Егор Паагирев

ДВЕ СЕВЕРНЫХ НЕДЕЛИ

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ВСТУПЛЕНИЕ
20 января. Москва - Ярославль - Данилов.
21 января. Макарово - Вологда.
22 января. Вологда - Вельск - Кулой.
23 января. Сольвычегодск - Микунь - Ухта
24 января. Ухта.
25 января. Сосногорск - Печора.
26 января. Усинск - Харьягинский - буровая N 28.
27 января. Буровая N 28.
28 января. Буровая N 28 - пункт отдыха Шапки.
29 января. Шапки - пос.Искателей.
30 января. Нарьян-Мар.
31 января. Нарьян-Мар.
1 февраля. Нарьян-Мар - Рыбинск.
2 февраля. Рыбинск - Москва.

zip-архив всей книги + рассказ А. Кротова (73 кб.)

    ВСТУПЛЕНИЕ

    «Вот вернусь я из Таджикистана, проедусь по теплым землям, а потом
зимой для контраста, поедем с тобой, товарищ Паагирев, на север, в
какой-нибудь Нарьян-Мар!» - такие речи вел Антон Кротов со
мной летом 1999. По возвращении из азиатских земель его еще больше
увлекла мысль о посещении северных регионов, а цель - далекий
город Нарьян-Мар, расположенный за Полярным Кругом, становилась все
более достойна изучения ее вольными путешественниками. Выяснилось,
что - подумать только! - никто ещё не попадал туда на попутном
транспорте. Впрочем, наличие такого пробела понятно: летом дороги
в Нарьян-Мар с большой земли отсутствуют, попасть туда можно только
на самолете, либо приплыть на попутном судне: как из Архангельска
через Белое и Баренцево моря, так и из города Печора (Коми) по одноименной
реке. Зимой же попадание в Нарьян-Мар становится легче, т.к. тундровые
болотца и речки, в изобилии окружающие сей город, замерзают, и по ним
прокладываются зимники, обеспечивающие доставку грузов по земле на
вездеходах, «Уралах» и «Камазах». Ежегодно вольным
путешественникам предоставлялась возможность проехать в Нарьян-Мар
на резиновых колесах, но 40-градусные морозы отпугивали многих. И
вот, в октябре 1999 года Антон Кротов на одном из собраний Академии
Вольных Путешествий объявляет о своих намерениях собрать людей для
посещения Ненецкого АО, а позже, во втором издании книги «Вольная
Энциклопедия» обращается к читателям: «Самый близкий от Москвы
и Санкт-Петербурга непосещенный регион! Никто из нас в нем не был!
Стыдно, товарищи!..»

    Вскоре появились первые кандидаты, их количество росло еженедельно, и
Антон стал устраивать собрания людей, желающих ехать с ним в зимнее
Заполярье, среди которых оказался и я, Егор Паагирев. Мы обсуждали пути
попадания в Ненецкий АО, способы применения утепляющего снаряжения,
высокие местные цены на продукты и отсутствие достопримечательностей в
тамошних местах. После встречи Нового Года был определен основной
контингент едущих, но рассчитывать на то, что поедет каждый из них, мы не
стали, зная о свойствах некоторых людей менять планы в последний момент.
Поэтому мы назначили «стрелки» (места встреч) в промежуточных
городах: Вологда - 21 января 2000 года, Ухта - 24-го, Сосногорск
- 25-го. Неявка автостопщика на последнюю стрелку считалась злостным
нарушением, но все же, на всякий случай, мы объявили стрелку и в самом
Нарьян-Маре: в полдень на центральном городском телеграфе 28-го числа.
Если по каким-либо причинам большинство участников экспедиции не сможет
появиться 28-го, стрелка переносится на следующий день, и так до полного
приезда всего нашего состава.

   20 января. Москва - Ярославль - Данилов.

    Я решил ехать в паре с Антоном. Стартовали мы днем 20 января, в отличии
от остальных участников экспедиции, выехавших на 1-2 дня позже. Простояв
на МКАДе около сорока минут и пропустив ярко раскрашенный автобус
с табличкой «БЕСПЛАТНЫЙ», который, однако, не застопился,
мы уехали на «УАЗике» в Мытищи. В кабине находились водитель
с напарником, родом из Тбилиси, работающие в Москве перевозчиками
грузов. Расспросив об экспедиции и узнав, что по приезду будет написан
рассказ, грузины стали громко спорить между собой: просить нас, или
нет, о том, чтобы мы написали их имена или номер машины. Но поскольку
они постоянно перебивали друг друга, ни я, ни Антон их имен не запомнили,
мы решили о них и не писать.

    Из Мытищ мы быстро уехали на автобусе 388-го маршрута Москва -
Сергиев Посад, известном бескорыстным подвозом автостопщиков, а потом
сели в машину до Переславля. Водителю надо было привезти документы
в какую-то фирму, но он ни разу не ездил по трассе М8, и каждые три
километра волновался, в правильную сторону ли он едет, вопрошая нас
примерно так: «Ну скоро Переславль? Где же он? Прямо? А почему
прямо, а не направо? А мы вообще, по тому шоссе едем?» и т.п.
Только когда машина подъехала к въездной табличке «ПЕРЕСЛАВЛЬ-ЗАЛЕССКИЙ»,
водитель успокоился, провез нас через весь город и свернул на свой
поворот.

