ПРОЕКТ АВП "ДОМ ДЛЯ ВСЕХ!"

Дом Для Всех (Дом АВП) - особый проект Академии Вольных Путешествий.

Оглавление по домам:

"Изба в Иркутске-2006" - "Вести из Оша 2007" - "Каир 2008" - "Владивосток 2009" - "Архангельск 2010"

      5. АРХАНГЕЛЬСКАЯ ЗИМОВКА

 16.02.10 г

Пятый Дом АВП был запланирован и создан зимой 2009/10 в холодном Архангельске. Он отличался от некоторых других домов – но, пожалуй, каждый наш ДОМ ДЛЯ ВСЕХ отличался от других! После Домов на сладком и тёплом юге или хотя бы на приличном летнем востоке – Дом АВП переместился на зимний север! Читайте повнимательней «Антиприглашение: дом АВП в Архангельске»!

Тут, в Архангельске, были свои цели. Пожить в настоящей избе, с дровами, с печкой, с максимально упрощёнными жилищными условиями – без водопровода, без газовой плиты, без центрального отопления и без райских наружных темератур. Вдали от центра города, от интернет-кафе и от регулярного транспорта – так, чтобы только самые патриоты севера, России и АВП прибыли в такую избу. Кроме того, ставилась цель просветить наукой вольных путешествий этот большой, пока не охваченный нами регион. Привнести современную автостопную науку на родину первого российского автостопщика – М.В.Ломоносова, в далёкий Холмогорский край.

Да и ещё один повод: ведь кто знает, как сложится будущее – наше собственное, а также Москвы, России и всей цивилизации. Полезно приобрести навыки деревенской жизни, которыми владели наши дедушки и бабушки. Да и сейчас в России многие люди живут в избах, хотя такой традиционный стиль жизни стремительно уходит в прошлое – жить в современных квартирах, конечно же, удобнее...

Итак, пора ! Сорок дней в Москве – с возвращения из Владивостока – прошли быстро. Путеводитель по Дальнему Востоку написан, свёрстан, отнесён в типографию, напечатан, вывезен, развезён в последний день по магазинам. Наступили самые короткие декабрьские дни. Пора в путь! В зимний путь!

    ОТ МОСКВЫ ДО ШЕКСНЫ

Выехали мы вдвоём – я и Дима Кондратьев -- 19-го декабря электричками. На одной доехали до Александрова, на другой – до Ярославля. Там, на вокзале ст.Ярославль-Московский, нас встретил Алексей Сорокин, организатор местной лекции АВП, «массовик-затейник» в клубе трезвости «Здрава». Там, в этом трезвом месте, и прошла наша лекция. Клуб ярославских трезвенников находится на Московском шоссе, 63, и предлагает свои услуги лицам, желающим исцелиться от табачной, винной и других зависимостей.

После лекции (на которой присутствовало всего человек 20-25) мы возвратились на железную дорогу и поехали в Вологду – на поезде. Там, в 3.30 ночи, нас встретил местный старый автостопщик Алексей Червяков. Он отвёз нас на своей машине домой к себе, где мы и доспали.

Утром в гости пришёл Дэн Медведев, другой вологодский ветеран, и мы вместе вспоминали некую избу, которая была в Вологде более чем десять лет назад. Эта тусовочная изба  находилась прямо напротив Вологодского кремля, пустовала и была захвачена вологодскими неформалами. Там мы и вписывались в 1999 году, когда прибыли в Вологду весьма большой компанией – было нас человек пятнадцать, включая меня, Костю Савву, Тима Волкодава, Ольгу Смирнову, Пашу Марутенкова, Андрея Петрова и других лиц (всех уже не помню). В ту давнюю ночь изба в Вологде, в которой мы все спали, чуть не сгорела, но я успел потушить самовозгорание, а позднее она сгорела совсем, и на её месте находятся сейчас новые, более современные дома.

Сейчас, к сожалению, не видно в Вологде ни тусовочных изб, ни организованной автостопной общественности – весь народ повсюду оцивилился, обленился, а молодое поколение уже не организует тусовок, а массово залипает Вконтакте или в других виртуальных сообществах.

Других мудрецов в Вологде мы не видели. Пересёкся с нами ещё один товарищ, на улице, но сразу исчез, так что никакой сущности его мы не запомнили. Самый известный вологодский автостопщик, Сергей Браславский (Книжник), уже много лет прятал своё упитанное тело в Москве, и в северной жизни не участвовал.

Из Вологды мы направились быстренько на автобусе в Шексну. Там наш давний знакомый Митяй-Цыган обещал провести лекцию по автостопу и позвать на неё всех жителей своего городка. Когда-то он уже устраивал такую лекцию, лет пять назад, и на неё пришло очень мало народу, человек десять. На этот раз Митяй превзошёл самого себя – на лекцию в Шексне пришло целых нуль человек (не считая нас с Димой Кондратьтевым и самого Митяя). Такой рекордной явки у меня уже лет семь как не бывало, после того как была одна безлюдная лекция в посёлке Кез (Удмуртия). А так, вообще, 50-100 человек может собраться в любом приличном городе. Посмотрим, что нам Архангельск приготовил? Ну, конечно, что мы сами там приготовим, то и будет.

Подвергнув Митяя критике за провально организованное мероприятие, я сперва постарался его повесить в турклубе (понарошку), но потом заменил ВМН (высшую меру наказания) на ссылку в отдалённое северное селище – в Архангельск – на перевоспитание.

Интересно, что и Книжник, и Митяй, и Денис Медведев, все три учились в Вологде на истфаке, все трое – историки.

    АВТОСТОП. ДОРОГА на СЕВЕР

В понедельник, 20 декабря, утром рано, мы проснулись в г.Шексне, сели на электричку до Вологды, а оттуда автобусом вывезлись на трассу. Светало – было около 9 утра. Машины стопились не очень хорошо. Сперва один водитель довёз нас до поворота на г.Сокол, где делают сгущёнку, и откуда происходят предки Сергея Браславского (Книжника). Оттуда другой водитель – пожилой врач «Скорой помощи» -- взял нас до Сямжи.  Он уже 30 лет работал на «Скорой» по Вологде и району, а в Сямжу ехал для того, чтобы оформить в собственность некий участок земли. Который получил бесплатно, под своё хозяйство. Врач рассказывал про всякие случаи, заболевания, но при этом оказался курильщиком. Я спросил, реже ли болеют врачи, чем обычные прочие люди. Он ответил, что так же, только лечатся меньше – всё занимаются самолечением, наглотался таблеток и всё, потому что оформлять бюллетень неохота. Продолжительность жизни у врачей тоже не является особо высокой, и на всей «Скорой» есть только один врач в возрасте под 70. А людей в возрасте ста лет он вообще никогда не встречал.

Узнав всё о врачах, мы выгрузились в Сямже и прошли на окраину посёлка.  Тут, в этих местах, находится дача Кости Саввы, того самого, который четыре года ехал автостопом через Якутию и Чукотку, и о котором мы уже упоминали. А сейчас был ветер и вьюга, отчего мы прошли пару километров пешком, убегая от ветра. Проехали ещё километров десять. Дальше машины не стопились. Мы наломали под ноги ветки деревьев, палки. Ожидали.

Ещё пять километров – поворот на Ширегу. Тот самый, у которого мы стопили с Егором Паагиревым в январе 2000 года, десять лет назад, в зимней поездке в Нарьян-Мар. Тогда дни были малость длиннее, а сейчас уже темнеть начинает! Шлёп – УАЗик берёт нас до поворота на Верховажье, это последнее крупное село на севере Вологодской области, а дальше уже Архангельская.

Уже во тьме берём легковушку на Вельск. Архангельская область! Цивилизация!

В Вельске – за последнее десятилетие, что я не был тут, появился и супермаркет – зашли, перекусили. Может зайти сперва на ж.д.вокзал – вдруг какой поезд или электричка? Хотя времени всего 18 часов, но уже давно совсем темно. И точно, оказалось, что вечером будет поезд с общим вагоном Котлас—Архангельск. Соблазнясь, поехали на нём.

В противном случае мы бы сейчас искали ночлег в деревнях на севере от Вельска, и назавтра целый день ехали бы в город А. На поезде же, во благо всего человечества, мы прибываем в город уже наутро во вторник, сытые и выспавшиеся, и тут же устремляемся изучать город в поисках изб.

    СЕВЕРНЫЙ ГРАД. ПОИСКИ

Архангельск – колыбель российского морфлота – ещё при Иване Грозном был главным и единственным российским морским международным портом. Импортные товары, английские купцы и прочее всё шло в Московию через Архангельск. После основания Петербурга сей град несколько зачах. В советские годы он приобрёл, как и все остальные города СССР, большое хозяйственное и военное значение, а рядом возник секретный город Северодвинск – база подводных лодок. Сейчас уже не столь секретный.

Город А. раскинулся на берегах, в дельте Северной Двины и на многих островах. Но собственно Городом называют люди его центральную часть, остальное – районы, посёлки, острова, пригороды. Связанные между собой дорогами, мостами, а где пошире – переправами, летом на паромах, зимой по льду. По населению Архангельск вдвое меньше Владивостока, а по занимаемой площади – примерно такой же разбросанный.

Наше дело – снять избу в этом городе. И вот незадача! Избы никто не сдаёт. Все сдают только квартиры. Избы-то есть, вот они, чернеют целыми островами, но как-то же надо найти нашу избу среди них, а также найти её хозяев и снять. Ведь многие и не надеются сдать свою старую избу, с печкой, когда туалет холодный и во дворе, вода на улице с колонки или из колодца, кому она нужна – эта изба? И если у хозяев есть иное жилище, на зиму они покидают избу. Летом в избе проще. А если у них нет иного жилья, они терпят, топят печь, стиснув зубы, пьют водку и не могут сдать своё единственное помещение.

Первым делом мы сами сдали – рюкзаки в камеру хранения. Отправились смотреть город. Мороз -15 вполне помогал смотреть, не сильно подгонял, но и торчать на месте мы не могли. Купили местные газеты с объявлениями, прокатились на трёх автобусах с целью поискать деревянные кварталы, обзавелись местной симкой, посетили четыре агенства недвижимости. Деревянных избушек никто не сдавал – все предлагали квартиры с центральным отоплением, или, на крайний случай, квартиры-комнаты в бараках 1930-50-х годов, с печкой. В одном агенстве сказали, что имеется вариант избы на отдалённом острове Бревенник, которую хозяин хочет продать, но они поговорят с ним и о сдаче. В другом агенстве пообещали поискать ещё домишки.

Стемнело рано. В пятом часу вечера мы забрали наши рюкзаки и отправились на вписку к человеку по имени Хольгер (он же оказался по совместительству и Олегом), который работает печником в фирме «Ленин и печник».

У Хольгера дома было необычно холодно -- видимо, квартира была неутеплённая, а печь себе он не соорудил. После ужина мы завалились спать. Итак, первый день в Архангельске прошёл благополучно.

    ОБНАРУЖЕНИЕ ИЗБЫ

На другой день, сперва, я обзвонил все агенства недвижимости в городе – их нашлось около пятнадцати. Деревянные дома у них не сдавались. Некоторые обещали поискать. В газете объявлений сдавался только один дом, и тот для банкетов и только на новогодние праздники. Хотя прямо из окна Хольгера виднелись разные избы, но найти сдающиеся строения было непросто. Объявлений на автобусных остановках тоже не было.

В одном из агенств (контора «Вариантъ») нам сказали, что хозяин дома на острове Бревенник теоретически готов подселить жильцов, но немного опасается, и поэтому желает с нами познакомиться, поговорить. С этой целью нас позвали в агенство пораньше поговорить – сперва поговорят с нами, а потом и хозяин подойдёт. Узналось тем временем, что хозяина зовут Евгений Арсентьевич Данилов, и ему уже 80 лет. Свой дом он мечтает продать (за 300 тыс.рублей), но в принципе готов и сдать, чтобы изба была под присмотром – сам он живёт в настоящее время в Петербурге, туда и уедет скоро.

В назначенное время, в контору по недвижимости, поднялся бодро дедуля без палки и с большим портфелем. Это и был хозяин, проявивший сразу, как только вошёл, большую общительность. Сразу он стал говорить, говорить, а мы конечно же слушали – в таких делах нужно быть хорошими слушателями. Он поведал нам историю избы и своей молодости, а также рассказал о пользе индийских природных лекарств из серии «Аюрведа», позволяющих жить активно и сохранять мужскую силу до ста лет и более. Избу он был готов показать нам сегодня же. После долгих бесед в офисе, я расплатился с агенством (3000 рублей за нахождение этого дедули) и мы направились к выходу, вслед за старичком.

Чтобы подсесть на нужный 73-й автобус, нам нужно было проехать четыре остановки или пройти их пешком. Дедуля повёл нас пешком, довольно бодро, продолжая рассказывать истории из своей жизни, молодости, ВОВ и прочее. Потом мы долго ждали 73-й ПАЗик (а трамваев и троллейбусов в городе с некоторых пор  нет – всё покончалось, остались лишь ПАЗики и несколько больших автобусов), ехали на нём, потом шли по льду на остров и наконец оказались в избе. По сути дела, это половина дома (за стенкой, в отдельном входе, живёт сосед и его мать-бабуля). Половина дома имеет вид длинного ангара с тремя помещениями – две комнатки по 10 кв.м., одна кухня в 20 кв.м., две печки дровяные и большой тамбур с дровами (в нём же туалет). В доме имеется пять неработающих телевизоров 1960-х годов, два неработающих ламповых приёмника 1950-х годов, и другие артефакты.

Вконец разговорившись, дедушка возрадовался, немножко выпил, и сдал нам избу. Мы заплатили вперёд за два месяца – 6000 рублей. Хозяин угостил нас чаем, супом и конфетами, а от водочки мы отказались. («Сам я непьющий, сказал дед, -- ну за знакомство!» Я налил себе в рюмку чая.) Дед попутно всё продолжал рассказывать. Сюжет был примерно такой.

    АРХАНГЕЛЬСК и жизнь хозяина избы в ПЕРИОД ВОВ и после

Евгений Арсентьевич, хозяин избы, извлёк из своей памяти множество случаев и историй о старых временах, о своей молодости. Дом, в котором мы сидим, был построен его отцом в 1940 г., ещё до войны. (Отец его был 1897 года рождения). Тут началась ВОВ, и настало трудное время. Множество жителей Архангельска умерло от голода, хлеб давали по карточкам – по 200 или 400 граммов, да и того не хватало на скдадах. На другие продукты тоже были карточки, но и их часто не давали. Выживали кто как мог. Отец Е.А. погиб на фронте, а мать осталась с четырьмя детьми, пенсию ей не платили, и жили подсобным хозяйством и мелкими «добычами». В районе острова Бревенник выгружалась английская и американская помощь, поступавшая из-за океана, и на острове появлялись иностранцы – заморские военные, сопровождавшие эти грузы. Евгений был шустрым и знал английский язык, отчего часто служил проводником для этих вояк – пробраться в город, посмотреть русское кино, и прочее. За услуги гида он получал вознаграждение от иностранцев, в виде шоколадок или других съедобностей. Можно было, по счастью, всё ценное, что было в семье, обменять на еду у этих английских военных. А в сам город официально их не пускали, они разгружались здесь на острове и потом опять уходили в рейс. Немцы же, зная, что в порту выгружается помощь СССР, бомбили город активно. До четверти населения умерло от бомбёжек, голода и пожаров.

Однажды немцы разбомбили военный склад продовольствия, на острове Бревенник, и пока его тушили, шустрые малолетки успели натащить в дома себе муку, конфеты и другие полуобгоревшие продукты, что предназначались для фронта. Пожарные тоже подослали своих детей, чтоб те тащили всё. Взрослых же сажали за самую маленькую покражу. Некоторые воровали друг у друга картошку, выкапывали её, а также можно было украсть бревно с лесосплава, на дрова, потому что иных источников топлива не было.

Жизнь и после войны была трудной, голодной, множество людей увозили и сажали, они исчезали, обычно навсегда. Тут и самого Е.А. забрали в армию, на пять лет. Там он обнаружил в себе талант художника, и стал рисовать всё для оформления, Ленина и Сталина, особенно в профиль. Это умение очень пригодилось. Е.А. был уважаем за своё искусство, хотя сам в торжество коммунизма никогда не верил, и в партию не вступил – «а иначе бы не дожил до таких лет!», сказал он.

Тут умер Сталин, и некоторые люди плакали, но не все. Е.А. перешёл в сферу строительства, где и трудился до Перестройки. И на этой почве он переехал в Ленинград, где у него завелись дети и внуки. В новое время стало проще жить, чем при социализме. В последнее двадцатилетие посетил много стран, по туристическим путёвкам.

А в «родовой избе» жил младший брат, Виктор Арсентьевич. Жён-детей у него не было. Но он умер в процессе пьянства в возрасте 70 лет, а Е.А. остался единственным владельцем полудома. В настоящее время все одноклассники и ровесники Е.А. умерли, а он сохранился лишь потому, что вёл условно трезвый образ жизни и употреблял лекарства индийской «Аюрведы», которая лечит все болезни и продлевает жизнь до ста лет и даже более.

Так как эти лекарства такие полезные, и сохранность и самоходность Е.А. тому подтверждение, -- сей старец предложил нам всем стать его клиентами, так как он не только потребляет, но и распространяет эту «Аюрведу», которая втирается всем по пирамидальной системе. Мы сказали, что пока подумаем. (Позднее обитатели острова жаловались нам на Арсентьевича, что он, забалтывая их, втирает им эти дорогостоящие препараты, а они и устоять не могут перед его красноречем и отдают деньги из своих пенсий.)

В первую ночь мы вернулись-таки к Хольгеру, чтобы заночевать у него. Наутро мы забрали свои вещи – была вьюга-пурга, всё снежило – и направились на остров. Дед был на месте. Вторую ночь нам надлежало переночевать вместе с Арсентьевичем в избе, чтобы узнать все её секреты. На третий день он отправился в Петербург к детям и внукам, нагрузившись груздями, клюквой и другими овощами, купленными им тут по дешёвке. Я проводил старика, и мы с Димой продолжили мыть полы, протирать столетнюю пыль, обклеивать фотографиями и картами избу, приводить дом в достойный и пригодный для проживания вид.

Да, форточек в избе не было, ни одно окно не открывалось, и -- кроме двери -- не было никаких вентиляционных отверстий.

    ОСТРОВ БРЕВЕННИК

Это довольно большой остров, в длину – более 12 км, в ширину – более 5 км. Находится он в дельте Северной Двины. С восточной стороны его ограничивает судоходная протока, именуемая Маймакса – по ней проходят корабли, а за ней находятся северные районы города – Юж.Маймакса, Сев.Маймакса и Экономия -- самый далёкий и самый северный район города. На самом о.Бревенник есть несколько поселений, которые все официально входят в черту города Архангельска. Эти посёлки называются по номерам – Девятнадцатый (лесозавод), Двадцать Первый, Двадцать Третий и другие лесозаводы, а самый северный посёлок назван почему-то Конвейер. На его окраине расположена Новодвинская крепость, построенная около 1700 года (местный Кремль... Уж как далеко он забрался!). В крепости и находился, в годы ВОВ, этот завод «Конвейер», впоследствии развалившийся. И там же рядом – зона: видимо, там жили работники завода «Конвейер»?  Но нет, ведь зона закрылась только в начале 2009 г., когда «конвейера» и след простыл.

В посёлке Конвейер живёт зимой всего сотня человек – это охранники зоны, оставшиеся без работы, и старики-старухи. Автобус четыре раза в день сообщает посёлок с остальными посёлками на Бревеннике. Почта, работающая три с половиной часа в неделю (по четвергам), обеспечивает связь с миром и выдачу пенсий. Это, официально, тоже часть Архангельска.

С развалин Новодвинской крепости видно Белое море. Замёрзшее.

В каждом посёлке на Бревеннике имеется деревянный магазин, а то и несколько. Все дома на Бревеннике деревянные. Где просто избы, где двухэтажные бараки 1930-40-х годов постройки. По главной улице, покрытой снегом, соединяющей все посёлки острова, изредка ездят машины без номеров или мотоциклы, а также каракаты. Каракат – это тележка на дутых колёсах без шин, с тремя, четырьмя или шестью колёсами, на мотоциклетном двигателе. Эта открытая тележка изготовляется на Севере умельцами и используется для перевозки людей и грузов там, где нет ГАИшников. Может ехать по льду, снегу, болоту. Многие рыбаки ездят на каракате. Можно купить каракат примерно за 25 тысяч рублей.

В трёх местах остров сообщается с берегом при помощи ледовых переправ (летом – паром).

При желании, если быть пенсионером, можно никуда не уезжать с острова. Ходить ловить рыбу, собирать гриб и ягоду в лесе. Но вот интернета нету здесь, и общество всё не очень культурное, старики да старухи, да пьяницы, да дети, пухлые от зимней одежды, да бродячие собаки. Место, конечно, экзотическое для нас, москвичей.

БРЕВЕНЧАТАЯ ЭКОЛОГИЯ

Мусор в деревне легко уничтожить. Хоп в печку – и нет мусора. Но некоторые отходы так просто не уничтожаются. Стеклянные банки, пластиковые бутылки (вонючие при сгорании), железяки. От них трудней избавиться: мусорных баков на острове не замечено, свалок и куч -- тоже. Уже три дня накапливался мусор, наконец всё же я решился – пойти выбросить. Местные жители, кого я донимал вопросами, отмахивались: да выкинь в сугроб, и дело с концом!

