ВЛАДИВОСТОК — ГОРОД СЧАСТЬЯ! Заметки А.Кротова. Страница на сайте АВП.

Версия 12-11-2009 года + поправил бумажно 17-01-2010 + сел править комп + поправил 23.01.2010

Давно мне хотелось пожить во Владивостоке. Ещё до самого первого Дома АВП в Иркутске и до Поездатого Нового года-2005 я размышлял над этим. Не поселиться ли во Владивостоке на несколько месяцев? Но сперва там нужно было просто побывать – «с разведкой», а до 2005 года я так во Владивостоке, каюсь, и не был. (Зато потом исправился.) В январе 2005 мы провели «поездатый Новый Год», и могли сравнить города и народ – и после сравнения, я выбрал для поселения Иркутск, находящийся в середине России. Сюда удобней приезжать, в Иркутске я бывал уже несколько раз, там были разные связи и контакты, и жизнь там казалась проще и дешевле. Как мы прожили четыре месяца в Иркутском АВП-шном доме, — написано в первой части нашей книги.

Но план пожить на другом конце страны сохранялся. В первом издании книги «Дом для всех» в 2007 году были анонсированы грядущие дома во Владивостоке и затем в Архангельске. И вот — пришёл год 2009…

Лето. После Лесного Трезвого Схода АВП и фестиваля «Пустые Холмы» настал момент расставания с родным мегаполисом. 18-го июня 2009 года я вновь уехал из Москвы – на пять месяцев.

Вниманию читателей! Когда меня нет в столице, вписка у меня дома ЗАКРЫТА! В подъезде моём не скапливаться, в лифте, на подоконниках и под дверью не спать!

Итак, я покинул Москву и поехал сначала в Пермь, на поезде, где остановился у известного среди путешественников Павла Губина.

Этот человек имеет несколько явных преимуществ перед другими людьми: 1) он ростом 196 см., как показали измерения, и весом около 100 кг, 2) он знает всё про авиаперелёты, авиакомпании, про дешёвые перелёты с четырьмя пересадками и про совсем дешёвые перелёты, 3) он побывал в Саудовской Аравии и многих других странах и почти во всех регионах РФ. Я никогда не был в гостях у Павла, а тут представился случай приехать и прикоснуться к его знаниям.

При всех своих достоинствах этот Губин никогда не был, как и я, в соседнем административном центре РФ — Кудымкаре, центре Коми-Пермяцкого АО. Этот округ недавно был пришпилен к Пермскому краю, так что столицей субъекта РФ он уже не был, но мы всё же решили в нём побывать. Тем более что от Перми — всего 200 км до этого городка.

Поехали на электричке до станции Менделеево, а потом вышли на трассу, и за полдня 20-го июня изучили городок Кудымкар. Оказался маленький посёлок, совсем нестоличного типа. Для полноты исследования мы даже посетили местный аэропорт, но ничего оттуда уж не летает.

Вернулись обратно автостопом. Всю дорогу П.Губин сообщал мне обо всём на свете, он же знает многое – и нужное, и ненужное. И он очень разговорчив. Слушателю же остаётся лишь фильтровать, откладывая в одну долю мозга то, что может пригодиться, а остальное выкидывать в корзину.

Из Перми, повидавшись на квартире Губина с другими пермяками, я продолжил путь на поезде — в Красноярск. По дороге глядел на везомых на поезде разных родителей и детей и ужасался.

Взрослые везут кучу детей "отдыхать", перевозки детей продолжаются всё лето. К сожалению, родители, наблюдаемые в вагоне, в основном ужасные. В пять минут они выдают детям десятки разных пустых приказаний и запретов, подчас противоречащих друг другу и здравому смыслу. — Помой руки! Не ходи босиком! Сядь! Ляг! Сейчас высажу, пойдёшь пешком! Помидор едят не так! Сдам дяде (милиционеру)! Прекращай истерить! Убери ноги! Застегнись! Сядь по-человечески! Сейчас же ...! Всё равно будет так, как я сказала! Не "человеки", а "люди"! Успокойся! Упадёшь! ... и т.д. В один момент из разных концов вагона слышны разные крики мамаш и их детей. Неужели им (родителям) не понятно, что такое большое число пустых приказов девальвирует их ценность, отупляет не только детей, но и самих родителей? Кошмар!

Наблюдение второе. Русские селяне — как папуасы, в смысле что предпринимательство у них не развито (а вернее выбили в предыдущее столетие). Вот поезд стоит 40 минут на станции Карасульская. Маленькая деревня, два магазинчика и только один поезд 350 стоит 40 мин, пропускает другой поезд. Нет бы селянам развернуть торговлю — продавать картошку, огурчики, ну другие продукты... Нет, это из них уже выбили — раскулачили, распугали милиционерами, СЭС, может ещё чем. В результате население поезда (700 человек, способное ежедневно прокормить всех потенциальных предпринимателей деревни Карасульская) шляется, скучая, по деревне, а местные смотрят телевизор, ругая правителей и безденежье, и пьют спиртные напитки.

23 июня лучшая в Красноярске лекция о вольных путешествиях прошла вечером в музее Астафьева и была организована самоходной женщиной Ю. (ЖЖ simiaup.livejournal.com - та самая ветеранка Египта, «египетская пленница»). Народу пришло более 100 человек, так что опоздавшие теснились в проходе и в других местах. Люди пришли очень хорошие, приятные, так что спасибо Ю, героически развешавшей 500 объявлений по всему городу. После лекции многие отправились вместе пить чай к кому-то, по дороге часть потерялась (пока искали дом), и человек 12 всё же дошли до места и сидели до часа ночи, общались на разные темы, а потом (уже совсем поредев — втроём) пошли пешком на местожительство Ю, куда прибыли в три ночи.

Женщина Ю – очень хорошая женщина, а город Красноярск – весьма приличный город. Стоит посетить его ещё раз. К сожалению, там никак не видно никакого действующего автостопного сообщества. Но, кстати говоря, Красноярск был бы вполне приемлемым вариантом для создания нового Дома АВП. Только с траспортом в городе какая-то тоска – засилье ПАЗиков... Зато какой народ приятный! Да, нужно будет пожить когда-нибудь и здесь!

Утром 25 июня в Красноярске я проснулся, проводила меня Ю, и я оказался на трассе на Абакан. Чуть от города отклеился на автобусе (на Дивногорск), тут занялся автостопом — и на двух машинах, и минуты не стоял, доехал до Абакана (километров четыреста с лишним) с перерывом разве на обед (отличная кафешка есть на трассе, близ границы Хакассии), всего за пять с небольшим часов. И тут я уже в Абакане, столице Хакассии.

По пути мне везёт на разных собеседников: сперва в автобусе в Красноярске некий мужчина, бывший зэк, счёл меня свидетелем Иеговы и материл полчаса меня, все секты мира и клялся в своей компетенции: "Я, .., этого бога лучше тебя знаю, ..., я, ...мать, эту ... читал много раз, я уже многих людей спас!" (и хотел он спасти провожающую меня Юлю от этой предполагаемой секты, к которой он меня причислил). В Абакане же на вписке оказалось, что тут хозяин очень любит Сталина, СССР и ГКЧП, но платонической любовью — ни с одним не соприкоснувшись. А ещё двое водителей сегодня, из Минусинска, вспоминали про Виссариона, что тот был постовым ментом, занимался восточными единоборствами, а потом расписывал церковь. (А потом создал свою религию и здешних краях обосновался.) Брал ли взятки Виссарион (мирское имя Сергей Тороп), будучи постовым? Не удалось узнать, водители не имели информации. Так что разные встречи.

А в Абакане я не был тринадцать лет. Только однажды, в 1996, летом, меня и Андрея Винокурова привёз сюда водитель-бард, он вёз нас почти 800 км из-под самого Кемерово, вспоминал свои песни, много интересного и под конец вписал нас у себя дома. Тому уже 13 лет, и телефон у меня не сохранился. Но заочно вспоминаю, благодарю того человека, передаю самые лучшие ему пожелания!

26 июня с утра, оставив на вписке излишки вещей (сюда я ещё вернусь), я покинул дождливый Абакан. Направился в городок Абаза. Раньше в него (180 км) ходил рельсовый автобус, но отменили из-за кризиса. Опять добирался стопом, сменив машин девять. Один хакас ругал Ельцина так:

— Вот здесь поля были, пшеницу сеяли, 40 центнеров с гектара давали, а теперь всё Ельцин развалил. Жаль, Горбачёв не успел позвонить — когда эти трое в пуще собирались, чтоб арестовали их, — не успел, и Ельцин всё развалил, теперь ничего не сеют, колхоз развалили.

— А вот почему, — встрял я, — при Горбачёве 40 центнеров собирали, а хлеба не хватало, а после него сеять перестали, а хлеба хватает на всех? — Но водитель не расслышал и продолжил ворчать:

— А тут вот, построились прямо на пашне, секта у них — "звенящий кедр" называется! — И стал ругать и эту секту. Вот есть такие, обиженные.

В Абазе местный турист, активист, походник и горный гид Сан Саныч Серёгин вписал меня в своей избе. Он – очень активный человек. Принимает у себя разных туристов, в горы ходит. Иностранцы тоже пользуются его гостеприимством. Есть у него и друг – Сергей, который всё мечтает поехать в дальние страны Океании, но никак не поедет. Этот Сергей изготовляет шаманские бубны. Большим спросом пользуются эти изделия на разных фестивалях, проходящих в Красноярском крае; да и в другие регионы сии бубны заказывают по почте. Познакомились и с Николаем, сыном этого Сергея; я их всех позвал в гости во Владивосток, но они предпочли путешествовать теоретически, в мечтах, и до Приморья не добрались. Так многие люди – годами мечтают, вместо того, чтобы сразу, в этом же году, реализовать свою мечту. И вы, читатели, не откладывайте – в течение года нужно реализовать мечту, иначе она может стать засушенным экспонатом и так не ожить никогда больше. Сбыча мечт!

...По случаю, был в этот день и выпускной, на котором дочка Сан Саныча выпускалась и получала медаль. Из 17 тысяч жителей Абазы, собрались многие на площади. Девушки расфуфыренные (половина из них) в таком виде, что и трёх вёрст не прошли бы они в этом наряде в обычный день по Абазе. Все они лишь тщились, чтоб их каблуки, юбки и причёски не развалились до конца праздника. Мэр города награждал медалями, а тётка из партии "Единая Россия" подарила всем медалистам города будильники, "чтобы они напоминали вам о партии "Единая Россия!"" (жидкие аплодисменты).

После концерта выпускников (ой какая туфта и показуха, "любимая школа", "дорогие учителя", "наша классная мама (руководительница)", "мы любим, помним и т.п." Фуфло полное и стихи левые, а у самих выпускников, у каждого второго в мыслях скорей смыться из Абазы в Абакан хотя бы или Красноярск! Я не помню своего выпускного и 80% одноклассников не узнаю на улице в лицо, и никогда не был на этих фуф-мероприятиях. Сочувствую тем, кто вляпался (были и нормальные люди, которые стойко переносили всё безобразие).

Ночью Сан Саныч и семейство решили поехать на «Сотый перевал» — это граница Хакассии и Тувы, на высоте 2200 м. Это было мне очень кстати — мы вместе выехали 180 км на юг из города на микроавтобусе С.С. и встречали рассвет на заснеженных горах (снег был, да, наверху). Там я распрощался с гостеприимным С.С. и семейством и пошёл пешком в Туву, чтоб погреться, и скоро меня подобрали машины.

Тува — предпоследняя часть СССР (вступила в СССР в 1944 году, а до того была вторым или третьим в мире социалистическим государством, якобы независимым). И самая нерусская часть СССР, непохожая на Россию, типа Монголии что-то. Водители — тувинцы. На трёх машинах, чрез Ак-Довурак и Чаган добрался до Кызыла, последний водитель оказался деньгопросом, и я поддержал старичка деньгою (он не понял мою суть, плохо знал русский).

В стольном граде Кызыле (столице республики Тува / Тыва) меня вписал Александр Немкин, который когда-то жил в Кызыле, в 1990-х перебрался в Подмосковье и участвовал в самоходном походе Шатура-Петушки (2003), а недавно вернулся обратно в Туву и работает тут — он учитель физики. Как он говорит, в Туве самая большая рождаемость в РФ, и школа, где он преподаёт, самая большая в России — в ней аж 3500 учеников. Во время ЕГЭ (школьного экзамена) вся мобильная сеть "висит" — все школьники СМС-ки отправляют, спрашивают коллег ответы к задачам. Вот она сущность ЕГЭ ! Учителя же не очень препятствуют: если твой класс плохо напишет экзамен, тебе ж претензии — плохо научил.

Город Кызыл имеет несколько буддийских штук, колёс и символов, есть также большой новый краеведческий музей и большая гора, на которую сей Александр повёл меня. Высота горы около 500 метров над уровнем города, и на ней написано тибетскими письменами что-то непонятное (типа Ом мани падме хум), а раньше там было написано "ЛЕНИН". В Кызыле нет таджиков и узбеков. Зато есть немного кыргызов, торгующих на рынке. Существенный процент жителей Кызыла – государственные начальники: Республика Тыва (Тува) имеет много министерств и ведомств, а также двухпалатный парламент (хурал), а также городские и районные начальниковские службы, и это при всём населении всей республики около 350 тыс.человек. Вопреки гипотезе, что в Кызыле вечерами все тувинцы должны ходить (якобы) с ножами пьяные и резать русских, — такого свойства не было замечено мной. Видимо недолго там был, или как всегда опасения преувеличены были.

Тува ничего не производит. Есть молочный колхоз имени Сергея Шойгу. И несколько других молочных комбинатиков. И уголь. Никакой промышленности нет, и фруктов тоже нет, как и в соседней Монголии. Водители двух типов: одни говорят по-русски плохо и молчат, другие тоже плохо говорят по-русски, но непрерывно разговаривают, поэтому нужно настойчиво слушать и пытаться разобраться, в чём дело. Процент русскоговорящих тут ниже, чем в других областях РФ. Есть два перехода в Монголию и генконсульство этой страны, которое выдает визы, по слухам, всем (я ж был в воскресенье и было закрыто).

Я провёл в тувинской столице полтора дня (спасибо физику Александру) и в определённый мной момент выехал из Кызыла, по основной, асфальтовой дороге на Абакан. Первая машина до г.Туран — подвёз меня начальник отдела туризма мэрии Кызыла. А дальше подобрал до Минусинска тувинец, таксист, но я предупредил о своей сущности и он согласился везти даром. Всего за 5 часов добрался до Минусинска. Осмотрев Минусинск, вновь перебрался в Абакан, где на вписке оставлял на хранение тент.

Тува — очень прикольный уголок России, самый не-российский на внешний взгляд, но приятный и интересный. Злодеев-тувинцев я не успел заметить. Так что приезжайте, особенно летом — красивые виды и монголообразная экзотика обеспечены в этой южной, отдалённой от Москвы местности.

Как известно, в Курагинском районе Красноярского края обитает известный российский вероучитель Виссарион (www.vissarion.ru), который проповедует с 1991 г. и являет "Последний завет пославшего Его Отца Небесного". Его почитают (как нередко бывает) за Второе пришествие Иисуса Христа. Виссариона впервые я видел на его лекциях в Москве в начале 1993 года, он говорил очень хорошо, мягко и внешним видом тоже был какой-то христообразный. На фоне многочисленных конкурентов (мессий начала 1990-х) был лучшим из них. Поскольку близится последнее время, он призвал всех последователей ехать в Сибирь, где находится Сердце земли, и где за минувшие годы уже поселилось около 5000 его последователей, в нескольких деревнях (Петропавловка, Черемшанка, само Курагино и другие).

В 1996 году мы с Андреем Винокуровым посетили Курагино по пути в Магадан (см. мою книгу "Вперёд к Магадану!" http://avp.travel.ru/vpered_k_Magadanu.zip, глава о Виссарионе и Курагино). Но в то время в общине были очень строгие порядки, например почти ничего нельзя было употреблять в пищу – ни молока, ни хлеба, ни сахара, ни майонеза. Мы покинули Курагино и поехали дальше в Магадан, коего и достигли 26.08.1996 г. И вот я решил вновь посетить святые места, чтобы узнать, как продвигается дело и учение Виссариона, и вновь, как и тогда, поехал из Абакана в Курагино на электричке.

Уже в электричке встретились люди с рюкзаками, которые меня узнали (ребята томичи — ехали они туда же). Курагино — большое село. Самая "виссарионовская" деревня — Петропавловка, там около 80% верующих, а ехать туда 80 км по грунтовке. Решили ехать автобусом, он опоздал на 1,5 часа, но всё ж появился.

Туда и приехали. Мои новые знакомые сразу рассосались (они ехали ещё дальше, в более дальнюю деревню Жарово, также населённую последователями), а я оказался в середине большого, весьма строящегося села. Среди пары сотен новых и сотни строящихся домов в три, и даже четыре этажа (деревянных). В селе были электричество, магазины, велосипедисты и прочее. Там же я увидел человека по имени Денис, который и стал моим добровольным спутником — показал мне всё: "Минусинский дом" (деревянный дом общественного назначения, очень красивый), храм (деревянный, и там же был священник, 59-летний дядька по имени Сергей), мастерские (изготовление корзин, стульев и других деревянных дорогостоящих предметов для богачей), и с ним же и направились на вписку — меня определили к Татьяне Денисовой, женщине происхождением из Москвы. У неё деревянный дом и рядом же на участке трёхэтажная деревянная домина — девочкинская рукодельная школа.

Голодные годы в общине уже прошли, и Виссарион разрешил своим последователям есть разную пищу (кроме мясной и алкогольной), так что и сметану, и хлеб, и сахар, шоколадки и конфеты тут употребляют, по желанию. Одеваются в обычную одежду и в доме имеют все предметы обычного быта — инструменты, мобильники, книги и порой даже телевизор. Оказалось, накануне, читая свои книги, Татьяна наткнулась на мой синий том "Автостопом по России" и ещё раз перечитала мои впечатления о Курагино и Виссарионе в 1990х гг. и заложила из закладкой. Так была моя сущность раскрыта, а я подивился, что даже в селениях есть мои книги.

Вечером мы, с моим «провожатым», бородатым-волосатым Денисом пошли на день рождения некоего мужика, и там были вкусности, человек 30, и много детей. Детей вообще много в селении, повсюду бегают, а школа в соседнем посёлке, Черемшанке. Сам же Виссарион живёт в особом городе, он называется «Обитель Рассвета», там всё деревянное и нет магистрального электричества — только солнечные батареи. Они не запрещены, но довольно дороги – как мне сказали, примерно 150 рублей за каждый ватт мощности.

В саму Обитель я не поехал. Во-первых я торопился на Трезвый Сход АВП на Байале, ну во-вторых, Виссарион появляется не каждый день, а изредка.

Дохода же денег большинство людей тут не имеют, так как рукоделием прокормляется лишь небольшая часть верующих. Некоторые ездят на заработки в Красноярск и другие города. В целом же народ приятный, адекватный и разговорчивый. Об этих местах больше меня знает Роман Печёнкин, который тут в 2006 году прожил недели три – как раз между первым и вторым посещением нашего иркутского дома. Он много интересного рассказывал; не знаю, есть ли у него описания в письменном виде.

Ну в целом место очень приятное, и народ, и голодных не видно, и дети не измученные. Единственное что подозрительно — это грядущие последние времена, типа как у шейха Назыма, грядушее исчезновение (в теченье ближайших лет) всей технической цивилизации и небольшие лишь остатки останутся, строить новое человечество. Началом которого виссарионовцы, конечно, считают свою общину. Хотя согласны, что и представители других религий, приличные самые представители, тоже в грядущее человечество войдут. И особенность местной теологии. По их теории, Бога как бы два: любящий Отец (Бог Нового Завета) и строгий «пофигист» Творец Мира (как бы "дедушка", Бог Ветхого Завета). Ну подробности теологии не буду здесь освещать — чтобы не грузить народ. Об этой общине, и об учении гуру, есть много материалов в интернете, как хвалебных, так и ругательных.

Ещё несколько слов о поселениях виссарионовцев. Если увидеть, что скоро (в ближайшие годы) окружающий мир будет рухаться, то понятно, что нужно собираться в сибирские селения. Но если конец света не произойдёт, а он что-то долго уже не происходит во все намеченные даты, — то понятно что нет какой-то особой пользы с-езжаться туда. Разве что ближе к самому Виссариону — получить совет на всякий случай. Но тем, кто не убежден в конце мировой системы вещей, лучше не торопиться углубляться в отдалённые сибирские селища, а стараться улучшить окружающий мир вокруг себя, тем более что это технически проще и удобней.

( После того, как я побывал у виссарионовцев, мои посты в Интернете об этой общине вызвали сотню комментариев. Одни писали, что Виссарион мудр и ведёт народ к счастью; другие – что он лжепророк и дурит последователей. Всем, интересующимся этой темой, рекомендую раскопать в моём ЖЖ эту полемику – она содержит аргументы и той, и другой стороны.

После этого у нас в московской моей квартире был небольшой религиозный диспут. Один из давних последователей Виссариона, бывший его противник, некий Владимир Камушек, 60-ти лет, доказывал всем, что Виссарион – Христос и рассказывал историю своего обращения. Кроме того, он написал большую книгу об этом. Всех интересующихся этой темой отсылаю в Интернет и в саму общину. )

…Из Петропавловки уехал автостопом, на машине дядьки, не являющегося последователем Виссариона, но относящегося к новым поселенцам хорошо.

3-5 июля, в те дни, когда почти всё прогрессивное человечество находилось на Грушинском Фестивале в Самарской области, — я впервые за последние 14 лет прогулял "Грушинский" и находился на побережья озера Байкал. Именно тут, в 20 км к востоку от Слюдянки, прошёл экспериментальный Байкальский Трезвый Сход Академии Вольных Путешествий. Почему экспериментальный? Потому, что его организацией на месте никто не занимался, и его место было указано мной дистанционно, и реклама происходила только по Интернету. Местных же активистов в Иркутске нет, поэтому о Сходе узнали не все люди, а приехали лишь часть узнавших, 15 человек.

Подробности. Место — ст.Ореховая Падь — известно тем, что три года назад на этом месте, в 2006 г, мы отмечали День АВП (среди нас были Демид Манышев, Игорь Коновалов, Гульнара Гильманова, Вадим Назаренко, Юстас, Илья и Катёнка из Уфы, Марианна из Подрезково и другие; об этом написано в «иркутской» части нашей книги). Сейчас, спустя три года, состав приехавших полностью сменился. Приехав на электричке в пятницу, я не нашёл более никого, поэтому повесил тент, поставил палатку, повесил флаг и указатели и уснул. Ночью подъехали Ярослав Горбунов и его подруга, а потом появились (в субботу) москвич Дима Кондратьев, жители Иркутска, Култука, Ангарска и Усть-Илимска. Последним, уже в воскресенье, подкрался Иван из Юрги, которого раньше никто не видел.

Погода была в субботу и воскресенье жаркая, сухая, солнечная, можно было омывать свои тела в оз.Байкал, общаться у костра и прочее, ну чем обычно занимаются люди в лесу. Примечательно, что из 15 человек, прибывших на место, не было ни одного (кроме меня) из широко известных постояльцев Избы АВП в Иркутске (хотя некоторые бывали в избе, но не были мной запомнены). Что и подтверждает тот факт, что за три года большой процент людей в таких тусовках сменяется на новых. Или же другое объяснение: все познавшие мудрость путешествий летом в разъездах, все в дороге, не сидят в Ореховой Пади.

Лекций в Иркутске этим летом не было именно поэтому: народ, в большинстве своём, в разъездах. На обратном пути, когда я поехал домой, в ноябре, две лекции были всё же устроены – об этом упомянуто в своём месте.

…Покинув Иркутск, в котором я бывал уже до этого пять раз (в 1996, 2004, 2005, 2006, 2007 годах), отмечу, что некоторые изменения в этом городе всё ж произошли — если брать не только последние два года, а в целом. Символика города стала более монархической — мемориальная доска Колчаку, квас "Александр Колчак" и прочие белогвардейские сувениры; "Шпиль" — памятник строительству Транссиба, у которого в 1990-х тусовались неформалы, — в 2000-х превратился в Царя (собственно, этот памятник и был царём, но в совгоды временно превратился в шпиль). Открыли новый мост через Ангару (недавно), а на главной площади недостроенный уже 20 лет "Дом на ногах" куда-то исчез, разобрали наконец-то! Открыли несколько глянцевых зданий офисных (не очень больших) и супермаркетов (не очень больших). Количество деревянных избушек б/у до сих пор огромно.

С транспортом всё так же тускло, многие люди по часу тащатся на работу на ПАЗиках из далёкого района типа Ново-Ленино и потом вечером обратно (впрочем, это свойство не только Иркутска, но и всех российских городов. Как же не надоедает каждый день с утра переться в одну сторону, а потом обратно! Ещё бы на метро или на электричке — удобно, сел и читаешь; а вот в набитом ПАЗике удовольствие ниже среднего). В городе вымерли почти все таксофоны, а те, что остались — почти все сломаны, жители перешли на мобильники. На станции Иркутск-Сортировочный ввели турникеты, правда неработающие, и тётка стоит и голосит: билетики показываем! Городской транспорт за три года подорожал вдвое, а аренда изб — незначительно подорожала. Некоторые объявления АВП трёхлетней давности до сих пор встречаются на стенах домов и на столбах — изрядно потрёпанные дождями, ветрами и дворниками. На улицах и в электричке меня до сих пор изредка узнавали некоторые граждане. Я же их не узнавал.

ВЛАДИВОСТОКСКАЯ ТРАССА (МЕЧТА МОИХ ДАВНИХ ЛЕТ) ЧИТА – ХАБАРОВСК

Наконец-то сбылась мечта моей далёкой молодости – проехать автостопом 1-го рода (на попутных машинах) Владивостокскую трассу, ну точнее самый интересный её участок Чита – Хабаровск, находящийся сейчас в стадии активного строительства.

Миллионы людей издревле искали наземные пути на российский Дальний Восток, но находили их только водными или зимними. В летнее время путь в Сибирь занимал долгое время, первопроходцы три года тащились только до Якутска, потом дальше ещё годами. Постройка Транссиба улучшила дело, сделав возможным быстрый наземный сухопутный путь. Но автодороги по-прежнему не было, и в б.СССР автодороги в атласе кончались только в Чернышевске Читинской обл., названном заочно посему «Город последнего хиппи», по легендарной личности, которая якобы добралась туда автостопом, и нарисовав на въездной табличке «пацифик», так его нарекла. (Дальше после 1000-километрового разрыва дороги начинались уже в Амурской области). Достижение анонима побил лишь учитель всего автостопного человечества А.Воров, продравшийся по ухудшенным дорогам до Зилово (следующий городок после Чернышевска) и пересевший там на ж.д. в далёких началах 1980-х годов.

Тысячи людей мечтали изыскать наземный путь во Владивосток, тем более что народные сказочники и басноплёты глаголили порой, что дорога-де есть, она лишь не показана на картах, и кто-то якобы ходил по ней. (Зимник же всегда существовал.) Легендарные автодороги якобы на Камчатку и на Чукотку и даже зимники в США ходили в легендах, кои и проверить было непросто, не каждый же поедет проверять. Из людей нашей тусовки впервые заявил о прохождении трассы на Владивосток Алексей Алёшин, который провожал, в сентябре 1994, от Москвы до Иркутска, одну из достопаметных иркутских дам… Сказания Алексея Алёшина, мной записанные, взбудоражили всю автостопную тусовку 1994 года в Москве и Ленинграде, и только позднейшее исследование его словес специалистами показало его гнусным вруном. В чём он потом и сам сознавался чрез годы. См.об этом в книге «Дорожные байки».

В 1996 году мы, А.Кротов и А.Винокуров, были в означенных местах. От Читы до Чернышевска мы продрались, далее лишь до Зилово. Где дорога сошла на нуль. Там мы и пересели на железку. А потом поехали на Якутск и Магадан (смотрите мою повесть «Вперёд, к Магадану!») Куда более удачлив и мудр оказался член ПЛАС Андрей Пожидаев, который потратив еще четыре дня, преодолел ещё сотни три километров аж до самой Могочи, пройдя глухими неведомыми никем путями через Горбицу, использовав даже моторную лодку в автостопе. Там он тоже пересел на ж.д. Мы об этом узнали из его бумажного письма, а Интернета тогда не было и в мыслях наших. Достижение А.Пожидаева вошло в историю человечества и не было никем повторено три добрых года. Люди же ездили на электричках и на пригородных поездах с бич-вагоном, делая добрых 64 пересадки от Владивостока до Москвы через Тюмень. Что в начале 1990-х было нормальным неформальным делом, ну достижением конечно, но никто не удивлялся, что кто-то прётся месяц на собаках, или с остановками несколько месяцев, вместо того, чтобы купить билет на самолёт или поезд. Недорого стоило тогда в России трудовое время.

Дорога всё-таки постепенно строилась. Сперва соединилась с Большим миром трасса Сковородино – Невер – Якутск, грунтовкой на восток. Всё возрастающий поток перегонщиков японских иномарок искал разные обходные тропы. Наконец, около 2000 года, первым о прохождении трассы М-Владивосток сообщил многим известный Тим Волкодав (если не ошибаюсь, он был первым после массы врунов), а потом проходящие трассу пошли косяками и зимой и летом, некоторые умудрялись за 10-12 суток проскочить до Океана. Транспортные министры и Путин несколько раз уже открыли эту дорогу. Так всё же стало возможным прохождение трассы, вот наконец и я поехал совершить поездку своей древней мечты, все мечты нужно же исполнить. Сбыча мечт.

7 июля я вышел со вписки в городе Чите. А ночевал я у довольно странных людей, далёких от науки, мне их координаты кто-то подсунул. Вышел, следуя карте, на северную окраину объездной Читы и подумал, что машин что-то немного.

Первой машиной был прототип УАЗика 1967-го года выпуска с одноногим стариком за рулём, ехал он на дачу, презрев все достиженья японского автопрома. ( Каждому – аргумент. Один скажет: вот советские лучше японских, — другой скажет: раньше строили хорошо, сейчас плохо. Это многие думают: вот раньше строили как, триста лет стоит, а сейчас сыпется! Секрет прост – ведь 99% того, что построили раньше, уже рухнуло, и мы смотрим на 1% оставшегося и думаем, что хорошо построили, а может и от нашего 1% останется через годы? — )

По объездной Читы, с рыбаками и лесниками, и вот наконец далёкий джип на Сретенск, едет через Нерчинск, с четырьмя мужиками, берут и меня (вообще в эту поездку я нигде не стоял, автостоп хороший, как в Сирии или Турции, забирает каждая третья машина, редко седьмая, может просто везло.) Ладно, съезду с трассы, посмотрю Нерчинск, тем паче это старинная столица Забайкалья. Сам мечтал. И все расхвалили: мол, даже Путин приезжал в Нерчинск и привёз сюда на барже какие-то зеркала, и дворец у него там.

Оказалось, уточню, не Путин, а Бутин. Был в старину такой купец, меценат, и было их несколько, от деда к сыну и т.д., и даже в Чите у вокзала сразу проспект Бутина. Где переговорный пункт? — А вот наверх по проспекту Путина пойдёте и направо. – У вас, что ли, как и в Грозном есть проспект Путина? – не Путина, а Бутина, молодой человек.

И вот этот Бутин жил в Забайкалье, в Нерчинске, купеческий дом с оборотом 40 миллионов царских рублей в год, построил себе дворец самый роскошный в Сибири, сады-парки, школы-церкви, владелец заводов, газет, пароходов, и самые большие во всей Евразии зеркала выписал себе из Парижу, а доставляли их на специально сделанной барже, ведь трассы на Владивосток не было, железки тоже. С постройкой железки Чита стала центром, Нерчинск захирел, Бутина разорили судилищами, типа Ходорковского, дворец разломали и разграбили победившие пролетарии, остался маленький уголок, в нём – музей и пресловутые зеркала. Сам Нерчинск очень потёртый, избяной городок, десять пятиэтажек, Ленин на стадионе среди травы огромной руку воздел, гостиница в сарае позапрошлого века, в краеведческом – книги по два рубля, пьяницы и заросшая набережная. С Нерчинска 20 км до трассы, автостопом выехал, к вечеру.

Федералка – ещё грунтовка, но частями асфальт. Джип, четверо мужиков выглядывают – хорошо, садись, но мы будем пить водку, материться и у нас есть другие вредные привычки! Сел, поехали, трясясь. До Могочи, творцы ж.д. и её монтёры ехали командировочные, начальник — толстый добрый нетрезвый бурят, знает своих предков до 13-го колена и их перечисляет. Всех их в машине было четверо – Данил, Эдуард, Лёха и Геныч. Во что больше залили – в машину или в себя? Водитель потрезвей. В 11 вечера, поворот Могочи – здесь куском асфальт и ДПС, неработающее пока, и асфальтовый завод, откуда и строят дорогу. Где спать? В кафе уже 4 дня сидит с сумкой неудачный работяга – вахта закончилась, деньги не дали (или пропил), автостопом не берут. В кафе не взяли меня спать, я пошел и напросился на асфальтовый завод, там поселили в вагончик, не минуты не усомнившись. Утром проснулся оттого, что один рабочий другого вдрызг пьяного будил работать, а тот матюкался и не хотел вставать. Но я встал и пошёл на трассу.

Здесь уже глушь, дорожники одни, другие, понемногу, и другие, и все хают москвичей. Путина, Ельцина, Медведева, Горбачёва, губернаторов и вождей, ругают всех. Все ругают, что подняли пошлины на японские иномарки – машина стоила 320 тыс.руб, к ней еще 280 тыс.руб. пошлины накрутили, отчего поток перегона упал – гнали в день 1000 машин и больше, теперь десятки едва, меньше ста. Все кафешки вдоль трассы еще недостроенной и кемпинги пришли в упадок с января. Ругали всех московитов, все мол сволочи. «А что Ельцин, Путин, то ж не москвичи, а приезжие, — говорю, — а вас пошли в Москву и сделай начальником, неужто чистенькими останетесь и не как они?» Всё развалили, а вот воровали сейчас больше или раньше, о том разные мнения: слышал, что воровали больше в Союзе и примеры приводили одни водители, другие же говорили, что сейчас воруют больше. – Могоча, Амазар, знакомые по ж.д. места, дорога то асфальт, то гравийка, но машин много – 5-10 в час проходит, долго не стоишь.

С востока всё же перегоняют, а на восток едут с отпуска, с Байкала, перегруженные якуты и даже сахалинцы.

Под Амазаром кафешка, вся обклеенная внутри 10-рублёвыми купюрами с автографами, кто и когда был здесь. И там же, водитель показал – десятка которую приклеила Карина из Эстонии, ехавшая автостопом в Японию и потом обратно – он подбирал её пару лет назад, а мы знакомы тоже. Были и сотни других автографов со всех городов.

До Уруши водитель гнал УАЗик – творение русского автопрома, — не все фанаты «японок». Граница Амурской области, ура !

Уруша, поворот, вечер. Останавливается джип – из Москвы водитель едет к себе домой аж в Комсомольск-на-Амуре и почти не спит. По 20 часов в сутки едет, один. Вот и поговорим. Что узнал, что узнал! Во всём виноваты жиды (по мнению водителя). Это мне и раньше говорили. Но тут хуже: от времён Адама были жиды, созданные сатаной, и сделали заговор над людьми, во всей Вселенной управляют нами, и навязали нам свою христианскую веру, сперва еврейскую, потом христианскую, и убили в одной только Европе 150.000.000 человек инквизицией.

— Уж неужто сто пятьдесят миллионов? Во всей Европе такого населения тогда и не было!

— Да, 150 миллионов – точные цифры! Сам Ватикан официально обнародовал. Но то ж не за один год, а суммарно, они несколько столетий сжигали людей.

По мнению водителя: Советский союз, оказывается, развалил жид Андропов, протащив коварно наверх (предсмертною рукой) жида Горбачёва, а тот Ельцина, и вообще все президенты выбираются жидами в Давосе; жид Гитлер напал на нас, коварно для отмазки истребляя других жидов, а коммунисты тоже жиды и гады, убили царя, впрочем и тот не русский был, а первый жид Владимир-князь протащил нам закон, государство и христианство – всё от жидов, все государства в мире созданы ими для зла и все империи. – Что же, и древний императорский Китай? – И он! И своего божка они придумали и навязали всем Богом, а у нас свои, славянские боги…

— Двенадцать, — выдал точную цифру водитель, — не меньше.

— Главного нет – это придумали они, что есть главный. А 12 потому, что всего 12: двенадцать созвездий, 12 месяцев, 12 апостолов, 12 знаков зодиака…

Я прямо офигевал на ночной дороге, пока мы тряслись по кочкам Амурской области среди ночного тумана и редких неожиданных ярких фар встречных машин, что появлялись из тумана. Водителю лет сорок пять, он работал строителем в Комсомольске-на-Амуре, и в этом городе накрылись все заводы, а не то быть Комсомольску, уже в 2000 г, городом – миллионником! Но завершится и царство жидов и мировое зло рассеется, потому что эра заканчивается, 2000 лет прошло, всё уже – скоро новая эпоха.

— Как же: в Библии написано! Эра 2000 лет. И майя тоже. Не зря они знали, умными были людьми.

Этот же водитель — тот, что верил во всеобщий жидозаговор — ночью предположил, что за нами увязались бандиты (в соседней быстрой безномерной легковушке). "Ага, наверное бандиты! Доставай ружьё", и он показал на заднее сиденье, где среди вещей валялся какой-то чехол. Внутри оказались три металические части. "Собирай пока", — поручил мне. Но я не умею собирать ружья, автоматы и другие приборы. "Как не умеешь? удивился он? в армии что ли не служил?" — нет, говорю. Ну тогда он сам быстренько, не выпуская руля из рук, в тёмной машине ночью, собрал ружьё, сложив засунул туда пару патронов и пристроил ружьё на случай отстреливаться. "Это будет наш аргумент", сообщил он. Но псевдобандиты оказались вовсе не бандитами — вскоре подозрительная машина исчезла в тумане, а мы так пару часов и проехали с ружьём.

Чуть не проваливаясь в сон (два раза покемарили по полчасика, не выходя из машины), расстались мы на повороте на Благовещенск. Водитель поехал к себе домой в Комсомольск, я же остался в месте сём, чтобы посетить Благовещенск, в котором не был раньше. Но про мировой заговор всё я успел выяснить. Но это был единственный водитель, который был за то, чтоб ввести пошлины и вообще запрет на японские б.у. иномарки (хоть и сам ехал на такой же), и он же поддерживал чеченцев и дагестанцев (мысленно) в их тяжелой борьбе с нашим продажным правительством.

Белогорск – поворот на Благовещенск. Ровно на сутки я сошёл с главной дороги, поехал в «Благу», тут тоже автостопом — километров 120. Благовещенск на берегу Амура, на границе с Китаем. Можно видеть китайский городок Хэйхэ на том берегу реки, хоть до него и близко, но переплыть на барже стоит 1500 рублей – пограничная мафия дерёт с людей нехилые деньги!

В Благовещенске оказалось много людей, похожих на зеков, недавно вышедших — может и впрямь настало счастье и открылись двери тюрем? И вот сразу, как приехал в город, подкатываются двое бритых, в шлепанцах, татуировках и очень тощие и обращаются ко мне:

В Благовещенске меня хотела вписать тётка, по имени Татьяна. Я звоню.

– Ой, а я в Песчанке! А поезжай ко мне в Песчанку?

– Ой, недалеко! На городском автобусе 13, я на остановке конечной тебя встречу!

Полагая, что еду к ней на дачу, я сел на авт.13 и отправился. Не так вышло, как думал – вовсе не дача у нее там, а идти еще полчаса по лесу, приходишь на холм, и там она сидит, костер разводит. До воды километр, никаких строений, на природе значит отдохнём. А я с этой природы как раз и вылез. Посидели, поболтали у костра, выспаться в палатке – ну хоть так после ночной гонки с водителем и еврейским заговором. Наутро с лесу полчаса пешком до остановки и обратно в город, а там на трассу. Автостоп. Ровно через сутки я опять на том же повороте на Благовещенск.

Вновь по разбитой федеральной дороге (она то строится, то чинится, пунктиром, но машины есть везде), ещё пять машин, большинство ругают Путина и московитов, и кстати есть – после Буреи и поста ГАИ большая стела МОСКВА-ВЛАДИВОСТОК – её не успел сфотографировать, кто будет ехать, учтите, спросите водителей – после Буреи, ГАИ и моста, — и вот подбирает водитель Виталий на очень большой фуре с мороженной рыбой. Фура большая, как в классических передачах про автостоп, идёт в Хабаровск. Ура!

— Здесь трасса одна, вот по ней ездят все, — рассказал он. – То с тележкой, то пешком. То велопробег. То зимой один француз ехал, обледенелый, на велосипеде. Думаю остановлюсь спрошу, что и куда. Он мне: где деревня? Я: нет деревни, еще 70 км, на карту посмотри (эта дорога в обход населенных пунктов идёт). А он мне: карты нет, я ее всю на костёр спустил. Взял его, велосипед кое-как затолкали, он и рад был, привез его в Хабаровск. Или вот бежала тётка под дождём, с факелом. Наверное, факел у неё на газе: дождь, а он горит. Я ей: садись, подвезу! Она мне: нет, бежать надо! Другой раз старушка, пенсионерка, на велике ехала на Сахалин. Я, говорит, бывшая учительница физкультуры, решила поехать на Сахалин, мечта жизни, никогда не была. И ехала уже несколько месяцев. Другой раз делегация целая, крёстный ход, с крестом впереди и с мощами какими-то, человек тридцать, а сзади и спереди их ГАИ сопровождает, из Владивостока в Москву. Я раз пять их встречал, пока они шли. Другой раз три деда на велосипедах, а через несколько дней опять вижу, но их уже два. Старики какие-то, спортсмены, иностранцы, все здесь, на этой дороге. И автостопом тоже видел, даже соревнования однажды у них были, ехали во Владивосток из Комсомольска-на-Амуре.

Водитель рассказал массу историй про всё, что он встретил в жизни, и это был редкий, который не занимался регулярно обругиванием правителей, москвичей и евреев, смотрел на реалии жизни объективно и с юмором. Уже в темноте прошли по новой объездной Хитроград (таким словом драйвер называл столицу Еврейской автономной области, город Биробиджан) и в ночь вверглись по амурскому мосту в столицу всего российского Дальнего востока – город Хабаровск.

Ура! Владивостокская трасса (имеется ввиду самый её интересный участок) пройден наконец-таки и мной. Потребовалось 52 с половиной ходовых часа (я исключаю время сна в Могоче и суточный заезд в Благовещенск, но включаю время ожидания всех машин и краткие сны в кабине), 22 машины на эти 2200 километров от Читы до Хабаровска. Точное расстояние самим дорожникам неизвестно – ставят новые всё столбики, но на указателях и столбах различные числа. Плюс-минус 50 км на этих цифрах. Автостоп везде хороший, но лучше ехать одному, чем вдвоём – многие машины перегружены, часто брали в легковушку, где уже сидело трое или четверо дядек. Постов ГАИ, действующих, нет от Читы до Буреи примерно (есть ещё пара полуживых или заколоченных постов). Асфальт кладут активно на многих участках, примерно треть ещё осталась гравийной трясучей дорогой, но ехать можно. Комары не успели меня съесть – их было почему-то мало. На картах все особенности дороги пока не показаны, хотя может быть есть и новые карты. На стопнике дорога, стоящаяся, показана пунктиром, достаточно точно.

Прибыл в Хабаровск в средине ночи, водитель увёз меня ночевать на автобазу, откуда утром я вышел и стал искать уже вписку. Сперва было непонятно, но потом вписка нашлась (мне оставил ключи от своей квартиры Вася Дедловских, а самого его не было в городе, он сбежал куда-то). Два дня я прожил в Хабаровске в его жилище, перебирая свои книги, которые были заблаговременно отправлены мной в Хабаровск на его имя. Часть книг, правда, сильно промокли и испортились – где их хранили хабаровчане, в какой луже, неведомо.

Выхожу со вписки в Хабаровске и иду по ул.Волочаевская. На перекрёстке — некая девушка:

— О, постойте, это вы Антон Кротов! Я читала ваши книги!