    Наступили сумерки, температура понизилась до -20 градусов. Светящиеся
и с рюкзаками, имея мысль идти ночевать в монастырь при плохом автостопе,
мы все-таки дождались очередной машины и обрадовались: сразу до Ярославля
ехал транспорт сей. За рулем сидел чеченец, заинтересовавшийся нашей
жизнью. Познакомились. Звали его Ваха Висаев, был он председателем
конгресса вайнахской (чеченской) диаспоры России, сам живет в Ярославле
с семьей. Всю дорогу он рассуждал на темы «Кто победит: Чечня
или Россия?», и что неплохо объединить все религии - чтобы
наступило согласие во всем мире, и чтобы не было распрей между народами
на религиозной почве. «Но для этого нужен особый человек, -
говорил Ваха Висаев, - он должен сообщить свою цель всему народу,
у него сразу появится множество врагов, считающих, что только одна
религия, та, к которой они принадлежат, правильна, и будут критиковать
этого человека. Но ведь ни один основоположник новой культуры не может
не подвергаться критике. Люди трудно воспринимают что-то новое, поэтому
вражда часто начинается именно таким образом. Но у этого человека
обязательно появятся и единомышленники, которые станут массово распространять
культуру объединения религий. Подобного человека найти очень трудно.
Вот вы, например, везде путешествуете, общаетесь с людьми, наверное,
делаете какие-то выводы после общения. Подумайте над этой темой. Вдруг
один из вас станет таким человеком... «

    Выслушав интереснейшие водительские рассуждения, мы задали ему различные
вопросы и вскоре прибыли в Ярославль. По нашей просьбе, Ваха Висаев
отвез нас на вокзал «Ярославль-Главный», т.к. Антон предложил
мне проехать на последней электричке до г. Данилов. На прощание мы
обменялись координатами, Кротов подарил Висаеву «ПВП», а Висаев
Кротову - распечатку собственной статьи, опубликованной в «Независимой
газете». Объективное мышление было у Вахи: он стоял ни за Чечню,
ни за Россию, как многие, он считал, что виноваты обе страны, что
они не сумели договориться о мире между собой. Но на наш вопрос, могли
бы они сделать это без войны, Ваха Висаев ответить не мог - это
было слишком сложно. Вспоминая Ваху в дороге, мы еще долго задумывались
над его рассуждениями...

    До последней электрички на Данилов оставалось свободное время, которое
я и Антон решили заполнить посещением вокзального буфета. В буфете
у нас попытался выпросить денег освободившийся зек, едущий в Питер
«на собаках». Не желая с ним беседовать, Кротов подарил ему
немного еды, а я ограничился кратким рассказом об электричных пересадках
на участке Ярославль-Питер. Удалившись в стоявшую на путях электричку,
мы стали болтать. Подошла кондукторша. Не желая платить, достаем из
карманов ставшие уже традиционными «ксивы»...

    Но кондукторше ксива не понравилась, и она стала требовать денег. Мы
хотели заплатить меньшую сумму, но она ее не брала. Через некоторое
время пришли ревизоры, которые тоже подверглись показу ксивы и среагировали
лучше: попрощались и ушли, оставив кондукторшу в недоумении. В 22.00
мы были уже в Данилове!

    На вокзале мы стали заниматься узнаванием двух вещей: нахождением
деповской столовой и поиском информации о сакральном поезде на Вологду,
имея намерение проехать в нем. Столовую мы нашли, но она была закрыта
с 22.00 и пришлось отправиться обратно на вокзал. Сущность полезного
пригородного поезда в том, что он приходит в Данилов в 23.45, а обратно
поезда якобы нет. На самом же деле он идет в резервное депо, проверяется
обходчиками, и пустой идет на станцию Макарово, находящуюся в 15 км
к северу от Данилова, откуда идет уже официально по расписанию в 4.00
как поезд Макарово-Вологда. Антон и я захотели узнать у дежурной
по вокзалу, когда и куда точно придет поезд, чтобы залезть в него,
но дежурная сообщила, что сегодня он в Данилов не пойдет, а будет
стоять ночь в Макарово. Желая уточнить, сколько до Макарово километров
идти пешком, Кротов обратился с этим вопросом к той же дежурной. «Далеко...
Километров 35-40 будет!», - задумчиво ответствовала она.

    Размышляя о местных расстояниях, я и Антон пошли по городу к выезду,
выбрались на трассу М8, где на полпути встретили придорожное кафе.
Попросили кипятка, продавщица не отказала и дала нам целых два литра.
Спасибо! В благодарность, купив что-то из еды, мы закончили трапезу,
опять вышли на шоссе и остальные километры преодолелись очень быстро
- влияли съеденная пища, веселый разговор и приподнятое настроение.

