенты).

«Возьмите меня в Москву, или хотя бы в Киев, – говорил нам повар-узбек. – Здесь, раскрою вам секрет, я зарабатываю $300 в месяц. А если я бы работал в Москве, то мог бы иметь и $2000. Если узнаете, что где-нибудь нужен повар, который умеет отлично готовить плов, сообщите, пожалуйста, мне. В долгу не останусь!»

Так что если кому-нибудь нужен мастер по плову, то информирую, где обретается таковой: город Ош, большой базар, за продавцами лепёшек, печенья и кастрюль, пловная столовая.

В этот же вечер, пока мы ели плов, а дома сидели Юстас, Оля и ещё двое, – в дом АВП пришли работники милиции. Их отделение расположено в торце нашего же дома, но за минувший месяц они ни разу не зашли, и даже не поинтересовались нами. Но вот всё-таки, видимо, подумали: «А вдруг найдём себе доход?», и рискнули зайти, в поисках нарушителей паспортно-визового режима.

По счастью, Андрей Сапунов уже заранее посетил паспортно-визовое отделение и узнал, что гражданам Украины, Белоруссии и подобных стран СНГ регистрация в Кыргызстане на срок до 60 дней не нужна, а жителям России и Казахстана – аж до 90 дней. Это послабление вошло в действие недавно, два года назад, вскоре после «демократической революции» в Киргизии. Это постановление Сапунов ксерокопировал и вывесил на стенке. Поэтому прицепиться к нам за отсутствие регистрации не удалось. Но зато у некоторых граждан не оказалось въездного штампа. Двое въехали в Киргизию по российским внутренним паспортам, куда штамп не ставится, а Ольга проспала момент границы в поезде Москва—Бишкек, и погранцы ничего ей не поставили и вообще не будили. Вот их отвели в милицию.

Идём с плова домой, а на телефоне SMS: «не приходите все сразу, в доме менты!» Оказалось, все «нарушители» уже в милиции. Пришлось мне взять свой «оборонный комплект» – пачку газет со статьями про себя и рекомендательными письмами + пакет с книгами – и тоже идти в милицию. Озабоченные милиционеры (один из них, оказалось, был нетрезв) скоро отпустили нас, переписав наши ФИО в тетрадочку. «Наутро, в 6 утра, не забудь прийти – сказали они Ольге – мы пойдём вместе в паспортный стол и оштрафуем тебя!»

Наутро, правда, Ольга уехала домой – она и так уже давно собиралась в свой институт. Милиционеры остались без штрафа, обиделись и потом недели две к нам не заходили.

Хоть и казалось мне, что лето в Ферганской долине и её окрестностях будет длиться очень долго, – уже с первых чисел сентября в городе появились признаки надвигающейся осени. В окно покапал дождик.

Желтеют деревья – больше не от холода, а от сухости. Ночью становится прохладно – под утро приходится залезать в спальник. Хотя днём ещё +30, но ночью всего +20 или того меньше. На базаре дешевеет виноград и дорожают арбузы.

В городе появились целые толпы детей и студентов, приехавших с аулов к 1-му сентября.

Больше стало людей во дворах. А в Доме АВП временно стало меньше народу. Однажды днём, впервые за полтора месяца, я остался один в Доме АВП! Американец поехал в Бишкек за российской визой; Юстас тоже в Бишкеке – подаётся на визу Китая; Демид, Гульнара и Игорь (Длинные) отправились на Иссык-Куль; Ольга из Минска запоздало отправилась доучиваться в своём институте (на философском факультете), Марианна поехала с нею до Москвы автостопом. Уже в районе Бишкека они разделились, Марианна продолжила путь домой, а Ольга с Юстасом и Брэндоном, явно не спеша в институт, ещё неделю отмокала на Иссык-Куле.

В доме АВП моё одиночество длилось недолго, всего несколько часов.

Игорь Тютюкин вернулся в Ош утром 4 сентября, после путешествия по Китаю. Он провёл там 29 дней и успел объехать почти весь Китай по периметру (Иркештам – Кашгар – Чэнду – Куньмин – южное побережье – Шанхай – Пекин – Урумчи – Кашгар – Иркештам – Ош), в основном на поездах. Не утруждая себя поиском самых дешёвых ж.д.билетов, он умудрился потратить на поезда $500 – почти все свои деньги. Мы все удивились на его буржуйство.

В этот же день он устремился на родину, договорившись с узбекским джипом (перевозчиком работяг) за 5200 сом до Челябинска. Третий Игорь – Лысенков – отбыл в Таджикистан, но собирался вернуться оттуда через несколько дней.

Начинается последний, самый интересный месяц. Подготовка к большой лекции в библиотеке. А также святой месяц Рамадан – он с 13 сентября. Интересно, каким будет Рамадан в Оше? Поглядим.

Расклейка объяв по городу Ош – необычное занятие. Обычно за мной охотятся дворники и другие расклейщики: в Москве и других больших российских городах объявлений уже куда больше, чем желающих их читать. Здесь же объявляют всё куда в меньших масштабах. Страна мало пишущая и мало читающая, и каждое объявление – это маленькое событие. Редкие уличные объявы – это продажа домов и квартир, приём на работу в Москве или Екатеринбурге (даётся адрес и телефон в России, доставка за ваш счёт, плюс иметь деньги на мед.книжку, общагу и первое обустройство), да и редкие артисты-певцы (кыргызские), типа парня со смешным именем Съездбек – можно предположить, названного в честь какого-то съезда КПСС или депутатов. Концертные афиши висят по три-четыре месяца, никто не сдирает, пока сами не отвалятся.

Поэтому, когда я клею объявление про лекцию 19-го сентября, вокруг собирается три-пять человек любопытных. Каждое новое объявление в городе – удивляет. Вот один раз клею объявление на железных воротах, останавливается машина, и из окон три мужика на меня смотрят.

– Не дам, объявления тоже денег стоят, – отказал я, – давайте 1 сом, тогда получите объявление.

Мужики в машине порылись и нашли-таки 1 сом, я им дал объявление, заработав на этой операции 30 тийин чистого дохода (так как себестоимость объявления 70 тийин). Так что торговля уже началась, не дожидаясь лекции.

Некоторые уже за десять дней начали звонить, проверять, будет ли лекция – интересуются.

Тем временем изготовил ещё одну партию объявлений, для привлечения иностранных гостей в Дом АВП. (Текст объявления составил американец Брэндон, чтобы мне не позориться с моим знанием английской грамматики).

Free accommodation

for travelers and hitch-hikers !!!

Russian travelers invite all travelers from around the world to live for 3-5 days. If you are traveling the World by bicycle, local transport, or hitch-hiking; if you are interested in meeting other travelers and sharing tales from the road over the pot of tea; if you are looking for free accommodation –

You are welcomed to stay at the flat of Academy of Freedom Travels from Moscow, Russia, – while we live in Osh from Sept-Oct 2007 (until 9.oct.2007).

Bring travel tales, watermelon, cookies, potatoes, or other tasty foods and join a community of travelers.

Using alcohol, tobacco and drugs are strictly prohibited !

(наши телефоны).

( «Бесплатное пристанище для путешественников и автостопщиков.

Российские путешественники приглашают путешественников со всего мира, пожить у нас 3-5 дней. Если вы путешествуете по миру на велосипеде, на местном транспорте или автостопом, если вы интересуетесь встретить других путешественников и обсудить свои маршруты за кружкой чая, если вы ищете бесплатное пристанище – приглашаем остановиться в квартире Академии Вольных Путешествий (мы живём в Оше до 9 октября 2007).

Приносите дорожные истории, а также арбузы, печенье, картошку или другие продукты и присоединяйтесь к содружеству путешественников.

Алкоголь, табак и наркотики у нас строго запрещены!» )

Я развесил эти объявления в городе, на главных улицах, на Сулейман-горе и на автовокзале. Но никто из иностранцев не позвонил по объявлению. Боятся, наверное думают, что всё это подстава и жульничество.

Также Брэндон составил английский текст правил поведения в Доме.

Welcome to the House of A.V.P. ! (Academy of Freedom Traveling)

Travelers and hitch-hikers are welcomed to stay for a period of 3-5 days. Our house is a communal accommodation, used as a base to research Kyrgyzstan and Central Asia. During our time off the road, we gather together here evening time to share tales from the road, drink tea and cook supper.

Assistance to our communal house can be offered in the form of food for our communal table. Food goes quickly here so it is best to bring MORE of something CHEAP: sugar, bread, tea, potatoes, cookies to eat with tea.

Now since you brought something to the communal table, don’t forget to join the company, share you tales from the road, ask specific questions to make you travels easier and more valuable and simply enjoy life.

During your stay at out flat, please ob serve the following simple rules:

* no consuming of alcohol, tobacco, and narcotics;

* unpleasant foot + body odor prohibited;

* do not arrive or call at night (after midnight);

* register in the “guest book”.

Приглашаем путешественников и автостопщиков остановиться у нас на 3-5 дней. Нам дом – совместное пристанище, используемое как база для исследования Киргизии и Центральной Азии. Когда мы не на маршруте, мы собираемся вместе каждый вечер (с 19 до 22 часов) поделиться дорожными историями, пить чай и готовить ужин.

Помощь в наш общий дом может быть предложена в виде еды на наш общий стол. Еда уходит быстро, поэтому лучше всего принести БОЛЬШЕ чего-нибудь ДЕШЁВОГО: сахар, чай, хлеб, картошку, печенье к чаю.

Когда вы принесёте что-то для общего стола, не забудьте и сами присоединиться к компании, поделиться дорожными историями, задать вопросы, чтобы сделать ваше путешествие проще и интереснее, и просто насладиться жизнью.

Во время вашего проживания здесь, пожалуйста соблюдайте следующие простые правила:

* Не употребляйте алкоголь, табак или наркотики.

* Запах от ног или тела запрещён; в таком случае нужно помыться;

Наш Ошский дом стал самым интернациональным домом – люди из пятнадцати стран останавливались здесь. Наш телефон был также вывешен на всемирном сайте гостеприимства www.hospitalitycub.org в разделе «Кыргызстан, город Ош». Так как удалить свой профиль оттуда очень трудно, а сам он не удаляется, -- мне даже пару лет спустя писали на Емайл иностранцы, желающие переночевать в городе Ош. Хотя в профиле и было написано, что наш “hitchhikerhouse” работает до октября 2007, многие пишут в надежде, что мы там ещё есть.

Откроем глянцевый буклет-путеводитель «Самарканд» (напечатан в Ташкенте в 1985 г., тираж 108000 экз., стр.12 и далее.) Читайте внимательно!

«Легенда донесла до наших дней предание о том, как в годы страшного нашествия злых и грозных племён узбеки спрятали золотую книгу, вложенную в золотую шкатулку, а шкатулку зарыли в землю. И верили предки, что родится богатырь и разыщет эту золотую книгу народа и вернёт её людям.

И родился богатырь – ум его был светлее солнца, а глаза добрее всех глаз на свете. Улыбка его вселяла бодрость и надежду, радовала всё вокруг, как родник в пустыне, а слова его были мудрее всех мудрых слов, сказанных до сих пор. Этим богатырём был великий Ленин. Он отыскал золотую шкатулку с чудесной книгой и открыл её не одному узбекскому народу, а всем порабощённым народам мира. <…>

С зарёй Великого Октября в дом каждого узбека пришло подлинное долгожданное счастье.

В центре привокзальной площади, как символ вечной памяти, великой любви к бессмертному имени, стоит величественная фигура вождя мирового пролетариата В.И.Ленина. На пьедестале памятника из гранита высечены и горят золотом слова: «Ленин умер – ленинизм жив. Идеи Ленина – ленинизм – для нас так же тверды и непоколебимы, как эта скала, на которой мы увековечили память Ильича. Мы выполним заветы Ленина.».»

Прошло всего пять лет с момента издания этого альбома, и идеи Ленина перестали быть вечными. А на сегодняшний день в Узбекистане не осталось ни одного памятника вождю, ни одной улицы его имени. Уничтожены и все прочие советские вожди – калинины, кировы и им подобные. Узбеки строят долгожданное счастье при помощи иного вождя – Каримова. А идеи Ленина забыли.

Сидим в чайхане в Андижане. Подходит старик, немного сумасшедший, начинает что-то втирать нам по-узбекски. Мы не понимаем. Старик не унимается, и под ухмылки других обитателей чайханы (они, видимо, уже знали разговорчивость этого деда) что-то активно нам объясняет, утверждает, размахивает руками. Я уже не выдержал, говорю:

– Дедушка, а вы что, русский язык совсем забыли? Русский не учили в школе?

Дед не понимает, вещает, руками машет. А у меня в сумке книга – «ЛЕНИН. Книга для детей» (автор Н.Крупская), купленная тут же задёшево на развале. Достаю книгу (на ней на обложке Ильич с детьми), показываю:

Тут дедушка преобразился, замолк, и чуть не слеза его прошибла:

– Видать, не всё ты ещё забыл, – улыбаемся мы, вытягивая из рук деда книжку с Лениным.

Эту книгу потом в Оше Андрей Сап. прицепил к стенке на гвоздь, организовал «красный уголок».

Статуи Ленина остались: в России, Киргизии, Молдавии, Украине (восточная и центральная части страны), Белоруссии, Таджикистане.

Исчез Ленин: в Узбекистане (заменён статуями местных исторических деятелей), в Туркмении (заменён на Туркменбаши), в Казахстане (только в Караганде остался), во всех трёх прибалтийских республиках и на Западной Украине.

На Кавказе ситуацию я не помню, как там с Лениным.

Полистаем кыргызскую книгу «ЛЕНИНДИ ПАРТИЯНЫ ЫРДАЙБЫЗ» (Поём о Ленине и партии. Издательство «Кыргызстан», 1967).

Перенабивать все стихи не имеет смысла (хотя они выглядят очень смешно), – приведу лишь названия: Ленин кошогу. – Ленин Ата. – Октябрь берди. – Лениндин туусу кулпунсун. – Ильич эстен кетпейт. – Коммунисттик партия. – Октябрдын жарчысымын. – Ленин биз менен. – Улуу Ленин. – Ленин. – Компартия кунум сен. – Ленинге. – Ленин мавзодейинде. – Ленин жолу. – Октябрь дуйно тиреги. – Олбос Ленин. – Партбилет. – и так далее почти до бесконечности. Вот местный поэт Мукамбеткалый Турсуналиев (где он сейчас? О чём поёт?) косит под Маяковского в поэме «Ленин жана тынчтык» (стр.142 и далее).

И, на закуску, возвращаясь к книжке «Самарканд»:

«Всё самое прекрасное, самое радостное и счастливое в жизни трудящихся Советского Востока неразрывно связано с героической деятельностью Коммунистической партии, с великим именем вождя революции В.И.Ленина...

Самарканд превратился в социалистический маяк на Востоке, ярко демонстрирующий замечательные плоды ленинской национальной политики – неразрывную братскую дружбу народов.»

До начала межнациональных погромов в Средней Азии, и последовавшего затем распада Союза, оставалось всего пять лет.

По соседству с нами – очередной университет. Рядом, на спортплощадке, вечерами тусуются студенты. Заговорил с кучкой некоторых.

– А мы из Туркмении! – признались они. Один оказался из города Мары, остальные из Ашхабада.

– А, туркмены! – обрадовался я. – «Halk, Watan, Turkmenbashi!» («народ, государство, Президент» – распространённый туркменский лозунг).

– Откуда знаете? Вы что, были в Туркмении? – удивление.

Разговорились. Молодые туркмены любили своего экзотического Президента, недавно умершего. Он дал трудящимся бесплатную воду, газ, соль и свет, а также поезда и самолёты в любую точку страны всего за $1 (правда, билеты нужно покупать за неделю). Он перестроил заново Ашхабад, сделал его чистым, красивым и современным, уничтожил коррупцию и казнокрадство, в благодарность за что люди воздвигли его портреты, бюсты и статуи (ну, не сам же он строил себе статуи, в конце концов?) Были, конечно, некоторые проблемы с выездом за границу и с обучением за рубежом – дипломы других стран (после 1994 г) в Туркмении не признавались, да и поезда все ходили только внутри Туркмении, международных не было.