Я удивился, узнав, что она побывала в Индонезии и других селениях. Но ещё более прикольно, что она живет в соседнем доме с тем домом, где я сейчас (Волочаевская 80, а у меня 82). Так что в этот же вечер я зарулил и к ней. Оказалось, зовут её Оля, и вскоре – когда я поселился во Владивостоке – она тоже приехала в наш Дом АВП и прожила там почти месяц.

Сам же Хабаровск большой и тёплый, днём около +30, и за четыре года с половиной, что я не был в городе, сей град похорошел и построили многое. Не зря же он — "СЕДЬМАЯ СТОЛИЦА" (такое название у супермаркета напротив). Ну сказывается и то, что тогда мы были зимой (поездатый Новый Год — январь 2005), а сейчас — самый разгар лета.

15 июля, дождливым днём, я вышел на трассу, ведущую из Хабаровска во Владивосток... Дождило, поэтому из города я выбрался на электричке до городка под названием Хор. В селище Хор всё должно быть хор., но вот полчаса простоял и чуть не усомнился в этом. Зато потом меня подобрал скоростной камазист Серёга, почти до самого Владивостока везущий быстро цистерну с битумом. Всю дорогу он, на редкость знающий и разговорчивый мужик 36-ти лет, рассказывал о жизни в лесу и обитателях леса — медведях, барсуках, метеоритах, женьшенях и прочих — так как жил он в селище вдали от трассы и в перерывах между рейсами охотился. Так и прошла ночь, а под утро мы расстались уже недалеко от Владивостока. Я завалился досыпать в палатку (что мне делать в городе в пять утра?), а наутро продолжил путь — завершая его.

Тут и подобрал меня на машине, полной овощей, киргиз Джалаладдин, житель Оша, уже девять лет проживающий в Приморье и зарабатывающий выращиванием капусты, огурцов, картошки, арбузов и прочего, он сдаёт всё это на оптовую базу во Владике (а земли у него 7 гектаров. А русские бездельничают и говорят, что Ельцин развалил колхоз...) Вспоминали город нашей общей жизни — Ош (он мотается туда каждую зиму. А мы ещё смеялись, будучи в Оше, на автобусные рейсы Ош — Владивосток! Но тот не автобусами, а поездами ездит, и копит деньги на российское гражданство). Тот же киргиз поведал мне, что жители Оша есть и на Камчатке, и советовал туда плыть грузовым пароходом, и даже узналось, что и в Корякский округ проникли жители солнечной Киргизии, работают там заместо пьющих коряков. — Но вот и он, ВЛАДИВОСТОК !!

Утром, расстался с овощным киргизом, пошёл покупать себе местные мобильные симки (московский «Билайн» тут не работал). Купил себе «Мегафон» и «МТС», вывесил в интернете телефоны – чтобы их могли записать себе все, едущие во Владивосток, город нашего счастья.

Пока шёл по центру с рюкзаком, встретился мне нек — он узнал меня, то был Саша Потоцкий, который путешествовал 22 месяца в Юго-Восточной Азии до самой Джайпуры индонезийской. Мы с ним виделись полтора года назад в Таиланде на ДР Руслана Кокорина. А сейчас он кратко прибыл на Родину делать новый паспорт.

Приютили меня во Владивостоке Елена и Андрей Калачинские – те же люди, что принимали меня с друзьями четыре с половиной года назад. Они же получили уже в июне и хранили у себя дома многочисленные коробки с книгами и фотографиями, которые я заранее отправлял во Владивосток – около 90 килограммов груза. Ещё более центнера должно было прибыть вскоре, и ещё 50 килограммов пока осталось на хранении в Хабаровске. Ещё около 20 кило ехало сюда с попутными друзьями, едущими на поездах. Так что мне предстояло разместить и применить на Дальнем Востоке ровным счётом 0,3 тонны книжной продукции, но ничего из этого я не вёз на себе в рюкзаке, иначе моё автостопное движение по Владивостокской трассе было бы невозможным.

Почти весь рынок аренды жилья во Владивостоке захватили агенства. Самое большое из них, агенство «Виктория», существует под многими названиями и вывесками. Все конторы-двойники ссылаются на одну и ту же базу квартир (в ней почти две тысячи жилищ), и условия и договора у всех типовые. Есть ещё несколько агенств, с гораздо меньшей базой данных.

Взял большую карту города, и выбрал районы, в которых хотелось бы снять жилище. Это были районы вдоль железной дороги, которая тянется из центра на север города и далее до Уссурийска, Хабаровска и Москвы. Вдоль самой главной ж.д.магистрали.

Владивосток – город с самым большим в России количеством машин на душу населения. Сплошная машинизация пошла тут гораздо дальше, чем в Москве или Петербурге. На 600 тысяч жителей приморской столицы имеется примерно 400 тысяч авто, которые всё время ездят и заполняют узкие дороги этого города. Пробки везде и повсюду, и единственный транспорт, не подверженный пробкам – это электричка. Поэтому квартира должна быть, по возможности, недалеко от станции железной дороги – желательно в радиусе километра от станции, ну во всяком случае не дальше двух километров. Кроме этого, нецелесообразно жить севернее районов «Вторая речка» и «Заря» (это в 15-20 минутах езды на электричке от вокзала) – слишком далеко ехать. Так что определились районы, в которых можно селиться – Центр, Первая Речка, Моргородок и Вторая Речка.

А вот районы, где жить не стоит: Баляева, Чуркин, Бухта Тихая, Луговая и многие другие. Въезд и выезд оттуда, в случае путешествия по Приморскому краю, будет настоящим мучением.

Некоторые мои друзья предлагали радикальное решение – снять квартиру или домик в районе Трудовое, Угольное (на самом въезде в город, в 20 км от центра) или даже в Уссурийске (он хотя и в 120 км к северу от Владивостока, но тоже узловой пункт и крупнейший в Приморье ж.д.узел). Причём такие квартиры или дома были бы дешевле, чем жилища в собственно городе. Но я не внял этим предложениям: ведь дом АВП должен находиться в более-менее приличном месте, чтобы и местные жители могли легко приходить к нам в гости (а в далёкий пригород не все захотели бы поехать). Так что жить во Владивостоке нам стоит, по моему мнению, не севернее района «Заря».

Жить собственно в историческом центре тоже не очень удобно – если учесть, что большинство людей будет приезжать и уезжать ежедневно всё же по трассе, — ежедневные пробки в центр и из центра могут существенно затруднить нашу жизнь. Единственно почему удобно жить в центре – это близкий морской причал и паромы на острова. Но квартиры здесь дороже, а я не хотел снимать жилищ дороже 15.000 рублей в месяц. Квартира предполагалась двухкомнатная или трёхкомнатная, или дом, если найдётся приличный и большой площади.

Я купил газету и прозвонил по десяти телефонам людей, которые хотели сдать квартиру, но всё это оказались замаскированные квартирные бюро. Объявления на заборе тоже принадлежали агенствам. Я плюнул на частный квартиросъём и поехал в крупнейшую контору, которая размещалась в центральном районе города, на остановке «Гоголя», на четвёртом и пятом этажах какого-то советского офисного здания.

Контора выглядит так. В одной комнате сидит около десяти агентов, в основном это женщины. Почему-то во всех городах квартирными делами заведуют женщины – так было и в Иркутске, и в Оше (только в последнем доме, в Каире, агентом был мужик, а первая хозяйка была, опять-таки, тётка). Перед каждой тёткой на столике стоит по 6-7-8 телефонов с разными городскими номерами, и они постоянно звонят. Всего в одной комнате было около 70 аппаратов, а ведь такие же комнаты были в других комнатах и на других этажах. Многообразие городских номеров и дало возможность людям думать, что дающие объявления «сдаю» — это разные люди.

Меня перехватила пышная женщина по имени Маргарита. С ней мы стали просматривать базу квартир. Агенство заключает с хозяевами квартир строгий договор: хозяева не должны сдавать свои жилища иначе как через данное бюро, а бюро берёт на себя и подселение жильцов, и взимание с них арендной платы. Ключи от тысячи квартир хранятся в агенстве. По договору, жильцы и не должны встречаться с хозяевами. Это и удобно, чтобы не было каких расстройств у хозяев и у жильцов. Но случайно и может произойти встреча хозяев и нанимателей, как это произошло потом и в нашем варианте.

Технология домосъёма такая: сперва клиент выбирает, по компьютерной базе, те квартиры, которые ему могут подойти. Потом в агенстве берутся ключи, и на машине с водителем вы объезжаете нужные вам варианты (просмотр каждой квартиры стоит 150-200 рублей). Если квартира понравилась, тут же на месте и можно подписать договор. Одноразовая комиссия агенства составляет 80% от месячной стоимости аренды.

С частными домами во Владивостоке плохо: их мало, они маленькие и находятся далеко от автобусных и электричечных остановок, в каких-то сопках. Стоят, однако, дёшево – порядка 5000 в месяц. Однако ни одного хорошего дома (где поместилось бы двадцать человек) в квартирной базе не было найдено. Все какие-то убитые, оставшиеся от снимавших их приезжих пролетариев, с туалетом во дворе, общим на несколько домов, далеко от центра и все — малой площади. Да и визуально во Владивостоке домов мало, город слишком новый, это вам не избушечный Иркутск.

Итак, я выбрал пять наиболее приличных квартир, и мы с агентшей (не с Маргаритой, оставшейся в офисе, а с другой) отправились глядеть варианты. Одна квартира, рядом с платформой Моргородок, была довольно уютная, но небольшая по площади и слишком жилая с виду: лежали разбросанные вещи, велосипед, одежда. Казалось, что хозяева только что вышли, а вообще проживают в квартире. Другая квартира, на Второй Речке, оказалась начисто убита узбеками, которые жили здесь большим табором и загрязнили и сломали всё, что можно. Зато эта вторая квартира стоила дешевле – её пытались сдать за 12.000.

Третья квартира находилась в районе «Заря», и была лишена каких-либо недостатков, да и вещей вообще: ничего там не было, квартира была в новостройке, на первом этаже. Размеры этого жилища потрясали воображение – это была целая новая четырёхкомнатная квартира с двумя балконами, на первом этаже, площадью более 100 кв.метров, совсем новейшая. Из неё получился бы неплохой магазин (тем более что торговых заведений во дворе не было). В ней никто не жил ещё никогда. За месяц хотели всего 15.000. Я чуть было её не снял, но оказалось тут же, что хозяйка хочет 15 тысяч только за первый месяц, а за последующие – уже по 20 тыс. (вполне обоснованная цена за такое большое жильё). Пришлось отказаться. Сперва огорчился, а через время оказалось, что и к лучшему: от остановки там было довольно далеко, а в самом квартале – ни рынков, ни дешёвых магазинов, никакой инфраструктуры, полностью новостроечный район.

Ещё одна квартира, на ул.Гамарника, выглядела вполне прилично, и находилась близко от остановок, близ станции электрички «Вторая речка». Двухкомнатная квартира сдавалась за средние для этого района 14 тысяч рублей. Единственное, что смущало меня – дверь квартиры выходила не непосредственно на лестничную клетку, а в небольшой тамбур, совмещённый с соседней квартирой. Кто живёт в этой соседней квартире, и как отнесутся соседи к появлению многих активных жильцов с рюкзаками, это было неизвестно. И спросить пока не у кого – соседей не было дома.

Приняв к сведению все посмотренные варианты, я расплатился за просмотр и отклонился от услуг агенства, сказав что мне нужно подумать. Агенты неохотно отпустили меня, опасаясь, что я могу утечь к конкурентам. И так чуть было не произошло.

В этот же день я обратился в другое агенство. Оно находилось на Алеутской улице и было поскромней. Вариантов у них было мало, и мне подходил, казалось бы, всего один – ещё одна пустая квартира в районе «Заря», на той же улице, что и уже изученная мной пустая квартира за 15-20 тысяч. На этот раз опять предлагалась большая квартира без всего. И уж действительно без всего – не было тут ни лампочек, ни обоев, пустая коробка, и тоже огромной площади. Лампочки можно было вставить (и их стоимость, по договору, можно было вычесть из арендной платы), а просили за пустой флэт 15 тысяч, и уже без повышения цены в дальнейшем. Я чуть было не согласился, как и в предыдущий раз. И даже внёс было залог в 2000 рублей — больше не стал, желая повнимательней изучить район. И правильно, что стал осматривать окрестности: пешком тут оказалось всё значительно дальше, чем на машине. Ни магазинов, ни рынков, а до шоссе и остановки транспорта – километр. Так что я вернулся к последнему варианту на Гамарника и пошёл знакомиться с соседями по тамбуру.

Соседка как раз появилась. Оказалась там обычная безвредная женщина, и сын её Антон двадцати с чем-то лет. Поведали, что перед нами в квартире жили, опять же, строители-узбеки, и против новых жильцов с рюкзаками она ничего не имеет. (Пока.) Я им подарил книги по автостопу.

Так что я решил снимать вариант на Гамарника, позвонил в агенство и в тот же вечер заключил договор – внёс предоплату за первый месяц – 14000 рублей — и 9800 рублей комиссии агенству.

Совпало так, что это и был вечер 17 июля, ровно в третью годовщину нашего поселения в Дом АВП в Иркутске. 17 июля – всемирный День Избы!

Первые четыре дня в новой квартире я обживался, клеил фотографии, раскладывал книги в шкафах, и – на удивление – никтого больше не было рядом. У меня почти никогда не случается ночевать в одиночку – почти всегда у меня гостят люди, или, наоборот, я вписываюсь у них. Но, так как Дом во Владивостоке был запланирован на конец июля, а я заселился почти на десять дней раньше, — не все люди успели сюда подъехать так оперативно. Пока я обживал новую квартиру, покупал необходимые вещи в домашнее хозяйство, изучал район.

Калачинские, у которых я остановился в первый день во Владивостоке, помогли доставить мои многочисленные коробки с фотографиями и книгами, которые у них хранились. В этом году, впервые, было опробовано мной отправление книг и вещей в Дом АВП при помощи грузовой компании («Грузовозофф»). Работает она так: отправитель относит коробки на склад, например, в Москве, а получатель через пару недель забирает их, скажем, во Владивостоке. Расплачиваться за транспортировку может либо отправитель, либо получатель, на ваш выбор. Стоимость такой пересылки значительно ниже, чем почтой – в данном случае было всего 26 рублей за килограмм.

А грузов в Приморье было отправлено очень много. Во-первых, первая часть книг была отослана мной в Хабаровск. Ещё 94 килограмма было отправлено в сам Владивосток. Эти коробки простояли у Калачинских в сохранности, пока их не доставили в наш Дом АВП. И ещё 125 килограммов должно было отправиться, и отправилось из Москвы уже на моё имя, пока я ехал: отправляли Сергей по кличке «Рамстор» и Татьяна Мазепина. Это добро должно было прийти дней через десять. И ещё немного, килограммов 20, ехало с попутными друзяьми, кто двигался на поездах – это ноутбук, карты географические и запасные книги. Всего было отправлено во Владивосток почти 300 килограммов груза – и почти всё это были книг и фотографии, ну и также рекламки АВП и географические карты. Обратно в Москву, согласно плану, должны были вернуться только фотографии и карты; книги должны были распространиться на Дальнем Востоке.

Вторым, после меня, обитателем Дома стал Дима Кондратьев из Москвы. Ему 17 лет, он приехал автостопом из самой столицы, по дороге посетив Трезвый Сход АВП на Байкале, — и вот оказался во Владивостоке 24 июля. Ехал примерно месяц. Для него это было первое такое большое путешествие. Дальше, после Владивостока, он собирался поехать самостоятельно в Китай, Лаос и Таиланд, что ему в последующем и удалось. (Родители выдали ему специальную доверенность для самостоятельного пересечения границы – иначе его бы могли не пропустить российские пограничники.) Дима прожил в нашем Доме примерно месяц, до конца августа.

Третьим приехал известный московкий мудрец Владислав Крыштановский, побывавший во многих странах Африки и Азии, составитель многих статей для проекта «Вольная Энциклопедия», автор недавно вышедшей книги-путеводителя «Таиланд». Владислав замыслил целую серию путеводителей, вторым должна была стать «Центральная Россия» (она как раз в это время печаталась в типографии), третьим – путеводитель по Транссибирской ж.д.магистрали. Сейчас он приехал во Владивосток по железной дороге, сменив около 15 разных поездов. За месяц он посетил множество городов Транссиба, составляя их описания для путеводителя, и Владивосток был последним из этих пунктов.

Четвёртым обитателем дома стал новосибирский человек Максим Азаров. Он собирался уплыть на Камчатку на пароходе, а поселился в Дом тоже 24 июля. Так как он мечтал уплыть на Камчатку, прозвище «Камчатка» так и прилипло к нему. Каждый день он уходил с рюзаком, шёл в порт искать пароходы, договариваться с ними. Но не уплыв, возвращался в Дом. Впоследствии оказалось, что уплыть можно, но это довольно долго (до недели можно провести в плавании) и в результате он потом всё-таки перебрался в Петропавловск, но на самолёте.

Пятым жителем Дома АВП стал большой мудрец Григорий Лапшин из Дубны, создатель сайта АВП www.avp.travel.ru. С ним мы знакомы ещё с 1997 года. Но в Домах АВП он ранее не участвовал, был занят семейной жизнью. И вот, разведясь, вновь перешёл к вольным путешествиям. Во Владивосток он прибыл 25 июля самолётом.

Следующими жильцами стали Аня из Кирова и Володя из Твери, они приехали автостопом 26 июля. Ранее они не были мне известны. Всего за четыре дня (24-27 июля) число жильцов Дома АВП возросло в восемь раз – с одного до 8 человек. В квартире стало сразу людно, шумно и уютно.

С помощью прибора GPS, имевшегося у одного из гостей, определили координаты Дома АВП, вот они:

Улица Гамарника, дом 16, квартира... (вниманию читателей книги! После нашего отъезда Дом АВП по этому адресу уже НЕ ДЕЙСТВУЕТ!)

В один из первых дней во Владивостоке я посетил местную мечеть. Она занимает первый этаж жилого дома – постоянное здание мечети имеется только в проекте. Постоянные посетители мечети – очень интересные люди. Среди них есть и киргизы, и узбеки, и чеченцы, и русские; там же мне встретился и Джалаладдин, киргиз из Оша, который подвозил меня перед самым Владивостоком. На пятничную проповедь и молитву собирается несколько сотен челоовек – не протолкнуться! Имам родом из Узбекистана. Очень умный и добрый человек. Старается, чтобы люди понимали суть веры и содержание молитв. Перед проповедью ставит кассету с чтением Корана, но необычную – каждый стих читается там сперва по-арабски, потом в переводе на русский. И в проповеди много говорит простых и важных вещей о любви, о милосердии, о вере. Выделили бы ему помещение побольше – так многие жители Владивостока пришли бы к Богу, только послушав такого имама. И не старый совсем, лет тридцати примерно. Ну с имамами происходит то же, что в советские годы со священниками: хороший имам должен сидеть в глубинке на окраине России. А вот в центральной мечети в Москве, у метро «Проспект Мира», пожилой подсушенный имам по пятницам читает скучнейшую проповедь с бумажки, сперва по-татарски, потом по-русски, и так занудно, что можно заснуть. Чтобы подчеркнуть этим: ислам – этнографическая религия для татар, башкир и других схожих народов. А остальные пожалуйте в церковь, где тоже не совсем понятно, но зато там наше – «русское».

Наконец, наш друг и ветеран Домов АВП Игорь Лысенков привёз на поезде мой ноутбук, в связи с чем мои записи стали более обстоятельными и подробными. Итак...

В этот день мы вшестером, уже собравшиеся в Доме АВП, совершили посещение острова Русский. Этот остров входит, официально, в состав города Владивостока. Размер острова примерно 10 на 10 километров, на нём размещено много военных баз и фортов, но эти военные базы уже почти все закрыты, форты законсервированы: эпоха ракет и атомных бомб уменьшила нужность всех этих приспособлений. В советские годы Владивосток был закрытым городом для иностранцев и даже для других жителей СССР. А остров Русский был закрыт для всех иностранцев, советских людей и даже жителей Владивостока. Теперь же всё открыто. Хотя и написано, что граждане РФ должны предъявить паспорт, а иностранцы – разрешение коменданта, но реально никто ничего не спрашивает, билет на паром продают всем (за 30 рублей, жителям острова – 15).

На о.Русский есть несколько поселений, а вот народу в них стало за последние годы вчетверо меньше – съехали на материк. Каждый день ходит несколько паромов из Владивостока в разные места острова. Мы поехали на паром, идущий в деревню Подножье. На нём плыло около сотни человек, включая сорок солдат с вещами, которые не хотели фотографироваться. А мы поехали в следующем составе – Володя из Твери и Аня из Кирова, Гриша Лапшин, Крыштановский, я и Дима Кондратьев.

За полдня мы сходили пешком поперёк острова, посетили несколько посёлков. В одном из них, в почтовом отделении, было написано «Интернет», но интернета не было. Зато продавали сопутствующие товары – огурцы, мыло, сигареты «Пётр I», туалетную бумагу, свинину и говядину в консервах и книгу «Таджикская кухня», автором которой был некий Илья Лазерсон, вероятно таджик. И другие товары. Оказание почтовых услуг в этом месте редко происходило. В другом месте были большие брошеные промышленные здания, в третьем – школа, рядом с которой мы подтягивались на турниках (все, кроме 100-килограммового Грила, который в тот раз уклонился). Школа была действующей. Большие военные склады хранили в себе неизвестно что. Большие вышки, надписи «Запретная граница» и громоотводы, а сами склады – типа больших сараев. Был ещё найден монумент на берегу с надписью:

«В этом месте 30 октября 1950 года трагически погиб минный заградитель «Ворошиловск», экипаж которого до конца выполнил свой долг перед Родиной».

«Что бы означала эта надпись? Войны же уже не было,» — недоумевал я.

«Что тут непонятного? – разъяснил мои сомнения многознающий г-н Крыштановский. – Если бы погиб в бою, написали бы «героически погиб», а если «трагически» — значит, по глупости как-то погиб, по случайности или по недосмотру. А так как «до конца выполнил свой долг перед Родиной», значит с корабля успели утащить на берег всё самое ценное.»

Мы прошли пешком километров десять по лесу и посёлкам, под конец пришли к некоей «Ворошиловской батерее». До неё, последний километр, мы проехали автостопом. Оказалось, батарея является музеем и работает ежедневно, кроме понедельника и вторника. Сейчас было закрыто, ну и на паром было нужно возвращаться. Пошли пешком назад и по дороге опять подстопили грузовик.

Остров Русский сейчас малолюден. Лес, заливы, место курорта и отдыха. Но через три года на нём на пару дней должны собраться вожди всех восточных стран – пройдёт некий форум президентов, саммит АТЭС-2012. Наверное, остров выбран для того, чтобы не приехали левые люди, анархисты, террористы и антиглобалисты. Пара тысяч солдат, пока остающиеся на острове в окружении ржавых мин и старых складов, будут охранять вождей. К их приезду на острове (на северном конце его) строят какие-то сооружения и даже сооружают огромный мост с материка. И другой мост из центральной части города на мыс Чуркин. Эти мосты построят для понта, чтобы обрадовать мировых лидеров величием сего города, но пускать по ним, веротяно, поначалу будут не всех – и наверное только после завершения саммита их введут в строй.

Последний паром с острова Русский на материк привлёк нас обратно в затемневший Владивосток. Мы плыли мимо портов, мимо судов с их огоньками, в сверкающий фонарями и окнами город, раскинутый на сопках. Транспорт городской уже почти не ходил. На одном из последних автобусов мы вернулись домой – на нашей остановке нас уже долго ожидал Андрей Кургин, по прозвищу «Скунс», проехавший к нам из Москвы через БАМ, Тынду и Хабаровск. Этот московский человек уже бывал во Владивостоке и на Сахалине раньше, а в Домах АВП оказался в первый раз.

День 27 июля оказался чёрным днём для трамвайной системы Владивостока. Как узналось позднее, в этот день некий трамвай в центре города сошёл с рельсов, что явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения городских властей. Отчего тут же наконец долгожданно отменили движение трамвая №7 по центральным улицам (Светланская и район вокзала), оставив лишь маршруты в районе площади Луговая, где линии трамвая проложены отдельно от машинной проезжей части.

Г-н Крыштановский первым заметил исчезновение трамвая. Сперва я ему не поверил – подумал, что случайное явление. Но позже его наблюдение подтвердил другой Владислав – специалист по трамваям, прибывший через несколько дней. Он открыл, что отныне в городе остался только один полноценный трамвайный маршрут, №6 – пл.Баляева – Луговая – ул.Сахалинская. Плюс ещё один, №4, от вокзала до Сахалинской улицы через центр, ходит теперь только с шести до девяти утра.

Сегодня прошла первая, в истории нашей владивостокской жизни, тусовка АВП. Начало было объявлено в 19.00. Никто не знал, сколько народу соберётся – расклейку объявлений по городу мы ещё не делали, плюс все подвижные владивостокцы летом разбегаются, в городе остаётся мало кто. Но всё же некоторые люди пришли на наше мероприятие – собралось 20 человек, из них 8 нас и 12 восточников. Познакомились, обменялись информацией, сидели довольно допоздна. С тех пор и собирались каждый вторник до самого закрытия Дома.

В этот же день было напечатано первые 700 объявлений о нашем существовании, которые постепенно будут расклеиваться по разным тусовочным местам и углам города.

А ещё к нам приезжали рекламщики пылесоса. Сначала позвонили по телефону:

— Алло! Фирма такая-то предлагает вам бесплатную демонстрацию супер-очистки ковра. Желаете, чтобы вам бесплатно очистили ковёр, мебель и прочее?

— Я сразу предупреждаю, что ничего у вас не куплю! – строго ответил я.

— О покупке сейчас речь не идёт. Демонстрация абсолютно бесплатная.

Мы договорились, что коврочист приедет в 16.00. И действительно, уже в половине четвёртого к нам в домофон позвонил интеллигентный мужчина лет тридцати с двумя огромными коробками. (Как потом мне рассказали, в этих коробках содержится супер-пупер-пылесос «Кирби», который он впаривает за 96 тысяч рублей.) Специально к его приезду я достал с балкона грязный хозяйкин ковёр 4х3 метра, в котором, как я предполагал, жили тараканы (поэтому я этот ковёр и запрятал подальше.)

— Здравствуйте, — обрадовал его я, — сразу предупреждаю, что мы ничего у вас не купим!

— А? Как? – не обрадовался мужик и сразу стал звонить в офис – жаловаться: «они сразу сказали, что ничего у меня не купят! Что делать?» Но всё же согласился провести демонстрацию:

— Только вы мне сообщайте 15 телефонов ваших друзей, чтобы я потом и к ним наведался с пылесосом.

Я вновь огорошил, сказав, что телефоны все ему не помогут, так как мы люди приезжие из Москвы и квартиру снимаем. Он ещё более огорчённо позвонил опять в офис, получил разрешение не демонстирировать чистку ковров и, собирая чемоданы, ушёл. Я на прощанье подарил ему книгу «Практика вольных путешествий»: пусть бросает свою пылесосную торговлю. Он несколько уменьшил степень своего огорчения.

Утром поехал и наконец-таки договорился о первой публичной лекции во Владивостоке в одном из музеев. В самом центре города. Подготовил объявления:

в среду, 19 августа в 19.00,

в актовом зале Музейно-выставочного центра Приморского государственного объединённого музея им.В.К.Арсеньева (МВЦ ПГОМ им.Арсеньева) – Владивосток, ул.Петра Великого, д.6 – центр города, напротив триумфальной арки –

Антон Кротов, путешественник и писатель, автор 35 книг о путешествиях, а также Григорий Лапшин и другие вольные путешественники, преодолевшие сотни тысяч километров по дорогам России, СНГ, Евразии, Африки и других стран, —

Расскажут о своих путешествиях автостопом по всему миру, покажут фотографии, ответят на вопросы. Можно будет приобрести книги по автостопу, познакомиться с другими вольными путешественниками. Приглашаются все желающие. Вход свободный.

Днём была разведана городская электричка, идущая на конеченую станцию Мыс Чуркин (странное какое название станции! И район такой – «Чуркин». Жители его, что ли, чуркинцы?)

С Чуркина вернулись в центр города пароходиком. Владивосток – редкий город, где можно воспользоваться аж шестью видами городского транспорта: автобус (проезд 11 руб), троллейбус (7 руб), вымирающий трамвай (7 руб), действующий фуникулёр (5 руб), городская электричка (от 10 руб) и городская морская переправа из центра города на мыс Чуркин (12 руб). Каждый транспорт имеет свои билеты! Острова Русский, Попова, Рейнеке, являющиеся также официально частью города Владивостока, также оборудованы переправами – 30, 40 и 40 рублей соответственно, местным жителям в полцены, так что вот ещё шесть типов городских билетов! Проездного на все виды транспорта не существует, а льготным проездом лишь в электротранспорте пользуются старушки, ждущие троллейбуса на остановках подолгу. Да, есть ещё редкие маршрутки (по 11 рублей), но билетов в них не выдают.

Затем я и Дима Кондратьев посетили телестудию, где меня снимали в прямом эфире в передаче «В центре внимания». Приятно, что тут, в отличие от Москвы, ещё остался прямой эфир в телевизоре, и немало – ровно 34 минуты я заполнял весь «шайтан-сундук», почти не оставив места для словес ведущего (Дима наблюдал из зала). Вернулись домой уже в сумерках.

Потом оказалось, что эта передача – самая популярная. Её посмотрели десятки тысяч человек, и её потом повторяли ещё два раза, и что удивительно – без вырезов.

Владивосток – город с настоящей рыночной экономикой. Продают всё в разных подворотнях, на улицах и вокруг дома. Еду, вещи, обувь и одежду женщин. Бананы, ягоды и сигареты. Купить гречку, масло и кефир на рынке, на развале до сих пор дешевле, чем в супермаркете. Так было в Москве лет пятнадцать назад. В определёных местах можно купить массу просроченных товаров. Некоторые товары с истёкшим сроком годности не теряют своих свойств. Это, например, чай, кофе. Но в магазине их уже нельзя продавать. Другие продукты, что выходят на рынок, просрочены на год, иногда полгода, иногда им до пяти лет, и это разные рыбьи консервы, сгущёнка, печенье, крекеры, леденцы, газировка, хлебные палочки, подсолнечное масло и прочее. Тут уже зависит от условий хранения. Если хранили в приличном месте, то вкус не изменяется, а если на солнце – то хуже. Тут уже лотерея. Откровенной гадости так мы и не нашли, всё съедобно. Конечно, сгущённое молоко за 5 рублей за банку несколько отличается по вкусу от своего 28-рублёвого нового оригинала. Но, как говорится, данный продукт лучший «по соотношению цена-качество». Вчерашний же хлеб за 10 рублей ненамного хуже сегодняшнего за 18. (А потом попадался нам и за 6 и даже за три рубля – совсем позавчерашний, но съедобный.) Такие признаки рыночной экономики, которую изгнал из Москвы наш мэр Ю.Лужков, переселив всех продавцов в сияющие витрины и супермаркеты.

Утром рано приехал на поезде Игорь Лысенков, известный также под псевдонимом«Шанин-2». Он оказался единственным человеком, приехавшим в купейном вагоне фирменного поезда из самой Москвы. Такой билет стоит сейчас около 16.700 рублей – дороже самолёта, но секрет прост: Игорь работает на железной дороге, и билет до Владивостока ему выдаёт в качестве бонуса его родное ОАО «РЖД».

Встретил Игоря, привёл его домой, и мы все вскоре направились на пресс-конференцию. Она должна была проходить в конференц-зале одного из университетов (ВГУЭС – «Владивостокский гос.университет экономики и сервиса»). В зале стоял огромнейший телевизор формата 1х1 метр, такого я никогда раньше не видел. Экран был подключён к ноутубуку, и в него мы засунули фотографии с папуасами (они крутились сзади фоном непрерывно). Нас, мудрецов АВП, было четверо – я, Игорь, Влад Крыштановский и Дима Кондратьев, мы представляли все типы людей, но все мужского пола. Журналистки были, напротив, женщинами, и их было 10 человек – из «Комсомольской правды» и местных газет. Плюс один дядька ещё снимал на видео. Одна красна-девица с накладными зубами, ногтями и глазами сразу пристала с глобальными вопросами о смысле человеческого бытия. Ей было интересно, существует ли предопределение, есть ли на свете каннибализм и верю ли я в учение Льва Толстого. Но не успел я ответить на её все вопросы, как она убежала куда-то. Остальные дамы были нормальными, задавали хорошие вопросы. Благодарим за организацию мероприятия Андрея Калачинского (он тут работает во ВГУЭС) и полезную женщину Наташу. Что вышло в газетах, я, правда, так и не видел – не хотелось бегать по киоскам, спрашивать: «нет ли в газетках чего про нас?»

Вернулись с пресс-конференции, разложили разные вещи в квартире – большая радость, Игорь доставил из Москвы мой ноутбук и целый пакет карт Дальнего Востока. И тут решили съездить в соседний город Артём – вчетвером, в почти том же составе, что и были на пресс-конференции – Д.Кондратьев, И.Лысенков, я и Володя из Твери. Крыштановский остался. Поездка наша прошла не очень планово. Сперва мы, подойдя к остановке, увидели редкий троллейбус шестого маршрута, который идёт на крайний север нашего города. Осознавая, что настал редкий миг удачи (троллейбус ходит раз в 20-25 минут), мы сели и потащились на север до остановки Океанская, по пути попали в пробку и опоздали на электричку. Станция Океанская была нами достигнута, но электричка ушла. Мы пошли искупаться в океане, но несмотря на название станции, океан там не радовал и был грязен. Зато мы нашли оптовый комбинат мороженого, сходили на него и взяли прайс-лист. При случае можно купить мороженый ящик.

Тут подошла и электричка. Решил вспомнить молодость, поторговать в ней книгой «Практика вольных путешествий», тем более что пока в городе не было совершено никаких продаж. В электричке ехали старушки дачницы и немного дядек. У меня купили пять книг, что и приятно – Дима увидел методы торговли, а я вспомнил 1995-1998 торговые годы. Так совершились первые продажи «ПВП». В «собаке» было засилье контролёров и ментов, но вреда они не причинили.

Дима и Володя всё же поехали в город Артём, а мы с Игорем – на станцию Надеждинская, осмотреть её, и вечером воротились домой. Телефон активно звонил. Хозяйка квартиры, Яковлева Нина Александровна (которую мы пока не видали), сообщила, что её дочка видела меня по телевизору и впала в радость, близкую к трепету. (Лично мы с ней пока не встречались.) В телевизоре меня видели и признались в этом и другие люди: жители нашего двора, продавцы магазина и прочие. Толку от этого пока не было. Звонили другие люди, интересовались тусовками, один предлагал в подарок велосипед, но практического продолжения не воспоследовало, звонила одна журналистка... Звонила Татьяна Мазепина, сказала что едет в Европу, получив месячную финскую визу. И наконец позвонил мой лучший друг и брат Демид Манышев, говоря, что он уже находится на трассе вблизи Уссурийска. Это меня чрезвычайно обрадовало.

Также ещё оказалось следующее: житель дома АВП, дядька из Новосибирска с большим рюкзаком, прозванный нами «Камчатка», уже целую неделю шляющийся по порту Владивостока в поисках попутных судов, плюнул на всё и решил улететь на самолёте, причём из Хабаровска и за целых 13000 рублей в один конец. Причиной было то, что он торопился. Поистине, время-деньги: в сентябре и октябре многие из нас полетят на Камчатку за 2100 руб из того же Хабаровска. Сейчас, в канун августа, все готовы лететь в вулканический край за любую цену.

Поздно ночью нас покинул Крыштановский. Он, завершая своё железнодорожное исследование, обратно уехал на прямом поезде. Целью его путешествия является написание путеводителя по Транссибирской ж.д. Плацкартный билет с Владивостока в Москву стоит сейчас 5200 рублей, а осенью будет стоить 4200. Поезд идёт чуть меньше недели. Вскоре после Москвы Владислав собрался уехать на долгое житьё в Таиланде, так что мы с ним встретимся иншалла уже там, примерно через год. Так и расстались.

Утрата г-на Крыштановского этой же ночью компенсировалась – в наш дом прибыл мой друг и брат Демид Манышев, ветеран домов АВП в Иркутске и в Оше, участник поездки в Китай в 2004 г и похода на Хубсу-гул в 2006 г, проживший три года (с интервалами) в том же самом Таиланде, в который сейчас устремился, покинув нас, г-н Крыштановский. Демид приехал к нам на полтора месяца, до осени, а потом — на Камчатку.

Сегодня святой день – пятница, и хорошо было бы посетить мечеть. Но вместо неё мы поехали в город Уссурийск – в составе пяти человек (я, Демид, Игорь Лысенков, Владимир из Твери и Дима К.) Встали рано утром и поехали на электричке. С нами ехали дачники-старушки. Я для эксперимента решил поторговать своей книжкой, но продал всего две штуки. Осенью торговля должна улучшиться – когда в электричках появятся студенты.

Билеты мы не стали приобретать, из опытных соображений. Как показывают наблюдения, в «столичных городах» — Москва, Петербург, их окрестности – многие люди не покупают билетов, а контролёры удовлетворяются взяткой в 20-30-50 рублей, многие же пассажиры бегают от контры. А в провинции, где люди, казалось бы, беднее, — все оплачивают проезд, хотя он бывает довольно дорог. Во многих регионах России электричка на большое расстояние (например на 200 км) стоит дороже, чем проезд в общем или даже плацкартном вагоне поезда на эти же 200 км. В Подмосковье 100 км стоят 140 рублей, а автобус – 130. Если Владивосток окажется столичным городом, то здесь тоже некоторые пассажиры должны бегать от контролёров, а если тут провинция – то все оплатят проезд. Оказалось, что Владивосток столичный город: при появлении контры многие люди убегали, и мы вместе с ними. Но контролёров тут много, они ходят туда-обратно по электричке, и часто в сопровождении милиционеров. Зайцы метаются во все стороны. Наконец мы были захвачены; выдали котролёрам по 30 рублей, а те дали ещё и сдачу – по два рубля. Оказалось, 28 рублей — минимальный размер местной оплаты (дали ещё и билеты). До Уссурийска было 76 рублей, но контролёры понимали, что требовать столько – чрезмерно.

В городе Уссурийске на вокзале стоял поезд в сторону китайской границы. Он содержал три вагона: местный вагон до Гродеково (там граница) и два дальних купейных вагона Хабаровск—Харбин и Владивосток—Харбин. О том, сколько стоит билет в Китай и как его купить, кассиры нам не рассказали: администратор послала в справочную, там послали нас в кассу №2, откуда нас послали обратно в справочную. Вероятно, стоимость билета в Китай является секретной. Позже выяснилось, что переехать границу на поезде стоит 700 рублей, это выяснил позднее китаевед А.Мухранов. А на автобусе пересечь границу стоит 1000 рублей, пешком же проходить этот километр от русского до китайского городка везде запрещается. Вся российско-китайская граница принудительно платная, и каждый человек, направляющийся в Китай из России, на любом из двадцати пунктов пропуска, должен ехать на транспортном средстве.

Вокзал Уссурийска нас не обрадовал. Деповская столовая, существовавшая в локомотивном депо много десятилетий, закрылась навсегда в день нашего приезда 31 июля 2009 г (с первого августа её помещение было сдано коммерсантам). Пригородных поездов на север, в сторону Хабаровска, в расписании не было обозначено. Тем самым, возможность доехать из Владивостока в Хабаровск на электричках, оказалась утраченной. Должно быть, там ходит хотя бы один рабочий поезд, не указанный в расписании – это впоследствии и подтвердилось. Сиденья на вокзале все оказались холодные, железные и с ручками.

Сам город Уссурийск, третий по величине в крае, оказался интересным зелёным городом. Из его важных мест: сахарный завод, порождающий сахар на весь Приморский край; большой китайский рынок; и ночной оптовый рынок контрабанды, работающий с 22 до 3 часов, который настолько известен, что на него даже из Владивостока организуют ночные поездки на автобусе (350 рублей в обе стороны). Кроме того, огромный рынок японских машин, который недавно поуменьшился с введением новой таможенной пошлины. Трасса Москва-Владивосток проходит через город, создавая пробки на центральных проспектах, транзитные фуры торчат на многих светофорах. В городе строится мечеть, но адрес узнать пока не удалось, это где-то в окраинном районе города.

Осматривая город Уссурийск, мы нашли попутно спортивную площадку и вдоволь наподтягивались на многочисленных турниках и брусьях. Нашли также и народную столовую (не деповскую). Также этот город производит недорогую гречку и молочные продукты. Самым известным артефактом города является старинная китайская каменная черепаха размером один метр, которая в средние века как-то приползла в центральный ПКиО и там застряла. Теперь с ней можно фотографироваться. Китайцы на своих картах, показывая Уссурийск и Владивосток, вместе с их обычными названиями дают в скобках и «исторические названия» — китайские. Некоторые китайцы мнят себя исконными владельцами сих земель и проникают сюда потихоньку.

Впятером мы переместились на китайский рынок и купили оборудование для Дома АВП: ещё двенадцать весьма больших фарфоровых чашек, меньше чем по 10 руб/шт, ещё тринадцать вилок, меньше чем по 4 рубля за шт., большие шлёпанцы для кратковременных выходов из дому за 50 руб., и другое. Сотни китайцев, выучивших нужные слова по-русски, продавали эти изделия. А в других лавочках сидели русские тётки, а китайцы ими командовали – потому, что сейчас на рынках должны продавать всё только граждане РФ. Этих тёток китайцы и наняли, но сами остались на рынках «помогать» им. Легендарный ночной рынок — ещё более дешёвый, но мы ночи не дождались. Направились на выезд из города по Владивостокскому шоссе.

За последние сутки не меньше ста тысяч жителей Приморья увидели нас по телевизору. Всех их я призвал в прямом эфире к выбрасыванию телевизора, пожелав чтоб это была их последняя передача. Однако не все последовали моему совету – больших свалок теликов по краю не оказалось. Многие узнавали меня, как в Уссурийске, так и во Владивостоке, и в магазинах, и во дворе дома. Но когда мы вышли на трассу, разделившись на три комплекта, телеизвестность не помогла – водители приветственно махали, но не подбирали нас. И только спустя 20 минут мы с Демидом уехали первыми на микроавтобусе до северного пригорода Владивостока – селения Угловое, где и пересели на электричку до дома. (Остальные наши друзья приехали часом-другим позже, позастряв ещё в пятничных пробках.)

Вечером в Доме АВП скопилось одиннадцать ночующих. Среди них было трое женщин и один русскоговорящий бородатый с бритым затылком немец с большим фотоаппаратом, устремившийся на остров Русский. Я заподозрил его в том, что он является шпионом и выполняет заветы какого-либо из своих предков, который сражался под Сталинградом за Гитлера и завещал своим детям, внукам, правнукам продолжить его вражеское дело и дойти до Владивостока, и даже на острове Русский (якобы закрытом для иностранцев) возвесить свой, потрёпанный годами, нацистский германский флаг. На что немец заметил, что сии надежды гитлеровцев уже исполнены, так как во всех городах России он уже видел на заборах фашистские свастики, а также надписи «Бей жидов». Такого же типа надпись имеется в нашем лифте.

Сегодня должен был быть первый день нашего Дома АВП, и с сегодняшнего дня и после него во Владивосток должны прибыть разные наши друзья, путешественники. Но сегодня же в квартиру собиралась наведаться хозяйка, Нина Александровна, о которой мы до сих пор имели самые смутные представления – с целью переписать показания электрического счётчика.

Поэтому с утра большинство гостей отправились на прогулку, а мы с Демидом навели порядок и спрятали лишние рюкзаки на балкон, а обувь – в шкаф.

В 10.00 она появилась. Как уже я упоминал — дочка Н.А. уже успела увидеть меня по телевизору (но сама прийти постеснялась), так что хозяйка была очень довольна, и обещала нас больше не беспокоить. Предыдущими жильцами на этой квартире были скромные, но многочисленные узбекские труженики, имевшие меньше желания благоустраивать жилище – после них Н.А. пришлось целый месяц приводить квартиру в порядок. Увидев, какие мы хорошие, получив в подарок книги по автостопу, хозяйка удалилась. При этом сказала, что за городской телефон мы можем не платить, что уменьшит наши ежемесячные расходы. За что ей отдельное спасибо. Мы же стали готовиться к появлению новых мудрецов, число которых было от хозяйки сокрыто.