    Макарово. От деревни на трассе до станции вела небольшая сугробная
тропинка. Рядом со станцией стоял великий поезд на Вологду. Ура! Проводницы
еще спали, но когда мы залезли в вагон, одна из них проснулась: «Билеты
у вас есть?» - «Удостоверения», - отвечали мы,
садясь в кресла сидячего вагона и засыпая. Когда поезд тронулся, проводница
разбудила нас и повторно попросила билеты. Мы показали ксивы, проводница
кивнула и удалилась.

    21 января. Макарово - Вологда.

    Высадившись из поезда ранним утром, мы решили позвонить человеку по
имени Сергей Книжник. Тут я вспомнил поездку АВП в Вологду 14 декабря
1998 года. Туда поехало аж 15 человек, мороз был -25-35, а вписывались
мы всей толпой в полузаброшенном доме. Внутри сей дом был необычен:
когда мы просыпались, невозможно было определить, который час; окна
были забиты; печка разогревалась очень долго, поэтому чайник кипятился
от 40 минут до двух часов; само помещение отапливалось страннейшим
способом: у стены стоял великий металлический ящик с водой и большим
кипятильником, включенным в розетку. Однажды ночью эту конструкцию
замкнуло... а дальше думайте сами.

    Книжник был дома и согласился нас вписать, а если на вечернюю «стрелку»
приедут еще люди, распределить по квартирам и их. К Сергею надо было
ехать на троллейбусе от автовокзала. Придя туда, мы узрели табличку
следующего содержания: «Уважаемые пассажиры! От нашего автовокзала
отправляются автобусы по всем направлениям. Пожалуйста, не подвергайте
свою жизнь опасности: не пользуйтесь попутным транспортом, не доверяйте
случайным водителям». Посмеявшись над антиавтостопной сущностью
таблички, мы сели в троллейбус и достигли ул. Южакова, где жил Книжник.

    В квартире Сергея мы обнаружили, помимо хозяина, еще одного
участника экспедиции - Пашу Марутенкова, жителя подмосковного
поселка Оболенск. Паша был самым старшим в поездке в свои 29 лет.
Побывав в суданском путешествии АВП, Марутенков решил посетить и Русский
Север, но до Сосногорска, где назначалась следующая «стрелка»,
он решил ехать не как все - через Вельск и Кулой - а через
Тотьму, Великий Устюг и Котлас, имея желание посмотреть эти города.
Посидев за чаем, мы разделились: Сергей скрылся куда-то по делам,
Паша захотел сию минуту пойти на трассу, чтобы вечером быть в Тотьме,
а я с Антоном бродил по Вологде. Посетив различные места и магазины,
зайдя в редакцию газеты «Вологодские Вести» и дав интервью,
мы дождались шести вечера, оказавшись на месте «стрелки» -
у памятника Батюшкову с конем, расположенного в центре города, близ
Кремля.

    Стали подходить друзья-вологжане. А вот и один из наших - с рюкзаком,
в красной куртке со светоотражающими полосами. Это Игорь Лихачев,
18-летний питерец, начинающий автостопщик, решивший увеличить свой
стаж за счет экспедиции. Вслед за Игорем приходят и другие «нарьян-марщики»:
Алекс Странник из Челябинска, один из самых молодых участников, ему
16 лет, едущий в паре с девушкой Валерией из крымского города Керчь.
Лера ни разу не путешествовала автостопом, но придя однажды на собрание
АВП, захотела стать участницей покорения Нарьян-Мара и достигла в
этом успеха.

    Больше на стрелку никто не пришел, и вологжане повели нас из своих
домов, где Антон Кротов рассказал всем присутствующим об автостопе,
а я, Лихачев, Алекс и Лера спрашивали друг у друга о том, кто и как
доехал до Вологды. Потом все стали пить чай, беседовать с корреспондентом
некоего СМИ, приглашенного сюда и фотографироваться. Вечером разошлись:
часть вологжан повела Игоря, Алекса и Леру на вписку в общаге, а я
Антон и другая часть местных пошли к С.Книжнику, где и устроили большую
еду. Перед сном Кротов предложил мне рано встать, чтобы быть утром
на трассе, я согласился, и мы, собрав рюкзаки, отправились в мир сна.

22 января. Вологда - Вельск - Кулой.

    Вологодское утро 22 января встретило нас 20-градусной температурой.
Выпив с Сергеем Книжником прощальный чай, я и Антон пошли на троллейбус,
который ехал на выезд из города, а потом пересели на автобус до Прилук,
где хорошая позиция - железнодорожный переезд. Кондукторша в автобусе:
«Автостопщики... А за бензин кто платить будет?» Рядом сидит
мужик: «Да провезите их, их по телевизору показывали!» Пока
шел спор, брать с нас деньги или нет, автобус приехал в Прилуки, и
мы вышли. Вот она - трасса на Архангельск! По ней мы будем двигаться
до Вельска, а там пересядем на Воркутинскую железку и на восток!