Но мне казалось почему-то, что есть иной способ. Дошёл я до центра посёлка, до пожарной части. Постучался.  Так и так, мол, человек я новый тут, подскажите, добры люди, куда тут мусор девают. – А ты с какой-то улицы? – с ул.Светлая! – И оттудова прёшься? Тут смотри, идёшь туда, по дороге, и вот туда выкидываешь, в сугроб!

Так мне пришлось и поступить. Снег скроет следы моего злодеяния. Однако, всё же, через несколько дней был найден официальный мусорник – пусть знают это все обитатели о.Бревенник! Это полузанесённый снегом деревянный ларь около соседнего с нами двухэтажного барака. Там и находится, среди слоёв снега, «официальный» мусор. С тех пор стали хлам уносить туда.

НОВОДВИНСКАЯ КРЕПОСТЬ и ЗОНА

В воскресенье утром мы собрались выбраться на север острова – поглядеть Новодвинскую крепость, обозначенную на карте где-то в северном углу острова Бревенник.

Это утро, не такое утро, как в Москве. Просыпаешься – темно что-то, холодно. Вставать не хочется. Но с каждым часом становится всё холодней. К батарее не прижмёшься – нет их, батарей. И в горячий душ не сходишь, опять же, за отсутствием оного. Хорошо хоть, есть электричество, и зелёный электрочайник, купленный во Владивостоке Игорем Тютюкиным, и пересланный нами в Архангельск, -- чайник пока действует.

Собирались долго, наконец вышли. Идти до Новодвинской крепости 10-12 километров, через все посёлки. Но нас, жёлтых, быстро увидел и подобрал на машине местный пьяница. Он, слушая громкую музыку и потребляя пиво, доставил нас до самого пос.Конвейер, на радостях.

Новодвинская крепость, построенная около 1700 года, для защиты главного морского международного порта (Петербург тогда ещё не был создан) – крепость эта была полуразрушена. Внутри находилось много сооружений ХХ века – остатки складов и завода «Конвейер». Билетёра в крепости не было, свистел ветер, снег, бегали чёрные страшные собаки. Мы обошли половину периметра по стенам, заглянули в разные постройки, развалины. Чуть было не унёс я себе домой табличку «Осторожно! Взрывчатые вещества!», но потом бросил её в крепости – тяжело было б тащить эту железную табличку 70х50 см, до самой избы. Потом может как-нибудь заберём.

Осмотрев крепость, мы перешли в соседнее очень интересное сооружение – в зону. Её (как сказали нам потом местные) бросили в начале 2009 года, зеков перевели в другие места. Лагерные вышки, жилые помещения, столовая, кухня, з/к кинотеатр, баня, помещения охраны все предстали пред нами почти в приличном состоянии. Правда, была сломана или выброшена из окон почти вся мебель, а также вырваны электрические и металлические приборы. Местные жители, видимо, охотились на металл – только колючую проволоку снять не смогли, а может не принимают её в металлоломе.

Я видел уже раньше разные зоны – многие снаружи, немногие недействующие изнутри. Так, вдоль «501-й стройки» Салехард—Надым кое-где сохранились вышки, колючка и лагеря. Можно сравнить быт заключённых при Сталине и сейчас. Конечно, сравнение в пользу современности: видно по сохранившимся вещам, одежде, обуви, оборудованию столовой – уцелели даже «Нормы питания заключённых в мирное время», составленные совсем недавно – в 2005 году. (Интересно, соблюдались ли они?) Только сахара давали мало – 30 граммов, а хлеба по полкило, и картошки тоже, да и крупы по 100 граммов и даже по 3 грамма томатной пасты. В целом вполне жить можно, опять же, если на кухне не уворовывали часть продуктов.

Удивило, что в лагерной библиотеке были детективы. Вот, чтоб научиться преступлениям? А ещё на каждых двух з/к приходилась одна тумбочка, и на ней, и на койке написаны фамилии зеков. Вот одну табличку я унёс себе на память, как образчик: такой-то Константин Витальевич. Год рождения: 1986. Статья: 158; 226 ч.3. Начало срока: 07.09.03 г. Конец срока: 07.09.10 г. Значит, совсем недавно этот товарищ тут сидел, и перевели его досиживать куда-то. Тут же в зоне можно было приглядеть себе лагерную подушку для сладких снов и мешок-сидор. Не стали брать. Зато унесли себе в избу журнал для надзирателей «Преступление и наказание».

Вот, печатается у нас в России и такой! Тираж не указан. Зато написано: «За содержание рекламных материалов ответственность несут рекламодатели». А где ж реклама-то? Нет её. Зато в редакции аж 43 человека (это включая обозревателей, фотокоров, корректора). Один из членов редсовета носит смешную фамилию -- В.Ф.Злодеев. А корректор – Н.Ф.Промашкова. Промахнётся мимо опечаток! А художественным оформлением ведает некто А.С.Кривенко. Может выйти кривое оформление!

Потом залезли на вышку и обозрели всю зону. И посёлочек вокруг. Конечно, депрессивный вид. Жителей сто человек осталось. Два предприятия – почта (3 часа в неделю) и магазин. На почте выдают пенсию, которую можно пропить в магазине. Вот и весь досуг. В магазине минус один градус, бананы не продаются – замерзают. Продавщица в варежках.

Пошли обратно пешком с зоны до дома, 12 километров. По дороге подобрали ёлку, кем-то спиленную и выброшенную. Так, поочерёдно неся ёль, мы дочапали до самого дома через все лесозаводские посёлки. Встречно прошёл островатый автобус – его номер почему-то 18к – но ждать обратно его не стали. Ходит он четыре раза в день. Пришли домой, растопили печку, стали варить кашу и мюсли б.у., полученные нами в посылке из Владивостока.

И читать журнал «Преступление и наказание». Вот, например, из статьи о каком-то начальнике колонии:

«-- Может, чистейшая сельская аура всегда позволяла не огрубеть душой, не растерять эти духовные ценности? – улыбается Купреенко-старший.

А если серьёзно, то сам образ жизни отца -- для сыновей и есть та самая счастливая аура. Не всякому дано в 32 года стать начальником той самой пятой колонии строгого режима в Клекотках».

Вот точно – не каждому дано!

Да, вчера (26 декабря) мы получили в Архангельском филиале фирмы «Грузовозофф» все предметы, которые были отправлены сюда из Владивостока. А именно, фотографии, электрочайник, чашки, тарелки, ложки, транспарант «14 лет АВП», циновку на пол, надувной матрас, кастрюлю с крышкой, и прочее, и прочее. А также один пакет мюслей, купленный нами во Владивостоке на рынке просрочки, -- для создания исторической преемственности Дома АВП во Владивостоке и этого северного дома. Все предметы, преодолев 10600 километров, прибыли в Архангельск в целости и сохранности.

У нас в избе три комнаты, можно сказать даже четыре, а температура в каждой из них особая. Самая тёплая – кухня. Если натопить печь, то там вполне тепло, можно нагреть -- будет даже жарко, но жаль переводить дрова. В другой комнате (там, где стоит компьютер) – прохладней (пока не растопили вторую печь). Третья, тупиковая комната, не очень тёплая (опять же, можно надышать, или натопить вторую печь, или включить обогреватель, но это делать пока лень). И самый холодный – тамбур с дровами, туалетом и телевизорами. Вода, пролитая на пол в тамбуре, замерзает меньше чем за минуту.

     * * *

В последующие недели, жители Дома АВП совершили ещё несколько экспедиций в зону. Множество книг было добыто там и отправлено, в большинстве своём, в печку.

СОН

Мне редко снятся сны, а когда даже снятся, быстро забываются, выветриваются. А ведь во сне вылезают всякие подсознательные мысли человека. Вот мне интересно было бы записать какой-нибудь сон, но всё не получалось. И вот, наконец, образовался связный интересный сон, я его записал «по горячим следам» и могу даже опубликовать.

Оказалось, во сне, что на Ближнем Востоке есть ещё целых две арабские страны, в которых почему-то до сих пор никто не был. Эти две небольшие страны причудливо втёрлись где-то между Сирией, Иорданией и Ираком. Одна страна, размером с Ливан, называлась почему-то Ширнак, а столица её – Хаккари. Другая страна была ещё меньше, и название и столица её у меня выветрились.

(Сейчас, конечно, проснувшись, легко найти происхождение названий – ведь Ширнак и Хаккари – это два города в юго-восточной Турции).

Итак, собираюсь посетить эту страну (первую), и даже попутчик образовался. Некто с воровским рюкзаком коричневого цвета (но не Паагирев, хотя у него тоже коричневый рюкзак – знаю, то был не он). А страна эта визы выдавала плохо, но откуда-то мы узнали, что на 48 часов пускают без визы обладателей служебных паспортов, которыми мы и прикинулись, пользуясь общей раздолбайностью арабов.

Значит, хоть страна и арабская, но язык там записывался латинскими буквами, все указатели на латинице. Пересекли границу успешно, думаем: смотаемся в столицу переночуем, посмотрим и назад, времени-то всего два дня. А вещей у нас подозрительно много – два рюкзака (один из них этот воровский коричневый экспедиционник, второй мой), моя фотосумка и ещё какая-то непутёвая ручная кладь, всего вещей пять или шесть. Автостоп не очень хороший. Проезжают мимо автобусы рейсовые, типа московских. В них, кстати, тоже развито попрошайство. Один из попрошаек шёл по салону автобуса с табличкой на бирманском, почему-то, языке. Можно из этого заключить, что в стране Ширнак существенно много мигрантов из восточной Азии – иначе зачем табличка на таком языке?

Автостоп был плохой, но две машины удалось-таки застопить. Удивило, что в одной из застопленных во сне машин водитель сидел на заднем сиденье, и при этом умудрялся как-то рулить – стало быть руки были у него очень длинные, или же машина короткая. Что мы там по-арабски втирали этим водителям, уже не помню.

В процессе перетаскивания (во сне) вещей мой напарник потерялся. Был и нет его, впрочем рюкзак он свой оставил. Я не очень обрадовался, ну думаю теперь ещё с этим рюкзаком коричневым таскаться (вот я его и запомнил поэтому). Думаю, доеду до столицы, до Хаккари этого, там спихну рюкзак на хранение в гостиницу, а там найдёмся уж как-нибудь. Но пока решил сложить вещи под деревом и там отдохнуть. Чтобы перетащить вещи с трассы до дерева, пришлось четыре раза ходить – видимо, очень всё было увесистое.

Вскоре произошла ещё одна неприятность – поскольку у меня было очень много вещей, часть из них спёрли. Опять же, это произошло непонятно как (видимо, в процессе переноски под дерево). Почему-то мне было известно, что вор скрылся где-то неподалёку. Я зашёл в соседнюю церковь и там, действительно, от меня укрывался вор, успевший уже раскупорить рюкзак и раскидать по полу разные мои вещи (видимо, выбирал из них что полезное).

«Надо, наверное, наказать вора!» -- подумал я во сне, и тут, на беду вора, я случайно обнаружил, что я сплю, стало быть с вором можно расправиться довольно грубыми методами. Побив вора, я собрал вещи обратно в рюкзак и пошёл на выход (куда делись остальные разные вещи, непонятно). Я вернулся обратно на трассу, ведущую в город Хаккари, и тут наконец-то проснулся. Вот.

Ещё, во сне, рассматривая карту арабского мира, я к своему удивлению не нашёл там Алжира и Марокко. А вот новые страны -- Ширнак и вторая – там присутствовали. Чад тоже был внесён в карту арабских стран. Во сне, помню, меня удивляли такие особенности географии.

Проснулся – и оказалось, что я ещё помню сон. Так как он оказался такой странный, причём все его компоненты взялись совершенно ясно, откуда, -- я решил записать его быстренько, пока не забыл. А теперь перевёл в компьютер. Вот.

МЕТОДЫ ПОМЫВКИ

Как известно, на острове есть баня. Но работает она для мужчин только в субботние дни. Помывка же в домашних условиях весьма полезна. В избе АВП в Иркутске у нас был, сооружённый нами, наружный загончик – душ «бодрость», как мы его называли. Там мы и мылись, с помощью ведра, черпака и колоночной воды. Там же было мыло в этом загончике. Он защищал от ветра, и там можно было принимать водные процедуры даже в середине ноября, когда воздух охлаждался до -15°С, а вода в колонке до +5°С.

Сейчас у нас загончика пока нет. А есть ли на участке баня, это нам пока неизвестно. Участок довольно большой, и что там за сооружения – гаражи ли, сараи ли? Пока не проверяли. Вчера, утомлённые долгим походом в зону и в крепость, решили помыться поочерёдно в тамбуре избы, где температура составляет -15°С, но зато ветра нет. Помыться удалось, но брызги воды попали на пол и во все стороны и тут же примёрзли, пол стал как каток, и отдолбить лёд оказалось непросто даже железной лопатой. А вот наутро 28 декабря ветер утих, и мы наконец научились обливаться на улице из ведра. Делать это, конечно, лучше в тихую погоду.

Местные жители нас практически не видят. Даже живущие за стенкой (в соседнем «подъезде») Игорь и Валентина Александровна – ни разу нам не повстречались за два месяца! Утром рано и вечером они как-то шуршат и ведут какую-то жизнь, но в чём она заключается – неясно. (Наш старик пытался нас познакомить; мы стучали, стучали к ним в окошки, так не достучались и ушли). Жители других домов рядом пока не подают признаков жизни, так что я даже и не знаю, сколько домов на улице Светлой обитаемы зимой. А вот по главному «проспекту» -- улице Юнг Военно-Морского Флота – ходят всякие люди, но они хоть и косятся на нас, но в контакты пока не вступают. Да и мало ли кто там встретится, на главной улице, ведущей от переправы вглубь острова. Хотя жёлтые мы одни такие.

28 декабря

Утром встали, омылись на улице холодной водою, и отправились в посёлок 23-го лесозавода на нашем острове. Там обнаружилась ещё одна ледяная переправа на правый берег Маймаксы – причём не только пешеходная, но и автомобильная. Интересно, что работники переправы разбирают и налаживают деревянные мостки заново после прохода каждого судна, а проходят они примерно ежедневно – чаще всего ночью. Переправа пешеходов бесплатная, но с легковушек берут по 150 рублей, а с грузовиков – от 1000 до 2200.

На правом берегу Маймаксы расположились развалины гидролизного завода, который, большей своей частью, был покинут людьми лет пятнадцать назад, и работал только один отсек его – тот, что производит спирт. Остальные части завода уже начали покрываться древесной растительностью по кровлям.

В городе нашли приличный интеренет по 50 рублей в час (до 14.00; а после этого времени – по 60 рублей); купили в Доме Книги карт-километровок Архангельской области – здесь выпущено около 70 листов этой «километровки», что составляет уже почти половину территории области. Тираж каждого листа – всего 1000 копий, так что я поспешил обзавестись редкостью – листами, на которых были интересные мне селения Онега, Летняя Золотица, Веркола, Пертоминск, Северодвинск и прочие.

Приобрели большое количество продуктов в супермаркете в районе Соломбала. Сделали копию ключей. Выложили в Интернет партию фотографий с Дома АВП, Новодвинской крепости и Конвейерной зоны. Многие люди задавали мне по емайлу всякие длинные вопросы, на которые гораздо удобней ответить по телефону. Люди! На многие вопросы удобней и быстрей мне ответить устно. Лучше звонить, быстрей получится!

Вернувшись домой, вновь совершили обливания водой, растопили печь, съели огромное количество продуктов, извели массу дров – такими темпами все дедовы запасы уйдут за две недели! Хорошо, позднее нам удалось отыскать источники топлива.

29 декабря

Срочно, пока не настали Новогодние праздничные дни, я поторопился посетить различные библиотеки города и договориться о проведении мероприятий. В самых разных уголках этого, весьма разбросанного, города. Итак, все мероприятия, запланированные на ближайший месяц, у нас такие:

* 31 декабря/1 января : Новый Год. 1 января ждём в избу АВП всех опоздавших, и тех, кто решил встретить НГ в поезде! Утренний поезд приходит в Архангельск в 6 утра, автобус 73 ходить не будет так рано 1 января, так что ехать лучше от вокзала на авт.69 до остановки Южное Маймаксанское Кладбище. И пешком на остров (30 минут хода до нашего дома).

* 1 января/2 января: вторичный Новый Год для всех, в поезде Архангельск—Онега. 2 января – осмотр г.Онега. Желающие могут продвинуться из Онеги в её окрестности, типа села Ворзогоры... Или куда кто захочет. Вернуться из Онеги можно автостопом или -- опять же -- на поезде.

* 4 января – можно осуществить поездку в г.Северодвинск (однодневную). В Северодвинск можно поехать автостопом или организованно на автобусе.

* 5 января, вторник, 17.00. Тусовка в нашей избе: открытие Дома АВП для всего человечества. Приглашаются все желающие, как жители Архангельска, так и иногородние. (Утром перед тусовкой желающие и новоприбывшие могут посетить Новодвинскую крепость и зону!)

* 6 января – предполагается поездка в Малые Корелы (муз.дер.зодчества), кто хочет.

* 7/8 января – предполагается поездка в Пинегу (выезд организованно пригородным поездом до ст.Паленьга; потом – автостопом). Ночлег предполагается в Пинеге где попало.

* 12 января, вторник, 12.00, лекция АВП в Соломбальской библиотеке №5. Ул.Беломорской флотилии, 8.

** 13 января, среда, 16.00. Лекция АВП. Центральная городская библиотека им.М.Ломоносова. Троицкий проспект, 64. В центре города, недалеко от мэрии и небоскрёба.

* 14 января, четверг, 14.00. Лекция АВП. Район Варавино-фактория. Библиотека №10. Ленинградский пр., 269, корп.1.

* 15 января, пятница. 13.45. Лекция АВП. Библиотека №1 (детско-юношеская). Наб.Северной Двины, 135. В этот же день – ДР Игоря Тютюкина, который собирался приехать как раз в Архангельск. Поздравим его.

* 25 января. Библиотека №7 Маймаксанского лесного порта (на острове Бревенник). Ул.Юнг ВМФ, 13. Днём, в 15.00.

** 26 января, вторник. 17.00. Областная научная библиотека им.Добролюбова. Ул.Логинова, 2. Остановка «Улица Логинова», в центре города.

* 27 января, среда, 14.00. Библиотека №2. Остановка «Площадь Гагарина».

* 28 января, четверг. День Рождения Антона Кротова. Отмечается в избе. Начало в 18.00.

От себя добавлю, что наиболее интересны будут лекции, обозначенные **. Лекции в других библиотеках (с одной звёздочкой) будут менее посещаемы (там будет, вероятно, принудительная явка местных студентов или школьников) и вероятно менее любопытны. А на основные лекции в Центральной Городской и в Областной библиотеках приглашаются все желающие.

В НОЧЬ с 1 на 2 января, а также с 7 на 8 января изба АВП работать не будет – все будем, вероятно, в разъездах!

Самый дешёвый интернет в городе обнаружен в Областной библиотеке. По 30 рублей в час поминутно. И свободно, приятно, компы почти все свободны. Но только флэшки втыкать нельзя. Точнее, можно, но только через библитечную тётку – ей давай флэшку, она перекинет нужные файлы на ваш компьютер. Но с 1 по 10 января библиотека не работает.

ПО ДРОВА

30 декабря в доме АВП появилось трое новых постояльцев – Митяй из Шексны, Егор Паагирев и Роман Сердюков из Ярославля. И вечерком мы пошли впятером по дрова. Все мы переоделись, для маскировки, в старые дедовы тулупы, в которых ходил когда-то дед и его родственники, взяли санки и топоры и пошли в ближайший полуразрушенный, погорелый дом. Проникли в него, по колено в снегу, и принялись отделять доски, рамы и части забора, тем более что часть уже отделённых легко доставалась из-под снега. Первую партию дров нагрузили на санки, поехали домой, разгрузили добычу.

Но стоило нам приехать вторично, как на нас набросилась какая-то тётка с криками. Она, вероятно, жила в соседнем доме и считала себя собственницей и этого погорелого строения. Хотя, спрашивается, почему она не использует свой погорелый дом? Или она его сама точит на дрова потихоньку? От воплей и матов этой молодой ещё женщины мы ретировались и пошли в другой дом. Тётка вслед грозилась вызвать милицию, но я подумал, что вряд ли единственный поселковый милиционер отправится пешком или бегом на другой край посёлка – расследовать исчезновение нескольких чёрных обгорелых гвоздятых досок.

В другой стороне находился длинный барак, деревянный, тоже погоревший и полуразрушенный. Там мы тоже поживились дровами. Но не очень много. Решили, что пока хватит – изучим реакцию народа.

Тут, пока ходили за дровами, оказалось – еды в доме почти не осталось. И тут, вот незадача для нас, цивильных горожан – ни один из четырёх магазинов в посёлке не является круглосуточным, все закрываются не позднее 21 часа. Один только есть ларёк с пивом, типа бар для алкашей. Он один работает ночью. Попёрлись пешком на тот берег, через ледовую тропинку – и там, напротив, в посёлке 13-го лесозавода, тоже нет ночных магазинов. Но, по счастью, нашёлся один магазин до 23 часов. Такие магазины работают также как клуб общения – приходят ребята, греются от батарей, грызут семечки, а взрослые покупают водку. Мы, от жадности, набрали сразу разных продуктов и, через ветер и лёгкую метель, отправились домой.

Новый год! Новый год!