Все три месяца хозяйка радостно предполагала, что нас только двое. А наше фактическое количество вскоре превзошло все даже наши смелые гипотезы.

Итак, только хозяйка успела уйти, народ стал размножаться. В этот летний день во Владивостоке поселились – Мария Белова из Москвы, самоходная женщина, она приехала поездом из Иркутска. И также из Китая приехали грязные и загорелые двое – Роман Устинов и его друг, ехали они из Москвы около 50-ти дней автостопом, заежая во все города. Но Транссибирскую автомагистраль (Владивостокскую трассу) они не проезжали, а спрямили путь через китайский Харбин. Визу Китая получили они на границе, в Забайкальске, за 2050 рублей с носа, на десять дней.

И в этот же день мы символически перерезали «красную ленточку» в Доме АВП – дом во Владивостоке, о котором так долго говорили АВП-шники, он существует. Официальное открытие было ранее намечено именно на 1 августа, и только из любви к предварительности я снял квартиру заранее. И гости тоже заранее начали заезжать.

Доехать до Владивостока, приехать во Владивосток !

Город-символ, и хотя на звание «конечного пункта» России могут претендовать и Уэлен, и Анадырь, и – из других населённых и снабжённых дорогами мест – Магадан, Галимый, Петропавловск-Камчатский, Усть-Камчатск, железнодорожные места – Хасан, Советская Гавань, Находка... Столько мест есть в России дальше Владивостока, но Владивосток – самое известное из дальних российских мест. Не зря он Владивосток («Владеть востоком»), и «город-то нашенский», и конечный пункт самой длинной Транссибирской магистрали, хотя можно выбрать места дальше и дороги поизвилистей и подлинней.

Начиная жизнь в новом городе, начинаешь всё заново – обрастаешь друзьями, находишь самые вкусные и самые дешёвые уголки, узнаёшь систему транспорта, автобусы, электрички, видишь как устроены улицы, рынки, всё новое, всё заново и так интересно! И, конечно, разные отличия, основные необычности во Владивостоке для меня, москвича:

1. Большое количество японских машин, корейские микроавтобусы и китайские грузовички. Каждая советская машина встречается нами уже удивлённым взглядом. Относительное количество машин здесь самое большое в России – на 600 тысяч человек 400 тыс. «тачек». Большую улицу рядом с домом – проспект 100-летия Владивостока – перейти без перехода так же опасно, как и Ленинградское шоссе в Москве. Ну за исключением времени пробок, когда машины ползут еле-еле. Тогда, в пробках, машина от центральной площади до нашего дома тащится час, автобус – часа полтора! На электричке 14 минут.

2. Городские автобусы, со странной ценой (11 рублей водителю на выходе), корейского производства, с водителями – не китайцами, а часто почему-то узбеками, — в не-пиковые часы имеют странную привычку стоять на каждой остановке и поджидать ещё одного-двух пассажиров. Это их существенно замедляет. Могут по пять минут стоять сперва на одной, потом на другой «хлебной» остановке, чтоб побольше набить народу. А вот маленьких маршруток практически нет! Только в нескольких дальних уголках города, например на улицу со странным названием ул.Нейбута. Тоже по 11 рублей. После десяти вечера – почти никакого транспорта. Только в нашу сторону можно уехать из центра до 23.00 часов – у нас очень оживлённая остановка. Она называется «Улица Постышева», и на ней останавливается 28 автобусных номеров.

3. Продавцы повсюду, во дворах, в проходах, между гаражами. Здесь до сих пор рыночная, а не супермаркетная экономика. Больших дешёвых супермаркетов нет (московского типа – «Ашан» и т.п..), вместо них – маленькие дорогие магазины и средние дороговатые супермаркеты. Самое дешёвое можно найти на развалах, на рынках. Торговля с автомашин и с лотков процветает везде. В центре города, на Спортивной, активно продают вкусные, очень дешёвые и просроченные продукты росийского и корейского производства. У нас во дворе тоже продаётся всё, на деревьях висят предметы одежды, а на земле, на подстилках, разложены овощи, консервы и женские туфли «прощай, молодость».

4. При этом сами дальневосточники немногое производят. Хорошо, есть молочные продукты из Уссурийска, местное мороженое (заводик на пл.Океанская), местные газеты и консервы рыб, и мороженая и сырая рыба тоже. А так – глазированные сырки из подмосковного Томилино, картошка и свёкла из Китая (есть и местные, но почему-то дороже!), бананы из Филиппин, ананасы и манго из юго-восточных стран, книги в книжных магазинах – почти все московские. Южнокорейский вкуснейший майонез «золотой» с абсолютно высокой жирностью 78%. Китайские одеяния, вещи и сами китайцы – ну это и видно и в других городах Дальнего Востока. Молочные продукты неприлично дорогие, дороже Москвы. Но дешевле Камчатки, куда я попаду вскоре.

5. Все к востоку от Читы ругают Путина, Медведева и москвичей. Москвичи всё украли, присвоили, все деньги и счастье дальневостокчан. Особенно огорчила «отмена японских машин» (точнее, на все новопривозимые японские б.у. машины накидывается примерно 300 тыс.рублей пошлины), отчего импорт этих машин сократился в десять раз, а на перегоне этих машин жили тысячи людей. Правда, местные сориентировались – стали ввозить половинки от машин, т.е. машины, разрезанные пополам, оформляя их как «металлолом». После привоза на место назначения их сваривают обратно. Ругают Москву, критикуют, проклинают, ненавидят. Но при этом многие сами не против стать москвичами, если представится случай.

6. Владивосток – очень гористый город, один из самых гористых городов России. Для нас, обитателей плоской Москвы / Европейской России это непривычно. Одни улицы метров на сто выше других, машины съезжают на тормозах, заползают в пробках автобусы, отчаяно газуя, испуская дымы. Кто был в Мурманске, понимает: город такого же, сопочного типа. Все другие города Транссиба, включая Москву, Екатеринбург, Хабаровск, Читу, Иркутск, Биробиджан, Черемхово, Ишим и сто других – все более плоские. Улицы по карте рядом, реально оказывается, что с одной на другую идти вверх десять минут, пыхтя, или обходить долгим автодорожным серпантином. Подобные перепады высот между разными домами можно видеть, например, в Сочи. (А ещё круче — окраины Дамаска или Кабула.) Преобладание девятиэтажной застройки.

7. На автобусных остановках очень много бумажных объявлений – то, от чего ежедневно избавляют москвичей дворники. Это здесь и хорошо – дольше сохранятся наши афиши. (Впоследствии оказалось, что большая часть городских афиш была-таки содана дворниками в октябре, накануне приезда Путина в город.)

8. Круглосуточных интернет-кафе нет вообще в городе, а в имеющихся всюду разные ограничения: отдельно платить за каждый мегабайт 2-3-4 рубля, отдельно за время, а флэшки в одних компах нельзя включать, а в других – за отдельную плату. Ночного интернета типа «100 руб за ночь» тут не найдено. А ещё «Билайн» не работает здесь на обычных мобильниках, хотя активно рекламируют билайновский интернет и билайновские «карточки для межгорода».

9. Высокая сырость – почти 100%-я влажность – ничего не сохнет! По три дня вывешенное на улице бельё и полотенца могут быть мокрыми! И так весь август и половина сентября, лишь к середине осени похолодало и подсохло.

Доехать до Владивостока, уехать во Владивосток!

2-3 августа (воскресенье-понедельник). Поездка на остров Попова.

Остров Попова, протяжённостью километра четыре, находится в море за островом Русский. Он является официально частью города Владивостока, и проезд туда стоит, на муниципальном пароме, всего 40 рублей, за полтора часа плавания. Паром ходит один-два раза в день – не очень часто для городской территории. По четвергам, пятницам и выходным есть ещё один рейс «коммерческого» парома, уже за 180 рублей – для опоздавших на обычный, или кому билетов не хватило.

На острове Попова есть один посёлок Попова, человек на тысячу. Остальная территория – зелёные горы, покрытые лесом (небольшие, в пределах 100 метров), турбаза, грунтовые дороги вдоль моря, пляж, скалы, лес, каменные природные образования, на одном из концов острова – морской заповедник и ботанический сад, посещаемый за деньги и только с экскурсией. Пара десятков машин, обитающих на острове, действуют как такси. На выходные на остров приезжают из Владивостока сотни отдыхающих – одни на большом пароме, кто-то и со своими машинами, кто-то на своих или специально арендованных катерах. Так что летом на выходные туда лучше не соваться, да и билеты купить трудно. Местные жители, с пропиской о.Попова, могут проплывать на муниципальном пароме со скидкой, всего за 20 рублей. Они покупают билеты вне очереди. Поэтому в субботу-воскресенье возникает много трудностей с проникновением на остров. Поповичи, скупив билеты, потом спекулируют ими. Паром официально может везти около 250 человек, больше не продают билетов. После этого билетёры, пропуская народ — зайцев, берут с них по сто рублей, в выходные – дороже. Подозревая всё это, мы поплыли на остров не в субботу, а в воскресенье, навстречу основному потоку отдыхающих.

На остров нас отправилось восемь человек – Грил, Кургин, Демид, я, Дима Кондратьев, Роман Устинов, Игорь Лысенков и местная женщина, которая оказалась Юля, а происхождением была журналистка с нашей пресс-конференции. Я поехал в китайских шлёпанцах, купленных за 50 рублей в Уссурийские (с надписью “MADE IN MODKBA”), остальные – в нормальной обуви. В 13.30 отошёл наш паром, и только в 15.20 мы прибыли на остров, плыли почти два часа. На пирсе встречала огромная толпа желающих уплыть обратно в город.

Сначала осмотрели посёлок – как обычная деревня с гусями и курами, избушками и старушками, без многоэтажек. Раньше на острове был консервный завод, но сейчас он дегенерировал. Около десятка магазинчиков с повышенными ценами. На острове печётся местный хлеб по 20-24 рубля за буханку и маленькие булочки по 10. Небольшой памятник солдатам ВОВ и облезлые надписи «СЛАВА РЫБАКАМ», «СЛАВА ТРУДУ», «Труженики острова! Укрепляйте дисциплину! Внедряйте какие-то там передовые методы чего-то там» (часть слов уже нечитаема). Колонки. Колодец на замке, чтобы воду не украли. Огороды. Грунтовые дороги. Таксисты у причала. Хотя остров и небольшой, но отдыхающие ленивы. Многие и вообще со своей машиной приезжают, хоть это и дорого – ну куда же им без машины, не на себе же тащить запасы воды, мангал, шашлык, пиво и древесный уголь для шашлыка, а также свои пухлые организмы?

Мы прошли через посёлок, подтянулись на турниках, вышли на противоположный берег и пошли по нему, мимо пляжа, мусорных баков и домиков турбазы. Дальше дороги для джипов не было, но не стало и мусора. Мы продвинулись вдоль моря и скал, тут и пригодились мои шлёпанцы. Но один из них натирал мне – жаль, не взял я носков. Но и тут подтвердилось появление в мире всех необходимых вещей: как только я обнаружил, что шлёпанец мне натирает и мне нужны носки, как они и увиделись – лежали, заботливо выстиранные и высушенные на каком-то валуне, забытые предыдущим владельцем. Очень мне пригодились.

Я шёл где-то по колено в волнах, обходя прибрежные скалы, а некие другие пролезали верхом через гору, ну и через некоторое время мы собрались на уединённом полуострове. Тут только две тусовки богатых отдыхающих, арендовавших катера на выходные, мешали нашему покою, но и они уплыли вскоре – воскресный день истекал. Тут было: камни, гора, море, солнце, ветер, но не было дров, еды и воды. За водой мы отправились с Романом Устиновым в длительное и трудное часовое путешествие. Благо бутылки валялись в изобилии в полосе прибоя. Прикоснувшись к камням, воде и моху, и потом все исцарапанные колючим низкорослым лесом (который рос на горе, которую мы решили пересечь верхом), пришли с другой стороны на турбазу и залили бутылки в раковине с надписью «Экономьте воду – вода привозная!» И только через несколько бутылок были изгнаны сторожами заведения, но 15 литров уже были наши (а идти до посёлка не хотелось). Еда у нас уже была, а дрова собрали по палке на нашем мысу, для наших нужд хватило. Грил развёл искусно огонь, сварили чай и еду, женщина смотрела на чудеса, ибо она на острове Попова в последние двадцать лет не бывала. Искупались, смотели на морских ежей и морские звёзды, потом вечерком и настоящие звёзды вылезли в небе, потом и луна, потом заволокло облаками. Поставили палатки, журналистка оказалась без спальника, делила пенку, спальник и палатку с Димой Кондратьевым, ну а Демид спал и вовсе вовне палатки на берегу моря – было сухо и достаточно тепло.

На другое утро уже было не так солнечно, и после чая собрали палатки и в обратный мокрый путь. Посетили другую сторону острова, а потом в посёлок через два перевала – низких перевала. Везде на Попове работает мобильная связь. В дымке виден соседний остров – о.Рейнеке – и близлежащие скалы.

На причале выяснилось, что со вчерашнего дня многие не смогли уехать, не хватило места в пароме и даже в коммерческом 180-рублёвом пароме. Злые пьяные опаздавшие на работу владивостокчане ходили по посёлку, пили и ругали местных, которые вчера скупили сто 20-рублёвых билетов и перепродали их. У кассы стояла очередь, писали в список фамилии и номера, местные опять сочились вперёд.

— Мы же местные, мы же тут живём, а вы отдыхаете! – ворчала, пробиваясь, визгливая тётка.

— Эслы бы мы тут нэ отдыхалы, вы бы тут не жылы! – ответил ей толстый, лысый человек южной национальности, возвращающийся с отдыха на острове (с семейством и с машиной).

Поднялся ветер, пришёл пароход из Владика, мы купили билеты, сделали чай на примусе и долго возвращались во Владивосток. Вечером встряли в пробке, ехали больше часа до дому, но гречневая каша, майонез, кетчуп, соевое варёное мясо, и просроченные консервы рыб с рынка ещё улучшили наше настроение.

Вторая тусовка во Владивостоке в нашей квартире должна была сегодня произойти. Но и до этого масса дел: зайти в библиотеку (в ней — интернет), в интернете всё узнать и купить ж.д.билеты на Арсеньев в ночь с четверга на пятницу (оттуда мы потом поедем автостопом на фестиваль в Кавалерово). Потом я зашёл на почтамт — пришло ещё одно письмо до востребования, отправленное Татьяной Мазепиной. Из Москвы во Владивосток письмо идёт 5 дней, из других городов России – немного дольше.

Потом я побежал на ещё одну телепередачу, где меня снимало ПТВ – приморское телевиденье, и потом бегом на улицу Нейбута. А что там: пришли, наконец, мои основные посылки из Москвы с книгами по автостопу и с большим рюкзаком. Всё общим весом 130 килограммов в 13 коробках, так что забирать мы приехали впятером.

Впрочем, все эти многие книги на тусовке играли лишь символическое значение, так как пришедшие к нам в гости граждане покупкой книг по автостопу, вольным путешествиям, туризму, альпинизму, авторской песне и газетой «Вольный ветер» не заинтересовались, как и на предыдущем собрании. Пришлось действовать принудительно, подарить каждому пришедшему книгу «134 вопроса» и газету «Вольный ветер», а также реклкамку АВП. Я вкратце рассказал про Индонезию, показал фотографии с Индонезии и Папуасии и небольшие видеофрагменты. Народу было 22 человека (12 местных и мы). Потом пили чай. Кстати, съедобных вещей тоже почти не принесли почему-то. Это временно: в Иркутске тоже всё наладилось через пару месяцев, да и в Москве потребовался отрезок времени (в несколько лет), чтобы наладить тусовочную жизнь.

Звонили по телефону многие люди, но из них пришли не все. Часть пришедших, местные женщины, пригласили нас назавтра, 5 августа с ними в поход в катакомбы Владивостокской крепости, что и произошло – см.ниже.

Ещё к нам в Дом АВП приехали два гражданина из Ижевска (Михаил и Наталья), один из которых проявил чудесные свойства подтягивания на турнике, переподтягивав меня и всех других граждан. Предыдущими такими спортсменами оказались сперва Демид, а потом Роман Устинов — так что число «слонов» возросло. Будем тренироваться дальше.

В этот день две местные жительницы, Лена и Люда, вызвались показать нам катакомбы Владивостокской крепости. Тут нет единой крепости, типа Кремля в Москве или в Туле, а есть несколько (более 10) фортов, построенных на горах, окружающих Владивосток. Эти форты имеют разветвлённую многоэтажную сеть катакомб. Построенные в 1880-1900 годах, они потребовали большого количества труда и больших затрат (суммарный объём этих проходов в горах, шахт, коридоров и бункеров сопоставимы с каким-нибудь нестоличным метро). Нам заповедали одеть грязную тёплую одежду, что мы и сделали, к сожалению – потому что в катакомбах оказалось не так холодно и мы все запарились. А нужно было подняться на весьма высокую гору (по городским меркам, а реально около 150 м), там лазить в ходах, потом вылезти в другом месте и перейти на соседнюю вершину, где тоже были ходы. Из всех этих ходов должны были стрелять во врагов защитники Владивостока. Но враги так испугались мощных укреплений, что никогда не напали, и ни одно из этих сооружений не выстрелило ни разу, подобно Царь-пушке. Почти лет сто в этих бункерах сидели солдаты, ну а где-то в 1970-х все сооружения за ненадобностью перестали функционировать, как и на острове Русский (хотя говорят, что какие-то части ещё отчасти действуют).

Итак, полдня мы лазили по этим ходам в сырости и фотографировали казематы. А потом выбрались на свет Божий, спустились с гор и оказались вскоре на конечной остановке автобуса «Варяг». А это уже неподалёку от нашего дома. Спасибо Люде и Лене за интересную экскурсию! С нами, кроме них, ходили ещё два местных жителя (дядька и его сын-подросток), познакомившись с нами на вторничной тусовке АВП.

Последняя треть дня прошла в стирке вещей, испачканных в подземельях крепости. Из-за того, что некоторые помещения были повреждены пожаром, мы и почернели. Вечером прибыл Алексей Сафронов, человек, изучающий китайский язык, и до этого месяц пребывавший в Китае.

Утром я подготовил афишки для лекции АВП в музее Арсеньева 19 августа, и поторопился их тут же и размножить на ризографе. Днём был приготовлен гороховый суп, а позднее мы с Демидом съездили на дешёвый рынок на электричке – приобрели там просроченные конфеты и печенье. Вернулись в Дом АВП также на электричке.

Вечером поздно пятеро нас (я, Демид, Грил, Игорь Лысенков и трамвайный специалист В.Прудников) отправились на ж.д.вокзал, чтобы уехать на самом дешёвом поезде Владивосток – Арсеньев – Новочугуевка. Первые трое ехали до Арсеньева, чтобы посмотреть этот город, а последние двое до Новочугуевки, чтобы проехать до конца эту ж.д.линию. Поезд медленный, дешёвый, с «лежачим» общим вагоном, обошелся до Арсеньева по 240 рублей с носа. И народу ехало в нём немного. Из Арсеньева и Новочугуевки мы планировали добраться до селения Зеркальное Кавалеровского района, неподалёку от которого, на озере Зеркальное, должен был проходить местный фестиваль авторской песни «Сивуч-2009».

Ещё два человека, Роман Устинов и друг его Алексей, поехали на фестиваль автостопом из самого Владивостока.

7 августа, пятница. Арсеньев. Автостоп. Фестиваль.

Утром наш поезд прибыл в туманный Арсеньев. Круглосуточный ж.д.вокзал этого города пропускает только один поезд в сутки в одну и в другую сторону. Также он является и автовокзалом и имеет глубоко заложенный, словно в бомбоубежище, туалет.

Город Арсеньев назван в честь Владимира Клавдиевича Арсеньева, который жил примерно в 1870-1930 гг и был путешественником и писателем в этой местности. Имя Арсеньева носят, в Приморском крае, различные улицы, библиотеки, музеи, селища – он является тут третьей, после Ленина и Пушкина, известной в топонимике фамилией. (Также довольно часто в называниях встречается г-н Муравьёв-Амурский.)

Город Арсеньев лишь потому приобрёл своё славное имя, что В.К.Арсеньев проходил здесь около 1900 года и назвал эти места «край дикости и бедности». Однако он же предвидел и возникновение железной дороги в этой местности.

Половину города занимают избушки, вторую половину – пятиэтажки, заросшие травой бывшие парки культуры и стадион с лозунгом «Здоровье человека – наша главная задача!» Памятник самому В.К.Арсеньеву возвышается на окраине города, прямо на трассе, на возвышении, с коего он озирает город. Поозирали его и мы. Быстро, не прошло и семи минут, нас подобрал очень полный человек, который видел меня в телевизоре. Потому и остановился. Ехал он до самого Зеркального (забирать на турбазе своё семейство). Благодаря ему мы оказались на берегу моря примерно в полдень, на несколько часов опередив своих друзей.

По дороге водитель-толстяк рассазывал нам о Сахалине, где провёл многие годы своей жизни. Особенно рекламировал местную ягоду, что называется «клоповка». Лечит от всех болезней, но в особенности – от давления. Страшно полезная и дорогая. С собой этот дядька возил бутылку с настойкой клоповки (на воде), оторваться от неё не мог, наверное, и нас тоже угостил. (Потом, через полтора месяца, нас будут угощать клоповкой уже на самом Сахалине.) Так, за разговорами, и доехали до берегов восточных морей.

Берег моря, бухта, песок, туман везде, много отдыхающих. Большой въездной плакат перед пляжем: КУПАТЬСЯ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО – СПАСАТЕЛЬНОЙ СЛУЖБЫ НЕТ !!! И другой, но уже треугольный знак, по типу дорожных – нарисован ползучий синий человек в галстуке и надпись ОСТОРОЖНО – ПЬЯНЫЕ ЛЮДИ ! Кроме того, вокруг было несколько десятков домиков для отдыхающих, несколько десятков машин, дорогой магазин и море. Мы быстренько искупались в водах Японского моря, стараясь не утонуть (мало кто следовал нашему примеру, из-за туманной погоды), оделись и пошли разыскивать фестиваль. Он оказался не на побережье, а в пяти километрах от него, на другой турбазе, на озере Зеркальное. Туда мы и перебрались.

На въезде на турбазу с нас взяли по десять рублей и выдали инструкции, куда обращаться в случае пожара или других ЧС. Войдя, увидели несколько домиков близ озера и пару десятков машин. Монтёры ставили сцену. Это и было место фестиваля. Поставили палатку, поспали, а тем временем подъехали Грил, Игорь, Владислав и другие мудрецы, достигшие автостопом этого места. Грил, как обычно, активно учредил костёр, и мы поели, что имели. Магазина на турбазе тут не имелось, хотя была не очень дешёвая столовая и ларёк.

8 августа, суббота. Восточная торговля научной литературой.

За несколько лет существования фестиваля «Сивуч» ещё никто и никогда не привозил на него такую раскладку книг по автостопу, путешествиям и авторской песне, а также газету «Вольный ветер» и рекламки АВП. Так что день 08/08 можно считать для этого фестиваля особым. Мы с Демидом разложили большой полиэтилен, а на нём – сотню наименований литературы, никогда не виданной в Кавалеровском районе Приморского края.

Особенности этого фестиваля такие: 1) организаторы сами из селения Кавалерово, и посетители, в большинстве своём, именно из этих дальних городков – Дальнегорск, Кавалерово, Арсеньев, редко кто из Фокино, Владивостока или Хабаровска. 2) Почти все приехали на своих машинах, так что на 150 фестивальных гостей было примерно 50-60 автомобилей. 3) Удивительно низкий процент пьяниц! Не было и битых стёкол на траве, да и курильщики не одолевали.

Суббота была весьма солнечной, так что все наши друзья отправились на море, а мы с Демидом распространяли книги. Их приобрели у нас на 2728 рублей. Ассортимент покупок оказался весьма непредсказуем – взяли несколько книг Тютюкина («Целебные стихи», «Самоучитель счастья», «Удача и деньги»), пару книг моего отца В.Г.Кротова («Червячок Игнатий» + «Написать свою книгу»), книги моей мамы («Семейная сокровищница» (новое издание) и три книги со стихами), несколько «ПВП» на русском языке и одна на английском, несколько книг по туризму и авторской песне, одна газета «Вольный ветер», один диск с моими произвндениями и почему-то одна книга В.Динца «Мир без сказок» (непонятно, почему именно эта?) Ещё несколько книг было нами подарено.

Кроме нас, был ещё один продавец – Андрей Земсков, хороший и известный бард – он распространял диски (в том числе и свои). Мы впервые видели его здесь, а потом уже мы пересекались на разных фестивалях.

Вечером опять развели костёр (из обрезков досок, которые были обеспечены организаторами), доели остатки наших продзапасов. По счастью, соседи наши по поляне, барды из города Фокино, которых я одарил своими книгами, решили и нас одарить – вручили нам три буханки хлеба, сгущёнку, гречку и соевый соус. Это нам пригодилось назавтра.

Что же касается песен, то было три концерта – в пятницу вечером, потом в субботу утром (то был детский концерт авторской песни, а детьми считались все граждане лет до 16-ти) и вечером в тот же день взрослый. Самое тягостное был детский концерт. Хуже его был только концерт на день военно-морского флота во Владивостоке («Наша армия самя добрая ... наша армия самая смелая ...») Нужно запретить на концертах авторской песни петь чужие, не-авторские песни. Хотя может быть это приведёт к дальнейшему снижению качества и количества песнопений.

Утром, не настало ещё и десяти утра, Демид и я уже стояли на трассе, а остальные тоже вослед собирались в путь. У всех были разные намерения – Игорь и Владислав, например, решили изучить север Приморья и спешили в Терней, самый северо-восточный райцентр края. А мы с Демидом поехали во Владивосток новым путём, через Ольгу, Лазо и Партизанск. Этот путь оказался глухим и медленным, но мы об этом пока не знали.

Мимо нас, в пыли грунтовых дорог, проносились десятки машин, полные отдыхающих с разных приморских турбаз. Долго проторчали, даже непривычно. Но и уехали – одна, другая машина, а потом в кузове грузовичка, забитого доверху шинами и запчастями, почти до самой Ольги, километров семьдесят. Тут уже порой берут в кузова.

Городок Ольга есть почти у каждого из читателей дома на картах СССР, России, на настенных картах и в школьных атласах. А расположен он на востоке Приморья. Оказалось длинное село. С магазинчиками, с Лениным по пояс, стоящим на пустой, заросшей травой между плит, центральной площади. Есть и почта (в воскресенье закрытая). Почему-то в Ольге живут очень высокие люди: мы сидели на очень высокой скамейке, подтягивались на очень высоком турнике и также на очень высоких брусьях. Сами же великаны не были видны. Цены тоже великанские – самый дешёвый литр кефира обошёлся в 50 рублей.

Сзади за Ильичом строят огромную церковь – судя по всему, стройка будет продолжаться очень долго. Есть и действующая, в виде маленькой избушки. На момент нашего приезда закрытая. Селению Ольга, мне кажется, больше пристало иметь маленькую избушечную церковь, чем большую понтовую. Обе церкви названы в честь святой Ольги, давшей и название посёлку (в этой бухте, около 1860 г, в день святой Ольги нашёл пристанище от штормов какой-то пароход).

Ещё обнаружился районный Центр занятости населения. На входе надпись:

«Граждане безработные! Свои машины оставляйте на стоянке справа от здания!»

Как и в других местах Приморья, многие в летний выходной проводят время у морских вод. Здесь тоже большинство машин шло, как оказалось, на пляж – небольшую каменно-песчаную полоску в ольгинской бухте недалеко от посёлка. Потом по трассе шёл порт, а дальше – исчезающе мелкие деревни. Поток машин тоже сильно уменьшился. Оказывается, едущие во Владивосток ольгинцы следуют не этим, более коротким путём через Лазо, а более длинной дорогой через Кавалерово, по которой мы ехали на фестиваль. А более короткая дорога на Лазо — наполовину грунтовка.

Пара пьяниц, едущих на рыбалку, потом джип с ящиком продуктов, потом наконец КАМАЗ-лесовоз на сорок километров, и мы в деревне Щербаковка – десяткок домов, закрытый магазин, воскресный вечер, бригада велосипедных туристов на автобусной остановке – ищут продукты в селении. Тут оказалось, что именно в этот день через Щербаковку должен был проехать настоящий автобус в сторону райцентра Лазо и далее до Владивостока. А нам и нужно было добраться хотя бы до Лазо (я полагал, что там начнутся машины, асфальт, еда и другая цивилизация). Автобус должен был пройти уже минут двадцать назад, но его всё не было – видимо, где-то задержался, чтобы мы могли на него поспеть. И тут он появился. Мы забрались внутрь (большой китайский автобус, по размеру аналог Икаруса) и потащились в Лазо. 110 километров по грунтовой дороге ехали четыре с половиной часа.

Около полуночи выгрузились в Лазо. (Автобус шёл дальше в Находку и во Владивосток, но мы порешили дальше проехать научным путём). Какая дыра этот Лазо! Никакого городского освещения. Редкие фары машин и недовыключенные окна избушек. Несколько магазинчиков с пьяницами, бухлом и обычными продуктами. Тусовки алкашей среди ночного селения, выдающие себя по звукам. Темнотища, как в африканском поселении. Купили от жадности какой-то еды, тут же часть её слопали и пошли на выезд из посёлка, чтобы где-то переночевать.

И, не успели выйти из тёмного безрадостного райцентра, случился самостоп – взял нас грузовичок, ехавший из Милорадово в Находку. Водитель, удивившись нашей рюкзачной сущности в полночь, сам остановился.

— А я вот и вижу, что вы какие-то необычные, научники – так я говорю. Есть, кто как я, зарабатывает руками, а есть кто головой, как вы; вот таких людей я и называю «научники». Ну что же, изолью душу, ведь я вас больше не увижу!

И водитель, как водится на Дальнем Востоке, поведал нам о своём трудоёмком житье-бытье. Будучи сварщиком высшей категории, он вынужден мотаться из края в край Дальнего Востока в поисках денег. Если даже в Находке ему предлагают 50 тыс.р в месяц, прожить на эти деньги оказывается невозможно (по мнению водителя, женатый человек с двумя детьми не может уложиться в такую сумму) и ему приходится мотаться то на Сахалин, то ещё куда, где ему бы платили 100 тыс. А поэтому он находится, подолгу, вахтовым методом, в отрыве от семьи, жены-детей, что ему и не нравится. Правительство Российской Федерации, находящееся в Москве, и стало причиной таких трудностей мужика. (А ведь с нашей точки зрения посмотреть, всё не так и страшно, ведь 50 тыс.руб в месяц = это 1 тыс.руб. советскими деньгами, вроде и жаловаться не на что... Ладно, Приморье дороже Подмосковья, но не настолько же!)

Расстались мы с водителем на окраинах города Партизанск, где улеглись спать среди очень неправильных кустов полыни, в которых обитало сто миллионов крошечных мошек. Они имели размер меньше одного миллиметра и просачивались сквозь стенки палатки, и вскоре вокруг нас в палатке был целый ... если скопление муравьёв называется муравейник, то скопление мошек – мошенник? Может быть.

Не знаю, кусают ли они, но мне казалось это возможным. Поэтому всю палатку мы отравили распылителем – антикомарином. Сделалась пахучая вонь. Но я уже уснул, было позднее время, и мошки меня уже не волновали.

Хотя ночевали мы всего в 170 км от Владивостока, и дорога лежала под нами полностью асфальтовая, — машины не сразу стопились. Только через некоторое время был пойман грузовичок – в кузов которого мы засунули свои рюкзаки. Водитель запер кузов на замочек, и мы помчались. Через два с половиной часа, продравшись чрез пробки (на основном въезде в город почему-то в самый разгар машин ежедневно начинают дорожные работы), грузовичок остановился на нашей остановке «Улица Постышева». Но вот незадача – кузов не открывался. Сперва заело замок, а потом сломался ключик в замке. Пришлось мне, взяв камень, отбивать китайский висячий замочек, чтобы достать наши рюкзаки. Шофёр не сильно расстроился и сразу же вынес из кабины, на замену, другой замок, покапитальнее, советский.

В Доме АВП, за время нашего отсутствия, деградации не произошло. Заселились ещё несколько человек, но их на месте не было – наверное, уплыли на острова. Только г-н Кургин находился дома, и сидел за своим ноутбуком, к которому подкулючил мобильный интернет.

Во Владивостоке есть хостел, устроенный из большой трёхкомнатной (или даже четырёхкомнатной) квартиры. Вывесок там нет, а заведуют им хорошие люди, местные мудрецы. На момент нашего приезда активистов в хостеле было трое – Олег, человек из Владивостока большого роста; Алексей, который ездил автостопом в Индию, в Питер и др., а до этого был когда-то милиционером; Мария «Птица Иволга», девушка из Иркутска, которая потом в Иркутск и сбежала. Обратно. Все они посменно тусовались в хостеле, где также проживали разные иностранцы, из буржуазного мира, которые платили за жизнь 500 рублей в день и спали на двухярусных кроватях. Хостел был далеко от Дома АВП – час езды на автобусе, в районе Эгершельд, — но там было две полезности, которых нам не хватало: быстрый безлимитный интернет и стиральная машинка.

И хотя в Доме АВП и появился временный интернет через мобильный телефон и ноутубук, но скорость его такова, что фотографии заливались бы полдня. А в хостеле он безлимитный. Отчего там надолго прилипали некоторые наши друзья (русские), уже на бесплатной основе. Там нужно было постоянное присутствие кого-то из русских, но англоговорящих людей, чтобы открывать дверь иностранцам и следить за порядком. Так, в хостеле залип один наш знакомый — Павел Леонтьев, который приехал из Харбина и «пропал», точней затусовался там. Павел знает многие языки, и последние месяцы провёл в Китае. А за три месяца Дома АВП, почти половина обитателей нашего Дома успели хоть раз побывать в хостеле, воспользоваться интернетом, а некоторые и жили там по многу дней (и следили за порядком).

Хостел находится в районе Эгершельд – на мысе. Интересно расположение его. Мыс Эгершельд довольно узкий, и из окон этой большой квартиры видно море с обоих сторон: с восточной стороны – один залив, а с западной стороны – другой. А если пройти пешком на юг минут десять, можно попасть на узкую часть полуострова, называемую район «Маяк», а скоро и сам маяк! Им оканчивается полуостров Эгершельд и весь Владивосток! Маяк находится на насыпном острове, и соединён с берегом дамбой, которая в одном месте то уходит под воду на 10-20 сантиметров, то опять показывается из-под воды. Маяк – любимое место купания жителей города, потому что только тут (в городской черте) вода заливов проточная и свежая. И, кроме того, можно видеть пароходы, проплывающие очень близко, между маяком и другими мысами и складками местности.

От нашего дома до Маяка ходит несколько автобусов. Маршрут одного из них – «ВАРЯГ – МАЯК», и этим он легко запоминается. В жаркое время многие жители Дома АВП ездили на Маяк купаться, а потом в хостел интернетиться, хотя дорога до Маяка в пробочный период занимала около часа.

По дороге из хостела домой купили два арбузика и поклеили много объявлений. Одно из них было наклеено на вывеску «Адвокат» («отсужу, посажу недорого», — что-то вроде этого). «Надо быть осторожней с адвокатом, — посмеялись мы, — наверное он выкопает какой-нибудь закон от 1937 года, ещё не отменённый: за наклейку объявлений – расстрел!»

Стоило нам вернуться с фестиваля, как начал подкатывать новый народ. Ко всему прочему у нас в этот день должна была пройти очередная тусовка. Основной состав тусующихся представляли мы – жители западной половины России. Плюс несколько местных жителей. Один какой-то странный тип, неудачник. Узнав, что я принял ислам, он стал испускать изречения типа: «А не находите ли вы, что и Тору, и Библию, и Коран написали евреи?» Конечно, в отношении двух из трёх упомянутых книг это изречение верно, но странно, что это может служить критерием их верности или ложности. Ему, этому обиженному жизнью гражданину, мнилось, что Россию окружили враги, которые хотят разделить её на несколько частей, что правители всё украли и прочее. Другие гости оказались журналистками, одна – из газеты «Конкурент», уж не знаю что она про нас напишет и какую конкуренцию кому составит. Ещё был говорливый старик, который меня в это утро узнал на улице, а прежде он меня видел в Иркутске и посещал избу АВП. Был ещё хороший парень из Комсомольска-на-Амуре и другие уже известные нам личности.

Роман Устинов рассказал нам про Кубу, это было интересно и многим из нас, и местным жителям. А ещё подкатил к нам Пётр Лагуткин, знаток Японии, и ещё один человек, проездом из Индонезии в Москву. И ещё два специалиста по железным дорогам. В эту ночь нас спало в квартире 22 человека – рекорд всего времени существования нашего Дома, и ведь могло быть ещё больше, просто некоторые были в разъездах.

12 августа, среда. Озеро Ханка, поездка туда и обратно. Многолюдье на квартире.

Утром рано мне случилось встать раньше всех, и среди кучи разбросанных тел найти брата Демида, он спал на кухне. Было почти шесть утра. Мы планировали сегодня съездить на озеро Ханка, это одно из крупнейших озёр РФ, на границе Приморского края и Китая. Оз.Ханка очень мелкое, почему в нём удобно и безопасно купаться – утонуть непросто, и вода тёплая.

Не очень хотелось оставлять дома такую толпу спящих без присмотра, но всё же оставили и в темноте утра пошли на станцию электрички Вторая Речка – успеть на утреннюю электричку на Уссурийск. Заранее обдумав, решили ехать до Уссурийска, а затем автостопом. У нас удобное расположение квартиры – и электричка, и трасса под боком, а если кому нужно – то и автовокзал в десяти минутах ходьбы.

В электричке тётя-контра, поворчав, взяла наши 50 рублей на двоих (спросила куда едем, мы сказали — в Уссурийск), и мы спокойно спали до конечной, до Уссурийска (125 км). Ещё чуть больше денег (52 рубля на двоих) потребовалось, чтобы выехать из Уссурийска на пригродном автобусе на нужную нам трассу в сторону оз.Ханка. Развилка – за селом Новомихайловка.

Первая же машина остановилась. Водитель, Саша, таксист с золотыми зубами, подобрал нас, поскольку видел меня по телевизору. С ним, весело разговаривая, добрались до поворота на его деревню.

Тут же остановился второй водитель – непонятной национальности, я сперва недоумевал: Корея? Киргизия? Не похоже. Оказалось – из Самарканда. Сели, он удивил нас:

— А я вас взял, смотрю – вы на бездомных похожи. Только запаха нет. Просто я занимаюсь бездомными, работаю в христианской церкви.

Пока ехали в сторону Ханки, до посёлка Камень-Рыболов, выяснилась целая история. Оказалось, в прежней жизни Олег (так он представился) он занимался наркобизнесом. Лет десять назад перебрался из Узбекистана в Россию, но потом жизнь его переменилась – Бог призвал его, и он, подобно апостолу Павлу, превратился из злодея в миссионера. В его церкви имеется приют для бездомных, по ним он и специализируется. В приюте нужно вести трезвый образ жизни, не курить, не совокупляться, матом не выражаться. Не всем бездомным это нравится, поэтому летом их немного. Ну а суровой дальневосточной зимой бомжи, ради сохранения жизни, готовы идти и на такие условия. Не все бездомные, однако, спешат вернуться к созидательной жизни, а скорей наоборот – меньшинство, менее 10%. Таким редким людям, работники церкви стараются помочь начать новую жизнь. За разговорами о жизни быстро пролетело расстояние до Камень-Рыболова, куда наш водитель и ехал (к другому пастору). Я подарил Олегу «Практику вольных путешествий», а он нам – два «Новых завета». На том и попрощались.

Селение Камень-Рыблолов – небольшой городок, на юго-западном побережье Ханки. Странное название вызвано тем, что там был (говорят) некий большой камень, на который волны озера выбрасывали рыбу. Сам камень уже исчез в далёкие времена, но название осталось.

Озеро мелкое, тёплое, берега песчаные и глинистые. Там и поплавали. Потом, изголодавшись, разъели какой-то магазин. На торцах пятиэтажных домов виднелись надписи: «С праздником, любимый Ханкайский район!» (непонятно, что за праздник, но зато радует универсализм вечной надписи) и даже так: «ПРИХАНКОВЬЕ родное, я – частица твоя!» Странное слово «Приханковье», с другой стороны – ведь есть же Прибайкалье и даже Причерноморье...

На вещевом рыночке продавали китайские ботинки со старых раскладушек, а на овощном – арбузы, второе дороже, чем во Владивостоке (хотя они же растут тут, вероятно и должны быть дешевле...) Автовокзал порождал несколько автобусов в разных направлениях, в том числе два – в Китай, в города Мишань и Цзиси. Решили изучить ещё ж.д.вокзал, посмотреть, что там ездит, и при возможности прокатиться на поезде.

Железнодорожная станция интересна тем, что в электронной системе «Экспресс» она обозначена с опечаткой – «Камень-РыбАлов». Вероятно, так будет всегда. Ведь железная дорога очень ретроградна: вокзал города Нижний Новгород до сих пор называется Горький, а вокзал Екатеринбурга – Свердловск. А некоторые станции хранят ещё более давние названия: город переименовали ...десят лет назад, а станцию забыли. Но на вокзале было написано обычно – РыбОлов. Вокзал был большой, кирпичный, но закрытый, поездов не было видно. Потом оказалось – на линии вовсе сдохло пассажирское сообщение. Сама станция была архаического вида, с ручными стрелочными переводами, без светофоров. Там, как и 60 лет назад, ходят стрелочники (в оранжевых куртках) и переводят стрелку вручную. Вероятность быстро уехать отсюда была не очень велика. Но, о чудо, среди путей и ржавых вагонов стоял новый небольшой самоходный вагончик путейских рабочих под названием «Уралочка». Этот вагончик как раз собирался отправляться, в сторону, нужную нам – на Хороль. Взяли и нас.

Ехали со скоростью 50-55 км/час и сильно тряслись, подпрыгивали на каждой рельсе, а перед автопереездами тормозили и гудели. Рабочие поведали, что линия Сибирцево-Хороль-К.Рыболов-Новокачалинск сохраняется как стратегическая, а возят по ней только уголь. (Навстречу прошёл как раз товарняк с десятью вагонами угля.) Демид в первый раз в жизни ехал на такой машинке. Проехав 50 км, рядом с городком Хороль, машинка вновь притормозила на автопереезде, и мы выскочили, желая продолжить путь по авторассе.

После трёх быстрых и удачных автостопов, — хоролевский автостоп не заладился. Долго мы проторчали и под Хоролем, и на выезде из него, пока Демид не выловил толстого бывшего председателя колхоза, ехавшего под Владивосток. И там уже, вечером, в потоке сотен машин, нас почему-то тоже никто не хотел подбирать, уже совсем недалеко, в двадцати километрах от границы города. Отсчитав 97 машин, и пропустив ещё немало бессчётных, мы наконец отловили пригородный автобус и добрались на нём почти до дома. Путешествие на Ханку произошло.

Пока возвращались домой, нам позвонил на мобильник вчерашний адвокат, на вывеску которого мы наклеили своё объявление, и матерно проклинал меня. Я извинился, сказав, что приклеивание произошло случайно.