    Сменив два «Зилка», я и Антон оказались на втором сокольском
повороте. Следующий транспорт был более дальнобойным: «Камаз»
ехал из Сокола в поселок Гремячий Сямженского района и согласился
подвезти автостопщиков. В Чекшино остановка: ГАИшники. Водитель возвращается:
«Во дают! 20 рублей на обед им выделить! У меня ж машина государственная,
говорю, я ведь не частник! А он: ну, деньги-то все равно есть! Дал
я им десятку. Зато в следующий раз не остановят... «

    «Камаз» свернул с трассы в деревне Ширега. Поток машин на
север был невелик: одна в 5-10 минут, и те забитые. Антон вслух рассуждает
о том, что после следующего райцентра - Верховажья - стопить
будет еще хуже, т.к. там проходит граница областей, да еще и время
вечернее. Я же про себя думаю, что на Верховажском повороте бывать
мне не приходилось и постоять там не так уж плохо. Но нам не суждено
было попасть туда: после трехчасового стояния к нам подрулил молоковоз,
ехавший аж до Вельска. Все проблемы решены!

    Я поинтересовался у водителя о его путях и работе. «Вот, из Вельска
в Сокол молоко вожу», - был ответ. Я вспомнил, что в Соколе
находится завод сгущенки и удивился: «Неужели Вологодчине требуется
молоко из Архангельской области?» - «Скупают, - отвечал
водитель, - в Вельске молокозавод, в Грязовце, в Вологде, а больше
поблизости нигде нет, вот все и везут туда молоко сгущать». - «Интересно,
а сколько стоит сгущенка на заводе?» - спросил Кротов. «Не
знаю, но точно дороже, чем в магазинах», - был ответ. Видя
наше изумление, водитель пояснил: «Зарплату не деньгами выдают,
а сгущенкой. А цены на нее специально повышают, чтобы меньше банок
дать. Что хотят, то и делают...»

    За Верховажьем молоковоз пересек границу областей и через некоторое
время остановился в центре города Вельск. Сообщив путь на вокзал,
водитель попрощался с нами, а Антон стал раздумывать о способах достижения
поселка Кулой, где находится станция переприцепки локомотивов. Решено
было пойти на вокзал для узнавания расписания. Идем по перрону, вдруг
слышим: «Прибывает пригородный поезд на Кулой». Прекрасно!
Залезаем в поезд, в пути подходит тетка-контролерша. Мы показываем
ей свои ксивы. «Ух ты, никогда такого не видела! Экспедиция...
Надо на вас посмотреть!», - восторженно заявила тетка, посмотрела
и ушла, обеспечив вольным путешественникам бесплатный проезд до самого
Кулоя.

    Кулой - станция длинная, с множеством путей. Условно ее можно
разделить на три части: западную (где находятся депо и столовая),
центральную (вокзал) и восточную (откуда идут локомотивы на следующую
станцию переприцепки - Сольвычегодск). Прежде, чем идти в восточную
часть, Антон предложил мне сходить в деповскую столовую. Но обнаружилось,
что она, как и в Данилове, закрыта и мы отправились в дежурную будку
смены бригад, желая ожидать в ней локомотивы на Сольвычегодск. Один
состав уже был готов к отправке, но машинист не захотел брать нас.
Не огорчившись, мы поставили чай, разложили еду и стали знакомиться
с обитателями дежурной будки машинистами и оранжевыми путейцами.

    Вскоре разыгралась следующая сцена. Один из машинистов, едущий, кстати,
ближайшим рейсом в Сольвычегодск, заболел страннейшей мыслью: будто
бы мы - чеченцы, посланные творить злые дела в Кулое и Сольвычегодске.
Причем гипотеза сия разрасталась в его воображении с каждой секундой
все больше и страшнее и в результате у него окончательно укоренилась
мысль: мы - чеченцы! Борода А. Кротова способствовала этому развитию.
Не давая нам вставить ни слова, говорил он примерно так:

    - Путешествуете... Знаем мы таких путешественников! Кто в Москве дома
взрывал? Зачем вы едете в Сольвычегодск? Кто вас посадит? Все
ясно: вы - чеченцы! Что у вас в рюкзаках? Какой путешественник
с такими баулами ездит? (У нас были обычные 60-литровые рюкзаки).
Снаряжение? Одежда?? А может, там бомбы! «Писатель-путешественник»!
(Это он увидел строчку в кротовской ксиве). Развелось таких писателей!
Из Москвы они, видите ли! Я же вас видел сегодня на Северном!

    Вскоре до нас дошло, что загадочное место «Северный» - западная
часть станции, где мы искали деповскую столовую, о чем и сообщили
кричащему машинисту.

    - Ах, столовую вы искали?! Неправда! Где вы были сегодня?!
    - Утром в Вологде, вечером в Вельске.
    - В Вельске! А как же вы сюда попали, а?!
    - На пригородном.
    - Как же вы бесплатно проехали? По этой бумажке?! Да кто вам поверит?!
    УБЕРИ НОЖ!!!

