Егор Паагирев

   ПОЕЗДАТЫЙ НОВЫЙ ГОД

    Вообще-то Новый год я всю жизнь встречал в Москве – не то чтобы я считаю сей праздник
семейным, но просто приятно незадолго до полуночи сосредоточиться на событиях
прошедших 12 месяцев в своей любимой комнате, в окружении родных и друзей (или даже
просто одному – было и такое), что называется, подвести итоги года. А потом – с полуночи
до часу – веселиться, «трезво пьянствуя» (я ведь алкоголь не употребляю), а позже –
ходить по городу и навещать иных празднующих друзей-подруг. Обожаю я и Новый год на
квартире у Антона Кротова, президента Академии Вольных Путешествий – соберётся
человек сорок, причём избранных, никакого левого народа – и до самого утра столько
интересных разговоров, приколов, событий… Увы, Кротов, в последнее время
справляющий этот праздник во всяких Африках, обламывал остальным эту радость –
отмечание на его квартире. Прошлый 2003-й Новый год отмечался на квартире у меня
неплохо, но количество народа (около десятка человек) меня не порадовало, ибо я люблю
большее. Поэтому, услышав в декабре 2003 об антоновском проекте «Поездатый новый
год», я призадумался. К концу года я переехал на новую квартиру, ещё необжитую и
поэтому неуютную; многие друзья, с которыми я привык встречать НГ, поразъехались на
какие-то свои празднования; да и пропускать очередную северную экспедицию АВП не
хотелось – нужно же поддерживать имидж северного автостопщика, пожизненно
закреплённый за мной в Академии! Сущность проекта такова: народ берёт билеты на
воркутинский поезд до города Ухта (респ. Коми), куда нас приглашают местные
автостопщики во главе с моим другом Ником, новогодняя полночь выпадает на
пребывание в поезде – её мы застанем под городом Харовском, на Вологодчине. В Ухте мы
гуляем, знакомимся с местным народом, проводим лекцию по автостопу в турклубе, а
потом пытаемся прорваться автостопом по зимникам в Архангельск через Мезень или
Карпогоры. Достигнув или не достигнув Архангельска, разъезжаемся по домам. Стимул к
поездке в поезде был таков: МПС сделало удобные скидки на новогоднюю ночь – аж 44% от
основной стоимости билета. В общем, билет с Москвы до Ухты (почти 2000 км) можно было
приобрести всего лишь за 250 рублей.

    Дабы разнообразить данную экспедицию и достойно (для себя) закончить уходящий год,
решаю не садиться на этот поезд в 13.26 в Москве вместе со всеми, а по привычке, как и
примерно каждые полмесяца 2003 г., доехать по трассе М8 автостопом до Ярославля и
внедриться в поезд уже там, обрадовав своим внезапным появлением наших АВП-шников.
    Тем более, думал я, сэкономить неплохо – 250 км, всё-таки, тоже расстояние! Народу об
этом я не сказал – пусть я буду сюрпризом.

    31 декабря 2003 года.
    Интересно, какой для меня окажется трасса в последний день уходящего года?
Предполагая, что автостоп сегодня будет несколько лучше обычного (водители будут
думать, что человек опаздывает, просто приятно сделать доброе дело перед Новым годом,
да и интересно же в конце концов – что это стопщик попёрся на север именно в этот день), я
несколько ошибся. Поток машин был раза в два меньше привычного, и наибольший
процент их составляли забитые целыми семьями скоростные легковые иномарки. В общем,
от Москвы до Ярославля я добирался почти 5 часов (обычно – около четырёх) на
отечественных легковушках и одном «СуперМАЗе». Придя на городской вокзал Ярославль-
Главный, я обнаружил, что до поезда остаётся ещё порядка двух часов. Они были
истрачены на переписывание полезных расписаний, покупку еды, посещение кафе и беседу
со старым дедом, освободившимся с «зоны». А ещё были сделаны звонки всем
ярославским знакомым, взаимный обмен поздравлениями, и раздумья о том, что 31
декабря я провожу на вокзале в центре того региона, который я регулярно посещал в
течение всего года, что радовало своей символичностью…

    «Внимание! Поезд Москва – Воркута прибывает к первому пути!» Держу в руке билет –
сэкономил, блин! Разница в 250 км почему-то не отразилась на тарифе – билет оказался
всего на 19 рублей дешевле… А вот и наши на стоянке выгружаются: Булат из Казани, за
ним председатель киевского автостопного клуба «Магистраль» Андрей Сапунов, Кочетков
(мой хороший друг из Питера; я радостно удивлён: Миха, и ты здесь! ура!), долгожданная
Нотка – моя хорошая подруга, проехавшая автостопом в одиночку Южный Судан и
путешествовавшая по прочим странам Африки – с Ноткой мы договорились ехать в паре;
прочих человек десять и, конечно же, Кротов в жёлтой пуховой куртке: «Рады видеть тебя,
товарищ Егор!» Тут все наперебой стали расспрашивать меня, как я доехал, сообщая о
всеобщем предположении, что я действительно подсяду к ним по дороге. Вот уж чего не
ожидал! Хотя… За последние пару лет у меня в АВП сам собой получился «имидж
догоняльщика поездов» - самым запоминающимся случаем был такой. Летом 2001 года
произошёл у нас очередной «самоходный поход» АВП по Тверской области. До места
старта нужно было ехать на поезде. Ну, все взяли билеты, и я тоже. В нужный день спешу
на Ленинградский вокзал, еду в электричке к нашему общему поезду и… вижу, что поезд,
собственно, уже отправляется. Не успел я перескочить на него. А руководитель похода – я.
Хоть народ у нас самостоятельный и, в принципе, особого подчинения лидеру никогда не
наблюдалось, я почувствовал себя обломанным. Что делать? Хорошая вещь, всё-таки,
навыки спортивного автостопа! Так, поезд, по идее, можно в Торжке нагнать… Сажусь в
электричку до Зеленограда (40 км), там прыгаю в автобус до выезда на трассу Москва –
Питер (5 км), быстро переодеваюсь в комбез и на паре иномарок долетаю до пресловутого
города Торжок Тверской области ЗА ПОЛТОРА ЧАСА (220 км)! Где и тусуюсь ещё столько же
в ожидании поезда, потирая руки. Очень удивилась проводница, когда я ей при входе в
вагон показал билет от Москвы…

    Андрей Сапунов в Ярославле, смеясь, предложил: «Егор, ставлю всё, что угодно, если ты
сейчас выйдешь обратно на трассу и догонишь наш поезд в Вологде!» Нет уж, за несколько
часов до наступления Нового года – не желаю! Хотя, в обыденный день я бы согласился –
это достаточно реально.

    В поезде оказалось, что Новый год с нами поехали отмечать аж 33 человека, причём 22 из
них были АВП-шниками, а остальная треть состояла из дружественного Клуба
Транспортных Путешествий (КТП). Мы ехали в плацкартном вагоне, КТП-шники же, как люди
более обеспеченные располагались в купе. Не знаю, откуда были люди у них, но наша
компания была весьма разношёрстной – жители Украины, Москвы, Подмосковья, многих
других регионов России с возрастом от 15 до 42 лет. Большинству, как обычно, было от 19
до 25.

    За окном вскоре стемнело, наступал последний вечер 2003 года. В пути все весело болтали,
знакомились друг с другом, пили чай. Я, как и предполагалось, активно защищал Нотку от
посягательств, следовавших от некоторых лиц, и действия эти вскоре были прекращены.
Зато Илья Алигожин, проездивший немало с Ноткой по странам Азии и считающий
свободную девушку своей, обиделся втайне на моё поведение и всю дорогу нещадно его
обстёбывал, а также постоянно изображал жестами действие различного оружия,
направленного, конечно же, на уничтожение меня. Я отвечал Илье тем же, к чему
подключались остальные «поездатчики», бегая по вагону и «расстреливая» друг друга.
Друг мой Миха Кочетков рассказывал о своём питерском житье-бытье, жалуясь на
институтское рабство и невозможность долгих поездок. Ещё выяснилось, что в Ярославле
к нам подсел некий Вася Михайлов, оказавшийся автостопщиком из Вязьмы, интересным и
приятным в общении человеком. Дима Арбузов, видный АВП-шник, рассказывал всем про
свои похождения по Сахалину и Камчатке, про повадки зверей и птиц. К нему активно
прислушивался Коля Дубровский, известный в нашей Академии пристрастиями к пешим
походам в глухие природные места. Москвич Кротов с татарином Булатом, липецкой Ноткой
и мной-костромичом злостно стебались над киевлянином Сапуновым, прикалывающимся
над некоторым российскими законами… На стоянках выбегаем на мороз – кто-то проверяет
температуру, кто-то скупает у вагона еду к огромной радости продающих её бабушек, я
бегаю переписывать расписание на вокзал и узнаю у местных жителей краткую, нужную
мне информацию о городах…

    Уютно и тепло. Дружеская атмосфера, покачивающийся вагон, небольшая ёлка,
привязанная скотчем к полкам, столу и окну, горячий чай, тёплая Нотка под боком и Миха
напротив, азартные беседы и много, МНОГО АВП-шников! Заканчиваются последние часы
31 декабря. Егор Паагирев, координатор АВП, как и все остальные, балдел… М-да, что-то я
зарвался, прямо как небезызвестный С.Болашенко, который о себе иначе как в третьем
лице не говорит.

    Вологда. Следующая стоянка будет завтра. Здесь уже минус 10. Бегу по перрону. Вот он –
старинный зелёный вокзал с ментами и бомжами, вот площадь Шмидта (сколько раз я
здесь был в этом году? – не будем загибать пальцы, отмёрзнут!), вот автовокзал с вечной
антиавтостопной надписью «Не пользуйтесь попутным транспортом, не доверяйте
случайным водителям! Комфортабельные автобусы отвезут вас в любой конец
Вологодчины!» Возвращаюсь в тёплый вагон. Половина наших, особенно Коля, Кротов и
Нотка – с ног до головы в снегу, после ожесточённой игры в снежки.