Дома оказалось, что обитатели нашего общего жилища продолжают размножаться. Их стало уже бессчётно. В прихожей, среди тридцати пар ботинок и десяти рюзаков, устроилось «интернет-кафе», маленький балкон и его окрестности были завалены медленно сохнущим бельём, обе комнаты были покрыты слоем спальников и пенок (их обладатели надеялись, что с сигналом «отбой» имеющие пенку уже на полу будут иметь больше шансов на достойную ночёвку), в кухне тоже занимали спальные места, а приходящие и уходящие до трёх-четырёх ночи хлопали наружною дверью, и потом с шести утра продолжили хлопать тоже, чем нервировали соседку по лесничной площадке, неплохую в общем-то тётю. Грил раздобыл новый большой монитор, который, пристроившись к его ноутбуку, стал показывать всем большие наши фоты и видео, появились откуда-то новые тройники, заварочный чайник, а на кухне непрерывно варилась и ещё быстрей съедалась пища, приносимая кем-то – так быстро, что и сам принесший и сваривший порой не мог понять, куда делись притащенные им продукты. В ванной поселились обмылки и мочалки, полотенца и объекты недостирки. Какой-то лысый старичок с гитарой (приехавший из Иркутска, кстати) пел свои и чужие песни, любители железных дорог обсуждали типы подвижного состава, марки трамваев, локомотивов и рельсов, а десятки мух кружились над нами в комнате, порой однако приклеиваясь к клейкой ленте от мух, к которой и мы порой приклеивались тоже. Четыре или пять обладателей ноутбуков сидели за ними в разных концах квартиры, показывая друг другу фотографии с БАМа или с Индонезии, откуда они прибыли, в каждом тройнике висела гроздь заряжающихся телефонов, а что об этом думали остальные жильцы девятиэтажного советского дома, нам не было известно.

Что же касается моих мыслей, я подумал, что наверное существует предельная концентрация жильцов в квартире, которая определяется, наверное, средним суточным временем пребывания в туалете и в ванной: вероятно при числе гостей свыше ста человек туалет будет занят непрерывно и ванна тоже. Без лишнего смеха – у себя дома на Ленинградском шоссе я уже имею опыт установления дополнительного санузла (миски для естественной надобности с заграждением) на крыше магазина «Рамстор» на летних тусовках, когда народу приходило больше ста человек. Здесь до сотни человек далеко, но и места для запасного туалета на балконе нет. Этой ночью на балконе спал Грил, полностью заполнив объём сего небольшого помещения.

В связи с таким ростом населения с завтрашнего дня, с 13 августа, будет введён строгий порядок сна, с тем чтобы в ночное время суток разговоры, приход и уход граждан, хлопки дверью и шум будут запрещены. Точное время наступления ночи будет объявляться мной, но как правило, это период с полуночи до 6 часов утра. Нарушители тихого часа будут строго наказаны. Приезжать к нам в ночное время (00-06 утра) категорически запрещается!

Утром некоторые хорошие люди пошли клеить объявления АВП. Я тоже пошёл. В двух местах меня, увидев клеющим объявления, послали не интеллигентно. Один был сторож на автовокзале, важно называвший себя «Служба безопасности», в другом – сторож подземного перехода, и тоже «Служба безопасности». Новые времена – новые имена! Каждый сторож теперь «Служба безопасности», в самом задрипанном ларьке или будке. Коробейник — теперь менеджер или торговый агент, или «менеджер по работе с клиентами», а уборщицы – «специалисты клининговой компании», которые производят клининг автобусных остановок от моих объявлений. Клуб проституток называется «Школа гейш» (и рекламируется тут на каждом углу), и так далее.

По счастью, работники «клининга» не так часто клинируют Владивосток, как Москву. Поэтому тысячи диких объявлений высят в целости, рекламируя всё и вся. На остановках, заборах и столбах, на опорах мостов и опорах электропередачи, висят объявы, причём не только на русском языке – есть и на иностранных. Так, рекламируются Vizi, Registracii, Vidi na jitelsvo (за транскрипцию не ручаюсь, но примерно так), а на базаре можно встретить и объявление по-китайски (на остановках таковых пока нет). Добавляю к общему хаосу и свои объявления о мероприятии 19 августа – о лекции АВП.

Сейчас лето, и в курортном краю Приморья в августе никого не сыщешь, все подвижные разъехались в походы, на море, на острова, в Китай-Азию-Европу и ещё куда-то. Хотя нелогично в нашей стране это. У нас понятней, провести зиму на юге, в тёплых странах, а летом вернуться в Россию, где только летом и тепло. Таким образом можно и сэкономить на зимней одежде. Но почему-то мало кто так делает.

Так что посмотрим, кто придёт на нашу встречу. Каждый день – 27-30 градусов тепла, солнце, все пароходы из Владивостока на острова и на курорт Славянку уходят, полные битком. Машины из города выползают – не протолкнуться. Все из города! Все на море! А ведь потом, с утра, кто-то обратно тащится по этим пыльным пробкам в жарком душном городе – на работу. Как так можно жить постоянно? Непонятно.

Ночь на 14 августа, как и ожидалась, стала самой многолюдной. Приехали Дима Овчинников из Ижевска, Игорь Тютюкин — поэт-философ из Тулы с коробами своих сочинений, и КсюхаЧу из Москвы. Все трое ехали в одном поезде, но в разных вагонах. Ксю ехала с самой столицы, Дима подсел в Екатеринбурге, Тютюкин в Красноярске (до сего города он ехал с пересадками, распространяя своё учение). Итого в Доме АВП заночевало 25 человек, плюс-минус один, и ещё двоим, позвонившим в полночь, я посоветовал прийти с утра, что они и сделали, заявившись в 6 часов. По счастью, наутро начался некоторый отток народу, и итоговая численность спящих больше 25 уже не возрастала.

Я применил новые методы укладывания людей спать – кто-то оставил нам в подарок складной метровый металлический треножник. Таким образом, размахивая вокруг себя этой железной палицей, можно предложить людям нагибаться и переходить во всё более горизонтальное положение, и наконец когда опасная вещь вращается уже на уровне 0.5 метра от пола, практически всё население комнаты уже прекращает хождение и прижимается к полу, стараясь заснуть поскорее.

Утром некоторые люди разъехались в разные стороны, а многие отправились автостопом в сторону Славянки, где должен был на выходные пройти фестиваль «Славянский берег». Мы с Демидом тоже туда собирались, но сперва направились на рынок б.у. Там были приобретены вкуснейшие йогурты по 3 рубля за стаканчик с весьма небольшой просрочкой, а также шоколадные палочки и другие съедобности. Потом пошли в мечеть – она в этом же районе. Имам читал очень хорошую проповедь. Народу было человек двести. Удалось усесться в среднем проходе и не только услышать, но и увидеть имама (прежде мне не случилось его увидеть из-за многолюдья). Имам, как уже упоминалось, является нестарым человеком, лет тридцати пяти, и родом из Узбекстана (но уже лет восемь жил в России). Говорит по-русски практически без акцента. После мечети поехали домой, поели и бегом на пароход в Славянку, на фестиваль.

Славянка – морской пляжный курорт Приморья, центр Хасанского района. Находится на один градус южнее Сочи. Можно туда проехать на машине, сделав большой крюк (200 км). Можно на поездах через Уссурийск, но это ещё дольше (300 км). А можно проплыть по воде из Владивостока (всего 50 км). Суда на Славянку ходят трёх видов – катер «Лотос», ракета и паром. Катер и ракета идут быстро (ракета – 1 час), но стоят дорого. А паром идёт три часа, и стоит 320 рублей. Соблазнились на морскую прогулку и поплыли: я, Демид, КсюхаЧу, А.Сафронов, Тютюкин и ещё некоторые товарищи. Есть и ещё один вариант – пароход до некоей Песчанки (40 рублей), а потом автостопом, это самый дешёвый и быстрый вариант, но мне с рюкзаком было лень таскаться с пересадками.

Погрузились и поплыли в Славянку. Три часа, даже больше, плыли. Большая такая посудина, битком набитая машинами с отдыхающими. И когда уже причалили, стали думать: где же фестиваль? Уже стало темно, а бухта «Манчжурка», где проходит фестиваль, находится неизвестно где. По мобильному телефону Грил и другие, ехавшие автостопом, отзвонились, что они уже на месте. Но где ж оно?

И тут нас отловил водитель автобуса, посланного организатором фестиваля. Вы на фестиваль? Поехали! — Бесплатно? — Удивились мы, водитель подтвердил, и мы погрузились. На лобовом стекле висело объявление «14-16 августа 2009. Фестиваль «Славянский берег», бухта Манчжурка» и гитара была нарисована. Кроме нас, никто с парома на фестиваль своим ходом не добирался, так что мы ввосьмером были единственными пассажирами. Ура!

Пересекли позновечернюю Славянку и выехали на берег с пляжем – как оказалось, Славянка находится на мысе, и сам город и порт находятся на северной стороне этого полуострова, а пляжи на другой, на южной. И до них километра четыре. Весь пляж, протяжённостью несколько километров и шириной 30 метров, заставлен машинами с отдыхающими. Кое-где ещё были палатки, большие и неуклюжие, привезённые этими машинистами. Вдоль пляжа шла дорога, по которой сновали эти машины и фары светили их. Вдоль дороги, по другой стороне, стояли шашлычные и пивные, из которых доносился запах шашлыков и голоса отдыхающих, но сильно пьяных не было почему-то. И вообще пьяного быдла и битых бутылок не было. Среди всего стояла сцена, обнесённая забором с надписью «Дискотека. Вход 50 руб», но в эти дни весь загон дискотеки арендовал оргкомитет фестиваля, и всё было бесплатно. На обоих входах в загон с «дискотекой» стояли менты и солдаты, следящие за порядком.

Другой уголок пляжа был огорожен и имел вывеску «Фестивальная поляна». Там концентрация палаток была выше средней, и стояло уже несколько палаток с нашими друзьями, туда мы и присоединились. Поставили палатки и скоро завалились спать. Перед сном успели купить кочан капусты и перекусить рыбьей ухой из передвижной полевой кухни (уха, которая в общем-то предназначалась участникам фестиваля, но остатки по 20 руб могли перехватить и прочие подсуетившиеся). Ночью было очень тепло.

Очень удобный пляж Славянки, с песчаным и не очень глубоким дном, привлёк и нас и тысячи других людей.

Можно заметить, что многие люди имеют «миф моря». В чём он заключается, этот мифологический образ моря? Вот в чём. 1) Хорошо бы на море. – Но в России достаточно много морей, не все годны, нужно 2) Хотелось бы чтобы море было тёплым! Но и тёплые моря не все удобны, 3) хотелось бы, чтобы на берегу был пляж типа песок, и в воду можно было бы зайти, не порезав ноги. Но и тащиться далеко не хочется, поэтому 4) нужно чтобы туда было не очень сложно добираться, чтобы была дорога, электричка, автобус, паром, самолёт и т.п.. Но ведь это недостаточно романтично, ведь нужно 5) чтобы там были дрова, из чего сделать костёр, и 6) чтобы была питьевая вода, ведь солёной не наешься не напьёшься, и желательно 7) чтобы был магазин неподалёку и чтобы не очень дорого можно было купить всякую еду. И тут самое важное в мифе, нужно 8) чтобы там было не нагажено, не было пустых бутылок, мусора и консервных банок, и конечно же других отдыхающих!

Практика показывает, что таких мифологических мест, имеющих свойства 1-8, исчезающе мало, и сами эти свойства противоречат друг другу: ведь если туда просто и дёшево доехать, то сразу появляются и другие отдыхающие, и мусор, и консервные банки, и битое стекло, цены растут, на пляже не протолкнуться, а квартиры в новостройках вокруг курортного места начинают покупаться и сдаваться приезжим.

Так же и с другими местами. Вот хочется, чтобы, как в анекдоте, чайки не какали, пальмы, ну или вместо моря горы какие-нибудь, но чтобы добраться было просто, и желательно дёшево или бесплатно, и магазин под боком, и чтобы бегали всякие слоны-зебры. И природа чтоб была, и чтоб попасть легко и беззатратно, хотя это всё противоречит друг другу: там уже или всех зверей съели, горы загадили, или национальный парк сделали и деньги дерут, или единственными зверями являются комары, которые других зрителей оттуда вытравили. Или война и минное поле, тогда для природы вовсе хорошо: всё цветёт, лес не рубят, звери бродят (те, что на мину не напоролись).

Вот, так очень приятное место – южный берег в Славянке – имел многие свойства идеально-мифического моря (тепло, добраться легко, магазины есть...), но и многих не имел: народу толпы, машины, отдыхающие кругом. По счастью, довольно приличные отдыхающие. Хорошо, что пьяные с ножами ночью по пляжу не бегают, на палатки не падают, у машин колёса не отковыривают. Но не было в «Манчжурке» ни воды, ни дров. Воду обещали привезти на водовозе в десять утра.

Дрова сами на пляже не росли, но нашлась куча досок, припасённых организаторами для большого общего костра. Интересно, что костёр на фестивале был всего один, не считая частных мангалов с шашлыками. Этот единственный костёр возжигался по ночам вдалеке от пляжа из привезённых организаторами древесных останков. Желающие пели вокруг него песни на своих гитарах. Можно сделать вывод, что фестиваль не очень большой, раз все желающие попеть ночью помещались вокруг одного огня.

(Другие отдыхающие привозили из дома на машинах и воду, и дрова – или уголь. Мы были единственными бесколёсными гостями.)

Организатором фестиваля, проходящего уже не первый год, является Виктор Николаевич Копейкин. Этот дядька лет 50-ти является бардом, автором многих песен, записи коих продавались на фестивале. Он и исполнитель, и председатель жюри, а к финансированию он привлёк партию «Единая Россия», флаг которой висел внизу сцены. Глава Хасанского района тоже был привлечён к открытию фестиваля и к награждению участников. Для всего этого было полезно то, что фестиваль имел ярко выраженную патриотическую направленность.

Примерно треть выступающих, а их было немало (наверное пятьдесят исполнителей или больше), были местными военнослужащими или косящими под них дядьками. Пели они примерно следующее (тексты вымышлены мной на тему оригинальных):

— Куда пойду и тут, и там, / я вижу свой Афганистан, / в горах сидит плохой душман, / ну а в долине всё туман! ... – пели одни.

— Таджикистан – второй Афган, / и Джиргаталь, и город Гарм, / и отдалённый Ишкашим, / опять я слышу рёв машин, —- пели вторые.

— Чечня-чечня, второй Афган, — пел третий, не заметив, что тут уже должен был оказаться «третий Афган», — опять гора, опять душман, / стреляй, товарищ, бей, не трусь, / за нашу за святую Русь! – и т.д.

Некая группа «Серп и молот» пела песни времён СССР: «и Ле-нин та-кой молодой! И юный Октябрь впереди!»

Другие пели чужие песни (хорошие) и свои (плохие). Были и приличные исполнители, например А.Земсков, местный бард (он присутствует на всех фестивалях, и там торгует своими дисками, а также входит в состав жюри). Также выступал и сам г-н Копейкин, очень активно (на своём фестивале – имел полное право!). Некоторые из нас решили тоже стать участниками. Для этого их с утра прослушивало жюри, и в случае удачного выступления выдавали новую майку с надписью «Славянский берег» (для всех прочих они стоили сперва 500, потом 350 руб). В число выступающих записался и ижевский Дима Овчинников, а также один питерский человек Дмитрий Елагин, который спел какую-то песню не то группы «Алиса», не то «Гражданской обороны». Мы с Тютюкиным тоже попытали счастья, предложив свои стихи, и тоже всосались в состав выступающих – Игорь на вечер субботы, а потом ещё вдобавок мы оба на воскресенье. Нам подарили футболки с надписью «Славянский берег».

Торговать на пляже мне ещё не приходилось. Мы расстелились – я с полиэтиленом, Игорь с пенкой – и продавали: я – почти 100 наименований книг по туризму, путешествиям и автостопу, книги своих родителей, газету «Вольный ветер» и пару книг по авторской песне; Игорь – свои книги «Удача и деньги», «Целебные стихи», «Самоучитель счастья» и большие деньги – сделанные им увеличенные копии настоящих денег в 10, 500, 1000 и 5000 рублей. Деньги пользовались наибольшим спросом. После выступления Игоря стали пользоваться спросом и целебные стихи – многие захотели самоисцелиться. А вот на мою литературу спрос был небольшим. Взяли книгу моего отца В.Г.Кротова «Книга без титула», другой – «Бэпсы и копсы», третий – «Как написать свою книгу» и книгу моей мамы. Несколько человек приобрели автостопную литературу. В промежутках между редкими продажами я ходил купаться в море, до него было метров сорок. Температура была высокая: вода +20, воздух +30. Тем временем в нашем лагере иногда варили кашу, чай и суп.

Целый день продавали мы свои изделия, купались, грелись под солнцем, слушали непрерывно песни как авторские, так и патриотические. И только поздно, в одиннадцатом часу, свернули торговлю и вернулись в лагерь АВП, который находился рядом на пляже – играли в загадки, пили чай, жаря его на костре (сделали второй индивидуальный огонь в дополнение к большому «общественному»).

В этот день мы продолжили торговую деятельность, опять купались в море, покупали в магазине разливной квас и в ларьке — капусты (самые дешёвые товары в Славянке). И действовали как затычки в утренннем концерте, затыкая дырки между выступающими своими стихами. Часам к четырём народ собрался на финальный концерт, и глава Хасанского района вместе с вездесущим Копейкиным раздавали призы лучшим исполнителям. Диме Овчинникову подарили ещё одну новую футболку с надписью «Молодёжь Владивостока». Нам с Тютюкиным больше ничего не подарили, но мы сами подарили организатору Копейкину: Игорь – книгу «Удача и деньги» (самая полезная книга для человека с такой фамилией – Копейкин), а я – книгу про папуасов.

Представители партии «Единая Россия» поздравляли всех и Копейкина с удачным фестивалем и советовали ему вырасти до размеров Грушинского. Мы смеялись, что тогда этот фест назовут «Копейкинским», и будут спрашивать летом друг друга «ты в этом году на Копейку едешь?»

Пока завершался фестиваль, все наши поразъехались автостопом во Владивосток. Я свернулся в 17.00, паром уже ушёл, и я поехал автостопом (Игорь остался спать на пляже, чтобы вернуться в понедельник). Первая же машина привезла меня с пляжа в город; вторая довезла меня до «Седьмого километра» — выезд со Славянки на основную трассу. Третья машина тут же, не прошло и двух минут, взяла меня тут – она ехала в Уссурийск. Водитель, Алексей, командир бригады морской пехоты (если я правильно запомнил), рассказывал мне о жизни военнослужащих. По его словам, в армии сейчас очень хорошо, и кормят сытно, есть и сыр, и колбаса, а если кто худой и по весу «не дотягивает», его кормят за двоих. И зарплату платят, так что многие жители Хасанского района, за отсутствием других работ, сами спешат в военкомат, стать пограничниками и другими военными, и даже негодные по здоровью готовы дать взятку в военкомате, чтобы их зачислили в армию, а раньше было наоборот. Алексею очень нравилась его военная жизнь. Был он и в г.Москве, которая тоже ему во всём понравилась. Редкий позитивный пример оптимистичного человека: ведь сколько встречалось других, всем обиженных и недовольных!

Вышел я на повороте на Владивосток / Уссурийск, в селе Раздольное. Подумал, что в воскресенье вечером могут быть пробки, и пошёл на электричку. Расписание я затерял, пошёл наудачу, и мне повезло – через 10 минут электричка до Владивостока! Сел со старушками-дачниками, приходит билетёрша.

— Мне скромный билетик, пожалуйста, — даю 30 рублей, мне кассирша даже 2 рубля на сдачу даёт и билет за 28 руб, это, как вновь подтвердилось — тут минимальная плата.

Приезжаю домой, вечер, народу немного – часть поразъехалась. Всего человек десять. Приехал Артём Русакович, известный автостопщик, автор книги «Кэмп Америка», а также Оля из Хабаровска, та самая, которую я случайно встретил месяц назад в том городе. Спали в относительном просторе!

На днях были радостные праздники, а мы даже забыли упомянуть. Так, 15 августа исполнилось 11 лет сайту АВП www.avp.travel.ru. Этот сайт создал Грил, так что ему – основные поздравления! А 19 августа исполнится 12 лет с тех пор, как мы (А.Кротов, Олег Моренков и Влад Разживин) открыли неизвестный ранее нам независимый Нагорый Карабах, проникнув туда через перевал Зод. Мы посетили гг.Мартакерт, Агдам (разрушенные почти до основания) и Степанакерт, а потом были арестованы как шпионы в гороше Шуша и вернулись в Армению через Лачин. С тех пор прошло двенадцать лет, Карабах стал более известен и изучен.

Сегодня, также: месяц со дня моего заселения в Дом АВП. Я пошёл платить очередную квартплату, в агенство. В связи с чем изъявляется благодарность тем людям, которые добровольный внесли вклад в существование и процветание нашего общего Дома. Итоговый список всех спонсоров Дома будет приведён в конце этой повести, а пока лишь уточню, что на 17 августа 2008 было собрано на Дом АВП во Владивостоке 31330 рублей.

И кроме того, полезные люди принесли и пожертвовали в Дом АВП: 10 тарелок, две кастрюли, потом ещё один большой котелок, треногу, чашки и другое оборудование, а другие одолжили нам другие вещи, нужные в хозяйстве, приобрели вилки, штору для душа и прочее. И помогали каждодневным трудом, приводя в порядок квартиру. Слава им всем. А многие не помогали и разбрасывали свои спальники где попало. Но и им спасибо – молодцы, что приехали.

Кроме расплаты, сегодня опять клеили объявления, посвящённые нашим ближайшим лекциям, а также ходили на турники. Жизнь во Владивостоке продолжается.

Утром клеили объявления о завтрашней лекции АВП. Игорь Тютюкин съездил на вокзал и встретил там приехавших Тётю Катю с Геннадием. Они автостопом ехали до Байкала, а с Иркутска сели на поезд. «Мафия Тютюкина и Тёти Кати», как оказалось, обладает огромным количеством вещей, ящиков, коробок, Геннадий приехал даже с удочкой. Этот Гена – брат предыдущего мужа тёти Кати, Виталия.

Нестеров Виталий, приезжавший с тётей Катей в Иркутский дом в 2006 г., — полтора года назад трагически погиб. Чтобы уменьшить грусть, тётя Катя познакомилась с его братом, который также, как и Виталий, происходил из Смоленской области. И его т.Катя вовлекла в свой розничный бизнес.

Вечером была очередная встреча на нашей квартире – собралось 26 человек, но большинство составляли обитатели квартиры. Немногие любопытные владивостокчане (их было менее десяти) удивлялись, наверное. Была пара великовозрастных тёток. После знакомства «по кругу» слово было предоставлено Тютюкину, который прочитал свои стихи, продемонстрировал свою продукцию: книги, деньги увеличенного размера, магниты со знаками Зодиака и прочие сувениры. Некоторые тёти приобрели изделия. К одной из них перебралась на ночь «мафия тёти Кати».

Сегодня прошла большая лекция АВП в филиале музея Арсеньева – это самый центр города. Мы выдвинулись на мероприятие заранее, поев большой вкусный суп, который я сварил в двух кастрюлях. В Музей Арсеньева мы пришли за час до начала. Никакой другой посетитель там не находился.

Уже подумал, что может выйти малолюдство, но потом начали подходить и набралось около 75 человек. Заняли все лавочки и сиденья, пришлось притащить и дополнительные. Выступающих было двое – я и Грил. Лекция прошла очень хорошо, после неё некоторые интересные люди проследовали к нам в Дом АВП.

Утром, согласно плану, нужно было ехать в Находку. В город сей собрались Демид, Алексей Сафронов и я. Но с вечера в Приморском крае возник дождевой тайфун. Лило, как в тропиках. Мы вышли на утреннюю электричку в шесть утра, и только дойдя до платформы, уже пропитались влагой. В электричке на нас набросилась злобная контролёрша, с криками пытаясь оштрафовать, но дело кончилось приобретением билета у неё. В это же время от её криков чуть не умер какой-то пассажир (возможно наркоман), и его вынесли на станции Угловая в «скорую». Мы проехали город Артём и достигли Смоляниново, где мы с Демидом выбрались на трассу. Алексей остался в электричке, и правильно сделал, как позднее оказалось.

У нас вокруг было мокро, как в Индонезии. Межу струй и луж машины нас не видели. Под навесом тусовались утренние бабули, пытаясь продать варёную кукурузу, пирожки и чай, но не было потребителей. Мы позавтракали, но на автостоп это не повлияло. Час почти простояли, а в это время г-н Сафронов ехал благополучно в электричке и видел сны. Так мы обленились и застопили проходящий автобус на Находку. Они ходят каждые полчаса.

Трасса на Находку короче, чем железная дорога, и мы достигли пределов города едва ли не быстрее, чем покинутая нами электричка. Мы заранее знали, что в Находке, на северном въезде в город, находится мечеть, самая большая в Приморском крае – и по сути, единственное капитальное здание мечети на весь край. Ведь во Владике не здание, а первый этаж жилого дома. Итак, мы вышли в начале Находки, там, где вдоль дороги тянулась длиная Великая Китайская Стена. Внутри этой стены были разные магазины. А мечеть находилась наверху, на сопке. Путь к ней оказался очень непрост – по улицам хлестали целые реки, всё было мокрым и жидким. Минут двадцать мы искали путь наверх между гаражей и наконец подошли к храму. Отсюда в тумане был виден внизу весь город, пароходы, железная дорога и дождь над всем Находкинским заливом.

Внутри мечети – вошли – было пустынно. На первом этаже раздавался звон колокольчиков – это капали в подставленные вёдра и кастрюли капли сверху: крыша подтекала. Ковры в этом месте были заботливо сдвинуты, и лужи локализованы в половине мечети. На втором этаже оказались обитатели – несколько человек из южных регионов, которые видимо обитали в храме: они и следили за помещением, и изучали религиозные науки. Мы застали их за поеданием арбуза, нас пригласили присоединиться. Ввиду дождя мы провели в мечети часа полтора – угощались и читали религиозную литературу, а потом совершили намаз вместе с дюжиной пришедших людей. В пятницу, говорят, приходит около 120 чел.

Потом уже попрощались с посетителями мечети, пошли вниз, в мокрый город, растянувшийся вдоль бухты. Затарились провизией. На вокзале ст.Тихоокеанская с удивлением узнали, что вечерняя электричка на Владивосток три дня как отменена! Вскоре встретили А.Сафронова, уже познавшего эту горькую весть. Втроём мы отправились (на автобусе) на мыс Астафьева – самую дальнюю от Москвы железнодорожную станцию, имеющую пассажирское сообщение. Это примерно 9400 км от Москвы.

Мыс Астафьева, по моей гипотезе, получил своё название следующим образом.

В 1859 году, князь Муравьёв-Амурский плыл на корабле вдоль берега Приморского края, составляя его карту и описание. В каждом значительном месте корабль причаливал к берегу, и несколько солдат из команды сходили на берег, чтобы уточнить у местных жителей названия этих мест. Вот и сейчас, на этом мысу, был пойман какой-то абориген и приведён на корабль к князю.

— Как называется этот мыс? – спрашивает Муравьёв-Амурский, через переводчика. А писарь готовится записывать.

Тот перевёл, но пойманный житель молчал. Не отвечал ничего.

Тогда князь велел бить «языка». Достали дубинку, стали его бить. Тот закричал, заругался, произнося что-то нечленораздельное.

— Как называется этот мыс?? – кричит Муравьёв-Амурский. Тот ругается по-своему.

«Мысъ Астафьево», — записал писарь. Местного отпустили, а мыс с тех пор так и называется – Мыс Астафьева.

Станция Мысъ Астафьево не имеет зала ожидания, есть лишь служебное здание-диспетчерская. На ней прикреплено расписание (две электрички в день до Партизанска). И много товарняков с углем. Стали фотографировать, из окна возбуждённая тётушка-диспетчер:

— Так мол и так, из Москвы приехали, самая отдалённая станция, — объясняем мы.

— Ну раз из Москвы, тогда ладно, — позволила она.

Поснимав ж.д.платформу (вокруг – большое грузовое движение, много товарняков, склады какие-то портовые), поднялись на основную улицу и сели в автобус в сторону центра. Вскоре добрались до автовокзала. Дождь только что перестал, но мы уже завершили программу-минимум в Находке, ночевать в мокром виде тут не желалось (хотя в мечети и приглашали). На автовокзале уже стоял автобус до Владивостока – предпоследний в этот день. Мы погрузились и в 23 часа были уже дома – наша квартира ведь недалеко от автовокзала.

Во Владивостоке тоже все сутки шёл дождь, и наш ковёр, который хозяйкой был в квартире поселён, был кем-то неумно выставлен на балкон, промок и требовал просушки. Промокло и многое другое. В туалете активно капало с потолка сквозь трубу уже несколько дней – крыша дома течёт сквозь два верхних этажа. Но я удачно изготовил водокап, куда эта вода собиралась, главное не забывать её сливать в унитаз, когда набирается целая бутылка.

Вечером долго и безуспешно все укладывались спать, шумели голосами на кухне, и даже после моего предупреждения продолжали шуметь, уже после отбоя. Опять я пришёл, а там на кухне болтают Русакович, Лагуткин, женщины и ещё некто. Только мне удалось усыпить обитателей кухни, как в два часа ночи приехал Длиннюк с Гульнарой – они ехали автостопом из Питера почти два месяца, по дороге зависая подолгу в разных местах. Только на Байкале провели они три недели. Так что легли спать опять, уже в полтретьего, потом спозаранку встали на утренний намаз, потом позвонил по телефону В.Несин, который из дальних американских стран забыл, что здесь по времени сдвиг, а только лёг я опять спать, как кто-то ушёл (это был Виктор из Златоуста, железнодорожник и вообще отличный человек), а тётя Катя стала орать с балкона (восьмого этажа) ему:

Но Витя её и не слышал, да и палатка, которая сушилась на балконе, была не его, а какого-то другого человека, но тётя Катя со своими криками меня разбудила опять не вовремя. А потом она долго шуршалась и собиралась на фестиваль, оставив после себя целый мешок ёлочных веток, которые она заваривать решила вместо чая.

Как всегда, с тётей Катей – одно беспокойство.

Да, т.Катя кричала из окна, хотя подъезд, откуда должен был выходить Витя, был на противоположной стороне дома.

Утром к нам наведались мастера подключения Интернета. Я уже упоминал, что у нас был в квартире слабый «мобильный интернет» через мобильник и ноутбук. Его создали втроём Кургин, Лапшин и Демид. Но он работал не всегда, поскольку человек с таким мобильником не всегда был на месте, они все дрейфовали. Итак, некая интернетная компания обещала поставить бесплатный шнур с интернетом. Приехали слесаря, уже начали тащить шнур с крыши, как в договоре оказалось, что если мы от их услуг откажемся, то с нас взыщут 3000 рублей за подключение (получается что за отключение). Обременять хозяйку после нас ещё и интернетом не хотелось, и мы быстренько распрощались с мастерами и остались со своим нерегулярным мобильным интернетом.

На весь день, о счастье, выглянуло солнце. Мы с Грилом повесили сушиться ковёр – на улицу. И почти все уехали на фестиваль «Тин-Кан» в район Фокино. А я, Демид и Длиннюк отправились в мечеть, на пятничную проповедь. А потом на рынок просроченных продуктов, где приобрели двадцать йогуртов и шоколадные палочки.

В четверг, 10 сентября, в 19.00, состоится лекция Антона Кротова в турклубе «Горизонт», г.Хабаровск. Остановка «Политехнический институт» (он же ТОГУ, он же «Университет»). Турклуб находится в цокольном этаже 8 общежития ТоГУ (спросить Михалыча). Приглашаются все желающие. Приносите вкусности к чаю (печенье, сахар и т.п.). Будут привезены фотографии, а также книги по автостопу. Справки по телефону: 8-914-738-5308 (Антон, г.Владивосток), 8-914-204-1833 (Вячеслав Михайлович, Хабаровск).

Вечером убирали квартиру от мусора, навели марафет, благодаря проявленной инициативе ДимыДимы (г.Дмитров), ветерана каирского дома, который тоже успел у нас поселиться.

Вчера многие обитатели Дома АВП съехали на фестиваль «Тин-Кан», а мы с Демидом отсыпались и поехали только сегодня. Фестиваль «Тин-Кан» проходит каждый год, и уже 9-й раз его организуют близ города Фокино, при поддержке городской администрации, на городском пляже километрах в восьми от города. Когда-то крупнейшим фестивалем здесь были «Приморские струны», но потом они деградировали, и фокинский фестиваль стал крупнейшим. Конечно, не достигая масштабов Грушинских и Ильменских, он собирает несколько сотен человек, в основном с Приморья и с Хабаровского края.

Доехали опять на электричке до селища Романовка, откуда стопили два дня назад в дожде. Но сейчас отличная погода – солнце, сухо, не ветренно. Быстро нас подобрал пенсионер, таксист, но согласился отвезти нас бесплатно в Фокино. Мы погрузились в микроавтобус его со своими большими рюкзаками и с удочкой. Эту удочку мы везли для Гены, попутчика тёти Кати (он тащил сей уд с самой Тулы, но забыл в Доме АВП).

Фокино – это ЗАТО (закрытое административно-территориальное образование), которых в России ещё осталось несколько десятков. Но через Фокино проходит главная дорога Владивосток-Находка. И хотя есть дублирующая дорога через Партизанск, всё равно большинство машин идёт через Фокино. На въезде щит предупреждает автомобилистов, что остановка в пределах ЗАТО строго запрещена (штраф от 100 до 1000 рублей), но никто не обращает внимания. Мы тоже вышли в Фокино, никто нас не потревожил, и стали ожидать автобус в сторону городского пляжа. Я думал, что во Владивостоке самая дурацкая цена на автобус – 11 рублей, но тут ещё хуже – 10 рублей 50 копеек. На горе билетёршам, отсчитывающим сдачу.

Город Фокино называют в народе «Тихас». Это сокращение от «посёлок Тихоокеанский», как назывался этот секретный пункт. Но больше ничего я о нём не напишу – военная тайна.

На море шли нескончаемые вереницы машин, да и автобус был полон. Все на пляж – суббота! И тут, как и в Славянке, фестиваль проходил в прибрежной местности. Но вокруг была база отдыха «Песчанка», почему и был комфорт своего рода – туалеты, не загаженные,с мылом и даже с бумажными полотенцами. Сцена была капитальная и прочная (видимо, на турбазе регулярно проводят какие-то концерты), дрова в изобилии, а воду можно было набирать не раз в сутки, как в Славянке, а круглосуточно в туалете. Был и душ, но платный (70 рублей).

Заманили сюда из Москвы известного барда Л.Сергеева, а кроме него было много местных выступающих. Ижевск представлял наш друг Дима Овчинников, опять спевший свою песню «Велосипед», ту же самую, что он пел в Славянке, и другие песни. Далёкий город Тула был представлен И.Тютюкиным, который вновь со сцены испускал свои стихи и повышал продажность своих книг. Я в этот раз не выступал, был занят на торговой точке.

Распространение книг было весьма успешным – лучше, чем на прежних фестивалях. Мы с Тютюкиным обитали у входа в «концертный загон», рядом с ларьками с шашлыками. Там же разместилась Тётя Катя и Гена, которые продавали надувные игрушки и тютюкинские сувенирные деньги. Надувные вещи они купили на китайском рынке в Уссурийске, разумно понимая, что на пляже они могут пользоваться спросом.

Целый день мы торговали, я вообще безотлучно как приехал, сразу разложился, даже на обед не ходил, ввиду постного месяца Рамадан. К вечеру погода стала изменяться, начало капать, а потом и сильней. Вечерний концерт стал под угрозой слива. Организаторы потащили колонки и скамейки в соседнее здание, напоминавшее большой ангар. Там тоже была сцена, и туда часам к десяти вечера сбежали все барды, слушатели и продавцы. Для торговли оккупировали большой стол для пинг-понга. С одной стороны стола разложил свои диски А.Земсков, он же продавал диски Л.Сергеева и других бардов. С другого угла на столе разложился Тютюкин, а с третьего – я. Ещё один угол остался пустой. Барды начали свои выступления, было шумно от дождя и оттого, что зрители переговаривались. А вот ночная торговля не шла, и её вскоре пришлось свернуть. Сергеев выступал из последних, чтобы народ не разбежался. Я подарил ему книгу «ПВП» и газету «Вольный ветер», с которой он впрочем уже был знаком ранее.

Под дождём ночи и под шум волн морских мы попили чай, забрались в палатки и уснули.

Всего на фестивале были следующие наши товарищи: Демид, я, Грил, Овчинников, КсюхаЧу, Тётя Катя, Гена, Тютюкин, Гульнара и ещё несколько человек, представляющих собой большое сборище «жителей Запада». А так самые дальние гости феста были с Хабаровского края. Среди них оказалось немало автостопщиков и других путешественников. Многие, узнав, что в турклубе «Горизонт» будет моя лекция 10 сентября, говорили, что знают этот турклуб и его активиста Михалыча. Так что, хабаровчане, до встречи десятого сентября!

Утром дождь исчез, и мы опять разложили витрину с научной литературой. Но концерт никак не начинался, так как все приборы для него были заперты в ангаре. Только днём организаторы начали шевелиться и вытаскивать аппаратуру на свет Божий. Л.Сергеев, А.Земсков и другие барды опять спели, а организаторы фестиваля и мэр ЗАТО «Город Фокино» наградили, кого им захотелось наградить.

Днём тётя Катя наловила целую кучу рыб и морских гадов. Ловила она не удочкой Гены, а языком, общаясь с рыбаками, которые подарили ей излишки улова.

Наконец все наши друзья стали разъезжаться во Владивосток. Огромная вереница машин поехала в город, что мешает автостопу – прямо как на городской улице, сплошным нескончаемым потоком. Я выезжал одним из последних. Сперва одна машина довезла меня до Фокино, потом я доехал до поворота на Большой Камень, а это тоже ЗАТО, только более закрытое – там на въезде на КПП проверяют машины и пропуска. На повороте на Бол.Камень уже стояло два независимых местных стопщика – мужик, и чуть пониже его, тётка. Из Бол.Камня выехала машина, подъехала к мужику, поговорила, но не взяла, подъехала к тётке, и опять не сговорились, и подъехала ко мне. Оказалось, таксист. Но я сказался автостопщиком, и он взял меня до Смоляниново. Водитель оказался умным и интересным человеком. Сильно хвалил свой город Большой Камень, сказал, что это лучший город Приморского Края, и свойства ЗАТО помогли ему не быть так разворованным, как остальные города.

В Смоляниново я сел на электричку до Владивостока. По причине воскресенья она была многолюдна. Я обрадовался и пошёл распространять свои книги – у меня оставалось 17 ПВП – и тут же их продал в нескольких вагонов, даже и не хватило, последнему мужику я всунул «134 вопроса».

Один пассажир спросил меня, почему я принял ислам, в чём отличия этой религии. Видимо, смотрел про меня какую-нибудь телепередачу. Я ответил ему, что причин можно насчитать как минимум восемь или девять:

1. Основатель ислама, Пророк Мухаммад, реально существовал, и его биография достаточно достоверна и подтверждена большим количеством людей,

2. Пророк руководил народными массами, под конец жизни – целым государством; общество, живущее по законам ислама, может существовать;

3. Всё, что необходимо по исламскому закону, мусульманин может выполнять, и таких соблюдающих людей в мире существует немало;

4. Ислам хорошо вписывается (при определённом, непредубеждённом взгляде) в религиозную картину мира и еврейско-христианскую религиозную историю, к которой мы привыкли;

5. Страны, где ислам практикуется достаточно долго, содержат, в большинстве случаев, очень приличный народ; хорошие свойства таких народов обусловлены, на мой взгяд, мусульманской традицией;

6. В исламе нет многобожия, поклонения предметам, изображениям, нет многоступенчатой системы посредников, характерной для политеистических религий, всё достаточно просто;

7. Ислам более соответствует моему собственному мироощущению, чем другие религии;

8. Посмертная участь человека зависит от его веры и поступков и меньше зависит от разных случайных факторов (как-то: «прожил в диком племени, не крестился – отправился в ад»);

Но подозревая, что пассажир мог не успеть запомнить все эти причины, я решил вывести их в письменном виде, вдруг он заглянет в мой ЖЖ и прочтёт их.

Приехал в Дом АВП уже в темноте, тут самое время поужинать, в квартире всего человек пятнадцать – какой простор! Некоторые люди уехали. Так, Дима Кондратьев поехал в Китай, сделав визу в турфирме – он надеется проехать до Лаоса и Таиланда. Это ему и удалось, а из Таиланда он потом улетел домой в Москву – не стал пополнять колонию зависших там лиц.

В этот день множество людей, человек 12, уехали на гору Пидан, восходить на этот высший в районе пик (1300 метров), с ночёвкой. Я же остался, памятуя о том, что завтра тусовка АВП. Удивлялся, думал, что почти один останусь ночевать в Доме АВП. Но приехало ещё пятеро – трое хабаровчан, один житель Мурманска – Игорь, и ещё один человек, по имени Паша, друг Длинннюков, и тоже с длинной трубой, чтобы играть на ней, источая звук.

Я съездил на Луговую площадь, размножил там объявления про лекцию в Хабаровске, а также посетил рынок просроченных продуктов и мечеть. На рынке приобрёл целую гору йогуртов по два рубля – их срок годности истёк месяц назад. Вечером оказалось, что они вполне съедобны.

В этот же день я посетил центральную городскую библиотеку (имени Горького) и презентовал туда свои книги. Оказалсь также, что в библиотеке имеется Интернет по самой низкой цене в городе – 30 рублей в час. Хотел договориться о лекции АВП, но до начала сентября многие сотрудники были в отпусках.

На сегодняшней тусовке АВП было человек двадцать местных жителей, а вот обитателей Дома АВП было немного – пока не все ещё вернулись с Пидана. Среди наших посетителей был некий Паша Аларик, старый тусовщик, вписывающий людей ещё с 1990-х годов. Так, у него когда-то останавливался Митяй Цыган. Паша рассказывал разные тусовочные истории старых лет. Один человек принёс, по ошибке, на тусовку АВП пакет с пивом, и это пиво я спустил в мусоропровод. Потом тот принёсший пакет был несколько удивлён.

Вечером, как стали расходиться гости, — пришли покорители Педана: Грил, Демид, Длиннюк, и прочие. Гульнара и КсюхаЧу остались ночевать на Пидане, и вернулись только через два дня.

26 августа, среда. Посещение лагеря «Океан»: «встреча с замечательными людьми».

Недавно позвонил мне некий человек, Егор, и сказал:

— Я работаю в детском лагере «Океан» (это местный аналог «Артека»), и мы приглашаем вас в среду на встречу с детьми. Их будет 500 человек, а тема называется «Встреча с замечательными людьми».

Я согласился. Лагерь «Океан» расположен недалеко от города, близ бухты Шамора, и он очень известен. Меня должны были забрать на машине и потом на машине вернуть обратно. Как и других интересных людей.

Вечером, с получасовым опазданием (сказались пробки), меня подобрали на машине. В ней же ехал военный человек, Роман, немного старше меня, но с большим количеством медалей и орденов (их я насчитал пятнадцать). Эти медали он получил за войны в Чечне. Он же является руководителем молодёжного военно-патриотического клуба. Его тоже позвали как интересного человека.

Приезжаем в этот «Океан». Дождь льёт. Сперва приводят в столовую, там на двоих накрыли порций восемь всего очень вкусного. Я отказался (по причине поста), а военный человек съел немного. Остальная еда не потребовалась. Я насовал в карманы яблок и пакетиков с сахаром (пригодятся) и мы прошли в зал.

В большом зале-амфитетатре под музыку хлопали в ладоши человек пятьсот подростков обоего пола в красных майках с надписью «Наша родина – Океан». Светились какие-то мигалки, дети пели примерно так хором:

— «Океан» это наша земля! «Океан» это наша семья! «Океана» нацепи эмблемы! «Океан» устраняет проблемы! И т.п. (Текст приблизительный.) «Океан» — это я, «Океан» — это ты, «Океан»это лучшие люди страны… — и т.д.

На сцене сидели два ведущих и стоял большой диван. Под сценой была надпись темы: ВСТРЕЧА с ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ. Нас, гостей, посадили пока в зал. Дети замолчали и расселись с аплодисментами. Оказалось, будет пять интересных людей, я – последним.

— Я врачиха, я всегда хотела всех лечить и вот всех лечу от всех болезней! – сказала она (передаю примерный смысл).

Все воплями и хлопками поддерживают врачиху, непонятно в чём, врачей что ли не видели.

— Вы можете задать свои вопросы! В зале установлены два микрофона!

— Поддержим (вопрошающего) апплодисментами!

Опять минута шума и бесполезности. Врачиха отвечает.

Опять шум. Врачиха уходит со сцены. На второе – тётка-эколог.