В ночь 30/31 декабря была попытка выследить проходящие здесь, по руслу, пароходы. Они движутся каждую ночь – проходят среди льдов. На этот момент дщицы на переправе разводят. Вскоре после прохода корабля вода замерзает, и доски на переправе накладывают снова, причём проходит это очень быстро. На здешних морозах проходит не больше 20 минут, как вновь пешеходы начинают двигаться по льду. Корабли ходят ежесуточно, обычно в ночное время, но подловить проход судна нам пока не разу не удавалось.

Вечером 30-го мы пытались «поймать» судно. В будке, работники переправы, сообщали, что ожидается около одиннадцати вечера. Но ничего не было. Мы вернулись вновь. Сказали, что после часа ночи, и записали наш телефон – позвонят при подходе судна. Мы с Димой Кондратьевым пришли в пол-второго, никто нам не звонил, пароходов всё не было, холодало, работники переправы – два мужика в будке – были уже сильно пьяные, завлекли в объятия женщину. Пытались и нас завлечь, мы ускользнули, сказали – придём, когда будет пароход.

Последний раз я пошёл на переправу в пол-четвёртого утра. И хотя и должны были появиться суда, но «на флоте ничего точного не бывает» (это нам ещё в 1996 в магаданском порту сказали), и кораблей не было, а сторожа переправы уже ничего не обещали. Я лёг полупоспать, и в семь утра позвонил Руслан – он уже двигался к нам, гружёный многочисленными оказиями, переданными из Москвы, капустой, гречкой, конфетами и печеньем. Я пошёл встречать Руслана и обнаружил, что пароход уже прошёл – вероятно, под утро. Лёд был свежий, незапорошенный снегом, но уже крепко замёрзший.

Руслан пришёл, покрытый инеем, и притащил всё, что передали ему из Москвы. А позже, в этот же день, появился и Игорь Лысенков, ветеран всех домов АВП, всех пяти. И так мы встречали Новый Год всемером – я, Дима Кондратьев, Митяй, Егор Паагирев, Роман Сердюков, Руслан из Омска и Лысенков Игорь. Выдвинули стол, общались до позднего часа, на пароходы в эту ночь не смотрели.  Митяй вечером сказал, что на переправе разбирают мостки, мы пошли, но не успели – он уже уплыл.

Утром 1 января прибыли ещё трое – Дима Кистин из Зарайска (по правде, он не из Зарайска, а из селения Макеево между Узуново и Рязанью); а также два человека, Полина и Денис, называемые «йоги», по своему увлечению. Ходили, обливались холодной водой, но не все, а некоторые. Эти трое людей долго изыскивали наш дом, но не сразу нашли, а вставать рано утром их встречать – было непросто.

Итак, собралось уже десять человек. Нужно было ехать на Новый Год в Онегу. Точнее, в ночь с 1 на 2 января мы поехали в Онегу, городок в Архангельской области, в устье реки Онега. Девять человек поехали в этот город, а один остался дома – с понтом охранять избу, смотреть Архангельск и Соломбалу (соседний район). И этот один оставшийся был Митяй-Цыган. Я беспокоился, что он совершит, в наше отсутствие, какую-нибудь ошибку, но всё обошлось.

ПОЕЗДКА в ОНЕГУ, деревянные церкви, заблуждение в лесу.

Итак, девять человек отправились в Онегу. Все ехали в общем вагоне, который был полупуст. И только парочка йогов купили билет в плацкартный вагон. Как оказалось позже, йоги интересовались больше друг другом, чем городом Онегой. И когда мы прибыли в шесть утра в холодную тёмную зимнюю Онегу, они быстренько скрылись от нас, предположительно – в гостиницу. И нас осталось семеро.

Поезд Архангельск—Онега интересен тем, что состоит из трёх независимых частей. Сперва из Архангельска они отправляются все вместе, притворяясь одним поездом. На станции Обозерская поезд расцепляется – половина его отправляется в городок Няндома, а другая половина меняет направление на противоположное (тепловоз цепляют к  хвосту) и едет до платформы 243 км, возле села Вонгуда. Там поезд вновь претерпевает деградацию – половина оставшегося поезда уезжает в городок Малошуйка, а наш кусочек, в котором остаётся всего три вагона, опять меняет направление: тепловоз опять прицепляется к хвосту и вновь движется, внешне, назад, направляясь в город Онегу.

Итак, остатки нашего поезда прибыли в Онегу, утеряв другие вагоны. И также часть людей, йоги, тоже утеряны. Остальные мы пошли по льду реки Онеги в Поньгу, которая на другом берегу. Ширина реки 1 километр. Я много лет назад уже собирался посетить Онегу. Она стоит у меня в плане на лето 1993 года. В тот год я впервые поехал в город Архангельск, летом. Кстати, тогда по дороге я читал Коран (в переводе Крачковского) и выписывал из него разные интересующие меня вещи. А в город Онегу я тогда не доехал, попал лишь в Каргополь, тоже в Архангельской области.

Но все мечты должны сбываться, и вот я в Онеге, хотя и на 17 лет позже запланированного. И мы перешли через реку, осмотрели посёлок Поньга, он оказался небольшим. Узналось, что из него есть дорога на село Ворзогоры и далее зимник на Нименьгу и в Малошуйку и далее в Карелию.

Егор Паагирев, бывший среди нас, заранее узнал, что в Онежском районе много деревянных церквей, построенных в XVIII веке. Он выведал их расположение и предложил осмотреть их. Вскоре мы согласились. Тут взошло солнце, стало светло, стало возможным осмотреть вновь Онегу – в темноте там мало чего было видно. Мы вернулись по льду и изучили городок; много деревянных избушек и домиков. Необычно много круглосуточных продовольственных магазинов, на каждом перекрёстке. Пара пароходиков, вмёрзших в лёд. Кафе «Беломорочка», где мы отогревались и питались (оно на удивление, оказалось открыто). Вышка (навигационный знак), на который можно было подняться. Большой каменный собор.

Наконец прибыли на автостанцию и поспешили в одну из деревень, стараясь успеть в светлое время суток – ведь в 14.30 уже будет заход солнца! Выгрузились в деревне Камениха, многие избы были старинные – лет по 120 им. Большие очень избы. Есть и новые дома. Перешли опять Онегу льдом, туда, где виднелась церковь на противоположном бреге. Лёд был не очень прочен, с проталинами и промоинами, хотя видно – на снегоходе ездят. Я и Игорь Лысенков одели бахилы и спаслись, другие намочили ноги, т.к. бахил не имели. А на том берегу – ещё и снега полметра и больше, к церкви никто не ходит. Шли к ней, все в снегу.

Наконец, на закате, достигли церкви (в селении Подпорожье). Действительно деревянная. Но с гвоздями. Ворота старинные, железные. 1756 год. Замок современный. Дима Кондратьев нашёл щель, пролез без куртки (в куртке было не просочиться). Я воспоследовал за ним, потом другие. Внутри церкви, в советские годы, был, наверное, склад. Теперь там хаос. Починить, конечно, непросто. Дыры в полу, два этажа, на потолке ангелы, а иконы все спёрты. Деревянные помещения внутри, как большая и очень многостеночная и холодная изба.

Вылезли, холодные, и опять через реку, опять в лужах и снеге. И пошли дальше по замёрзшему шоссе, в сторону селения Порог. И опять свернули с дороги, в селение Грибаниха. Опять нацепили бахилы, у кого были, и в снегу вышли на лёд реки. Невладлеке светилось паровое облако, видимо рядом большая промоина, пороги реки и не замерзает вода. Но тропа есть через реку. Итак, уже пятый раз в день мы пересекаем широкую северную реку. Приходим в село Грибаниха. Очень большие дома, в некоторых живут летом, в других уже не живут. Может быть, 100-150 лет этим домам. Огромные двухэтажные избы. Но свет только в одной. Нужно найти дорогу на ж.д.станцию. Где же она? В дом стучим, нет ответа. Но открыто. Низкая, низкая дверца. Внизу типа погреб или сарай для хозяйственных инструментов. Холодный. И лестница наверх. Второй этаж, над погребом, уже жилой. Поднимаемся, печь, и одна старуха. Оказалось позднее, она одна со стариком живёт в этом посёлке.

-- Где дорога на ж.д.ст.Грибаниха?

-- А не пройти вам, заблудитесь, тропу занесло снегом, в лесу – заохала старуха.

Мы так и не вытрясли из неё партизанскую тайну. Попёрлись в лес, видим – тропа. А стемнело. Включили фонарики. Тропа ведёт неясно куда. Нужно же – на юг, к ж.д.станции. А пришли, в лес, к какой-то поленнице. И там ещё силки на зверей. Куда последовать?

Пошли, компасно, в лес напролом. Скорость снизилась до 0.5 км/час. Снега больше чем по колено, бурелом, колючие ветки. Шли, шли, и вышли опять к деревне, в другую, нежилую её часть.  Вернуться ли на трассу? Ведь можно было бы пройти и по трассе, до села Порог, на железной дороге. Но тут ближе, ничтожное расстояние, около примерно километра! Даже слышен шум проходящих грузовых поездов! Но ведь знаем, что шум поезда и за 20 километров бывает слышен...

Идём дальше. Стемнело. Тропим следы. Вышли в просеку. Скорость снизилась, направление исказилось. Тут, по счастью, нашлась бураница – след от снегохода. Последовали по нему. Ещё больше шума поездов, да наконец и свет фонарей. Неужели станция? Ура! Ура!

Выходим, так, на рельсы. Три пути, свет фонарей и светофоров в обе стороны. Но вокзала не видно. И названия станции тоже нет. Куда йдти? Решили сперва налево. Шли, шли, и там была будка путейцев, но закрытая. А уже совсем тьма, холод, как выяснилось вскоре: -30 градусов, мы все в инее. Пошли в обратную сторону, может там вокзал? А станция длинная. И идём обратно. И тут проезжает поезд. Два вагона. Останавливается у путейской будки, где мы сейчас были, и потом движется дальше. Неужели наш? Но не мы думали, что уже пора ему быть! Егор и Игорь ускорились, а мы подумали застопить его на рельсах. Раз поезд остановился у путейской будки, может и нам? Оказалось, нет: поезд не застопился. Но позже он остановился с другой стороны станции, в тьме. Мы бодро побежали за ним, но не успели. Поезд уехал. Но нас стало меньше – всего пятеро. Оказалось, позднее, что Егор и Игорь успели в него вскочить, а мы остальные – не успели, да и в темноте не сразу было видно, кто сел, или нет? Мы же растянулись по территории станции.

Впоследствии, Егор Паагирев и Игорь достигли станции Малошуйка, и осмотрели рядом с ней ещё несколько деревянных церквей (во тьме). Потом они, ночью, сели в поезд обратно. А мы дошли до конца станции: там была тёплая железнодорожная будка, где прятались работники путейского хозяйства. Туда ускользнули и мы. В будке была печка, а также микроволновая печка, элетрочайник и два железнодорожника (трезвых). До ближайшего пассажирского поезда осталось восемь часов. Мы пили чай, спали,  сушились, грелись. Наружная температура упала до -32. Хорошо, что нашли след снегохода в лесу, а то бы плутали ещё долго! Наконец, среди ночи, сели в подъехавшие из Онеги вагончики. Так как билетной кассы не было в этой местности, билеты нам продала проводница – взяла с нас по госцене, по 193 руб.. Общие вагоны тут приятные, чистые, тёплые, и малолюдные – по причине праздничных дней. Можно спать в любом месте, забирайся на любую полку и спи.

 Мы так и сделали – уснули. Пока мы спали, нашу часть поезда присоединили к другой части, в которой ехали и спали г-н Игорь Лысенков и Егор Паагирев с Малошуйки. А ещё позже, уже под утро, наши две части поезда соединили с третьей, что произошло в Обозерской. И, наконец, весь поезд, собранный из разных вагонов, прибыл в Архангельск наутро 3 января. Было уже теплей: -29 мороза.

Поехали домой.

Митяй был на месте, и вёл себя хорошо. Изба была цела.

Некоторые облились на улице холодной водой. Потом на входе мокрые пятки приклеиваются к полу в тамбуре.

Потом приехал – прилетел на самолёте – наш друг Антон Веснин, вернувшийся недавно из других мест – из хаджа, из Саудовской Аравии. Он привёз с собой прибор GPS, определил координаты дома. Оказалось 64,62259 северной широты и 40,46807 восточной долготы. У нас – самый северный Дом АВП в мире! Почтовый адрес: 163018, Архангельск, ул.Светлая, 27. (ВНИМАНИЕ – после нашего отъезда Дом АВП действовать не будет!)

Также прибыл Андреев из Зеленограда, на ближайшие годы поселившийся в Швеции. И ещё одна с ним дама Юля. А йоги застряли в Онеге, и потом последовали в сторону Вологды по ж.д., в Дом АВП не заезжая.

Жизнь в Доме АВП улучшается. Дом нагревается.

Я, поскользнувшись, случайно вылил на себя ведро с помоями в тамбуре. Одно хорошо, что при -30 всё быстро замерзает, и излишки воды можно отбить от пола лопатой или топором.

С Новым Годом !

4 января. Северодвинск

Мороз сгустился до -33. Ночью замёрзли в посёлке колонки с водой – и ближайшая к нам, и более дальняя. Набрать воды и искупаться не удалось. Еле наскребли воды на чай.

Мы поехали в Северодвинск на автобусе – около десяти человек. Руслан остался дома, следить за хозяйством. А остальные, все в инее, сели в автобус, едущий в Ягры. А это – остров, северный район Северодвинска, завершающийся в Белом море.

И вот мы на море. Белое море вполне оправдывает своё название. Пляж, раздевалки, всё в инее, в снеге и льдах. Вышли на лёд, он прочный и гладкий. Некоторые прошли по льду около километра. Вдали виден пар – наверное, там, вдали, море имеет промоины. Но идти до воды не следует. Вернулись на набережную. Красное солнце чуть взошло над сизыми, в инее, домами. Мы вернулись на остров Ягры и погрузились в маршрутку -- к центру города ближе.

Северодвинск совсем не такой, как Архангельск. Ведь Архангельск очень разбросанный, старый, много бараков, старых домов, избушек, далёких деревянных кварталов. Архангельску более 400 лет, и он застраивался хаотически. А Северодвинск новый город, ему 70 лет. До недавних пор он был закрытым городом – из-за наших атомных подводных лодок. Строился город по генеральному плану, там дома современные, 4-5-этажные и более высокие. Всё более цивильно. Но довольно холодно.

Во второй половине дня местный человек Дима, северодвинский бизнесмен и радиолюбитель, позвал нас к себе в гости на чай. К нему мы и последовали. Греться, пить чай, а многие стали быстренько у него мыться и пользоваться интернетом. Позвали Диму в гости на тусовку АВП -- 5 января в избе.

Вечером четвёртого января все покинули Северодвинск. Одни поехали сразу в избу, а я и Дима из Зарайска направились на ж.д.вокзал, где и встречали – приезжающего поездом – Андрюху из Тулы. Андрею 14,5 лет, он самый младший участник архангельского проекта. Бабушка отпустила его, по счастью, на зимние каникулы, которые мы постараемся растянуть: обратного билета Андрею бабушка пока не купила. Вокзальный термометр показывал опять 32 градуса мороза.

Пятнадцать человек ночевало сегодня в Избе АВП. Дедушка, хозяин дома, пока никаких вестей не подавал и беспокойства не проявлял. Вечером местные жители отогрели одну из колонок, и мы сходили за водой – наполнили все ёмкости. Я ополоснулся на улице свежей водой, другие же остереглись это делать. Они отмазались тем, что помылись уже в квартире у Димы в Северодвинске. Другие же ходили мыться на ж.д.вокзал, а я предпочитал пролетарские способы.

Интересно жить в избе природной жизнью. Вдруг потом закончится на планете нефть, газ, солнце. Мы вот думали о том, что будет, если Солнце погаснет или исчезнет. Тогда Земля охладится и будет лететь в пространстве. Но жители холодных стран, привычные к холоду и темноте, протянут дольше, чем тропические жильцы. Ведь северяне привычны к морозу и темноте, и будут жить ещё долго, поджигая дрова и другие горючие вещества, пока тропические районы Земли будут превращаться в замёрзшую окоченелую тундру.

5 января. Опять в зоне. + Тусовка АВП в избе.

Утром я, Руслан, Дима Кондратьев и Андрей из Тулы направились на север острова Бревенник, в уже известную нам зону, в которой уже были двое из нас – а другие двое пока не были. Мороз продолжался, -32, стылый дым невысоко поднимался из труб. Автобус не был обнаружен. Мы пошли пешком, 12 км, и пока добрались до посёлка Конвейер, уже несколько утомились. Потом пошли в зону. Там отодрали разные таблички: «Не курить, не сорить!», «Стой! Запретная зона!», «Курить категорически воспрещается! Взрывоопасно!», «Проход запрещён» и прочие. Из лагерной библиотеки унесли штук двадцать книг, которые всё равно уже никому не нужны – они лежали в библиотечной комнате под снегом, который намело в окна. Среди добытых книг – «Мелиоративные работы в зимних условиях» (пособие для зэков для долбления мёрзлого грунта), биографии из серии ЖЗЛ – «Рабиндранат Тагор» и «Николай Островский», книга «В.И.Ленин. Избранные сочинения, том 1»; пособия по русскому языку и географии за 8-9 класс (для образования заключённых); ещё журналы «Преступление и наказание», и коммунистические книги. Почти все издания оказались списанными (судя по штампам) из обычных библиотек города Архангельска.

Пока разбирали литературу, совсем стало холодно: сбежали из лагеря Руслан и Димка, а тут и Андрюха охладился. И мы перебрались в магазин – он так и назывался «Магазин ИК№7 ГУИН МЮ РФ» (магазин исправительной колонии №7 главного управления исправления наказаний минюста РФ). В магазине – это единственная торговая точка в посёлке – как и в прошлый приход наш, господствовала отрицательная температура, кипятка не было, я купил сыр без дыр – он оказался плесневелым, поменяли на другой – и тот заплесневел, несмотря на мороз в магазине – это ж сколько ж он тут лежал? Фруктов в магазине не было, опять же из-за мороза.

Переться назад пешком не хотелось, мы стали ждать городского автобуса, который четыре раза в день приходит в этот посёлок Конвейер. Когда он пришёл, в автобусе оказалось холодней, чем в сельпо. Уже не чуя ног под собой, вернулись в избу – отогреваться. Смеялись: когда у нас кончатся дрова, сделаем так: включим в розетку холодильник и будем в нём греться, по очереди.

Тут стали собираться гости, жители Архангельска и не только. Приехала автостопом Джейн Назарова, доисторическая моя знакомая (она посещала наши тусовки ещё в 1993-94-95 гг), с другой женщиной. Эти самоходные дамы приехали автостопом с самой Москвы, причём по дороге у них было -38 градусов. Приехал Семён из Питера, работающий в магазине турснаряжения «Терра» (также автостопом). Пришёл Хольгер (у которого мы останавливались, ища избу в городе) и ещё несколько местных жителей, и всего в избе скопилось более двадцати человек. О чём и не подозревал дедушка, сдававший нам жилище. Целый вечер искал наш дом, по всему острову Бревенник, вчерашний северодвинский Дима-бизнесмен. Он-таки нашёл нас, уже в двенадцатом часу ночи, и остался спать на диване, завёрнут в дедовы тулупы. Также заночевал у нас Хольгер и ещё один товарищ – также мы им подстелили тулупы, в которых, наверное, дед ходил во время ВОВ. Интересно, что за стенкой у нас живут соседи, и они наверняка слышат звуки из нашей половины дома, но никак не проявляют никакого к нам интереса.

Следующая тусовка в Доме состоится 14 января.

6 января. Малые Корелы.

Деревушка Малые Корелы не имеет никакого отношения к Карелии, и вообще называется она КОрелы, а не КАрелы. И в «Вольной энциклопедии» это подчёркнуто неоднократно. И на официяльной карте Архангельска они КОрелы, и на рекламе музея так же. Но на большой табличке – обозначателе музея – написано КАрелы, и такое же правописание на въездной и выездной табличках на трассе. Придётся согласиться с двояким правописанием.

В этом селище, собрано и свезено, с разных концов Архангельской области, кое-что из старинного деревянного зодчества – избы, церкви, сараи, мельницы, колокольни. Всем домам и избам 100-150 лет. Есть две случайно сохранившиеся церкви 1600-х годов. Всё за большим деревянным забором, на входе – билетёры.

От центра города до Малых Ко(а)рел идёт городской автобус. Утром шестого января – мороз, по счастью, ослаб, и -25 градусов показалось нам резким потеплением – мы выдвинулись в Корелы, а Руслан опять остался охранять избу. Прибыли в Корелы. Я предлагал лезть через забор. Но самый благочестивый из нас уверил нас, что лезть зайцем нехорошо, нужно купить билет. В 2001 году было -- пять рублей. Подошли к кассе, билет в рабочие дни 70 рублей, в выходные 110 рублей. Стали уже было покупать, кто и за 110, но тут оказалось, что в эти особо длинные выходные билет ещё дороже, причём вдвое – 220 рублей взрослым (студентам -- скидка). Тут уже и самый благочестивый из нас возмутился: 220 рублей? Какой грабёж народа! Это почти цена египетских пирамид, а тут избы какие-то! И мы потопали по сугробам в обход забора, через который и перелезли и потом ещё долго продирались по высокому снегу до изб.

Первая же изба, в которую мы попали, оказалась жилищем Деда Мороза. Там обитал бутафорский Дед Мороз и Снегурочка и вовлекали в хоровод нас и детей, которые там же оказались (посещало музей немало народу). В другом месте мы прыгали через скакалку и через ведро, в третьем месте были какие-то хороводы, и некоторые сотрудники музея, нарядившись в зверей, смущали и веселили молодёжь – видимо, они-то и входили в дополнительную стоимость. Посмотрели всякие деревянности, сфотографировались на память и часа через полтора потянулись на выход.