Теперь новый президент, может быть, будет ещё лучше прежнего. Уже его портреты повсюду (портреты – нового, но статуи, лозунги и цитаты – старого). Уже стали вновь признаваться в Туркмении иностранные дипломы (вот они и поехали учиться в Киргизию, непонятно только зачем, если в Туркмении и так хорошо). Появилась возможность безвизово ездить в Казахстан, и, по их словам, скоро запустят поезд Ашхабад—Москва (правда, источники из АВП этого пока не подтверждают). Жить стало ещё лучше, а великий вождь Туркменбаши останется навсегда в народной памяти.

Кстати, мне пока не попадались туркмены, ругавшие Туркменбаши. И другие путешественники замечают, что вождём все были довольны. А вот Каримова уже не все любят, а только 80-90%. Есть, кто дипломатично говорит, что «при Каримове лучше, чем при социализме, но после него будет ещё лучше». А в Киргизии большинство ругают обоих президентов – и Акаева, и Бакиева. Спросишь, бывало:

– Какой у вас президент лучше – новый или старый?

Многие кыргызы хотят Путина себе в Президенты, хвалят Путина, желают нам в России, чтобы он остался и на третий срок. Завидуют немножко: «вот какой хороший Путин, и Каримов тоже неплохой, и Назарбаев; и Туркменбаши был хорош, а у нас свобода и бардак». Только одного Рахмонова, таджикского президента, тут в пример не ставят.

По городу, на рекламных щитах, появились странные рекламы: нарисована Спасская башня, российский флаг, и текст по-киргизски и по-русски: «Страна сильна своим народом. В.Путин». Или это киргизы рекламируют Путина, или россияне? Непонятно. Лозунг по своей пустопорожности похож на все остальные пустые лозунги. Это же мог сказать любой президент про любую страну. Или Путин после окончания своего президентского срока в России собирается стать вождём Киргизии? Это – можно. За него – проголосуют!

О приближении святого месяца можно судить по тому, что во всех киосках, и на базаре, стали активно продаваться листовки с временем рассвета и захода солнца. Накануне Рамадана за этими листовками были целые очереди.

Внешне город почти не изменился. Харчевни почти все работали. Но вот в мечетях стали появляться ещё большие толпы, чем обычно. В пятницу на полуденную молитву в мечети на ул.Кыргызстана собралось несколько тысяч человек, и в старом здании, и в новом, и на втором этаже, и весь двор заполнили, и даже стояли за оградой на улице. Остальные мечети (а их в городе не меньше десятка) тоже посещаются. Другие свойства Рамадана в городе Оше не очень заметны.

Вечером, после захода солнца, у нас, в Оше, по домам ходят дети тусовками по 3-5 человек, звонят во все квартиры и поют песенку, поздравляя с Рамаданом. Взрослые дарят им сомы или конфеты.

В 120 км к юго-западу от Оша есть редкая достопримечательность – водопад Абишир-Сай. Интересен он тем, что нехилый поток воды тут извергается прямо из дырки в вертикальной скале. То есть имеется узкое ущелье, у него отвесные стенки, и из одной стенки выскакивает мощный водопад высотой примерно десять метров.

Водопад известен в округе. Мы поехали с Демидом. Сперва на маршрутке до Эски-Науката. В Наукате, о чудо, по причине Рамадана были закрыты все вообще харчевни, включая столовую на автовокзале. Все фаст-фуды и пирожки, обычно продающиеся вдоль главной улицы, – все закрыты!

До водопада добрались автостопом на микроавтобусе с французами. Гидом у французов была негритянка, русскоговорящая француженка из Ниццы. «Я инструктор по русскому языку, – сказала она. – Я сама родилась во Франции, но мои родители из Африки: папа из Кот-Дивуара, мама с острова Реуньон. А я во Франции преподаю русский язык». Я подарил негритянке книгу ПВП, а она заметила, что уже видела в городе объявления о моей лекции.

Водопад, действительно, интересен. Искупались рядом в речке. На обратном пути 8-9 км шли пешком, так как поток машин на водопад совсем невелик, и только потом поймали грузовик с картошкой, а потом другой – с бензином в бочке и полной помидоров кабиной. Пришлось задрать ноги на приборную доску и так ехать, ногами вперёд, до самого Оша.

В день нашего возвращения в Доме АВП появились ещё турист-немец Лео (велосипедист) и три чеха. Общее число жильцов Дома АВП в этот миг достигло 73 человек. Уникальное дело – зашёл один кыргыз, вернее – узбек, мечтающий научиться путешествовать, и пару часов сидел у нас на балконе, ошеломлённый разнообразием жизни. На лекцию потом он не пришёл и никак больше не появлялся.

Решили проверить, как проходит Рамадан в посёлке Араван (о котором я писал выше – «ваххабитский посёлок») и заодно посетить доброго бородатого мужика Алимжана. Поехали вечером в воскресенье на маршрутке, втроём (Игорь Длинный, Гульнара и я). Только прибыли на автовокзал – смотрим, все жители втягиваются в какое-то двухэтажное здание и машут нам: скорее, мол! Оказалось – мечеть, поспели как раз на моление. После намаза пошли по улице и тут же нас стал звать в гости какой-то безбородый прохожий.

Мы отказались, думая, что надо бы вызвонить нашего знакомого Алимжана. Позвонили ему, он сказал, что через 15 минут нас встретит на автовокзале. Но за это время нас «захватил» другой бородатый человек по имени Фахретдин, на машине. Ему было лет 25.

– Идём, идём, я вам ключ от квартиры дам, переночуете, здесь прямо в центре! Алимжана я знаю, я ему уже тоже позвонил. Он вас хочет в мечети поселить, а у нас ближе место есть. Поехали, он не обидится!

Никак не получилось отказаться, и тут же нас привели в двухэтажный советский многоквартирный дом – на ул.Карла Маркса, 6, выдали ключ (от заедающего замка). В квартире – вентилятор, телевизор, ковры, плитка. Вода в вёдрах, туалет на улице. Алимжан приехал на велосипеде, огорчался, что нас у него отобрали, а Фахретдин всем довольно объяснил, что он первым затащил к себе гостей, значит – мы остановимся у него. Хозяин и его друзья приобрели еду на ужин, и тут у них возникла идея отвезти нас в гости показать «бабушке».

Бабушка, русская женщина лет 75-ти, была соседкой этого Фахретдина. Жил он рядом, в частном доме, а та квартира была как бы «тусовочная». Повезли нас показать «бабушке» с следующей целью: устроить «бабушке» давват (исламское просвещение), ненавязчиво продемонстрировать, что вот даже русские – и те мусульмане.

Вышли из машины, а рядом было отделение милиции. И там напротив сидел ещё один сосед этого Фахретдина – пожилой полный безбородый мужик по имени Айбек. Он сказался милиционером и потребовал документы (сам показал своё какое-то удостоверение личности). Второй раз за два месяца в Киргизии у меня спрашивают паспорт – и опять в Араване!

Я и Игорь достали паспорта, а Гульнара, разобидившись на него – только журналистское удостоверение. Паспортов мужику показалось мало, и он возжелал увидеть также справку АВП и книги по автостопу, каковые я и продемонстрировал. Мужик припёрся в гости к Фахретдину, где тут собрались на ужин: сам Фахретдин, его дочка Фатима примерно двух лет, его жена, «бабушка»-соседка, мы и этот Айбек, милиционер (как оказалось, отставной, на пенсии). Хозяева достали ужин, и мы, в ожидании захода солнца, расселись, а этот неприятный Айбек начал непрерывно говорить. Вот сюжет его речей (в 97% сокращении):

– Я 27 лет работал в органах, был замполит, а теперь на пенсии. Но и сейчас мне же надо знать, кто приезжает к нам в город. Вдруг какие-нибудь террористы, бандиты... У нас в Ошской области такая преступность! Наркотики продают, оружие, прямо на базаре... («А что ж вы не следите?» – спросил я, но тот не обратил внимания). Вот, порядка нет, закона нет... Вот в соседнем Узбекистане – вся страна в едином кулаке. И что вам Каримов не нравится? Все его любят. Он как Сталин. Надо, чтобы у страны хозяин был, чтобы страну один человек держал. Вот у нас был случай, приехал к нам какой-то не то иранец, не то пакистанец, с вот такой бородой. А у нас есть места, едешь по дороге, и не видно, то ли это Киргизия, то ли Узбекистан. И вот он оказался в Узбекистане, и мои коллеги с той стороны его поймали. Увезли его в Ташкент, вот он там и сидит. Хорошо сработали!

В советские годы было хорошо, я тоже путешествовал, и всё было бесплатно. И по Союзу, и за границу – всё было бесплатно. А теперь вот Союз развалили, старики-пенсионеры получают 900 сом – правда, бабушка? – а мешок муки стоит 1200. Вот было хорошо при Союзе! Но при Союзе мы бы так с вами не разговаривали, вы бы там у меня, через дорогу, сидели, и мы бы чай пили там, в отделении милиции, я бы вас суток на трое запер. Профилактически, чтобы мои слова до вас лучше доходили. Мои слова – это для вас, вроде лекарства. А вот сейчас, видите, закона нет, порядка нет...

«Бабушка» тоже изредка подключалась к разговору и вспоминала прошлое:

– Я родом из Сибири, из-под Абакана. У нас там тоже фрукты растут, яблоки и даже арбузы, только маленькие. Сорок лет назад я приехала сюда. Тогда тут была хлопковая фабрика. А сам Араван совсем кишлак был, маленький, грязно было, пыльно. Базар был совсем маленький. А теперь я уже в России не была 30 лет. Спасибо Акаеву, что как только пришёл к власти, роздал землю всем. Я сама не обрабатываю – мне досталось далеко от посёлка, – но сдаю в аренду, а то на одну пенсию, конечно, не проживёшь.

В основном, правда, говорил Айбек-замполит, и своими разговорами изрядно надоел нам. Гульнара даже думала смыться в Ош. Но всё само развеялось: хозяин Фахретдин повёл нас с Игорем в мечеть, а Гульнара осталась дома с женой хозяина, дочкой и «бабушкой». После одной мечети мы поехали в другую, на окраине кишлака, в трёх километрах от нас. Там во время Рамадана проводил молитвы некий местный хафиз (чтец Корана, кто знает наизусть), и за каждый вечер он читал наизусть одну тридцатую Корана (и весь Коран за месяц Рамадан). Читает он нараспев, на саудовский манер, и с помощью микрофона, так что слышно не только в мечети, но и в окрестностях. На молении присутствовало человек сто тридцать, причём половина из них выстаивала всё мероприятие (оно длится часа два), и среди них были и старики, и мужики, и мальчики лет десяти. (А вот женщин не было, как и в большинстве мечетей в Киргизии: женщины здесь молятся дома, и в мечетях почти нигде нет женских отделений.) Второй ряд периодически менялся, опоздавшие втягивались, а торопившиеся тихонько сваливали. Вскоре ушли и мы и отправились в квартиру на ул.Карла Маркса, а Гульнара осталась на ночь с женой хозяина.

Фахретдин, как оказалось, дважды был в качестве паломника в Саудовской Аравии, ездил туда на автобусе, как и многие киргизы. Также он был в России, аж в Хабаровске, на заработках. Подобная география путешествий типична для религиозных жителей Средней Азии.

Наутро святой кишлак просыпается рано – ещё затемно, в 4.30 утра, появляются прохожие на улицах. После утренних молитв мы воссоединились с Гульнарой и отправились на маршрутке обратно в Ош. Однако нам нужно будет ещё раз приехать в Араван: наш первый знакомый бородатый Алимжан сильно переживал, что нас у него «перехватили», и взял с меня обещание, что в следующий раз я приеду специально к нему.

Настал долгожданный день (среда 19 сентября), когда должна была пройти лекция АВП в центральной областной библиотеке. Было очень интересно – придут или нет? По моим предчувствиям, явка должна быть или очень низкой, или очень высокой (но не средней). Наши объявления висели целую неделю на центральных улицах и в ВУЗах; киргизы с интересом их читали. Чтобы явка повысилась, мы решили прийти на лекцию полным комплектом – проживающие в Доме АВП в этот момент Длиннюк и Гульнара, Юстас, человек со странным именем MBR и его подруга, новосибирец Равиль, немец Майк, а также Вадим Назаренко с подругой Диной, недавно прибывшие из далёкого Китая. Они сперва доехали до Владивостока по российской земле, а оттуда поехали в Ош через Китай, желая таким образом срезать, и им это удалось.

Вадим уже известен читателю, как 100-й посетитель прошлогоднего Дома АВП. Сейчас, правда, он стал не сотым, а 68-м. Также он известен многим как обладатель квартиры в подмосковной Поваровке, где обитает, помимо его самого, множество самых разных вписчиков. И эта квартира его, где на 22-х квадратных метрах помещается две комнаты, прихожая, туалет и десяток-другой гостей, – эта квартира имеет большую известность. Ещё Назаренко написал и издал книгу о своих путешествиях «Диагональю Евразии», но эту книгу пока никто не видел, так как Вадим, сдав в типографию сию книгу, тотчас отчалил в сторону Владивостока. Только позже мы увидели эту книгу и теперь тоже таскаем её в последующие Дома АВП.

Итак, мы в таком составе выдвинулись в библиотеку, опасаясь, что несознательные ошцы не придут. Однако, ошане проявили сознательность и пришли в большом количестве. Первыми потянулись даже не кыргызы, а русские старички и старушки. Пенсионеры часто являются на лекции АВП первыми, надеясь достать какую-нибудь халяву, а также развлечься. Вот и сейчас, первая же старушка обнаружила короб книг по свободной цене, вытянула оттуда три книги (ПВП и две книжки Тютюкина), дала 5 сом и стала просить ещё 2 сома на сдачу. Столь же «щедрыми» были и другие покупатели.

За почаса до начала, в 13.30, в зале уже было человек тридцать, а ровно в 14.00 – мы начали минута в минуту – в зале сидело уже 150 человек. Тут были и студенты обоего пола, и пенсионеры, и тётки с золотыми зубами, и русские девочки неформального вида, невесть откуда взявшиеся в Оше, и толстые кыргызы с Карасуйского рынка (два-три человека специально притащились с Кара-Суу, узнав про мероприятие). Самая разная публика, узбеки, киргизы, русские; плюс ещё привели организованно класс 11-летних детей, человек двадцать пять.

Работники библиотеки готовились показать мои фоты через проектор, но в здании, как уже нередко бывало, погас свет. Но мы обошлись бумажными фотографиями.

Лекция прошла очень хорошо. Были и смешные моменты. Одна старушка из первого ряда в самом начале лекции попросила слова и выступила с заявлением:

–- Никогда не ездите на Кипр! Я работала моряком, и вот на Кипре всюду помои, воняет, всюду тухлая рыба, и все киприоты норовят обжулить, надуть! Такая грязь!... – и начала ругать Кипр. С трудом её посадили на место, но через полчаса она опят вылезла и стала хвалить Кубу (где была, вероятно, в начале 1960-х, на самой заре социализма); потом в третий раз рассказала о том, как в каком-то порту она с друзяьми-моряками выпила и пошла смотреть за 100 долларов неприличный и глупый аттракцион. С трудом я вернул старушку в кресло, говоря:

– Вот, вы всё поняли, товарищи: в чужих портах не пьянствуйте, и 100 долларов никому не давайте, и на Кипр не ездите ни в коем случае!

Другая старушка, на костылях, только к середине лекции просекла, что нам во время путешествий не идёт трудовой стаж, и сочла нужным предупредить нас и всех собравшихся об опрометчивости такого шага.

– Не беспокойтесь, мы всё знаем, мы и не ждём пенсии, – отвечал я.

– Как это? Как это? Всё человечество ждёт пенсии!!!

Специфических путешественнических вопросов никто не задавал.

В целом люди были лекцией довольны, хотя некоторые не успевали понять меня из-за того, что я говорю довольно быстро, и при этом необычные вещи. Директорша библиотеки очень благодарила, и в заключительном слове подарила мне кыргызский колпак. После того, как я объявил распродажу книг (ПВП и книги Тютюкина по свободной цене, всё прочее – по фиксированной), толпа устремилась к книгам, приобретая за 1-2 сома или расхищая их.