Та вообще тоскливая. Начала читать с бумажки и всё по бумажке. На большом экране в то же время идёт текст её бумажки. Бюрократическая тётка, слов соединить сама не способна.

— Скажите, а в каких экологических акциях вы сами участвовали? – вопрос чей-то.

В бумажке ответа нет, но она всё равно лезет в бумажку и перечитывает, не в тему, то же самое, что она уже зачитывала. (Апплодисменты).

— Скажите, а когда настанет то время, что человек будет жить в гармонии в природе, не будет мусорить и пр.?

Тётка опять отвечает что-то невразумительное. Вместо того, чтобы честно признаться, что этот уровень мы прошли тысячу лет назад. И теперь больше никогда. Но всё равно апплодисменты, тётку уводят.

Третьим был военный Роман. Он говорил без бумажки, бойко. Спросили его, хорошо ли, что срок службы в армии сократили до года? Он сказал, что плохо. Раньше полгода готовился солдат, год служил и полгода готовился к демобилизации, а теперь только готовится и не служит, плохо. Все апплодируют. Никто почему-то не спросил ничего интересного, типа приятно ли в первый раз убивать человека или ещё что.

Четвёртым была тётка – сотрудница ГАИ. Бойкая тётка. Спросили её, почему до 18 лет нельзя получить права, ведь раньше было с 16, да и многие в 16 неплохо водят машину. – Плохо, ответила она, все плохо. – Апплодисменты. Никто почему-то не спросил, сколько стоит устроиться постовым, и сколько в день собирает ГАИшник на посту ДПС.

Ну а потом был я, на закуску. Опять хлопают. Зал большой, почти все в красном.

— Хватит всё время апплодировать, время только тратите зря.

Я быстро рассказал о сущности вольных путешествий, сколько не мешали апплодисменты. Мне кажется, что на фоне предыдущих скучных граждан я несколько отличался. Я взял на встречу немного (около 70) книжек «134 вопроса и ответа» и рекламки АВП, чтобы подарить интересующимся – вдруг какая польза из этого произойдёт. Ну и когда я сошёл со сцены, вся стройная картина цивильных граждан покорёжилась, ибо многие полезли со своих мест ко мне за книжками, а потом за рекламками – когда книжки закончились. Старшие отрядов старались навести порядок. И минут через десять им это удалось – нас, «почётных гостей», вывели из зала, а дети, засовав книги в карманы, стали опять петь песни-гимн своего лагеря «Океан». Нас вывели за дверь и вручили подарки – рекламки лагеря «Океан», календари с текстом «Здесь начинается Россия».

Здесь, в «Океане», всё очень стройно и заорганизовано. Наверное, так же во всех пионерлагерях – но мне повезло, что я не был в детстве ни в одном детском лагере. А тут ещё всякие отличники, победители олимпиад и другие лучшие ученики всех школ восточной части России, которых наградили бесплатной путёвкой в «Океан» — таких тут около 80%. И только 20% попали сюда на деньги родителей. Смена в 21 день, с пятиразовым питанием, стоит около 20 тыс.руб.. Лагерь работает круглогодично; в учебное время детей учат приставленные сюда же учителя, оценки ставят во временный табель. Я уж не стал пугать детей самыми радикальными идеями, да и времени на это не было: думаю, тот небольшой процент, что ещё не разучился, среди апплодисментов, думать головой, — те могут потом сами до чего-то додуматься или прочитать в моей книжке и подумать ещё раз.

Мини-фильм о том, как мы «замечательно» выступали перед океановцами, есть Вконтакте – http://vkontakte.ru/video7425734_132491634. Мне потом подогнал ссылку один из ребят, посетивших мероприятие, кемеровчанин.

…Когда всех строят, пятьсот человек, всё время хлопать и маршировать, «рукой голосовать, ногой маршировать и головою гвозди забивать» (как в песне Ивасей), — не очень просто выжить и сохранить свои собственные мысли. Подумать только, на 500 отличников никто не задал «интресным людям» ни одного провокационного вопроса! А ведь сколько можно было спросить всего колючего, у ГАИшницы той же... Но в общем выступления наши имели успех, и пригласили нас ещё раз выступить, уже в субботу, но уже перед другой сменой, перед другими 500 человеками.

Поздно вечером к подъезду зала, где мы выступали, подогнали микроавтобус, и мы поехали по домам – я на Гамарника, а военный Роман на мыс Чуркин, где он обитал. Мы обменялись телефонами – он приглашал меня выступить и среди детей его военно-патриотического клуба осенью. Я, конечно, согласился.

По дороге мы доедали яблоки и булочки, захваченные в столовой лагеря «Океан». Жалко, остальные блюда было сложить не во что – так они и пропали несъеденные.

27 августа, четверг. Посещение города Артём. Подвиг города.

Изначально подумывали поехать сегодня в посёлок Хасан, в крайний юго-восточный угол России. Но вчера был мокрый день, и по прогнозу и сегодня должно было лить. Памятуя, как нас измочило в Находке, — в Хасан не поехали. Но дождя так и не случилось, и я собрался поехать в соседний город Артём.

Артём – город, перпендикулярный Владивостоку, и тоже очень длинный, километров в пятнадцать. Он прикреплён к северной оконечности Владика, перпендикулярно ему. В черте Артёма целых семь платформ станций электрички. Зелёный город, довольно уютный, но плоский, не чета Владивостоку, сопок нет. Есть пробки, ведь трасса на Находку проходит прямо через город. Сам «Артём» (это псевдоним, как и «Ленин», «Сталин», «Троцкий» и пр.) был старый большевик, чья жизнь закончилась в 1927 г. Многие названия городов в России принадлежат коммунистам, погибшим или умершим в 1920-х (Лазо, Дзержинский, Фрунзе, Свердлов и прочие). А вот скончавшиеся в 1930-х большевики почти не оставили городов (Бухарин, Каменев, Зиновьев и прочие). Люди с датой смерти 1940-е гг захватили много географических названий (всяческие герои ВОВ), а в 1950-х опять мало.

В центре города стоит памятник Артёму, лысому человеку. Он (большевик) ещё интересен тем, что описан в книге В.Наседкина «15 лет скитаний по земному шару»: Наседкин и Артём, сбежав из царской ссылки, бомжевали в Австралии в 1910-х гг. Ещё есть памятник лысым героям, клонированным с Артёма. Но наиболее замечателен танк и стела с надписью «ПОДВИГ ГОРОДА». Мимо неё проходят и проезжают тысячи людей, но никто не замечает и не обращает внимания на гранитную плиту, на которой высечено, в чём именно заключается подвиг города. А он в том, что за годы Великой Отечественной Войны горняки Артёма добыли 96030 миллионов тонн СВЕРХПЛАНОВОГО УГЛЯ! Это невероятное, невообразимое количество – почти 100 миллиардов тонн – прямо прёт и бросается в глаза. Тем более что это сверхплановый уголь – ведь по плану они тоже должны были добыть немало, ну предположим, что столько же – итого получается 200 миллиардов тонн угля!

Для сравнения: в Караганде все, кто был, видел памятник в центре города – горняки тащат стомиллионную тонну угля, это добытую за всё время существования этого карагандинского угольного бассейна. А тут, за четыре года войны всего, да ещё после смены, сверх плана, жители города Артём – не очень большого в те времена – добыли лишних сто миллиардов тонн! А всего, можно думать, двести млрд., — по сотне тонн на каждого человека на Земле в те годы, от негритёнка до старика-эскимоса. Это множество кубических километров угля – как только железнодорожники не запарились подавать в Артём миллиарды вагонов, и как только город Артём не ухнул в образовавшуюся подземную полость? Поезд с этими вагонами, только со сверхплановым углем, должен составлять 20 миллионов километров в длину, опояшет нашу планету по экватору 500 раз. И подобная хрень написана на гранитной доске в центре города, молодые и старые возлагают цветы и восхищаются на торжественных линейках: ПОДВИГ ГОРОДА!

...Из подобных приколов про героизм ВОВ можно вспомнить, например, и следующий: в одной книге я прочёл, что советские воины, стремясь к победе, выпустили в немцев более 800 миллиардов пуль. Возьмём, например, для удобства, 1000 миллиардов пуль на 10 миллионов убитых немцев, значит чтобы убить одного немца, потребовалось сто тысяч выстрелов. Просто пулями закидали! Если одна пуля весит 9 грамм, то 100.000 пуль весит 900 килограммов, выходит, что немецкие войска просто были закиданы нашими пулями, похоронены под слоем пуль. А сверху они были закопаны слоем угля, десятки тысяч тонн на каждого фрица. ( Ведь не только горняки Артёма, но и все остальные добывали уголь, и не только сверхпланово, но и планово, так что суммарную угледобычу в СССР во время ВОВ можно оценить в несколько триллионов тонн! )

Насмотревшись на памятники «Подвиг города» и проч., я поехал в аэропорт – все летящие во Владивосток, приземляются здесь. Из аэропорта ходят автобусы во Владивосток, Артём, Находку, Уссурийск и другие города. После осмотра Артёма я вернулся во Владивосток на автобусе. Водитель, прознав мою московскую сущность, ругался:

— Вот как у вас в Москве, я смотел по телевизору – одни голубые! Что делается? Ходят по улицам, обнимаются! Вы хоть одного у нас во Владивостоке видели?

— Кто что ищет, то и находит, — ответил я дипломатично, выходя на Второй Речке.

Вечером мне позвонила одна женщина. Она оказалась учительницей, классным руководителем в какой-то школе.

— Мне о вас рассказал Роман Вдовин (вчерашний военнослужащий). Я приглашаю вас выступить 1 сентября перед нашими детьми на «Уроке гражданственности». Рассказать детям, что из себя должен представлять гражданин современной России...

«Гражданин России», блин... Россия для русских, Славянка для славян, мыс Чуркин – тоже, власть — белым... «Православие или смерть», даже такой самодельный лозунг красуется на стене одного из домов на Эгершельде. Нужно, конечно, расширить будет это понимание. Гражданин мира, гражданин планеты Земля! Что за разница быть гражданином России или, например, Украины, Китая, или Кении? В паспорте только разница! Вряд ли один гражданин окажется лучше другого только потому, что его паспорт другого цвета. Ну посмотрим, как он пройдёт, этот «урок гражданственности».

Днём Игорь Длинный и его новоприехавший друг пошли на местный Арбат дудеть в большие дудки, которые они привезли с собой. Большие дудки (длинною с них самих) вызвали удивление жителей города, и некоторые люди познакомились с ними, на что музыканты и рассчитывали, а другие бросили им разные деньги.

Демид уехал на мыс Гамова – это в район южней Славянки, с какими-то джиперами, с которыми познакомились на тусовке АВП. Он мечтал погрузиться с аквалангом в мокрые тихоокеанские воды. Я его предупредил, чтобы он был осторожен и ненароком не утонул. Демид взял с собой очень много продуктов, может быть чтобы накормить ими рыб?

Я же сходил в мечеть, где было большое скопление народу по причине святого месяца Рамадан. Перед молитвой, на полчаса, там обычно ставят диск с Кораном, где каждый стих читается сперва по-арабски, потом по-русски. Очень полезное изобретение, странно что так редко в России оно применяется. Имам говорит, что нужно не только бубнить или слушать суры из Корана, но и понимать их смысл, и приглашал всех в 22.30 вечера на особый ночной намаз «таравих», где после намаза он изъясняет все суры, которые были прочитаны.

Очень прогрессивный человек здешний имам. Но если ты умный и прогрессивный, то выдавливают тебя в далёкую глубинку, от столиц подальше, чтоб народ с твоей помощью в религию не ударился. Самая красивая внешне мечеть – в Петербурге – содержит самый отстойный персонал, сторожей, КГБшников и татарских вредных стариков, чтобы каждый турист, зашедший по ошибке внутрь, сразу же и вышел, отплёвываясь. Нечего заходить, мечеть – это не Дом Божий, а этнографический заповедник! Вот и не дают строить мечеть во Владивостоке, вдруг народ к религии потянется? А у нас уже есть гос.религия – православие!

После мечети я, по традиции, сходил на рынок просрочки и приобрёл целую кучу продуктов, йогурты, бананы, газировки, халву и солёные огурцы (по пять рублей за литровую банку с ржавой крышкой). Также думал купить себе штаны за 100 рублей, но шмоточную часть Спортивного рынка постигла, кажется, участь московского Черкизовского рынка: его прикрыли! Куда-то делись и товар, и продавцы. Осталось не больше четверти торговых вещевых рядов, и штаны по сто рублей пропали или переехали куда-то. Нужно теперь их специально искать. Может быть в Уссурийске?

Вечером к нам в гости пришёл местный прогрессивный человек. Мы его не знали раньше. Звонок в домофон, идём открывать, спрашиваем:

Мы удивились, запустили его. Оказалось, местный парень, лет двадцати, учится на художника по костюмам. Ездил автостопом в центральную Россию, был на фестивале Пустые Холмы, где приобрёл у Татьяны Яшниковой книжку маленьких сказок В.Г.Кротова в обмен на макароны. И сейчас, значит, он приходит и приносит,

«Чувак точно в теме», думаем мы. Так и оказалось.

Вовка тоже вписывает разных людей, а живёт совсем недалеко от нас, на соседней улице Овчинникова. (Эта улица Овчинникова к нашему ижевцу Дм.Овчинникову не имеет отношения.) Посадили его пока смотреть фотографии, а тут уже создалось девять вечера, и Гульнара испекла огромный яблочный пирог, а ещё был сварен суп. Его сварил товарищ Игорь из Мурманска, приехавший сюда автостопом и решивший тут месяц учиться на моряка. Даже две версии супа – с соевым мясом и без оного. Все обрадовались, и начиная с 21.00 начали есть суп, и затем пирог.

Вовка пригласил желающих к себе в гости; пошли я и Дима Овчинников. Оказалось пешком недалеко. У Вовки под дверью сидел уже какой-то человек из Хабаровска, его вписчик. В квартире оказалось огромное количество всяких старых вещей, собранных родителями Вовки: тряпки, одёжки, книги, пятилитровые банки с просроченным вареньем, всё внавалку. Мы кое-как просочились в щели между этими шмотками (сами родители его были в то время на даче). Вова подарил нам целую пачку старых газет (нам для ликвидации протечек), стопку пластиковых тарелок из-под бич-лапши и просроченные очень вкусные конфеты. Нам предлагали оставаться на ночлег, но мы всё же в районе полуночи вернулись в избу АВП, в которой, несмотря на многолюдье, было куда более просторно.

Наше общество пополнилось ещё одним человеком, жителем Кирова. Он был весной на нашей кировской лекции, а сейчас приехал автостопом через Красноярск. Часть же людей уже успели поразъехаться, кто временно на Сахалин, а кто окончательно в Москву, к началу учебного года. Некоторые уползли в Китай, сделав визу за 1700-1900 рублей. Игорь Тютюкин и пристёгнутые к нему компаньоны (тётя Катя и Гена, не способные на самостоятельный выбор направления) взяли билеты на поезд до Москвы на шестое сентября.

Игорь Тютюкин – мастер по поспешной эвакуации из Домов АВП. Хотя он и перешёл в более публичный образ жизни, и посетил все четыре Дома АВП, — но видимо тусовочная жизнь его неожиданно утомляет, и он изчезает. В Иркутском доме АВП он не досидел дня до Дня АВП в Ореховой Пади и экстренно свалил на поезде в Москву; из Оша, вернувшись с Китая, срочно сел на другой же день в платный дорогой некомфортабельный джип-гастрбайтеровоз до Челябинска; из Каира по земле поехал так быстро (с тётей Катей), что за полдня проскочили Сирию и за два дня Турцию, ничего не посмотрев там и изведя кучу денег на автобусы. Теперь он приобрёл радость неделю ехать на поезде до Москвы с тётей Катей – одна надежда, что т.Катя принесёт пользу, продавая книги И.Тютюкина всем пассажирам. Кстати, во Владивостоке Игорь и его бригада коммерчески процвели, продавая на рынках всем подряд увеличенные копии денег, изготовленные Тютюкиным.

Каждую ночь у нас тут ночует человек пятнадцать, в среднем. Иногда больше. Но 15 человек – очень удобно и комфортно. И вечером, и утром, в квартире многолюдно, да и днём обычно кто-то остаётся. И вот приятно, что можно заметить.

Во-первых, не заметно никаких ссор, скандалов или ругани. Которые обычно сопровождали в совгоды коммунальные квартиры. Никто вроде не выясняет отношений (кроме разве что, иногда, тётя Катя ругается со своими попутчиками). Всё мирно, без обид и каких-то несбьыточных ожиданий. Короче, всё ништяк.

Во-вторых, нет злостных курильщиков или алкоголиков. Строгая селекция и запрет курения и пьянства, которое я провожу уже долгое время, дают свои результаты. Среди всех обитателей Дома, по итогам, я выведал троих курильщиков, — но они делают своё дело тайно и редко, перед приходом домой или уходя на прогулку. Впрочем, соседка подозревает нас, что кто-то у нас курит и подкладывает ей под дверь бычки, но может быть это не из наших людей, а из прочих? По крайней мере, табаком ни от кого не пахнет.

В-третьих, никаких не было на нас наездов со стороны милиционеров. Никаких конфликтов с местными, а также никакого воровства. Все вещи, которые иногда терялись (Гриловский КПК, например), вскоре находились в пределах квартиры, просто завалившиеся куда-то.

В-четвёртых, отстуствие голода. Еда есть всегда. Если это для меня, например, не очень актуально по причине Рамадана – во время поста вместо еды лучше, например, пописать книгу, — то для других важно, и вообще важно, чтобы на вписке была еда. Все что-либо приносят, без отдельных принуждений. Более того, возникают люди, которые готовят: то Дэн из Николаева сварит один суп, то я – другой, то Игорь из Мурманской обл. – третий суп, то Гульнара или Ксюха изготовят тоже чего-то вкусное, то каша сварится, то тётя Катя какую-то деятельность на кухне разводит. На всех хватает, потому что варим в двух сразу кастрюлях. То мы съездили на мороженный комбинат и купили оптом мороженого ящик. То кто-то опять вернулся с рынка просрочки и принёс очередные вкусности, не отличающиеся по качеству от обычных, но втрое дешевле, то вот блины образовались. Так что проблема голода не стоит перед нами.

Далее. Большое количество компьютеров на душу населения, ноутбуки и микроноутбуки водятся в большом числе. Поэтому можно набирать тексты, а некоторые смотрят фильмы, сортируют фотографии и прочее, иногда бывает даже интернет – через мобильники или через телефонную сеть. Сейчас, впрочем, интернет сломался из-за вируса, но в целом рост компьютеризации налицо.

Далее. Большое количество мудрецов на кубический метр. О какой точке планеты не подумать, — в Доме АВП найдутся мудрецы, владеющие об этом информацией. Грил, Длиннюки, Демид, А.Русакович, П.Лагуткин, А.Мухранов и другие знающие граждане. Часть уже уехали, но тоже были знатоки. Плюс железнодорожные специалисты – И.Лысенков, В.Прудников, транспортные знатоки всякие, приезжают и уезжают. Плюс много активистов, все всё время ездят куда-то, и информация скапливается. Так что очень мудрый получился дом.

Хорошо, активно, но без перегрузки используются технические возможности квартиры: на кухне что-то варится, ванна и туалет тоже используются, но очередей нет при населении около 15 человек. Плюс время от времени кто-то убирается, днём, когда народу немного. Пятнадцать человек – видимо, идеальное население для двухкомнатной квартиры, если эти люди сознательны и среди них нет явных лентяев, паразитов или бездельников. А вот 25 человек однрвременно в такой квартире уже не очень удобно, тесновато получается; наверное, 25 человек хорошо бы жили в простороной трёхкомнатной квартире.

Часты идеи о «перенаселённости» планеты и городов. Но в каждой квартире может жить в пять раз больше народу, чем там живёт теперь. Как кому не холодно сидеть в один-два-три носа перед телевизором в пустых двух-трёхкомнатных аппартаментах? И кто жалуется на коммунальные платежи и на всеобщую дороговизну? Совместная жизнь удобней, дешевле и эффективней, чем сидение по одиночке. Оптом дешевле, чем в розницу, однозначно.

Многие люди, приехавшие в Дом АВП впервые, возможно будут иметь и дополнительное мнение. Отлично. Пусть и они его скажут.

Жить каждый год в другом городе Земли, не привязываясь к строчке «Прописка» в паспорте; вчера – Иркутск, Ош, Каир, сегодня Владивосток, завтра – Архангельск, Душанбе... Потом – Екатеринбург, Закавказье, Мадагаскар, Перу, Куньмин, Новосибирск, Стамбул, Пешавар, Ярославль, Кампала, Красноярск, и дальше, и дальше... Пока же Владивосток, самый далёкий от Москвы (из предыдущих домов) и самый дорогостоящий проект.

Остаётся только подсчитать коммерческие убытки. Весь Иркутский проект был осуществлён на деньги с продажи моих книг (одно пожертвование в 1000 руб внесла тётя Катя); в последующих двух домах книги почти не продавались, но мои расходы на дома в Оше и в Каире были возвращены пожертвованиями добровольцев; финансовый итог жизни во Владивостоке оказался промежуточным между Иркутском и Ошем (расходы – около 60 тыс.руб, пожертвования – около 45 тыс.). В целом, если читатель этой книги захочет поддержать деньгами наш проект «ДОМ ДЛЯ ВСЕХ» — такая возможность всегда имеется. Обращайтесь ко мне, по Емайлу krotov_avp@mail.ru, или по телефону (495) 457-8949, когда я в Москве, — и предлагайте свою помощь. Также, если вы являетесь владельцем жилища, временно не используемого, и находящегося в одном из перечисленных городов – вы можете предоставить его на некоторое время, на несколько месяцев, для Дома АВП. Если у вас простаивает жильё, например, в Самаре или Ярославле, — мы с удовольствием в нём поселимся. Правда, не сразу, а в согласии с Планом Будущих Домов АВП. Также вы можете помочь нам подарками, а что именно нам можно подарить – будет написано отдельно в конце книги.

...Утром приехал ещё один постоялец – г-н Алексей Мухранов. Он был раньше в юго-восточной Азии и в Индонезии, а в последнее время работал в Петербурге судебным приставом – продал своё тело государству. Зимой он кратковременно посетил Дом АВП в Каире. Сейчас он, я так понимаю, решил отставить свою приставную работу и поехал во Владивосток, чтобы после него зазимовать в южной Азии.

Надо будет ему показать: близко с нашим домом есть местное отделение владивостокских судебных приставов, и на первом этаже этого здания – столовая «Автостоп». Правда, дорогая и невкусная.

Да, сколько же времени освобождается у человека во время поста месяца Рамадан! Не нужно сидеть, пить чай, всё время есть, готовить пищу, бродить за вкусностями по магазинам – всё это не обязательно. Экономится час в день, а то и больше. Некоторые люди много часов в день проводят в магазинах, потом на кухне и потом за столом, потом поглощая всякие трудноизготовляемые мясопродукты и другие хитрости. Так что время поста благотворно влияет на творчество, и можно больше времени сидеть, писать заметки о Доме АВП во Владивостоке или путеводитель по региону.

Ещё приехал один дальнобойный велосипедист. Он из Питера за 150 дней доехал до Магадана, уплыл на грузовом пароходе в Находку и приехал в Дом АВП. За время путешествия он оброс бородой. Теперь он собирается обратно в Питер, но уже не на велосипеде, а поездом.

Вечером в воскресенье меня опять отвезли в пионерлагерь особого режима «Океан», где я опять выступал перед публикой (500 подростков, но других) в теме «Встреча с интересными людьми». На этот раз интересных людей было меньше, чем в прошлый раз – тётку-эколога не позвали, которая читала с бумажки, и также не пришла тётя-милиционер. А вместо прежнего активного военного Романа Вдовина был другой военный, тоже с орденами, но толстый и старшего возраста. Привезли нас в «Океан» и сперва устроили экскурсию по этому детскому лагерю. Здесь, до полутора тысяч детей, содержатся – всякие активисты и отличники с восточной половины России – под присмотром пионервожатых и 240 видеокамер. С утра до вечера день их расписан, чтобы все были всегда заняты. Лагерь это международный, и поэтому иногда летом там отдыхают и дети из соседних ближайших стран – из Китая и Северной Кореи. Я так понимаю, что это дети бюрократов и чиновников, партийных активистов. В одном из помещений я увидел портреты Медведева и Ким Чен Ира. С биографиями обоих вождей. И с текстами гимна РФ и гимна Северной Кореи. Кстати, на днях в интернете я прочитал, что престарелый автор гимна СССР и России, С.Михалков, всё-таки умер недавно в 97-летнем возрасте. –

Детей из Северной Кореи и Китая я не увидел, но российских детей сейчас собирались нагнать. И точно, под звуки музыки, в концертный зал, пачками вошли в цветных форменных футболках (с надписью «всероссийский детский центр «Океан») сотни молодых организмов лет 15-16-ти и все стали кружиться, двигаться и петь опять так:

— «Океан» — это я, «океан» — это ты, «океан» — это лучшие люди страны, — а потом поставили пластинку «Изгиб гитары жёлтой...» и все взялись за друг друга и начали раскачиваться в экстазе, как их учили преподаватели заранее. Вряд ли они все по своему почину так схоже двигались. Некоторые антисоветчики в средних рядах всё же не танцевали, а отсиживались.

Наконец после бездарной траты времени на танцы и песни началась сама встреча с нами, интересными (предположительно) людьми. Тётка-врачиха хорошо подговилась к встрече и стала вовсе неинтересной, показывая на экране свои диаграммы и слайды, никому не нужные, особенно в 15-летнем возрасте. Указывала на рост рождаемости, падение заболеваемости, увеличиение исцелений, улучшение диагностики… Потом вышел военный, он был более бодрый и активный и даже спел с гитарой пару песен, к восторгу публики. Потом вышел я и вызвал, как и в прошлый раз, большой шум аудитории – но не знаю, будет ли какой-то прок от моего выступления. Я раздал несколько десятков книг «134 вопроса и ответа» и рекламки АВП – всё, что взял. Потом меня аккуратно завернули, и опять начались песни и пляски, мигания на экране, сперва вывели нас (интересных людей), а потом поочерёдно вывели всех обитателей лагеря и развели их по баракам, ну то есть по корпусам. Чтобы не было недозволенной активности.

К слову сказать, из всех молодых людей, которые видели меня в «Океане», ну и книжек я раздал немало – около сотни «вопросников» за эти два выступления, — никто к нам в гости во Владивосток так и не зашёл. Ну ладно, можно понять: дети подневольные, их привозят и потом развозят по городам назад. Но Вконтакте меня зафрендило два или три человека. Вот пока такие дела.

В каждые выходные, в городе, близ ДК железнодорожников, проходит книжная ярмарка (нелегальная продажа книг б.у. на улице). Мы с Игорем Тютюкиным направились туда со своими книгами. Оказалось, что это маленькое подобие нашего московского «Олимпийского», только одноэтажный, маленький, всё только в розницу и ассортимент небольшой. Вокруг ДК разложились в этот день на асфальте, подстелив газеты, десятки продавцов. Это были в основном школьники, которые пытались сбагрить свои прошлогодние учебники своим младшим коллегам. Были и взрослые продавцы, разложившие странные ассортименты книг. У одного торговца рядом лежали «Манифест Коммунистической Партии», «Путешествия Гулливера», искусство приготовления тортов и физика за 6-й класс.

Разложили и мы свои кнги, а Игорь, в дополнение – большие деньги и магниты, с изготовленными им знаками Зодиака. Однако, ажиотаж не возник. Я отошёл на рынок, оставив Тютюкина с книгами обоих ассортиментов (купил кипятильник взамен перегоревшего каирского электрочайника, и шорты за 10 рублей), вернулся, но книги ещё не продались. Тогда мы свернули нашу торговлю.

Вечером я отправился в мечеть на ифтар (после захода солнца, в месяц Рамадан, происходит совместное питание и молитва). Там познакомился с разными благочестивыми людьми, а они заинтересовались мной. Я поведал им о своих путешествиях. После молитв, один из людей, дагестанец, довёз меня до дома на машине, так как общественного транспорта вечером почти не существует.

31 августа целой толпой ходили в океанариум. Обычно вход в него дорогой – то ли 100, то ли 200 рублей, но в последний понедельник каждого месяца он бесплатен для детей многодетных семей, студентов и других малоимущих. Мы все, оказавшись студентами, пошли смотреть на рыб. Там в аквариумах имеются большие и малые рыбины, живые, и подсвечены разными полутёмными цветами – зрелище интересное.

В тот же понедельник, вечером, ифтар посетили мы с Демидом. До этого мы сходили на рынок за просроченными продуктами и набрали много йогуртов, для создания йогуртового коммунизма (по 2 руб за й-коробочку). И потом вновь в мечеть. В ней остались допоздна, до намаза-таравих. В отличие от многих других мечетей, здесь имам каждый вечер в период Рамадана разъясняет смысл прочитанных аятов, толкует, приводит примеры из жизни. Поэтому на намаз-таравих приходит много народу, во всяком случае более ста человек. Заканчивается всё только в районе полуночи. Имам интересовался нашей сущностью, я подарил ему книги по автостопу.

Вечером после намаза мы с Демидом нашли попутку в нашу сторону, тем же способом что и вчера – спрашивали людей, кто едет в район «100-летия». Благочестивый человек Мустафа доставил нас до нашей остановки (сам он ехал дальше) и вручил лепёшки и не только их.

Пришли мы домой в поздний час и завалились спать.

Утром весь город и вся страна, и другие вероятно страны, отмечали день учащегося. Повсеместно в школы направились школьники, а в институты – студенты. Большинство их, я думаю, были огорчены концом каникул и началом учебного года. Не очень многие были рады началу учёбы.

Мне было поручено провести «Урок гражданственности» для 10-классников одной из школ на ул.Снеговая. Видимо, других выступающих к 1 сентября не нашлось, а меня посоветовал в школу Роман Вдовин, военный, с которым я выступал в лагере «Океан». Я сразу решил, что по заданной теме (как стать настоящим гражданином России) говорить не буду, а просто расскажу немного о себе, а потом скажу, как неплохо быть гражданином мира вообще, и об отношении к другим народам и национальностям.

Дальний Восток, вообще, имеет большое количество людей, увлечённых русской идеей, русской нацией и пр. Даже в наш Дом АВП проник один такой, киевлянин, который считает, что белые люди изобрели всё, а остальные негры, китайцы и азиаты – подвиды обезьян. И что гениальных негров и китайцев не бывает, а все древние открытия сделали, конечно же, белые. И на фестивалях тут прослеживается патриотическая составляющая, песни всякие военные и около того. Вот я и подумал, что проведу в школе более общее разъяснение, с тем, что все люди братья, будь то русские, чеченцы, китайцы, афганцы, негры, вьетнамцы, евреи и кто там ещё имеется.

Всё, как хотел, я и рассказал, к небольшому удивлению учителей (которые обо мне не имели заранее представления), и также решил пообщаться со школьниками, чтобы они задавали вопросы. А вот школьники показались скучными и одинаковыми. Мне кажется, что они вовсе ничем не интересуются уже, к 10-му классу, ничего не хотят. Скорее всего, имеющийся небольшой процент активных и думающих людей просто прогуляли 1 сентября, и в этот день пришли лишь бездельники-отличники (или отличницы). Хочу заметить, что обнаруженные мной дети не интересовались не только путешествиями, но и вроде вообще ничем не интересовались. У нас в школе тоже, двадцать лет назад, было такое же явление. Отчего в молодёжи уже к 15 годам такая возникает одинаковость? Виновата в этом школа, или даже раньше это начинается, в семейном воспитании, дома?

Я помню, в школе, когда я был в 10-11-м классе, я вёл активную пропаганду среди учащихся по трём направлениям: 1) о вреде предмета «русский язык», его бесполезности, 2) о «культуре» и предрассудках человечества, 3) о возможностях самостоятельных путешествий на электричках. Одношкольники меня с интересом слушали, но никто не разделял этих мыслей и никто не реализовывал мои полезные советы, а сами они тоже не были готовы придумать хоть что-то или высказать свои полезные советы по улучшению жизни.

После урока я раздал свои визитки и на всякий случай пригласил всех желающих к себе в гости, но никто не пришёл ни в этот день, ни позднее, как это и предполагалось.

Днём съездили на рынок (я, Игорь Лысенков, КсюхаЧу, товарищ из Кирова и др.) и купили огромное количество еды, в том числе просроченные мюсли, йогурты и огурцы маринованные и очень вкусные в банках, опять — всего по пять рублей за банку. А также и большой арбуз. Очень большой и длинный, больше 12 килограммов. И маленькие арбузы, которые оказались позднее не такими вкусными, как большой. Поездка на рынок на Спортивной занимает примерно три часа, вместе с дорогой, и очень интересна – что там ещё выкинут просроченного? А вот дешёвых штанов за 100 рублей опять не было видно – власти разогнали китайцев с дешёвыми штанами. Придётся покупать дороже в других местах. (А потом, через месяц, все шмотки опять появились на старом месте.)

Далее, в этот же день была тусовка АВП у нас на квартире. Люди сильно опаздывали, но в результате собралось всё же около тридцати человек. Среди них были местные уже известные нам жители: старый тусовщик Паша Аларик, живущий по соседству Вовка-Морковка и другие. Мы проинформировали, что завтра, 2 сентября, будет День АВП, и пригласили всех на остров Попова.

Утром 2 сентября Демид заранее сходил за пароходными билетами (а то вдруг они бы кончились, такое же бывает) и приобрёл 21 билет для тех, кто выезжает из Дома АВП. Это были:

1 Антон Кротов, 2 Демид Манышев, 3 Грил, 4 Саша белорус, 5 Артём Русакович, 6 Оля из Хабаровска, 7 Дима из Дмитрова, 8 Дима Овчинников из Ижевска, 9 КсюхаЧу, 10 Длиннюк, 11 Гульнара, 12 Паша из Питера, приехавший за Длиннюками их знакомый человек с трубой, 13 Тютюкин, 14 тётя Катя, 15 Гена из «мафии тёти Кати», 16 Игорь Лысенков, 17 Максим, товарищ из Кирова, 18 Тарас, товарищ из Киева, 19 Алексей Мухранов, 20 Дэн из Николаева, 21 высокий в очках человек Миша из Жуковского. (Он потом дольше всех остался на острове.)

На причале к нам присоединились и следующие товарищи: 22, 23 Две хорошие женщины из Читы, одна из которых донор, собирающиеся в Китай, 24 Виталий, велосипедист из Питера, доехавший до Магадана своим ходом, он ночевал ранее у нас, но перебрался на другую вписку, 25 Роман из Владивостока, человек, верующий в Библию буквально, 26 ещё один хороший человек из Владивостока. Ещё один владивостокский человек ехал с нами на пароме, но идти на День АВП не стал, а ушёл нырять на другую половину острова.

Подплывая к берегу, мы решили остановиться не в прежнем труднодоступном месте, а на пляже недалеко от посёлка, чтобы туда было проще добираться (в том числе человку с велосипедом) и ближе ходить за водой, за едой и за дровами. В прошлый раз мы это место забраковали – там стояло много палаток, а сейчас, осенью, не было ни одного отдыхающего. Так что мы вышли на этот пляж, складировали найденный нами мусор в одну кучу и поставили палатки, которых оказалось шестнадцать. Самая большая палатка была у человека, верующего в Библию, у него в палатке был и надувной матрас, очень большой, и даже складной стул. Так много было у него вещей, что матрас он потом оставил на острове Попова в дар будущим поколениям.

Мы установили палатки, купались, собирали дрова, делали костёр, ели кашу, мюсли, просроченные каши «Быстров», арбузы. Ближе к вечеру съели большой арбуз, а я рассказал о первых годах АВП и предыстории нашей тусовки. О том, как начинал путешествовать и собирать народ при помощи переписки, о первых собраниях на квартире в 1993 и 1994 годах, о первых массовых путешествиях, квартирных концертах, о первых гостях-впичсиках, и что потом из этого вышло. Об этом можно было бы написать отдельную книжку. Может быть, она когда-нибудь и возникнет.

Наутро продолжили купания и разговоры, а также ходили на вершину местной горы, на которой оказался военный форт, заброшенный, как и многие другие здесь объекты. Сегодня должно было быть два парохода – утром и вечером. На утренний пошёл только велосипедист Виталий. Думали, что все пойдём на вечерний, но и на него отправилось только 12 человек – остальные остались на острове. Место отличное, дрова в изобилии, родник наверху на зелёных горах имеется, погода хорошая, а недостающие продукты можно приобретать в посёлке.

Вечерний пароход, на котором плыл я, тютюкинцы, две читинки, Тарас из Киева, саша-белорус, Мухранов, Дима Овчинников, кировчанин и Дима из Дмитрова, — в этот вечер должен был заехать и на остров Рейнеке, на котором мы не бывали и ни разу его не видали. Это самый небольшой остров, на нём живёт человек 20-25, а зимой всего несколько семей. И эта территория является частью города Владивостока, самой далёкой его частью и с самым ненадёжным сообщением. Зимой вообще нет туда парохода, пролив замерзает. И жители ходят пешком по льду через остров Попова (а на Попов всегда есть паром). Летом же на Рейнеке много отдыхающих. Проезд сюда стоит всего 40 рублей, островитянам 20.

По дороге проплывали наш берег и махали остающимся на берегу транспарантом АВП, чего они, впрочем, не видели. Мы же фотографировали их с увеличением. С удивлением обнаружили, что оставшиеся на берегу, в отстуствие начальства, многие сделались голыми. Но кто именно, разобрать было нельзя из-за дальности. Потом я удалил эти подозрительные фотографии.

Итак, мы причаливаем к острову Рейнеке, видим несколько домиков и человек пятьдесят народу на причале. Не все они были уплывающими. Часть оказались какими-то неформалами в очень странных одеждах, зачастую в женских. Они громко хохотали, просили деньги в шляпу, зазывали всех остаться на Рейнеке, говорили что они некая группа «Сидор». Я бросил им в шляпу 1 руб, а Мухранов, щедрая душа, не пожалел, кажется, целых 100 руб. Эти деньги были нужны тем для дальнейшего проедания и пропивания на острове. Тютюкин кинул книгу «Целебные стихи».

Кассы на берегу не было – садящиеся в пароход расплачивались прямо на борту. Пароход забрал всех желающих и поплыл во Владивосток, куда мы и пришли в поздний час, в 21.20. И направились в дом АВП на автобусе.

По дороге, в этот же автобус, подсел некий Евгений из Хабаровска, он тоже ехал к нам на вписку и случайно оказался в этом же транспорте. А в Доме АВП завёлся человек по имени Георг, москвич, специалист по транспорту. Таким образом, число участников проекта достигло 69 человек. Если не считать двух иркутских девушек, приезавших однажды в пол-первого ночи – им нашлось место только в прихожей, и под утро они, затоптанные, сбежали (так и не записавшись в книгу). Будет им знание – не стоит приходить так поздно.

Итак, мы завершили поездку на День АВП, и в эту ночь в Доме ночевало человек двадцать – и ещё человек двенадцать было на острове. Поздравляю с Днём АВП !

4-5-6 сентября. Фестиваль «Приморские струны».

В первые выходные сентября, под Владивостоком, проходит фестиваль авторской песни «Приморские струны». Он проходит уже более тридцати лет, с конца 1970-х годов, и является самым известным в этом регионе. Говорят, что в 1990-х годах на него приезжало десять тысяч человек или больше. Но в недавние годы фестиваль деградировал и уменьшился. Проходил он раньше в бухте Шамора (недалеко от Владивостока), а потом стал подвижен. В один год он даже переехал на остров Попова, что помогло его уменьшению. Потом из-за каких-то раздоров в среде организаторов фестиваль «Приморские струны» умер, но появились «Новые приморские струны» (потому, что старое название было зарегистрировано за каким-то спорящим человеком). Теперь же опять вернулись к старому названию, но вывески «Приморские струны» и «Новые приморские струны» встречались попеременно.

Удобство добирания – главное преимущество фестиваля: всего за 17 рублей можно доехать из центра до места, до бухты «Три поросёнка», где фест проходил в этом году. Все приморские фестивали тут проходят у моря. Это уже четвёртый посещённый нами приморский фестиваль (предыдущие были: в Кавалеровском районе, в Славянке, и Тин-Кан под Фокино). Сцена и колонки были не очень большие – не очень соответствующие статусу величайшего в регионе фестиваля, да и народу было всего не больше 300 слушателей, даже ближе к 200. Началось всё в пятницу концертом мэтров. Как всегда, выступил Андрей Земсков, с которым мы уже были знакомы, почти единственный приличный бард в Приморье.

Тут, почему-то, много плохих бардов, они как правило поют чужие песни, а реже – свои, но плохие. Так, например, на всех фестивалях звучит известная юморная песня про зубную пасту («Почистил зубы – закрой, блин, тюбик!») Песня смешная, но уже задолбала, так как поют её порой по два-три раза разные исполнители и на каждом фестивале. Если же оргкомитет поддерживает какую-то патриотическую тему, то опять начинается: «Мне старушка одна на базаре сегодня сказала, / что ж ты орден купил, ты такой-то сякой, нехороший...» И выпускают на сцену ребят 10-14 лет, которые начинают петь хриплые песни про Афган и Чечню, «патриотические». Есть же выступающие, которые поют песни ни о чём, повторяя много слов об одном и том же. Из любого предложения можно сделать песню и выдать за произведение. Например, так:

Из любого, из любого, из любого, из любого, из любого предложения,

С предложения любого, с предложения любого,

Без какого-либо смысла, без какого-либо смысла,

(Апплодисменты. Поздравления. Вручение диплома лауреата.)

Я конечно, понимаю, что жюри на общем низком уровне вынуждено хоть кого-то отбирать, потому что мэтров не очень много, всего человека четыре, не будешь же ими все дыры в концерте затыкать. Но и польза от такого низкого уровня выступающих есть, и вот какая: мы с Тютюкиным опять пролезли в состав выступающих со своими стихами. Игорь с целебными стихами, а я с обычными. На общем уровне повторов очень даже ничего. А Дима Овчинников тоже стал участником фестиваля и опять спел свои песни, как и на Тин-Кане и на Славянке. Он обнаружил, что это его 57-й фестиваль, на котором он был. Я же посетил около 120 фестивалей.

Игорь Тютюкин ещё в пятницу разложил вечером свои книжки и большие купюры на продажу. А я дождался субботы и тоже разложил печатную продукцию. Открылось ещё три точки – отдельно сидел Гена, продавая изделия Тютюкина и надувные игрушки, отдельно – Игорь из Мурманска (с книжками) и отдельно от него товарищ из Кирова (тоже с книгами), а тётя Катя ходила по кострам и предлагала книги Игоря Тютюкина и надувные изделия. Всего, выходит, шесть торговых пунктов было создано на таком небольшом фестивале. Кроме наших, был ещё один всегдашний продавец – бард Андрей Земсков с дисками, ну и палатка с едой. Мероприятие охраняли четверо милиционеров. Кроме них, был один злой толстый мужик, наверное мент в нерабочее время, который сперва наехал на нас, но потом разрешил переместить торговлю просто на 50 метров подальше от сцены и зрителей.

Фестиваль «ПС», как самый знаменитый, притянул сюда всяких разных интересных людей. Один человек, с длинными волосами и бородой, оказался гуру. «кто я? Обычный духовный учитель», — сообщил он. И подарил свою книжку «Смирение». Хорошую книжку. А другой, мужичок 68-ти лет, оказался целителем, специалистом по оздоровлению. Он сказал, что и зрение себе восстановил, и самоходные свойства, и бегает теперь марафоны (42 км за 4 часа). Я спросил, выращивает ли он себе новые зубы взамен выпавших, но такого свойства он пока не приобрёл. А третий бородатый человек, с надписью на спине «Россия – родина моя!», оказался активистом по трезвости, против спаивания русского народа. Была ещё девушка-сатанистка, с перевёрнутой звездой на груди, которая училась при этом в медицинском институте. Никаких обрядов сатанизма от неё, однако, мы не увидели. Ну и ещё один гуру был, Игорь Тютюкин. Так что концентрация всяких мудрецов была весьма велика.