    С этими словами машинист-чеченофоб под общий хохот путейцев, наблюдавших
сие удивительное зрелище, подбежал к Кротову, резавшему сало, отнял
у него ножик и сел так, чтобы Антон не смог выйти «из-под контроля»,
то есть из-за стола. После этого у машиниста началось что-то вроде
истерики:

    - Звони в милицию, быстро!! - кричал он одному из веселящихся
путейцев, - Они тут все взорвут!! Что ты смеешься? Звони быстро, я
сказал, хочешь без работы остаться?! ЗВОНИ, а не то я тебя УБЬЮ, скотина!!
Не будешь? Сам позвоню! Дайте мне трубку! ДАЙТЕ МНЕ ТРУБКУ!!! (Телефон
стоял рядом). Какой номер у милиции??

    Позвонив в милицию, он посмотрел на часы и обнаружил, что ему надо в рейс.
И путейцам на прощание:

    - Охраняйте их до прихода милиции!
    - До свидания, в Сольвычегодске встретимся! - отпарировал
Антон.

    ...Разговаривая о всеобщем раздолбайстве, мы
выявили следующий тепловоз, который - ура! - согласился взять
нас в заднюю кабину. Покидая Кулой, вспоминаем машиниста и смеемся.

    23 января. Сольвычегодск - Микунь - Ухта

    Прибыв ранним холодным утром на станцию Сольвычегодск, мы решили наконец-то
зайти в деповскую столовую, что не удалось сделать в Данилове и Кулое.
И что вы думаете? Опять облом: перерыв до 4 часов! Удивляясь судьбе,
идем к оранжевому путейцу и спрашиваем о местонахождении дежурной
будки и путей на Микунь, куда идут следующие тепловозы. «А вон
домик белого цвета видите?», - ответил путеец, - «идите
туда, там уже один ваш приехал!» «А, наверное это Сергей Болашенко,
- подумал я, - он же хотел ехать через Киров и вполне возможно,
что Сергей уже здесь!»

    Предвкушая встречу, заходим в путейскую будку... и видим синий рюкзак
Паши Марутенкова, с которым мы разъехались в Вологде. Сам Паша вскоре
появился и рассказал о своих путях. Двигаясь по трассе, он изучил
города Тотьму, Великий Устюг, Красавино, Котлас, недавно прибыл в
Сольвычегодск и пропустил аж 7 тепловозов на Микунь: дескать, не берут.
Сварив втроем чай на плитке, пропустив еще один тепловоз, мы утеплились
одеждой и, не дожидаясь «счастливого» локомотива, залезли в
пустой и холодный вагон-теплушку, при помощи путейца, содействовавшего
нам в открывании заледеневшей двери. Внутривагонная температура достигала
примерно -25 градусов, но теплые спальники имелись в наших рюкзаках,
и улегшись, трое вольных путешественников заснули.

    Проснулись мы все почти одновременно от мысли: «Почему стоим?»
Ехали-то вроде недолго... Вдруг слышим стук путевого обходчика. Выглядываем
из вагона: «Скажите, что это за станция?» В ответ обходчик
на несколько секунд теряет дар речи: как это люди в таком холодном
вагоне ехали и не умерли от обморожения?! «-М-микунь... А... А
вы кто??» - «Ура! Уже Микунь! Мы путешественники из Москвы,
сейчас в Нарьян-Мар едем!» После очередной немой сцены обходчик
помог выгрузить наши рюкзаки и показал направление вокзала.

    На вокзале содержалась столовая, в которой мы решили отпраздновать
прибытие в республику Коми. Многие вывески здесь выполнены на двух
языках: «РОССИЙСКАЯ ПОЧТА. РОССИЯСА ПОШТА». В вокзальном магазинчике
продается книга про Финляндию на коми языке: «Суоми: торын и толун».
Поочередно позвонив по междугородно-жетонному телефону и списав расписание,
я, Антон и Паша пошли впрашиваться в поезд Сыктывкар-Сосногорск, но
брать нас не захотели. Не огорчившись, мы удостоили своим посещением
очередную будку машинистов и через два часа забрались в заднюю кабину
локомотива на Сосногорск, с согласия доброго машиниста. Спасибо ему
за это!

    До «стрелки» в Сосногорске 25 числа оставалось полтора дня.
Еще в Москве Антон обзавелся впиской у некоего человека, проживающего
в городе Ухта, который находится в 25 км не доезжая Сосногорска. Для
прибывающих ранее была назначена и другая «стрелка»: на ухтинском
ж/д вокзале 24 января. Ну, а сегодня 23-е: по приезду идем на вписку
для ее изучения.

    Товарняк остановился где-то за Ухтой и мы, думая, что это уже Сосногорск,
выпрыгнули из кабины и пошли прощаться с машинистом. Это оказалась
станция Ветлосян, находящаяся в отдалённом микрорайоне Ухты. Бежим
на остановку, в последнюю минуту просачиваемся в отходящий автобус
и через полчаса вылезаем в центре Ухты. Вечерние ухтинские улицы
заполнены таксистскими стоянками и машинами, водители которых, видя
странных людей с рюкзаками, безразлично-вялыми голосами
призывают подвезти. Антон ищет переговорный пункт, чтобы позвонить
с него на вписку. Наконец нашли, Кротов поговорил с вписывающим человеком,
который обещал подъехать за нами к магазину «Олимп». Придя
туда и проведя в ожидании полчаса, мы дождались-таки этого человека
(на такси). Оказывается, он перепутал названия магазинов: вместо «Олимпа»
поехал в «Юпитер», а потому и задержался. Погрузив в багажник
рюкзаки, мы вскоре оказались у стандартной пятиэтажки, поднялись и
зашли в квартиру.