Было продано более пятидесяти «ПВП» и десятка три книжек Игоря Тютюкина за суммарную цену 140 сом (менее двух сом за книжку!), а также ещё три-четыре книги за обычную цену. Много книг было украдено, несмотря на святой месяц Рамадан, в том числе толстый том «Автостопом в Индию» и другие. Суммарная выручка на лекции составила 440 сом (300 рублей). Расходы на тиражирование объявлений и на скотч составили 228 сом. Так что коммерчерски лекция чрезвычайно убыточна, зато многолюдна и интересна. Наверное, это самая маленькая выручка от продажи книг за все минувшие и последующие годы.

В библиотеку пришли представители СМИ – газетчики и две команды телевизионщиков. Они и показали меня в вечерних новостях. Как ни странно, вечерние ошские вести смотрит куча народу. Дети во дворе на следующий день все сообщали мне: «А я вас видел по телевизору!», «Вы раздавали жёлтые книжки!» И даже мелкий двухлетний ребёнок этажом ниже сказал мне по-русски, что видел меня в телевизоре. Интересно, переводили меня на киргизский или пустили внизу субтитры?

По ходу лекции я пригласил всех желающих к себе в гости, на следующий день после встречи (20 сентября), в 19.00, а также в дни 27 сентября и 4 октября. Эти дни были объявлены тусовочными. Тут как раз и должно было определиться, сколько людей реально заинтересовались вольными путешествиями. Так что «момент истины» наступил очень скоро.

...20 сентября, утром, к нам в квартиру пришёл единственный местный гость – милиционер. Он решил, подобно его коллегам две недели назад, найти в квартире некоторых «незарегистрированных» нарушителей. Я в это время отошёл куда-то, и милиционера встретили Вадим Назаренко и Игорь Длинный, и в квартиру его не пустили. Пообещав прийти ещё раз в 16.00, мент ушёл и больше в тот день не появился.

А вот местные кыргызы – никто из библиотечных слушателей в гости к нам не пришёл. Ни один человек! Так что если, после сего, вы окажетесь в Оше, и вам очередные ошане скажут: эх! Мы тоже хотим путешествовать, но не знаем, не можем, не ведаем, нет возможности – истинная причина в другом: желания нет. Если их максимальное путешествие достигло библиотеки, а за дальнейшими знаниями зайти в квартиру в центре своего города они не могут, – ну какие там путешествия. Кстати, из слушателей предыдущих моих ошских лекций (в двух университетах) тоже никто до нас не добрался. Ни один человек!

Так что научно обнаружено, что жителей Оша вольные путешествия не интересуют.

Казалось бы, кыргызы – кочевой народ, и ежегодно кочуют со своими юртами, а у кого нет юрт – ездят в Москву, Казань и Иркутск на автобусах, или на этих же автобусах пилят в далёкую Мекку – «групповой туризм» им присущ. А вот самостоятельные путешествия – нет, хоть бы это даже были путешествия по своему городу до нашей интереснейшей квартиры. Казалось бы, такие интересные люди собрались здесь! Ворота во все стороны мира! Но жители Оша больше думают о более приземлённых вещах.

Летом 2005 года я, ходя пешком по Южной Киргизии между Узгеном и Гульчей, – познакомился и вписался в деревне Кеньджилга, в 30 км от Гульчи, у местного деда. Звали его Аджимоллатов Токтомоллат. Перед отъездом я сфотографировал его с семейством, а потом включил эту фотографию в книгу «От -50 до +50: автостопом и пешком по России, Азии, Африке». Потом я рассылал эту книгу по почте тем людям, чьи адреса у меня были, и в Кеньджилгу тоже послал. Правда, я бы не очень уверен, что книжка дойдёт по назначению.

И вот, о удивление! Книжка дошла, и через некоторое время один из сыновей или внуков этого деда написал мне (о второе чудо!) электронное письмо, благодарил за книжку, передавал привет от деда, спрашивал, продолжаю ли я совершать намаз, и приглашал в гости в Кеньджилгу. Я долго созревал, но всё же решил поехать, навестить знакомого.

В пятницу днём я выехал автостопом в сторону Гульчи, по уже такой знакомой мне трассе, потом прошёл пешком Гульчу и по пыльным горным дорогам пошёл в сторону нужной мне деревни. Местные подвозили меня, и к вечеру доставили прямо к порогу дома, где и сидел известный мне дед, не особо изменившийся.

Дед не изменился, а вот цивилизация проникает повсюду, в том числе и в Кеньджингу. На моё удивление, в деревне работают сотовые телефоны, почти построена новая кирпичная мечеть, а во дворе Токтомоллата появился новый сарай из глиняных кирпичей и новый грузовичок ЗИЛ, купленный им в дополнение к уже имевшейся у старика «Волге».

Хозяин и его жена были рады меня видеть. Моя сущность и чудесное событие (с фотографией и с книжкой) стали уже известны всей деревне. Дед рассказал о событиях в своей сельской жизни, поведал, что многие его дети уезжают – в Россию, в Бишкек, в другие города. Уникально, что дед не ностальгировал о временах СССР, а знал, что нынешние времена лучше. В советское время ни у кого машин не было – а сейчас у всех есть машины, 6 сыновей – у каждого по машине, и есть ещё сто баранов, коровы и лошади, а в советские годы всё бы это отобрали.

Всего у Токтомоллата 10 детей, старшему уже 46 лет, и множество внуков. Часть детей работают в России, в Москве и других городах; другие же здесь, в горах, заняты скотоводством, запасают сено на зиму, откармливают баранов и других животных. Одного из баранов завтра собирались ехать продавать в Гульчу. Жирный баран стоит тут 5000 сом, корова – 20 тысяч, лошадь – 40 тысяч сом. Машину ЗИЛ дед купил за 150.000 сом (это равно 4000 долларов, или 30 баранов). В советские годы сказали бы: «кулацкое хозяйство».

Вечером хозяйка приготовила целую гору еды в качестве ужина, закрыв её покрывалом по случаю Рамадана. С заходом солнца покрывало сняли и принялись за еду. По телевизору смотрели новости – одни передачи шли на киргизском, другие на русском языке; Президент К.Бакиев выступал перед своими министрами и критиковал их тоже по-русски. В самой демократической среднеазиатской стране сейчас кризис демократии – недавно приняли новую Конституцию, но она оказалась почему-то негодная, и вскоре нужно было проводить ещё один референдум, по новой, уже третьей Конституции.

Наутро поднялись в пять утра, позавтракали, начали подъезжать всякие машины (дети и родственники деда) и здороваться. Через некоторое время подъехала машина с сыном Токтомоллата, бараном и другим населением. Хозяин с хозяйкой сели в машину, забрали и меня, и так (довольно плотно – всемером в легковушке, не считая барана) доставились в Гульчу. Где и попрощались.

Утром вокруг – туман, похолодало градусов на десять. Хорошо, что захватил куртку. Прошёл через весь посёлок Гульча, вышел «на кругу» – уже такая знакомая мне дорога – и уехал на попутной «Волге» в Ош.

В одной из местных газет – в правозащитном бюллетене «Свобода слова» – в каждом номере печатаются разнообразные рейтинги. Например, какое-то буржуазное агентство вычислило рейтинги демократичности /недемократичности стран СНГ, по семибалльной шкале от 0 до 6. И вот оно как:

Не знаю, как они считают, но в принципе последовательность, в которой упомянуты эти страны, вполне правильная. Только Украина почему-то не упоминается, или я её упустил. Наверное (как подтвердит главный любитель демократии и рейтингов А.Сапунов), ей можно поставить высшую оценку.

Как уже я писал – в Оше нет бомжей, роющихся в помойках, потому что нет дураков, выкидывающих в помойку что-то хоть сколько-нибудь полезное. Потому что всё можно не только купить, но и продать. Утром в воскресенье 23 сентября я вышел в город на базар, чтобы продать такие «нужные вещи»: трёхлитровую банку, книгу А.Рыбакова «Дети Арбата», старые ботинки 40-го размера (оставленные в Доме АВП Игорем Тютюкиным) и две стеклянных бутылки. Банки-бутылки я сразу сбыл (банку за 5 сом, бутылки по сому); книга «Дети Арбата» ушла за 5 сом, остались ботинки. Старую б/у обувь и одежду продают здесь в самом конце базара. Я пошёл туда, показал ботинки; продавщицы все их внимательно осмотрели (подошву, швы и т.п.), но называть цену мялись.

– Мы покупаем очень дёшево, – робко ответили продавщицы.

Самая смелая продавщица нашла мне 10 сом и стала счастливой обладательницей ботинок Тютюкина. Итого за полчаса я заполучил 22 сома. Довольный, я пошёл домой, и тут меня отловил лысый милиционер.

– Старший лейтенант Токонбаев Турдунбек, – представился он и показал удостоверение. – Ваши документы!

– Имею право вас задержать и доставить в отделение, – произнёс он, забрал мой паспорт и, проталкиваясь по базару, пошёл в проулок. Я за ним.

Привёл меня в какую-то комнатушку, где больше никого, кроме нас, не было. Я подумал, что это комнатушка предназначена для обыска и отбирания денег у разных граждан. После формальных вопросов перешли к самому интересному – осмотру содержимого карманов.

– Выложите всё на стол, – распорядился г-н Токонбаев.

– Только деньги я выкладывать не буду, – отказался я, – а то потом знаете как бывает, выложишь деньги, а потом часть из них пропадёт. Знаю я эти штучки!

– Бывало, бывало, – проворчал я. Поэтому деньги менту не дал. Прочее содержимое карманов интереса для него не представляло. В ксивнике неожиданно я нашёл запасную тысячу рублей, о которой давно забыл. Так что от обыска была польза, но и эту тысячу я не показал.

Убедившись, что я «стреляный воробей», милиционер утратил ко мне интерес, вернул паспорт, и позволил мне собрать свои вещи и удалиться. Так ничего у меня и не пропало.

А вот один из гостей дома АВП, новосибирец Равиль, стал жертвой ментов в Бишкеке. Его отвели в уголок, обыскали, украли 3000 рублей. После его протестов 2000 рублей «нашлись» лежащими на асфальте, а ещё 1000 стали добычей нечистых на руку милиционеров. Будьте осторожны, товарищи!

Во Всемирный день туризма, 27 сентября, была устроена ещё одна просветительская лекция в той же библиотеке. Объявлений я поклеил мало, и пришло двадцать человек, почти всё одни женщины. В библиотеке есть электронный проектор, который в прошлый раз не работал из-за отсутствия электричества. На этот раз электричество было, и мы посмотрели фильм «ТрансРоссия» питерского автостопщика Володи Шарлаева о его путешествии в Магадан. Фильм этот, по-моему интересный, не произвёл никакого просветляющего воздействия на умы киргизской общественности. Рассказал про путешествия. Вопросов задавали мало.

Из всех 150 человек, пришедших на лекцию в библиотеке 19 сентября, – в гости не пришёл ни один, как я уже и писал. Из тех, кто пришёл 27 сентября – тоже. Не было никаких звонков, никакого дополнительного интереса. Из всех пяти миллионов кыргызов к нам в гости приходили (по теме путешествий) только двое. И те не были на лекции, а узнали о нашем существовании из развешанных по городу объявлений. Ещё заходили две бабули-соседки по дому (русские), смотрели мои фотографии и воздыхали. Одна тоже принесла свои фотографии. На них она с дочкой была запечатлена в Германии, Франции и других европах. Дочка, вероятно, там обосновалась и выписывала из Киргизии свою матушку. Ещё заходят местные дети (пообщаться, посмотреть фотографии), но существенного влияния на развитие вольных путешествий в Оше это не оказывает.

Также объявления для иностранцев, на английском языке, развешанные по городу, не дают никакого эффекта – не позвонил ни один человек.

Статьи в газете «Эхо Оша» не читает, наверное, никто: по крайней мере, 19 сентября ни один человек из 150 не подял руку, когда я спросил – кто пришёл по объявлению в газете? И в другой раз, когда в газете была статья про АВП с моим телефоном, тоже никто не позвонил. Но это неудивительно. После первой лекции про нас написало ещё несколько газет. «Итоги недели»: «Академик без образования покорил 600000 километров» (на обложке и на второй странице, с фоткой нас вчетвером), и убекскоязычная «Уш садоси» (заметка с моей фотографией). Нас показали и по телевизору, так что в итоге меня стали узнавать на улице, но видимого эффекта никакого.

Однако, тётя Галя, торгуя книгами, уже успешно реализовала пару десятков моих книг, и столько же книг Тютюкина. Значит, кто-то же интересуется? В один мой проход мимо т.Галя подарила мне розу, видимо найденную где-то. В связи с чем обитатели Дома АВП предположили, что т.Галя не продаёт книги, а прячет их и просто выдаёт мне деньги из любви ко мне и к научной литературе. Однако, видя не очень большой оборот у т.Гали, я не стал бы предполагать, что всё происходит именно так.

Я, Вадим Назаренко и Дина, его подруга, решили поехать в Араван – воспользоваться-таки предложением Алимжана. И чтобы его не огорчать: ведь в прошлый раз нас «похитили» на вписку (хотя мы были в другом составе). Заодно, думали мы, поглядим знаменитую Араванскую пещеру, о которой у нас были весьма смутные представления.

Алимжан уже заранее начал нам звонить, проверять, едем ли мы. Мы прибыли часа в три дня, надеясь попасть в пещеру. На автостанции нас встретил специально подосланный друг Алимжана, тоже Алимжан, но другой, ещё более бородатый и золотозубый мужик в халате, сорока лет, являющийся имамом одной из местных мечетей.

Он предупредил нас, что в пещеру мы проникнуть не сможем, нужна верёвка и проводник: во-первых, до входа нужно лезть по стене горы, а во-вторых, внутри «дырка очень много». Но он решил показать нам вход. До нужной нам горы доехали до машине, а потом пошли вверх по тропинке и сильно замучили мужика (на жаре): оказалось, он в хождении по горам не силён. Наконец дошли до того места, где нужно уже метров сорок лезть с верёвкой. Залезть ещё можно, а спуститься назад уже было бы трудновато. Сфотографировали вход в пещеру и таким образом удовлетворили своё любопытство.

Обратно вернулись домой, там уже был и наш прежний Алимжан, и его друзья – Расул, Измаил и др.. Один работал сапожником, другой водителем-дальнобойщиком. Дину сразу увели в женскую половину дома, и до утра мы не сообщались. Тем временем бородатые люди наложили большой стол фруктов, лепёшек и др., в ожидании момента, когда зайдёт солнце. Когда же это произошло, нас начали кормить – сперва фруктами, потом супом, потом поспел ещё и плов, в общем еды было так много, что мы только и делали, что ели (с 19 до 23 часов) с перерывами на длительные молитвы. Втянули в намаз и Вадима Назаренко, который хотя пока ещё и не уверовал, но очень удачно походил на уверовавшего.

Вечер, проведённый нами в святых беседах, затянулся, так что наутро мы, включая хозяина дома, проспали рассвет. А в женской половине дома было всё не так интересно: еды женщинам досталось мало, и спать они улеглись раньше. Дина подумала, наверное, что тут женщины вообще не едят, а Вадим окончательно разочаровался в идеалах мусульманской семьи.

Наутро, мы всё-таки проснулись, обменялись адресами, поблагодарили Алимжана и его друзей за тёплый приём и вернулись обратно в Ош. Вадим с Диной собрались уже домой, в Россию, и оставаться надолго в Араване не входило в наши планы. Вадим смешно описал посещение Аравана в своём ЖЖ в Интернете.

В один из дней к нам в Дом АВП залетел Садчиков Павел Иванович, знатный путешественник из Москвы, 66-ти лет, затеявший кругосветку на автомобиле через 100 стран. Оказалось, правда, что все 100 стран подряд за один год (как планировалось) преодолеть никак нельзя, и поэтому он взялся за покорение мира «по частям», пристраиваясь к разным другим автопробегам. Сейчас он ждал колонну машин, которая шла из Москвы в Малайзию, через Китай. Самостоятельное путешествие по Китаю иностранцам на своей машине не разрешается (исключение – челноки, ездящие в Урумчи, Харбин и приграничные города); нужно иметь специальное разрешение и китайского сопровождающего из тамошнего КГБ.