    1 января 2004 года.
    …Уходящие минуты 2003. И вот он, долгожданный момент – часы бьют полночь. Мы,
правда, не слышим этого – но на наручных часах у всех соединяются стрелки и обнуляются
минуты. Ура-а-а!!! И наперебой все чокаются кружками с чаем, обнимаются, поздравляют
друг друга. Вскоре пришла к нам из своих купе делегация КТП-шников с подарочной едой
для нас и цифровыми фотоаппаратами – заснять нашу многочисленную компанию. Мы же,
по традиции, довольствуемся кадрами с плёночных «мыльниц» и «зеркалок». Проект
«Поездатый Новый год» - свершился! Я, отведя в сторону Кротова, предложил ему
повторить фишку двухлетней давности, а именно – дать высказать каждому из нас своё
мнение о прошедшем годе и планы на год наступивший, что успешно и затянулось ещё на
полчаса. В 1.00, по великому желанию Сапунова, отстаивавшего свои националистские
интересы, отпраздновали Украинский Новый год (он же на час позже) – Андрей произнёс
проникновенную речь на рiдной мове, изрядно всех повеселив: «Шановнi сповiдчiзнiкi! З
новiм рокiм!..»

    Народ же, населяющий вагон помимо нас, в достаточно большом количестве (как ни
странно) условно разделился на две группы – противников и поддержку. Группа
противников ворчала, что мы сумасшедшие, т.к. нас много, мы не даём людям спать, мы не
пьём, мы – автостопщики, а это плохо. Группа поддержки, как ей и было свойственно,
выражала своё одобрение, мотивируя это теми же причинами. «Противников» можно было
понять – люди, видимо, экономя на билетах, ехали на далёкий север именно в новогоднюю
ночь из-за скидок, праздник встречали одни, среди чужих, а рядом такая весёлая компания
– «им хорошо, а нам плохо…» - завидно! С поддерживающими людьми мы болтали на
разные интересные темы, показывали им свои фотографии и рассказывали о своих
путешествиях.

    Часа в три ночи поезд прибыл на станцию Коноша. Это уже Архангельская область, здесь
ж/д магистраль разветвляется на архангельское направление (север) и «воркутинскую
железку» (восток). Стоянка была достаточно долгой, я пошёл гулять по станции с Ноткой,
рассказывая ей о некоторой депрессивности многих районов данного региона.
Иллюстрацией, как я и ожидал, послужил вокзальный вид изнутри – серые стены, грязный
пол, один бомж, спящий на прямо у входной двери на холодном бетоне и пара-тройка
других бомжей, устроившихся более комфортно – на сиденьях без ручек. Дополняли
панораму двое классических гопников-бичей лет двадцати, слабо отреагировавших на
появление Нотки: «Девушка! Э-э-э… Девушка, а?» Я посмотрел на них строго – как ни
странно, гопники отвернулись, потеряв всякий интерес - я предполагал более агрессивный
отклик…

    Где-то до полудня спали. Проснулся я от уже ставшего обычным восклицания Сапунова,
«Какая девушка, вах!!» - ну, видимо, Андрей к Нотке пристаёт, а народ прикалывается по
этому поводу. Всё-таки, когда на двадцать с лишним парней одна свободная девушка – это
ужасно. На станции Ядриха попрощались с КТП-шниками, направлявшимися в Великий
Устюг, сделали групповую фотографию.

    Поезд замедлил ход – за окном показалось до боли знакомое красное здание сталинской
постройки с колоннами и фронтоном – вокзал станции Котлас-Южный. С Котласом у меня
связано много хороших воспоминаний – в 2001 году мы с Кротовым приехали в гости к
Мише Чепенко, руководителю новообразовавшегося автостопного клуба «Кэй КЛАС» и
устроили им лекцию по автостопу. Взамен от котлашан получили отличную экскурсию по
городу, знакомство со многими хорошими людьми и симпатичными девушками, с которыми
было ну очень приятно общаться… Несколько раз после той поездки я посещал сей город,
приезжая в гости – также поступали и местные жители, навещая меня в Москве. Все знают,
что я просто обожаю северян! Сейчас, находясь на вокзале, я страстно возжелал
поздравить с Новым годом всех котлашан, телефоны которых имелись у меня в памяти.
Но… Карты Артелекома у меня не было, Сервис-центр на вокзале не работал, также как и
вокзальный буфет, который я активно рекламировал в поезде. Железнодорожники
посоветовали мне столовую резерва проводников – но и она была закрыта по случаю
праздника, зато у её сотрудников мне всё же удалось бесплатно выпросить телефон.
Тётушка завела меня в крохотное помещение между двумя дверьми, напоминающее кассу в
советской конторе, с зарешёченным малюсеньким оконцем посередине и попыталась
просунуть аппарат через прутья, что ей не удалось. В результате, через решётку была
просунута только трубка, которую держал я, а сам аппарат был в руках у тётушки, на весу,
причём диск номерного набора заедал и в довершение всего мне приходилось
придерживать его пальцем. Звоню Мише Чепенко – подходит его мама: «- А Миша в
Петрозаводске! - Боже мой, что он там-то забыл? - А у него девушка там! - Что, очередная?
Недавно же сыктывкарская была! – Да нет, он уже полгода с ней». Ну ладно, знаем мы тебя,
бабник ты наш! Ещё один друг мой отсутствовал – гостил у родственников в Питере.
Девушек я вызванивал вообще по-идиотски: перепутал Юлю с Настей, а Настю с Юлей,
забыв телефоны, и в результате не поздравил никого. Блин…

    Народ в это время тусовался по вокзалу и прилегающим территориям, исследуя город,
благо стоянка – более часа – позволяла. В Котласе присоединились к нашей компании ещё
двое – Димка Копосов из того же клуба «Кэй КЛАС», в костюме Деда Мороза (с бородой!) и
вологодская девушка Лена. О Димке я слышал много хорошего от котлашан, но до сих пор
не имел чести с ним пересечься. Парень правда оказался весёлым, компанейским и
приятным в общении. Лена вела себя скромно и благожелательно - видимо, смущаясь
большого количества АВП-шников.

    Уже смеркалось, как поезд въехал в республику Коми. Продолжительная стоянка – в г.
Микунь. Минус 15. Я повёл самых любопытных показывать уже знакомые мне
официальные таблички на коми языке – многие же здесь находились в первый раз. А вот и
надписи: «Россияса пошта» («Почта России»), «Вузасянiн «Сёян-Юан» («Магазин
«Продукты») etc. Прикольно. Рассказал всем свои воспоминания трёхлетней давности о
зимней экспедиции в Нарьян-Мар – тогда в Микунь я, Кротов и Паша Марутенков приехали в
холодном закрытом вагоне-«теплушке» (минус 25 на улице…) А ещё мы наткнулись на
продуктовый привокзальный киоск, весь увешанный АНТИрекламой продающихся в нём
товаров В СМЕШНЫХ СТИХАХ! Увы, у меня уже не оставалось времени, чтобы переписать
данные шедевры.

    Вечер. Сколько же градусов будет в Ухте? А Кротов почему-то волнуется о том, встретит
нас на вокзале Ник или нет. Я спокоен – Ника знаю неплохо, и уверен, что он всё организует
отлично. АВП-шники активно собирают вещи, одеваются – через час мы приедем. Двое
харьковчан, правда, остаются – у них билет до Воркуты. Ещё двое белгородцев и Вася из
Сергиева Посада, наш автостопный новичок, собираются в город Вуктыл, поэтому в Ухте
они сразу пойдут на трассу, а не к Нику на вписку.

    … Ухтинцы встречали своих гостей на вокзале. Среди них выделялась компания во главе с
молодым человеком в очках с аккуратной чёрной бородкой, в новом жёлтом автостопном
комбезе с символикой «11 RUS» (Как здорово мы смотрелись вместе – я же был в похожем
комбезе с номером «44 RUS»!!) - ЗДОРОВО, НИК!!! – Здорово, Егор! Здорово, Антон! Всем
привет, с Новым годом! Ух, как вас много! Ну что, часть людей вписываем в турклубе, часть
– у Юры (он показал на невысокого парня в МЧС-овском комбезе), часть – у меня!

    - Ник, а какая температура сейчас в Ухте?, - спросил кто-то из нас, ещё сохраняющий
вагонное тепло. - Минус 25, - был ответ. И очень скоро все это почувствовали! Метров на
триста растянулись двадцать человек с рюкзаками по ухтинским улицам, ускоряясь из-за
холода. Первыми шли Ник, я, Нотка и Коля Дубровский. Арьегард, как и положено
арьегарду, отставал, и я на время сместился туда, познакомившись с ухтинцем Юрой из
МЧС. Юра рассказал мне о своей работе - летом их отряд разыскивает грибников,
заблудившихся в бескрайних лесах Коми.

    Разошлись по квартирам. Дома у Ника мы распределились по группам интересов: 1)
готовщики еды на кухне; 2) желающие спать или изучать карты дальнейшего маршрута – в
комнате; 3) желающие весело пообщаться, посмотреть фильмы на компе и
воспользоваться Интернетом – в другой комнате. Я был в группе № 3 – не спали до двух
ночи.

   2 января 2004 года.
    Сегодня ухтинцы устроили нам экскурсию в необычное место – в отдалённом районе
города именуемом Ветлосян, на высокой горе стоит монумент в виде контура головы
Владимира Ильича Ленина, высотой с пятиэтажный дом. Сделан он из металлических
конструкций-балкончиков, сообщающихся мини-лестницами; в советское время по всему
контуру Головы горели яркие лампочки, чтобы вся Ухта, а также пассажиры поездов,
идущих по железной дороге далеко внизу, не забывали, ради чьего дела и в имя кого
должны трудиться граждане СССР. В наше время Ильич ещё пока не развалился, но
угрожающе поскрипывал под нагрузкой двадцати автостопщиков, покоряющих его затылок.
С затылка открывался обалденный вид на лежащий внизу город с одноимённой речкой,
«железкой», и заводскими трубами – Ухта сразу показалась всем небольшой и компактной.