Вечером в субботу организаторы провели бесплатную лотерею, для всех, записавшихся в качестве гостей фестиваля. Призов было множество, около 50, но все они были фуфлыжные. Примерно 20 призов оказались афишами этого фестиваля формата А3, другие 20 – брелками с надписью «Комитет по молодёжной политике г.Владивостока», и ещё несколько футболок с надписью «Приморские струны» и дисков. Эта лотерея заняла долгое время, и все уже устали смеяться, когда очередные победители лотереи получали очередную афишу или брелок. Знали бы мы с Игорем, что такой недобор призов – предложили бы своих книг в дополнение к призам.

В воскресенье под утро полил дождь, и очень сильный. Собирались как могли, мокрые, пошли на остановку. Тютюкин остался наподольше, пока не просохло, и получил за меня и за себя особый диплом участников фестиваля и большие две циновки, на себя и на меня. Это как призы. Он же и вернулся домой на автобусе организаторов, и сказал, что нас обоих ждут на заключительном гала-концерте, который пройдёт сегодня в Музее Арсеньева.

Сам Игорь не пошёл на концерт, так как собирался уже домой в Тулу, со всей бригадой Тёти Кати, а я сходил и выступил опять с двумя стихами, промеж многочисленных бардов. Первым выступал местный мэтр Александр Бурнаевский (хороший), потом другие барды, хорошие и не очень. До самого конца концерта я не досидел – наступал вечер, и я направился в мечеть.

Вечером наш дом окончательно покинули Тётя Катя, Тютюкин и Гена – у них было огромное количество вещей, больше чем по 50 килограммов на человека. Всё это они погрузили в поезд. Уехали в Китай и читинские женщины, так что наша квартира подрасчистилась. А наутро появился ещё один человек, Стас, живущий в Финляндии, и стал 70-м участником нашего проекта «Дом АВП во Владивостоке».

Расчистили Дом от тёти Кати и её бригады, но тут появилось другое семейство – Вадим Назаренко, Дина и их карликовый ребёнок, не достигший ещё и года. С этим микроорганизмом они проехали от подмосковной Поваровки порядка 10 тыс.км., и лишь на участке Чита—Хабаровск пересели на железную дорогу.

Ребёнок не очень шумный, довольно спокойный. Семейство поселили в «женскую комнату». Ещё приехал дядька из Ульяновска, совершающий паломничество по ленинским местам – Ульяновск, Шушенское и проч., и наконец «город нашенский». После Владивостока он намеревался прекратить посещение ленинских мест, направляясь в Юго-Восточную Азию на зимовку.

Также на юг уедут Игорь и Гульнара, они уже сделали китайскую визу и готовятся подаваться на индийскую (консульство Индии тоже имеется в этом городе). Также на зимовку из дома АВП направляется А.Мухранов, а раньше уже выехали другие некоторые товарищи. Только мне в эту осень не случится выехать в Китай – времени мало! Такой, казалось бы, «небольшой» Приморский край, а оказавшись в нём, только и узнаёшь, сколько осталось других, неизученных мест. Три месяца на Дальний Восток – это, кажется, всё-таки мало, и нужно будет когда-нибудь появиться тут ещё раз – только вкус приобрёл.

Так что многие отправляются на зимовку в Юго-Восточную азию, а я даже до Харбина в эту осень не доберусь, только до Камчатки и до Сахалина.

С Сахалина в Хабаровск, обратно, взял авиабилет – ведь обратное плытие на пароме через Ванино может занять долгое время. Кроме того, А.Кургин (всё ещё находящийся на Сахалине) сказал, что на паром большая давка, трудно уплыть обратно. Сам Кургин ехал через Лазарев—Погиби (там можно переправиться на катере), но там с сахалинской стороны, по отзывам бывших, довольно глухое место: от Погиби до главной сахалинской трассы может понадобиться 50-70 км идти пешком: транспорта совсем немного.

Демид тоже решил взять авиабилет с Сахалина на Хабаровск, чтобы больше времени провести на этом длинном острове.

Во вторник, 8 сентября, проходила очередная тусовка, и собралось народу, по обыкновению, человек тридцать. Из них половина обитатели Дома, а половина – местные. Как обычно, большое количество мудрецов, побывавших в разных странах мира, оказало на владивостокских случайных гостей подавляющее воздействие. На каждую тусовку приходит человек шесть нормальных понимающих владивостокчан (всё разных) и человек восемь-десять одноразовых тётушек и дядечек. Они удивляются, но не пользуются возможностью узнать у нас всё, лишь думают: «ну, это не для нас», «это у кого нет семьи / работы, кто молодой / старый...» и т.п.. Хотя среди нас, прибывших во Владивосток, уже столь много разных людей самых разных видов и возрастов, вот и Назаренки с микоребёнком даже.

Вечером, после тусовки, собирал рюкзак в Хабаровск, чтобы перетащить туда часть книг и фотоальбомов и забазировать в турклубе «Горизонт».

Квартира наша во Владивостоке по размерам примерно соответствовала моей московской кватире. Правда, балкон тут был значительно меньше. Вещей тоже было меньше – шкаф, диван, стулья, пара тумбочек, кухонный стол, холодильник. Электроплита. За три месяца сожгли около 1000 киловатт-часов – как за два месяца в Каире, или как за полгода непрерывной жизни у меня дома в Москве. Жили мы на восьмом этаже, но ходили, как правило, по лестнице пешком – для развития самоходных свойств, и только с тяжёлыми рюкзаками или тётями Катями пользовались лифтом. Для улучшения этих самых свойств мы с Демидом поочерёдно таскали по лестнице наверх друг друга. Иногда я затаскивал Длиннюка или Сашу-Белоруса. Идею затаскивать друг друга нам подал, кажется, товарищ Лагуткин.

В Доме АВП мы делали еду. В отличие от Каира или Оша, где мы часто пользовались уличным питанием – в местных дешёвых кафешках, забегаловках, -- в сём городе мы готовили дома, по причине дороговизны уличного питания. Хотя к дому и было пристроено кафе, где можно было пообедать за 100 руб., но проще было сходить на просроченный рынок, взять там много йогуртов (по 2 руб) и мюсли (пакет – 15 руб), и питаться всем. Были у нас некоторые кастрюли, котелки; кое-что оставили нам гости и жильцы Дома.

Соседка по тамбуру беспокоилась нами изредка. В основном тогда, когда наши гости забывали закрывать наружную тамбурную дверь. Но не посещала нашу квартиру ни разу. Из всех жильцов подъезда, заходил к нам иногда только один парень, со сломанной рукой, обитатель квартиры на последнем, девятом этаже. Мы сами не были ни в одной квартире из нашего подъезда.

Во дворе были найдены турники, целая площадка. Туда мы и ходили по утрам. Одни люди подтягивались; Длиннюки, тов.Дэн из Николаева и странный человек (друг Длиннюков) занимались йогой. Иногда выносили во двор ковёр, чтобы его проветрить, чтобы он не вонял.

Дело в том, что ежедневные почти дожди во Владивостоке привели к тому, что наши окна и балкон подтекали. Текла и крыша, сквозь 9 этаж доходило до нашего восьмого – эта вода проявлялась в туалете. Там подставляли бутылки, ёмкости, для того, чтобы капало не на пол, а в другие места. Из-под окон капало. Ковёр, который хранился сперва на балконе в свёрнутом виде, тоже подтопило, и поэтому его нужно было иногда проветривать, чтобы его гниль не распространилась.

В 400 метрах от нашего дома находился рынок, на котором можно было купить обычные (не просроченные) продукты. Я вывесил список пищи, которая должна быть в доме всегда – этакий стратегический запас. Стратегическими продуктами и веществами являлись: сахар, гречка, овсянка, подсолнечное масло, хлеб, горох, рассыпной чай, туалетная бумага, мыло. Первые два месяца нашей владивосточной жизни еда в квартире была всегда, хотя бы самая простая. Потом, когда запасы денег у народа поиссякли, а рынок просрочки временно закрыли – возникли продовольственные перебои. Под конец съели практически всё. Зато с каждым разом на еженедельные тусовки приходило всё больше народу, и хотя бы иногда появлялся запас вкусностей, который в ближайшие пару дней (или быстрее) благополучно съедался.

Во дворе, иногда, Игорь-Моряк или кто-то ещё продавали книги по автостопу и иные книги, забытые или оставленные у нас гостями. Местные жители, порой, приобретали их. Рядом во дворе продавали также (не мы, а местные жители): фрукты-овощи из Китая, бруснику-голубику из Совгавани, шмотки и ботинки из Китая и Кореи и просроченные продукты с рынка на Спортивной (дороже вдвое). Книги покупали не очень хорошо.

В доме у нас было множество фотографий – около пятнадцати фотоальбомов с разных стран. Их смотрели на тусовках АВП. Присланы они были сюда в посылках транспортной компанией «Грузовозофф» и весили, суммарно, не меньше двадцати килограммов. Большой многосекционный шкаф в большой комнате был занят нашими фотографиями, книгами и вещами разных пристуствующих и отсутствующих. Был у нас и городской телефон, по которому нам звонили всевозможные интересующиеся вольными путешествиями. Верно, и сейчас звонят, как мы уехали – наверняка это и продолжается, на удивление новых жильцов.

За все три месяца многолюдья в Доме во Владивостоке не было ни одной кражи или пропажи значимых вещей. Напротив, многие уезжаюшие забывали или оставляли там котелки, носки, зарядные устройства для телефонов, стаканы и прочие объекты. Равномерно уменьшалось количество ложек – они уходили в разные походы; новые приходилось подкупать. Также не было ни одной кражи в Домах АВП в Оше, Каире, впоследствии -- в Архангельске. И только в первом Доме АВП, в Иркутске, в 2006, был случай безвозвратной пропажи велосипеда одной из местных жительниц (его утащили, по-видимому, соседи по двору). В целом же, можно считать Дома АВП безопасным местом, хотя деньги и документы во всяком случае полезно носить при себе.

Вообще, во Владивостоке очень редки уличные проверки документов, и подвергаются им почти исключительно узбеки и другие жители южных стран. Так, документы нужен лишь для посадки в поезд (или самолёт), ну и для съёма квартиры и для записи в библиотеку. На улице документы у меня лишь один раз спросили военные патрули, а у большинства обитателей Дома – паспорта не спрашивали ни разу.

Путешественники, поселяющиеся в Дома АВП, также не предъявляют своих документов – так же как и вписчики у меня на квартире в Москве. В принципе, возможно доехать от Москвы до Владивостока или обратно, ни разу не показав документа. Если при этом, по дороге, не заезжать на Северный Кавказ – там без документа не обойтись.

Милиция никогда не посещала Дом АВП во Владивостоке.

9-10 сентября. Поездка в Хабаровск и лекция там.

В среду, в волшебный день 09.09.09, трое человек выехали в Хабаровск на «совгавнянском поезде» (Владивосток—Советская Гавань-сорт. с общим вагоном). Это были Игорь Лысенков, Демид М. и я. Мы двигались в Хабаровск, чтобы погулять по нему и провести там лекцию по автостопу. Накануне, во вторник, в том же направлении выехал Дима Овчинников, желающий перед лекцией посетить и соседний город Биробиджан.

В поезде, мы думали, будет свободно – но нет, народу набилось в общий вагон под самую завязку и даже больше. Нам и спать пришлось по очереди. Это один из редких поездов в России, который останавливается на разъездах, не имеющих кассы, и проводник может собирать деньги наличностью прямо с входящих пассажиров, никак не ограничивая их число. Таким же свойством, кстати, обладает поезд Уссурийск—Хасан. Итак, в общем вагоне скопилось человек девяносто.

Лекция должна была пройти в хабаровском турклубе «Горизонт». Этому турклубу 15 апреля 2010 исполняется целых 40 лет, и всё это время он занимает большой подвал одного из общежитий тамошнего университета. Постоянно по вечерам в турклубе тусуются два мужика – Вячеслав Михайлович Труфанов (в народе «Михалыч»), 57 лет, который и позвал меня сюда, старый турист-походник-выживальщик, и другой дядька, Игорь Солодовников, несколько моложе первого. Он преподаёт физкультуру в этом ТоГУ – тихоокеанском университете, к которому и принадлежит турклуб.

Турклуб «Горизонт» весьма известен в молодёжной среде Хабаровска, много там имеется и автостопщиков. Вообще это заведение уникальное. Единственный на Дальнем Востоке реальный турклуб, не превратившийся в турфирму или в посиделки нетрезвых стариков. Занимет целый подвал, который, на удивление, ещё никому не продали и не сдали. В его многочисленных помещениях собираются и водники, и пешеходники, и всякого рода выживальщики-экстремальщики, и барды, и автостопщики. Сам Михалыч имеет многолетний автостопный опыт, он прожил около десяти лет в Европе, ездил автостопом и там, и по России. Ещё он большой специалист по добыче всего полезного снаряжения для турклуба. Да, всем читателям книги сей, хорошим людям, проезжающим Хабаровск: Михалыч приглашает на ночлег всех приличных автостопщиков и туристов, в сей турклуб. Телефон Михалыча можете узнать у автора этой книги.

Итак, приехали утром, и после некоторых плутаний (по моей вине) нашли нужную остановку, где нас встречали Дима Овчинников (приехавший в «Горизонт» накануне) и Михалыч. Я его видел впервые (ибо когда в июле я проезжал Хабаровск, он был в походе.)

Оставили свои множественные вещи и пошли гулять по Хабаровску. Город уже пах осенью. Прохладные воздуха ветрили с широкого Амура. В одном из парков нашёлся маленький памятник «Ленин и красноармеец» в натуральный рост. Я пристроился к ним и сделалась тройная скульптура «Ленин, красноармеец и Кротов» или «Ленин и Кротов общаются с красноармейцем». Идея залезать на памятники понравилась, и я через десять минут взгромоздился на другого Ленина (повыше ростом), заберясь к нему на плечи, а потом и на других государственных деятелей.

Гуляя по Хабаровску, попутно развешивали объявления на городские афишные тумбы и остановки. Это были объявления про сегодняшнее мероприятие. Но тут не Владивосток с самоклейной анархией. Уже через два часа позвонил в страшном гневе какой-то мужик, хозяин афишных тумб (или его заместитель), требовал категорически всё немедленно отодрать. Я сделал вид, что сейчас отдеру, но так как находился уже в другом районе города, отдирать не стал, — понимая, что ветер, дождь, естественная эрозия сделают сие дело и без меня. А позднее мои объявления или соберут с собой те, кто их хочет получить на память (приклеены были скотчем), или же заклеют другими официяльными афишами.

На речном вокзале узналось, что ещё и в сентябре продолжает ходить плавучий «метеор» Хабаровск – Комсомольск – Николаевск-на-Амуре. Мы втроём (кроме Овчинникова) подумали назавтра прокатиться на нём по великой русской реке.

Во второй половине дня воротились в турклуб. Он очень большой. Пообедали, подошёл и Михалыч. Разложили фотографии (мы привезли много фотоальбомов в этот город), книги, начали появляться люди. Из нам известных уже лиц приехал, наконец-таки, литовец Юстас (он ехал автостопом с Украинской «Радуги» через всю Россию и потом локомотивами через БАМ), его борода ещё более удлиннилась за прошедшее время. Юстас – ветеран всех предыдущих Домов АВП. Также приехал велосипедист из Питера, тот самый, который 150 дней ехал из Питера в Магадан на велосипеде, а оттуда на пароходе. А из Владивостока он за неделю достиг Хабаровска. На лекции выступали я, Юстас, Демид и указанный велосипедист, а народу пришло пятьдесят человек – не очень много, но и то хорошо.

Вечером Михалыч разогнал всех заторчавших в турклубе, кроме нас и кроме своих знакомых дядь-тёть, и стал угощать нас, притащив посудину с красной икрой, настаивая, чтобы мы ели её именно таким образом – ложками (потом впрочем можно было хлебом зажёвывать). Иначе как побывать на Дальнем Востоке и не отъесться красной икрой? Мы уелись. А Михалычу подарили комплект книг по автостопу и газету «Вольный ветер».

Ещё пятьдесят килограммов нашей продукции осталось в турклубе на хранение. Среди них были и книги, которые подмокли летом в этом городе от некачественного хранения у одного из людей. Все эти книги пригодятся нам на последующих лекциях в Хабаровске, Красноярске, Иркутске и, конечно, на Камчатке.

Сегодня, в день международного терроризма (не все уже помнят, что 11.09.2001 развалились знаменитые нью-йорские небоскрёбы), мы встали втроём очень рано утром, и уже в шесть утра, в предрассветном мраке, стояли на остановке. Нашей целию был речной вокзал и отходящий в 7.00 метеор на Комсомольск и Николаевск (на-Амуре). Пока мы выявляли и ждали свой автобус, он так и не появился. Надо было ехать на другом, что мы и сделали, и опоздали на судно. По счастью, билет заранее мы не покупали и сэкономили 670 рублей. Но всё равно было не очень приятно.

Тогда решили выехать из города автостопом. До Комсомольска-на-Амуре 390 километров, почти четыреста. Тут и солнце вылезло. Мы вышли из города на троллейбусе и занялись автостопом – Игорь в одиночку, а мы с Демидом в паре. У Демида был тяжёлый рюкзак, потому что после Комсомольска он направлялся на Сахалин и взял с собой запас вещей и продуктов с просроченного рынка. Мой рюкзак почти ничего не весил – там был только спальник, пенка и одежда.

Сменили несколько мелких машин, и вот на выезде из деревни Князе-Волконское нас с Демидом подбирает женщина-адвокат на необычной квадратной машинке. Увидев вскоре Игоря, она подбирает и его. Ольга Александровна ехала на процесс в Комсомольск, и была она очень редкостным человеком. Не побоявшись посадить к себе в маленькую машинку троих мужиков, т.е. нас, она также соблюдала все правила дорожного движения, и на ограничительных знаках «40» ехала 40, и снижала скорость во всех населённых пунктах. Также она отмечалась на постах ГАИ. Несмотря на это, мы довольно быстро ехали; О.А. рассказывала о своей жизни. Родом из Балаково Саратовской обл., она после окончания юр.института попала сюда по распределению, и так с 1988 года и трудится на Дальнем Востоке. Ей случается ездить не только в соседние города, но и летать в дальние города и страны, и всё по адвокатскому делу. От неё подтвердилось то, о чём мы думали и раньше: что тюрьмы портят людей, и не исправляют их; малолетние преступники, попав в тюрьму, с вероятностью более 90% станут преступниками навсегда; если человек был в тюрьме 2-3 раза, то 99%, что он вернётся сюда вновь, потому что разучился жить на воле; О.А. желает возвращения смертной казни за некоторые преступления и введения пожизненного наказания за распространение наркотиков. Помимо адвокатской деятельности, О.А. увлекалась путешествиями и дайвингом, и знала многое о географии Дальнего Востока.

Добрались до Комсомольска. Адвокат поспешила на процесс, а мы пошли по городу, совсем отличающемуся от Владивостока. Здесь широкие проспекты, ровные улицы, нет пробок и вообще видимо меньше траспорта. Цены показались мне ниже, чем во Владивостоке или Хабаровске, а климат холодней – уже явно наступала осень, и шуршали жёлтые листья.

Мы сфотографировались на набережной Амура, возле памятника первостроителям, а я опять залез на постамент и притаился среди больших металлических статуй. Потом пофоткали и другие объекты. На площади речного вокзала шипели большие фонтаны, по городу ползали старинные пузатые трамваи и также старинные автобусы, которыми была полна Москва в середине 1980-х. Город во многом оправдывает своё название, тут многое сохранилось в той форме, что и было в комсомольское время. Только сами комсомольцы постарели малость.

Здесь, в городе комсомольцев, мы расстались: Демид уехал на вечернем поезде на Ванино и оттуда на Сахалин; Игорь – на станцию Постышево, где намеревался идти в поход; я же отправился в гости к Александру Фёдоровичу Страшко, адрес которого дала мне моя мама. Александр Фёдорович – старожил города (ему 82), и долгое время он работал на заводе «Амурсталь», а в 1945 году строил ту самую железную дорогу Комсомольск—Ванино, по которой сейчас поехал Демид.

А.Ф. рассказал мне различные истории из своей жизни, и подарил несколько книг про Комсомольские стройки старых лет, а я ему – книгу моей мамы «Семейная сокровищница» (новое издание) и книгу «Автостопом по Индонезии и к папуасам». У него я и переночевал.

Утром 12 сентября я покинул грустно осенний город Комсомольск-на-амуре и поехал автостопом обратно в Хабаровск.

Суббота, 12 сентября. Автостопом в Хабаровск и вписка в мечети.

Пока выходил из Комсомольска, попутно заходя в интернет и фотографируя окрестности, — сделалось уже два часа дня. Недолго стоял в каждом месте; по большому мосту переехал Амур; потом седовласый усатый водитель, по фамилии Волков, довёз меня до Селихино. Особенность этого водителя была та, что он в своей жизни (по его словам) не съел не единой таблетки, и занимался закаливанием, бегом, штангой, прорубью и другими видами оздоровления. Моё было удвиление, когда он сказал, что ему свыше семидесяти лет. А на вид выглядит моложе. Остаётся лишь предполагать, это случайное явление или закономерное следствие здоровой жизни и отказа от лекарственной медицины? Иной ведь человек и спортсмен, а помирает лет в пятьдесят, а другой алкоголик и курильщик, и живёт девяносто лет. А сколько не было оздоровителей, врачевателей, изобретателей всяких систем, никто не прожил хотя бы 120 лет, чтобы показать преимущество своей системы.

А тут на грузовичке взял меня другой дядечка, и тихо и спокойно повёз меня в Хабаровск, а вёз он какие-то скамейки для вокзала, а также несколько рыбин, добытых им по знакомству у рыбаков. В столице края я был примерно в восемь вечера, под самый закат солнца.

В турклубе «Горизонт» никого не должно было быть в этот вечер – все активисты на выходные отправились на турслёт на природу. Решил отправиться в мечеть, ведь я никогда не был в мечети в Хабаровске, заодно и проверю её сущность. Адрес выяснил заранее по интернету (есть сайт мусульман Дальнего востока www.furkan.ru).

Хабаровский Дом Аллаха спрятался на окраине города, среди частного сектора, на неосвещённой и глухой Костромской улице (в районе остановки, которая называется, почему-то, «Сингапур»). Я пришёл – было почему-то пусто. На столе стояли фрукты и другие объекты, но едящих не было. Лишь сторож сидел в будке во дворе мечети. Съел одно яблоко, осмотрел помещение, взял почитать книгу и стал ожидать джамаат (коллектив). На двери мечети висело печатное предупреждение, что оставаться на ночь в мечети строго воспрещается, кроме как с личного особого разрешения имама мечети или главы религиозной общины. Для порядка тут были напечатаны и их телефоны. Нарушителей было обещано оштрафовать почему-то на 2000 рублей, не больше ни меньше.

Вскоре коллектив стал появляться. Этот народ отличался от населения Владивостокской мечети. Многие были азербайджацами, а другие – таджиками. Значительное число было шиитов, они при молитве подкладывали под голову маленький камень (из сушёной глины), как это все могут видеть в Иране повсеместно. Собралось сто человек, и имам создал особую молитву – намаз «Таравих», который читается в священный месяц Рамадан поздно вечером. Бородатых людей почти не было среди посетителей.

Святая молитва «Таравих» читалась здесь иначе, чем во Владивостоке. Если уже в привычном нам городе молитву читали долго, протяжно, и потом с разъяснением по-русски всего прочитанного, причём с таким планом, чтобы за месяц прочитать с начала до конца весь священный Коран, — здесь молитву читали очень быстро, скороговоркой, так что от большинства и смысл ускользал. Да и какой смысл, смотри не затормози, так быстро нужно совершать поклоны, как в ускоренном фильме. Зато быстро вся процедура была закончена. Шииты в большинстве молились вместе с нами, но три каких-то самых отдельных шиита совершали молитву особо, позади всех в уголочке. Наверное у них были свои причины так поступить.

Вечером в мечети, за ужином, остались несколько человек – имам (таджик, умный, уверенный и учёный, лет тридцати), несколько других мужей и какой-то азербайджнец в пиджаке, в котором я заподозрил КГБшника. Он всё имел нездоровый интерес к моей бороде. Всё казалось ему, что борода у меня слишком большая, и надеялся обличить меня в «ваххабизме». Что это такое – «ваххабизм», никто по-настоящему и не знает, но это хорошая кормушка для наших северокавказских милиционеров: не нравишься им – вот ты и ваххабит, поди докажи что ты не он, если никто не знает, каков должен быть ваххабит. Нет, верней, знает – вот я писал в прошлом году в своих постингах про Чечню: ваххабит это тот, у кого закатаны штаны, у кого под ними нет трусов, у кого имеется борода и загранпаспорт, тот, кто имеет знания по-арабски (большие, чем просто «саляму алейкум»), кто имеет в кармане чётки, кто подстригает усы, носит в рюкзаке или на голове – тюбетейку, и у кого при себе есть любые географические карты, упаси Бог, с пометками. А упаси Аллах, найдут какие-то «запрещённые» книги. Есть же сейчас в Росиии запрещённые книги – хотя и не советское и не царское сейчас время, но список таких книг имеется где-то у милиционеров, но и увидеть воочию этот список нельзя. Скажут, что книга такая-то запрещённая, и пойди потом доказывай, что не так. А опубликовать список запретных книг менты тоже не могут, чтобы это не послужило им лучшей рекламой.

Итак, пойманного «ваххабита» можно и нужно ловить, по мнению властей, обыскивать, задерживать, бить и таскать за бороду, а можно и выставить на деньги. Только какая тут связь, чем так вреден этот бородатый и безтрусовый ваххабит, это уже никто не истолкует. А говорят ещё, что нет преследований за убеждения. Ещё как есть, и даже не за настоящие убеждения, а ментом в тебе вымышленные.

Так вот, азербайджанский пиджак задавал глупые вопросы про бороду, потом впрочем ушёл. Среди всех соратников имама был один лишь с бородкой, остальные бритые. Имам советовал мне жениться, и сообщал, что это очень важно, приводя в пример Святого Пророка, да будет мир с ним, и его изречения. Что же касается ночёвки, то многократно извиняясь, что опасается облав ментов, имам оставил меня-таки на ночь, но не в самой мечети, а в вагончике сторожа рядом с нею. Сказал, что в будущее время, если мне нужна будет долговременная вписка, чтобы я по возможности позвонил ему заранее по указанному телефону.

Так я заночевал при мечети в Хабаровске. Нужно отметить здесь, что готовых зданий мечетей на всём российском Дальнем Востоке только три: в Хабаровске, Якутске и в Находке. Ведётся строительство в Уссурийске; процессы замерли в нулевых стадиях во Владивостоке, Южно-Сахалинске, Петропавловске, Артёме, Нерюнгри и ещё в нескольких городах. Во многом проблема в противодействии властей, в их опасениях, что зданием будут пользоваться, для распространения своих идей, эти самые неуловимые «ваххабиты».

Сегодня мне предстояло, для познания жизни и сбора материалов в путеводитель, посетить ещё четыре городка по пути из Хабаровска во Владивосток. Используя электрички и автостоп, мне даже пришлось покинуть прямую машину до Владивостока, чтобы посетить все эти города. А именно вот такие:

Вяземский – первый городок, похожий более на деревню.

Бикин – второй городок посолидней, содержит много воинских частей.

Дальнереченск – третий городок, известный моим читателям по одной из моих дорожных баек, — где один из народных путешественников спрашивает меня: «Сомали, Сомали... а ты был в Дальнереченске?» (см. А.Кротов. Дорожные байки. 40 приключений в дороге и дома. М., 2005). Теперь скажу, что был. Дальнереченск уютный и опрятный город с одной приличной улицей – ул.Героев Даманского, с небольшим кубиком белого вокзала и с памятниками разным героям. Именно здесь, 40 лет назад, проходили бои на острове Даманский – мелкая война с китайскими товарищами из-за ненужного никому островка на Уссури, который потом пришлось всё же китайцам уступить.

Наконец, Лесозаводск и ж.д.станция Ружино интересны тем, что именно здесь была наконец закончена, в начале 2000-х годов, электрификация Транссиба. В честь чего и монумент.

Подробно об этих городах писать не буду – потом прочтёте в путеводителе. В два часа ночи я сел в переполеннный общий вагон совгавнянского поезда (Сов.Гавань—Владивосток), забрался на третью полку и уснул.

Сегодня три года с того дня, как мы в Монголии завершили обхождение (по западному берегу) большого и интересного озера Хубсу-Гул (Хубс-Угол, как мы его называли). В связи с чем поздравления всем участникам того похода – Длиннюку, Демиду, Татьяне Мазепиной и мне. Ура!

Во Владивостокском доме АВП завелась ещё пара человек – иностранцы, а также женщина из Питера, известная как КомМышь. Она тоже собирается, кажется, в Китай. Приехал наконец и Юстас, ветеран всех Домов АВП. После Владивостока он собирается в Японию, а потом – в Новую Зеландию (эти небольшие страны для обладателей литовского паспорта безвизовые.) Таким образом число жителей Владивостокского дома достигло 80 человек (общее число). По счастью, начался отток людей на Камчатку – с 15 сентября были в продаже (заранее) дешёвые авиабилеты Хабаровск—Петропавловск. И эти билеты были приобретены многими москвичами и другими туристами. И также были Петропавловск—Петербург, и подобные им, только в Москву не было. — В одной из первых партий полетят Грил и А.Русакович, и ещё пол-самолёта будут знакомыми людьми. Потом улетят Георг, Назаренки и другие, что уменьшит население нашей квартиры, а под самый конец полечу я – вы об этом прочитаете ниже.

А ещё у нас обнаружилась электрическая авария: почему-то погас свет в большой комнате, и вырубились розетки. Причины этого были неясны. Это случилось ещё до моего приезда с Хабаровска. После того, как свет погас, — Вадим Назаренко хотел поковыряться в электрическом щитке, но тут на него набросилась тётка-соседка, которой он отключил случайно что-то. И тётка закрыла щиток на ключ. Я стал выяснять, как вызвать электрика, но об этом никто не знал: ни соседи по этажу, ни другие соседи, ни хозяйка квартиры, ни сотрудники квартирного бюро. В интернете я выкопал разные телефоны, но всё не те. Вечером так и заночевали во тьме (вырубился свет и в маленькой комнате). Наутро свет починился ненадолго и вновь перегорел. Тусовку во вторник, 15 числа, провели при свете фонариков. Правда, во тьме книг покупали больше, чем при свете. Наконец нашёлся телефон диспетчерской. Часов в девять вечера дозвонились, вызвали аварийку. Поздно вечером приехали монтёры и поставили новые пробки и рубильники. Электрики приехали вдвоём, совершенно трезвые, с целой сумкой запчастей, и взяли с меня за работу 1500 рублей – очередные технические расходы на поддержание Дома. Да будет свет! И фотоны устремились в квартиру.

Ванино и Советская Гавань. Фестиваль «Золотой Сетуан».

Фестиваль авторской песни «Золотой Сетуан», проходящий уже 15-й раз подряд в отдалённых краях нашей Родины, оказался необычайно интересным и удачным фестивалем. Я опасался обратного – всё же такой далёкий край, кто туда поедет – в эту Советскую Гавань? Собрался в среду, поехал.

На поезд Владивосток—Сов.Гавань билетов накануне не было. Хорошо, я взял заранее. Почему билеты раскуплены? Неужто все едут на «Сетуан»? Оказалось иное. В поезд в Уссурийске сели десятки похожих людей, северных корейцев. Мужички неопределённого возраста, лет от 30 до 40. Все они были одеты аккуратно, и просто. У каждого был на пиджаке красный значок с портретом вождя Ким Ир Сена. У одних круглый значок, у других более крутой, прямоугольный, флагообразный. У каждого был тюк или сумка, а у некоторых – большая картонная коробка, тяжёлая, непонятно с чем. И у каждого при себе пластиковая бутылка-торпеда для воды, многократно использованнная. Корейцы держались вместе, у группы был свой «старшой», был и переводчик. Как я уже знал заранее, северокорейцы выполняют на Дальнем Востоке самые тяжёлые работы, лесоповал, ремонт, строительство, делают всё аккуратно, дёшево, и почти все заработанные деньги отдают государству.

Ехали они все до Хабаровска, завалив всё свободное пространство коробами, мешками и сумками. Что же в них? Настало время обеда, и все они, как по команде, распаковав пару коробов, начали заваривать бич-пакеты. Оказалось, у них при себе запасы еды, растворимой лапши, на весь срок работы в России. Затарились они, видимо, в Уссурийске, где делали пересадку с хасанского поезда на наш, совгаванский.

Когда пришло время спать, — те северокорейцы, кто сумел отхватить полку (а может, это более заслуженные?), аккуратно сняли пиджаки и ботинки, и пиджаки свернули под голову, но так, чтобы портрет вождя на значке смотрел в проход, а не в стенку. Утром все организованно собрали коробки с едой и вышли в Хабаровске.

В Хабаровске в поезд сели другие люди, и ехали до Комсомольска-на-Амуре, но людей с гитарами опять среди них не было видно. В Комсомольске поезд стоял полтора часа, мне успелось погулять, затариться продуктами, подтянуться на турнике и обгулять окрестности вокзала. Опять же не было видно фестивальных людей. Поезд потащился по однопутной глухой дороге на СовГавань, поднялся на перевалы. Сейчас население поезда составили люди, едущие на Сахалин: киргизы, таджики, узбеки, а также просто люди, едущие на Сахалин, с детьми и вещами.

В вагоне со мной познакомился ребёнок девяти лет. Пожаловался, что в школе ему не даются примеры. Попросил помочь. Оказалось, что ребёнок не знает вообще никаких цифр больше пяти. Как он умудрился доучиться до третьего класса, неведомо. Оказалось, и букв не знает. Провели часа два, изучая разные цифры, исписали много бумаги, и вроде бы числа до двадцати выучили. Буквы – ребёнок оказался малолетним картёжником, с мамой играет в карты – я записал ему буквы на обороте игральных карт, пускай учит.

Настало утро 18 сентября – поезд, тащившийся 40 часов, наконец прибыл на станцию Ванино. Вокзал Ванино уникален двумя свойствами. Во-первых, он совмещён с морским вокзалом; на нём же тусуются люди, ждущие нерегулярного парома на Сахалин. Во-вторых, перед большущим вокзалом проходит всего один ж.д.путь! Так что это, вообще говоря, не станция, и не разъезд даже, а остановочный пункт Ванино!

Вдоль поезда уже ходили встречающие, с плакатиком «Золотой Сетуан», искали гостей фестиваля и отводили их в автобус. Всё же наскребли человек двенадцать, по разным вагонам, с гитарами и рюкзаками. Некоторые уже со мной встречались прежде. Потом, собрав нас, подъехали ещё в другое место и забрали там других людей. И поехали на фестиваль.

Фестиваль «Золотой Сетуан» отличается от всех прочих слётов. Основное действо проходит в удалённом месте. От Москвы до Ванино по прямой 8800 километров. Ванино, Советская Гавань, посёлок Лососина, посёлок Заветы Ильича и соседние поселения создают агломерацию длиной около 80 километров на восточной окраине Союза. Этакий островок цивилизации. А дорогу в Большой Мир, через Лидогу, построили только лет семь назад – эта дорога Ванино-Лидога имеет 350 километров и ни одного населённейшего пункта. Внутри эта агломерация делится на два района: Ванинский район отдельно, Советско-гаванский район отдельно. На границе этих районов грунтовая дорога уходит в лес. Там находится некий молодёжный центр «Западный» (западность его, конечно, весьма условна) – старый пансионат, или бывшая воинская часть, окружённая лесом. Есть и маленький посёлочек вокруг, без единого магазина. Летом МЦ «Западный» используется как пионерлагерь, а в сентябре его территория отводится под фестиваль.

Прибыли в это лесное место, среди деревьев старое здание этого молодёжного центра, вошли, внесли по 600 рублей вступительного взноса и получили талоны на еду. Наличие взноса полезно отвадило от фестиваля всех левых людей, а еды было действительно много, и кормили до четырёх раз в день, блюд было достаточно. В санатории поселились в больших комнатах, в каждой по двадцать кроватей; народ из разных городов – Комсомольск, Владивосток, Артём, Дальнегорск, Хабаровск, Южно-Сахалинск, и почти все барды, или взрослые уже известные, или молодёжь – начинающие. Человек десять были ребята из Совгавани и из Ванино, возрастом 12-17 лет – видимо, там есть свои клубы авторской песни.

Концерты проходили следующим способом. Каждый день были выступления в самом санатории. Там собиралось несколько десятков человек, в небольшом зале. Там было и открытие фестиваля. Приехал мэр Советской Гавани и какие-то другие чиновники. Все присутствующие в пятницу и субботу организованно вывозились на большие публичные концерты. В пятницу – в послёлок Заветы Ильича, где все выступали на концертной площадке среди тёмного осеннего вечернего парка – а жители, заветинцы или заветоильичёвцы, как их назвать? – стояли вокруг этой площадки. А поодаль на асфальтовом поддоне горел большой костёр, охраняемый пожарной машиной. Видимо, по инструкции бардовский концерт должен сопровождаться костром, вот его и зажгли, но в отдалении. А в субботу нас всех повезли на автобусах в Советскую Гавань, где наше выступление совпало с празднованием 158-летия города. Фестиваль специально совпадал. Там на сцене выступали всякие певцы, и потом всех нас пригласили на сцену. В результате выступающих стало почти столько же, сколько и слушателей. А пели мы хором со сцены гимн Золотого Сетуана, который столько раз все пели, что уже выучили наизусть: «Я возьму с собой гитару / на обрыв, на Сетуан, / напою мотив свой старый, / средь берёз, как средь путан, / подпоют мне в этом звёзды, / и чего-то там ещё, / осень, на душе сны, осень, …» Пример того, как очень простые слова, повторенные сто раз, становятся сакральной мантрой и потом крутятся в голове. А кроме гимна Сетуана, мы исполняли классические песни Визбора и Митяева, а кто не знал – рот открывал. Такое хоровое исполнение. Получается, как бы, так: внутри, для себя, интересные песни свои, и высокого качества, а на непритязательную публику во всяких Заветах Ильича – популярные песни хором.

Кроме певцов, на фестивале были байкеры – мотоциклисты местного клуба. Я, спустясь со сцены, думал, как бы поторговать книгами: неясно было. Коробка с книгами была при мне, но народ вокруг бродил, да и капало что-то с небес. Уселся просто перед сценой на скамейку, открыл коробку, и моя борода привлекла совгаванцев, стали покупать книги. Многие подходили познакомиться.

Позже бард-караван поехал ещё и в Ванино. Там был большой концерт в местном главном ДК. Старинный красивый помпезный ДК сталинской архитектуры. Там на сцене выступали только мэтры – Сергей Хан с Сахалина и другие известные барды. Набежал полный зал народу из Ванино, а я торговал книгами в большом пустынном и полутёмном фойе.

Три дня фестиваля прошли быстро и интересно. Средний уровень песен был очень хороший, лучше чем на других посещённых мной на Дальнем Востоке. Кроме детского концерта, остальные были интересные. И концерт юмора был тоже прикольный, реально было смешно, и выступало не меньше двадцати команд – то есть практически все присутствующие выступали друг перед другом. Ни одного левого человека, и ни одного алкоголика!

Во дворе обнаружился турник, куда я ходил, соблазняя и молодёжь. С некоторыми мы боролись, с переменным успехом. Наконец меня хорошо помяли молодые совгаванские барды. Один из них, шестнадцалетний школьник весом аж 86 килограммов, был ростом больше меня и оказался очень хватким. Так что в результате «Сетуана» я стал изрядно уставшим. Книги же продавались автоматически: я разложил их в фойе на столиках, снабдив ценниками; желающие приобрести что-либо брали книги сами и потом находили меня с деньгами. Ни одна книга не была украдена, а «Практики» и «Вопросы» продавались мной уже по 40 рублей (во Владивостоке было 30).

Наконец в воскресенье настал срок завершать фестивальную жизнь, и я отправился автостопом в Ванино, в порт. И вот повезло – через полчаса уже подходил сахалинский паром. Оплатив 750 рублей, я стал обладателем билета (желая поддержать редкое в России, уже почти вымершее, пароходное сообщение). На одном со мной пароходе оказались сахалинские барды – Сергей Хан и другие. С.Хану, оказвается, уже больше 50 лет, а он хорошо сохранился. Все похваляли фестиваль, подтверждая наблюдение о том, что это самый лучший, как бы итоговый фестиваль в регионе.

Рано утром 21 сентября в понедельник показались горы Сахалина и рассвет над этими горами. Среди гор притаились домики – это был портовый город Холмск. Сорок лет, с 1906 по 1945 год, город носил японское название.

На пароходе плыло около ста человек. Многие из них оказались киргизами и другими жителями Средней Азии, которые направились на остров на заработки. На выходе из парома их встречала иммиграционная служба и милиционер, изымали паспорта и, вероятно, разводили на деньги.

Вышел я на сахалинский берег, посмотрел город – ничего особо японского в нём не было видно – и направился на выезд, на шоссе на Южно-Сахалинск. Этакая щель между зелёных гор, с домишками-избушками. Пока шёл, ища конец города – а он превратился в деревню – со встречной полосы развернулся и остановился таксист.

— Добрый день! А я видел вас по телевизору! Вы куда направляетесь?

— В Южный? Ну что ж, поехали, — отвечал таксист, выключил свою рацию, сказав в неё: «Я схожу с маршрута, еду по делам», и повёз меня в направлении столицы острова. Звали его Виталий. Попутно показывал местные объекты, заехали на мемориальную пушку, поставленную на перевале, в честь освобождения Южного Сахалина советской армией. Я же отвечал на вопросы водителя о путешествиях, подарил ему книги. Утром, часов в одиннадцать, я был доставлен на центральную площадь Южно-Сахалинска, к памятнику Владимиру Ильичу.

Южно-Сахалинск! Город приятнейший. Более плоский, чем Владивосток. С регулярной планировкой, весь квадратный – эта система досталась от японцев.

История заселения и колонизации Сахалина с Курильскими островами – весьма интересующий всех вопрос. В древности и в средневековье тут жили айны, и другие местные народности. Примерно с 1700 года то русские, то японцы начинают бессистемно и случайно открывать то Сахалин, то те или иные Курильские острова, а позднее – приводить айнов в своё гражданство, ставить свои пограничные столбы, начинать торговлю с местными, основывать пограничные посёлки, военные посты и фактории. Недоразвитость средств сообщения и связи, а также холодный климат и островатое положение, мешало здесь установить полноценную систему управления – что российскую, что японскую. До середины XIX века офциальной границы между обоими странами не было, а в средине XIX столетия Россия и Япония наконец договорились. Сперва японцам достались южные Курилы, русским – северные Курилы, а Сахалин остался нераспиленным, общим владением. Через сколько-то лет передоговорились – русским достался весь Сахалин, а японцам все Курилы. Мнения местного насления, как обычно, не спрашивали. Так большие державы делили между собой Африку, Новую Гвинею, другие дальние страны; так из-за договора больших стран Афганистан остался с носом – с этим «ваханским коридором», узкой щелью между владениями России и Великобритании; Намибия тоже осталась с носом – странным выступом на северо-востоке. Также и айны и другие местные жители: одни стали японскими, другие – российскими подданными. В итоге русско-японской войны 1905 года русским достался северный Сахалин, а японцам отдали южный, южнее 50-й параллели, и на 40 лет эта часть стала японской. Тогда же и развился город Южно-Сахалинск, называвшийся при японцах Тойохара, а до того, при царизме – Владимировка.

После Второй мировой войны, в сентябре 1945 г., русские отобрали у японцев южный Сахалин и все Курилы; подавляющее большинство японцев и айнов оттуда съехало в Японию (или были вынуждены съехать). Остались корейцы, они не могли уехать ни в Японию, ни в Корею, так и русифицировались, и получили гражданство СССР.

С тех пор все и выясняют отношения, чьи Курилы, русские ли, японские ли. Есть много тонких и толстых книг об этом, а также газетных статей. В современном Южно-Сахалинске почти не осталось японских зданий. Лишь одно из них всем известно – это здание краеведческого музея. Ещё есть несколько домов, починеных и облицованных в новое время. Остальная часть города – советская застройка 1960-1970-х годов. Сейчас опять началось новое строительство.