Фирма, организующая автопробег, специализируется на всяких необычных и очень дорогих путешествиях. С «бедного пенсионера» П.И.Садчикова за проезд от Оша до Малайзии взяли аж 7000 долларов. Впрочем, за эти деньги китайская сторона обещала КГБшников, сопровождающих – и сами джипы, которые встретят колонну «наших» на границе (и наши туда пересядут).

П.И. ждал два дня, когда за ним доедут, а те по дороге сломались, вышли из зоны действия мобильников и на звонки П.И. не отвечали. Но потом они починились, Садчиков всё-таки дождался. Остановились они в отеле (в Домах АВП они не ночуют). П.И. нашёл их, попрощался, забрал рюкзак и укатил в сторону Иркештама (китайская граница) навстречу своим приключениям. А их у него всё время немало, и как правило они все денежного свойства – то там, то здесь Садчиков влетает в расходы и убытки, а все вокруг «доят» его, стараясь снять побольше денег. Ну о своих новых приключениях как-нибудь нам расскажет сам Павел Иванович, на тусовке АВП.

Кстати, он сочинил и издал книгу «Как путешествовать на автомобиле».

29 сентября в Ташкенте была назначена лекция АВП, первый и единственный раз в Узбекистане. Организовал её житель Ташкента Айбек, единственный человек в Средней Азии, увлечённый вольными путешествиями и реально побывавший во многих странах – в основном в азиатских. Включая Кувейт, Бруней и другие страны, куда не так-то просто получить визу россиянам. Айбек уже бывал раньше в Москве и был знаком со мной, с Шаниным и с другими автостопщиками; был он и на российской «Эльбе» в Ижицах. А сейчас, этим летом, через Ташкент со впиской у него проехали многие люди – Сапунов, Демид (перед улётом в Тайланд), Длиннюк с Гульнарой и др.

Да, Демид в сентябре вновь улетел в свою любимую южную страну, чтобы вернуться к исполнению экскурсоводских обязанностей в курортном городе Патайе. Только летом, получается, он был в России, и сейчас с наступлением туристского сезона опять туда направился.

За лето мы успели побывать вместе на Слёте АВП, на Грушинском фестивале и в Средней Азии. За это лето Демид научил меня (и нескольких других наших знакомых) бегать босиком по горящим углям (каковое свойство он уже приобрёл когда-то в молодости), а также приседать на одной ноге. Спасибо тебе, товарищ Демид, за то, что ты есть!

Зимой, направляясь в Юго-Восточную Азию, я, Длиннюк, Рома Печёнкин и другие гостили у Демида в Патаййе. После этого мы не встречались полтора года – он жил в Таиланде, работая гидом, а следующим летом не вернулся в Россию, а ездил по Юго-Восточной Азии (Мьянма, Индонезия, Филлиппины, Сингапур, Лаос, Камбоджа, Вьетнам и др.). И только в мае 2009 года мы опять встретились в России и вместе потом пожили во Владивостоке, в очередном Доме АВП.

Надеюсь, мы как-нибудь ещё с тобой вместе окажемся в будущем доме или проездке. И, может быть, мне ещё передастся от тебя какое-нибудь полезное или прикольное свойство. Что ж, брат, до встречи!

Итак, выехал я из Оша в семь часов утра 28 сентября, с большим подозрительным рюкзаком, полным книг (было там 20 килограмм литературы, предназначенной для просвещения узбеков). Моё поведение было очень подозрительно для узбекских пограничников – я уже четвёртый раз за это лето въезжаю в Узбекистан, и опять почему-то из Киргизии, и с грузом подозрительной литературы («ваххабитской», наверное?) Но у меня есть с собой «секретное оружие» от ментов – папка с газетами про меня.

Раньше я не собирал газеты и журналы со статьями про себя, и иногда хотя и оставлял себе более-менее понравившиеся статьи, но основную часть выбрасывал. Но когда я увидел у мудрого путешественника Владимира Несина целую папку статей про него, и вспомнил, что подобные папки (короба, ящики, контейнеры) носят с собой и другие выдающиеся путешественники, – я переборол свою нелюбовь к журналистам и начал собирать всё (почти всё, кроме статей типа «В Иркутске открыто проповедуют бродяжничество»). Первый случай такого использования был год назад в городе Шелехов, когда я доказывал свою благонадёжность чиновнице из местной администрации. А здесь, в Узбекистане, ещё не раз мне пришлось подтверждать газетами свою благонадёжность.

В общем, в папке газет, которую я аккуратно собрал, находится на данный момент 28 статей из разных газет (все с моей фотографией), включая узбекоязычную «Уш садоси», русскоязычные «Андижанскую правду», «Итоги (кыргызской) недели» и «Эхо Оша», пресса из Тернополя на украинском, прикольный артефакт на белорусском и несколько – на английском. Не считая разных рекомендательных писем на русском, арабском и португальском (это последнее – из посольства РФ в Анголе – было мне выдано на время продления моей визы, пока мой паспорт находился в МИДе Луанды). Итак, комплект внушительный, и даже слишком: в комплекте с книгами по автостопу в твёрдом и мягком переплёте, при контакте с ментами и бюрократами, производит оглушительное впечатление. Они даже не способны пролистать весь объём материала. Жалея блюстителей порядка, я обычно не сразу показываю им весь материал, а жду, в чём же они всё-таки будут до меня докапываться, и после добиваю их «козырной картой».

Итак, пропустили меня через границу, и я еду по знакомой уже трассе, по объездной Андижана, уже известной мне не хуже МКАДа – вот тут поворот на Фергану, вот ж.д.мост, вот базар запчастей, а вот и трасса на Коканд. Сел в пригородный автобус и вскоре вылез, пересилив лень: скорость автобуса тут очень невелика. Постоял немного – хоп, скоростная машина, едущая почти в самый Ташкент!

Водитель торопился, и стрелка спидометра забегала за отметку «200». Может, спидометр врал, но ехали мы и впрямь очень быстро. В десять утра мы были уже на объездной Коканда. Но нас то и дело тормозили ГАИшники. От Оша до Ташкента – не меньше двадцати постов, да, двадцать постов на 420 километров, капитальные посты, с бетонными разделителями, с дзотами и бойницами, как будто здесь ждут нападения Гитлера. В одних пропускают не глядя, в других водителям надо платить – по 400 сом (8 рублей), в третьих нужно открыть багажник, показать что внутри, а пассажирам – предъявить паспорта. На одном из постов служака придрался ко мне: почему, мол, так часто ездите в Узбекистан? И из Киргизии? А что в рюкзаке? Потеряли десять минут (водитель нервничал: мою сущность он не особо понял, и по-русски почти не понимал), – прежде чем я добил мента «секретным оружием». На другом посту опять меня повели записывать в какую-то тетрадь... На третьей проверке водитель, с большими извинениями, от меня избавился – он очень торопился, а из-за моей бороды на постах всё задерживали его.

Между Ташкентом и Ферганской долиной имеется горный перевал и тоннели. Высота не очень большая – 2300, но здесь, как и на всех таких перевалах бывшего СССР, движение автобусов и маршруток запрещено. В отличие от Киргизии, где многие частники плюют на запрет и организуют рейсы Ош-Бишкек и проч., – здесь правило соблюдается более строго. Нету никаких автобусов между двумя частями страны, только самолёт и таксисты, набирающие по 4 попутчика в легковушку или по семь – в «гробик на колёсиках» «Daewoo». Многие легковушки, едущие по своим делам и имеющие свободное место, тоже не прочь подвезти за плату.

Отсутствие официального автотранспорта между главными частями страны – общо для Средней Азии. В Киргизии запрещены автобусы Ош-Бишкек, в Таджикистане нет никаких авторейсов из Душанбе в Ленинабад (он же Худжанд), хотя это два крупнейших города страны. Из Ташкента никак дёшево не попасть в столь многонаселённую Ферганскую долину (где живёт 40% населения страны). Присутствуют проблемы и с ж.д.сообщением: поезд Ош—Бишкек не ходит с 1960-х, а Джалалабад—Бишкек прекратился в 1993 году, так как пересекал государственные границы 9 (девять) раз. Строго говоря, таможенники и пограничники Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана должны были ходить по нему 18 раз, ну для упрощения можно только 16. Поезд шёл по территориям четырёх стран, и хотя россияне безвизовы во все эти четыре страны, – среднеазиаты избирательно визовы друг к другу, и для путешествия из Бишкека в Джалалабад должны были обзавестись комплектом транзитных многократных виз. Что, конечно, сказалось на популярности поезда, и маршрут был закрыт.

Поезда из Ташкента в Ферганскую долину также пересекают территорию Таджикистана, и ходит всего два поезда в неделю – Ташкент-Андижан и Бухара-Андижан (ну и обратно, конечно). Из Душанбе в Худжанд – через Узбекистан. Учитывая то, что узбеки и таджики визовы друг к другу... Ой, как всё непросто!

А ещё тут недалеко имеется Туркмения, вообще визовая всем, и визу практически не получить. В западном Узбекистане основная ж.д.магистраль несколько раз ныряет в счастливую туркменскую землю. Здесь рельеф не горный, а плоский, и узбекам удалось за годы независимости соорудить несколько объездов, благодаря чему ж.д.система в Западном Узбекистане в полном порядке. Из Ташкента ходит много разных поездов – более 10 в пределах Узбекистана + в Россию, + электрички и пригородные поезда. А вот строительство ж.д. через перевалы в Ферганскую долину только идёт, и пока конца-краю этому не видно.

Жители Средней Азии уверяют, что такое хитроумное территориальное деление придумал ещё Сталин, для того, чтобы в случае чего труднее было развалить СССР. Наличие многочисленных «анклавов», и места, где железная дорога или автотрасса пересекает кусочек сопредельной республики – всё это сделано нарочно, и мы теперь пожинаем плоды советской политики.

Покинув скоростную машину, я недолго стоял на дороге. Отказавшись от услуг трёх легковых деньгопросов, я выловил КАМАЗ, который не так быстро, зато надёжно и безденежно довёз меня до окраины Ташкента.

По дороге пересекли Ангрен – вымирающий промышленный город, построенный рядом с угольными карьерами. Народ разбегается оттуда, как и из многих российских промышленных городов. Стоят мёртвые пустые пятиэтажки; в других ещё кто-то живёт, но половина квартир пустые, и окна уже выбиты; недострои и брошенные предприятия придают городу такой пессимистический цвет. Над городом – дым, пахнет выбросами из ещё работающих труб, доживающих свой век комбинатов. Но и здесь есть жизнь – магазинчики, заправки, рекламы и даже лозунги и цитаты Президента, прикреплённые на менее обшарпанных домах. Дети раскручивают вручную детское заржавленное колесо обозрения.

До этого лета я был в Узбекистане в 1997, 2002 и 2005 годах. Скажу, что Ташкент остался практически таким же «советским» городом, как и был до этого. Город удивляет своей огромностью – по населению это был четвёртый город СССР, после Москвы, Ленинграда и Киева. По окраинам наблюдаются заброшенные заводы и фабрики, заросшие деревьями 16-летнего возраста – срок независимости.

Здания, обнаруженные мной, все построены в годы СССР. Современные жильцы их, правда, немного обновили: почти все балконы застроены кирпичом и цементом и превращены в дополнительные комнаты; а вот окна, выходящие на юг, нередко наглухо зацементированы или закирпичены от летнего зноя. Отовсюду торчат спутниковые и ТВ-антенны, а между ними сушится бельё, ну как примерно в Баку. В домах работают лифты и есть горячая вода (после Оша это просто дивно). Городской транспорт представлен всем многообразием: новые современные автобусы, а также есть троллейбусы и трамваи; маршрутки и метро. Проезд стоит 250 сум (5 рублей) – дешевле, чем в России, но дороже, чем в Киргизии.

«Расцвета капитализма», как в Оше, тут нету. Обменных пунктов не видать – даже на вокзале не было никакого обмена валют, потом нашлось маленькое окошечко банка, но и то закрыто, несмотря на прибытие поезда Уфа—Москва. И рубли там не котировались. Встретил только одну обменную тётку-нелегальшу. Пункты IP-телефонии тут в Узбекистане не встречаются, хотя есть советские переговорные пункты, где тётка набирает за вас номер и кричит: «Третья кабинка, говорите!»

Уличных торговцев меньше, чем в Киргизии и Таджикистане. В метро чисто, аккуратно, нет никакой левой рекламы, только «официальная». Зато повсюду милиционеры. Я уже был опытен и проходил мимо них быстрым шагом, прежде чем тугодумы-менты распознают мою неместную сущность. Менты, как и в Москве, заняты отловом приезжих, при мне зацепляли некоторых, с большими сумками.

Улицы поддерживаются в приличном состоянии, в отличие от Оша, где нужно совсем бдительно глядеть под ноги (не то провалишься в какой-нибудь «люкасы»). Напоминает чем-то Белоруссию.

Русская речь в Ташкенте слышна отовсюду, и даже многие узбеки между собой говорят тут по-русски. После двух месяцев в Оше и в горах, я поначалу дёргался, слыша русские слова, оборачивался (думал, это обращаются ко мне), потом привык.

Айбек наделал сотни две объявлений, и уже почти все развесил по городу, пользуясь также помощью Игоря и Гульнары, проезжавших недавно. Лекция должна была пройти под открытым небом, в летнем кинотеатре, в местном городском парке. И хотя я беспокоился, что пойдёт дождь или другое стихийное бедствие начнётся, – погода была вполне пригодной для лекции. На мероприятие собралось около 60 человек, в основном русских, разного возраста от 20 до 70 лет.

Первыми пришли, как обычно, пенсионеры. Одна тётка в шлёпанцах и с мешком из-под картошки, с виду – бомжиха, стала активно рассматривать фотографии и даже попросила продать ей одну из них. И также приобрела несколько книг. Первыми покупками стали «134 вопроса» и «Самоучитель счастья» И.Тютюкина. Потом стали разбирать и другие книги, в пять раз лучше, чем в Оше. Появилось несколько вполне адекватных молодых людей, задавали вопросы по теме. Некоторые фотографировали. Один спрашивал глупости, видимо, пьяный был. Один пенсионер, Анатолий Фёдорович, активно выспрашивал адрес и телефон Ирины Шалфицкой, книгу которой я распространял. Узнав, что я не женат, он предложил мне услуги в поиске жены. Также предлагал услуги в распространении книг. Только вот незадача, как их переправить в Ташкент? Если кто-то поедет в Ташкент, возьмите, пожалуйста, у меня в Москве коробку с книгами, передадите активисту-пенсионеру.

Я немножко рассказал о вольных путешествиях, Айбек продолжил тему, всем пришедшим было интересно, что и среди жителей Ташкента есть мудрецы. Некоторые оставили свои E-mail’ы.

В целом очень приятный народ собрался в Ташкенте, я их всех пригласил к себе в гости, в ноябре или летом. Не знаю, кто из них доедет, но хотелось бы, чтобы число мудрецов в Ташкенте увеличилось. А я сам появлюсь ещё в Ташкенте, вероятно, в ходе своих следующих путешествий.

На другой день, 30 сентября, я решил посетить Гулистан – соседний, рядом с Ташкентом, областной центр. Заодно, думаю, изучу сущность электричек в окрестностях. Ведь Ташкент – не только единственный город с метрополитеном (в советской Средней Азии), но и единственный город с развитыми пригородными поездами и электричками!

Каждый день с ж.д.вокзала Ташкента отправляется целых 16 электричек. Четыре на северо-восток (до Ходжикента), два пригородных поезда на уже известный нам Ангрен (юго-восток), и ещё десять на юг – до станций Сырдарья, Гулистан и Хаваст.

Ехать до Гулистана всего километров сто, но электричка едет медленно, и дорога заняла целых три часа. Пути в нормальном состоянии, бетонные шпалы, ж.д.электрифицированная, двухпутная. В электричке народу не очень много, можно легко сесть к окну. Продавщицы носят самсу, мороженое и газеты-сканворды, ну прямо как в Москве. Только нет батареек, карт игральных и других многоразовых товаров народного потребления. Билет стоит 700 сум (14 рублей), что за 100 с небольшим километров весьма недорого. В Подмосковье в 8-10 раз дороже.