    После покорения Головы вся наша весёлая компания устроила массовое скатывание по
крутому снежному склону (метров 500, наверное, если не больше!) к ж/д линии и столь же
массовое поедание пирожков и выпивание чая в вокзальном буфете. Потом двинулись
обратно к Нику – готовить обед. Пирожками всё-таки не насытишься! Мы с Михой
отделились от толпы на некоторое время – в Ухте жил один мой далёкий родственник,
которого я ни разу в жизни не лицезрел и для которого у меня имелось письмо от других
моих родственников. Вручив письмо и вежливо отклонив предложение выпить, мы
удалились с чувством выполненного долга, я немного проэкскурсировал (по памяти) Миху
по городу, после чего, замёрзнув, мы вернулись на квартиру греться.

    У Ника шли дебаты – АВП-шники рассуждали о том, кто и как будет добираться до станции
Кослан (Удорский район, северо-запад Коми), от которой должен быть зимник в
Архангельскую область. Договорились до того, что большая часть людей, во главе с
Кротовым, после вечерней лекции в турклубе сядут на поезд до Сыктывкара, утром
приедут туда, погуляют, Андрей Сапунов уедет обратно в Москву через Киров, а другие
сядут в поезд Сыктывкар – Кослан. Вторая часть людей, во главе со мной, предполагала
доехать автостопом до Кослана и встретить первых на вокзале, а если автостоп будет
затруднён, то подсесть в косланский поезд по пути, в Микуни. Третья часть – Нотка и Коля
Дубровский - хотела посетить Сыктывкар, причём добраться до него они желали
непременно ночным стопом, а если не получится - ночевать в палатке. (Предыдущей ночью
было до минус 31). В общем, подумал я и решил, что поеду я в паре с Михой ночью, Нотка
поедет с Колей (я попросил Нотку о возможности ехать с ней в паре после Кослана – она не
отказала), но если нам ничего не застопится в течение часа, вернёмся к Нику и выйдем с
утра, как все нормальные люди. Я и летом-то не люблю ночевать в палатке, а зимой – и
говорить нечего. И что мне, об Миху греться что ли, в летнем однослойном спальнике?!

    Пошли в турклуб, где Антон Кротов с участием некоторых других, меня в том числе, провёл
для лекцию по автостопу для жителей Ухты. Как обычно – рассказы об основных
путешествиях АВП, демонстрация фотоальбомов, ответы на вопросы… Люди появились не
сразу, а к концу лекции уже и мест не хватило. Народ попался жизнерадостный,
интересующийся, приглашал нас к себе в гости – а мы к себе. Познакомился с классными
общительными ребятами, сыктывкарскими автостопщиками – братом и сестрой Андреем и
Гелей. У Гели внешность была немного нехарактерна для жителя центральной полосы, я
решил, что она коми по национальности и заимел тайное желание её сфотографировать. Ни
фига – русская оказалась девушка, но ведь в каждом регионе России свои лица,
интересные индивидуально. Заставив страшно смущающуюся Гелю сфотографироваться в
обнимку с собой, я позвал Миху, имевшего аналогичное желание – Геля смутилась
(беззлобно) ещё больше от столь сильного внимания АВП-шников… Я корректно объяснил
ей ситуацию, и мы подружились.

    Предупредив Ника о возможном возвращении после лекции выходим вчетвером на трассу,
предварительно закупившись едой в магазине. Экипировка, как и положено зимнему
автостопщику, соответствующая: тёплая одежда, шапки-перчатки, бахилы на ногах, фонари
на голове. Я в жёлтом акватексовом комбезе (под ним – тинсулейтовый «а-ля пуховик»
фирмы «BASK», со мной Миха в синей куртке (синтепон) со светоотражающими стрелками,
Коля, тоже светящийся, и Нотка в красной куртке – на протяжении всей поездки у неё от
холода краснело лицо так, что цвет его становился абсолютно идентичным цвету ткани –
смотрелось очень забавно. Разделились попарно и уехали из города до первой позиции,
освещённой, что было немаловажно – на выездной пост ДПС Ухты. Причём я с Михой уехал
бесплатно с таксистом – ещё Ник говорил нам, что таксисты здесь автостопом
интересуются, в новинку это для них. На посту поздоровались с гаишниками и, встав под
фонарями, стали выбирать себе машину не ближе посёлка Чиньяворык (70 км) – только там
находилась ближайшая приемлемая позиция на данной трассе для ночного времени.

    Холодало. Поток машин был неслабым – одна в три минуты, стопилась каждая третья, но
все ехали недалеко. В восемь вечера я сообщил Кочеткову о том, что начинаю
подзамерзать и, давай-ка, Миха, постоим мы с тобой ещё часок, и если не уедем в
Чиньяворык, вернёмся к Нику, выспимся и утром с остальными стопщиками выйдем на
трассу опять. На том и порешили. Так и не уехав, попрощались с Колей и Ноткой,
настроенных более оптимистично – с палаткой и низкотемпературными спальниками-то!
Как выяснилось позже, они заночевали ради эксперимента не в палатке, а в сугробе и
наутро, живые и здоровые, продолжили свой путь. Я же с Михой перейдя дорогу, застопил
первую машину, оказавшаяся таксистской. Да, правда в Ухте таксисты стопщиков любят –
мало того, что водитель про город нам много интересностей сообщил, так ещё и прямо до
подъезда довёз!

    Ник и прочие немного удивились нашему возвращению – они ожидали, что мы всё-таки
уедем. Обрадовав всех вестью о хорошем, но локальном автостопе на трассе Ухта –
Сыктывкар – дескать, завтра все нормально разъедемся – мы легли спать.

    3 января 2004 года.
    … Но радовались мы преждевременно. Народ, как и положено, покидал квартиру Ника
интервалами, попарно выходя на трассу. Ночью уехал Андрей, брат Гели – ему надо было в
Сыктывкар. Рано-рано утром вышли четверо кировчан, желающими попасть к себе домой, а
следующими, в восемь утра, к уже знакомому посту ДПС подтянулись и мы с Михой.
Первое, что мы увидели – оранжевых стопщиков с эмблемами «43 RUS», непотребно
растянувшихся по трассе в соотношении 2+1+1 с дистанцией чуть ли не 200 м! - Ну что,
кировские товарищи, всё стоите-то? - Да вот, проходную ждём до Чиньяворыка… - А
потесниться никак? Сейчас ещё четверо наших придут. – Да вы что, у нас дистанция
нормальная, двести метров! – Нормальная? А у нас 50 принято… Ну ладно, что-нибудь
ближе Чиньяворыка пойдёт – нам отдавайте, ОК? - ОК.

    Дальнего потока почти не наблюдалось, да и ближний своим обилием не радовал – всё-
таки, не очнулись водители ещё после Новогодних праздников. Уехали с Михой на 20 км, до
поворота на Водный, с добрым ментом на «девятке», там простояли аж 1.50 в ожидании
локального «УАЗика» до поворота на Весёлый Кут (тоже километров двадцать). Встретили
Васю Михайлова с Ларисой Кораблёвой, вышедших на полтора часа позже нас, и
сообщивших, что на ухтинском посту кировчане всё ещё стоят, да и четверо АВП-шников во
главе с Ником к ним присоединились. Вася с Ларисой вскоре уехали в Боровой – из-под
нас…

    На веселокутском повороте, при усиливающемся морозе и уменьшающемся (??!!) потоке
простояли мы, стыдно сказать, 2.40. Мимо проехал «УАЗик», до отказа забитый радостными
АВП-шниками, кировчане же никак не появлялись. Мы уехали в желанный Чиньяворык в
13.51. Водитель завёз нас в местный магазин, в котором я купил два глазированных сырка
и большой кусок пахлавы, немного поколесил для нас по посёлку, изображая экскурсию, а
потом доставил нас на выезд.

    Тут я напомню читателю, что все участники экспедиции спешили в Микунь, дабы подсесть
на поезд Сыктывкар – Кослан, присоединившись к остальным участникам, посещавшим на
день раньше столицу Коми. Поезд стоял в Микуни с 18.45 до 19.50. Чиньяворык, где
наконец-то оказался я и Миха Кочетков, представлял собой колонию-поселение
(одноэтажные бараки) с двумя «зонами» рядом, маленьким вокзалом и ж/д переездами на
въезде и выезде в посёлок, удобными для автостопщика как позиции. Плюс ко всем
перечисленным радостям – граница районов (как известно, одно из самых
затруднительных для автостопа мест – машины же в соседний район почти не ходят,
только транзит!), мрачный вид окружающего пейзажа сам по себе, начинающаяся пурга и
большой щит с надписью «Живите долго!» напротив таблички «Чиньяворык». Впечатляет –
дальше некуда… Было холодно, ветрено, почти темно. До нашего поезда из Микуни
оставалось 5.5 часов и 300 км трассы с двумя ответвлениями…

    Темнело и холодало. Стоим, пахлаву едим, мёрзнем, стопим редкие машины. Миха страдал
чуть больше меня, т.к. одет он был полегче. Зато Кочетков не имел желания ехать со всеми
дальше на Кослан, а хотел взять на последние деньги билет до Питера, всё время вычисляя
возможную его стоимость. Я уговаривал Миху не тратить и без того не хватающих
финансов, и взять билет лишь до Вологды, откуда идёт хорошая трасса А114 на Питер,
подкрепляя это сведениями о ночном поезде из Микуни на Москву. Миха отбрыкивался,
говоря, что А114 ему надоела.