Первым делом я пошёл в библиотеку, где уже заранее была договорённость о лекции. Демид был тут уже неделю назад, занёс подарки в виде книг и объявления о лекции. Я зашёл, познакомился с Поляковой Ольгой Михайловной – заведующей массовыми мероприятиями – оставил на хранение запасные книги и воспользовался интернетом. Потом пошёл осматривать город Южный и искать вписку, попутно клея объявления о готовящемся послезавтра мероприятии.

Мусульмане, которые ранее собирались в ГДК «Родина», оказалось что уже примерно год как перестали там собираться. Возможно, их выселили, повысив арендную плату. Сейчас постоянного места собраний нет, есть только место, куда приходят на джума (пятничную молитву). Но сейчас и пятницы не было, был понедельник. Вписка, которую дал мне Андрей Кургин, не сработала, и я направился в ЦДЮТ (центр детско-юношеского туризма).

ЦДЮТ на улице Академическая оказался, в данное время, на ремонте. Но сотрудники там находились. Меня сразу полюбили и оставили на ночлег. Для подстраховки я позвонил ещё одному человеку, Константину, телефон которого мне дали, и напросился к нему в гости назавтра. Кстати, со дня на день должен был появиться мой брат Демид, который прибыл на Сахалин на неделю раньше меня и отправился на Северный Сахалин. Но позвонить ему было нельзя, потому что телефон у него не принимал звуков. Демид собирался приехать к лекции или раньше. Пока я поселился в ЦДЮТуре, вышел вновь, осмотрел город, а вечером вернулся в ЦДЮТ и переночневал.

Когда-то, лет десять назад, Южно-Сахалинск был самым дорогим из крупных городов России. Сейчас это не так заметно. Цены на молоко и фрукты чуть выше, чем во Владивостоке. Заметно дороже междугородние автобусы – они стоят два с половиной рубля за километр! (В других регионах России 1,5 рубля). Поезда здесь узкоколейные, но дальние пассажирские составы такие же, как везде у нас. Только колёсные тележки более узкие, чем обычно. Пригородные поезда, марки Д2, 1985-86 г.вып., японского производства, относительно новые. Их три. Один ходит из Южного в Быков и Ново-Деревенскую; второй из Холмска в Чехов или Томари и в Николайчук; третий – Корсаков-Томари (скорый поезд №121/122), с одним из вагонов ВИП. Этот скорый поезд очень доргой, ещё дороже автобуса.

На другой день я поехал автостопом в город Корсаков, второй город острова по населению и по значению. Это морской порт, в 40 км к югу от областного центра. Отсюда ходят, круглогодично, пароходы на Курильские острова и паром в Японию, в японский город Вакканай (очень дорогой транспорт, 8500 рублей в один конец). Ещё в Корсакове есть большой завод по сжижению газа, который газ потом на специальных кораблях-газовозах отправляется в другие страны мира.

Автостоп оказался не очень хорошим, а причиной тому было огромное количество машин на выезде из города. Когда машин так много, и идут они подряд, останавливаться хочет мало кто. Такое же явление наблюдается на выездах и въездах во Владивосток, в Уссурийск. Для автостопа лучше, чтобы между машинами было хотя бы по сотне метров, а лучше чтобы две-три машины появлялись в минуту, и в каждый момент была видна только одна или две машины. А когда сотня машин идут бампер к бамперу, это ухудшает автостоп. Тем более что дорога узкая, и ко всему полил дождь и меня стало хуже видно. Так что не очень скоро, но на двух машинах я добрался до Корсакова.

Город Корсаков понравился мне, несмотря на дождь. Он вполне может быть каким-либо захудалым областным центром. Среди административных центров России есть куда менее интересные, Кудымкар, например, Усть-Ордынский или Агинское. Хотя все эти три населённых пункта в последние годы утратили свои столичные статусы – Коми-Пермяцкий АО включили в Пермский Край, Усть-Ордынский АО вошёл в Иркутскую область, а Агинский Бурятский АО – в Забайкальский край (бывшая Читинская обл).

В общем, вполне приятный город Корсаков, а планировка его необычная – он построен вокруг одной горы, и единственный обнаруженный мной маршрут автобуса №1 ходит вокруг горы по круглой улице, как в одну, так и в другую сторону. Периметр этой горы примерно 6 км. Есть и другие улицы, отходящие от «кольцевой». Постройки – пятиэтажки 1960-х примерно годов, есть и более новые. Железнодорожный вокзал заперт, расписание прицеплено на наружной стене – один пассажирский поезд и один рабочий. Билеты продаются, вероятно, уже внутри поезда, так как работающей кассы не обнаружено. Есть морской вокзал, откуда ходят пароходы на Курилы (два раза в неделю, 3000 рублей) и в Вакканай. На рынке продаются дешёвые рыбы и икра, а вот в супермаркетах все рыбопродукты

К вечеру вернулся в Южно-Сахалинск, позвонил Константину, который согласился меня принять, и я перетащил свой рюкзак из Центра Детского туризма на новую вписку – оказалось неподалёку. Кроме Константина, в квартире проживала его жена Катя и двое маленьких детей.

Вечером пришла СМСка от Демида – он ехал автостопом с севера и скоро должен быть в Южном. Константин согласился вписать и его, так что мы воссоединились. Он за неделю успел побывать в Охе и Ногликах, и даже в селении Москальво, а также на самом большом тут нефтяном месторождении, а также в Александровск-Сахалинском, на мысе Свободный, в Корсакове и в других интересных местах, проехал туда по железной дороге, а обратно – автостопом. К сожалению, он пока так и не написал подробно о своих приключениях. На вписке нас угощали рыбными продуктами, а Демид притащил целую коробку с икрой, которую подарил ему водитель. А ещё нас угощали клоповкой – местной эксклюзивной ягодой.

Ещё в начале июля, когда мы ехали автостопом на фестиваль «Сивуч-2009», — толстый водитель, который вёз нас из Арсеньева до места фестиваля, рекламировал нам ягоду-клоповку, нахваливал – мол, это самая главная ягода на Сахалине и только там, обязательно попробуйте! Здесь действительно она очень ценится: поллитровая бутылочка сока стоит на базаре 300 рублей, а килограмм ягоды – 700, в точности как и икры. Константин сам занимался клоповным бизнесом – скупал у северо-сахалинских сборщиков ягоды, передавливал их в сок и продавал задорого, по заказу, своим друзьям в других частях России – нигде больше клоповка не встречается. Попробовали особую ягоду и мы. Вкусная, красная, немного с кислинкой, но в чём её особые суперсвойства, я так и не распознал.

На другой день Константин повёз нас на машине в местечко «Горный воздух», оно находится на сопке, откуда виден весь город, и большие буквы «САХАЛИН», образованные стульями на местном стадионе. Зимой тут горнолыжный курорт и действует канатная дорога. Летом канатка тоже действует, но по выходным. Также из редких видов транспорта есть в Южном и детская железная дорога, имеющая форму круга, в восточной части города.

Во второй половине дня мы поехали на лекцию в библиотеку. Сперва я приехал и разложился, а с небольшим опозданием появился и Демид, который навещал свою знакомую, некую тайландскую женщину, обитающую на Сахалине по причине недавней женитьбы её на русском сахалинском человеке. Лекция проходила в большом зале библиотеки, и много народу пришло на неё – примерно 85 человек, так что и стульев перестало хватать. Народ пришёл очень приятный, хороший, и вопросы задавал интересные. Был и человек с очень большой бородой. И ещё один человек Александр, лет 60-ти, который потом оказался тоже писателем и подарил нам свою книжку про остров Шикотан на Курилах. Некоторые люди оставили нам свои адреса и телефоны для вписки. Выступали перед публикой и я, и Демид, попеременно, и вопросы задавали нам обоим, а потом Демида утащили в край зала все, мечтающие узнать о Таиланде и соседних юго-восточных странах.

Возник ажиотаж на книгу «Практика Вольных Путешествий», её не хватило, закончились и некоторые другие изделия. Оказывается, мало привёз литературы! Вот никогда не угадаешь, сколько книг приобретут на мероприятии. Книги «ПВП» и «Вопросы» расхватали по 40 рублей, как и в Советской Гавани.

На другой день мы с Демидом покинули Константина и пошли, сперва, на ж.д.вокзал – прокатиться на пригородном дизель-поезде (он ехал в лес, вёз дачников-старушек и потом пустой воротился обратно, везя лишь нас); потом отправили с Главпочтамта друзьям разнообразные открытки, потом посетили библиотеку, где опять воспользовались Интернетом и подарили ещё некоторых книг из числа непроданных. Потом я пошёл в ЦДЮТ и одарил их тоже книгопродукцией, а Демид в это время встречался опять со своей тайской знакомой, всё вспоминая про родной им Таиланд, и по нему ностальгируя.

После этого, в тот же день, у нас была лекция в Гимназии №2 – мы выступали перед школьниками 11-го класса, весьма приличыми и интересными школьниками, которые даже задавали вопросы (в отличие от первосентябрьских школьников во Владивостоке). Многие школьники и школьницы тут имели корейскую внешность. И вообще тут значительный процент корейцев. Школьники напоследок приобрели ещё несколько книг из остатков.

После лекции в гимназии мы собирались поехать на побережье моря и заночевать там в палатке. Ехать решили на Невельск — ведь что такое: ведь я был в городе Вельск, а в городе Не-Вельск не был! Да, этимология разных названий интересна: есть, например, остров Даманский, а есть АнДаманские острова – un-damansky, «не-даманские» по-английски получается. Они и впрямь не Даманские, а НеВельск и правда не Вельск. Есть до кучи ещё на карте России Не-Рехта, Не-Рчинск, Не-Рюнгри, Не-Болчи, Не-Ман, но тут без приставки «не» никакого города не получается, а НеВельск и правда не Вельск. А вот алеутское село Ни-Кольское и правда никакое не Кольское, а алеутское, на острове Беринга.

Но что-то на выезде из Южного решили, что куда бы не поехала машина на побережье, туда мы и направимся, а машина (с армянином за рулём) ехала на другое побережье, под Аниву, в село Таранай. Туда и направились, море везде море. И не прогадали.

Село Таранай вытянуто вдоль морского побережья. Есть центральная часть – два магазина, сельсовет, школа, мемориал ВОВ. Купили буханку хлеба и корейский майонез «Золотой», самый жирный, и отправились автостопом дальше. Остановились на впадении одной из речушек в море, там, где сотни чаек находились, питающихся рыбой. Поставили палатку Демида (свою я не взял), развели костёр из валяющихся на берегу палок. Съели много всего, включая коробку конфет, подаренных нам в гимназии учительницей. Купаться в море не стали. Там и заночевали.

Наутро доели другие продукты – что-то много у нас их накопилось, включая ещё владивостокские быстрокаши с рынка просроченных товаров, — я стал гоняться за рыбами по реке. Там, на мелководье (глубина 20 см), из моря заходят большие рыбы длиной в полметра или больше, и углубляются вверх по течению реки, надеясь отложить икру. Можно потрогать этих рыб. Но, ощущая моё прикосновение, рыбы пускались в бегство, извиваясь, зигзагами уходили вверх по реке. Демид наблюдал мою рыбалку (и снимал на фотоаппарат) с моста над рекой. Так, не поймав ни одной рыбины (ну и не очень-то и хотелось, они ж мокрые такие, живые и скользкие, то ли дело – консервы), я воротился к костру.

Потом пошли пешком в деревню, купили ещё газировки в магазине, подтягивались на турнике рядом с местной школой, вместе с окрестными школьниками; а сельский физрук показал нам школьный музей. Оказывается, в сельской школе в Таранае есть своя музейная экспозиция, собранная школьниками по окрестностям – тут и стоянка древнего человека, бывшая прямо в Таранае, и куски японской посуды и керамики, и окаменелые моллюски и другие артефакты. В школе учится 90 человек, а народу в селе живёт почти тысяча. Некоторые из этой тысячи узнавали нас в магазине, поскольку вечером вчера нас обоих показали по телевизору (съёмки были позавчера на лекции).

После Тараная вышли на дорогу, но машины некоторое время не стопились, подъехали лишь два таксующих мужика, вот что дивно для этой-то глухомани. Я уж думал, что лучше – пешком идти до Анивы, или пользоваться услугами таксистов? Но всё же не соблазнились (а автобусов там не было видно). И только после часа ожидания нас взял фургон из-под пива, который посадил нас в пустой кузов и успешно вернул нас в Южно-Сахалинск, на остановку «Автобаза».

В центре Южного поели и расстались мы с Демидом – он сегодня улетал в Хабаровск, а оттуда на Камчатку. Я же улетал в Хабаровск назавтра, а на Камчатку только через три недели. Так мы распрощались, не зная точно, в каком месте встретимся снова: Демид всё ещё не знал в точности, оставаться ему на зимовку в России и впервые за три года посмотреть на русскую зиму, или же вновь, уже на четвёртый сезон поехать в Таиланд, быть там гидом для наших пухлых туристов. Я активно рекламировал ему первый вариант, а он в результате выбрал второй.

Я же направился на другую вписку, к одной женщине, звали её Ирина Ивановна – она оставила свой телефон и адрес нам на лекции в Южном. И.И. была рада моему визиту, у неё было двое детей (10 и 20 лет примерно) и несколько знакомых тёть, которые пришли тоже в гости и узнавали у меня про разные страны и методы путешествий. И.И., оказалось, очень уважает евреев, и дала мне прочитать книгу А.Солженицына «Евреи и Россия: двести лет вместе», в двух томах, которые я оперативно прочитал за вечер и утро. Книга очень интересная.

На другой день, это уже была суббота, я попрощался с гостеприимной Ириной и отправился сперва в краеведческий музей, а потом в аэропорт. Оттуда вскоре самолёт увлёк меня в Хабаровск. Как обычно бывает, время = деньги. Можно перенестись в Хабаровск за несколько часов (включая подъезд, регистрацию и сидение в аэропорту – часа четыре), заплатив 2800 рублей; можно проехать на рейсовом транспорте через Холмск, паром на Ванино и поезд – двое суток, если повезёт, или 2,5 суток и 1500 рублей; можно проехать полностью автостопом через Погиби и Лазарев – там удобна и вероятна бесплатная переправа, это самое узкое место пролива, где собирались строить тоннель, но Погиби очень глухое место, и до него вероятно придётся идти пару-тройку дней пешком – итого дорога до Хабаровска займёт около шести дней и ноль рублей, предполагая затраты на питание нулевыми.

Наука, она побеждает всегда, и мне самому хотелось бы проехать через Лазарев—Погиби, но вероятно это я сделаю когда-нибудь в другой раз. Вообще нужно будет ещё через несколько лет оказаться на Сахалине – приятнейший остров, всё же самый большой остров России, такой прикольный. Но тогда уже не надо будет снимать мне Дом во Владивостоке, а то как же было бы странно: снять дом, а самому там не показываться.

Итак, я путём левитации перенёсся в Хабаровск, откуда поехал в турклуб «Горизонт», уже нам известный. Завтра, 27 сентября, ожидался праздник – Всемирный день туризма, с чем можно было и поздравить Вячеслава Михайловича и других старожилов-горизонтовцев. Пришёл, уже поздно вечером, в клуб; Михалыча не было; остальные мужики вскоре разошлись, оставив меня спать. Но вот, как только я глаза закрыл, как пришёл сам Михалыч и даже со своей супругой – будить меня и перетаскивать к себе в квартиру, с целью более активно мне отъесться и отмыться (живёт Михалыч неподалёку). Прогнав сон, я пошёл с Михалычем, и мы сидели общались у него ещё часа два, пока меня окончательно не сморил сон.

На другой день, в воскресенье, я опять гулял по Хабаровску, а потом уже сидел на вокзале и составлял планы на свою ближайшую жизнь на год-полтора-два. Я вообще очень люблю составлять разные планы, всё рассчитывать и планировать, формировать своё будущее. Также принимать участие в будущем других людей, которые захотят пожить нашей общей жизнью, поучаствовать в каких-либо проектах. В целом, по итогам последних пятнадцати лет, большинство заявленных и датированных проектов – а проекты мной объявляются заранее обычно за год – стартуют в заранее указанные и намеченные сроки. Так, первый Дом АВП в Иркутске был заранее проанонсирован в «Вольной Энциклопедии» ещё в 2005 году; ошский Дом был анонсирован из Иркутска, а каирский дом – из Оша, и т.д.. Про грядщие Дома АВП во Владивостоке и в Архангельске было напечатано в первом издании книги «Дом для всех» в конце 2007 года.

Взять времена более отдалённые – например, научное путешествие на Русский Север, приобретшее когда-то большую известность, готовилось с осени 1993 г (поехали в июле 1994 г). Впрочем, многие путешественнические проекты не доводятся до объявленного конца, по разным политическим, транспортным, географическим причинам: так, не удалось нам уплыть из Южной Африки зимой 2000/01 г или из Порт-Судана весной 1999 г, не удалось пока высидеть визу Папуа-новой-Гвинеи в Индонезии в 2008 г., и так далее. Однако старт и основные части мероприятий, запланированные мной заранее, обычно происходят в намеченный мной срок. А вот некоторые проекты заморожены, типо попадания на Камчатку наземным путём, — но надеюсь и это когда-нибудь произойдёт.

Итак, я составил свой план на 2010 год и другие планы. Приближённый график жизни на 2012 год у меня уже имелся, так что пока не было нужды в его дальнейшей разработке. Но те дальние планы могут ещё изменяться в зависимости от политической и визовой ситуации в странах нашего мира. – Билетов на поезд до Владивостока не было, а ехать стопом ещё раз эту же дорогу не хотелось; я взял билет до Ружино на полдороги, а там меня высадила проводница. От Ружино доехал на скоростной электричке, которую вскоре после моей поездки сократили – в холодное время года она ходит только до Сибирцево.

Скоростная элетричка стоит дороже поезда. Если бы я хотел, то мог бы заранее подойти к проводнице общего вагона, и она оформила бы мне проезд до Владивостока с какого-либо пункта, не имеющего кассы. И тогда бы не вылезал из поезда, и ехал бы на полке лёжа (общий вагон тут «резиновый» и может вмещать хоть сотню человек, и хотя на больших станциях билеты в него не продают, но на мелких полустанках проводники садят всех без разбора количества). Но зато побывал в Ружино, осмотрел вокзал и памятник Электрификации Транссиба. Именно здесь, в начале нового века, завершилась электрификация Транссибирской магистрали.

В Доме АВП во Владивостоке популяция людей снизилась. Многие улетели на Камчатку. Зато выросла популяция иных существ – появились клопы, которые были уничтожены ранее дихлофосом, вот они вновь появились, и поселились в диване. Меня они не кусали, но ульяновский дядька Марат, привязанный к дивану из-за отсуствия спальника, стал ежедневным ужином клопов. Тут прилетел из Москвы на самолёте, наконец-то, долгожданный Пан Сапунов и стал бороться с клопами своими грозными словами.

Игорь Длинный и Гульнара, получив визу в Индию, срочно устремились на юг, через Китай. Потому что 1 октября начнутся китайские праздники – 60 лет КНР, это типа 7 ноября в СССР, и граница может быть закрыта. Итак, Игорь Моряк испёк целую гору блинов, а Юстас нажарил картошки, получился торжественный ужин. Игорь и Гульнара покинут нас на полгода примерно – на зимовку! Удачи им в пути.

Во вторник, как обычно, проходит тусовка АВП. Я достал слайд-проектор и показал слайды из Китая-2004 и из Африки-2003, а собралось человек 27, в основном уже местные люди. Общались, пили чай, потом я читал стихи, по просьбам трудящихся. Длинюки уже среди нас не присутствовали – отправились в сторону китайской границы.

На тусовку, чуть пораньше неё, пришла разговорчивая женщина немолодых лет. Она уже раньше посещала нас.

— Я верю, что буду жить вечно, и с каждым годом буду молодеть! – уверяла она. – Вот вы верите, что будете жить вечно?

— Ну... в этом теле, в таком же виде, никогда не умирать – сомнительно, — вежливо отвечал я.

Тётка, оказывается, создала свою секту вечно живых граждан, и написала свою книжечку, красную – как цитатник Мао Цзедуна, карманного формата. В этой книге описаны её технологии бессмертия. Книжку нужно носить в кармане, близко к сердцу.

— А что у вас в книжке, дайте посмотреть? – спросил я.

Странная бессмертница дала мне взглянуть на обложку и оглавление. Шрифт очень мелкий.

— Нет, вам нельзя! И вот что. Вы верите в то, что никогда не умрёте? И что вот сейчас, вот так, будете жить тысячу лет и больше?

— Ну вот, вам нельзя смотреть. Всё равно пользы вам не будет от этой книги, вы же всё равно не верите. – всё же сфотографировал странную женщину с книжечкой в руке.

Бессмертная жизнь приключилась, по словам её, с ней так. Сперва она болела и чуть не умерла, но потом (в возрасте за 60) осознала секрет бессмертной жизни (в чём секрет, я так и не узнал). Она ходила потом в разные секты, но отошла от них, потому что они верили в смерть, — и создала свою тусовку любителей бесконечной жизни. На нашей же тусовке она, побывав ещё месяц назад, познакомилась с Тютюкиным и приобрела его книжек. Во всём она с ним согласна, кроме одного – Тютюкин принимает возможность смерти, а она – нет. Она, также, собрала всякие примеры долгожительства и советы по долгожитию, и всякие народные приметы. Но ни одного человека, прожившего хотя бы двести лет, я что-то не видел. Из жильцов Дома АВП ещё одна гражданка собирается прожить триста лет или больше – ну посмотрим, посмотрим.

Кстати, гипотезы о вечном бессмертии в телесном виде можно почерпнуть и из Евангелия. Там же есть слова вроде «Верующий в Меня будет жить вовек», «не вкусит смерти», «жизнь вечная» и прочее. Если же кто и умер, значит наверное плохо верил. Остаётся подождать.

В последний день сентября пришло несколько подтверждений той теории, что настала «Кали-юга», век ухудшения всего сущего. Ухудшения обнаружились следующие: во-первых, в полночь отключили воду, и горячую, и холодную, на неопределённый срок. Отключили воду во всём городе, из-за какого-то ремонта. Об этом объявляли заранее по радио, но мы не слышали. Хорошо, на тусовке нашлись люди, предупредили, и мы запасли воду в бутылках. Некоторые говорили, что безводье продлится три дня, и поэтому часть жителей Дома разъехались в походы. Через сутки всё же воду включили (пока только холодную), мы успели извести только половину бутылок. Вторая странность та, что на рынке исчезли просроченные продукты – ларьки с ними все закрылись, и остались только нормальные продукты. Эта ситуация длится уже несколько дней, я сегодня поехал на рынок проверять – оказалось, из Москвы приехала какая-то комиссия и бродит по рынкам. Так что ещё несколько дней просроченных продуктов не будет.

Впрочем, свободная торговля всё же возможна. Мурманский Игорь-моряк вчера выложился прямо на улице с книгами по автостопу, Тютюкинскими и прочими, и продал с десяток книг. Ну полагаю, не всё на свете «Кали-юга», и просроченные продукты опять появятся, а хорошие продукты тоже просрочатся и будут продаваться со скидкой в этом городе.

Подготовил объявления для одной из местных библиотек – договорились о завершающей лекции на 12-е число октября.

Был на книжной выставке. Три дня, в местном цирке, проходит Дальневосточная книжная ярмарка. Издатели из Магадана, с Камчатки, Владивостока, Хабаровска, Благовещенска, Читы привезли свои книги (немногочисленные). Их рассматривала и приобретала публика (тоже немногочисленная). Всё же большая часть российских книг, и по наименованиям, и по тиражу, печатаются в Москве и окрестностях. Тут пустоватая какая-то ярмарка, в сравнении с московскими. Ну, купил себе карту Камчатки. Любопытно, что среди разных краеведческих и познавательных книг был стенд с рекламой некоей Евдокии Марченко. Эта тётка создала самую странную непонятную мне секту, известную как «Радастея», и написала двести книг, полных бессмысленных звукосочетаний, которые, по мнению адептов, несут большой и важный смысл. Оказывается, и во Владивостоке есть филиал последователей Марченко.

А Сапунов купил портрет Президента РФ Д.Медведева, и он был повешен в Доме АВП на стенке, так же как в Египте у нас висел Х.Мубарак. А в Оше мы искали портрет киргизского вождя К.Бакиева, но его нигде не было в продаже.

Третий недостаток, обнаруженный в Доме АВП особо чувствительным А.Сапуновым – это расплодившиеся за последние две недели насекомые. Стоило мне уехать на Сахалин, как клопы, увидев, что начальника нет на месте, распустились и размножились, вылезли из сокрытия. И стали кусать не только диванолюбивого Марата, но и даже пана Сапунова. Была проведена дезинфекция, но она уничтожила не всех насекомых.

Четверг, 1 октября. Борьба с клопами. Жертва этой неравной борьбы.

На Владивостокской земле наступил октябрь месяц, а через семь часов он наступил и в столице РФ, городе Москве, и других городах западной части России.

Андрей Сапунов отправился в Интернет, чтобы узнать там всё о клопах. Оказалось, что о клопах в Интернете существуют тысячи ссылок. Миллионы людей интересуются клопами, есть сайты и форумы о клопах и даже видео о их вредоносной жизни. Что удивительно, но меня так и не достигли эти существа. Но они добрались до чувствительного Сапунова и до ульяновского Марата, а также до Юстаса, но тот перебрался спать на балкон. Ранее, помню, подозрение на клопов было у Демида, но тот простирал свой спальник и укусы на нём исчезли, видимо все клопы выстирались. Ещё некоторые люди замечали действие клопов, но большинство не замечали. Вероятно, клопы на момент снятия квартиры находились в зачаточном состоянии, но позже вылупились, и постепенно их число возросло, что они стали заметны.

Вечер прошёл в разговорах о вреде этих чудовищ. Большой объём информации собрал Сапунов. Он столько узнал о клопах, что эта информация поразила его и он принял решение пораньше покидать Владивосток. Более того, он срочно купил авиабилет в Москву, отказался от полёта на Камчатку и обратно, сдал все заранее купленные ж.д.билеты, а ночью не сомкнул глаз, опасаясь укуса клопа. Прилетев в Москву, он тотчас отправился на поезде в Киев, уничтожил свой рюкзак и ботинки (как возможно заражённые клопяными яйцами), а остальные предметы одежды сварил в кипятке. Только мобильник не стал кипятить, опасаясь за его сохранность. Так ничтожные существа, которых-то и не видно почти – клопы – смогли изгнать из Владивостока такого огромного Андрея Сапунова. Вечная ему память.

«Если в кране нет воды, а в розетке тока, значит вы недалеко от Владивостока», гласит народная поговорка. Живя тут три месяца, я конечно могу сказать, что это сильное преувеличение. Свет ломался очень редко, да и вода текла по трубам почти каждый день и горячая, и холодная. Но тут просто не повезло: сперва отключили на сутки всю воду (и холодную, и горячую, и говорят что во всём городе), а затем и свет погас. Прихожу домой вечером – темно в подъезде, света нет; звоню в диспетчерскую – «Не беспокойтесь, света нет во всём городе! Но уже начинают подключать, сегодня всё починят!» Так и вышло, поздно вечером лампочки в нашем квартале опять зажглись радостно, а на другой день дали и горячую воду.

Давно не торговал в электричках, а тут, в нескольких днях, повторил. Отлично здесь можно торговать. Как обычно, книгой «Практика вольных путешествий». Только надо знать секрет такой: самые правильные люди едут с направления Артём—Смоляниново—Партизанск—Находка. А вот с Раздольной—Надеждинской—Уссурийска едут только бабушки-старушки, дачники и немного пьяниц. Там одни сёла. Так что если электричка идёт с северного направления, то в вагонах будут брать по одной книжке, а всего в электричке штук по шесть; а если люди едут со Смоляниново, Партизанска, Артёма — то 25 книжек в электричке – среднее количество. Жалко, самих книжек у меня уже не так много осталось. Продаю издание 2002 г, случайно завалявшееся в Москве и отправленное мной на Дальний Восток для восточного сбыта. По 30 рублей (в доме уже выставил по 40, как и на Сахалине и в Ванино).

Смешной случай. Продаю книги, слышу диалог двух:

— Слушай, это же Кротов, я его по телевизору видел!

— Похож. Ну вряд ли Кротов. Я тоже смотрел по телеку.

— Да нет, блин: был бы Кротов, не ходил бы с книжкой по электричке.

А в некоторых вагонах раскрывают мою сущность, просят автограф, что сильно замедляет торговательный процесс.

В другой раз за мной увязалась кучка пьяных парней, человек шесть. Орали что-то за спиной, мешали торговать, гоготали. Я перешёл в другой вагон и запер переход на треугольный ключ.

Но алкаши не отстали. На остановке перебежали за мной и продолжили крики, спутали торговлю (никто не купил, все смотрели на пьяниц).

— Было бы вас поменьше, запер бы вас между дверями, а так – не поместитесь. Всё, хватит, послушали. – Электричка подошла ко Второй речке, я вышел. 30 книжек за небольшой период вечерней воскресной торговли – 900 рублей. Одну книжку, правда, украли, наверное какие-то пьяницы, может даже и эти.

Торговля, значит, возможна и эффективна и здесь. Я думал ещё в южно-сахалинских поездах поторговать, но случая не представилось.

Милиция здесь не гоняет и не обирает торговцев. Просто так мало торгующих (кроме меня, ещё по паре старушек с газетами и мороженым), что на них милиционеру не прокормишься. Поэтому менты ходят и вылавливают жителей Средней Азии, а также курильщиков и пьяниц, и пополняют свои карманы урожаем штрафов.

В эти же дни мы с Маратом из Ульяновска заменили выбитое нами ранее стекло на кухне. Стекло в форме параллелепипеда 120х75х0,3 сантиметра стоило 250 рублей, а везли мы его на автобусе с района «Варяг» и даже не разбили, а благопоучно закрепили в раме.

Ещё десять дней я проведу во Владивостоке – буду читать разные лекции, выступать в библиотеках и разных институтах. А после этого всё, в счастливый путь – на Камчатку, а потом на запад.

Во вторник, 6 октября, меня пригласили в местный главный университет – ДВГУ, чтобы я там прочитал лекции для студентов. Лекций пришлось прочитать сразу три. К радости учащихся, обычные предметы, положенные по расписанию, были в этот день заменены на А.Кротова.

Я не очень люблю лекции в университетах с принудительной явкой. Ведь людей, интересующихся вольными путешествиями, так немного – порядка 1%, или даже меньше. Вероятность того, что такие люди окажутся среди студентов в аудитории, невелика. Правда, учащиеся (среди них был и факультет журналистов) были активны и задавали разные вопросы, но в целом — кисло. Но и отказаться не в моих правилах: раз зовут, значит надо идти; вдруг среди собравшихся и впрямь кому-то пригодится информация, распространяемая мной.

В этот же вторник на предпоследней квартирной тусовке АВП собралось немало народу – 35 человек, из которых только шестеро были обитатели Дома АВП, остальные же – местные гости. Как и в Иркутске, здесь наша популярность возросла к моменту нашего отъезда, народу стало приходить больше. В Каире были также, но в небольшом числе, местные тусовщики – двое основных. А вот в Оше постоянных местных тусовщиков-кыргызов у нас не появилось.

А в четверг, 8 октября, была другая лекция в другом университете – ВГУЭС. Эта странная аббревиатура означает «Университет экономики и сервиса». И факультет был — туризма и гостиничного сервиса. Я в Москве, Астане и других городах уже выступал перед студентами таких факультетов. Обычно – тоска зелёная. Тут, хоть и будет надпись «университет туризма», и может быть у кого-то создастся впечатление, что это будет якобы «работа, связанная с путешествиями»... Но реально это камера хранения детей богатых родителей, которые думают куда бы пристроить своё чадо, и пристраивают в «университет туризма», обыкновенно платно. Те и сидят там пять лет. Чтобы потом (девушки в основном) сидеть в турфирме, говорить: «алло! да, есть у нас туры, такие-то. Три звезды стоят 20000, четыре звезды 23000, доплата за одноместное размещение 2000...» Или что-то в этом роде. Никак реально с путешествиями не связано, тем более с активными путешествиями.

И для того, чтобы в турбизнесе работать, вовсе не обязательно эти университеты кончать. Сколько моих знакомых работает (и работало) в турбизнесах в Таиланде, России, Индии и других странах, не кончая при этом университетов.

Тут, в ВГУЭСе, собрали около ста студентов. Были среди них и толковые и умные, а были и бестолковые. Я рассказал о том, чем вольные путешествия отличаются, и постарался развеять их некоторые иллюзии. Что из этого получилось, не знаю. Многие, правда, приобрели потом книгу «ПВП», а кто-то даже – «Вольную Африку».

Но вообще я, договариваясь с университетами, ожидал не это: я хотел, чтобы нам предоставили аудиторию, а народ приходил был добровольно, по объявлениям, те, кому это интересно. И не только студенты, но и народ с улицы. Но и в одном, и в другом университете идея моя эта как-то не достигла руководителей и организаторов мероприятий. Поэтому я договорился, о проведении двух публичных лекций для всех, в двух городских библиотеках.

Несколько дней мы активно клеили объявления о наших последних лекциях. Про основную встречу, в субботу 10 октября, было развешано 530 объявлений, по всем основным районам города. Правда, под конец расклейки в городе возникла эпидемия дворников, которые уничтожали все объявления, даже там, где, казалось бы, никто не сдирал их годами – на столбах под эстакадами, на заборах и стенах домов и проч. Кто-то сказал, что такая борьба с внешним видом города происходит оттого, что на днях якобы должен приехать Путин. На главном проспекте, 100-летия Владивостока, активно асфальтировали дыры в мостовой, видимо чтобы по дороге из аэропорта царь-батюшка не попал в колдобину.

А вот рынок на Спортивной, с просроченными продуктами и дешёвыми шмотками, вновь открылся в полном формате, так, как уже давно не было. Я уже думал, что шмотки разогнали навсегда – ан нет, появились вновь. Видимо, мифическая «московская комиссия» поработала на рынке и уехала. Китайские забегаловки, закрывавшиеся на время «комиссии», вновь открылись и начали зазывать людей. Несмотря на то, что несколько дней назад газета «Владивосток» напечатала статью: какое безобразие! На рынке на «Спортивной» нелегальные торговцы развернули торговлю некачественными товарами, обманывают, обвешивают, просрачивают, нелегально занимают места, нелегально открыли свои закусочные! – пошумели-пошумели, на недельку прикрыли, и вот опять, к счастью народа, всё опять появилось. Солёные огурчики по 5 рублей за литровую банку, моментальные каши «Быстров» за 10 и пятирублёвые корейские шоколадные палочки, и такие любимые нами йогурты.

Расклейка наша, тем временем, завершилась с переменным успехом (мы клеили, а дворники сдирали), причём мы клеили два мероприятия сразу – о лекции 10 и 12 числа. Вторая лекция, завершающая весь круг мероприятий, должна пройти в понедельник в неудобное время, в 14.00 (та другая библиотека вечером не работает). На эту дневную лекцию мы сделали всего 200 объявлений, синего цвета, чтобы они несколько отличались. Итак, развесили всего 730 объявлений, посмотрим, что из этого будет.

В четверг вечером я зашёл в гости к местному человеку, которого зовут Павел Аларик. Он старый тусовщик. Павел приходил несколько раз на тусовки АВП, а жил он не очень далеко – на остановке «Варяг», в большом и мрачном с виду общежитии-муравейнике. Остановка «Варяг» называется так потому, что рядом находится военный завод «Варяг», изготовлявший в советское время неведомо что для кораблей и подводнейших лодок.

Небольшое жилище Павла оказалось завалено всяческими вещами, которые он никак не решался выбросить. Часть малонужных предметов он, по его словам, прятал в лесу (которые уже не помещались в комнату). Ещё у него есть Интернет, шаманский бубен и изготовленное им одеяние шамана и другие вещи, а работает он в военном оркестре, дудит в трубу.

Одним из последних обитателей Дома АВП, приехал к нам Саша Белгородец. Его я знаю с давних времён, примерно шесть лет, с тех пор как у меня были лекции по автостопу в Белгороде. Вскоре после этого он, познакомившись с Андреем из Сыктывкара, начал активно путешествовать, и почти не бывал дома. Ездил по России, потом в Таиланд, где пару лет скрывался от общественности, работая там в турбизнесе, по обыкновению многих. Путешествовал по юго-восточным странам, на один день заезжал в Дом АВП в городе Ош, был также в Латинской Америке. Сейчас же ехал по России, проехал Колымскую автодотрассу (по его словам, северное направление Колымской трассы, через Усть-Неру, сейчас отстроили и оно проезжаемо круглогодично), достиг города Магадана, и оттуда прилетел к нам во Владивосток. Отсюда он собирался в Южную Корею и другие страны.

В Южную Корею направляются также литовцы Юстас и Алекс. Они плывут туда на пароме. Стало известно, что билет на паром стоит на 20% дешевле при наличии ISIC – международного студенческого билета. Во Владивостоке нашлась одна контора, которая легко за 400 рублей выдаёт эти студенческие, и все в неё устремились – сперва Юстас, потом Алекс, Саша белгородец и я. Хоть я и не собираюсь в Южную Корею, но упомянутый документ приносит реальные скидки на траспорт и музеи в Египте, в Европе и других регионах мира. Так во Владивостоке увеличилось количество студентов.

Все дни понемногу проводим постепенную уборку помещения. Довольно много мелких вещей и одежды осталось от сотни постояльцев нашего Дома. Приходится выбрасывать, ежедневно, большие мусорные вёдра и коробки с результатами нашей жизнедеятельности. Каждый день выбрасываем столько имущества, сколько средняя эфиопская деревня не производит и не покупает и за месяц. И постепенно стараемся ликвидировать мелкие дефекты, которые образовались в квартире. Отправил пару коробок в Москву – пара фотоальбомов, избыток географических карт и путеводителей, а также книги Болашенко «Стальная Магистраль Северного Сахалина». Это оказался неликвид, никто не хотел брать эту книгу ни во Владивостоке, ни в Хабаровске, ни в Ванино, ни на самом Сахалине. Один экземпляр я подарил в Южно-Сахалинскую библиотеку, а остальные пришлось под конец отправить обратно в столицу. Что касается остальных книг, они распространились по Дальнему Востоку довольно успешно, несмотря на их большое количество.

Кроме посылки в Москву, я собирал коробки в Архангельск в последующий Дом АВП. Отослать туда ещё комплект фотографий, альбомных и настенных, а также другие приколы и оборудования Дома, электрочайник, чашки и ложки. Вряд ли хозяйке квартиры понадобится после нас такое большое количество посуды. А так как стоимость пересылки Владивосток—Архангельск не очень большая – 36 рублей за килограмм – то отправлять можно смело даже предметы домашнего обихода. Даже думал, не послать ли в Архангельск из Владивостока просроченных продуктов, мюсли и шоколадки? Идея перевезти за 10,5 тыс.км. комплект просроченных продуктов, несомненно, интересна. Всё же один пакет мюсли был отправлен. А также большая циновка, подаренная мне на финальном концерте «Приморских струн».

Постепенно выкладываю в интернет, в «живой журнал» http://a-krotov.livejournal.com, — всё новые части бесконечной повести о нашей владивостокской жизни. Всего два года назад, когда мы жили в Доме АВП в Киргизии, — Длиннюк с Демидом научили меня писать в ЖЖ. За это время мои писания стали читать самые разные граждане. В ходе моего путешествия по Индонезии число «френдов» превысило 500, а сейчас их примерно 1200, и добавляются каждый день. Всё больше людей становятся владельцами компьютеров, и даже в небольших российских городах появляется безлимитный интернет. Также, на удивление, активно расширяется в России интернетная сеть «Вконтакте». Можно сказать, прямо эпидемия «Вконтакта». В начале 2008 г., когда Длинный подучил меня завести профиль «Вконтакте», — в нём сидело 7 миллионов человек, а сейчас, через полтора года – уже 45 миллионов, то есть почти всё интернет-активное население России. (Но так как этот сайт подгребает и население Украины и других стран СНГ, — там ещё есть большие возможности расширения, примерно вдвое). «Вконтакте» удобно можно находить людей по интересам или по городам – то же, что мы пытались сделать 15 лет назад в бумажном варианте, в виде клуба «Переписка», но у нас там было всего человек пятьсот, а здесь – многие миллионы. Через этот сайт я часто рассылаю всякие приглашения на мероприятия АВП, но КПД, конечно, не очень большой: из тех, кого я позвал, придёт, конечно, из них небольшая часть.

В субботу, 10 октября, прошла большая лекция АВП в Приморской краевой библиотке. Встреча прошла образцово. Помимо наших объявлений по городу, в самой библиотеке висело тоже объявление на ватмане, огромного формата. Пришло около 120 человек, очень приличных, разного возраста. Народу были продемонстрированы А.Кротов, Юстас, Игорь моряк, Саша Потоцкий (местный мудрец, проведший 28 месяцев в странах Юго-Восточной Азии), Саша Белгородец и др. Некоторые люди, придя, извещали, что они были на моей лекции во Владивостоке ещё в 2005 году. В ходе лекции хорошо распространялись книги по автостопу. Сотрудница библиотеки, Ирина Викторовна, которая сперва беспокоилась, что не будет явки людей на мероприятие, вскоре переменила своё мнение и возрадовалась. Со всей библиотеки в читальный зал стаскивали стулья для опоздавших. После лекции некоторые последовали к нам домой, и выменяли книгу Крыштановского и Ко «Центральная Россия» на килограмм мёда, причём этот мёд обещали принести позже. Спасибо всем, кто пришёл на лекцию, а отдельно – тем обитателям Дома, кто помог в расклейке объявлений, а потом показался публике и сказал разные словеса.

В ночь с 10 на 11 октября во дворе раздавались крики и вопли – оказывается, в эту ночь какие-то российские футболисты с кем-то играли в футбол, и — кажется по воплям, не очень успешно.

Вернусь в Москву – нужно будет отредактировать все накопившиеся тексты про Дома АВП в Иркутске, Оше, Каире и Владивостоке и выпустить обновлённую и очень толстую книгу «ДОМ ДЛЯ ВСЕХ», второе издание.

Вовка-Морковка подарил нам целую стопку старых газет (у него дома много различного старья) – в качестве обёрточной и туалетной бумаги. Среди пожелтевших СМИ оказались некоторые номера «Комсомольской правды» и других газет за 1990 и 1992 год. Двадцать лет прошло, и как изменился мир, мы и страна! Читаем, перечитываем, удивляемся.

1990 год, 6 июня: беспорядки в городе Ош, есть убитые и раненые. Также – потекли беженцы из Азербайджана и из Армении.

20 июня. «После решения процедурных вопросов с докладом «С ответственностью за судьбы России и всей страны» выступил генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Российского бюро ЦК КПСС М.С.Горбачёв.» Сейчас такую фразу – судьбы России И всей страны – и понять-то непросто.

Генерал-майор Олег Калугин в пространном интервью разоблачает вредную сущность КГБ.

23 июня: «КГБ СССР даст всестороннюю оценку высказываниям Калугина.» «Оценки Калугиным органов гссбезопасности как организации политического сыска, обвинения их в совершении преступных действий заставляют задуматься над целями, которые преследует их автор...»

«В курортный город Джалал-Абад введены подразделения внутренних войск...»

«КПСС переживает трагический кризис. Сегодня предстоит сделать исторический выбор: либо мы отстоим Коммунистическую партию, либо погубим её...»

«...ведёт к размыванию веры в авангардную роль партии...»

«...всё чаще стали появляться настроения, ставящие под сомнение правильность марксизма-ленинизма, верность выбора Октября...» — до кончины СССР оставалось всего полтора года!

1992 год, 10 января: «автомобиль ГАЗ-24-10 «Волга» обменян на 1000 тонн мяса». — Подозрительно и что-то невероятно.

«Новые успехи чеченских оружейников: президенту Дудаеву на днях продемонстирирован автомат, изготовленный на одном из грозненских заводов.»

«С сегодняшнего дня вступает в силу запрет российского правительства на вывоз за пределы республики остродефицитных продуктов питания.»

Совсем в другой стране мы жили, и как-то забываем, забываем. А тут как вспомнили!