Кишлаки. Поля и хлопок. Многие собирают его. Как и прежде, руками. Всё вокруг засеяно и распахано, как в Египте. Народу, правда, не так много, как в том Египте. Заводы проползают за окном в виде развалин, стёкла выбиты, ржавые части от чего-то, бараны пасутся среди хлама. Трава жёлтая, всё высушенное – осень.

Приползли в Гулистан. Городок небольшой. В центре – типовые четырёхэтажные дома, как в Оше. Однако, многие квартиры пустые, как в Ангрене. Выбиты стёкла, внутри разруха, как в наших сносимых пятиэтажках. Но таких битых квартир только 10%. Остальные или жилые, или заперты, надеются продать или сохраняют жильё на лучшие времена. В целом, население из города драпает. В основном в Ташкент, а кто-то в Россию. Уцелевшие квартиры имеют такие же застроенные балконы, как в Ташкенте (превращены в запасные комнаты), и есть отличие: отовсюду торчат закопчённые трубы печек-буржуек. Значит, отопления зимой нет (или, может быть, не во всех домах).

На рынке встретил интересное новшество – большую таблицу с перечнем 20-30 самых важных товаров (хлеб, мясо, и прочее), и вписаны цены на них (мелом), например: «картошка 100-200 сум» и т.д.. Чтобы, видимо, продавцы не особо надували покупателей. Продавцы же уверяют, что эти цены «старые», и продолжают свои надувательства.

Центральная площадь, вместо ВИЛа, теперь увенчана статуей одноглавого узбекского орла. Этот орёл (несуществующая в природе птица счастья Хумо) изображён теперь на плакатах, на деньгах, на гербе. А мне он не нравится. Глупо смотрится. Особенно на десятиметровом пьедестале из-под Ильича. Такую же замену сделали и в некоторых других городах.

Некоторые двухэтажные многоквартирные дома обнеслись высокими заборами, и внутри – огороды, живность, люди шашлык жарят. Узбеки вообще любят заборы и ворота. Причём ворота должны быть большими и дорогими, это показывает состоятельность хозяина. А на внешний вид здесь обращают большое внимание. Если узбек найдёт или заработает тысячу долларов, то он девятьсот из них потратит на то, что можно увидеть, потрогать и показать соседям, чтобы те сказали: а наш-то...! Какой ... себе построил (купил)! Москвич же, наоборот, о внешнем виде мало позаботится, потратит деньги на то, что и вовсе не видно. А провинциал из российской деревни пропьёт эти деньги, вот и всё. Да, все дома здесь жилые, тут не видно брошенных жилищ.

Это я отвлёкся, а писал про заборы. Каждый квартал тут имеет тоже свой забор. Квартал частных домов называется «махалла». Это очень важное для местных жителей понятие, это своего рода малая родина. Президент Каримов в своих речах и книгах тоже часто пишет о махалле. Жители махаллы все друг друга знают, а посторонний редко туда ходит. Этим отличается от Москвы, где например в одном доме люди не знают имён друг друга, а тут все знакомы, хоть их и пятьсот человек или больше. Из лабиринта улочек в махалле не так-то просто выискать дорогу обратно в центр города, где стоят большие четырёхэтажки (с маложилыми квартирами), растут цветы и торчит одноглавый орёл.

Думал ещё съездить в Джизак (ещё один город неподалёку), но не успел, т.к. электрички ходят редко и медленно. Поехал обратно в Ташкент. По дороге (до Сырдарьи) со мной познакомился парниша 14-ти лет, по имени Ислом. Он самостоятельно выучил не только русский, но и корейский язык (с неизвестной целью). У проходящей тётки он купил бутылку газ.воды и подарил её мне, чем весьма меня удивил (дети обычно, наоборот, просят у меня что-нибудь). Ислом вышел в Сырдарье, а я доехал до Ташкента и вышел в новом для меня месте – на Южном Вокзале, где, правда, ничего интересного не оказалось.

На другой день я встал в 4 утра и направился на другую электричку – на Ангрен, которая состояла из общих вагонов с деревянными сиденьями (как когда-то Полтава-Харьков), влекомых сперва электровозом, а потом тепловозом. Тащились до Ангрена четыре часа. К счастью, в поезде был кипяток и туалет. По дороге читал «12 стульев» и «Золотого Телёнка» Ильфа и Петрова, что купил по случаю в Гулистане всего за 400 сом (8 руб).

Наконец, показались дымы заводов и развалины тех из них, что уже не работали. Это и был Ангрен. На платформе не было никакого вокзала, а только одинокий милиционерчик. Поезд же поехал дальше, в какую-то промзону. Я вышел на трассу и скоро уже махал руками на ней, под недоумевающими взорами местных жителей.

Я ехал уже налегке, так как короб с недопроданными книгами (почти 10 кг) оставил в Ташкенте Айбеку. Чувствуя это, милиционеры не задерживали меня: чуяли, что нет ничего с собой. Только толстая пачка мелких узбекских денег, удобных как сувениры. Здесь самая большая купюра – 1000 сум (20 рублей), а самая распространённая – 500 сум (10 рублей). В обменнике в Оше мне однажды подсунули пачку из 100 купюр по 100 сум (2 руб). Тут все ходят с большими пачками денег. В электричке Гулистан-Ташкент я видел, как соседи по вагону пересчитывали огромные пачки денег (там были тысячи купюр) и паковали их в мешки, почти как в Афганистане, а ведь сумма-то была не такая уж и большая, и во всяком случае никто не удивлялся и не шарахался, видя пассажирок с мешками наличности.

Водители, как правило, хвалили режим и Президента. Некоторые хвалили Президента, но ругали современное состояние страны. Никто Президента не ругал. Лозунги с его цитатами висят повсюду. В одном месте лозунг был написан аж с тремя восклицательными знаками!!! В другом месте соседствовали две цитаты из выдающихся деятелей Узбекистана и мира – одна цитата от Амира Тимура (Тамерлана), вторая от Каримова. Но один водитель всё-таки не разделял всеобщего оптимизма:

– Хочешь посмотреть рай – включи телевизор в Узбекистане. А хочешь попасть в ад – поживи в Узбекистане! Вот так-то.

Другой водитель высказал нетипичное сравнение:

– А ты здесь у нас, как американец в Мексике.

А ведь точно, есть что-то, геополитически похожее.

События в Андижане (в ночь на 13 мая 2005 года), когда погибло большое число митингующих (официально около 150), жители Узбекистана воспринимают с официальной точки зрения. Да, появились международные террористы, захватили следственный изолятор и выпустили заключённых, потом захватили хокимият (здание областной власти), потом они разбежались, милиционеры стали их ловить, те – отстреливались, милиционеры в ответ тоже отстреливались и 150 человек погибло. По удивительной случайности, среди митингующих не оказалось ни одного корреспондента, фотографа или журналиста (или их всех выгнали), – и реально, что происходило этой ночью, непонятно. Кроме официальной версии, есть предположения иностранных обозревателей, что было застрелено 700 и даже до 3000 человек, но никаких подтверждений этому нет. Внешне никаких признаков беспокойства, всюду цветы, красивые школы и колледжи, лицеи и академии, всё спокойно – до и после любых событий.

По хорошо знакомой мне объездной я обогнул Андижан, и, отбиваясь от настойчивых предложений водителей пойти к ним в гости, на ужин, на свадьбу и т.д., добрался до таможни. Автостоп в Узбекистане, конечно же, хорош. На границе узбеки быстро меня пропустили, а киргиз-таможенник завёл к себе в будку, видимо – поговорить захотелось, а не с кем.

– Я учился в Новокузнецке, в советские годы, выучился на сталелитейщика. А вернулся в 1991 году, работать негде, пошёл доучиваться на юриста. Вот теперь сижу на этой таможне, надоело уже всё. Хотел бы съездить туда, где учился, в Новокузнецк, Россию повидать, но вот дорого это: тысячу долларов надо на поездку, никак не меньше!

– Так куда ж так много? – удивился я. – Поездом от Бишкека до Новокузнецка никак не больше ста долларов получится. Туда сто, обратно сто, ну на всё остальное ещё сто. Куда же тысячу? Можно, кстати, и автостопом: тогда ещё меньше денег потребуется.

– Как же это ехать поездом? Это же двое суток. Ехал я однажды в поезде. Так там темно, тесно, грязь... Нет, поездом я не могу.

– Ну вот, сам придумал себе трудности, – удивился я. – Сколько людей ездят на поезде, и даже на автобусе, а тебе, как буржую, только самолёт подавай!

Во время нашего разговора в комнатку заходили дядьки с паспортами, клали на стол таможеннику деньги, а он их смахивал в ящик стола. Один принёс паспорт и деньги, что-то говорит по-узбекски, но таможенник денег не взял. Думаю – совесть проснулась? Нет, стоило ему доложить ещё денег, как таможенник сразу подобрел, сгрузил взятку в стол и пропустил гражданина. Взятки тут принимают как в киргизской, так и в узбекской валюте.

Пожаловавшись на свою жизнь, таможенник отпустил меня, и я поехал на маршрутке домой, гадая, будет ли кто-нибудь на квартире. Оказалось – да: новосибирский парень Роман и давно уже застрявший в Оше немец-велосипедист Лео (которому я выдал ключ) сидели в доме и доедали пустые вчерашние (по-видимому) макароны, по причине своей безденежности.

Других обитателей за эти дни не появлялось. Да, народ потянулся по домам, а другие – на Юго-Восток, в Тайланд, на зимовку. На территории бывшего Союза наступила осень.

Вечером второго октября я решил посетить новую современную мечеть в районе Шахид-Тепа, и проверить, много ли туда ходит народу, и не раздают ли вечером чего вкусного по случаю Рамадана и наступающих 7 октября выборов. Пришёл в мечеть заранее, когда там было почти пусто – кроме меня, ещё один мужик. И тут в 18.30 по зданию прошёл гул, земля содрогнулась. «Трамвай проехал», – сперва подумал я. «Но уж очень большой трамвай», – подумал я, слыша, как затрещал потолок и конструкции мечети. И тут, вспомнив, что в Оше трамваев отродясь не было, выскочил на улицу. Мужик тоже. Перспектива стать шахидами, погибнув под обломками мечети, нас не прельщала.

Тут же шевеление земли кончилось, всё длилось несколько секунд. Мы стояли и глазели, ожидая, как купол мечети обвалится и обрушится весь остальной окружающий пейзаж. Но этого не произошло. Убедившись, что всё на месте, мы вернулись в мечеть, но расположились поближе к выходу.

На вечернюю молитву пришло совсем немного людей. Вероятно, большинство предпочитают в момент захода солнца находиться дома, за столом; а другие возможно испугались землетрясения. Ничего вкусного в мечети не раздавали, но по окончании молитвы один бородатый мужик лет сорока предложил заехать к нему домой. Я согласился.

Звали его Карим, и родом он был из уже известного нам Аравана, а в Ош перебрался недавно. Землетрясения он не почувствовал, так как ехал в это время в машине по трассе из Кара-Суу. А вот его домашние почувствовали трясение, и даже на соседнем участке обвалилась глиняная стена (вероятно, плохо построенная). Других разрушений в городе обнаружено не было.

Карим угостил меня лепёшками, супом и виноградом со своего огорода, а потом отвёз на машине на мою «родную» улицу Кыргызстана. Дом стоял на месте. Обитатели Дома АВП тоже почувствовали землетрясение – «была вибрация, как будто я прислонился к стиральной машине», – сказал немец-велосипедист Лео. Больше никаких толчков земли не происходило.

На другой день мы узнали, что эпицентр находился в уже известном нам Араванском районе, на киргизско-узбекской границе. Сила трясения в эпицентре составила 5,5 баллов, в Араване 5 баллов, в Оше 4,5 балла, в Джалалабаде 3 балла. В результате землетрясения был разрушен всего один жилой дом. Кому-то не повезло.

Киргизия, как истинно демократическая страна, переживает регулярные выборы. В ближайшее время их будет несколько. Седьмого октября выберут депутатов городского Совета (их портретами сейчас заклеены все улицы). Затем, в конце октября, будет очередной референдум по очередной версии Конституции. Это уже вроде бы третья версия за 16 лет, т.к. депутаты и Президент никак не выработают идеальный под себя вариант. И потом пройдёт ещё какая-то выборная кампания, видимо депутатов в парламент.

Портреты депутатов украшают улицы и школы, растяжки и бумажки с их обещаниями видно на каждом шагу. Ещё по квартирам носят. Соседки (русские) говорят:

– Ну кто из депутатов заплатит нам 500 сом, за того и проголосуем.

– Ну да, а если нет – мы не пойдём на выборы. Вот в прошлый раз соседке N дали 500 сом, чтобы она проголосовала за такого-то!

Всё, как и везде. Кандидаты уверяют избирателей в том, что придя к власти, дадут им, избирателям, много денег. Откуда возьмутся эти деньги, и почему их не дали раньше прежние или эти же депутаты, – история умалчивает. Сами же избиратели предпочитают 500 сом сегодня, чем туманные обещания завтра.

Физиономии у всех кандидатов кисло-советские. Ни одного бородатого кандидата нет. Сорокалетние твердят, что они, мол, «молодёжь», «дайте дорогу молодым», а пятидесятилетние хвалятся опытом работы в монтёрах гор.газа, в прачечной или в преподавателях ВУЗа.

Ближе к выборам по улицам и по дворам стали разъезжать машины с динамиками, едут и кричат: голосуйте за такого-то, он вас осчастливит, подарит бесплатное электричество и газ!

(Читатель спросит, как я догадался о тематике речей. Очень просто. Если в предвыборной речи употребляется слово «газ», значит вряд ли он обещает, что сделает газ дороже: тогда его не выберут. Обещать дешёвый газ тоже глупо, он и так очень дешёвый. Несмотря на счётчики газа, в месяц мы жгём его всего на 90 сом = 60 руб, а кипячение одного литра воды обходится в 10-13 тийин (7-10 российских копеек). 7 копеек – в кастрюле с крышкой, а если кипятить в котелке без крышки, то газа уходит на 11 копеек. Наверняка им обещают бесплатный газ, как в Туркмении.)

Во дворах устраиваются некие собрания. Сперва дядьки с хмурыми лицами ходят по квартирам и приглашают всех на собрание. Затем на улице собирается в кружок человек 30, в основном женщины-киргизки, и перед ними выходят кандидаты (или их доверенные лица) и что-то втирают. В некоторых случаях на машине привозят динамики и микрофон, и тогда слышно и тем, кто откосил от мероприятия и спрятался в квартире.

Я уже писал, что здесь, в Оше, предлагаются разные работы с очень низкой оплатой, типа как собирать жёлуди и сдавать их по 70 рублей за 40-килограммовый мешок. А вот решили посмотреть объявления «Работа. Требуются» в местной шикарной газете «Итоги недели». Газета шикарная тем, что имеет цветную обложку, и потому её печатают в Бишкеке (в Оше цветных типографий нет) и потом распространяют тиражом 6400 экз.по всему южному Кыргызстану.

Офис-менеджер. 20-30 лет, европейской национальности. 1500 сомов. (1000 рублей в месяц)

Повар – 2 чел, тракторист – 1 чел, сторож – 3 чел, разнорабочий – 4 чел, плотник – 1 чел. З/п 1100 сомов.

Инженер-землестроитель, з/п 1498 сомов, инженер-сметчик – 1273 сома, инженер по эксплуатации теплооборудования – 1273 сома.

Менеджер по продаже компьютеров в ЧП “NT computers”. Девушка 18-25 лет, дисциплин., общит., с приятной внешн., хор.знание оргтехники и устр-ва комп. Сдельная з/п от 2000 сом.

Техник-технолог по швейным изделиям, инженер-энергетик, опыт работы не менее 1 года. З/п 2000 сомов.

Неудивительно, что, встречая такие предложения о работе – для людей «с высшим образованием», «с опытом работы» работать на кого-то и получать 1100-1500 сомов (800-1000 рублей в месяц), поневоле пойдёшь собирать жёлуди или рассматривать объявления о работе в России, которые («издевательски») приводятся в той же газете. Российские зарплаты в 15-20 тыс.руб кажутся верхом счастья, даже если из-за этого придётся ехать пять суток «одной ногой» в автобусе с сотней других тружеников, терпеть кислое отношение и платить взятки ментам.