    …Проехала машина с Ником и Димой Арбузовым. Через пару часов «висения» на дороге со
столь хреновым движением (ну почему никто из водителей не едет в Сыктывкар?!
Стопщики! Не путешествуйте в холодные праздничные дни по республике Коми!!), я,
каждые десять минут поглядывая на часы, стал понимать, что в Микунь на поезд мне,
скорее всего, не успеть. Еле-еле уговорил Миху сходить в посёлок на ж/д вокзал,
посмотреть расписание поездов, втайне надеясь возможности уехать за это время в
одиночку (до вокзала было около двух километров). Вернувшийся через 45 минут Миха,
сообщил две новости: плохую и плохую: 1) ближайший поезд будет ночью, и то на
Сыктывкар, а на Москву лишь в десять утра; 2) на въезде в посёлок стоят трое наших
белгородцев (!!), также безуспешно пытающихся уехать. Вот блин! Получается, что у нас
конкуренты, хоть и безкомбезные, и шансов успеть становится на порядок меньше…

    Так… 250 км до Вогваздино (только на одной машине!) Там развилка, нужно уйти вправо.
Ещё 25 км по межрайонной дороге до Айкино. От Айкино до Микуни по такой же дороге ещё
15 км. Плюс выгружаться на позициях, плюс стопить, плюс бежать до вокзала из
неизвестной точки города... Мысленно переведя всё это в часы и разделив на среднюю
скорость автостопщика зимой при гололёде, я понял, что если мы не уедем СЕЙЧАС, то в
этой поездке наш АВП-шный состав мне встретить уже не удастся. И через девять минут
подруливает к нам белая «шестёрка» с двумя людьми:

    - Здравствуйте, можно с вами в сторону Сыктывкара?

    - Э… Сыктывкара?.. Хм, далеко-то как. А вы кто такие?

    - Путешественники, Новогодняя экспедиция Академии Вольных Путешествий. Вот, в Микунь
на поезд опаздываем.

    - Путешественники пешком должны ходить…

    - А автостопщики – автостопом ездить!

    - Да, действительно. Садитесь, до Вогваздино с нами проедете. Во сколько поезд? В 19.50?
Можно успеть, если дальше нигде стоять не будете.

    - И я так думаю. Спасибо!

    Для спешащих стопщиков, уставших и замёрзших, эта «шестёрка» - самое то: сначала
водители разрешили нам поспать (это можно: ведь рано ещё, и их двое), потом напоили
горячим кофе из термоса, а потом и беседу завели. Водитель, обладающий характерной
бородкой, оказался настоятелем православной церкви в Сосногорске. Переведя разговор в
нужное русло, мы выслушали интереснейший экскурс по архитектуре церквей и
монастырей республики Коми (с упоминанием исторических дат!), с советами, что нужно
посетить в первую очередь. Больше всего меня заинтересовал Ульянинский монастырь
под Усть-Куломом, в 64-метровой широченной колокольне которого как-то вмещаются два
храма!

    Ночной лес, освещаемый фарами, абсолютно обледеневшая колея трассы Ухта –
Сыктывкар, особенно извилистая за Емвой, скорость «ВАЗ-2106», достигающая 90 км/ч –
для набитой «шестёрки» по гололёду очень даже неплохо! Фонари впереди, за ними - ж/д
переезд… неужели? Да, вот она – табличка «Вогваздино», и круговая развилка за ней!
Спешно благодарим водителей, я прошу Миху стопить по раздельности – во-первых,
одиночка уедет быстрее, а во-вторых, Миха не опаздывает на поезд. Кстати, до
отправления остаётся 51 мин. и 50 км…

    Выбегаю на позицию. Поток, как ни странно, неслабый. К моему обычному и без того
жёсткому голосованию (взмах правой ладони и взгляд – на водителя, левая рука – на
водителя, затем на себя и на обочину, кивок) прибавились необычные элементы:
похлопывание по приподнятому левому запястью и складывание рук под подбородком –
«ну очень надо!» Действия не остались безответными – через 12 минут я стоплю «семёрку»,
идущую в Яренск, с двумя парнями до Айкино, прошу их взять Миху, но тут мы видим, что
он тоже садится в другую машину, впереди! Объяснив ситуацию про поезд, и чрезвычайно
этим парней заинтересовав, прошу их пойти на обгон – вдруг, у Михи машина в Микунь
идёт? Обогнав её, парни, говорят, что я успею в Микунь, только лишь уехав из Айкино сразу
же – и я это прекрасно понимаю… Пока едем, чтобы расслабиться, вспоминаю недавнюю
октябрьскую экспедицию в Коми, когда ехали мы – я, Лена Домиловская и Ник – в Котлас
через Яренск. Договорились по дороге встретиться в Вогваздино. Ник уехал вперёд, затем
и нас подобрал милицейский «УАЗ-«буханка» - как и положено, серая машинка с
продольными синими полосками и мигалкой на крыше. Сыктывкарские сотрудники ГУВД
направлялись в Микунь забирать военнослужащих из Чечни. В Вогваздино у кафе стоит Ник
и видит такую картину: едет милицейский «УАЗик», в нём на ходу открывается дверь и
милиционер в форме кричит ему: «Эй, иди сюда, залезай!» Ник подумал, что его
собираются арестовывать, обречённо двинулся к «УАЗику», а тут и мы выглядываем!
Поприкалывались, угостились предложенным чаем и тут… пошёл Первый Снег! Менты
развеселились и в честь этого включили сирену с мигалкой. Так мы приехали в Айкино, где
стоял свой милицейский патруль, аккурат напротив которого и выгрузилась наша
комбезная тройка, изрядно удивив его состав своим появлением. Уж не знаю, за кого они
нас приняли…

    Айкино-Балалайкино. У поворота на Микунь на обочине резко останавливается моя
«семёрка», за ней, как на соревнованиях, буквально через пару секунд, тормозит «ВАЗ-
2105», высаживая Миху – ага, всё-таки у тебя тоже транспорт до Айкино! Более того, тоже до
Яренска! Нам до Микуни – 15 км и 17 мин. Перебегаю дорогу, в ту же минуту стоплю теми же
жестами внезапно вынырнувший из-за поворота тёмно-зелёный «Volksfagen-Sharan»,
засовываю в просторный салон наши рюкзаки и, уже на скорости 100 км/ч, восторженно
внимаю, что везущая нас семейная пара (из Сыктывкара) тоже едет на вокзал! Но впервые,
то есть дорогу не знают. Ни разу в жизни 15 километров на такой машине при такой
скорости не были для меня столь длинными и долгими! В голове звучит мелодия
«Stargazers» группы «Nightwish» (знатоки меня поймут), нервы на пределе, в руках - часы,
на одну минуту отстающие от водительских, над сиденьем: 19.41… 19.42… 19.43… (Поезд в
19.50). К ужасу моему, останавливаемся аж два раза, уточняя дорогу к вокзалу. Твою мать,
ещё и светофор!.. Вот, вот, вот он – вокзал, за которым должен быть наш поезд!

    19 ч. 49 мин. 00 сек. Рюкзаки держим наготове, в руках. Ещё на ходу прощаемся с
любезными сыктывкарцами. Они сочувствующе улыбаются, искренне переживая за нас, и
желают удачи.

    19 ч. 49 мин. 30 сек. Стоп! Резко отталкиваю плавную дверцу «Sharan`а», Миха убегает
вперёд «на разведку». Я, пробежав пару метров, не разобрав дороги, всё белое вокруг, со
всего маху падаю в снег, оглашая матюгами привокзальное пространство, вскакиваю,
заворачиваю за угол…

    19 ч. 50 мин. 00 сек. Голос диспетчера в динамиках: «Внимание! Отправляется поезд
Сыктывкар – Кослан»! Блин, как у них всё точно!..

    19 ч. 50 мин. 30 сек. Где поезд? Вот он! Вагонов много, одна дверь закрыта, вторая, третья…
В четвёртой передо мной вырастает проводница, грозно провозглашающая: «Билет берите
в кассе». Обломись, не для того я с Чиньяворыка свои нервы тратил! Следующая дверь
оказывается открытой, но «фартук» в тамбуре уже поднят. Ничего: нога – на подножку, рука
– за поручень, комбез распирает по швам, рюкзак тянет к земле, я подтягиваюсь вверх, и…

    … И Я В ПОЕЗДЕ!!!

    Я же говорил, что у меня «имидж догоняльщика поездов»! Ну вот, опять я его оправдал!

    Тут включается сознание: Миха, а ты что здесь делаешь?? – Ты знаешь, Егор, - отвечает
Кочетков, - если бы у меня были хотя бы пять свободных минут, чтобы посмотреть время
отправления поезда на Питер, то я бы, не раздумывая, остался. Но мы же так торопились, и
всё-таки успели! Я считаю, что нужно ехать со всеми! – Ура-а-а!!! Внезапно радость мою
пресекает появившаяся проводница, весьма грубо пытающаяся зачем-то остановить поезд
и вытолкнуть меня из вагона. В чём дело? – удивлённо вопрошаю я. – Вон отсюда!
Безбилетники!! – Позвольте, но мы еле на поезд успели, из Ухты сейчас приехали, билеты
сейчас у вас купим! – Из Ухты? А ну показывайте билеты! – Да мы автостопом приехали. –
Знаем мы вас! На выход! – Блин, иди ты, а? У нас деньги есть, ну опоздали мы в кассу, но
какого хрена так с нами разговаривать-то? – Ага, значит деньги у вас есть!! ПОКАЖИТЕ! - Да
что за money-control, в конце концов? – я достаю из кармана ворох купюр и машу ими перед
носом разъярённой тётки с молоточками на лацканах. Тётка, вроде, успокаивается: - Сейчас
пойдёте к начальнику поезда! – Да пойдём, конечно. А зачем? Но поскольку гора не шла к
Магомету, начальница поезда пришла к нам вскоре сама, оборвав свою подчинённую: «Да
что ты кипятишься? Это же не они! Пойдёмте, вам билеты выпишу…» Оказалось, кто-то из
наших, облачённый также как и я, в жёлтый комбез, пытался проехать безбилетно, изрядно
достав своими просьбами поездную бригаду. Извиняйте, ошибочка вышла!..