В этот же вечер – а в 14.30 тут уже заходит солнце, а в середине декабря в 14.10... – в этот же вечер мы с Андрюхой из Тулы побывали на ж.д.вокзале и купили билеты в Москву на 16-е января. Андрей уедет домой, а я совершу кратковременный выезд в Москву – меня не будет в избе 17, 18, 19 и 20 января. Это будет первый такой Дом АВП, в процессе которого я совершу такой выезд. Охранять избу останется кто-нибудь из товарищей. Но основной поток народу покинет Архангельск в районе 10 января – у тех, кто трудится официально, закончатся выходные.

Позднее вечером, когда мы все уже были в избе, нас посетил местный житель, 40-летний дядя, по имени Дима. Причина его прихода вот какова. Идя утром на переправу, мы увидели рукописное объявление: «Продам недорого или отдам в хорошие руки книги: 1) Новый завет, 2) Коран, 3) Шримад-Бхаватам». Мы сразу заинтересовались, что за житель Бревенника решил избавиться от таких книг (может быть, он изучал все религии и разочаровался в них?) А Дима Кондратьев позвал мужичка в гости. Тот и пришёл. Оказалось, он вообще жил в Новосибирске, потом в Архангельске, но из-за каких-то юридических неурядиц лишился жилплощади. Десять лет он обитал в храме кришнаитов в Архангельске – сперва в качестве завхоза, а потом в качестве сторожа этого пустующего здания-избы. Потом и кришнаитская изба утратилась (её растащили на дрова местные жители, а другие завладели документами на участок). И он стал обитателем о.Бревенник, куда собрались всякие другие обиженные жизнью люди, а также пенсионеры, и обедневшие элементы. Ещё бы, ведь здесь можно купить жильё даже за 100 тыс.руб. (дед продаёт нашу приличную избу за 300). Дядька интересовался разными религиями; Коран он нам подарил (он оказался издан в иранском городе Кум), а мы ему – литературу по автостопу.

7-8 января. Путешествие в Пинегу.

Вечером, накануне поездки в Пинегу, Антон Веснин устраивал антирекламу этому северному посёлку:

-- Представляете, там нич-ч-чего нет! Делать там нечего! Смотреть нечего! Приедете в Пинегу, и там нет ни-че-го! Добраться туда сложно, туда могут попасть только мудрецы! Только мудрый человек может поехать туда, куда почти ничего не ездит, и потом ещё можно поехать в Мезень, которая тоже интересна только тем, что в ней тоже ничего нет!

Так долго Антон проводил антирекламу (наверное, целый час) -- что сперва Дима из Зарайска раздумал ехать, потом Роман из Ярославля тоже расхотел, и Андрей из Тулы расхотел тоже. Несколько человек уже успели уехать из Дома АВП и из Архангельска вообще – Андрей Андреев, Джейн и другие уже по домам отправились. Да и йоги, которые участвовали в поездке в Онегу, тоже смылись на Вологду и Москву, не выдержав прелестей холодного сортира в нашей избе. Оказывается, холодный туалет не способны вынести даже йоги. Ещё одна парочка – Валентин из Сергиев-Посада и его подруга в валенках – собирались 7 января ехать в Москву, и в Пинегу не ехали. Под конец и сам Антон Веснин, уверовав в свою антирекламу, тоже расхотел ехать в Пинегу! Осталось нас четверо – Игорь Лысенков, я, Дима Кондратьев и Семён из Петербурга. Так вчетвером и отправились.

Руслан, по обыкновению, остался на эти дни охранять избу. Во все дни он сидел или лежал в избе, а причиной тому было то, что в самоходном походе три недели назад он утратил самоходные свойства. Недавний же поход в лагерь (12 км пешком) был для него тягостным, он решил воздержаться от любых движений.

Седьмого января назначен был пригородный поезд с Архангельска до станции Сия, на нём мы и ехали. Сия станция находится в 150 км от Архангельска на восток, на глухой линии, в сторону ж.д.тупичка Карпогоры. Мы вышли из дома в шесть утра. Самые ранние жители уже пёрлись по холодным улицам Бревенника в сторону переправы. Мы тоже. По счастью, стало тепло: -15 мороза. В первом утреннем автобусе, потом -- мы на вокзале, и тут подошёл поезд – из двух плацкартных вагончиков. Он ходит только по выходным дням. И вчетвером доехали до Паленьги, где трасса на Пинегу пересекалась с ж.д.

Первый УАЗик довёз до ближайшего селения. Посёлок Белогорский порадовал нас провинциальной сущностью. Двухэтажные деревянные бараки и избы, магазин под названием «Провинция».  На одном из домов был лозунг: «Пионеры и школьники! Будьте друзьями леса! Охраняйте природу!» Почему только пионеры? И выцветший, ржавый пионер. Забегая вперёд, в Пинеге был лозунг: «Товарищи! Боритесь за посёлок высокой культуры!» А в Онеге был другой лозунг: «Товарищи! Добросовестный труд – основа нашего благосостояния!» опять эти «товарищи»... Этим лозунгам не меньше двадцати лет, а то и 25-30.

После этого образовался КАМАЗ-бензовоз. Он подобрал одну пару – нас с Игорем Лысенковым, и мы поехали в Пинегу, расположенную в 100 км отсюда. Вслед за нами, через полчаса, уехали и оставшиеся двое. Вдоль дороги были небольшие редкие деревушки, леса, заснеженные ёлки. Около 14 часов мы с Игорем оказались в Пинеге.

Посёлок Пинега, называвшийся раньше Волок Пинежский, основан раньше Москвы, и уже около тысячного года н.э. был перевалочным пунктом для новгородских торговцев, отправляющихся на далёкий Северо-Восток. Там перетаскивали суда. Река Пинега, самый большой приток Северной Двины, делает тут изгиб. И рядом, километрах в нескольких, идёт река Кулой, которая течёт на север, в район Мезени. А Пинежский район – самый высокий район Архангельской области, там есть высшая точка области, гора около 150 м над уровнем моря. Итак, новгородские суда, с Пинеги-реки тащили на Кулой, а потом они плыли в Мезень, и дальше потом на Северо-Восток. А в Пинеге были ярмарки, торговля, и обслуживание этого волока, и жило там человек до тысячи – большой городок на Севере. По тем временам.

В 1926 году вместо волока построили канал, крестьян раскулачили, других же, напротив, сослали в этот край. Соборы в Пинеге взорвали, монастыри закрыли, провели ж.д.ветку в Карпогоры и туда же перетащили райцентр. Пинега захирела и сохранилась в виде большого старинного села (с населением около 3000 человек). Только два автобуса в день соединяют Пинегу с Архангельском; а вот в другие места Вселенной -- отсюда нет официального транспорта.

В Пинеге сохранилось несколько десятков старинных изб, а также штук двадцать каменных купеческих домов столетней давности. А вот каменное здание Сбербанка, с тремя дымящимися печными трубами – построено в самом начале XIX века, ему уже двести лет. Возможно, это один из самых старых Сбербанков России. Есть ещё несколько школ, одна из которых – в старинном здании, а также ПТУ и несколько котельных. Три главных улицы проходят через всё село; есть, на одной из них, дешёвая столовая, работающая без выходных, с 8 до 22 часов! В этой столовой мы и встретились все вчетвером.

В ходе нашего осмотра Пинеги стало темнеть. Мы направились в местный школьный спортзал, и попросились ночевать. Испуганная сторожиха:

-- Кто это вам разрешил?

-- Вот затем мы к вам и пришли, чтобы вы нам разрешили!

-- Это я не решаю! Звоните директору! – и набрала номер телефона Ольги Владимировны, директора школы.

Та, после долгих переговоров и сомнений, разрешила-таки ночевать нам в спортзале, удивлённая такой нашей просьбой. Мы и остались. Притащили маты, поборолись, погрелись, сделали чай при помощи кипятильника. Заночевали.

Наутро позвонила тётя-директор и сказала вахтёрше, чтобы собрала с нас по 60 рублей (почему-то именно столько) за ночёвку. Мы отдали – на поддержание школьного хозяйства, и пошли во вчерашнюю столовую.

Та уж открылась. Гороховый суп за 12 рублей, пюре и другие продукты там присутствовали. Семён и Дима вознамерились двигаться далее в Мезень и потом в Нарьян-Мар, если будет такая возможность. Игорь поехал автостопом в Карпогоры. Я же решил возвращаться в избу АВП, чтобы проверить, как там дела, и чтобы не застрять на ночь по дороге в Карпогоры, которая могла быть глухой. Так и разошлись.

Оказалось, что по трассе Мезень – Пинега – Архангельск ежедневно ездят неофициальные ГАЗели – маршрутки, перевозящие людей и товары. Одна из таких ГАЗелей подобрала и меня. Через несколько часов я уже был в Архангельске и, опять в вечерней тьме, воротился в избу. Народу поубавилось – некоторые уехали. Один новый человек приехал, из Ульяновска. Антон Веснин, не посетивший Пинегу, побывал в местной мечети (она занимает комнату в офисном здании в автопарке). Ещё мы засорили печь, она стала испускать дым прямо в избу. После телефонного звонка Хольгеру (печнику) секрет удалось локализовать, и печь опять заработала.

9 января 2010. Острова.

Утром рано всемером мы пошли на острова, находящиеся здесь же – в дельте Северной Двины. На них, судя по карте, разбросаны деревушки. Мы решили посетить три из них – дер.Чекоминка, Хвосты и Залохотье. Благо что рукава Северной Двины замёрзли, и трудностей в пересечении реки не должно быть.

Чекоминка находится вдали от города, на дальнем, низком берегу. Туда шла по льду накатанная колея – её образовали снегоходы, машины, телеги и каракаты местных рыбаков. Но в самой деревне было только два дома и баня. Людей там не было видно, но один дом произвёл впечатление посещаемого. Дверь была не заперта, внутри были печка, стол и нары. В бане ничего не было. Третье строение было заперто.

Мы вдоволь посмеялись: хорошо жить на Бревеннике, а дачу иметь в Чекоминке! Живёшь на Бревеннике, устал от «городского шума» -- поехал на дачу, где вовсе нич-чего нет!

Пошли по льду в другую деревню, Хвосты. Пока шли, навстречу проехала женщина на санях, с лошадью, она везла какие-то мешки. Нас испугалась и на вопросы не отвечала.

На другом острове был десяток изб. Но никаких следов зимней жизни. Вероятно, эти дома используются как дачи. У одной избы рядом стояла избушка в несколько раз меньше, игрушечная: собачья конура. Собаки не было.

Пересекли протоку Северной Двины и оказались в самом крупном селении – Залохотье. Там было несколько десятков домов, нам встретилась одна женщина с детской коляской, один каракат с мужиками, пара обитаемых строений с дымами из трубы и сельский телефон-автомат, по карточкам, установленный и здесь в соответствии с правительственной программой «Всем глухим деревням – по сломанному телефону». На удивление, телефон даже работал, по крайней мере – гудел. Но карточки в селе не продавали, и вообще в Залохотье не было никаких торговых точек.

Мы пошли, проваливаясь в снег, вновь к берегу этого островка, и вскоре выбрались опять на лёд. Один несложный переход – и мы вновь на твёрдой земле острова Бревенник. До нашего дома совсем недалеко.

Всего на карте города Архангельска 12 «жилых» островов (административно относящихся как к самому городу, так и к его ближайшим пригородам). И ещё больше подписанных на карте, но необитаемых островов и островочков. Летом, как я понимаю, между большими островами есть паромное сообщение, а на малонаселённые – частное лодочное. На островах часто нет дорог. И, как мы убедились, на мелких островах нет постоянного населения, магазинов и других благ. Но всё же есть несколько островов «городского типа». А на другие острова можно ходить с палаткой и ночевать в ней, или в рыбачьих избах. Но с дровами не везде хорошо – многие острова низменные, и всё, что там растёт – какие-то кусты, ветки, палки.

Баня.

На нашем острове есть баня, и не одна, а скорее полторы бани. В нашем посёлке «МЛП» (Маймаксанский Лесной Порт) баня находится в стадии реконструкции и пока не действует. В трёх километрах от нас, в Двадцать Третьем (посёлке 23-го лесозавода) есть действующая баня, два дня в неделю: в субботу для мужиков, в воскресенье – для баб. Стоимость посещения – всем 80 руб., пенсионерам всего 30 руб. Старики и составляют большинство.

Мы с Димой Кистиным отправились пешком в баню. Надеясь также и постираться. Но постирать нам не дали – бабка, кассирша бани, воспретила стирку. Дима разочаровался в бане, а я воспользовался учреждением. Внутри есть и помывочное отделение, и собственно парной отсек, где можно греться (там около +100°С) и шлёпаться вениками. Веник можно приобрести в бане или взять тут же, в парнóй, б.у.шный.

В фойе бани происходит бурная торговля. Сотрудники бани и местные коммерсантихи впаривают всем пришедшим мыло, газировку, конфеты, мочалки, веники, предметы одежды и быта. Баня используется как клуб и место для выяснения отношений. Запомнился диалог двух пьяных мужиков:

-- На, не хошь докурить-то?

-- Не, Саш, иди ты в баню!

-- Э, а я-то, где, по-твоему нахожусь-то?

Вернувшись домой, достирал вещи уже в кастрюле, в обычных привычных условиях.

Баню в нашем посёлке чинили три года, и обещали открыть в начале февраля. Какова она будет? Забегая вперёд, скажу, что баню в нашем посёлке к нашему уезду починили. Но она оказалась маленькая, ограниченной вместимости, и по предварительной записи. Пошли мы в неё первый раз 5-го февраля, а записали нас на 14-е – такой ажиотаж настал среди старушек, желающих помыться за 30 рублей – ведь целых три года они были лишены такой радости. А нам ещё один прикол: хочешь помыться? Запишитесь здесь. Приходите через десять дней. Приятной помывки!

А когда мы всё же попарились и помылись, директорша бани записала с нами видео-интервью, чтобы потом показывать всем – даже москвичи ходят в нашу баню!

10-15 января. Тусовки, лекции, просвещение.

В городе Архангельске есть много библиотек. Я посетил некоторые из них, и библиотекари восхотели устроить лекцию – встречу с писателем – причём не в одной-двух библиотеках, а прямо в восьми. В разных районах города. Все библиотеки здесь оборудованы электронными видеопроекторами – вещь, ещё недавно бывшая редкостью. Теперь проектор есть даже на острове Бревенник, в библиотеке Маймаксанского лесного порта. Так что можно показывать фотографии, видео на большом экране.

Интернет есть во всех библиотеках, кроме бревенчатой.

Проблема, разумеется, с организацией явки. Расклеить объявления на восемь лекций было бы сложно, да и возникла бы путаница. Люди бы видели объявления на одно, на другое число и всё бы спутали. В результате я решил провешивать объявления только на три лекции – в центральной городской библиотеке, в центральной областной и в бревенчатой. В остальных пяти библиотеках явку решили обеспечить сами библиотекари, путём сгона учащихся с различных школ, институтов, училищ и ПТУ.

На лекциях образовалось два основных выступающих – я и Дима Кондратьев.

12-го января, во вторник, прошла наша первая лекция с принудительной явкой в районе Соломбалы. Слушали нас два десятка учащихся (согнанные из какого-то ПТУ) и сами библиотекари. Интерес был не очень большой. Книг купили ровно нуль.

13-го января – лекция в центральной городской библиотеке им.Ломоносова. Здесь было нами предварительно расклеено более 100 объявлений (клеили я и Андрюха); пришло добровольно более 60 человек, и молодёжь, и старушки, причём все даже не поместились в небольшой зал – стояли в проходе и снаружи. Присутствовало и много наших – Дима Овчинников из Ижевска, Игорь Тютюкин с тётей Катей и Геной, тульский Андрюха (он продавал книги по свободной цене), и прочие. Часть людей последовало к нам в избу после лекции, и двое заночевали. Остальные обещали прийти.

14-го – «принудительная» лекция в районе Варавино-Фактория, в полутора часах дороги от нашей избы, на другом конце города. Согнали ПТУшников, не очень интересующихся путешествиями. 15-го – в центральной детской библиотеке. Собралось около 70 ребят возрастом 15-16 лет, смотрели на большом экране фотографии и мои микро-фильмы по 2-3 минуты (индонезийские поезда, грузчики, египетские трамваи, папуасские приколы всякие, тайландский автостоп, китайские города и прочее). Задавали много вопросов.

На каждой из лекций г-н Дима представлял собой образец человека, недавно начавшего путешествия, и уже побывавшего много где – во Владивостоке, Китае, Таиланде, на Кавказе, и вот теперь в Архангельске. Конечно, я больше всего люблю лекции с добровольной явкой, и мы уже заготовили 600 объявлений на «большую» лекцию АВП 26 января.

Кроме библиотечных лекций, прошла вторая тусовка АВП в нашей избе – вечером 14 января. Однако, на неё почти никто не пришёл. Кроме нас, и двух журналистов, и местного мужика-кришнаита с острова Бревенник.

КРУПНЫЕ ДНИ РОЖДЕНИЯ.

13 января 2010 г исполнилось 60 лет известному путешественнику Владимиру Несину, уникальному человеку, который пешком и босиком прошёл через множество стран мира. Уже более 15-ти лет В.Несин, бывший учитель самбо и физкультуры, путешествует по планете – он прошёл босиком от нашей Сибири до Австралии, пересёк обе Америки от Аляски до Аргентины, а также прошёл всю Африку по диагонали – от Марокко через Заир до ЮАР по невероятному маршруту, которым никто не проходил ранее. Также В.Несин – специалист по гидростопу (плаванию на попутных судах), он пересёк даже Тихий океан, что ни до, ни после него давно никому не удавалось.

В.Несин – автор книги «Босиком за тридевять земель», два издания которых уже были выпущены нами на ризографе. Выйдет, надеюсь, и третье издание.

Владимир – настоящий мудрец и очень интересный человек. Несколько раз мы его видели и в Москве, и он даже выступал на мероприятиях АВП. Передаём В.Несину поздравления с юбилеем, а также желаем ему дальнейших интересных путешествий, книг, встреч, а также желаем ему скомпоновать свой фильм из многочисленных видеозаписей, которые он снимает в пути.

15 января, также, исполнилось 49 лет (7*7) тульскому писателю, философу, путешественнику Игорю Тютюкину, который тоже среди нас -- отмечал свой ДР у нас в избе. Игорь приехал с Тётей Катей и с Геной, втроём, как и во Владивосток. Они приехали на поезде, гружённые запасами еды и другими изделиями. Игорь – автор книг «Самоучитель счастья», «Целебные стихи» и других. Также Игорь является одним из трёх людей, посетивших все пять Домов АВП (два других таковых человека – А.Кротов и Игорь Лысенков).

Тётя Катя, по причине своего здесь пребывания, опять начала варить супы и наводить порядок в избе, а также знакомиться со всеми жителями острова Бревенник.

Игорю Тютюкину – поздравления, пожелания новых книг, идей, путешествий, стихов, денег, оптимизма, пожелания активности, радости и всего остального.

15 января, кроме того, исполнилось целых 76 лет одному из старейших АВПшников, Леониду Прохорову, старичку-путешественнику, который часто появляется на тусовках АВП и даже ездит в разные места, но при этом задаёт много разных вопросов. (Не путайте его с другим старичком, который в очках и в пиджаке.) Л.Прохоров побывал в Индии, Вьетнаме и др., и мечтает отправиться в Индонезию в наступающем году. Пожелаем ему удачи в этом предприятии.

Всем троим юбилярам – поздравления!

16-20 января. Краткое посещение столицы.

Впервые, за историю Домов АВП, я осуществил – во время существования Дома – короткую вылазку в Москву и вернулся обратно. Выехал поездом вечером 16 января, вместе с тульским Андрюхой, и вечером 17 января прибыл в столицу. Это было воскресенье. В понедельник утром Андрюха поехал к себе в Тулу, обратно к бабушке и к школе, а я с утра поехал в Раменскую типографию – вывозить оттуда книги «Дальний Восток», мой новый путеводитель. В этот же день, вечером, была проведена презентация этой книги. Моим соавтором по «ДВ» явился Артём Русакович, московский человек, путешественник, вместе с нами побывавший минувшим летом во Владивостоке, на Сахалине и на Камчатке.

На другой день, 19 января, я продолжил свои книжные дела и принимал гостей, а наутро 20-го выехал обратно поездом в Архангельск. В Москве было тоже холодно – двадцать градусов мороза. В то время, что я был в Москве, Домом АВП заведовал Дима Кондратьев. Тётя Катя, Гена и Тютюкин тусовались в Архангельске тоже. После русского праздника Крещенья, Игорь, искупавшись в проруби, поехал в Тулу, а Катя и Гена – в Печору, где у Гены проживал некий его родственник, которого он двадцать лет не видел.

Так что когда я приехал утром 21-го января, «бригада тёти Кати» только что отправилась. Оставил нам Игорь Тютюкин пачку денег, изготовленных им самостоятельно (деньги эти, большого размера, он распространял также и во Владивостоке минувшим летом). Без Т.Кати стало спокойнее. Потребовалось, однако, более часа, для того, чтобы локализовать заныканные повсюду остатки её супов, пирогов и других артефактов, бывших когда-то съедобными. Т.К., когда готовит, делает это наиболее сложным способом, суя повсюду жир, масло, мясо и другие вещества, от которых потом трудно отмыть поверхности.