    Хозяина звали Павел Альбертович Некрасов. Он альпинист, выезжает в
горы различных регионов, собирая собственные туристские группы, пишет
отчеты-рассказы о своих путешествиях в местную прессу, а также является
подписчиком газеты «Вольный Ветер». Узнав из «ВВ» о
нашей идее посетить Нарьян-Мар, Павел Альбертович захотел пообщаться
с настоящими живыми автостопщиками, а с А. Кротовым в особенности,
и был рад вписать любое количество человек в свою однокомнатную квартиру.

    Пользуясь гостеприимством, усталые Егор Паагирев, Антон Кротов и Паша
Марутенков устроили большое питие чая, вымылись и завалились спать
с мыслью: «Сейчас заснуть, все остальное - завтра».

24 января. Ухта.

    Весь день 24 января мы захотели посвятить научным исследованиям зимников
на Нарьян-Мар. В прошлом времени со стороны Коми в столицу Ненецкого
АО вели две дороги: Ухта - Ираель - Усть-Цильма и далее по
льду р.Печоры; и Усинск - Харьягинский - Нарьян-Мар. По какому
из них ходят машины? Где их больше? Все это предстояло выяснить. Одолжив
у Павла Альбертовича телефонный справочник по Ухте, Антон, Паша и
я обзвонили и посетили все автоколонны, газовые, буровые и нефтяные
конторы и управления, поселковые администрации и прочие подобные предприятия,
задавая всем абонентам один и тот же вопрос: какой из зимников на
Нарьян-Мар открыт? В результате путь Усинск - Харьяга перевесил.
Планы наши были теперь таковы: оставшееся время сегодня проводим,
гуляя по городу и забирая с вечерней «стрелки» людей, завтра - в
Сосногорск, где большая стрелка для остальных, затем по ж/д на Печору
и Усинск, а дальше - автостоп на зимних трассах!

    Гуляем по Ухте. На городских площадях стоят огромные снежные фигуры:
Деда Мороза, Снегурочки, Бабы Яги, дракона... Один Дед Мороз расположен
на фоне памятника В. И. Ленину, тоже заснеженного. Недавно здесь был
праздник постройки ледяных фигур, которые впоследствии разрушаются
местными жителями. Помимо «снеговиков» в Ухте есть много вывесок
на коми языке, большинство из них осталось с советских времен. Вот
большой плакат на доме, стихи из огромных букв:

«КОМИ СЁРНИ МЕЛИ МЫЛА.
ПАРМА ЁЛЬ МОЗ СЕЛЯКЫЛО.
ПАРМА ЁЛЬ МОЗ ЙОЗЛЫ КОЛО.
ОЛЬ ИЙОЗ КОТ ОТИ ОЛОМ.»

    Как нам поведали местные -- людей, знающих коми язык в республике очень
мало, а в Ухте их вообще нет. Видимо, у властей осталась гордость за
наличие собственного народного языка. Зашли в МЧС, сообщили о своем
путешествии, презентовали «ПВП», поговорили о зимниках. Сотрудники
в ответ рассказали об МЧС-овской работе, напоили нас чаем, на прощание
подарили подробную карту Ухты, Сосногорска и пригородов. Спасибо!

    Под моим руководством посетили ухтинскую газету «НЭП+С», дали
интервью. Фотограф, снимающий нас: «Нет, ребята, я бы так не смог!
Вот если бы у меня в кармане была тысяча рублей, я был бы спокоен.
А без денег-не-ет!»

    Покинув «НЭП+С» и фотографа-деньголюба, я, Антон и Паша появились
в общажной столовой, где можно отъесться рублей за 12, что мы и сделали.
Время подходило к вечеру, а в 18.00 намечалась «стрелка» на
вокзале. Мы пришли туда заранее, предполагая, что кто-нибудь уже мог
приехать. Так и есть: на вокзале содержался питерец Игорь Лихачев,
прибывший в Ухту еще утром, но потерявший телефон Павла Альбертовича
и поэтому бродивший по городу целый день. Увидев нас, Лихачев возжелал
поскорее прийти на вписку, дабы выпить большое количество чая. Однако
мы решили подождать остальных и чаеман Лихачев ограничился кипятком,
сваренным на вокзале. Под вечер пришли еще двое участников экспедиции:
Миша Венедиктов, москвич, бывший член ныне несуществующего автостопного
клуба «Extreme-trip», а теперь АВП-шник, ездивший в Сирию:
и Роман Равве, представитель киевского клуба «Магистраль»,
посетивший в прошлом поездку на «501-ю стройку» ГУЛАГа. Нашу
компанию составляло уже 6 человек, больше на «стрелке» никто
не появился и мы пошли к Павлу Альбертовичу, предварительно закупившись
едой.