    С триумфом идём по вагону. АВП-шники реагируют по-разному: кто-то не успел ещё
врубиться, как это было трудно – догонять поезд; кто-то громко восхищается, кто-то
радуется также и за себя – оказывается, многие приехали в Микунь за час-полтора до
отправления. Но всё-таки это не за 30 секунд! Выслушивая поздравления, располагаемся в
плацкартном отсеке с Кротовым, Ноткой, Алигожиным и Васей Михайловым. Совместно
распивая чай, сели обсуждать маршруты зимников, ведущих из Кослана в Архангельскую
область, к чему подключились и окрестные пассажиры, высказывающих противоречивые,
как всегда, сведения о современном состоянии этих дорог, и вкрапляя рассказы о
достопримечательностях Удорского района. В нашем «купе» ехала пожилая тётушка,
Светлана Александровна, посвящавшая нас в топонимику Коми – имея некоторую
информацию, я на пару с ней пытался приучить наш иногородний народ правильно
произносить местные географические названия, заодно задавая вопросы о значении слов
коми языка. Напротив сидела девушка Юля, возвращавшаяся из Сыктывкара домой в
Междуреченск, которую я с Алигожиным развлекал фотографиями с поездок (всегда вожу с
собой т.н. «презентационный» фотоальбом) и беседами, напоследок подарив наших книжек.
Илья, с тоской наблюдая за моими действиями (я в то время массировал лапы Нотки) и в
очередной раз «расстреливая» меня за это пальцем, предложил Юле то же самое:
«Девушка, а давайте я вам сделаю массаж ног! Не хотите? Ну почему?». Но строгая коми
Юля отвечала отказом. Я, со своей стороны, желал с ней сфотографироваться перед её
выходом, но спохватился слишком поздно – в моей просьбе Юля отказала по более
уважительной причине – поезд стоял на станции лишь пару минут. Поделившись своим
огорчением с Кочетковым, я услышал его спокойный ответ: «Не волнуйся, Егор, кадр
будет!» Молодец, Миха, когда ж ты успел!?

    За окном была настоящая северная зима. Огромные сугробы на фоне сурового тёмного
леса, заснеженные станции маленьких посёлков-леспромхозов, тускло освещаемые
фонарями, люди в безразмерных тулупах и – о, север! – настоящих унтах заполняли вагон
взамен относительно цивильно одетых сыктывкарцев. К моему большому удивлению, на
каждой станции присутствовал наряд милиции, часто даже с УАЗиком-«воронком» у
перрона. Зачем? Всеобщая проверка документов? Фейс-контроль новоприбывших? Поиск
беглых зеков? Специфика северных краёв не всегда понятна жителю центральной России…

    Долго ли, коротко ли – наступила полночь, а потом – 0.20. Поезд замедлил ход. Итак,
очередная экспедиция Академии Вольных Путешествий оказалась в ещё одном не
посещённом ранее отдалённом уголке России – на станции Кослан, находящейся в посёлке
Усогорск. Взгляните на карту Коми – в юго-западной части республики от основной
стальной магистрали, идущей на Воркуту, вертикально на север ответвляется линия, через
полторы сотни километров приводящая в агломерацию болгарских посёлков Удорского
района, по автодороге доступных лишь зимой – это Междуреченск, Чим, Благоево, и
Усогорск.

    С ночёвкой были разногласия: Кротов настойчиво заявлял всем о своём желании сесть на
автобус, идущий в 2 ночи до посёлка Благоево (50 км) и переночевать там в первом
попавшемся подъезде, а наутро прорываться по зимнику в сторону Архангельска; я же
призывал народ остаться на ночёвку в тёплом вокзале станции Кослан (по возможности) и,
проснувшись, разъезжаться в Благоево автостопом. В общем, проблема разрешилась сама
собой, т.к. сведения о ночном автобусе оказались ложными. Дождавшись, пока огромная
толпа пассажиров пойдёт на посадку в поезд, отправляющийся ночью обратно на
Сыктывкар, и заодно посетив небольшой магазинчик с функциями буфета, я и Кротов
составили «делегацию» к дежурному по станции с просьбой разрешить нашей большой
тусовке находиться в зале ожидания ночью. Дежурная, удивившись нашему жёлтому виду,
радостно отреагировала на появление автостопщиков на своей территории, и переночевать
нам разрешила. Сообщив об её отзыве остальным уже дремавшим АВП-шникам, мы
разложили пенки-спальники и уснули. Ночью было тепло, и никто не мешал.

    4 января 2004 года.
    Утром неспешно собрались и пошли на выезд из Усогорска, оказавшегося действительно
болгарским посёлком – с советских времён здесь остались не только болгары,
приезжавшие сюда по контракту на вырубку леса и осевшие на постоянное жительство, но
и даже таблички на болгарском языке. Огромный транспарант на некоей лесобазе, мимо
которой пролегал наш путь, гласил: «ОХРАНАТА НА ТРУДА – ОХРАНА НА ЖИВОТА».
Наблюдая яркий розово-красный восход на фоне больших белых сугробов, АВП-шники
распределились по позициям на заледеневшей дороге, ведущей в Благоево. Поток, на
удивление, присутствовал в достаточной мере, и вскоре мимо ещё идущих нас проехал
«УАЗ-«буханка» с радостными Кротовым, Алигожиным, Васей Михайловым, Антоном
Верникиным и др. Я с Ноткой и Михой, дойдя до поворота на село с сугубо местным
названием Сёльыб через 20 минут застопил «шестёрку», взявшую нас втроём сразу до
Благоево. По пути, за ж/д переездом в посёлке Чим, обогнали всю стопящую «делегацию» с
Кротовым – их довезли лишь досюда, - и вскоре оказались в вожделённом посёлке
Благоево, состоящем, чего я совсем не ожидал, из краснокирпичных добротных пятиэтажек
(из них четверть выселенных). Зашли в магазин, купили там сока и сала, там же его и
разъели, развлекая продавщицу своим присутствием и прислушиваясь к разговорам
покупателей на коми языке. Магазин находился в здании, вмещающем в себя три магазина,
один из которых назывался «Московский», явно ничем не напоминающий одноимённый
универмаг на Комсомольской площади. Стёкла на входных дверях заменяли фанерные
листы, заклеенные объявлениями. С объявлениями мирно соседствовала аккуратная
надпись маркером «Парикмахер. Ул. Дружбы, 12-95. Стрижка – 25 руб.», и рядом, похоже,
тем же маркером: «Капля никотина убивает лошадь, а капля «Fairy» - жирную лошадь!»

    На выезде, пока никто из наших не прибыл, попытались выяснить ситуацию о наличии
зимников в Архангельскую область. Оказалось, немало лесовозов идёт до поворота на
Важгорт (около 50 км), где сворачивают; далее, на дер. Нюхча (уже 29-й регион РФ), машины
ходят очень редко. Н-да, печально… Тут подъехал Кротов со товарищи, сразу внёсший
полезное рацпредложение: греться основному составу в котельной, напротив которой мы
cтопили, оставив на зимнике сменяющихся двоих-троих «дежурных». Первыми
согласились остаться Миха, Нотка и я - я вспоминал поездку в Нарьян-Мар и
полуторадневное посменное дежурство на 28-й буровой посреди бескрайней тундры
Ненецкого АО. Кротов смеялся, глядя на нашу компанию: «Красный, жёлтый, голубой –
выбирай себе любой!» Действительно, наши одеяния – ноткин костюм, мой комбез и
михина куртка имели ярко выраженные соответствующие цвета!

    Через некоторое время сменились и пошли пить чай в котельную, познакомившись с
дежурным Виктором Ивановичем Палевым и его напарником Андреем, очень тепло
принявшими нас. Побеседовали о местных достопримечательностях, немного
подискутировали на тему предположения Виктора Ивановича о безуспешности быстрого
разъезжания в сторону Архангельска. По прошествию пары часов выяснилось, что Кротов
в это время размышлял о том же, планируя успеть домой в Москву 8-го числа. Высказав
всем свои опасения, Антон решил сделать для себя крайней точкой Новогодней экспедиции
Благоево, и народ с ним согласился. В самом деле, Новый год в поезде мы встретили
отлично, друзей в Ухте посетили, достижение Архангельска не было главной целью
поездки, да и от впечатлений всех уже распирало – ведь многие из нас впервые были на
севере! В общем, никто не возражал уехать обратно в Усогорск, сесть в тот же поезд на
станции Кослан и, прибыв утром на «Большую землю», разъехаться по домам как душе
угодно. Тем паче, что во время, проводимое нами в котельной, на Архангельск
прорывались уже трое участников экспедиции: Дима Арбузов с Ларисой Кораблёвой и
выехавший на день раньше Сергей Верещагин.

    Пройдясь большой яркой толпой по Благоево, смущая местных жителей своим
количеством, опять попарно встали на трассе. Миха Кочетков, всю жизнь путешествующий
без комбеза, забавно визжал: «Я не могу! Они смотрят! Зачем они ТАК смотрят???» Эх,
Миха, не привык ты, а вот для меня уже в порядке вещей десятки изумлённых
направленных глаз и оборачивающихся голов, когда я появляюсь в населённом пункте…

    Кротов с Верникиным уехали на «КамАЗе», через 20 минут и меня с Михой и Ноткой взяли –
до Чима. В Чиме резко кончились машины и стало холодать. С полчаса потоптавшись на
освещённой позиции, пошли пешком для сугреву. Испугали своими светоотражающими
полосами в уже наступившей темноте машину, однако, застопившуюся. Оказалось, та же
«шестёрка», что привезла нас в Благоево, обратно едет! Спасибо водителю, почти к вокзалу
нас доставил.

    17.30. До поезда времени ну просто до фига: отправление на Сыктывкар в 1.10.
Развлекаемся как можем: кто спит, кто ест, кто разговаривает, кто по привокзальным
окрестностям разгуливает. Кроме нас на вокзале – группа очень симпатичных молодых
коми девушек, периодически выбегающих к таксофону в зал ожидания из кабинета
«Диспетчерской», откуда почему-то доносятся характерные дискотечные звуки. Интересное
использование помещения, не правда ли? Я с Кочетковым тоскливо наблюдаю за их
миграциями – жаль, поболтать не удаётся. Только лишь Миха заикнулся, а не заглянуть ли и
нам в «Диспетчерскую», внезапно отреагировал Илья Алигожин: «Не получится, был я там.
Говорят – только для своих…» Илья, когда успел? А мы и не заметили...