Посещение мной Москвы оказалось очень продуктивным. Удалось совершить все книжные действия, какие я планировал. Кроме одного – забыл отдать в печать свою книжку «Вольные стихи», третье издание. Ну ничего, сделаю это через месяц, когда вернусь в столицу окончательно.

21-22 января. Расклейка объявлений.

Два дня мы, оставшись с Димой одни в избе, расклеивали объявления про нашу Большую лекцию АВП в областной библиотеке 26 января. Клеили не на клей – на воду, как я уже делал ранее в зимнем Сургуте, в заснеженной Чите и в других холодных городах. На этот раз, пользуясь морозами (утром 21 января было -25) вновь я вспомнил сей метод, очень удобный и быстрый. За два дня, вдвоём, потратив на расклейку – в первый день три часа, во второй день около пяти часов – мы приморозили по городу более 500 афиш о предстоящем вечере. Уже сразу же начались телефонные звонки – одни мечтали прийти на лекцию, другие (журналисты) мечтали взять у нас интервью для ведущих архангельских СМИ, а одна тётка плевалась и ругалась. Это была администрация магазина «Северный», который магазин стала украшать наша афиша.

-- Кто вам разрешил приклеивать афиши на наш магазин??

Мы, конечно, ничего никому не приклеили. Можно провести экспертизу – никакого клея нет ни на одном нашем объявлении. Можно сказать, что афиши мы «приводянили», или приморозили – так будет точнее. Экологически чистым способом. При наступлении оттепели все листы отпадут сами, оставив рекламные поверхности, столбы и окна магазинов совершенно чистыми. Более того, те поверхности станут ещё чище, так как всевозможный мелкий сор, пыль, кополь городских улиц, скопившаяся на столбах и витринах, отпадёт от них вместе с объявлениями, как только наступит весна!

А вот у нас в избе не совсем весна. С тех пор, как Андрюха купил термометр в наше жилище, мы можем следить за температурой в самой холодной, тупиковой комнате. Вот она достигла +5С, потому что 21-го января не топили. И народу стало мало, только мы с Димкой, пока что такой перерыв в людности. Правда, звонят разные граждане, желающие поселиться у нас в избе – посмотрим, кто из них появится в реальности.

Итак, мы развесили объявления в центре города, и в районе Соломбала. А на острове Бревенник размещаем свои объявления, бревенчатые. Для лекции АВП 25 января в библиотеке Маймаксанского лесного порта. Интересно, кто придёт на неё?

Планы у меня, в ближайший месяц, такие:

25, 26, 27 января – лекции в Архангельске, в разных библиотеках;

28 января – ДР А.Кротова в избе АВП;

30-31 января – Малошуйка, Нименьга, Ворзогоры – маршрут, который я не осуществил 2-3 января, когда мы выезжали в Онегу и потом растерялись на станции Грибаниха;

7 февраля, воскресенье – тусовка в избе;

8-13 февраля – Котлас – Микунь – Благоево – Нюхча – Веркола – Карпогоры – Архангельск.

14 февраля, воскресенье – последняя (завершающая) тусовка в избе.

18 февраля, четверг – отъезд на историческую родину.

Поедет ли кто-либо со мной вместе в эти дни, -- зависит от самих граждан, собирающихся туда.

Желающие приехать в гости могут ориентироваться на те дни, когда я гарантированно буду в Архангельске. В моё отсутствие в Доме может никого не быть!!

23 января, суббота. Северодвинск и узкоколейка в Водогоне.

В этот день я решил вновь посетить Северодвинск, чтобы проверить существующую там, и вроде бы ещё действующую, узкоколейную железную дорогу. Начало её – в окрестностях Северодвинска, в местечке Водогон, а конец – в 30 км оттуда на юг, в деревне Белое Озеро.

Поехал специально в субботу, надеясь, что в выходной-то день должна она работать, везти дачников или иных замороженных граждан. Димка со мной не поехал, -- пошёл встречаться с какой-то женщиной, с которой познакомился в библиотеке.

На автобусе доехал в Северодвинск и пошёл через весь город в Водогон. На Водогон и в селище Кудьма ходит автобус 101, но нечасто. По рабочим дням – 4 раза в день (8.25, 10.00, 11.35, 14.55), плюс по понедельникам, средам, пятницам в 16.20 до Водогона – это для пользователей узкоколейки. По выходным – десять автобусов. Не стал ждать, вышел на трассу и занялся автостопом – за несколько минут меня и довезли до Водогона, он недалеко от города. Что это за Водогон? Несколько домиков, платформа узкоколейки, рельсы и всё. Ни депо, ни котельной, ни магазина, ни остановочного павильона для узкоколейки, ничего нет. Только некоторые гаражи, принадлежащие жителям Белого Озера и другим гражданам.

Однако, на путях стояло два вагончика. Значит, я угадал – сегодня пойдёт поезд! Это случится в 16.00. В каждом вагончике – жарко топится большая железнейшая печь. Дровами отопляет вагон. В каждом вагоне очень жарко! Там же живёт и билетёрша. Она поведала, что депо у них – в Белом Озере. Поезд ходит пять раз в неделю вечером (пн, ср, пт, вс в 17.00, сб – 16.00), ночует в Белом Озере, и по тем же дням утром отправляется обратно (пн, ср, пт, сб – в 8.00, вс – в 15.00). Зимой это, получается, специальный поезд для жителей Белого Озера, у них ведь нет другой, автомобильной, дороги! В Бел.Озере живёт сотни три человек, есть даже школа на пятьдесят детей, магазин, медпункт.

Поезд едет 30 км, стоимость проезда 25 рублей. Промежуточных остановок нет.

Тут рядом был и локомотив. Новый – всего 20-летней давности. Внутри кабины – дровяная печь для отопления и для чайника, а также машинист и его помощник. Поведали, что имеется всего два рабочих локомотива. По будням может пойти и товарный состав.

Я не был готов к ночлегу в Белом Озере, а проехать в поезде хотелось. Не может ли машинист остановить или притормозить мне в следующем селище? Там дачный посёлок, именуемый Кудьма. На что машинист строго заметил, что поезд нигде не останавливается, кроме как на конечных пунктах, идёт как бы экспрессом. Но всё же потом согласился притормозить в Кудьме (оттуда, как уже мне было известно, можно успеть уехать обратно в город на автобусе или автостопом). В кабину проник ещё один гражданин, видимо – помощник помощника машиниста, а за ним – и милиционер (видимо, белозерский участковый). Меня выселили из кабины в вагон, к обычному народу.

В 16.00 поезд тронулся. Трясло очень сильно – видимо, путь кривой. Через минут десять в лесу показались неосвещенные избушки – дачные поселения, все вместе именуемые Кудьмой. Машинист снизил скорость, и я привычно десантировался в снег. Поезд уполз в лес, а я остался на ж.д.переезде. И хорошо, что сейчас 23 января, а не 23 декабря! Месяц назад в 14.30 уже темнело, а сейчас ещё можно жить.

Признаков жизни вблизи не было. Хотя Северодвинск вдали на горизонте светился огоньками. Но были автодороги. И вскоре мне застопился некий старик, ехавший из леса (где занимался рыбалкой в каких-то местах), и вернул обратно в Северодвинск. Откуда за два часа я добрался до Дома АВП на Бревеннике и начал растапливать печь.

ПЕРВЫЙ МЕСЯЦ ЗАВЕРШЁН

Прошёл уже один месяц, с тех пор, как мы заселились в северные края -- и сменили благоустроенные квартиры в г.Москве на деревянную избу 1940 года постройки с печным отоплением и неоткрывающимися окнами. В протяжении этого времени постоянными жителями избы явились только мы вдвоём с Димой Кондратьевым, а остальные поселенцы менялись. На вечер 25 января общее число обитателей Дома достигло 30 человек.

Расходы на избу АВП составили 10.869 рублей (6000 – двухмесячная квартплата деду, 3000 – единоразовая комиссия агенству, 1869 руб – прочие расходы, на оборудование Дома и на транспорирование сюда вещей и посуды из Владивостока). Пожертвования на избу, по итогам первого месяца, покрыли ровно половину расходов – 5400 рублей было собрано. По 1000 рублей внесли Дима Кондратьев, Антон Веснин, Дима из Зарайска и Игорь Лысенков. Ещё поступили пожертвования в 800, 500 и 100 рублей; некоторые из них были внесены ещё заранее в Москве. Спасибо всем, кто  внёс свой вклад в развитие проекта «ДОМ ДЛЯ ВСЕХ».

Дедушка, хозяин избы, пока не проявлял особых беспокойств. Только два раза звонил из Питера, удостоверялся, что у нас всё нормально. А вот родственники обитателей Дома АВП звонили мне раз в двадцать чаще. Почему-то все предпочитают звонить мне, надеясь, что я обладаю точнейшей информацией о жизнедеятельности их немалолетних детей.

Соседи не заходили к нам ни разу (за стенкой слышен лишь иногда их кашель или телевизор), видать, их мало что интересует. Из всех жителей Бревенника к нам приходит только один дядька, Дмитрий, подаривший нам Коран. Каждый раз он одаривает нас дровами – жизнь на острове привела его к мудрости!

А вот дедушкины НЗ дров быстро приближаются к концу. Хорошо, Андрюха выкопал с-под-снега большие старые брусья, из которых вероятно дедушкины предки планировали строить расширение дома. Брусья пролежали под снегом и друг под другом не один десяток лет, и впитали в себя все атмосферные осадки минувшего века. Отчего, промёрзшие, они достигли большой массы. Удивительно, как Андрей выковырял и притащил в тамбур полтора бруса (они весят значительно больше него). Остальные уже выковыривали мы совместными усилиями. После чего следовало их попилить, и, по возможности, подсушить. Но вот незадача: при сушке они стали трухлявиться и начали выделять целые литры жёлто-ржавой жижи столетий. Пришлось их обратно вернуть в тамбур, поколоть и отсушивать уже по частям. Образовавшиеся гнилушки, высушиваемые по частям, тоже пригождаются в топку. Вперемежку с сухими дровами бревенчатого кришнаита Димы.

Что же касается продаж книг в Доме АВП, то они невелики. Напротив, число книг в Доме сильно возросло, благодаря принесённым из зоны фолиантам на историческую и научно-техническую тему. Есть и интересные книги, которых я раньше не читал – например, Чехов «Остров Сахалин».

Температура уличного воздуха в первый месяц нашей бревенчатой жизни колебалась от -5 до -35 градусов. В  избе же свои климатические зоны. Как правило, пока печку не топишь -- от +10 до +15 во всех комнатах. Если печку натопить, то в дальней комнате +10, в средней +15, в тёплой +20. В мороз в маленькой тупиковой комнате бывает до +5. Если сильно натопить, то в тёплой комнате +30, а в дальней +20, и окна текут испарениями воды. Эти испарения текут потом на пол – надо вовремя их вычёрпывать. А самое холодное место дома – туалет. И впрямь, не стоит там задерживаться.

25-26 января. Лекции АВП. Остатки СССР. Телевизор, дети, милиционер, чудеса на Бревенника и новые гости.

Так. Лекция АВП на острове Бревенник!

С утра, правда, съездил в город; у меня взяла интервью городская газета «Архангельск». Вернулся – и вскоре уже лекция. В библиотеке Маймаксанского Лесного Порта.

Библиотека сия – древесное двухэтажное здание. На первом этаже – сама библиотека, плюс крошечный кабинет директорши. На втором этаже – целый музей! В нём и зал. Среди книжных стелажей, витрин, стендов и знамён. Музей этот, который нам сейчас открылся, -- это типа Зал Славы Маймаксанского Лесозавода номер 15. Или Маймаксанского Лесного Порта, а скорее – это сразу.

В музее – портреты передовиков, история возникновения марксистских кружков на острове Бревенник, история первых политических стачек и забастовок сто лет назад, революция, интервенция, героизм, подъём лесного хозяйства, ВОВ и все участники войны с этого посёлка (в виде портретов, и живые, и уже умершие), и большие парадные Книги Почёта, в которые вносились все перевыполняльщики планов. Первая Книга Почёта, на плотной бумаге, в красной обложке, с портретами Ленина-Сталина тиснёными, датирована 1947 годом (страницы затёрты – видимо, все смотрели, хвастались друг другу...) Все участники этой Книги Почёта, перевыполнившие план по лесосплаву и лесопильству, уже давно лежат в гробах, истлели. Потом другие Книги Почёта – уже 1950-60-70-80-е годы, уже с одним лишь профилем Ленина – без Сталина. Те страницы не так затёрты, видимо, почёт приелся, и уже никто особо не хвалился своими подвигами. Плюс большие «фотокниги» -- пионерлагерь, и прочее, и прочее, в отдельном альбоме – опять же, все ветераны ВОВ в виде чёрно-белых фотографий и аккуратным почерком подписаны, тушью наверное. Фотографии коров на выпасе, график роста переработки леса, торжественные собрания и митинги под открытым небом, на 40-летие Великого Октября, начальники Маймаксанского Лесного Порта стародавних лет... Переходящие знамёна красного и бархатного вида, победителям соцсоревнований... Ленин, Ленин, всюду Ленин – потретами, барельефами, просто как фон.

Всё это напомнило мне египетские музеи, в которых экспозиция застряла 50 лет назад, застыла навсегда. Тут же всё оборвалось примерно в 1989 году. Двадцать лет назад это был живой музей, сюда водили детишек, показывали трудовые подвиги отцов, здесь (наверное) принимали в пионеры, в комсомольцы, здесь на торжественных собраниях  вносили в Книгу Почёта грузчиков, водителей, трактористов... И вот – трах! Нет ни пионеров, ни комсомольцев, ни лесозаводов, ни Ленина, под знаменем которого шли, клялись, строили и сеяли. А вот в минувшем году и зону распустили. Бревенник быстро стал ненужным, необитаемым островом! («Доживаловка», как говорят старики.)

Действительно, несмотря на тысячи людей, числящихся здесь в посёлках, остров наш – почти безжизнен, почти необитаем! Работники лесозаводов, отмеченные в Книгах Почёта, состарились; молодые разъехались; основной доход здесь – это пенсии, которые проедаются в местных магазинчиках. Ну ладно, есть ещё и госработы: медпункт, ментпункт, почта, библиотека, школа также. Ну а так... Была большая взрослая игра – СССР, игра закончилась, игрушки сломались, а новую игру себе сам не каждый смог придумать. Массовика-затейника нет. Ленин, Сталин – вот были массовики-затейники, такую игру затеяли, что 70 лет играли, а оказалось, что всё это и не нужно было, что всё это игра, но на неё почти вся жизнь ушла (у старых жителей Бревенника), а что теперь? Вот.

И видно, что в конце 1940-х годов ещё играли по-серьёзному, видно – как истрёпаны страницы Книг Почёта, а вот в 1970-80-х уже не так – и не объяснить просто ветхостью того материала и новизной других страничек. А теперь, кого сильно обрадует, что за успехи в труде внесут кого-то в книгу почёта Маймаксанского порта?

Но я отвлёкся. Пока мы с Димкой смотрели музей -- сотрудницы библиотеки долго и безуспешно старались наладить проектор для моих фотографий. Который так и не заработал. Как они не звонили по всем знакомым, стараясь узнать секрет – настроить не удалось (может никогда и не включали?) Но меня больше волновало иное – придёт ли хоть кто-то на бревенчатую лекцию.

Итак, первым пришёл старик 60-ти лет, обросший седой щетиной. Может быть из тех, кто был когда-то в Книгах Почёта. Осмотрев мои книги, выбрал «Автостопом в Индию» и «От -50 до +50» и приобрёл их. Попросил автограф.

После старика пришли дети – возрастом 10-12 лет. Их пригнали со школы. Вместе с сотрудниками библиотеки вышло 29 человек. Итак, начинаем! Я рассказал о себе, о путешествиях, об их возможности для каждого; Дима тоже. Народ слушал тихо. Но когда перешли к теме вопросов, поднялось оживление! Источником оживления был старик Александр Чебыкин. Сперва он громко заявил примерно следующее:

-- Я женился 35 лет назад. И вот через 33 года любовь закончилась! Через 33 года! – и далее что-то понёс непередаваемое.

Мы выслушали, потом дети и библиотекари задали некоторые вопросы, но дед опять проклюнулся и стал петь песню, громким хриплым голосом. В песне этой было четыре куплета, и происходила она из тех же времён, что и музей, и сам старик. Между каждым куплетом он восклицал (или это был припев?)

Маймаксанский лесной порт!!

Маймаксанский лесной порт!!

На всех слушающих нарисовались улыбки. Ещё несколько вопросов, и дед опять начал грузить песнями. Какую песню они пели в первом классе, какую во втором... Возможно, дедушка был нетрезв? Или здесь просто такая интеллигенция? Библиотекари сделали деду замечание. Он усидел молча минуты две, но потом опять встрял:

-- А я вам прочту стихи поэта (такого-то). Вот слушайте:

И прежде чем мы успели вткнуть слово, опять пошли стихи, очень хриплым голосом. Какой и должен быть голос у человека, прожившего 60 лет на Бревеннике. Попутно и выяснилось, что у деда весной день рождения такого-то числа, у его жены – такого-то числа, узнали подробности о его детях, внуках, о его военной службе на п-ове Рыбачий (он там ракетничал сорок лет назад), о его жизни в Фергане, Коканде и иных местах Узбекистана в далёкие «цветущие» советские годы, и прочее. В целом старик занял половину эфирного времени, пока я не поздравил его с такой разносторонней биографией и подарил, в довесок, «ПВП». Дети хихикали.

По окончанию мероприятия (оно длилось час) я предложил желающим приобрести «ПВП» и вопросы по свободной цене, что присутствующие и сделали, приобретя много книг и накидав мне целых 13 рублей с копейками мелочью (кроме них, обычные книги на 400 рублей взял только дед). Я пригласил желающих к себе в гости, и школьники, заинтересовавшись нашей экзотической жизнью, последовали к нам в избу, в количестве 5 парней и 2 девушки. Потом некоторые ушли, а четверо задержались дольше – упитанный перекормленный Максим, маленький Иван Гребик, умный и любопытный Серый и спортивный и флегматичный Андрей Зинченко. Им по 10-12 лет. Дети увлечённо смотрели мои фотографии и переснимали некоторые из них на свои мобильные телефоны, потом боролись со мной и друг с другом, шумели в избе, а вечером ещё (двое) зашли и принесли нам пару шоколадок в подарок.

Так завершилась наша лекция на о.Бревенник. Вечером к нам в гости пришёл Дима – местный кришнаит (на лекции он не присутствовал), а потом прибыла ещё пара нижегородских женщин.

Также в этот вечер позвонил москвич Андрей Степанов, с которым мы раньше уже говорили о проведении религиозного диспута в Москве, и предварительно назначили его на 27 февраля. Андрей предложил тему – «Библия и Коран. Боговдохновенность, вставки, противоречия». Тема интересная, хотя первый вопрос -- боговдохновенности,  вероятно, не объясняется логическим путём и не доказывается. (Ну или нужно взять за основу какую-то систему определений, общую для нас.) Так что, наверное, основным вопросом нужно обсудить вставки и противоречия, а боговдохновенность – она останется вопросом веры.

Также звонили телевизионщики, которые мечтают снять сюжет об АВП. Пока, правда, никто из тележурналистов до Дома на Бревеннике не доезжал – слишком уж трудно заехать сюда на машине с камерами. Посмотрим, доберутся ли эти.

* * *

26 января началось с того, что к нам прибыл Вадим Агеев, а вслед за ним – ещё и каратист по имени Иван Иванович (ему 25 лет, он из сибирского города Камень-на-Оби), друг Татьяны Мазепиной. Число участников проекта достигло 32.

Затем к нам наведались две мамаши, родители вчерашних детей. Оказалось, один из детей, посетивший нашу лекцию АВП на Бревеннике, спокойный и самоуверенный Андрей сбежал из дома и растворился в неизвестном направлении. Мама предполагала, что виной сему книга «ПВП», кою она у него видела. Последующие расспросы показали, что Андрей убегает из дома уже примерно десятый раз, потому что его побивает отчим; видимо, виновата здесь не моя книжка, а домашняя обстановка.

Затем к нам приехало, наконец добралось-таки, телевидение. Оно прибыло к нам через посёлок 24-го лесозавода, где имеется понтон (не пожалело 300 казёных рублей за переправу машины). Телевизия снимала нас и избу АВП, а потом довезла нас (меня и Вадима Агеева) до места лекции, где они снимали тоже. Пообещали показать в тот же вечер в программе «Вести поморья», на удивление нашим жителям и старикам Бревенника.

Остальные жители Дома АВП, не поместившиеся в ТВ-машину, двинулись на лекцию своим ходом. Прибыли в библиотеку (это центральная областная биб-ка им.Добролюбова). Так как нами было заранее приморожено 600 объявлений, то явка была обеспечена. В прежней пропорции – 1 человек на 5 объявлений. Было насчитано на лекции 120-130 человек, по разным данным. Многие жители города оказались на лекции, среди них – весьма интересные. Некоторые воспоследовали вслед за нами в Избу АВП, а другие пообещали сделать это в дальнейшем. А вот книги приобретали не очень активно; большинство брали «ПВП» и «Вопросы» по свободной цене, которые и были людям в двух коробах представлены. Так что жизнь удалась!