В этой же газете – объявления желающих сдать и снять квартиру. Сдатчики, к сожалению, никто не пишут цену, и поэтому реальная стоимость квартиросъёмки неизвестна. А вот желающие снять квартиру пишут свои пожелания – сниму 1-2-комнатную квартиру от 1000 до 1500 сом в месяц, кто-то даже мечтает снять «в пределах 500 сом в месяц в районе Араванской» (это почти центр). Так что наша хозяйка, получив от нас по 100 долларов за месяц аренды (по 3800 сом на 2 месяца = 7600 сом, полугодовая зарплата тракториста!) счастлива и не появляется в квартире, чтобы мы, не дай Бог, что-то с неё не восхотели.

Иные виды бизнеса в Оше тоже не очень удачные. Лада, продавщица из книжного магазина «Радость», задумала переезжать в Сургут и уже пакует чемоданы. Не удивительно: зарплата в Сургуте выше в 20 раз. Правда и цены выше, но всего в 5-6 раз, так что ехать, наверное, коммерчески выгодно. А вот мы ходили по рынку, пытались продать старый сотовый телефон (изготовленный в прошлом столетии) с дохлым аккумулятором – получили всего 50 сом. Но это тоже деньги: 20 килограммов желудей или однодневная зарплата!

Недавно шёл по улице, вижу – идёт мужик, с виду – русский бомж, и несёт огромный мешок пустых пластиковых бутылок. Мешок величиной в пол-мужика. Наверное, сдавать? Подхожу, спрашиваю:

– А сколько, если не секрет, платят за такой мешок?

Я сразу разочаровался в идее сдать пластиковые бутылки, накопленные у нас дома, и разбогатеть. А ведь у нас много неплохих бутылок! Но потом оказалось – бич, боясь конкуренции, обманул нас: оказалось, такая гора стоит 30 сом. Только где приёмный пункт – неясно. Тогда мы, перед отъездом, подготовили 50 пустых пластиковых баклажек, помыли их, расфасовали в сумки и пакеты. И пошли на базар, обменяли на подсолнечное масло и другие продукты (из расчета пол-сома за бутылку), а часть бутылок подарили тётке, приносившей нам кефир каждое утро (но скидки от неё так и не дождались).

В пятницу пошёл в мечеть – ну и народу же набежало! Не только внутри, и не только во дворе мечети, но и все тротуары вокруг застелили ковриками и подручными материалами. Множество тысяч человек. Такое многолюдство, однако, имеет и свои недостатки: ничего не слышно и не видно. Задние, «тротуарные» ряды молящихся кланяются тогда, когда заметили, что кто-то посередине начал кланяться. Не очень удобно.

Среди собравшихся на молитву – люди всех возрастов, но в основном 20-40 лет. Вообще это основной контингент мечетей – люди 20-40 лет, мужского пола (женщин тут дискриминируют, дамского отсека в мечетях Оша нет!) Существенный процент (2%) составляют студенты из Пакистана. Они же часто работают здесь в Интернет-кафе, в продаже сотовых телефонов и в других работах. Почти все посетители мечети – люди без бород.

А зря! Вот я наконец купил книжку (на русском языке):

Шейх Маулана Мухаммад Закария Сахиб. БОРОДА мусульманина и её важность. (Изд-во «Иман», город и тираж не указан, 1996 год. Перевод с урду.)

Книжка очень интересная и познавательная. Надо будет поксерить несколько экземпляров и давать читать в Москве. Пускай народ просвещается. Помимо множество цитат из мусульманских учёных, доказывающих, что брить бороду непозволительно (харам), – приведены ещё и цитаты из врачей и других мудрых людей. Прочитав эту книгу, каждый убедится, что отращивать бороду (и стричь усы) было практикой всех Пророков, и отклоняться от прямого пути непозволительно. Борода должна быть с кулак величиной, никак не меньше.

Однако пока что из среднеазатских мужчин – бородатых, наверное, лишь 1-2 процента.

В городе заметно много пакистанских студентов. Их можно встретить в институтах, в общагах, а также в пунктах IP-телефонии и в Интернет-кафе, причём часто они являются не только посетителями, но и хозяевами заведений. Я решил узнать их сущность.

– Вы из Пакистана? А что тут делаете? – спросил я по-русски.

– Студенты. Учимся медицине, – ответили мне (тоже по-русски, но с сильным акцентом).

– А учитесь на русском языке? Или на английском?

– А почему здесь, в Киргизии? У вас же наверняка, в Карачи, в Лахоре, есть свои институты?

– Есть, и даже очень хорошие. Но у нас только бюджетные места, нет коммерческого набора. И очень большой конкурс. Например, в Лахоре в медицинском университете на 100 мест каждый год претендует 10,000 человек. Поэтому, если 2-3 балла не добрал, что делать? А здесь можно поступить, за деньги, но дёшево.

Пакистанцы отличаются более тёмным цветом кожи, и отсутствием киргизской узкоглазости. Изредка попадаются бородатые. Меня тоже иногда принимают за пакистанца, и порой мои уверения, что я из России, до некоторых не доходят. Как-то раз мелкие дети заговорили со мной, и всё же остались в убеждении, что я из той страны. Когда я ухожу, дети кричат мне вослед:

Надеюсь, что через два-три года мы откроем дом АВП в пакистанском городе Пешавар, и я ещё раз побываю в этой интересной и замечательной стране. Все путешественники, которые проезжали Пакистан и путешествовали по нему (Юстас, Брэндон и другие), – о нём отзываются с восторгом. Пакистан ждёт нас. Прикольно, что нам встретятся там люди, учившиеся когда-то в Оше, Бишкеке или других «советских» городах: земляки, значит.

Шестое октября 2007 года. В городе Ош – осень. Ночью довольно прохладно – градусов десять. Заканчивается месяц Рамадан. Мы активно готовимся к отъезду.

Последним, 92-м обитателем Дома АВП стал Рома Печёнкин, прибывший в Ош за несколько дней до завершения всего нашего киргизского проекта. Последняя группа иностранцев (три израильтянина) покинули Дом АВП утром шестого числа.

Я пошёл прощаться с тётей Галей, продавщицей книг. Она сделала нам подарок: целую кучу старых вещей (они достались Ромке в качестве утеплителя), а также футболку и шесть горячих хрустящих лепёшек. А также подарила мне маленькую розу, видимо сорванную рядом на газоне (но я не видел, где она её взяла).

С моей стороны, я подарил ей весь комплект книг, не проданных пока ею – книги мои, Шалфицкой, Зубцова, Динца и Тютюкина, а также те старые советские книги, которые мы покупали у неё летом, прочитали и теперь тащить их в Москву было бы затруднительно. Пожелаем тёте Гале удачи в распространении книг, а также улучшения жизни и появления радости в оной.

В книжном магазине «Раритет» я подарил продавщице, Дане, также весь комплект ещё не проданных ею книг – опять ПВП, Шалфицкая, Тютюкин, Ближнее Зарубежье и всё остальное. С двух остальных точек книги пришлось извлечь – спросом они там почти не пользовались, только место занимали и пылились. А тут хоть (у тёти Гали и в «Раритете») наши книги хоть найдут своих читателей.

Уезжать жалко, грустно, но однако же – вовремя. Сдираем фотографии со стен Дома АВП, снимаем карты, выбрасываем совсем негодные вещи и пытаемся продать ещё сносные. Так никто, ни один кыргыз, не просветился идеей вольных путешествий. И всего несколько человек из местных заходили к нам в гости. Две бабули-соседки (хвастались целую неделю, что придут с пирогом, пришли наконец, принесли булку за 10 сом), один студент из соседнего вуза, уроженец Науката, и ещё один узбек-провинциал из села. А также Лада (русская, хозяйка гостевого дома, предлагавшая нам жилище за 900 долларов в месяц) и Александр (журналист из газеты «Эхо Оша», прочитавший за одну ночь целый комплект моих книг). Всего шесть местных взрослых, плюс дети со двора 9-14 лет (приходили смотреть фотографии). Вот, наверное, и всё.

Но всё-таки 92 человека из 15 стран пожили в Доме АВП, и не было ни одной ночи, чтобы я ночевал в доме в одиночестве. Всегда здесь кто-то жил, каждую ночь останавливалось от 5 до 20 человек. Гостиницы города Ош не досчитались, по меньшей мере, 70.000 киргизских сом (70 дней * 10 человек * минимум 100 сом, что обычно берут в гостинице).

Довольно много книг удалось-таки распространить – что по свободной цене на лекции АВП (по 1 сому), что в качестве подарка, некоторые же книги всё-таки купили жители Оша и Ташкента. Да и книги, с трудом раскиданные нами на фестивале в Астане, наверное уже прочитаны неоднократно многими обитателями казахской столицы.

Книги остались в библиотеках – в Оше, Душанбе, Хороге, Худжанде, Андижане, Исфаре, в некоторых других городах, в карманах наших попутчиков, в бардачках водителей и в сундуках кыргызских юрт. Кто знает, какова будет их судьба? Может быть, и будет какой-то толк от этого. Кто знает? Моё дело – трудиться, а всходы зависят не от меня.

Я уезжаю в Бишкек, где до сих пор было неизвестно – будет ли организована моя лекция, не будет ли лекции? Её собирался организовать МирАли из Ассоциации пешеходных туристов. Может быть, и нет тут никаких пешеходных туристов, все ушли пешком, куда глаза глядят – в горы, в Китай, в Россию? Скоро узнается и это.

Спасибо городу Ошу за эти два с половиной месяца. Спасибо южной Киргизии и всей Средней Азии. Мы здесь уже как дома. Да и настоящий дом – вот, был Иркутск, сейчас – Ош, завтра это снова будет Москва. Потом (иншалла) Каир, Владивосток... Весь мир – наш дом, а новомодные изобретения типа телефона, самолёта и интернета делают его жителей соседями.

Жалко, конечно: в Оше не обнаружилось людей, восприимчивых к нашим, вольно-путешественническим идеям. Ну что, не всё вместе, не всё сразу. Мы сами и привезли с собой в Среднюю Азию наше путешественническое общество. Привезём его и в другие местности. А сейчас – домой!

В понедельник 8 октября я отчаливаю из Оша на Москву – с остановками в Бишкеке, Астане и Магнитогорске.

Когда я собрал свой рюкзак, предназначенный для перевозки в Бишкек, в нём оказалось целых 35 кг – и это несмотря на то, что я раздал, раздарил, продал или оставил в Оше всё возможное. Конечно, мой комплект вещей не так велик, если вспомнить, что я ездил не только путешествовать, но и жить в Киргизии. Географические карты, одежда, пила, ноутбук, кружка, фотоаппарат, спальник и прочее оказалось все вместе довольно неудобным рюкзачищем. Поэтому, проходя мимо автовокзала, я и интересом приглядывался к таксистам, которые ежедневно взывали к нам криками «Бишкек! Бишкек!»

Наконец, мечта одного из таксистов оправдалась. Я предложил ему 500 сом, тот долго делал вид, что перевозка стоит дороже, но потом согласился – оказалось, местные тоже платят 500 (= 350 руб) за эти 700 км пути. Но, посадив меня в машину, таксист принялся ловить других пассажиров, что было непросто по причине конкуренции. Я посидел часок, разочаровался и решил было свалить, достав монетку: подумал, если вылезет цифра, то посижу ещё в таксисте, а если птичка с крылышками, значит мне надо забирать рюкзак и лететь куда подальше. Как только я вытащил рюкзак, таксист пришёл в беспокойство, но тут же пересадил меня в другую машину, которая отправлялась тотчас (и затеял с тем, другим водителем ссору относительно комиссионных!)

Бизнес по перевозке людей в Бишкек – достаточно странный, типа продажи желудей. Посудите сами. Шикарный, просторный праворульный джип (гибрид джипа и микроавтобуса) вез, кроме водителя, ещё трёх пассажиров, рассевшихся очень вольготно. Задняя часть джипа была заставлена сумками – мои 35 кг никого не удивили, тут люди возят с собой по 135 кг шмоток. Итак, три человека платят водителю по 500 сом, суммарно 1500 сом (=1000 руб). Предположим, что за 700 км горной дороги джип съедает, скажем, 50 литров топлива, по 22 сом/литр, выходит – на 1100 сом. Всего 400 сом остаётся водителю (280 рублей) на гаишников, за работу и на возможные запчасти. Я спросил, может он перегоняет машину и едет случайно, подобрав пассажиров; но нет, водитель ездит так регулярно, это его работа. Может быть в обратную сторону дороже? Но нет, из Бишкека в Ош мы ехали ещё дешевле, всего по 400.

Интересно, что при схожей цене на бензин и при таком же расстоянии, такси из Москвы в Питер или обратно стоит 20.000 руб.

На переднем сиденье, рядом с водителем, оказался «святой» пассажир. Седоватый дядька лет пятидесяти регулярно совершал намаз, сидя в такси, таким образом. Сперва он повязывал на голову платочек, типа банданы, и начинал шептать молитвы и кланяться в приборную доску. После молитв снимал платочек, это означало, что молитва окончена. И водитель, и пассажиры соблюдали пост до захода солнца.

«Наша цель – построить Камбартинские ГЭС на благо Кыргызстана!»

«Кыргызстану – наш упорный труд!» – на развалинах старого завода.

«Водитель, помни! Тебя ждёт дома семья!» – и тут же для лучшего воздействия поставлен остов разбитой машины. В другом месте «Водитель! Не превышай скорость – тебя ждут дома!» и опять стоят обломки машины.

Распродажа джинсов и курток по-киргизски называется «Жынсылар. Курткалар».

Бишкек! Ехать до него оказалось десять часов. Прибыли мы очень поздно, около полуночи. По дороге – на перевалах лежал снег, да и в самой кыргызской столице было градусов пять мороза, лужи замёрзли. Попадание в Бишкек мне напомнило прошлогоднее попадание в Сургут – тоже холодно, и цены на всё кусаются. С нашими ошскими зарплатами ходить по Бишкеку просто опасно. Зайти поужинать – 80 сом, а фруктов по 5 сом/кг нигде и в помине нету. Пол-литровая пачка кефира стоит 20 (в Оше 10) и так далее. Одни убытки.

Чтобы не беспокоить никого своим визитом в полуночный час, – я направился в мечеть. Городской транспорт уже не работал. Главная магистраль города (Чуйский проспект) был ярко освещён, что после Оша было тоже непривычно. Как бабочки на лампу, – на свет слетелись милиционеры, и двое даже проверили у меня документы, вежливо поздоровавшись за руку. Около половины первого ночи я притопал в дом Божий.

Главная городская мечеть была открыта, – это была Лейлят-аль-Кадр, Ночь предопределения. Благочестивые люди молились, тусовались, ужинали и спали в мечети. Я последовал их примеру. Утром оказалось, что помимо главного молельного зала в мечети имеется специальное помещение для ночлега вписчиков. Там уже спали несколько десятков человек, укрывшись одеялами (а кое-кто и молельными ковриками). Там же можно и оставить рюкзак.

Наутро отправившись по городу, я совершил много полезных дел.

1) посетил Казбека, человека, который вписывал нас с Кириллом в июле, и у которого я оставлял две коробки с книгами на хранение. Сейчас он не мог меня вписать, т.к. к нему приехали родственники, но я уже договорился с другим бишкекцем.

2) Отнёс эти книги в другое место, в фирму «Муза», где работает МирАли – председатель общества пешеходных туристов. МирАли обещал назавтра подготовить мою лекцию в Бишкеке, но, смотря на него, я заподозрил, что народу он там не соберёт нисколько.

3) Посетил посольство Пакистана. Мужик в приёмном окошке сказал, что в моём случае решение о выдаче визы принимает лично посол, с которым увидеться мне не удалось (да я и не стремился, т.к. виза Пакистана мне нужна только в далёком будущем). Стоимость визы для граждан России – аж 120 долларов (для кыргызов ещё дороже – 132 доллара).