Сегодня местный клоун-пантомимист, Алексей Белов, пригласил меня на мелкий фестивальчик под названием «Электросвалка». Он проходил в помещении некоего театра «Перекрёсток» (во Владивостоке тоже есть такой), он же «Белая лошадь», в подвале одной пятиэтажки. Я думал, никто меня не узнает, но ошибся: только вошёл, меня тут же вскрли и предложили также войти в состав немногочисленных выступающих.

Внутри была маленькая сцена и зрительный зал. Одни люди пели, другие читали стихи. Я тоже прочитал стихи. Клоун показывал разные пантомимы.

Оказалось, подвалом, театром и расположенной там же студией звукозаписи заведует тов.Рыбалко, организатор фестиваля «Приморские струны».

Театр находился рядом с сопкой «Орлиное гнездо», на которую я потом поднялся и напоследок оглядел весь город, в котором прожил три месяца. Попрощаюсь с городом – скоро наш владивостокский проект подойдёт к концу.

Вечером к нам зашёл молодой южный человек, потенциальный будущий квартиросъёмщик.

— Вы, наверное, из Узбекистана? – заподозрил я его.

Узнав, что я прожил в городе Ош длительное время, человек ещё больше восхотел снять, после нас, эту квартиру. И ушёл. А вечером в гости пришли ещё местные жители: анастасист по имени Пётр Валл (вот такая необычная фамилия) принёс обещанное нам ведёрко с мёдом, а другой дядька, Женя Красавин, подарил диски с фотографиями Приморского края и рассказал о вреде, который могут нанести энцефалитные клещи.

Поскольку в городе планируется (по слухам) приезд Путина, — весь проспект, на котором мы живём, вылизали, свежим асфальтом заделали колдобины... Дворники содрали со столбов все мои и прочие объявления, и покрасили столбы заново в серый цвет, чтобы никто не заметил, что объяваления вообще были. Деревья тоже покрасили. Нижнюю часть каждого дерева опрыскали белой краской, нанесли новую разметку, облагородили (или хотя бы покрасили) подземные переходы и заборы. Весь марафет распространяется только на территорию плюс-минус 10 метров от проспекта – во дворы никто заглядывать не будет.

Борьба с объявлениями вызывает моё небольшое удивление. Надеюсь, что народ успел-таки узнать о нашей встрече 12 октября в библиотеке и придёт на тусовку.

В этот день и впрямь приехал во Владивосток наш вождь и премьер-министр В.В.Путин. Проявилось это следующим образом. С утра все таджикские и киргизские дворники, одетые в блестящую униформу, вновь сдирали все объявления со стен, столбов, заборов и автобусных остановок, направленных в сторону проспекта. Покрасили бордюры и обочины, смотрящие в сторону проспекта (противоположные – не стали, сэкономили). Столбы и опоры мостов, обросшие объявлениями, ободрали и покрасили с одной стороны. Сзади красить не стали, краску берегли.

Для покраски деревьев и обочин были задействованы не только дворники, но и учащиеся. В связи с чем недалеко от нашего дома появилась диверсия. Какие-то нехорошие красильщики написали на асфальте белой краской большие буквы: «МЫ НЕ ХОТЕЛИ КРАСИТЬ, НАС ЗАСТАВИЛИ !!!» Надпись просуществовала недолго – были вызваны другие красильщики, уже с серой краской, и надпись замазали. Но всё же приглядеться – она видна...

Библиотека, в которой у нас должно пройти мероприятие, вынужденно сняла объявление о нашей лекции, висевшее на двери. Более того, на торце здания были намалёваны какие-то графити – библиотекарям пришлось бежать в магазин за краской и быстро замазывать. Менты и дворники выстроились вдоль проспекта через каждые сто метров, отслеживать движение вождя и отсекать неблагонадёжных. И собирать мусор.

У нас в квартире раздался телефонный звонок – звонили из управления по чему-то там, ругались и требовали сорвать объявления. Видимо, где-то мы приклеили слишком прочно. Мы пообещали разобраться и отклеить. Но не успели, наверное уже всё закрасили.

На облезных надземных переходах выросли красивые рекламные щиты: «С ПРАЗДНИКОМ, ПРИМОРЦЫ! В.Дарькин.» А также: «НАМ ЗДЕСЬ ЖИТЬ! В.Дарькин». Где-то мы это уже видели... За щитами на переходах спрятались менты, чтоб проследить, не плюнет ли кто-то сверху на проезжающий кортеж.

Вожди задерживались. Проспект в ожидании. На соседних же улицах ничего не менялось – никто не красил, не чинил и не обдирал. Продолжалась несанкционированная торговля, на рынке на «Спортивной» опять торговали просроченными продуктами по 1-2-5-10 рублей, просроченными на 1-2-5 лет, объявления покрывали столбы толстыми слоями, а канализационные люки зияли дырами, потому что их крышки были унесены в металлолом незнамо кем. И эти люки представляли собой ловушки. Граждане вывозили мусор вверх в горы на сопки и в лес, и ругали начальников и страну.

Тем временем, я направился выступать в железнодорожный лицей. Где и должен был выступать перед примерно тридцатью ребятами – будущими коллегами Игоря Лысенкова. Там и произошло моё выступление. Ребята были активны на вопросы (лет девятнадцати). Но не многие из них, мне кажется, интересуются ж.д.тематикой. Книги С.Болашенко они бы не стали приобретать (да я и не взял их).

Сразу после него – в городскую библиотеку на проспекте 100-летия Владивостока. Это не та краевая библиотека, где была лекция в субботу, а другая, недалеко от нашего дома.

Тут в библиотеку, к 14.00, начали подходить старушки. Немногие, человек пятнадцать. И столько же людей молодого возраста, всего человек тридцать. Выступили – я, Алекс и Юстас. Бабушки задавали вопросы. Молодёжь тоже. Многие приобрели остаточные книги по свободной цене, в том числе справочник «Все электрички России» 2004 года и газету «Вольный ветер» 2008 года. Но общая касса «свободной цены» была в десять раз меньше, чем в субботу. Среди книг, проданных по свободной цене, был и белорусский автостопный сборник – спросом во Владивостоке он не воспользовался. Зато один из посетителей лекции купил у меня за 300 рублей Красную книгу Приморского края (виды растений) со штампом библиотеки – книгу, которую мне сегодня же и подарили после выступления. Странный весьма подарок – так и подумал, как я буду ходить в лес с этим глянцевым 1-килограммовым томом и проверять, не входит ли некий мох, папоротник или хвощ в Красную книгу Приморского края, а если входит, то наверное особо беречь буду его. Так или иначе, быстро удалось избавиться от неполезного подарка.

После лекции в библиотеке пошли домой – мы, а с нами самоходная женщина Евгения Савченко, местная автостопщица, и ещё одна дама и покупатель Красной книги. Пили чай, смотрели фотографии. Бабушки обещали прийти назавтра с блинами.

Вечером я поехал в гости к Калачинским, у которых останавливался три месяца назад, приехав во Владивосток. Заехал попрощаться и рассказал о нашей владивостокской жизни. Потом еле успел уехать оттуда обратно в Дом АВП – в девять вечера транспорта из этого района почти уже не было. Да, пока я был в гостях, проехал-таки Путин, но менты остались на дежурстве, не зная, когда он поедет обратно: сие государева тайна!

Сегодня должна была пройти последняя квартирная тусовка АВП. Прощальная.

Так и вышло. Пришло около сорока человек – как регулярные наши друзья и посетители (Вовка-Морковка, Паша Аларик, Алексей из хостела и другие), так и новые люди, появившиеся впервые на вчерашней лекции, а также и совсем новые люди, которые долго оттягивали приход к нам и в последний день всё-таки пришли. Как и в Иркутске, — тут последнее собрание было самым многолюдным. Жильцов же Дома АВП почти не было. Юстас и Алексус уехали днём на пароме в Южную Корею. Приехало двое новых жильцов – Илья и Катенка из Уфы, ветераны иркутского дома. Они стали жильцами Дома АВП №96 и 97.

После общих слов и ответов на вопросы я совершил аукцион. Распространялось, распродавалось и дарилось всё, что накопилось в Доме АВП за три месяца. Что-то подарили (кастрюлю, чашку, просроченную консерву, запасы кофе и соли, треногу), остальное продали с аукциона. Какой ажиотаж! Удалось продать, например, портрет Медведева (купленный Сапуновым), книги с вероучениями разных религий и сект, остаточные книги по автостопу, Целебные стихи, байки дорожные, книга «Вечным сном спят в китайской земле» (перечень и фото гробниц всех советских военнослужащих, захороненных в Китае), полиэтилен от фестивалей, газовые баллоны с газом и без него, запасные книги Митяева, Щербакова, книги моих родителей, учебник ОБЖ за первый класс и прочее. В результате аукциона было получено свыше 4000 рублей – рекордная, пожалуй, сумма для квартирной владивосточной тусовки. Ещё кучу вещей забыли представить на аукцион, да пожалуй просто не успели – здесь рано кончается весь транспорт, ну и пообщаться всё же хотелось, не всё продавать же.

Часов в десять вечера, на последнем транспорте, разъехались большинство гостей, а ещё некоторые (владельцы машин) уехали ещё позже. Местный мудрец Саша Потоцкий остался на ночёвку, так же как и странная женщина, живущая в палатке в лесу. Она взяла с собой потом всякие ненужные нам вещи – в лесу всё пригодится.

Эта странная женщина Юлия Журавлёва, обитательница леса, была впервые встречена Пашей Алариком в прошлом году, он рассказывал про неё. Он же предлагал её вписать, но та отказалась – говорит, по её словам, у Паши слишком много тараканов. Так и зазимовала в пригородном лесу. На мобильном телефоне она показывала мне фотографии палатки, в которой она живёт на сопке. Пахло от неё костром, и была у неё большая сумка с всяким найденным ею сором.

Сегодня уже окончательная уборка. Приезжала девушка из агенства, приводила новых жильцов на посмотр квартиры. Те жильцы были из Баткена. Прошлый кандидат, из Оша, куда-то исчез. Девушка-агент сфотографировала квартиру во всех ракурсах. Позднее, днём, я заехал в агенство, сдал комплект ключей и получил залог за них. В агенстве толпились десятки квартиросъёмщиков. Сдал ключи, но ещё семь комплектов у меня осталось.

Солнечный яркий Владивосток, осенние сопки, жёлтые листья. Солнце.

Марат из Ульяновска, коммунист 34-х лет, поехал восвояси в Китай. С рюкзаком и с двумя сумками всяких вещей. Тоже барахольщик, как лесная женщина. Много досталось ему подарков из забытого в Доме АВП.

Я запаковал четыре коробки – фотографии, интерьер, чашки, тарелки, кипятильник, электрочайник, циновку, надувной матрас, и всё прочее, для отправки в Архангельск. И отнёс к нашим местным знакомым Прониным, проживающим на улице Юмашева. Они и отправят это примерно 1 декабря – грузовая контора находится близко к ним.

И здесь я опять так привык, и опять трудно уезжать.

Скоро начнётся наша архангелогородская зима.

С 25 декабря 2009 по 20 февраля 2010 года Дом АВП созиждится в Архангельске.

Хоть человек и тропическое существо, но хоть одну зиму в северных широтах человек способен перенести. А кто и не зиму, но несколько дней может находиться в этих местах.

Но не слишком сильно всех приглашаем, а, напротив, стараемся распугать всех вас предстоящими трудностями. Чтобы поехали не все, а только самые лучшие и смелые люди. Итак, готовьтесь:

короткий световой день – с 10 утра до 14 часов дня светло, в остальное время темно!

Не квартира будет, а изба! Клопы, тараканы, жуткий холод! Каждый день рубить дрова, жечь в печи! Пока останутся дрова. Кончатся дрова, будем без дров.

За водой – на колонку, мыться во дворе, ледяной водой прямо из ведра, на 25-градусном морозе, под ветром и снегом, под свет редких фонарей и завывание вьюги и крики архангелогородских соседей-алкашей!

Никаких природных достопримечательностей, в лесу снега по пояс, за дровами лезть в сугроб!

Плюс в избе ещё: тяжёлая атмосфера диктатуры (моей), всем левым, подозрительным и просто непонятным людям – 5 дней на сборы, и если сами не убегут, то выгоняю на улицу! Чтоб не сидели и не торчали круглыми днями в избе!

Любителям заработка – никаких доходов: торговать в электричках нельзя (нет электричек), петь на улице на гитаре нельзя (пальцы примёзнут к гитаре, снег налетит в горло, пьяницы настучат гитарой по лбу), на фестивалях торговать тоже нельзя (нет фестивалей)!

Интернета в избе не будет, телефона тоже. Музыку слушать нельзя. Радио и телевизора нет. Разговаривать всю ночь нельзя – начальник рано ложится спать, и всех выключает. Интернет в городе дорогой, покилобайтный. Вписок нормальных в городе нет (пока не обнаружено). Всё свободное время будете клеить по городу объявления про мои лекции. Клей не выдаётся, будете клеить на воду или на свои слёзы.

Изба будет очень далеко от центра города и от трассы на Москву.

В Архангельске нет никакой старинной архитектуры, а та что есть, будет занесена снегом и увидеть её в темноте не удастся.

Поездов из Москвы или Питера или Мурманска с общим вагоном в Архангельск нет. Только плацкартные и купейные. Причём билеты обратно на Москву все будут раскуплены на много дней вперёд. Вокзал на ночь закрывается.

Автостопом ездить будем по зимникам. Нормальных дорог там всего одна, и та – на Москву.

Из постоянных жителей региона к нам в гости будет приходить, вероятно, только Лемминг.

С 25 декабря по 9 января, а также 27-29 января – особый период. Могут приезжать только те, кто согласовал это предварительно по телефону со мной, кого не испугали трудности (см.выше), и кого я захочу видеть. С 10 января до 26 января, и далее с 30 января по 20 февраля – все желающие. Но тоже должны предварительно позвонить и согласовать появление.

28 января – День Рождения Антона Кротова. В этот день будет праздник. В этот день желающим будет позволено не обливаться ледяной водой, и для желающих в туалет будет занесена туалетная бумага. В остальном те же трудности, что и обычно (см.выше).

Если кто-то дочитал до этого места и ещё не очень испугался, и всё ещё хочет перезимовать в таком странном месте, как Архангельск – обращайтесь ко мне за рекомендацией!

Утром 15 октября пришла хозяйка, получила от меня ещё несколько ключей, деньги за электричество. Мы сожгли 938 киловатт за три месяца – это довольно много; в Каире, правда, жгли ещё больше – тысяча киловатт уже за два месяца была там съедена. Заплатил ровным счётом 1500 рублей за свет и очень обрадовал хозяйку. Сообщил ей также про клопов. Она перепугалась, что клопы ещё живут в доме, и собралась делать дезинфекцию.

Наша изрядная множественность так пока ей и не открылась.

Я сел на автобус и поехал в хостел, на Интернет. Там уже скрывались Игорь Моряк, Саша Белгородец, и Илья с Катенкой из Уфы. Все они съехали с Дома АВП в хостел, следить там за интуристами. Туда требуются добровольцы, желающие там жить, сидеть в Интернете и поглядывать за постояльцами.

После Интернета поехал на вокзал в столь известный уже мне, «совгавняный» поезд. Забрался на вторую полку и удачно, так как вагон наполнился работягами, едущими с вахты (15 октября менялась вахта трудящихся на постройке моста через бухту Золотой Рог). Работяги пили водку и обсуждали важные жизненные вопросы, как то: стоит ли бить своих детей до их шестнадцати лет или до другого возраста, и какого именно.

Утром прибыл в Хабаровск и направился уже известной дорогой в турклуб к Михалычу. У него перепаковал рюкзак и отправился в Университет ж.д.транспорта – там у меня должна была пройти утренняя лекция. Студентов сдёрнули с какой-то пары, несколько десятков человек, и собрали меня слушать. Преподаватели кафедры купили у меня всех книг по одной, а учащиеся – ещё десяток «ПВП».

Вечером должна была пройти ещё одна моя лекция, в турклубе «Горизонт», совмещённая с выступлением местных хабаровских бардов. Так и произошло. Барды пели до четырёх утра, а меня сложили спать в библиотеку.

Утром рано – я уже знал, что транспорт в Хабаровске ходит не очень хорошо – я встал в пять утра и половину дороги до аэропорта прошёл пешком, по утреннему тёмному предрассветному городу. И потом на первой маршрутке я подъехал в аэропорт и оказался там в самом начале регистрации, в семь утра. (Самолёт улетал в девять.)

Наконец, сдал рюкзак, прошёл сканирование и общупывание, погрузился в летучий агрегат авиакомпании «Россия». Самолёт почти полон. Ну что, ещё и Камчатка на закуску?

В этом году, в сентябре, на Камачтку полетело множество разных моих знакомых и просто туристов. Причиной этому явилось то, что авиакомпания «Россия» объявила (заранее, ещё летом) распродажу дешёвых авиабилетов на двадцать маршрутов, включая Санкт-Петербург – Красноярск – Хабаровск – Петропавловск-Камчатский. Билеты продавали по автобусной цене (рубль/километр), то есть перелёт Хабаровск—Петропавловск стоил 2200 рублей, а Камчатка—Питер – около 5000. Заказывать их нужно было по Интернету, но выкупать можно было и в обычной кассе. Остальные маршруты мало кого интересовали, а вот на Камчатку полетели многие. В сентябре покинули Дом АВП и улетели на Камчатку человек пятнадцать. Соблазнился и я, но решил лететь уже завершив Дом АВП, в последнюю неделю, на которую были эти дешёвые билеты (17-24 октября).

Камчатка находится в девяти часовых поясах от Москвы. Когда в Москве десять вечера, в Петропавловск-Камчатском уже семь утра. В этом её особенность.

Сам город Петропавловск-Камчатский, в котором я и провёл, фактически, всю эту неделю, явился предо мною довольно длинным городом, до 25 километров, нанизанным на одну главную улицу, у которой 15 названий – проспект Победы, она же улица Владивостокская, Ленинградская, Ленинская, Океанская и даже Сапун-Гора (привет Сапунову, — оказывается не только в Севастополе имеется таковая). Эта улица, застроенная типовыми 4-этажными домами и также 5-этажными, с какими-то наростами по бокам (это против сейсмичности), и есть основной проспект. Вдоль него находятся такие вещи: автостанция «10-й километр» (отсюда ходят автобусы в разные города Камчатки, по цене 2 рубля километр, что дешевле, чем на Сахалине), центральная библиотека (где я думал провести лекцию, но оказалось, что зал занят на все ближайшую неделю последователями Норбекова), автостанция «КП» (Комсомольская Площадь), активно достраиваемый храм (на который повсюду собирались деньги в момент моего приезда); площадь с Петром, Павлом и Лениным (три главных основателя города), краеведческий музей (где я договорился о лекции), военно-морской музей, мечеть (в торце жилого дома), ворота морского порта и прочее.

На первые две ночи меня принял Юрий Удовиченко, местный бард (ЖЖ ossorian), у которого в квартире обитали также жена и сын-микроорганизм. Кроме того, к ним вписался, написав по интернету, некий 50-летний американец в широкополой шляпе. Ввиду такого перенаселения я решил избавить Юрия от своего тела и переселился к Дмитрию Ушковскому (ЖЖ nol21), который также приглашал меня. Указанный Дима жил на улице Звёздная и был единственным на Камчатке заказчиком автостопной литературы по почте.

Город Петропавловск я прошёл, по главной улице, несколько раз – сперва просто осматривая и фотографируя город, потом уже в поисках места для лекции и затем – с расклейкой объявлений о предстоящем мероприятии. Лекция была назначена на 14.00, в четверг 22 октября, в краеведческом музее.

Кроме организации лекции, я выяснял всё, что связано с камчатским транспортом. Уже много лет назад у меня зародилась идея достичь Камчатки научным путём (автостопом), и не из Владивостока на пароходе, а из более северной части России (с Магаданской области или с Чукотки). Но эта идея – одна из тех редких идей, которая так и не была мной осуществлена, она была «заморожена», в каковом состоянии, как и сами северные регионы, она и сейчас пребывает. Но всё-таки хотелось узнать о транспорте в северных частях Камчатки, тем более что эти края – Корякский автономный округ и Чукотка – так редко посещаются мудрецами, а мной они и вовсе не были посещены.

Именно этой минувшей зимой, кстати, команда камчатского джип-клуба «Квадратное колесо» просочилась с Камчатки на Магадан, Якутск и Владивосток зимним путём, всего за 100 дней проделав этот уникальный маршрут. А в другой зимний сезон, говорят, некая строительная техника была доставлена зимним путём, своим ходом, через Магадан в Корф (это север Камчатки), так что надежда на транспорт (хотя бы один в пару лет) всё-таки есть.

Так, узнавая про транспорт, а также пароходы, самолёты и почту, я и провёл первые три дня на Камчатке. Результаты научных изысканий я потом включил в свой путеводитель по Дальнему Востоку, а сейчас не буду засорять ими книгу. Интересующиеся технической информацией могут поискать её там.

(Антон Кротов, Артём Русакович. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК: Владивосток, Приморский край, Хабаровск, Сахалин, Камчатка... Практический и транспортный обзорный путеводитель. М., Гео-МТ, 2010, 160 стр.)

Среда, 21 октября, началась с того, что я обнаружил и посетил петропавловскую мечеть на ул.Океанская, а закончилась тем, что местный камчатский джипер Кирилл отвёз меня на машине на берег океана, полюбоваться волнами и чёрным, вулканическим песком.

После своих прогулок я отсиживался на вписке у Димы на ул.Звёздная и читал книги по «Новой Хронологии» (Фоменко, Носовский и другие). В этих книгах было доказано, что вся древняя история – выдумка, и всё было не так давно, как нас учат; вся ложная хронология была придумана в XVI-м веке вредным европейским мужиком по фамилии Скалингер; ничего на свете не было раньше XI века, а даты раннего Средневековья сдвинуты в ложной хронологии на 1000 лет назад. Христос жил тысячу лет назад, и под его именем спрятано несколько исторических персонажей – русский князь Андрей Боголюбский, а также Василий Блаженный и ещё несколько человек. Все реальные люди прошлого были обработаны позднейшими хронографами и приобрели «исторических двойников». Великая империя Русь-Орда правила почти всем миром, включая Евразию, Африку и Америки; все языки произошли от старославянского; все религии произошли от христианства, причём это произошло в последние 700 лет; исторические документы, памятники и сооружения подделаны в 1700-х годах евроисториками; все летописи новодел и списаны с одной печатной ложной летописи; при этом все китайские и арабские и европейские хроники тоже новая подделка. От масштабов подделки просто дух захватывает, и я с интересом читал сии исторические книги.

В четверг, 22 октября, мы с Дмитрием направились в музей заранее, чтобы расставить там стулья. Зал, в в котором было мероприятие, был обычным музейным залом – там стоял макет чума, висели одежды местных эвенов и коряков и шкуры. Там, среди витрин, расставили стулья. Я опасался за низкую явку или что придут одни старушки (из-за того, что лекция в дневное время). Но пришли люди самого разного возраста, от 13 до 70 лет, человек до сорока. Из самых интересных вопросов: «Каково происхождение человека?» Один дядька специально задавал глупые вопросы, например: «А Москва даже больше Владивостока?», «А в Москве тоже есть типографии, как у нас в Петропавловске?» и прочие. Это оказался г-н Александр Петров, местный журналист и фотограф. Он же, как потом оказалось, брат того Алексея, который радио-журналист и живёт на 10-м километре, у которого останавливались все автостопщики.

Он же пригласил нас (меня с Дмитрием) съездить посмотреть некое лежбище сивучей и другие достопримечательности, — что и было сделано в пятницу.

Спасибо директору музея, Ольге Владиславовне, за «плацдарм» для лекции, а всем пришедшим – за то, что они собрались. Надеюсь в следующий свой приезд на Камчатку прибыть сюда уже не на рейсовом самолёте, а другим, более научным способом.

После лекции расставили обратно стулья, попрощались с сотрудниками и директором музея, и направились домой на ул.Звёздная. И, не успел я зачитаться очередным томом «новой хронологии», как раздался звонок – вчерашний человек (ЖЖ shanti_om) по имени Кирилл приглашал меня съездить к подножию вулкана, на Сухую Речку. Пришлось отложить хронологию и ехать. Правда, мы уехали не очень далеко, потому что километров через двадцать джип Кирилла стал проявлять беспокойство: то колесо спустит, то мотор не заводится. Пришлось вернуться, пока совсем не сломались. Вернувшись в город, машина перестала ломаться.

А наутро в пятницу, к нам на Звёздную ул., приехал Александр Петров, местный фотограф и журналист. Ему примерно 45 лет, из которых одну половину он прожил в стране победившего социализма, а несколько лет – в стране победившего сионизма. Но и страна сионизма его не порадовала, и он вернулся на Камчатку, где и фотографирует малочисленные народы и всё остальное. У него даже есть большой широкоплёночный фотоаппарат 1960-х годов, на который он тоже снимает, что меня удивило. А.Петров подарил мне диск со своими фотографиями, весьма замечательными, а теперь взял Дмитрия и меня, чтобы на машине повезти нас, 1) на горячие источники в Верхней Паратунке, где до нас, говорят, были и многие другие автостопщики; 2) на лежбище сивучей, больших жирных животных, которые валялись на пирсе прямо в черте города – что они делают регулярно каждую зиму. Вся экскурсия заняла примерно три часа. Попутно сей человек рассказал нам многое о Камчатке, например про Командорские острова и другие места, что каждому будет интересно.

Фотограф Александр Петров, как оказалось, знает очень многое о Камчатском крае и его населённых пунктах. В частности, он открыл мне секреты Командорских островов. Я раньше почему-то думал, что они не очень населены. Оказалось же вот что. Село Никольское, находится на Командорских островах и является единственным там населённым пунктом, и при этом центром Алеутского района. В этом селе прописано около 700 человек, постоянно на острове бывает около 500, так что это, вероятно, самый малонаселённый административный район России. При этом там есть много начальников, как и положено району. Например, есть Глава Администрации Района, а также сама администрация. И также есть Законодательное собрание района, его депутаты. Но также есть и Администрация посёлка Никольское, отдельно от районной администрации и своя посёлковая «дума». И есть, конечно, и прокуратура, и милиционер (один), и гаишник (один), потому что в районе должно быть ГАИ. Хотя машин на острове немного, и в большинстве своём – без документов (нерастаможенные японские машины). Угнать их некуда, техосмотра они не проходят, номеров у них нет, а гаишник собирает за них взятку, выполняя и тут, на краю России, свои функции. Всего же в начальниках занято около 100 человек (включая секретарей, уборщиц и помощников депутатов). Зарплата главы администрации посёлка около 350 тыс.рублей, а депутатов (тех, которые так заняты депутатством, что освобождены от основной работы) – 150 тыс.рублей в месяц. От себя добавлю, что каждому району положена почта, телеграф, телефон, значит ещё несколько человек при деле. И школа, детсад, пожарная часть тоже должны быть. Таким образом, большие деньги всасываются туда с центра. Пенсионеры получают некую пенсию, а нянечка детского сада – 10 тыс.руб. Но может быть дети ей доплачивают?

Имеется вроде целых шесть магазинов, с высокими ценами, которые сбирают эти деньги с начальников и членов их семей и таким образом распределяют далее. А вот попасть на Большую Землю дорого. Начальникам, я так понимаю, оплачивается проезд в отпуск и в командировки. А простым людям с Никольской пропиской долететь в Петропавловск стоит 7000 рублей; а нам, людям без командорской прописки – 19.000 рублей. При этом вертолёт часто забит, и улетев в Никольское, можно провести две-три недели в ожидании обратного рейса в столицу края. Ещё интересно, что в Никольском около 30 солнечных дней в году, остальные – скажем так, не очень солнечные. А вот солярку и другие тяжёлые грузы привозит туда баржа с Петропавловска несколько раз за лето.

Вероятно, если убрать у Никольского статус районного центра, остров сразу оголодает, будет повальная безработица и нищета, ведь сколько денег исчезнет. Ведь только за счёт начальников хоть как-то «цветёт» экономика сего острова.

А вот другой пример, менее счастливый – Палана. Её поистине раскорячили наши московские правители. Этот посёлок (население аж 4000) был столицей Корякского Автономного Округа – 82-го субъекта Российской Федерации. (Дальше уже мои измышления, не рассказанные А.Петровым.) Долгих лет пятнадцать длилось относительное процветание Паланы. Ведь субьект Федерации – там должно быть, ну, не меньше 200 начальников, вместе с обслугой. И зарплаты наверное больше, чем в райцентре. (Да, райцентром супергород Палана не является, центр района находится в другом посёлке, Тигиль.) В Палане ничего не добывают, не сеют, не пашут, но управляют Корякией, в ней наверное тысяч тридцать народу всего. И вот хлоп! Году в 2007-м отбирают у коряков Корякию, раскорячивают все четыре района и пришпиливают их к Петропавловск-Камчатскому, образуя Камчатский край! Ещё больше начальников становится в Петропавловске; ну ладно, часть паланских начальников просочатся и в новые властные структуры, переедут в краевую столицу, будут там какими-нибудь заместителями или помощниками; а вот в самой Палане начальников почти не останется, вернее уже не осталось (райцентр же тоже не у них). Вот и лишились паланцы федеральных денег, остаётся только браконьерство, рыба и икра.

Пока ездили на сивучей и на источники, уже настал дневной час, так что не поехал я в мечеть на пятничное собрание, как сперва собирался, — а остался у Дмитрия. Который одарил меня вареньем камчатского производства. (Это из рябины оно оказалось. Тут немного местных фруктов – шиповник, рябина, брусника да морошка.) А также снабдил меня книгами г-на Гурджиева, которых я не читал, а теперь и с ними ознакомлюсь. Пытался он мне вручить ещё и многочисленные книги Ошо, но я не взял сего гуру. А я складировал ему книги по автостопу из оставшихся после лекции.

Вечером попрощался с Дмитрием; отец его довёз меня на маленькой зелёной машине к подъезду тов.Кирилла, у которого, как помнится, машина вчера ломалась. Оказалось, и с мобильником у него нелады, почему я не мог ему дозвониться – хорошо, вчера узнал адрес. Там, на его квартире на проспекте Рыбаков, собрались уже разные дамы и один дядька, которым я и показал фотографии из разных поездок и видеоприколы с египетскими поездами. Там же я и остался на ночлег.

Утром в субботу, 24 октября, Кирилл, у которого я ночевал, вывез меня на машине в Елизово, второй по величине город Камчатки. Елизово находится километрах в тридцати от Петропавловска и представляет собой плоский (не холмистый) городок пятиэтажек.

Третьим городом Камчатки является секретный военный город Вилючинск, посещать который нужно по пропуску. Больше никаких городов в крае нет: Ключи, имевшие статус города, недавно официально превратили в посёлок.

Итак, Елизово. После прочтения книг по «Новой хронологии» мне открылось, что Елизово назван в честь королевы Елизаветы, при которой он основан, из чего можно заключить, что Елизавета русская королева, или, наоборот, что Елизово основан англичанами. Село НиКольское названо так потому, что оно действительно не кольское, а алеутское. Мильково, опять же, английский населённый пункт, в котором стоят 200-мильный дорожный столб от Елизово, а Манилы оттого, что туда все ехали заработать большие деньги (мани). В посёлке Эссо производились кросовки «ЕССО», а посёлок Оссора тоже был оккупирован англичанами (а название происходит от неправильно написанного и прочтённого английского слова «occopacia»). А памятник некоему Елизову в Елизово построили позднее, чтобы «доказать» неанглийское происхождение названия, а сам Елизов был вымышлен, как и все остальные исторические персонажи.

Из интереса зашёл на рынок, посмотреть, что там продаётся из рыб. Без особой идеи тащить рыб в Москву, так – для научного интереса. Оказывается, продают не только рыб и икру из них, но и консервы из кальмаров и даже из крабов. Эти крабы, нашедшие свою кончину на Командорских островах, расфасованы здесь в большие консервы и стоят то 200, то 300 рублей за консерву. Есть и мороженные крабьи ноги. Цену не узнавал. А сайра, очень вкусная, стоит в консерве 20 рублей – почти самый дешёвый продукт здесь. Ещё порадовал кефир «Таллинский», Петропавловского молочного завода. Интересно, почему он Таллинский? Но цена куда выше, чем в Таллине – 44 рубля за 400-граммовый пакетик.

Рядом с Елизово находится аэропорт, из которого я и улетел в Хабаровск. Улетая, я обранужил, что случайно утащил ножницы у Димы, у которого три дня обитал. Так что, если он захочет, ножницы сии он может забрать у меня в Москве или же я их засуну в посылку с книгами, когда он будет заказывать у меня что-нибудь.

Хабаровск встретил тёплой погодой – примерно +14, осенней листвой и относительно дешёвыми продуктами (после Камчатки). Я направился в турклуб «Горизонт» к Михалычу, который просил передать всем автостопщикам и туристам, проезжающим мимо Хабаровска, что он будет рад вписать у себя в турклубе всех хороших людей.

Тем вечером в турклубе собралось много людей, друзей Михалыча. Он же решил меня одарить разными полезными вещами и вручил мне дары. Теперь я, благодаря ему, являюсь обладателем сразу 2-х курток (на одной из них написано «Хабаровск. Турклуб «Горизонт»»), ещё двух шерстяных штанов (без надписей, для Архангельской зимы, чтобы попу не отморозить) и ещё одних синтепоновых штанов, трёх ложек (взамен одной утерявшейся), четырёх варежек, одной шапки, двух котелков и одного странноплёночного фотоаппарата, который будет мной подарен первому желающему, кто в Москве обратится за ним.

Также в турклуб зашли ещё два автостопщика, один из Хабаровска, другой с Комсомольска, и получили от меня в подарок несколько остаточных книг.

Наполнившись грузами, я стал очень тяжёл и неповоротлив. Надо будет как-то дотащиться до Читы и Иркутска, где количество вещей будет у меня уменьшаться. Действительно много – рюкзак, а в руках рюкзачок и ещё коробка с фотоальбомами и книгами. Последние книги по туризму, из оставшихся у меня, я подарил турклубу, для всего народа. Хорошо, что этой ночью переставили часы в «длинную» строну на один час – будет ещё лишний час в дороге.

Мой знакомый из Миасса Тимас Адамайтис написал мне когда-то – «день на запад длиннее дня на восток». И это действительно так. По дороге с Петропавловска в Москву, я, за две всего недели, получу «в бонус» лишних десять часов!

Пока ехал в поезде, а он оказался донецким вагоном харьковского поезда, началась зима и температура снизилась аж на двадцать градусов (с +15 в Хабаровске до -6 в Чите). В вагоне не топили. Старухи, едущие по своим делам, съёжились в одеялах, ругая проводников (донецкий вагон, а нет угля!) Я скрылся в спальник и не жаловался. Утром на рассвете 27-го октября на вокзале Читы меня встретила самоходная женщина Татьяна, которая была на Дне АВП и в Доме АВП во Владивостоке — с подругой, а потом они поехали в Китай. Училась она на программиста в каком-то читинском вузе.

Так как оказалось, что Татьяна временный бомж, — поселила она меня по знакомству в частную мини-гостиницу (бесплатно). Это заведение находилось в квартире, и принадлежит её родственникам. В этой квартире примерно три комнаты с кроватями, где останавливаются командировочные и другие мужики, прибывшие в Читу зачем-то. Платят мужики по 450 рублей за койко-ночь, а следят за заведением две бабульки посменно.

Я уже в своей жизни иногда бывал в разных гостиничных местах. Вот во Владивостоке, все мы ходили в хостел на интернет, а хостел – это большая съёмная четырёхкомнатная квартира. Там 500 рублей. И очень прилично, публика хорошая, иностранцы всякие. А в Светогорске Калининградской области организатор лекции там, Константин, вписал нас с Егором Паагиревым в какой-то отель для отдыхающих курортников (а публики другой там и не было тогда). А ещё в одном городе организатор лекции там вписал меня в гостиницу для проституток – в одной деревянной изубшке было, разделено перегородками, с десяток маленьких комнаток 2х2 метра с койкой и стаканчиками, правда с мини-душем в каждой комнатке. (Знал бы там, пошёл бы остановился в другом месте.) В Чите вроде всё прилично, но засиживаться в нумере не очень хотелось – постояльцы хотя и трезвые, но какие-то маложивые.

Удобно оказалось расположение гостиницы – рядом находилось сразу два памятника архитектуры. Деревянная «Церковь Декабристов» примерно 1777 года и каменная Соборная Мечеть примерно 1900 года. А вот Интернета в гостинице не имелось.

Вскоре, днём, Татьяна отвела меня на лекцию. В Чите в эти дни была объявлена эпидемия какого-то свинячьего гриппа, из-за чего некоторые люди ходили в масках, а многие публичные мероприятия были отменены. Лекцию АВП не отменили, но народу пришло всего десять человек – непонятно, кто виноват: ведь объявления в городе были расклеены повсюду, да и вряд ли свинский грипп мог полностью свалить всё население? Так и осталось загадкою.

Наутро я пошёл на вокзал, с остатками вещей и книг. Для интереса взвесился – надо же, у меня скопилось более 50 килограммов барахла! Надо срочно избавляться!

От двух килограммов избавился сразу в поезде – в том же вагоне ехала девушка из Перми, которая когда-то присутствовала на моей лекции в Перми, а сейчас возвращалась из полугодового путешествия по Юго-Восточной Азии. Тогда, несколько лет назад, на моей лекции, она узнала о возможностях путешествий, а вот и реализовала их. На радостях она приобрела множество книг, и я стал легче.

В Иркутске был страшнейший холод! Я пошёл в гости к Лёше, который когда-то посещал нашу избу АВП. Сам он из Черемхово, но в последние годы переселился в Иркутск, в новостройку в центре города. Каждый год он путешествует автостопом в разные стороны, в основном в Черноморском направлении, где участвует во всякиъ экологических мероприятиях и акциях. Так и этим летом он ездил на Запад. В Москве он тоже бывал у меня дома, а до владивостокского Дома не доехал.

В этот день у меня была лекция в СЮТуре – пришло человек сорок, было всё приятно и интересно.

А на другой день, 30 ноября, прошла моя большая лекция в некоем «Экспериментарии» — Музее экспериментальной науки в Академгородке. Устраивал её некий Максим Милютин, тоже из когда-тошних посетителей избы. Народу было очень много (не подсчитывал), мест не хватило, половина людей стояли между экспонатов. И когда я попросил поднять руки из присутствующих тех, кто побывал в нашей избе АВП в Иркутске, человек пятнадцать отозвались. Значит, дело избы АВП живёт! И для некоторых знания, полученные на лекциях и тусовках АВП, они пригодились в последующем.

Кроме Лёши я побывал в гостях у человека Кирилла по имени Махно, тоже ветерана избы, а другую ночь вписался у Василия, также известному нам по той, иркутской жизни. Он всё ещё подвижен, увлекается туризмом, хотя и приклеился к своей работе бармена, в которую влип ещё года три назад.

В магазине Фан-Спорт я получил деньги за когда-тошние оставленные мной там книги. Они продались все без остатка, но я уже не мог предложить новых – запасы восточных книг иссякли, всё было ликвидировано. До следующего раза.

И вот опять я покидаю Иркутск. Холодным вечером, как и когда-то, как и три года назад, я покидаю этот город, ставший мне уже таким родным и привычным, приятным и добрым. И среди этих морозных улиц, среди снежной пыли, среди покосившихся деревянных домов и появляющихся новостроек, — я оставил здесь частичку своей жизни, и стал на один-два процента иркутянином, и знаю, что опять я сюда когда-нибудь вернусь.

Москва, 9 ноября 2009 – Архангельск, 23 января 2010.

Люди, внёсшие пожертвования на Дом АВП во Владивостоке:

5000 - вручил мне неустановленный человек ещё в Москве на тусовке АВП (спасибо);

4500 - второе по величине пожертвование сделал наш швейцарский друг Олег Моренков,

3500 – Игорь Лысенков, наш почётный железнодорожник,

1500 – Игорь Тютюкин, плюс он же подарил Дому АВП чайник и некоторые запасы своих книг,

1000 – Евгений из Хабаровска, он же оставил список известных ему погранпереходов с Китаем,

1000 – Георг из Москвы. Всем им большое спасибо!

Также, 720 рублей оставил ижевчанин Миша; Человек из Самары прислал 600 руб, Аня из Кирова подарила около 400 руб, 500 рублей оставил А.Полушкин (дядя, проезжаший с Курил), 570 рублей оставили нам товарищи иностранцы, 300 руб подарил Саша белорус, 500 – некий любитель железных дорог, 500 – Алексей Котельников из Барнаула, пробегавший мимо Дома АВП, едущий с Камчатки; 500 рублей передал новосибирский человек, посещавший Дом АВП в моё отсутствие. Итого 48970 рублей (на 15 октября 2009 г – на день завершения Дома). Общие же расходы на Дом во Владивостоке составили почти точно 60.000 рублей (с точностью до 1%).

Да, интересно, что шесть человек, из совершивших денежное пожертвование на Дом для всех, в нашем доме никак не проживали.

Примерно половина пожертвований (22930 рублей) поступило ещё весной и до моего отправления во Владивосток, остальное накидали уже во время существования Дома. Слава всем людям, которые внесли свой вклад в наш общий Дом АВП!

Кроме денег, подарили нам треногу, кастрюли, некоторые чашки, некоторые ложки; Грил купил штору для душа, а Тютюкин – чайник, взамен сгоревшего каирского электрочайника. Полезная женщина Наташа одолжила на время Дома АВП большой монитор и сетевой фильтр-тройник, которые вещи мы ей потом благополучно возвратили. Спасибо им всем!

Кроме этого, пользу принесли различные другие люди, которые: участвовали в транспортировке грузов, передавали, отправляли или передавали обратно в Москву разные оказии, коробки, ящики с книгами, фотоальбомами, картами, предметами снаряжения; многие, кто ехал на поезде, перевезли разные оказии.

Также, в двух местах мы регулярно питались Интернетом: в хостел и к Вовке-морковке. А хозяйка, Нина Александровна, увидев нашу хорошесть, отказалась от дополнительной платы за телефон (изначально полагалось, что за городской телефон мы должны доплачивать 350 рублей в месяц), и не беспокоила нас своими визитами и звонками, — за что тоже ей отдельное спасибо. Взяла хозяйка только за электричество, 1500 рублей, да ещё и удивлялась, с чего это так много набежало по счётчику (тысяча киловатт за три месяца). Я не очень удивлялся (в Каире ещё больше ушлор), но объяснил это всё неисправностью проводки.

Из купленных нами вещей в Доме мы оставили некоторые чашки, шлёпанцы, три кастрюли, железное ведро. Около тридцати килограммов было упаковано для пересылки в Архангельск – это фотоальбомы, одна кастрюля, электрочайник, кипятильник, несколько ложек, тарелок и стаканов, циновка (которую вручили мне на «Приморских струнах»), надувной матрац (найденный кем-то на острове Рейнеке), некоторые предметы одежды и снаряжения, интерьеры и украшения дома. Это всё в четырёх коробках упакованное добро осталось на ответственное хранение у местных жителей и потом будет выслано мне в Архангельск, в начале декабря. Треногу и ещё одну кастрюлю мы подарили Паше Аларику для лесной жизнедеятельности.

В этом дальневосточном путешествии большой упор был сделан на просвещение жителей Востока. Так, я публично выступал перед множеством людей, 27 раз (до 03.11 включительно). На них меня слушало, суммарно, около 2250 человек.

Плюс на квартире было проведено 10 тусовок с моим участием и одна – без оного. На тусовки собиралось, как правило, от 15 до 35 человек. Некоторые из них посещали многие тусовки.

Несколько тысяч наших книг было распространено на Дальнем Востоке. Больше всего, как обычно, ушло «Практики Вольных Путешествий».

Было организовано два выездных мероприятия – Байкальский Трезвый Сход АВП в Ореховой Пади, и День АВП на острове Попова.

Спасибо всем, кто приходил на наши лекции, мероприятия, тусовки, встречи – надеемся, будет и продолжение! Всем, кого я позвал в гости в Москву, и в другие Дома АВП – повторяю своё приглашение! Приезжайте! Но заранее проверьте по телефону или по Интернету мои планы и местанахождение.