По окончании лекции, сидели в Избе АВП и обсуждали все возможные проблемы мира и человеков до глубокой ночи. Также были гости из города и наш бревенчатый 40-летний кришнаит в валенках. Ходит он к нам почти ежевечерне, ибо другого общества на Бревеннике не наблюдается. Также заходили, опять таки, дети (из тех, что ещё не разбежались с острова). Один из них заметил так спокойно:

-- А у меня брат уже давно сбежал – год назад. Мать и в милицию пожаловалась, но так и не нашли!

-- Э... а сколько лет брату-то?

-- Тринадцать!

Тут и не знаешь, что посоветовать. Уж такова жизнь бревенчатая – на окраине жизни, что отсюда все разбегаются. И то, что мы сюда, наоборот, приехали, людей сильно удивляет. На днях встретили мы с Димкой милиционера (он тут один-единственный).

-- А вы вообще откуда?

-- А мы из Москвы. Путешественники.

-- Из Москвы-ы-ы-ыыы? – несказанно удивился милиционер, и зимняя шапка на его голове поднялась вверх на 1,5-2 сантиметра. Это, наверное, поднялись брови или волосы милиционера удивлённого. – А я думал, опять поселились бомжи какие-то...

Научный путешественник – это не бомж!

А кто-то, узнав, что сюда прибыли нижегородские женщины, решил, что они перебрались сюда из-за бедности (вероятно, пропив свои нижегородские жилища).

...Вечером нас показали-таки в передаче по ТВ, и начались телефонные звонки – позвонил даже один житель Бревенника, обещал зайти. Ну и чудеса!

27-28 января. Нашествие гостей (разных).

День 27 января начался с того, что мы отправились на лекцию в очередную библиотеку. Опять с Димой Кондратьевым, который посетил все восемь лекций и на всех их говорил какие-то слова. Дима таким образом стал тоже опытным разговорщиком. Итак, мы встретились в фойе библиотеки №2, угостились чаем (это происходило почти во всех случаях) и пошли в народ.

Первым из народа пришла очень старая старушка. Ей было около 85 лет. Очень обрадовавшись, что пришла первой и села в 1-й ряд. Изида Алексеевна сообщила нам:

-- А между прочим, я тоже путешественница! Вот посмотрите. – Она протянула нам, в своих очень сморщенных руках, очень старые слайды. На одном был Тадж-Махал, на другом ещё что-то. – Я была во многих странах и приглашаю вас к себе в гости!

Мы пообещали старухе, что после лекции договоримся с ней о её посещении. Тем временем скопилось 35+ человек, и молодёжь, и тётушки. Мы начали лекцию. На проекторе показали фоты – сперва дальних стран, потом же нашей жизни на острове Бревенник.

-- Думала, увижу дальние страны, а увидела Конвейер, где семь лет работала! – сокрушалась старуха.

Начались вопросы. Опять она же с первого ряда:

-- А где вы официально работаете? А как же стаж, пенсия?

Тут пришлось мне народ разочаровать. Сказал, что большинство из присутствующих никогда не получат пенсии. Продолжительность жизни мужчин низкая, пенсионный возраст вырастет, рождаемость падает, трудиться будет некому и пенсию вам платить будет не из чего. Также посоветовал не вкладывать деньги в банки, ваучеры, пенсионные фонды, не играть в напёрсток и не спонсировать цыган, а также не верить в пенсию и иные мифические блага будущего.  Напоследок прочитал стих «Первомай», который вызвал смущение аудитории.

Наконец завершили лекцию, пригласили к себе в гости всех желающих, а к старшей слушательнице договорились зайти 29 января. И поехали домой.

* * *

Опять стало холодать.

Вечером в районе нашего дома, вмёрз в лёд здоровый пароход «СОВЕТСКАЯ КОНСТИТУЦИЯ» с российским флагом на мачте. Сзади грустно стоял пароходик, чья обязанность – намывать лёд обратно на переправу после прохода судна-гиганта. Получается, есть ледоколы, а есть ледоплювы. Вот ледоплюв был, а ледокола не было. Я как мог близко подобрался по льду к судну (стараясь не оказаться в трещине льдин), сфотографировал как попало. Но руки мёрзли, ветрило, было темно, холодно, и фотографии с рук с выдержкой 1 сек. получились не все, а вспышка не добивала.

Пошёл в избу, и потом оказалось, что мороженная «Конституция» торчала полвечера в районе нашей избы во льдинах. Потом пришёл на помощь ледокол, и они все прошли втроём – ледокол, «Конституция» и ледомывный буксир. Но этого я уже не дождался, это повезло увидать нижегородским женщинам, которые подошли в избу позднее. На другой день все льды в районе переправы были покорёжены и в трещинах – широкий пароход и ледокол нарушили покой льдин. А ведь в городе ещё и поднимают, к проходу таких больших судов,  совмещённый ж.д.-авто-мост. Но подъём моста я не заставал ни разу – для этого нужно торчать в центре города постоянно, желательно перед рассветом, и пялиться на мост.

В избе АВП в этот день было много посетителей. Все приходили поочерёдно и уходили. Зашли некоторые местные жители, Дима-кришнаит, местные дети, старик «Маймаксанский лесной порт», двое детей, и некоторые люди с лекции. Проблема посещения нашей избы в том, что выехать от нас надо до 21 часа, иначе автобусы закончат своё хождение и нужно будет с переправы в город брать такси (или идти в город пешком или автостопом). Такси в центр стоит недорого -- 150 руб.

Потом стали топить печь, а в ней возникли какие-то щели, пошёл дым. И дыма стало довольно много. Непривычные нижегородские девушки зажимали носы и роты. И тут пришли милиционеры. Целых четверо!

Надо сказать, что на всём острове Бревенник нет стольких милиционеров. Население нашего острова – несколько тысяч чел., размазанных по пяти посёлкам. В нашем посёлке МЛП, мне кажется, только один участковый, у него даже нет машины. Однажды я видел его, идущего ранним утром, по сильному морозу, ещё затемно, по замёрзшему шоссе, с высоко поднятым воротником, в соседний посёлок. Шёл он с каким-то портфелем. Если бы тут была милицейская машина, вряд ли он попёрся бы в такую погоду пешком.

Итак, значит, приехало четыре милиционера. Понимаю, что из города, через понтон они проехали. Значит, один-одинёшенек участковый побоялся идти в нашу избу – мало ли, какой притон там оказывается, какие преступления творятся? Что даже видавший виды бревенчатый милиционер не рискнул.

Четыре милиционера (три дядьки и одна тётка), рискнув прибыть в нашу избу, застали в ней нечто, чего не ожидали. Некоторые люди пили чай, спиртных напитков не было, другие сидели за ноутбуком. И очень сильно дымила печь.

-- Это ж отчего ж такой дым у вас? – удивились они, осмотрели печь, позаглядывали внутрь, предположили, что возможно виноваты сырые дрова. Заодно осмотрели избу и проверили документы у некоторых лиц, оказавшимися московскими и прочими гражданами. Узнали о наших путешественнических планах. Увидели мои книги по автостопу, но приобретать не стали. Спросили, как мы снимаем избу; я даже показал договор. Детей-школьников мелких не было в доме.

-- Вы тут с местными людьми не водитесь! Они здесь пьяницы, воры, алкоголики, люди ненадёжные и опасные. Здесь и дети все на учёте в милиции, воры, наркоманы. Унесут у вас что-нибудь. Так что не зовите в гости местных жителей, -- завещали милиционеры. Убедившись, что к 20 февраля мы все разъедемся, милиционеры уехали.

После их уезда пришёл ещё один человек, по имени Артём, -- географ и эколог, и пробыл у нас до глубокой ночи. Он поведал о лесозаготовках. В Архангельской области около 300 тыс.кв.км лесных земель, но из них большая часть уже спилена в последние полвека, и на этом месте растут мелкие лесочки, где нет больших и толстых ёлок. А на меньшей части области леса ещё не пилились, но это всё ближе к тундре, лес там тоже несерьёзный. А лесопильщики уже спилили всё, что было вдоль рек (там уже лет триста пилят), и потом вдоль железных дорог, вдоль автодорог. Всё спилено, и толстых стволов, которые растут столетиями, в области осталось совсем немного. Так сказал наш эколог. Он, кстати, оказался ветераном автостопного движения, когда-то учился в Москве и даже имел у себя книгу «ПВП» 1997 года выпуска.

Вечером смотрели фотографии и мои видео-ролики с Юго-Восточной Азии, на компьютере Ивана-каратиста.

Эколог и ещё один местный товарищ покинули нас только в два часа ночи.

ЧТО МНЕ ДАРИТЬ. В преддверии Дня Рождения

Вывешиваю список подарков, которые можно приносить мне на мой День Рождения, а также в другие дни. Каждый человек может вручить один или несколько подарков. ( В списке есть возможные подарки любой стоимости. )

ВОЗВРАТЫ

Вещи, географические карты, книги (не по автостопу), которые вы взяли когда-то потрогать или почитать – пора вернуть!

Фотоальбомы, которые вы брали на сканирование – тоже пора вернуть.

Деньги, которые вы брали у меня в долг, тоже можно принести. Уже пора.

Предметы снаряжения – спальники, палатки, рюкзаки, которые вы у меня брали.

Расходные материалы: (можно дарить в любом количестве)

Еда длительного хранения: сахар, овсянка, чай, фасоль, варенье, сахар.

Бумага для принтера А4, белая и цветная. Маркеры. Гелевые ручки.

Фотоальбомы (не самые маленькие, на 200-300 фотографий, с полем для подписей).

Чистые сидюки, DVD’юки, белые прозрачные коробочки для них, для записи дисков АВП.

Скотч (прозрачный широкий).

Деньги (от 100 руб., до 100 тыс.руб), насовсем, на проекты и Дома АВП.

Деньги в долг (на 12 месяцев, от 10 тыс.руб до 100 тыс.руб), для издания книг.

Бумажные вещи:

Книги: путеводители Lonely Planet, можно б/у, по азиатским-африканским-южноамериканским странам (на английском языке).

Книги религиозные. С изложением всяких религий, учений (на русском языке), или с критикой оных. Можно б/у.

Фотографии бумажные со Сходов АВП, тусовок АВП, поездок АВП, в которых вы участвовали и фоткали.

Деньги иноземные, для коллекции, бумажные, со всяких азиатских-африканских стран, редко посещаемых.

Карты разных городов СНГ, особенно тех, которых у меня нет. Карты (двухкилометровки) российских и украинских областей (особенно тех, что уже растащили, типа Башкирии).

Предметы снаряжения (принимается в любом количестве):

Спальные мешки, палатки (кроме брезентовых), для Сходов АВП и мероприятий.

Носки большого размера (29), новые.

Пенки (коврики теплоизолирующие), спальные мешки, рюкзаки для вписчиков и друзей (кроме брезентовых «колобков»).

Ложки столовые металлические.

Стулья и табуретки (можно б/у).

Верёвки толстые, которые используют альпинисты (это для Схода АВП) и репшнуры.

Котелки большие металлические (от 10 литров; чем больше, тем лучше).

Большую металлическую кастрюлю литров на 50-100, для Лесного Схода АВП.

Электрические вещи и около того:

(если соберётесь что-то дарить из этого подсписка, позвоните или емайлите заранее, спросите, не подарили ли ещё этого)

Карточки памяти для цифрового фотоаппарата (SD).

Электронные фотографии с давнишних тусовок, походов, поездок АВП (2005 или ранее).

Другие вещи из этого перечня, которые могут мне пригодиться, периодически объявляются в моём ЖЖ.

НЕ ДАРИТЬ:

Музыку и фильмы на кассетах, дисках, плёнках и флэшках.

Книги детективные, сказочные, фантастические.

Стихи женщин.

Тексты своих сочинений на сидюках, файлах и флэшках.

Игрушки, сувениры, бесполезные предметы.

Домашних и диких животных. Насекомых. Цветы.

Дарить вышеуказанные предметы можно мне в Москве, или в Домах АВП. Крупногабаритные и тяжёлые подарки (типа большой кастрюли, или прочее весом более 15 кг) лучше вручать в Москве. Или я их могу сам вывезти из некоторых мест, по предварительной договорённости, или организовать пересылку.

...Утром встав, 28 января, в мой ДР-34, сперва я отправился в город с г-ном Вадимом Агеевым. Мы посетили Интернет, постоянно отвлекаемые всякими телефонными звонками. Потом посетили книжную лавку Поморского Университета, и позже вернулись в избу. В которой опять были гости, местные жители, посетители лекций АВП. Они же нашли секрет печки и починили – дым перестал идти в избу.

Гости и некоторые жители Дома отправились в район Северной Маймаксы, где обнаружилась ещё одна баня, которая работала и в будние дни. В это время к нам пришёл ещё один из детей, Ваня (10 лет), который доложил, что «сбежавший из дома» Андрей уже благополучно вернулся, а также сообщил, что учащихся школы, заподозренных в посещении Дома АВП, пропесочивали у директора. Кроме того, Ваня подарил мне подарки – плюшевую маленькую игрушечку, и книжку «Книга для мальчишек: завтра ты мужчина», которую видимо принято дарить на ДР школьникам среднего возраста.

После пришла одна тётя, Ольга Сергеевна, бывшая местная работница средней школы на Бревеннике. Кстати, узналось, что на всём острове имеется только одна школа, и она в нашем районе МЛП. Детей из других посёлков свозят на учёбу на двух школьных автобусах, которые стоят во дворе школы. В каждом классе учится человек по двадцать, разделений на буквы А-Б-В нет. Ольга Сергеевна, пригласила нас, также, к себе в гости, и приобрела много моих книг. И подарила мне большие вязанные ею лично носки (59-го размера, под них и ботинки можно одевать). О.С. увидела сюжет про меня по телевидению и обзвонила всех (и даже контору Маймаксанского порта) в поисках моего телефона, и навела связь со мной, будучи активной тётей. Активисткой бард-движения она оказалась в этом городе. Вечером она ушла.

Вскоре пришёл ещё один местный человек, а потом и уже известный нам старик Александр Чебыкин.

Старик Александр также, оказалось, сочиняет собственные песни. Как известно, высшее богатство Севера – это не лес, ни нефть, ни газ. Всё то -- преходяще. А главное богатство Севера – это северный фольклор. Который могут исполнять старые люди, сказители фольклора. К сожалению, в 1924 году умерла последняя исконная сказительница, пинежская старушка, и традиция народных песнопений прервалась (вирши «ура, в колхоз идём!» не в счёт).

Но близко и национальное возрождение. Оказалось, ручей народной правды не иссяк! Сейчас перед нами в нашей избе сидел уникальный автор, этого национального достояния русского народа. Как известно, в фольклоре, в народных песнях, поговорках, содержится святая народная правда. Вот тут мы решили и записать на видео, выступления деда, с его собственными песнями, которые возможно потом станут более популярными.

Но, внимание! Навеянные жестокими реалиями современности 1990-х годов, -- когда по острову Бревенник прокатилась, как цунами, лавина неплатежей, задерживали и пенсии, и зарплаты -- песнопения старца оказались не очень радостными. Более того, они содержат особую лексику русского народа. Рискну выложить видео этого сказителя в Интернет. (Детям и женщинам смотреть не рекомендуется.)

Кроме этих своих песен, старик опять исполнял комбинированную песнь «Маймаксанский лесной порт» хриплым голосом и заваривал по 4-5 пакетиков чая в одной маленькой чашечке. Ибо привык пить чифир.

Потом и старик ушёл, так что население, поздравлявшее меня с ДР, менялось. И многие граждане звонили мне одновременно в два телефона, поздравляя меня с ДР с самых разных местностей и различных стран, но все звонки почему-то были из северного полушария. (Видимо, на Бревенник доходят только радиоволны с северного полушария, раз мы забрались так далеко на север.) Всем спасибо, кто позвонил. На будущее сообщу, что поздравлять меня по телефону можно начинать заранее, за 2-3 дня до ДР, это чтобы все звонки не сваливались одновременно. А то я бегу на автобус 73, он вот-вот уедет из-под носа, и тут в одном кармане звонит один телефон, а в другом одновременно другой; или сижу в Интернете, а тут опять сразу оба. Благодарю всех, кто вспомнил.

Из подарков мне на ДР были 28 января обнаружены некоторые книги, деньги и продукты. И, как уже я писал, одна маленькая плюшевая игрушка, с кулачок размером, изображающая неизвестного мне зверя. Говорят, это коала (вот оказывается, водится на Бревеннике).

Мороз на моё ДР достигал 22 градусов. Я сообщаю всем, что следующий мой ДР (35) будет отмечаться в местности, градусов на 50 более тёплой.

    29-30-31 января. В гостях. Поездка в Малошуйку и Онегу. Ещё одно посещение.

29 января, в пятницу, опять было довольно холодно (ниже -20); мороз накрыл также и другие регионы России, включая Москву – там было ненамного теплей. В 18 часов мы договорились посетить пожилую жительницу г.Архангельск, ветеранку ВОВ, Изиду Алекссевну. Она в далёкие советские годы посетила около 40 стран, работая на судне. Которое судно возило лес и другие товары из СССР в разные края мира. Она показада нам свои фотоальбомы 40-летней давности, затем мы пили чай. Ходили к бабуле впятером: я, г-н Агеев, Д.Кондратьев и две нижегородские женщины (Таня и Ира). Одна из них, Ира, была большого роста (185 см), и происходила вообще-то из Коряжмы, что возле Котласа.

После – направились на вокзал и сели в поезд до Малошуйки, той самой, что 2 января посетили Игорь Лысенков и Паагирев, а мы остальные тогда отстали от паровоза. И приехали, наутро, в Малошуйку. Там нас поймал Артём Сущев из Питера, который также прибыл в наш регион. Было раннее утро – шесть часов, довольно темно и холодно.

В Малошуйке большое здание вокзала и самый крошечный в мире зал ожидания (из тех, что я видел). Зал ожидания с 4 стульями, перед которыми билетная касса, имеет площадь в один обычный туалет. Так что это окошко кассы, ободранное расписание перед ним и эти четыре стула тут едва помещаются.

Тут мы разделились – четыре человека направились в деревню Абрамовская, осматривать строения древнего зодчества, а мы с Вадимом пошли в котельную. В любой котельной имеется горячий душ, коим я и воспользовался. Также мы пили чай и ждали рассвета, поскольку фотографировать церкви в предрассветной тьме нам не хотелось.

Потом рассвело; пошли в Абрамовское, там было три церкви (1600х, 1700х и 1800х гг), одна из них – иногда  действующая. Всё это сельцо было невелико. Вернулись обратно в Малошуйку (автостопом), посетили деповскую столовую (она круглосуточна) и потом стали искать дорогу на Нименьгу и Ворзогоры. Нам сказали, что дорога (зимник) есть, но идёт через опять же Абрамовское. И мы вышли на окраину Малошуйки и через три минуты застопили легковушку, которая шла через Ворзогоры прямо до Онеги. По зимнику.

Трасса там идёт через болота. Которые иногда замерзают (как правило, это происходит зимой), и в январе дорогу расчищают трактором. Так и приехали в Ворзогоры, старинное поморское село, где (как впоследствии узналось) постоянно живёт 60-70 человек и даже школа, в которой три ученицы (в трёх разных классах), один учитель и уборщица.

В Ворзогорах увидели церковь и наших 4-х друзей, заходящих в какой-то магазин. Чтобы не задерживаться и на трассе не застрять, поехали дальше и прибыли в Поньгу. Это – на другой стороне реки от Онеги, там мы уже были раньше, 2 января. Между Поньгой и Онегой – ледовая переправа, ширина реки 1200 метров. Работники переправы намораживают лёд. Бурят во льду отверстия, из которых выкачивают воду специальным нассосом и выливают её на лёд. Оттого ледовая дорога становится более прочной; сейчас толщина льда достигла 55 см., и даже гружёный КАМАЗ может проехать по льду. Но онежские ГАИшники пока не дают разрешения на проезд тяжёлой техники – только до трёх тонн. Боятся, как бы чего не вышло.

Прогулявшись (вновь) по Онеге, мы достигли вокзала. Попробовали автостоп 2-го рода, но локомотивщики брать нас остерегались, да и ехали не туда (опять же в Малошуйку, а не в Обозерский). Пошли на трассу. Там стояли 43 минуты, мороз -17 и ветер, начали охлаждаться, да и вечер подступал. Но тут застопилась большая машина, которая довезла нас до самого Архангельска, до площади Гагарина. 180 км преодолели за три часа. Вечером уже были дома. А прочие наши друзья, осматривая Ворзогоры и Нименьгу, прибыли только наутро.

31 января, в последний январский день, двое (я и Дима Кондратьев) направились на Соломбалу в местной даме Наталье, которая производит расписные пряники и продаёт их. Срок хранения пряников – 1 год, и они чем дальше, тем вкуснее становятся. У Натальи 1500 форм для этих пряников, разных видов. Кроме основной пряничной женщины, в доме было около шести дам, которые нас пытались обильно кормить. А Дима расспрашивал о производстве пряников и об их сбыте. Наталья оказалась также стихосложительницей. Там, за обедом и ужином, обсуждая пряники, политиков и все мировые проблемы, провели вечер. У одной из женщин оказался сын – Иван Нестеров – он также задавал нам разные вопросы. Остальные же, находящиеся в квартире, были дамы в возрасте Тёти Кати. Ивана мы пригласили в Дом АВП, но он уклонился, будучи приклеен к родительнице. (Он посетил Дом АВП в другой день.)

В этой же квартире нам показали газету «Северный комсомолец» от 29 января. Оказалось, большую статью – на целый разворот – создала Мария Логинова, местная журналистка (она приходила к нам в избу в январе). Статья называлась «Дом для всего человечества». На фотографиях поместился А.Кротов во всех фазах – с папуасами, пирамидами, неграми и с Кондратьевым и Геной в избе – и сама изба АВП с подписью «Изба для всего человечества на Бревеннике». Упомянуты в статье все разные обитатели избы, которые были на момент посещения нас журналисткой.