    Вечером на вписке телефонный звонок. Павел берет трубку: «Да, сейчас
подъеду!» Еще двое наших! Спустя час в квартиру входят уже известные
нам Алекс Странник из Челябинска и девушка Лера Шевченко из Керчи.
Радуемся постепенному «приросту» участников, спрашиваем, не видели
ли по пути других. Нет, вроде не видели. Ну да ладно, завтра последняя
сосногорская «стрелка» и - на север!

    25 января. Сосногорск - Печора.

    Душевно попрощавшись с Павлом Альбертовичем и придя на автостанцию,
восемь АВП-шников оккупировали маршрутку до Сосногорска (чего уж там,
5 рублей за 25 км!) и вскоре приехали на вокзал, где в 12.00 назначалась
последняя «стрелка». К удивлению, на вокзале никто из наших
не наблюдался, поэтому мы решили зайти в деповскую столовую. Идем
и - вот это да! - из столовой навстречу нам возвращается аж
шестеро новоприбывших. Вот они:

    1). Митя Федоров, москвич, наш АВП-шный художник, рисовавший в течении
экспедиции великолепные дорожные сюжеты, любитель Крыма, а также один
из самых младших участников экспедиции (16 лет).

    2). Женя Лохматый из Красногорска, член Московской Школы Автостопа
им. В. Шанина, а также единственный женатый человек в нашей поездке.

    3). Олег Костенко, москвич, великий фотограф двухметрового роста,
«человек-кипятильник», как я его называю за то, что он постоянно
любит варить кипятильником чай и кашу. К тому же, Олег - мой единомышленник
по любви к железным дорогам и Русскому Северу. Костенко участвовал
в кротовском походе Надым - Салехард, а также был моим напарником
в поездке по костромской глубинке.


    4). «Алексей Промохов, больше известный, как Алекс Про», -
так при знакомстве представляется сей человек. Алекс-автостопщик со
стажем более 50000 км, в который входят поездка в Красноярск и частые
перемещения по трассе М10 из Москвы в Питер, и обратно.

    5). Стас Котов, москвич в зеленом комбезе «Ростлифтремонт»,
получивший одноименную кличку, участвовал первый раз в длительном
мероприятии АВП. Также Стас постоянно радовал всех большими запасами
еды.

    6). Москвич Виктор Ветров являлся самым волнующимся и курящим человеком.

    Поздравив друг друга с увеличением численности покорителей Нарьян-Мара
(ура, нас уже 14!) мы разделились: все пошли обратно на вокзал, а
я и Антон посетили столовую, работники которой уже устали обслуживать
туристов, желающих пообедать за 10 рублей. Напитавшись, мы выполнили
просьбу столовщиков, выраженную в табличке: «Помоги, товарищ,
нам, убери посуду сам!» и вернулись к нашим, сидящим на скамейках
под плакатом: «Пьянство - величайшее зло!», на котором были
изображены весьма глупые тексты и рисунки, объяснявшие, чем это зло
чревато. Олег Костенко, по обыкновению своему, стал варить кашу интересным
способом: воткнув маленький тройник в вокзальную розетку, он нагревал
воду тремя кипятильниками сразу. Я в это время звонил по жетонному
телефону в Москву, а остальные люди узнавали время отправления локомотивов
на Печору, которые были редки.

    Вдруг слышу: «Здорово, люди!» Еще один присоединился к нам:
Тим-Волкодав, патриотически-преданный учению Валерия Шанина, родом
из Сургута, известный своими теоретическими методами выживания, не
находящими применения. Тим достиг Сосногорска на резиновых колесах,
двигаясь через Киров, Сыктывкар и Емву. «Нас 15!» - восторгаются
все, не догадываясь, что шестнадцатый человек находится уже неподалеку.
Вот он - это «профессиональный путешественник, господинъ Сергей
Болашенко», как он сам себя называет. Сергей - любитель узкоколеек
и железных дорог, проехавший чуть ли не по всем стальным магистралям
России, в т.ч. и острова Сахалин. 19-летний Болашенко путешествует
постоянно и в одиночку, собирая полезную информацию. Ненавидит Москву,
поэтому живет в пос.Покровка московской области. Пишет громадные статьи
о своих поездках в газету «Вольный Ветер», возмущаясь о сокращении
этих статей, а также не верит в правдоподобность авиастопа и бесплатного
проезда в транспорте по ксивам АВП.

    Вот такие разные люди собрались на ж/д вокзале г.Сосногорска. Кто
из них доедет до Нарьян-Мара? Кто не потеряет оптимизм в пути? Дорога
покажет!

    ... А тепловозы на Печору были редки и не брали. В 16.00 Роман с Мишей,
«дежуря» в будке и время от времени бегая к нам, получили
грустные сведения: товарняков не будет до 22.00. Антон призвал нас
дождаться двух пассажирских поездов, прибывающих вскоре, дабы попробовать
вписать в них хотя бы часть народа, чтобы легче было разъезжаться
потом. Тим вел пропаганду перемещения по зимнику, проложенному параллельно
с ж/д, обещая нам великие впечатления, как-то: круглосуточное «дежурство»
на трассе, постройка иглу (дома из снежно-ледяных кирпичей) и последующее
временное (а для желающих и пожизненное) проживание в нем... Естественно,
все отнеслись отрицательно к подобной идее выживания и выбрали идею
Кротова.