    Нотка решила лечь спать. Я, подумав, присоединился. Из солидарности и для
теплообеспечения, с другого боку к Нотке подлёг и Кочетков. Но поспать не удалось, т.к.
Илья на пару с Антоном Верникиным решил нарисовать на Нотку карикатуру, что ей сразу
определённо не понравилось. Хоть художники скрывали своё произведение, рисунок
неплохо просматривался на свету и с каждым штрихом становился Нотке всё более
ненавистным. Я с Михой добродушно прикалывался – до тех пор, пока Алигожин не захотел
нарисовать рядом с Ноткой меня. Поскольку ещё со времён учёбы в школе ненавижу
карикатуры на конкретных людей, особенно с компромативными сюжетами, я резко
запротестовал, попросив Илью прекратить издевательство над девушкой и пообещав
грубую физическую расправу за рисунок «Нотка и Е.Паагирев». Либо, Алигожин, рисуй всех
троих! – такой вариант допустил я. Творение началось. Полушёпотом комментируя каждую
нарисованную деталь, Илья с Верникиным вызывали всё более нарастающий ропот Нотки,
продолжающей наблюдать рисунок на свет с угрожающими интонациями повторяющей:
«Так!.. Так!!» И после очередного штриха не выдержала гордая жительница Липецка - резко
вскочив, она бросилась к портретисту с громким воплем: «Алигожин, я заставлю тебя
съесть эту бумажку!!» Вскочили и мы с Михой, недовольные «натурой», дабы помочь
отловить изворотливо бегающего по залу ожидания Илью, не желающего попасть в руки
Девушки-Правосудия или хотя бы просто показать нам своё творение. Творение мы отняли.
Нотка была изображена в миниатюрном нижнем белье с дамской сумочкой на плече; Миха –
длинным и худым чудиком в безразмерных семейных трусах; сам же я, как ни странно,
имел достаточно неплохой вид – такой, что даже и претензий-то не возникало. Зато народ
был против: Миха, сильно обидевшись, орал: «Я не ношу семейные трусы в цветочек!»;
Нотка была настроена более радикально. Ткнув пальцем в бюстгалтер на рисунке, она
грозно спросила художников: «Так!.. ЭТО кто нарисовал?» «Я», - несмело приподнял голову
Антон… и получил затрещину. «Так!.. А ЭТО?» - на этот раз Нотка указала на нарисованные
трусики. «Тоже я», - признался Верникин и получил вторую. «Вы где видели, чтобы я такую
одежду носила – с сумочкой вместе??», - методично раздавая затрещины, рука Нотки
опустилась на голову Ильи, - «А сейчас, Алигожин, ты эту бумажку СЪЕШЬ!!» Начались
вторые гонки с целью ловли виновного – Боже мой, как же он отбрыкивался!.. К моему
удивлению, Нотка не утихомирилась, пока реально не скормила Илье его собственное
произведение. Держать его пришлось мне с Михой, да и остальные АВП-шники помогли, а
самым трудным было – раскрыть рот. Народ! Если вам когда-нибудь понадобится
подобный идиотизм, маленькая вам хитрость: чтобы человек побыстрее открыл рот,
зажмите ему нос!

    Алигожин на нас обиделся, говоря, что если бы, например, рисовать стали лично его, он
нисколько бы ни расстроился. Я назидательно ответил, что: а) если девушке не нравится –
то надо прекратить; б) мы его предупреждали. Но Илья не был полностью солидарен с
этими утверждениями.

    Потом оживился Антон Кротов, спящий всё это время. Попросив у кого-то из нас Атлас
железных дорог России, он удалился в дальний угол вокзала, где долго стоял с тетрадкой и
ручкой, что-то обдумывая и записывая. Вернувшись, прочитал нам свежепридуманный
Гимн вольным путешествиям по железным дорогам. Народ восхитился, мне тоже очень
понравилось это жизнерадостное стихотворение, а Антон скромно сказал, что оно, в
сущности, так себе, бывало и лучше. Не знаю, но это тебе не рисунки рисовать!

    Озадаченный вопросом выбора пути на Москву, я обратил внимание на расписание по
станции Микунь, заботливо вывешенное косланскими железнодорожниками. И не зря:
оказалось, что через 5 минут после прибытия нашего поезда в Микунь, оттуда отправляется
местный поезд на Котлас, а значит можно перескочить. Это было очень здорово, потому
что: а) через Киров – Кострому ехать по такой погоде не хотелось, это долго и позиции там
продуваемые; б) ехать автостопом на Котлас через Урдому по Газпромовской дороге
отнимет много времени и нервов, что я испытал в своей экспедиции по Коми с Леной
Домиловской в октябре 2003; в) на поезде в Котлас мы приедем быстро, а там и до Москвы
недалеко – всего каких-то 1000 км по асфальту с нормальным движением. Два дня езды,
проверенной неоднократно – для меня этот путь был ну очень привычным. - Нотка, со мной
в паре поедешь? – Поеду! – Миха, давай с нами до Котласа, там до Вологды стопом
доедешь, а там и Питер рядом! – Ну, давай.., - Народ, кто ещё с нами?.. Но остальные хотели
либо на прямой поезд до Москвы, либо предпочитали долгий путь через Киров и Нижний
Новгород. Ну и ладно, пробки не будет.

    Ближе к полуночи вокзал сильно заполнился народом, образующим длинную очередь в
кассу. Где-то час я обсуждал карту республики Коми с одним из ожидающих местных
жителей, периодически переглядываясь с очередной коми девушкой, наблюдавшей за
мной. Да, всё-таки мало здесь у людей общения: каждый приезжий человек – в новизну. А
уж жёлтый автостопщик – тем более… Проверено 5-летним стажем собственных поездок по
российской глубинке.

    Поезд подали на посадку. Закидывая рюкзаки на плечи, покидаем главную станцию
Удорского района. Последний взгляд на табличку «Кослан» на здании вокзала. «Люди,
обернитесь! – говорю я нашим, - потом вспомните этот момент, эту надпись. Мы много где
были – и здесь тоже!»

    Вы знаете, что нам проводницы сказали? «А у вас паспорта есть? У всех нового образца?
Без паспортов не пустим!» Что за дела! Мы ответили, что с паспортами всё в порядке и нас
пропустили. Это была правда, но даже в вокзальной кассе я, из принципа, взял билет не по
паспорту, а по удостоверению АВП – без всяких проблем. А тут: «не пустим!»…

    5 января 2004 года.
    Разлепляю глаза – ё-моё, это ж Микунь уже! Сонно хватаю в охапку вещи, прощаясь со
всеми, Миха с Ноткой выбегают из вагона, затем втроём долго ищем и еле-еле успеваем
запрыгнуть в почти отходящий поезд на Котлас. Ф-фух! Проводница пришла. И здесь что-то
не так: в первую очередь она спросила у нас не деньги на оплату проезда, не документы, а
откуда мы едем! Услышав ответ, попросила показать билеты на предыдущий поезд
(зачем??) и лишь тогда допустила возможность обилетить нас до Котласа. Уважаемые и
неуважаемые сотрудники Северной железной дороги республики Коми! Если вы читаете
эти строки, прошу воспринять их как жалобу на неудовлетворительное обслуживание
пассажиров проводниками!

    Доспали до Котласа. Перед выходом лениво и молча попили чаю с Михой, в то время как
Нотка отдельно беседовала с бригадой сольвычегодских путейцев, рассказывая им про
свою экспедицию в Африку. После полудня прибыли на вокзал - там сразу на знакомую
«двойку» до моста через Северную Двину. В автобусе – парень лет тридцати, созерцая
наши рюкзаки и форму, задал странный вопрос: «Ребят, вы по какой фихе
прикалываетесь?» Фразу эту мы переваривали несколько минут, безуспешно переспросив
для ясности, затем Кочетков нерешительно выдавил: «Ну, мы вообще автостопщики…» «А,
ну ведь всё равно фиха», - удовлетворённо ответил парень. Ну, может, и всё равно… Нас
больше другой вопрос интересовал: докуда доехать в этот день. Решили так: Миха в
одиночку поедет на Вологду, где сядет в свой вожделённый поезд на Питер (Зачем тебе
этот поезд? По трассе доедешь быстро и хорошо!); а я имел желание по дороге заехать в
Великий Устюг – чтобы, по транзитной традиции, там поесть. Мнение Нотки совпадало с
моим – помимо еды, она хотела впервые увидеть город, принятый считаться «Родиной
Деда Мороза». Дальше я планировал посетить очередной вологодский райцентр Тарнога,
переночевать в нём, и наутро выдвинуться дальше на Москву. Оставив Михе адреса
великоустюгских столовых, с надеждой встретиться там, мы разделились.

    Первая же машина останавливается мне и Нотке: как всегда – через мост, до архангельской
развилки. На развилке здороваемся со скучающим гаишником: «Добрый день!» Гаишник
уныло кивает – на его лице написано, что для него день не такой уж и добрый. Девять минут
стояния (хм, что-то Миха в Котласе завис, странно…) – и прямой «УАЗик» до Устюга. На этой
трассе редкость - на одной машине сразу в Устюг попасть. Прощай, Архангельская область!

    Великий Устюг излучал приятную зимнюю атмосферу. Шёл мягкий снег, в свете фонарей
падая на улицы со старинными церквями и яркими особняками, играла музыка у катка (надо
же, каток платный открыли!), народу было много, как обычно – город-то не маленький!
Проведя Нотку по центральному Советскому проспекту, я показал ей интересный
магазинчик в розовом доме с большой надписью «Почта Деда Мороза». В нём, помимо
продажи восхваляющих Устюг буклетов и сувениров, имеется отдел берестяной резьбы,
где можно купить всякие закладки, обереги, туески и много чего ещё берестяного прямо из
рук мастеров, а также понаблюдать за процессом изготовления узоров. Затем, показав
Нотке многочисленные церкви и гордость города – Успенский собор, наконец-то завёл её в
столовую в Красном переулке. (Кто был – думаю, знает). Насытившись, и безрезультатно
подождав Миху, вернулись на выезд – ох и долгий же в длинном Великом Устюге этот путь
– на выезд… Да ещё и по гололёду, да после еды… Уже стемнело и хотелось побыстрее
доехать до Тарноги, чтобы поспать.