Нам подарили большой ящик из ста пряников, который мы разъели в три дня.

    ФЕВРАЛЬ

Последний месяц зимы!

Жизнь в Доме АВП на Бревеннике переходит в завершающую стадию.

Во-первых, наше жилище приобрело известность. Каждый день к нам приходят местные дети 10-12 лет, целыми пачками, по 5-6 человек. Некоторые родители уже смирились с этим. Ну и куда же ещё детям ходить на Бревеннике? В этом лесопильном районе, где подростки стайками по 3-15 человек скопляются в тамбурах сельских магазинов, между двумя деревянными дверями, скрываясь от ветра и  родителей – общаются, курят, греются. Типа клубы по интересам. Что, если человеку в 10-13 лет пойти на Бревеннике совершенно некуда. Разве что в баню? Но та только по выходным. Интернета на острове нет, газетного киоска или книжного магазина – тоже. Единственный музей – музей славы в библиотеке – все уже посещали. Нет вообще ничего! Так что, видимо, родители смирились, понимая, что лучше к нам, чем в тамбур магазина.

Кроме детей, нас вылавливают, звонят и иногда даже заходят различные люди. Иногда узнают на улицах – кто видел по ТВ, кто газету прочитал. Так что известность подошла (к нашему отъезду). Изредка даже книги приобретают.

Во-вторых, бытовые условия Избы АВП постепенно изменяются. В избе наступает сырость! Надышали! Окна потеют и «писают», на полу от них лужи, стены сыреют и текут. Форточки-то не открываются. Книги и газеты сыреют. Как хозяева тут жили 70 лет? Ну, или они не дышали, или не топили, или книг и газет не держали. Потом, Иван-каратист сломал топор – не деревянную, а уже железную часть топора. Ну и дела! Оставим деду свой топор взамен сломанного.

В-третьих, я уже прирос к Дому на Бревеннике. Как привык ранее к Иркутску, к Ошу, к нашей каирской квартире, к Дому во Владивостоке. Так и изба на острове – привык я к ней, опять же. И уже и скоро пора уезжать, и уже всё привычно, и легко. Идти по льду 20 минут до автобусной остановки, и потом ещё 10 минут до другой остановки по прямому и безжизненному шоссе. Ехать на трясущихся ПАЗиках в центр города, встречать рассвет и вскоре за ним же и закат (ну не совсем вскоре, с каждым разом день всё длиннее), ходить за водой, топить печь, прогонять местную кошку, стирать холодной водой в ведре... Одноэтажные избы и двухэтажные бараки, пурга и ветер, всё это уже привычно, прирос! И не один только я.

И сейчас уже, когда и известность подошла, и книги постепенно продаются, и привычка к дому образовалась – пора отделять корни и вновь перемещаться в другие, третьи, десятые уголки нашего большого мира. Цикл завершается. Последние 17 дней на Севере – и домой!

ОТЦЫ и ДЕТИ (и матери)

Как известно, после моей лекции в библиотеке острова Бревенник, в нашу избу стали приходить дети -- мальчишки 10-14 лет, в количестве 2-6 штук каждый вечер. Дети приходят обычно после школы, часов в 16, и сидят у нас до вечера, едят кашу, пьют чай, борятся с нами и друг с другом, смотрят фотографии и играют на ноутбуке Вани-каратиста. Состав детей разнообразный.

Вчера вечером сидим, значит. Впятером (я, Ваня-каратист и трое детей; дети и Ваня за ноутбуком). Вдруг -- стук-стук! На входе - две пьяные тётки и мужик. Пришли за своими детьми.

-- Артём ! -- Дальше идёт череда матовых слов, непоместимых в книгу. Артём выскакивает и начинает одеваться, но мамаша в гневе набрасывается на него (мелкий пацан 10 лет) и бьёт его ногами, продолжая орать.

Я вежливо подхожу, говорю -- не бейте ребёнка, -- но мамаша уже, сгребая свою собственность, выпинывает её за дверь. То же происходит и со вторым ребёнком, 12-летним пухлым Максом (третий ребёнок, Иван Гребик, остаётся у нас). Все пятеро (трое взрослых и двое детей, нахлобучив валенки и куртки) вываливаются в зимнюю темноту, и крики продолжаются уже под окнами. Детей бьют, но не до крови -- они довольно пухло одеты, все в трёх штанах, и как только начинают бить ногами, складываются на пол (привычка).

Через минуту дверь распахивается опять, и мамаша -- деревенская пьяная баба, моего возраста -- уже обращаясь ко мне:

-- Развели притон, ****ь! я те покажу, ****! вы меня ****ь ещё не знаете!!

-- Хорошо, -- отвечаю я. Мамаша стоит, сопя, потом уходит, чтобы продолжить избиение ребёнка уже у себя дома.

Итак. Что делать в таких ситуациях? Отобрать у них ребёнка -- нельзя, человек до 18-ти является собственностью родителей, как кошка, собака или курица, удравшая на соседний огород. Сказать, что вам в таком виде ребёнка отдавать опасно -- тоже нельзя, придёт же с милиционером, не зря у нас уже было 4 мента -- родители нажаловались, и менты будут на стороне родителей, т.к.дети недееспособны. Дома же детям достанется по самое не хочу. Не пускать к себе молодёжь тоже нельзя, хоть и говорят все милиционеры и мамы -- детей к себе не пускайте. А им каково? пока тебе 10-14 лет, ты и не человек вовсе, и не сбежишь никуда с этого острова, вот и живи так.

Один ребёнок у нас допоздна-таки остался, единственный, кому родители не запрещают посещать нас. Вот я сперва думал -- что это жители Бревенника к нам не ходят? Вот и ходят: дети, а потом -- и их родители. Что делать-то?

...На другой день прошло, впрочем, прояснение ситуации. Отец избитых детей написал нам записку – «Я отец Максима извеняюсь за вчерашний день, мы с женой разрешаем с вами общатся, позваните пажалусто намой тел. (такой-то) 4.02.2010, (подпись)». Он даже заставил мамашу извиняться перед нами по телефону, но та, впрочем, испускала звуки лишь нечленораздельные. Так что Макс и Артём (с синяками на лице) остались постоянными посетителями Избы. А вот многим детям не повезло – их посещения избы становятся единственными: родители, узнав о том, строго завещают им не ходить в дома к чужим дядям. И директор школы, узнав, кто посещает избу, устроил этим детям индивидуальное пропесочивание – на тему, не ходить во всякие там избы к путешественникам. А куда ходить-то? Если дети, кроме мата и побоев, и криков «математику чо не сделал, сука??» мало что слышат в своей юной жизни?

Кстати, школьники стараются быть полезными Избе АВП. Ходят за водой, пилят и колят дрова (с разной степенью эффективности), помогают топить печь (напуская дым в квартиру, правда). И в перерыве – или сидят за компьютером, или с криками колотят меня, друг друга или Ваню-каратиста. Едят некоторые в избе АВП, некоторые бегают домой, потом возвращаются. Что думают соседи за стенкой, во второй половине избы – ума не приложу. А звуки от молодёжи очень сильные разносятся. Каждый день, по пять часов в день, более трёх недель подряд! Детский клуб «Изба АВП» получается.

    ТУСОВКА АВП 7 февраля

В воскресенье, 7 февраля, в избе АВП на острове Бревенник пили чай: шестеро спелых дам с пирогами и вареньем (некоторых из них мы уже видели ранее, ходя ко всем в гости); шестеро детей с острова Бревенник, посещающих нас ежедневно и просиживающих у нас по 5-6 часов (родители уже привыкли, хотя у одного ребёнка, самого мелкого, были синяки на физиономии, созданные предками); шестеро обычных людей, жиелей Архангельска, интересующихся путешествиями; шестеро нас, обитателей Избы АВП (включая приехавшего утром Романа Печёнкина и его друга-художника).

Вечером ещё пришёл один  -- 71-летний старец, Алексей Николаевич с острова Бревенник, прочитавший про нас в местной городской газете «Архангельск». Этот человек проживал на улице Светлая, 17, и хотел уже завернуть в газету какую-нибудь колбасу, как увидел там статью про нас, где было написано, что мы обитаем на родном ему острове Бревенник. Тут он перестал заворачивать колбасу и пошёл с газетой в кармане искать нашу избу, которая оказалась ему соседней (Светлая, 27). В этом доме он бывал и ранее, множество раз, при прежнем хозяине дома. А.Н. рассказал, как развалилось народное хозяйство на острове, на котором раньше жило 20 тысяч, а сейчас всего 3000 человек народу. «Здесь у нас просто доживаловка», говорил он. Работал он здесь, в течение сорока лет, учителем в школе, а теперь вышел на пенсию.

После пришёл ещё новый гость – Андрей из Сыктывкара, давний мой знакомый. Ещё шесть лет назад мы познакомились с ним во время Ухтинского Поездатого Нового Года АВП. Тогда ему было 16. С тех пор он и начал путешествовать, побывал во многих странах, в Сербии, на Кубе, в Юго-Восточной Азии, и пару лет работал в Таиланде туристическим гидом. Потом он попал в кораблекрушение, сам уцелел, но паспорта его утонули. Он вернулся в РФ и попал в ряды Российской Армии, из которой только на днях освободился. Он посетил избу АВП с коллегой, тоже недавно отслужившим.

Кроме указанных 27 человек, у нас был Иван Нестеров, молодой 17-летний говорливый человек из Архангельска, настолько приращённый к своей маме, что и вписываться в избе он смог только вместе с нею. Таким образом, в избе АВП побывало 28 человек в этот день. Однако, каждый получает от избы то, к чему он подготовлен; интересующихся путешествиями тут не очень большой процент. Так же, как и на первых тусовках у меня дома в Москве в 1993 году или во Владивостоке в 2009 году: накопление интересных и активных людей происходит со временем. Должно пройти не меньше десяти тусовок, а лучше -- и больше, чтоб интересный народ узнал о нашем существовании и начал посещать нас. Ну тут мы до десятой тусовки дожидаться не будем – уедем с холодного острова.

    ПОЕЗДКА в МИКУНЬ, КОСЛАН, КАРПОГОРЫ

На карте железных дорог России, в северо-западной части ея, есть два грустных ж.д.тупичка, уже много десятилетий безрезультатно тянущихся друг к другу. Это железные дороги Архангельск—Карпогоры и Сыктывкар—Микунь—Кослан. При возможном соединении их образовалась бы ж.д.магистраль Архангельск—Микунь—Сыктывкар, которая в принципе помогла бы жителям республики Коми быстрей пилить в лесах и продавать на Запад различные брёвна. Но, по неизвестным причинам, эта железная дорога всё ещё в проекте, а два тупичка – из Архангельска на Карпогоры и из Сыктывкара на Кослан – живут своей не очень обременительной жизнью. И Карпогоры, и Кослан – райцентры, и из областных центров туда вечером отправляется по одному тихоходному поезду с общим вагоном. Эти поезда приходят туда в районе полуночи и вскоре отправляются обратно, чтобы на рассвете (или перед ним) прибыть в свои областные центры. А расстояние менее чем 300 км от Кослана до Карпогор железной дорогой не снабжено. Есть там автотрасса, но с очень небольшим потоком машин.

Шесть лет назад, в начале января 2004 г., мы уже устрамлялись пройти этот отрезок пути. Из Микуни выехали на Кослан, проехали автостопом на Благоево и до поворота на село Вашгорт, и там застряли. А было нас около двенадцати человек. Только С.Верещагин с попутчиком, а также Д.Арбузов с попутчицей, просочились в Архангельск, а мы остальные вернулись через сутки обратно в Микунь и потом – в другие места. Вероятно, неудача была вызвана выходными днями и нашей многочисленностью? Итак, попытаем счастья спустя шесть лет, опять зимой, на этом же маршруте.

Выехали мы, сперва, 8 февраля поездом на Котлас (я, Дима Кондратьев и новосибирская девушка Лиза с огромными косами). Там, в Котласе, прошла небольшая лекция по автостопу, в турклубе. Оттуда мы поехали в Микунь – где с нами должны были встретиться Егор Паагирев и его новая попутчица. Они ехали автостопом из Москвы и прибыли сюда как раз в момент нашего приезда на поезде.

Микунь – небольшой городок, население всего 10-12 тысяч. Это железнодорожный узел, но почему-то даже не райцентр. Хотя принадлежит республике Коми, но на коми-языке здесь не разговаривают. Население происходит, в значительной части, от бывших ссыльных, раскулаченных и их потомков. Основано селение в 1940-х годах. Сейчас тут несколько кварталов пятиэтажек, заснеженный Ильич с поднятой рукой и кепкой в руке, похожей на железнодорожный семафор, помпезный и облезлый ДК 1950-х годов постройки и большое локомотивное депо. Из других достопримечательностей тут – Светлана Бобина, туристка-активистка, она занимается молодёжью с давних пор. Мы уже читали лекцию шесть лет назад в этом городке, и вот опять приехали с той же функцией.

С.Бобина и её юные последовательницы встретили нас на вокзале, и проводили в турклуб. Там и прошло 1-е общение с молодёжью, а назавтра мы выступали в школе №1 и школе №2 (всего там и есть две школы). В одном заведении дети были какие-то замороженные, а во втором – набили больше 120 человек, полный актовый зал, молодёжь всех последних классов – были, наоборот, шумные и активные. Больше всех вопросы задавали юные дети -- класса восьмого, с виду.

Из смешных вопросов:

-- А где вы научились блатной лексике?

(Хотя я никаких «блатных» слов не использовал, просто свои разные словечки, которые микуньским детям оказались неизвестными.)

Дети приобрели много книг «ПВП» и «Вопросы», но по «свободной цене» (т.е. за любое пожертвование).

Школьная директриса, видя ниспровержение всех основ педагогического процесса, нервничала и не знала, что сказать хорошего детям напоследок.

Лекции, на которые сгоняют детей или студентов – не очень полезны. Дело в том, что только некоторые люди интересуются путешествиями, таковых людей не более 1%. А из тех, что интересуются, реально к путешествиям приобщается тоже небольшой процент. Поэтому, если взять случайную выборку людей – будь то пассажиры в электричке в вагоне, либо школьники в зале на несколько классов, либо студенты пусть даже «туристического вуза», -- толку от лекции немного. Некоторые, конечно, будут задавать вопросы – это люди просто живого ума, и они встречаются иногда, даже почти в каждом классе или группе. Но реально путешествия их не интересуют. Даже если они спрашивают: а! Я тоже хочу поехать с вами! – это только настроение минуты. Скажешь им потом, например: кого интересует, приходите сегодня вечером к нам в гости, в том же городе, на квартиру, тусовку, турклуб, на повторную лекцию – едва ли кто придёт из сотни. На моих лекциях в пионерлагере «Океан» присутствовало по 500 старшеклассников 15-16 лет – самый активный возраст, но закончилось тем, что 3-4 человека зафрендили меня «Вконтакте» и никто не пришёл потом ни в Дом АВП, ни на другие мои лекции с добровольной явкой. Это из почти тысячи человек, получается.

Что же касается лекций с добровольной явкой, тут люди уже сами себя отфильтровывают. 600 объявлений в городе Архангельске видели, ну наверное, 100 тысяч человек – не меньше: они были наклеены на многих остановках в центре города. (Остальные 250 тыс.жителей Архангельска, предположим, являются детьми, стариками и пьяницами, а также людьми, сидящими только в своём микрорайоне и не ездящими на гортранспорте.) Итак, 100 тыс.чел. видели наши объявления, но из них половина не интересуется вовсе ничем, и объявления видели, но не читали. И из оставшихся 50 тыс.чел., на лекцию пришло 130 человек (четверть процента). Из них вольные путешествия тоже интересуют не всех – многие пришли так, из любопытства, и интерес их быстро прошёл. Но и те, кто интересуются, далеко не все поедут куда-то – ведь у всех свои привязки, корни, привычки.

Поэтому, не стоит беспокоиться, что после лекции АВП в какой-нибудь школе «все дети разбегутся». Дети, в большинстве своём, не интересуются путешествиями или чем-либо, как и большинство взрослых. А чтобы не просто интересоваться – а ещё куда-нибудь поехать, таких малая доля процента. Если же кто-то уже регулярно уходит из дома, или прогуливает школу, виной тому не лекции А.Кротова, которого они видят первый и последний раз за годы, а родители, учителя и другие граждане, которых они видят каждый день в течение годов, и общение с коими этих детей, вероятно, утомляет! Синяки на физиономиях детей, избитых своими родителями на Бревеннике, тому подтверждение.

И всё же лекции в такой аудитории могут приносить пользу. Независимо от «разбегания детей», которое неосуществимо, так же как и «разбегание взрослых». Польза же в том, что у людей увеличивается кругозор, они видят, что мечты могут сбываться, что бывают разные виды жизни – не только типовые, которые им встречаются повсюду. Что можно жить по-своему, делать своё дело, и быть при этом счастливым, радостным и не замученным человеком.

В целом, конечно, лекции с добровольной явкой (по объявлениям) получаются интересней, чем с организованной публикой.

...В тот же вечер была ещё лекция в большом Микуньском ДК, на которую собралось, впрочем, немного народу – человек десять-пятнадцать (ну уже «добровольцев»). За малолюдностью мы сели в круг и общались неформальным способом. Вопросы задавали смешные и самые разные.

И, завершив все выступления, мы погрузились в ночной паровоз на Кослан. Нас сделалось четверо, так как напарница Паагирева скрылась в поезде на Москву. Итак, нас стало четверо: я + Егор (мы уже были здесь 6 лет назад, не пройдя интересующую нас трассу), Дима + Лиза (в этих местах новые). Доночевали до утра на вокзале Кослана, единственными там гражданами, в спальниках. Я придвинул всю секцию стульев к батарее и наслаждался теплом. Другие, мне кажется, не очень.

Не успело ещё выйти солнце, как мы вышли на дорогу. На двух машинах выползли в городок Благоево, в котором так же, 6 лет назад, находились. Около трассы стояла та же котельная, в которой мы грелись тогда – только большая труба уже не дымила а действовала рядом новая маленьная. Грузовик-ЗИЛ с углём и водителем Николаем взял нас до поворота на Важгорт.

Кстати, о происхождении географических названий.

Иван Грозный завершал войну с коми-пермяками. Решили разделить зоны влияния. Показывая на глобус, царь Иван произнёс:

-- Вот тут – наш город, (он показал на Москву),  а тут – ваш город (он указал на леса Коми республики).

Придворные географы тут же нанесли на глобус селение Вашгород, или Важгорт. Так он и назван до сего дня.

-- Разве благостно нам тут жить? Благо для нас жить, например, здесь – комические князья показали на более тёплые регионы южной России.

-- Кто где будет жить, там и будет благо его, -- отвечал царь и опять ткнул пальцем в глобус.

Там географы тут же нанесли город Благоево, недалеко от Вашгорода (или Важгорта), так и назван он до сего дня.

От Важгортского поворота всего 60-70 километров до ближайших деревень Архангельской области, ближайшие из которых – Нюхча и Занюхча, отмеченные на картах. (На местности там одна большая Нюхча). Но дорога туда вела не очень оживённая, хотя каждый день там что-то ездит. Между --  ни одного селения. Сперва приехали мы с Егором, потом остальные двое. Мы развели костёр. Было не очень холодно – 10-15 мороза. Шло время, машин не было. Прошла встречная лековушка, сказала, что за пять часов не было ни одной встречной машины видено ими. Потом попутная машина (легковая) испугалась нас и проехала мимо. Прошло четыре часа, а результат автостопа не образовался. Другая попутная машина сказала, что у них ребёнок в машине, он едет близко (непонятно зачем) и вообще брать нас не хочет.

Через четыре часа с Важгортского поворота приезжает наш ЗИЛ. Водитель, Николай Мельников, выходит и говорит нам:

-- Что, не уехали ещё? Я же говорил: туда почти не ездят. Лесовырубки в том направлении завершились в конце декабря. Вам проще было бы из Благоево взять такси до Нюхчи или до Сосновки.

Мы что-то не думали о таком варианте. Но возвращаться опять через Микунь, как шесть лет назад, не очень-то хотелось. Тем более, что до Архангельска оставалось всего 500 километров напрямую, или целых 1600 км через Микунь. И от Архангельской области нас отделяло несколько десятков километров; через сотню км должна начаться цивилизация Арх.обл.!

-- А что, можно с вами в кузове вернуться в Благоево?

В Благоево вернуться -- мы уже были морально готовы. Встали в кузов из-под угля (Лизу в кабину), поехали назад. Было довольно холодно. В Благоево прибыли в какой-то строящийся дом, где сидели пили чай и курили мужики – друзья того водителя. Они стали выяснять, кто из благоевцев таксует, и вскоре нашли телефон такого человека. Особенность таксиста была такова, что он плохо понимал по-русски, зато владел коми языком. Среди рабочих нашёлся комяк, он стал говорить по телефону с таксистом (употребляя смешные слова типа «автостопщикыз») и узнал, что проезд в такси стоит 10 руб/км. Мы решили прибегнуть к столь редкому для нас способу передвижения.

Вскоре подъехал таксист, и мы попрощались с мужиками и отправились. На прощанье водитель ЗИЛа дал нам вписку (фамилию своего приятеля) в деревне Сосновка, на тот случай, что мы там застрянем на ночь и не уедем.