4) Зашёл в Национальную Библиотеку и вручил туда комплект книг – своих и родительских, из тех запасов, что хранились у Казбека. Библиотекари были очень рады новым поступлениям, хотя вообще книги из России у них появляются. В фойе обнаружилась иранская книжная выставка – иранцы просвещали кыргызов мусульманской литературой, Коранами, книгами «Имам Хомейни» на кыргызском языке (иллюстрированная биография в твёрдом переплёте, с фотографиями, тираж 2000 экземпляров) и другими духовными изданиями.

5) В магазине «Академкнига», куда сдавал свою и родительскую литературу летом, – получил целых 705 сом. В двух других точках продажи были на более низком уровне – в одном месте 40 сом за одну книгу («Как жить в Европе»), а ещё в одной точке 0 сом. Всего 745 сом.

6) Посетил туристский магазин «Лимпопо», подвальчик с рюкзачками московской фирмы «Баск» – почти единственный турмагазин в Бишкеке. Подарил туда три книги по автостопу.

7) На ж.д.вокзале познал осенние изменения расписания. В мечети забрал рюкзак и

8) Отправился на новую вписку к бишкекскому человеку по имени Евгений. Тот оказался программистом, и обитал на северной окраине города (остановка «Скотный рынок»), в холодной избе пролетарского вида. В этой избе, оказывается, до меня успели побывать казанский автостопщик Луц с подругой, а также известные нам Юстас, Брэндон, Ольга и другие граждане во время своей поездки на Иссык-Куль.

Вечером в избу пришёл ещё один друг Евгения – человек по имени Кирилл. Вместе они составляли существенную часть прогрессивного человечества города Бишкек. Сама изба была жилищем ещё третьего бишкекчанина, известного в “hospitalityclub” под псевдонимом FromAsia. Товарищ FromAsia уже месяца три как покинул Бишкек, поехал путешествовать по России и пока в своей избе в Бишкеке не появлялся.

Вероятно, похожая судьба постигла и многих других граждан Киргизии. Одни едут из Бишкека в Россию, другие – из Оша в Бишкек, третьи – из кишлаков в Ош. Идёт великое переселение народов, и только обиженные старушки, неподвижные обитательницы своих пятиэтажек, в Бишкеке, Москве и Оше шепчутся: «понаехали!»

Да, днём в Бишкеке, на одной из парковых аллей, ведущих к вокзалу, увидел тёток, собирающих жёлуди. Сей ценный товар сыпался прямо на мостовую с деревьев, и они подбирали плоды и собирали их в вёдра, коробки и пакеты. Так что жёлудёвый бизнес процветает.

В том же месте, посреди аллеи, когда-то стоял памятник некоему Боконбаеву, вроде бы местному писателю. Однако, от Боконбаева остался один пьедестал с надписью; саму статую уже давно стащили на металлолом (как поведали местные жители). Вокруг – дети с вениками аккуратно подметали площадку. В этой стране вообще часто посылают детей-школьников с вениками подметать аллеи, улицы и парки, а также территории возле школ. Опавшие листья деревьев сваливают в одну кучу и потом сжигают (отчего и в Оше, и в Бишкеке по утрам на улицах наблюдаются костры, и пахнет гарью), а пыль поливают водой, отчего она поднимается в воздух. Вокруг бывшего Боконбаева тоже возилось десятка два подметальщиков. Я выдал свой фотоаппарат местным жителям, взобрался на постамент и организовал несколько постановочных кадров под общим названием «Боконбаев и дети».

К сожалению, устроители лекции в Бишкеке оказались ленивыми. Но вместо того, чтобы сразу признаться в этом, они тянули до последнего, уверяли, что сама лекция им интересна, и умудрились изменить место проведения оной в оный самый день. Причём даже я сам до последнего часа не знал, где же мероприятие пройдёт. В офисе МирАли, изобретателя бишкекского «Общества пешеходных туристов», так и остались лежать нераздаренными те несколько «ПВП», которые я ему вручил ещё летом. Объявлений в городе вообще не было, так что после всего этого удивительно, что на лекцию хоть кто-то пришёл. Всего было восемь человек, считая МирАли и меня.

Этими пришедшими людьми оказались коллеги МирАли (но не по пешеходному туризму, а по работе в турфирме), а также местная 50-летняя женщина, назовём её, например, Елена Петровна. Она и явилась самым интересным персонажем.

После того, как я раздал смотреть фотографии и сказал основные вводные слова, вмешалась Е.П. и сообщила вот что (приведено в сокращении):

– Знаете, я хотела вам всем сказать. Уже около года, как я записалась в Интернете в этот – вы наверное знаете – “hospitalityclub”. И вот этим летом меня просто достали. Звонят, а некоторые не звонят, а так приезжают, всякие путешественники. И у них одно на уме – койка! Со всего мира, европейцы, россияне, из разных мест. Хорошо устроились – бесплатно ездят, бесплатно спят, и ничего, кроме как – куда бы подальше доехать – их не интересует! Хоть бы кто-нибудь что-нибудь спросил про Киргизию, про наши места – я же гидом работаю, я всё знаю здесь. Так нет же! Никто ничего не спрашивает. Переночевали, использовали койку, и едут дальше! Вот такие эти, с позволения сказать, путешественники!

Я теперь всем говорю: всё! Хватит! Я вычёркиваюсь из этого «хоспиталитиклуба». Они все одинаковые! Хотя, конечно, и среди них встречаются интересные люди. Но в основном – лишь один интерес: койка! Таких бездельников и паразитов объединяет этот «хоспиталитиклуб»! Тоже мне, нужны они мне?

...Мне нередко встречаются граждане с нарушенной логикой. Мыслят они так: если многие люди, объединённые в моей голове ярлыком «А», обладают каким-либо недостатком, – стало быть все граждане под ярлыком «А» имеют этот же недостаток. Это называется метод неполной индукции. Например, известны такие версии:

– Все члены «хоспиталитиклуба» бесполезны и интересуются только койками.

Мне осталось лишь посочувствовать сей бишкекчанке, на голову которой обвалилось ужасно большое количество вписчиков с не устраивающим её складом характера и методом общения. Непонятно только, что она хотела от меня и других слушателей: призвать нас выйти из членов «хоспиталитиклуба», чтобы спасти и нас от халявщиков? Или это было направлено в мою сторону как обвинение? Неясно.

Конечно, число этих гостей было значительно меньшим, чем например число постояльцев Дома АВП в Оше. Причина же нестыковки Е.П. с гостями мне более-менее ясна. Многие женщины в возрасте 50 лет ищут себе светское общество некоего рода. Поэтому в церквях, в сектах, среди всяких любителей йоги, здоровой жизни, экологической жизни, и среди «Свидетелей Иеговы» преобладают дамы этой категории. Они мечтают быть выслушанными, найти общий интерес, желательно возвышенный интерес. И тут приезжают обычные передвижные люди, в среднем 25-летнего возраста, и вместо того чтобы расспрашивать и выслушивать хозяйку, лезут в душ, варят что-то на плите и развешивают свои носки на проветривание. А наутро, подозревая, что общения на дорожные темы не получится, едут дальше, оставив хозяйку невыговорившейся. Вот она и пришла с жалобой на лекцию АВП.

Другие же посетители лекции были ещё менее активны. Поговорив о разном, мы разошлись, и я направился на вписку – но не к Елене Петровне, а к уже упоминавшемуся Евгению. Наутро мы с ним собирались поехать автостопом в Нарын.

Городок Нарын – один из семи областных центров Киргизии, и самый высокогорный из них. Он находится в 1650 м выше уровня моря, и в 400 км юго-восточнее Бишкека. Это весьма киргизский город Киргизии, т.к. около 99% его обитателей составляют, как леко догадаться, кыргызы. Посещается он путешественниками довольно редко. Сам товарищ Евгений, хоть и прожил в Киргизии свыше двух десятилетий, но никогда ранее в Нарыне не бывал.

Утром 11-го октября мы вышли из избы рано утром, и направились на выезд из столицы. До соседнего городка с названием КАНТ мы доехали на маршрутке за 10 сом. Город Кант назван так вовсе не по фамилии нашего соотечественника, калининградского философа И.Канта. Говорят, что по-киргизски слово «кант» обозначает сахар, который там и производят.

Первый водитель наш был говорун, он наслышался разных легенд: про подземные ходы, ведущие из селения Х прямо в Китай, про каких-то сорок баранов и про огромный медный котёл, размером с бассейн, описанный ещё в эпосе «Манас», для варки мяса, обнаруженный на озере Сонг-Кёль. В этот котёл можно было поместить и сварить целое стадо, ну а где же столько дров найти для варки? И почему котёл ещё не раскололи на цветмет? И ещё говрил не помню про что. Все селения для него были исторические. Другие водители оказались попроще. В город Нарын ведёт асфальтовая дорога, и преодолев перевал Долон в 3050 метров, мы въехали в сей областной центр на бензовозе.

Город Нарын обладает следующими особенностями:

Во-первых, троллейбус. Один маршрут и одна машина троллейбуса обслуживают этот холодный городок. Вечером нам так и не удалось его подловить; зато посчастливилось наутро. Водитель сказал, что всего в городе есть три троллейных машины, но в ходу была обнаружена только одна. Проезд стоит 3 сом, студентам 2 сом, школьникам 1 сом, льготникам даром. Как троллейбус попал в такой крошечный городок (население порядка 20 тыс.жит.) – загадка!

Во-вторых, отсутствие пригородов. Обычные областные центры начинаются постепенно, из деревень понемногу возникает город. Тут из-за гор, ненаселённых, нежданно вырастает городок вдоль реки, со всех сторон окружённый крутыми безлюдными и уже снежными горами. Как остров!

В-третьих, Нарын удивляет рекордным количеством пьяниц. Их тут больше, чем в Бишкеке или Оше (в процентном соотношении), а в магазинах основным товаром является бухло. А вот дешёвых и вкусных фруктов не было найдено.

В Нарыне были найдены: автовокзал, музей, две мечети (одна очень красивая, вторая типовая), центральная площадь, где на постаменте от памятника ВИЛу стоял железный фаллос с прикреплённым на него флагом Кыргызстана. Сам Ильич скрывался от взоров публики в сквере перед школой, спущенный с высокого гранитного постамента на маленький цементный. Кроме ВИЛа и флага, в городе нам попался памятник Манасу на коне и несколько бюстов местным артистам и героям. Причём один бюст крошечный, в ½ натуральной величины, торчал у крыльца библиотеки. Обнаружилось и крупное здание театра, с крыши которого мы наблюдали и фотографировали весь город в свете заходящего солнца.

Центральная улица (Ленина) застроена советскими 2-3-4-5-этажными домами, за которыми протянулся частный сектор. И развалины каких-то заводов и предприятий. Жители Нарына очень хотят развивать туризм, и поэтому там даже попался такой плакат: «ТУРИЗМ – наше будущее» (перевод мой), и туристский информационный центр (неработающий), и штук пять гостиниц, включая здоровую пятиэтажную, облезлую снаружи, мраморно-холодную и полутёмную внутри. Зашли в неё из интереса – узналось, что цена ночёвки всего 60 сом, и не удержались – решили проверить местный сервис. Тем более что местные жители не проявляли инициативы в зазывании нас в гости, а мы и сами ленились проявлять инициативу – напрашиваться, а в мечети показалось холодно. Поэтому остались в гостинице.

Номер советского типа включал две койки, раковину и электрический обогреватель, который очень пригодился, т.к. мы приехали без спальников. Дверь носила следы неоднократного выбития. На нашем этаже часть дверей имела такие же следы, а часть были заколочены или завинчены проволокой. Вероятно, даже в лучшие дни гостиница не наполняется и на четверть.

Утром – было праздничное утро, конец поста, праздник Ураза-Байрам. Мужская часть нарынчан собрались на городской площади (под флагом-фаллосом), менты перекрыли движение, имам прочитал молитву. Некоторые накрыли праздничные столы прямо на площади для всех желающих. Но нам повезло больше – наконец поймали троллейбус, которого не дождались вчера, и совершили туда-обратновую поездку по Нарыну.

Домой в Бишкек поехали автостопом. Первые водители довезли нас до ближайшего села. Потом два мужика на «Ниве» взяли нас до самого Бишкека, но на полдороги сломались. С того места поломки нас тут же подобрали деревенские дядьки на «Волге» с кумысом, и, провезя километров пятьдесят, восхотели денег. Так как мы не предупредили их заранее, пришлось расплатиться, но мы отдали только 100 сом вместо ожидаемых мужиком 300 (тот, конечно, поворчал, но «цена для местных» тут составляет 1 сом/километр). После этого мы, тут же остановив следующую машину (с водителем и двумя уже пассажирками), предупредили сразу:

– Да конечно, я же вижу: автостоп, международный знак автостопа! – ответил водитель.

То, что моя раскрытая ладонь является международным знаком автостопа, – меня порадовало.

– Я вообще знаю эти вещи, – рассказал он, – я вот в Германию ехал, за машиной, и меня один поляк научил ездить автостопом, и мы с ним там и доехали из Польши в Германию. А я раньше и не знал, что это возможно!

По дороге водитель рассказал про свою жизнь, связанную с перегонкой машин; с пограничниками, таможенниками, бандитами, чиновниками; и о лицах, сочетающих недостатки всех четырёх перечисленных профессий. Оставив ему на память книги «ПВП» и «Вопросы», мы вышли из машины и поехали в Бишкек в избу.

Тем временем в этой избе вписывались Илья Алигожин и Надя Максимова, которые ехали через Киргизию на Китай, Лаос и Тайланд – на зимовку. Здесь, в Бишкеке, они вчера подались на китайскую визу. Пока же мы ездили в Нарын, они навели порядок в доме, ибо сие вписочное жилище было весьма захламлено. Завтра мы расстанемся – Илья с Надей останутся в Киргизии ожидать китайскую визу, а я поеду в Казахстан, где в Астане ожидается лекция по автостопу – надеюсь, более многолюдная, чем в Бишкеке.

Средняя Азия, как и другая Азия, умеет зазывать и предлагать. Стою на автостанции в Бишкеке, жду маршрутку до границы с Казахстаном (село Кордай). Нужной маршрутки всё нет, зато множество автобусов и маршруток едут в город Токмак. Их водители наперебой кричат:

– Токмак, Токмак, с телевизором едем, в Токмак!

– Токмак! Только ДОСТОЙНЫЕ ездят на наших машинах!

– Проходим, едем, экспресс едем, Токмак, по графику едем, Токмак!

Странно, почему бы им не организовать живую очередь маршруток, которые забирали бы людей и ехали по мере наполнения, одна за одной. Цена причём одинаковая, что у маршруток, что у гигантского полупустого автобуса. Все стоят, кричат наперебой. А маршрутки в Кордай никак не видно, уже целый час, толпа собралась, нету. Никто из «токмаков» не рискует ехать в Кордай, наверное дороги не знают, или своё автомобильное табу. Наконец один «токмак» было решился сменить маршрут и поехать в Кордай, как подошла нужная маршрутка, и все сидя-стоя в неё уместились.

Проезд на маршрутке через границу удобен тем, что тогда таможенники не смотрят багаж. Все проходят быстро, показав паспорт. На казахской стороне заполняешь миграционную карточку и тоже проходишь. Содержимое рюкзаков едет в маршрутке параллельно и не осматривается.

В казахском городе Чу вокруг вокзала вертится целая туча зазывал и предлагал. Они используют одинаковые психологические приёмы.

– Куда едешь, братан? (вариант: «брат», «земляк»).

– Ну какой же я тебе братан / брат / земляк? Не скажу, секрет!

– Да я вижу, ты таксист, или что-нибудь мне впарить хочешь.

– Да нет, я так, интересно просто. Как звать тебя?

И начинается: узнает имя, откуда, куда едешь, и окажется агентом, таксистом или другом проводников, организующим подсадку в поезд за 150% цены. Но сейчас октябрь, билеты в кассе есть (в отличие от августа), от Чу до Астаны плацкарт стоит 2000 тенге (400 руб). Но пока я сижу на ж.д.вокзале, за полчаса меня успели опросить разные предлагалы. Даже узнав, что я имею ж.д.билет, они пытались уговорить меня ехать в Астану на такси, уверяя, что поезд может опоздать, сломаться или вовсе не прийти. Я уже стал огрызаться, а когда мной заинтересовался ещё и милиционер, – я составил о жителях города Чу весьма нелестное представление.