    На выездном посту ДПС Нотка внезапно объявила мне, что Устюг ей абсолютно не
понравился, что меня крайне удивило. Мотивация была такой: дескать, город сам по себе
старинный, а старины в нём совсем не чувствуется, т.к. дома подкрашены, церкви блестят,
улицы вылизаны и много всяких учреждений, рассчитанных на цивильных туристов. Я не
согласился с ней, приведя в пример несколько городов, в которых всё вышеперечисленное
выражено намного ярче, и с опаской подумал: «Господи, как же она на иные северные
городки будет реагировать?» Нотка в первый раз на севере…

    Стояли 15 минут. Как и следовало, застопился транспорт до развилки Кострома/Вологда, в
12 км от города. Ещё 14 минут ожидания – и уезжаем на «КамАЗе» сразу в Тарногу – вот
повезло! Учитывая, что Тарнога от нас – через два района, почти в 200 км с одним
ответвлением.

    Вечерний, суровый Сухонский тракт – безлюдная дорога длиной в 400 вёрст, с одними
лишь поворотами на лесопункты, одна из основных магистралей Вологодчины – по бокам
безграничная вологодская тайга. За Нюксеницей мерцает новый красно-жёлтый указатель с
вычурными «старорусскими» буквами: «Тарногский Городок, центр земли Кокшеньгской.
Основан в 1452 году – 36 км». Сворачиваем направо: лес – нефтепровод – поля – опять лес
– сосновый бор – красивая светоотражающая стела с гербом… Село Тарнога! Я в
очередном райцентре России – 225-ом по счёту!

    Въезжая в село, замечаем множество всяких лесобаз или чего-то подобного – думаем,
вписаться там на ночь, если на автостанции не получится. Но тут и водитель решил нам
помочь, предполагая возможность ночёвки в сторожке при какой-то автобазе. В этой
возможности ему отказали. Зато со второй попытки, но уже на соседней «Сельхозхимии»,
нас спокойно приняли. На втором этаже гаражей, в диспетчерской, куда с улицы вела узкая
лесенка, нас встретила тетя Люба – пожилая оптимистичная женщина, очень удивившая нас
своей внешностью. 2/3 её лица имели характерный пятнистый тёмно-фиолетовый оттенок,
который она пыталась «скрасить» тёмными очками – представили? Оказывается,
последствия физической расправы пьяного мужа… У тёти Любы гостила ещё одна
жительница Тарноги – Лена, со своим маленьким сыном, тоже очень весёлая, но со
здоровой кожей, серьёзно заявившая, что собственного мужа она бьёт сама. Глядя на
довольно приятную бойкую женщину миниатюрного размера (с виду чуть за тридцать), я
втайне удивлялся этому, пытаясь представить ещё более мелкую комплекцию её супруга.

    Тётя Люба напоила нас чаем с конфетами, поставила наши ботинки сушиться на печь, мы
поговорили, посмотрели телевизор и легли спать.

    6 января 2004 года.
    Утром, собрав вещи и поблагодарив за гостеприимство тётю Любу, пошли осматривать
морозную Тарногу, окутанную туманом. Улицы были застроены чистенькими
многоквартирными двухэтажками из дерева с треугольными крышами, автостанция
представляла собой обычную зеленую избу, с маленьким, но просторным залом ожидания
и Русской Печью, которую топили дровами кассирши. В списке тарифов на проезд увидел
странное сокращение в названиях автобусных остановок: «О. Полдарса», «О. Каплинская»…
Неужели, это то, что я думаю? Боже мой, и правда, кассирша на вопрос, что означает «о» с
точкой, с неизменным вологодским акцентом ответила, что это, конечно же, «ОтвОрОтка»!!!
Как я обожаю особенности российских диалектов, даже во многих регионах говорить умею
«по-местному», а вот Нотка сказала, что здешнюю речь иногда вообще не понимает!

    На улице, ведущей к центру, дома стали ещё более яркими, да и особняки старинные
появились, и рассвело, пока мы сидели в столовой. Повара между собой назвали меня
«мальчиком» - забавно, т.к. вчера в Великом Устюге сотрудники того же заведения
обратились ко мне: «Мужчина, возьмите ваши пирожки!». Вот так – 200 километров пути
превратили меня из мужчины в мальчика. А ещё в столовой висел рукописный плакат
(видимо, с Нового года остался), на котором был изображён танцующий кавказец с
большим ножом, и надпись: «Кто не будет танцевать – тем вина не наливать!»

    На центральной площади – беседка-эстрада, гостиница «Русь», памятный камень 550-летию
села, здание почты и сосновый бор, на табличке громко именующийся «Зелёная зона села
Т.Г.» Рядом – музей национальной культуры. Экспозиция, довольно большая по объёму,
условно делилась на две части: вышивка на льняных тканях (красивые разнообразные
узорчатые полотенца, рубахи, платки и пр.) и предметы народного быта (горшки, сани,
кувшины etc.) Нотка, обнаружив сильное стремление сфотографировать экспонирующуюся
деревянную ступу метровой высоты отдельно, попросила об этом музейную сотрудницу.
Воровски оглянувшись, пробормотав: «Ну, пока директора вроде нет», сотрудница
выволокла эту ступу чуть ли не на середину зала, позволив сделать кадр. А меня в музее
заинтересовали два стенда: фотографии Тарноги современной и «Утраченные церкви
Вологодчины» с фотографиями разрушенных церквей пяти районов данного региона, в т.ч.
с их старинными изображениями. Оказывается, до советских времён Тарногский район
насчитывал более тридцати церквей, в т.ч. немало деревянных. Сейчас из действующих
осталась лишь одна – на Илезе (Илезский Погост) и, по непроверенным данным,
деревянная церковь стоит в дер. Верховье. Всё это – последствия весьма сильной
пропаганды атеизма, активно проводившейся на «земле Кокшеньгской».

    Кстати, раз уж речь зала о «земле Кокшеньгской», не удержусь от соблазна привести цитату
из книги, посвящённой исследованию деревянного зодчества и быта Тарногского района.
Книгу я обнаружил в своей краеведческой библиотеке, и фраза в ней повергла меня в
изумление, сопровождавшееся истерическим смехом. Вот она:

    «Мы не раз замечали, сколько душевной благожелательности проявляли эти чужие люди,
которым мы ничего не давали и только мешали им работать. Но стоило заинтересоваться
какой-либо деталью избы, как хозяин приносил пилу и радушно предлагал отпилить и
увезти с собой понравившуюся нам часть дома».

    …

    Культурная программа посещения села Тарногский Городок окончена – не забывая о
времени, нужно двигаться в сторону Москвы. Идём на выезд. От Тарноги Нотка в восторге.
Я тоже, хотя, по большому счёту, село по атмосфере своей мало отличимо от других
вологодских райцентров типа Никольска или Вытегры. А к ним я отношусь весьма неплохо!

    Двухминутное ожидание «УАЗика-«буханки» до Сухонского тракта. 12 минут прыганья на 20-
градусном морозе – согреваемся! – вот и «КамАЗ» сразу до Вологды, а это более 300 км!
Пара непродолжительных остановок в пути, абсолютно ледяная дорога первую сотню
вёрст, проглядывающие слева шпили барочных колоколен - это Тотьма, на десять лет
старше столицы, по моему мнению – самый красивый город области. Неизменная заправка
«LUKOIL» и вечно закрытый пост ДПС на выезде, тягомотный 180-километровый участок
дороги до Чекшино с кучей виднеющихся невдалеке деревень, с полями и крутыми
холмами; наконец, сам чекшинский пост ДПС, известный среди водителей злобными
гаишниками – уф, нас не остановили! – вот и родная М8 - трасса Москва – Архангельск! До
столицы остаётся чуть больше полутысячи километров.

    Холодает, всё чаще попадаются стоящие по обочинам грузовики, которые водители
отогревают самодельными «факелами». Мы на очереди, наш «КамАЗ» замедляет ход и тоже
останавливается. «Надо прогревать», - вздыхает наш водитель. «- Помощь нужна? – Нет,
ребята, идите стопить, я сам справлюсь. – Точно не нужна? – Да, конечно. Идите, удачи вам!
Вы молодцы!» ОК. Четыре минуты голосования – и «восьмёрка» до поворота на Сокол,
шесть минут там – и новенький «ИЖ» до Вологды. Водитель – директор какого-то важного
предприятия (ездит на «Иже»!) оказался любителем Вытегорского района и ненароком
задел тему картографических ошибок в атласах-двухкилометровках производства
Дунаевской фабрики: мол, в первом издании все сведения 80-х годов, а вот я видел второе
издание, так там многое обновлено, но всё равно не полностью. Я радостно сообщил ему,
что второе издание именно этого атласа целиком и полностью откорректировано лично
мной (это правда, там больше двухсот поправок и все мои – в своё время я очень плотно
сотрудничал с «Дунайкой», внося множество обновлений в их картографические издания).
И тут понеслось! Мужик знал карту наизусть, также как и я, разве что мы номера страниц не
помнили. Беседа приняла слишком запанибратский и максимально оживлённый характер:
уже разговаривая «на ты», мы громко перебивали друг друга фразами типа: «А почему
здесь новая трасса на Вытегру не отмечена??» «Потому что я проехал по ней уже после
выпуска второго издания!» «А вот помнишь, там грунтовка вниз идёт – там дальше-то не
проедешь!» «Да фигня, ты просто не в курсе! Там вот по той просеке, ну, справа от
Горнручья, дальше туда вот, там бетонка обрывается на карте, да? Я летом узнал, что
дальше бетонка отличная проложена, просто она не обозначена! Мне об этом местный
турист сообщил, он всю Вытегорию облазил!» Далее пришлось сообщать координаты
туриста и, когда мы уже подъехали к Софийскому собору в центре города, доставать свой
экземпляр «Дунайки», дабы показать обновлённые данные по некоему району, не
задержавшемуся у водителя в памяти. Оставив на прощание свою визитку, я покинул
сокольского директора, который, видимо, ещё долго будет вспоминать эти 30 километров,
заполненные интересующей его информацией; вылезшая следом Нотка пребывала в
состоянии небольшого радостного шока. Честно сказать, подобные случаи «шокирования»
водителей бывают у меня регулярно – где-то раз в месяц.