Долго ли, коротко ли, сгустилась тьма, и мы оказались в Архангельской обл. Деревня Нюхча оказалась интересная, большая и с огромными старыми домами. Но мы там решили не останавливаться, а ехать до Сосновки, до следующей (в 20 км) деревни. И тут, через 10 км, среди ночной грунтовой дороги, на одном из поворотов, впереди блеснули красные фары, как оказалось – автобусные.

Автобус Нюхча—Карпогоры ходит изредка, четыре дня в неделю. Это как раз был он, и он ускользал. Мы пустились вдогонку за автобусом, но сей ПАЗик ехал очень быстро, а мы – не очень. Минут десять его пытались догнать. Наконец в тёмной вечерней Сосновке, мы сели ему «на хвост». ПАЗик притормозил -- забрать сосновцев, Егор выскочил и схватил автобус, женщина выгружала рюкзаки, а я расплачивался с водителем. Неудачный автостоп обошёлся нам в 1200 руб (300 с человека), что было лучше, чем тащиться 1600 км в объезд. При этом мы экономили более чем сутки.

Итак, мы перегрузились в ПАЗик и помчались по деревням, занесённым снегом, среди больших изб. Уже поленились выгружаться в Верколе и других населённых пунктах – приехали в райцентр Карпогоры. Можно назвать этот посёлок Карпогородом. Это центр Пинежского района, порождает много автобусов по окрестным сёлам и деревням; а вот посещённая нами в январе Пинега столицей «своего» района не является и автобусов по округе не испускает. Карпогоры содержат новодельную деревянную церковь в старорусском стиле, несколько сотен бараков и изб, и ж.д.вокзал в семи километрах от посёлка. С этого вокзала мы и уехали вчетвером в Архангельск, куда и прибыли на рассвете 12 февраля 2010 года.

Итак, поездка прошла успешно, хотя и не совсем так, как предполагалось. «Архангельский / Благоевский квадрат» пройден, хотя не автостопом – для его преодоления потребовалось сменить целый букет платного общественного транспорта. Разве что самолёта не было. Произведены лекции в г.Микунь. Мы с Паагиревым избавились от «долга» -- от непройденной нами дороги, на которой застряли 6 лет назад. (В этой поездке вообще мне удаётся закрыть много «задолженностей» -- например, город Онегу, стоявший у меня в плане на 1993 год, удалось посетить только в эту зиму, спустя 17 лет.) Но вот Нюхчу, Верколу и другие сёла вверх по течению реки Пинеги мы не изучили. Оставим их на другой раз – опять через неведомо когда.

    ЗАВЕРШЕНИЕ

В субботу 13 февраля, впервые в нашей бревенчатой жизни, на целый день вылезло яркое солнце. Было совершенно ясно. Весна на подходе!

Отправил три коробки с вещами Дома АВП в Москву, через фирму «Грузовозофф». Офис её спрятан в очень трудно находимых уголках промзоны за ж.д.вокзалом.

Осталась ещё куча вещей, карты и плакаты со стен Дома АВП, чашки, оставленный Егором старый спальник, напольная циновка с фестиваля «Приморские струны», надувной матрац с острова Попова, и другие объекты, которые я прислал сюда из Владивостока. Но, по счастью, нашлось куда их пристроить, Диме-кришнаиту. История его жизни такова:

В результате каких-то несчастливых комбинаций он лишился своего жилища в Новосибирске, где обитал когда-то, и переселился в Архангельск, где жил десять лет в качестве сторожа здания Храма Сознания Кришны. Храм-филиал уже упразднили, но он остался за сторожа, и жил там, охраняя матчасть. Но постройки на участке (деревянные) методично воровали на дрова местные жители и унесли почти всё, а потом однажды незаметно украли (пока Димы не было) трёхтонный железный контейнер, в котором хранились все димины вещи, добытые в течение жизни. В результате Дима лишился всех привязанностей этого материального мира – ведь всё есть майя, иллюзия. В довершение борьбы некие люди по подложным якобы документам приобрели права на участок и изгнали Диму из остатков храма-избы, и он стал бомжом. При помощи некоих судебно-юридических тяжб Диме удалось получить от государства социальную квартиру, но уже на острове Бревенник (что подтверждает мою теорию о «смыве» людей из центральной России вниз по течению рек; Новосибирск – Архангельск – остров Бревенник). Диме выдали двухкомнатную аж квартиру в деревянном бараке 1950 года постройки, без отопления и воды. Но незадача вот в чём: эта огромная квартира (45 кв.м., ну не огромная конечно, но нормальная) требует просто кучи дров в щелявом этом бараке. Ни одну комнату натопить невозможно, и Дима живёт на кухне, где имеется печь, а спит на двери, найденной им где-то. Мы пошли проверять жилищные условия Димы и поразились: в комнатах стоял дубак, и даже в самой тёплой кухне температура была ниже 0, и вода во всех ёмкостях замёрзла (вот-то он и часто ходил к нам, отогревался, а я ещё удивлялся, что на нём одето десять одежд). Дима, лишившись всех привязанностей, поселился в облезлой квартире без ничего, и кровать приспособил из двери, кладя её на ночь на поленницу дров на кухне. Итак, мы решили выделить мужику гуманитарную помощь, которую только в три приёма удалось доставить до его дома (на соседней улице, ул.Механизаторов) – ведро для воды, циновку, украшения для квартиры, спальник Егора, матрац надувной б.у., книги для чтения и растопки. Он же тоже внёс пожертвования на избу АВП – 150 рублей, чтобы поддержать наш проект.

Всего, пожертвования на избу за эти два месяца составили 5750 рублей. По 1000 рублей внесли Дима Кондратьев, Антон Веснин, Дима Кистин и Игорь Лысенков. 800, 500, 150, 100, 100 и 100 рублей пожертвовали другие люди. 11672 рубля было затрат на избу: 6000 – хозяину, 3000 – агенству, остальные 2672 рубля – прочие расходы, включая тройник, веник, ключи, карты, ведро, градусник, лампочки, удлиннитель и другие предметы, а также транспортировку грузов. Таким образом, половина (49%) затрат на избу окупилось за счёт пожертвований. (В Иркутске было 4%, в Оше 99%, в Каире 107%, во Владивостоке 81%).

На лекциях и тусовках АВП в Архангельске, Котласе и Микуни было продано книг по автостопу, за два месяца, всего лишь на 11469 рублей (меньше, чем в Москве за те два дня, на которые я туда заехал). Ещё очень большое количество книг было раздарено по библиотекам -- и простым гражданам. Суммы денег, проеденные нами, потраченные на транспорт, телефон и интернет, приблизительно соответствовали расходам на жизнь в столичном регионе на тот же срок. Общая стоимость архангельского проекта для меня оказалась самой низкой из всех пяти Домов – сказалась небольшая удалённость от Москвы и небольшой срок всей поезки (всего два месяца; а владивостокское и иркутское путешествия заняли по пять месяцев). Число жителей Дома – 40 человек -- оказалось самым низким, чего вполне можно было ожидать (см. «Антиприглашение в Архангельск»).

Архангельская «командировка» имела несколько целей, которые заранее не анонсировались. Одна из них та, что я, находясь в более-менее стационарных условиях, довёл до читабельного вида, отредактировал и подготовил к печати эту книгу. В этой книге «Дом для всех» -- полтора миллиона знаков, что делает её самой большой автостопной книгой, написанной одним автором в современной России. («Вольная энциклопедия», конечно, объёмней, но это творение не одного автора, а целого коллектива.) Также удалось переписать и дополнить бывшую книгу «134 вопроса и ответа об автостопе и обо всём» -- в ней теперь будет не 134 ответа, а около двухсот.

На последней тусовке АВП, 14 февраля, нас посетило не очень много людей – меньше, чем на предпоследней. После неё мы убрали дом, а 15 февраля нас покинули Иван-каратист и длиннокосая Елизавета Кузьмина из Новосибирска (та тоже оказалась спортсменкой, боксёркой, но до последнего дня это скрывала). Я выбрался в город, попрощался с разными полезными людьми, потом побывал у Натальи (пряничной женщины), у неё собрались и уезжающие в этот вечер. Вернулся в избу, уже лишённую нашей привычной обстановки, ко мне зашёл Дима за последней порцией даров и Иван Гребик, наш ежедневный и самый настойчивый посетитель. Ивану скоро исполнится 11 лет, и он совершенно адекватный и сообразительный человек, способный помогать по хозяйству, проявлять здоровую инициативу, обладающий умом и физической силой, опережающими возраст. Иван получил от нас в подарок некоторые книги, а также транспортные билеты, которые он, как и Егор Паагирев, собирает. В том числе ему досталась и уникальная лента из семидесяти однорублёвых билетов, полученных мной в автобусе на Северодвинск. (4 января мы ехали в сей город, и у кондукторши было несколько рулонов билетов, в том числе рублёвые; я попросил 70 однорублёвых билетов и получил их.)

Постепенно наша изба обнажила свои естественные стены. На улице очередной раз стемнело, пошёл снег, последние наши гости разошлись. В эту ночь мы будем ночевать с Димкой вдвоём, как и в самом начале, а на следующий день – с хозяином избы, который уже едет из Петербурга.

Всё, бревенчатая жизнь окончена!

Также, как и окончена владивосточная и каирская жизнь, и жизнь в Оше и в Иркутске... И как уже привык – казалось бы, всего два месяца прошло, а как привык к этому дому, к этой обстановке, к маленьким деревенским радостям. Идти по обледенелым мосткам через русло Маймаксы, пережидать проходящие пароходы, топить печь, колоть дрова, ходить по воду, вычёрпывать воду из-под «писающих» окон, принимать гостей ежедневно (это -- как и в Москве) и тащиться час до центра города, чтобы посетить Интернет (а это уже не как в Москве)... То, что из окон видна лишь ледовая белизна самих окон, что батарей и горячей воды нет, а обливаться надо ежедневно на улице из ведра, выносить помои за дверь и выливать в ледяную яму, то, что нет кругом ни одного круглосуточного магазина, к этому уже всё, привыкли. Так же, как привыкали к каирским гудкам машин... к владивостокским автодорожным пробкам... к другим городам и странам...

Всё, я заканчиваю эту книгу. Завтра приедет 80-летний дед, хозяин избы, Евгений Арсентьевич, и опять поселится в доме своего детства. Со временем до него дойдёт слух, об особой популярности его жилища. А пока – снег заметает наши следы во дворе, заметает следы нашей активной бревенчатой жизни – что будет завтра? Как песчинки в суданской пустыне, как песчинки в песочных часах, насыпается новый снег, отмеряет время – уходит ещё один период жизни, начинается новая эпоха.

Всё. Дом на севере, о котором мы говорили -- свершился. И хотя в этот раз у нас не было гостей-интуристов, но в любом случае, в этом доме были рады всем – и молодым, и старым, и москвичам, и местным, 40 жителям самых разных городов России. Дом для всех. Для всего человечества.

Остров Бревенник, 15 февраля 2010

6. Продолжение следует...

Дом Для Всех (Дом АВП) – особый проект Академии Вольных Путешествий.

В одном из городов мира организуется (снимается на два-четыре месяца) квартира или дом. Это жилище становится Домом Для Всех. Каждый человек в мире может приехать в этот дом, остановиться там, пожить какое-то время, изучить окружающий город, местность, регион. Найти новых друзей среди путешественников – как местных, так и приезжих. Обменяться информацией на любую тему – в наших Домах всегда много мудрецов, специалистов практически по любому вопросу (по путешествиям в особенности).

Жизнь в Доме АВП доступна каждому человеку. В Домах АВП жили люди почти любого возраста – от 0 до 65 лет (самые микро-участники, разумеется, с родителями). Жить в Доме может человек с любыми финансовыми возможностями – попадались и полностью безденежные, и состоятельные люди. Обязательного для всех денежного взноса, необходимого для проживания, не существует. Если есть желание и возможность, можно сделать любое пожертвование на Дом.

В минувшие годы были созданы Дома Для Всех в Иркутске (2006), в киргизском городе Ош (2007), в египетском Каире (2008-09), во Владивостоке (2009) и в Архангельске, на острове Бревенник (2010). Обо всех этих домах подробно описано в данной книге. Следующий Дом планируется летом 2010 в столице Таджикистана, Душанбе (август-октябрь 2010). Последующие Дома могут возникнуть (очерёдность и сроки открытия не гарантируются): в Куньмине (Китай), Стамбуле (Турция), в Закавказье, в российских городах – в Екатеринбурге, Ярославле, Новосибирске, Красноярске, Самаре, Нижнем Новгороде; в Латинской Америке; в Кампале (Уганда), на Мадагаскаре; в Пешаваре (Пакистан); в других городах и странах мира. О планируемых Домах АВП и сроках их открытия вы можете прочитать заранее (за полгода-год и более) на сайте АВП www.avp.travel.ru, в «Живом журнале» А.Кротова http://a-krotov.livejournal.com, по телефону в Москве (495) 457-8949, (903) 500-9850, или на тусовках и собраниях АВП.

(Если вы владеете жилищами в одном из вышеуказанных мест, и хотите сдать нам недорого такое жильё на 2-3-4 месяца, – мы с интересом воспримем такое предложение, и обсудим сроки заранее.)

Вы можете сами организовать Дом Для Всех в любой точке мира. Но для того, чтобы в него кто-нибудь приехал, кроме вас, нужно заранее хорошо рекламировать этот Дом, и быть надёжным и настойчивым человеком. Кроме того, Дом должен быть удачно географически расположен – в городах и странах, в которые можно легко попасть автостопом, на поездах, самолётах или на другом транспорте. Кроме того, создатель общественного Дома должен проявить инициативу, вложить своё время и деньги в проект – так же, как это делаю я, или иным способом. Пока, к сожалению, никто не взял на себя труд продолжать инициативу. Ну что ж, прочитайте эту книгу. Может быть, узнав подробно о Домах, о совместной жизни в разных городах Земли, о всех технических нюансах, -- кто-то захочет и продолжить проект.

Для тех же, кто посещает будущие Дома АВП, и кто собирается прибыть к нам и думает – вот напоминалка. Читайте, решайте, ехать или не ехать. Итак:

Чтобы ваша жизнь в Доме была счастливой, нужно запомнить, выучить, усвоить несколько простых правил:

1)             Дом Для Всех – это не гостиница. Организаторы Дома не обещают предоставить вам какие-либо услуги, удобства, кровати, не будут водить вас «за ручку» в туристические маршруты. Ночевать вам придётся в спальниках на полу (берите с собой спальные мешки и коврики), мыться и ходить в туалет – в порядке общей очереди, ходить в походы – в соответствии со своими идеями, маршрутами, силами и самоходностью. Хотите, организуйте кого-нибудь и идите в поход вместе с кем-то, не хотите вместе – идите сами, не хотите – не идите. Самоорганизация – основа вашего счастья! Никто вам «культурную программу» придумывать не будет! Никто также не гарантирует, что в определённый вами момент приезда в Доме будет кто-нибудь и откроет вам дверь – об этом заранее звоните по телефону.

2)             В Доме АВП – строгий сухой закон. Нельзя пьянствовать, приносить с собой спиртные напитки, пиво, наркотики. При обнаружении пьяниц – удаляются из Дома немедленно. Курить в Доме нельзя. В некоторых случаях может быть отведено особое место для курения, но как правило, курильщики в Доме не приветствуются. Рекомендуется скорей избавиться от вредных привычек, а если они есть – курить вдали от Дома.

3)             В Доме АВП существует начальство. Как правило, начальством является А.Кротов, его необходимо слушаться. При отсутствии А.Кротова руководство жизнью в Доме осуществляют другие мудрецы, друзья А.Кротова, другие назначенные им люди. Символом власти является ключ (комплект ключей), их может быть несколько. Ключи выдаются проверенным и хорошим людям. Начальник Дома, или его заместитель, или Дежурный по Дому, осуществляют приём новых гостей, определяют время отбоя ко сну, засылают гонцов за продуктами, принимают в гости и разгоняют местных жителей, ведут переговоры с беспокойными соседями, хозяевами, представителями власти (если таковые проявятся), выгоняют всех из Дома тогда, когда считают нужным. Необходимо слушаться начальство. Оно имеет право изгнать из Дома любого проживающего, или поторопить его отъезд. Демократии нет, но люди, надоевшие всем остальным, могут быть изгнаны начальством из Дома по просьбе большинства общественности. (Пока таких случаев, по счастью, не было).

4)             В Доме АВП может быть совместная кухня; даже если не готовим дома, то хотя бы пьём чай. Для этого каждый человек вносит посильный вклад в кухонное хозяйство, не дожидаясь напоминаний начальства. Стратегические продукты и вещества – список их обычно вывешивается (например сахар, хлеб, чайный порошок, мыло, туалетная бумага...) должны быть всегда. При отсутствии необходимых вещей не нужно жаловаться, а нужно идти и срочно покупать их, причём побольше. Покупка мелких количеств расходных веществ не приветствуется. Покупаете – так сразу побольше! Ложки, посуда и другие бытовые вещи всегда пригождаются в Доме АВП. И посуду тоже нужно мыть, не только за собой, но и всю накопившуюся посуду, как только вы её заметили.

5)             Дом Для Всех существует: а) за счёт энтузиазма и расхода времени и денег тех, кто его снимает, а также: б) за счёт добровольных пожертвований денег тех, кто хочет их пожертвовать. Как только закончится энтузиазм А.Кротова — возможно, что проект прекратится. Всячески приветствуются те люди, которые независимо от нас будут организовывать и устраивать Дома Для Всех. Пока что о таких домах в мире ничего не известно. Можете воспользоваться собранным нами опытом и информацией и устроить где-то в России или в мире очередной Дом Для Всех. Или можете подкинуть денег А.Кротову на съём и обустройство следующего Дома. Все выданные и полученные пожертвования (список их вывешивается в Интернете) являются не платой за проживание, а общим вкладом в развитие Проекта. В бытовой жизни, в Доме АВП, его спонсоры не могут требовать каких-либо преимуществ, привилегий, мягких кроватей, вкусной еды и т.п., в противовес другим обитателям Дома.

6)             В Доме АВП не вписываются домашние животные. Оставьте их дома. Мелкие несамоходные дети дошкольного возраста нежелательны. Также, люди должны быть чистыми, не должны вонять. Стирайтесь, мойтесь, меняйте носки и другие грязности – зловонным лицам в Доме Для Всех не место! Или переставайте быть зловонными!

7)             Заезд в Дом АВП возможен только тогда, когда там есть начальство или другой заменяющий его человек с ключом. Выезд тоже возможен не во всякое время. Дом – не гостиница с круглосуточным приёмом гостей. Никто не будет содержать специального человека, который будет заведовать впуском и выпуском обитателей. Поэтому извольте приезжать только тогда, когда в Доме есть кто-то из начальства. Звоните для этого заранее по телефону, который вывешивается заранее в Интернете. Если вы приехали в ошибочный день, когда в Доме АВП никого нет – сами виноваты, погуляйте по городу, по региону, поселитесь в гостинице, или на вписке, или в палатке, и подождите, когда приедет кто-то из начальства.

8)             Если вы хотите помочь проекту «Дом» своим энтузиазмом, действиями, -- можете стать гонцами, выехать на место Дома заранее, разузнать всё о домосъёме и осуществить сам домосъём. Об этом нужно заранее договориться с А.Кротовым. Можете, договорившись заранее, взять и транспортировать в Дом АВП наши фотоальбомы, книги, карты, оборудование для Дома. Можете транспортировать наши полезные вещи обратно в Москву. Можете заранее сделать пожертвование на Проект. Обо всех видах помощи можно заранее договориться с А.Кротовым по Емайлу krotov_avp@mail.ru или по телефону в Москве (495) 457-8949, (903) 500-9850. Можете вообще открыть свой Дом Для Всех с типовыми или со своими правилами. Активность! Инициатива!

9)             В Доме АВП основным языком общения является русский язык. Все иностранцы тоже могут жить у нас, но не ждите, что с вами все будут общаться по-английски и всё переводить вам. Учите русский язык или имейте в своей среде русскоговорящего человека.

10)         Дом Для Всех хотя и является некоей камерой хранения людей и вещей, -- при временном отъезде нужно свои вещи сложить в одно замкнутое место – на полку, в шкаф, в пакет, в рюкзак, в мешок, -- и подписать имя владельца. Все невостребованные вещи, при закрытии Дома АВП, раздариваются, продаются или ликвидируются иным способом. Кроме того: хотя имущество обитателей в наших Домах не похищалось, -- не рекомендуется оставлять где попало документы, дорогие компьютеры, дорогие фотоаппараты и большие деньги.

11)         Мы поддерживаем хорошие отношения с местными жителями, соседями по улице, а также с другими обитателями нашего Дома. Ссоры, скандалы, выяснения отношений, конфликты – вещь запретная между обитателями Дома. Шумных конфликтов быть не должно. Также не стоит шокировать местных жителей, пугать их своей множественностью, скапливаться большой толпой на пороге Дома или рядом с ним, ожидая чего-то, портить отношения с соседями, продавцами окрестных магазинов, с хозяевами жилища. Мы распространяем мир и дружбу между народами, сотворяя в Доме АВП образец совместной жизни, единства и любви между разными людьми, разными народами мира. Наш Дом – дом для всего человечества. Любые идеи, религии, взгляды, учения, любые народы, люди всякого возраста и всякой сущности – все они приветствуются в Доме АВП, который являет собой маленькую проекцию всей нашей планеты в целом.

 А.Кротов, Архангельск, остров Бревенник, февраль 2010 г.

Вернуться на главную страницу проекта "Дом для всех!" на сайте АВП.