Если Бишкек мне показался холодным и дорогим, как Сургут, – то с чем же можно сравнить Астану? Разве что с Уренгоем, Надымом и другими заполярными городами. Тут тоже холодно (по сравнению с Ошом), и цены просто космические (по сравнению с ним же) – почти российские. Полчаса интернета обошлись мне дороже, чем целая ночь оного удовольствия в Оше, а любимый нами в Оше молочный коктейль стоит здесь в 21 раз больше.

Столица Казахстана с каждым годом растёт, по числу жителей и по величине новостроек. За четыре года, прошедших с момента моего предыдущего осмотра Астаны (летом 2004, когда мы с Демидом были на пути в Китай) – столица сильно достроилась. Район ж.д.вокзала остался примерно прежним, – изменения происходят в основном в дальнем районе города, за рекой. В город вгоняются большие средства, и на небольшой площади (примерно три на четыре километра) можно наблюдать различные чудеса: 90-метровую «башню с шариком», изображённую на местных деньгах, огромный «Дом министерств» порядка километра длинной (в нём размещены почти все министерства), несколько строящихся сорокаэтажных небоскрёбов и массу зеркально-блестящих зданий поменьше (от десяти до тридцати этажей). Если купить в киоске телефонный справочник, который называется «ВЕЛИКАЯ АСТАНА» (ни больше ни меньше!), это как раз про эти кварталы.

В «старом» центре города таких билдингов поменьше, там ещё остались вросшие в землю одноэтажные полуземлянки (в окружении башенных кранов и уже готовых новостроек), а вдоль главных проспектов стоят советские пятиэтажки, которые приобрели цивильно-дутый вид из-за того, что обклеены новомодным пластиком и гранитозаменителем.

Визуальное изучение задней стороны этих зданий, посещение подъездов и опрос местных жителей подтвердили тот факт, что внутри они остались обыкновенными советскими пятиэтажками.

Всеказахская стройка. Точечное приложение больших денег на небольшой площади сделали Астану уникальным казахским городом. В других городах (в областных центрах) тоже появляются торговые центры и новомодные билдинги, но их там немного, например по десять новостроек на один город, а тут их не меньше сотни. И, как в Москву, сюда едут на заработки казахи из сёл, а также узбеки и кыргызы. Говорят же в городе в основном по-русски.

Отличия от России следующие: во-первых, такое благоденствие и процветание кончается сразу за пределами города, а вернее даже и в самом городе видны кусочки советского Целинограда (коим был раньше сей стольный град). Астана не имеет наблюдаемых глазом благоухающих пригородов, или просто цивильных пригородов типа подмосковного Раменского или Химок. Разруха в сельской местности везде. Во-вторых, мне кажется что это больше чиновное благополучие: офисы, госздания, символы государства и понт, пыль в глаза соседям. Не зря лозунги в провинции гласят: «АСТАНА СТАЛА ГОРДОСТЬЮ ВСЕХ КАЗАХСТАНЦЕВ». Если жителю Средней Азии дать тысячу долларов, то он, как я уже писал, потратит 900 из них на внешние эффекты (чтобы поразить соседей) и только 100 на дело и реально нужные для жизнедеятельности вещи.

Ну и третье отличие от Москвы – то, что машины останавливаются на переходах, пропуская людей пеших.

В Астане прошло пять – целых пять лекций. Поселили меня в столичном Центре детско-юношеского туризма. И принялись возить по институтам. В городе много ВУЗов, лицеев, колледжей, в том числе с кафедрами и факультетами туризма. Сначала я выступил в университете «Туран», потом в Российско-Казахстанском Университете, в Евразийском Университете и Политехническом. Все лекции были с принудительной сборкой слушателей (и слушательниц), с этих факультетов; в первых двух местах народ не очень интересовался вольными путешествиями, а в Евразийском и Политехе народ оказался интересный и понимающий. И даже расхватали научную литературу, значительно лучше, чем три месяца назад на фестивале, когда я не знал, кому бы даже раздарить её бесплатно. На каждой лекции присутствовало человек сто. Пятое моё выступление оказалось в самом СЮТуре, где каждую среду вечером проходят туристско-бардовские посиделки.

Я очень рад, что кому-то пригодился в Астане: глянь, значит не так всё здесь запущено, есть и интересные и прогрессивные люди. Не зря мы с Кириллом поехали на летний фестиваль – контакты, которые мы там навели, пригодились. В Астану, видимо, съезжаются всякие интересные люди, как в каждую столицу. Это же происходит и в Ташкенте. А вот в Бишкеке пока найти активных путешественников или организаторов не удалось; это – задача на неопределённое будущее.

Всё! Лекции в Астане прочитаны, жизнь в Средней Азии прожита. Вечер 17 октября – ровно три месяца назад мы с Кириллом покинули Москву, направляясь в Астану. Сегодня вечером я пакую рюкзак, неожиданно тяжёлый (фотографии, карты, ноутбук, всякие путеводители и журналы из Средней Азии – всего почти 40 килограммов), а 18 октября утром сажусь на поезд и выдвигаюсь в направлении Российской Федерации.

По дороге домой посетил ещё Магнитогорск – опять шокировали меня маршрутки по 15 рублей и другие российские цены. Дымы комбинатов, и почему-то русская речь на улицах – я сперва оглядывался, думал, не ко мне ли обращаются. На другой день привык. Российские номера машин – тоже странно, но тоже быстро привыкаешь. Побывал в гостях у Вали Дерюгиной, редкой самоходной женщины. Она показала мне местные достопримечательности.

Прошло три с небольшим месяца – Среднеазиатская жизнь завершена.

Всем спасибо. До новых встреч – в Каире? В Москве? В Индонезии?

Но ещё долго я буду ловить себя на слове – “у нас, в Оше”, “у нас, в Киргизии”, и на мысли, что я сопоставляю нашу тамошнюю жизнь с московской, смотрю на московскую жизнь глазами недавно приехавшего сюда кыргыза.

Сейчас самая большая статья в “Вольной Энциклопедии”, после описания Москвы – это статья про Ош. Даже подготовлена и издана отдельная книга-путеводитель, посвящённая четырём среднеазиатским республикам. Антон Кротов, Андрей Сапунов. Средняя Азия: практический путеводитель по Киргизии, Узбекистану, Таджикистану и Казахстану. Первый тираж закончился очень быстро, и я уже скоро выпустил допечатку: народ интересуется. Новой литературы по Средней Азии на русском языке практически нет!

Действительно, за это время мы все стали в какой-то мере специалистами по Ошу, по южной Киргизии и вообще по Средней Азии. Но чем больше там живёшь, тем больше обнаруживаешь нового, непонятного и непознанного. И, казалось бы, куда же больше? А всё-таки, подходя к карте, думаю опять: ну и интересна же она, Средняя Азия! В каком городе нам сделать ещё один летний дом АВП? В Худжанде? В Душанбе? Или отправиться на всё лето на Памир, чтобы обойти его вдоль и поперёк?

И тогда я вновь пройду по среднеазиатским дорогам, и может быть опять окажусь в Оше – кто знает? Встретим ли мы тех же людей, что встречали в 2007 году? Или все они, напротив, переместятся в Бишкек или в Москву? Увидим ли мы ещё раз араванского Алимжана, поднимемся на Сулейманову гору, пройдём по улице Кыргызстана в знакомое молочное кафеси?

Или второй раз всё это невозможно, а может быть только в другом месте, в другое время? Может быть, как в Судане, Афганистане и Эфиопии, всё изменяется, и ничего не будет сильнее первого нашего впечатления, и поэтому лучше вообще оставить город Ош только в воспоминаниях?

И интересно, какие будут другие Дома АВП, на новых землях, в других странах, на других континентах, будет ли идея Дома Для Всех развиваться дальше? Читатель более удачлив, чем я сейчас: он-то уже находится в будущем и знает что-то о нём, а я – только в сегодняшнем дне.

Ну что же, тогда напоследок остаётся поблагодарить и вспомнить:

Всех тех, кто посетил Дом АВП в городе Ош и поселился в нём (92 человека), а особо – Демида Манышева (Энгельс—Патайя), Длинннюка (Колпино), Марианну (Подрезково), Кирилла Чупрынина (Брянск), Ольгу Полубенко (Минск), Юстаса (Литва), Брэндона (США), Андрея Сапунова (Киев), Андрея Троицкого (Москва), Игоря Лысенкова (он же Шанин-2) (Москва), Гульнару (Уфа), Аркадия Кузнецова (Москва), Вадима Назаренко (Барнаул-Поваровка), и Рому Печёнкина, который, последним, всё-таки через осень и снега добрался-таки до нас;

Алёну Власову, которая хотя и не поехала в Ош, но зато перед поездкой подарила мне ноутбук, который очень пригодился для сочинения текстов книги прямо в ходе путешествия;

Всех тех, кто помог перевезти часть наших книг, карт и вещей из Москвы в Ош и потом обратно в Москву;

Гулю, хозяйку квартиры; всех встреченных нами людей – тётю Галю, продавщицу книг; Алимжана из Аравана и его друга, имама; Аджимоллатова Токтомоллата из деревни Кеньджинга; водителей, подвозивших нас на трассах, и местных жителей, вписывавших нас на ночлег; Айбека, организатора лекции в Ташкенте; и всех пришедших на эту лекцию местных жителей; сотрудниц библиотеки в Оше, где проходила лекция АВП; всех жителей Астаны, проявивших интерес к вольным путешествиям во второй мой приезд; узбека, приготовившего нам VIP-плов, таджиков, угощавших нас в юртах и домах среди высочайших гор, и киргизов, также помогавших нам и приглашавших в юрты, мечети и дома. А также моих родителей,

Ещё можно перечислить и посочувствовать тем, кто хотя и собирался приехать в Ош (ну и в Иркутск годом раньше…), но всё-таки не добрался до этих местностей. Но поимённо перечислять их не буду. Сами всё про себя знаете. Может быть, прочитав эту книгу, вы всё-таки решитесь в следующие годы присоединиться к новым “домовым” проектам.

Выезд из Москвы – 17 июля. Прибытие в Киргизию (Бишкек) – 24 июля. Выезд из Киргизии (Бишкек) – 13 октября. Всего в Киргизии 81 день. Возврат в Москву – 22 октября.

Принимаем в среднем: 100 рублей = 147 сом, 1 сом = 68 коп, 1 доллар = 37 сом, 1 тенге = 0.3 сом. Все деньги переведены в кирг.сомы, так как основная жизнь происходила в киргизском сомном пространстве.

Наблюдения: продажи книг в Кыргызстане (на 73 сом/день) не окупали даже мои расходы на еду (80 сом/день). Что не радостно. Однако, пожертвования обитателей Дома АВП (на 10300 сом, т.е.7000 руб) почти полностью окупили расходы на квартплату и содержание Дома АВП. Пожертвовали по 2000 росс.рублей Демид и Игорь Лысенков, по 1000 руб. Дима из Москвы и Антон из Казахстана, ещё 1000 руб собралось из семи небольших пожертвований.

Ещё одно наблюдение: за первые 35 дней было съедено 4128 сом (118 сом/день), за последующие 46 дней – всего 2330 сом (51 сом/день). Что объясняется Рамаданом, а также оскудением денежной наличности и переходом на более экономные источники питания. В то же время выручка с книг за первый период составила всего 1145 сом (33 сом/день), а за второй период 4784 сом (104 сом/день), что уже вдвое выше продовольственных расходов за это же время.

Также, сопоставляя два периода поездки, наблюдается рост времени, проводимого за Интернетом, и потраченных на него денег (8,5 и 13 сом/день), и при этом уменьшение телефонных расходов (21 и 8,5 сом/день).

* Включая предварительные расходы в Москве на приобретение билетов до Астаны (4489 руб)

** Расходы до поездки на приобретение карт и др.полезности (1320 руб)

ПРИМЕЧАНИЕ. Себестоимость книг, распространённых в Казахстане, Киргизии и соседних странах, в этой таблице НЕ УЧТЕНА. Точно подсчитать мне эту сумму (назовём её Х) не удалось. Достоверно известно, что Х >> 15456 сом, т.е. сумма, вырученная за книги в Ср.Азии, не покрыла даже их себестоимость (из-за того, что множество книг было раздарено, а другие проданы по 1-5 сом). Будем считать эту сумму Х моими безвозмездными инвестициями в народное просвещение.

Другие наблюдения не имеют статистического значения. Так, например, рост расходов во 2-м «квартале» таблицы обусловлен лишь тем, что мы внесли плату за квартиру на два месяца вперёд. В случае гипотетического дальнейшего проживания в Средней Азии, стоимость еды, вероятно, осталась бы на низком уровне 2-го периода. Продажи книг, в случае непрерывного проживания в городе Ош, наверное бы снизились; а в случае моего дрейфа по крупным городам Ср.Азии – повысились бы. Пожертвования от граждан-посетителей Дома иссякли бы, вместе с холодами и с затуханием потока самих граждан.

За 81 день ни один житель города Ош не просветился идеями Вольных путешествий, ни один житель Киргизии ни разу не переночевал в Доме АВП, и никто не пришёл к нам в гости после посещения одной из четырёх Лекций АВП. Ни один иностранец, прочитав уличное объявление о нашем “Free accommodation”, не рискнул позвонить по телефону и воспользоваться нашим необычным предложением. Ни один человек, прочитав статьи про нас в газете, не позвонил нам, и ни один житель Оша (из посетителей лекций АВП) не позвал нас к себе домой в гости. Из 86 килограммов книг, привезённых нами в Среднюю Азию, примерно 50 кг были раздарены, но пока что без особого видимого результата.

Просветительская миссия АВП в Средней Азии не привела к заметному просвещению кыргызов, таджиков и соседних народов. Не просветились и русские, проживающие в этой местности. Семена АВП-шной мудрости попали на каменистую сохлую почву, и пока не дали никаких ростков.

А вот жители Казахстана оказались более прогрессивными, особенно на обратном пути – заметно по пяти лекциям в Астане.

Миссия в городе ОШ завершена. Вперёд, в другие города, на более плодородные почвы,

Вперёд – строить наше Большое и Светлое Завтра !

РАСХОДЫ, киргизских сом (1 сом = 68 коп)	БИШКЕК 24-26 июля	Ош, 1-й месяц 27.07-27.08	Ош, 2-й месяц 28.08-27.09	Ош, Бишкек и Нарын. 28.09-12.10	ИТОГО, по Кыргызстану (сом/день)	По пути туда и обр. (июль, октяб)	ВСЕГО
Еда	923=	3205=	1782=	548=	6458= (80)	…	…
Транспорт	864=	1303=	580=	890=	3637= (45)	10454*	14091=
Фотопечать	175=	396=	285=	320=	1176=	… … … … … …	… … … … … …
Интернет	20=	280=	426=	172=	898= (11)
Телефон.связь	331=	407=	211=	176=	1125= (14)
Одежда	8=	185=	85=	0=	278=
Ездки за рубеж	0=	1932 +880	0=	0=	2812=
Газеты,книги, Канц.товары	112=	322=	529=	113=	1076=
Квартплата.Газ. Обустр.дома	0=	10628=	107=	155=	10890= (135)	0=	10890=
Подаяния нищим	20=	100=	76=	10=	206=	… …	… …
Подаяния нищим	20=	100=	76=	10=	206=
Сувениры,музеи	0=	25=	19=	110=	154=
Другое	0=	56+1383	82=	2=	1523=	1940**	3463=
Другое	0=	56+1383	82=	2=	1523=	1940**	3463=
ИТОГО РАСХОД	2453	21102=	4182	2496=	30233= (373 в день)	14290	46523

Продажи книг	70=	955=	1297=	2102 +845	5929= (73)	9527=	15456
Продажи т.Гали	0=	120=	340=	200=	5929= (73)	0=	15456
Пожертвования	0=	7300=	200=	2800=	10300=	0=	10300
Прод.б.у.вещей	0=	0=	22=	50=	72=	0=	72=
ИТОГО ПРИХОД	70=	8375=	1859	5997=	16301=	9527=	25828