    Пол-пятого вечера, подсвечивающиеся церкви Вологды, оживлённые улицы с большим
количеством народа, магазины, автобусы, троллейбусы… Давненько мы не были в
областном центре! Идём перекусить в «Пирожковую» - в центре города есть такая очень
хорошая закусочная. По пути к нам присоединяется парень в военной форме – идёт
вровень со мной, пристально глядя, потом осведомляется, не автостопщики ли мы, и не
приезжал ли я на лекцию АВП пару лет назад к ним в Вологду. Обалдеть, парень узнал меня
по комбезу спустя два года! Тогда комбез был совсем ещё новенький… Военный
сокрушённо сетует о нехватке времени и возможности путешествовать так, как мы. Дойдя
до «Пирожковой», расходимся, желая друг другу удачи на прощание.

    Троллейбус № 4 до выезда, начавшийся ветер на продуваемой позиции, красные огоньки
термометра на заправке: «- 17», обветривающееся лицо, капюшон на голову, машина с
тремя пьяными парнями, застопленная Ноткой и взявшая нас до последнего поворота на
вологодской объездной. Полкилометра пешком до поста ДПС, улыбающийся гаишник: «Не
холодно в такой мороз путешествовать?» «Фигня, в Ухте минус тридцать было!» «У-у, в
Ухте!..» 18.00 на часах, фонарь, освещающий позицию перед нами и непроглядная тьма за
спиной. «Шестёрка» - докуда? - до грязовецкой развилки, естественно – ну, классика.
Открывшаяся недавно заправка, освещаемая яркими галогеновыми лампами – вот это да!
Как стопить удобно! 20 минут – и нас берёт фура «Mercedes» с подмосковными номерами –
но до Ярославля. За рулём – понтующийся молодой москвич, едущий каким-то боком из
Италии; ох, не люблю я москвичей вообще, а после поездок – тем более…

    В Ярославль въезжаем в девять вечера. Я предлагаю Нотке остаться на ночёвку в одном из
турклубов, у знакомых ребят; Нотка же более настроена на ночной стоп до Москвы сразу.
Водитель, в принципе, едет на московский выезд, но… вы когда-нибудь проходили сей
древний город транзитом на грузовом транспорте? Выматывает, не правда ли? А один из
турклубов – недалеко от волжского моста, по которому мы сейчас едем. Нотка: ладно,
пошли ночевать. Но в турклубе никого не оказалось, и в другом тоже, а знакомые дома
отсутствовали. Ну, что ж – придётся всё-таки сегодня ночью на столицу идти. Давно я на М8
в праздники с Ярославля ночью не уезжал… Каждая минута дорога, машины кончаются!
Быстро покупаем какую-то булку (с Вологды проголодаться успели!), дальше – привычный
путь: на девятый троллейбус до Богоявленской площади, там перепрыгиваем в один из
последних «сто пятых» - это пригородный автобус на Красные Ткачи – вот и выездной пост
ДПС с фонарями за ним. Время – 22.30.

    Поскольку холод всё усиливался, мне пришлось опять одеть свои войлочно-кожаные
бахилы, которые прекрасно грели меня на дорогах Коми. Машины, как и ожидалось, были
редки – одна в 10 минут. Мы с Ноткой согревались, бегая и прыгая по обочине, а также я
спровоцировал дополнительный подогрев в виде небольшой драки, причиной чему
служило обидное для меня утверждение Нотки, о том, что моя любимая певица Mylene
Farmer является попсой. В 23.40 спор замяла застопленная «Audi-S8» - редкий спортивный
вариант. Водитель очень удивился нашему появлению на трассе в столь поздний час, да и
автостопщиков он подвозил впервые, поэтому всю дорогу он вёз нас, недоумевая (но не
усомняясь) над фактами существования автостопщиков зимой, Новогодней экспедиции
АВП и, тем более, над тем, что вышеуказанные факты странным образом теперь связаны с
его машиной… Машина, надо сказать, была оформлена внутри по последнему слову
техники – мягкие кожаные сиденья, по-особенному крутая приборная панель,
«многоканальный» плеер и т.п. В Петровске я заметил, что церковь, несмотря на полночь,
светится огнями изнутри, а вокруг неё полно народу. Что это? – спросил я водителя. Так
Рождество ж сегодня! – отвечал он. Блин, как же я мог забыть! В поездке, правда, вообще
про все окружающие события забываешь… Тут водитель включил ТЕЛЕВИЗОР с
жидкокристаллическим экраном на приборной панели – на экране появилось изображение
прямой трансляции Рождественской службы из Елоховского собора в Москве.

    Развивая скорость до 160 км/ч (неплохо для зимы, да?), «Audi» довезла нас до Торбеевки
(Сергиево-Посадская объездная), где свернула в город. Здесь привычная позиция ночью –
не пост, а освещённая заправка в километре перед ним. Пол-второго. Уже зеваем, но мороз
бодрит, равно как и желание поскорее отоспаться в тёплой домашней постели. До «тёплой
домашней постели» мне остаётся около 100 км, Нотке – чуть больше, т.к. она временно
базируется в Зеленограде, а я не имею возможности вписать её в эту ночь. Спустя пять
минут, стоплю изящный «Rover-75» с молодым парнем за рулём. Парень тоже был страшно
удивлён наличием нас на трассе глубокой ночью, но о существовании автостопщиков был
информирован и относился к нам благосклонно и с большим интересом – тоже в первый
раз подвозил. О себе поведал, что он мусульманин, и что он едет в Москву «забирать свою
очередную девушку из ночного клуба домой». Скорость «Rover`а» достигала 140 км/ч, и в
2.20 мы прибыли в Москву, к встречающей нас рождественской ночью яркими огнями
спящую МКАД.

    Для меня по скорости прохождения пути Ярославль – Москва эта поездка стала рекордной:
260 км за 2 ч. 40 мин.! Увы, но 1.10 «висения» в Ярославле тоже придётся прибавлять… На
МКАДе через 12 минут застопили «восьмёрку» с печальным белорусом, ехавшим отмечать
Рождество с братом и его подругой; печальным он был потому, что праздник было тяжёло
встречать без жены, с которой недавно развёлся. Сворачивал он, как и я, на Дмитровку;
Нотке же нужно было чуть дальше – на Ленинградку плюс 30 км в сторону Питера. Белорус
заволновался: «Как же ты девушку одну до дома отпустишь?» Я обернулся к Нотке: «Нот,
расскажи водителю, как ты в одиночку в Южный Судан ездила!» После ошалелого «Гм…»
водитель заявил: «Ладно, и так к брату опоздал, водку уже без меня пить начали… Надо
хоть девушку отвезти – Рождество всё-таки!» Доставив Нотку к искомой М10, он подождал,
пока мы попрощаемся, а потом привёз меня в район, соседний с моим. Прогуливаясь
пешком по улицам «спальных» кварталов, я думал о встрече с ментами по дороге –
остановят или нет, ночь всё-таки. Милицейская машина, вывернув из-за угла,
притормозила, с водительской стороны открылась дверь и товарищ в серой форме,
указывая на мой номерок «77 RUS» на комбезе, проорал: «Эй, земляк, откуда сейчас?»
«Из Коми» - ответил я. «Ни фига себе!» - удивился страж порядка, захлопнул дверцу и
продолжил своё ночное патрулирование Западного Дегунино. Жёлтый автостопщик
возобновил своё добирание домой, и оказался в квартире в 3.30 ночи.

    А что же остальные? Нотка долетела на легковой иномарке прямо до своего подъезда в
Зеленограде. Миха в тот день, когда мы заночевали в Тарноге, к полуночи добрался-таки до
Вологды, где всё-таки не сел на поезд, а продолжил передвижение автостопом до Питера
по нелюбимой трассе А114, которое, как я и прогнозировал, оказалось весьма успешным.
Антон Кротов и прочие, посетили в Микуни гостеприимный Центр детско-юношеского
туризма, а потом сели на поезд в Москву. Кто-то ещё, в том числе Вася Михайлов с Антоном
Верникиным поехали через Сыктывкар, Киров и Нижний Новгород, комбинируя автостоп и
электрички и подвергнувшись обыску на вокзале в г. Шахунья Нижегородской области. Ну,
там же одни «зоны» вокруг, менты особо придирчивы к незнакомцам, поэтому редкий
путешественник за всю историю АВП не имел контактов с тамошней милицией, находясь в
Шахунье. Дима Арбузов и Лариса Кораблёва прорвались-таки по зимникам на Архангельск,
вернувшись потом в столицу. Питерец Сергей Верещагин, двигаясь из Благоево на день
раньше основной толпы, как и хотел, достиг Архангельска, а затем поездами и автостопом
поехал дальше – в Мурманск через Беломорск, а после – домой в Санкт-Петербург. Ещё
интереснее поступили опоздавшие на поезд трое белгородцев (помните, их ещё Кочетков в
Чиньяворыке встретил?) – прорвавшись с Микуни в Благоево по зимнику, они достигли
Мезени, откуда ушли на Пинегу и тот же Архангельск. Почти через неделю после своего
возвращения в Москву, зайдя в гости к Кротову, я обнаружил там одного из них, Саню,
захлёбывающегося от впечатлений с поездки, которые он мне тут же поведал. Оказывается,
он приехал только что!

    Вскоре в АВП было устроено оживлённое собрание, посвящённое «Поездатому Новому
году», а в конце января мы дружно отметили 28-летие Антона Кротова на его квартире. А
кто ж не любит праздновать у него радостные события, разъедая ванну винегрета и тазы с
картошкой и оливье!.. Именно этого мы были лишены в поезде «Москва – Воркута» под
Харовском, когда часы били полночь, а сейчас – отрываемся!!!

    Егор Паагирев, 5 февраля 2004 года.