    Начальница поезда «Сыктывкар--Печора» не желала подвозить до
Печоры ни одного «нарьян-марщика». Двое из нас пренебрегли этим и
просочились в вагон, применив метод одной остановки. Мы не желали быть их
последователями и остались в Сосногорске, памятуя о прибытии следующего
поезда через 35 минут. Цивильный маршрут его
«Новороссийск--Воркута» подавал мало надежд...

    «Посыльным» на этот раз мы выбрали Алекса Странника из Челябинска,
предварительно снабдив его книгами А.Кротова и ксивой. Стоянка в 30
минут способствовала беседе с начальницей поезда. Алекс выходит: "Четверых
возьмут, не больше!" Отправляем желающих, идем обратно на вокзал. И
вдруг крик сзади: "Ребята, идите сюда!" Подбегаем к начальнице, она:
"Распределяйтесь все по вагонам, по трое-четверо в каждый, только
быстрее!" Не веря в удачу, залезаем внутрь и... поезд трогается! 14
ЧЕЛОВЕК! БЕСПЛАТНО!!! В ОДНОМ ПОЕЗДЕ!!! Такого за всю историю АВП
еще не было! Молодец Алекс! Наука победит! Ура!!!

    Весело расположившись в уютном плацкарте, ведем беседы. До Печоры
- 250 километров. Все наши - в соседних вагонах. Размышляем, что
с теми двумя, просочившимися в предыдущий поезд. По слухам, на полпути,
в Ираели, контроль. Не высадят ли их? Приедем - увидим!

    И увидели - через полчаса после приезда. Наш поезд обогнал предыдущий!
Когда же он, наконец, подъехал и из него вылезли двое радостных участников,
имена которых я называть не буду, всех шестнадцатерых заметила начальница
поезда, не пустившая нас к себе в Сосногорске:

    - Ребята, вы кого ждете? Все ваши в Сосногорске остались!

    Все громко захохотали. Она не догадалась, что «наши» -
это и есть мы, стоящие перед ее глазами на печорской земле, и что
двое ехали в этом же поезде! Не став раскрывать тайн бесплатного проезда,
мы удалились в большое здание вокзала г.Печора, подгоняемые температурой
-30. У Стаса Котова оказался день рождения N 21, он сходил с Женей
Лохматым куда-то в город и купил два небольших полосочных торта, кои
были разъедены всей большой тусовкой. Также на вокзале обнаружился
телефон по жетонам, и мы по очереди бегали звонить домой методом «голос
в не туда», удивляя посторонних своими громкими воплями. Помимо
телефона, на вокзале был буфет, где кроме алкоголя, табака и пирожков
с рыбьими костями ничего не продавалось; и мужик, вещавший нам немудрость
и безысходность автостопа на севере и достижения Нарьян-Мара по зимнику
Усинск-Харьягинский. «Даже до Харьяги не доедете!», -
сообщил он 16-ти человекам, доехавшим из Москвы до Печоры, и скрылся,
довольный своим учением, а я, Кротов и Митя пошли разведывать способ
уезжания по ж/д Печора-Усинск, где проходит 2 пасс. и 1-2 тов. поезда
в сутки. Оказалось, что пассажирский будет утром, в 7.20, а товарняк - ночью,
в 3.30. Влекомые мыслью найти в этом товарняке теплушку, залезть в
нее всей компанией, и таким образом достичь Усинска, мы двигались
вдоль состава, теплушки не находя. Но... что это?! В последнем вагоне,
на грузовой платформе, стоят синие вахтовые домики, запертые только
на щеколду, замотанную проволокой! Внутри - чисто и места достаточно,
в окнах - стекла... С криками «Ура! Святые дома!», бросаемся
оповещать участников экспедиции о супер-способе уезда.

    Дождавшись 3.00, 16 человек вскакивают, быстро собирают рюкзаки и
выбегают из вокзала, шокируя присутствующих пассажиров. «Что за
поезд? Куда вы?» - «Товарняк на Усинск!», - весело
отвечаем мы, уходя по одному к платформе с домами и затихая внутри,
не желая быть обнаруженными. Я сижу на рюкзаке и представляю, какой
кайф испытает некий путеец, увидев многочисленные следы, ведущие в
дом, а также их владельцев-создателей.

    Митя Федоров думает о том же и громко шепчет:

    - Давайте, если сюда кто-нибудь войдет, скажем хором: «Здравствуйте!»
или «Ваши документы!»

    Тихо переговариваясь на тему возможного обнаружения нас, с нетерпением
ожидаем отправления состава. И вот они, долгожданные мгновения: товарняк
трогается, за окном торжественно проплывают последние фонари, освещающие
железнодорожные пути станции Печора, и наступает темнота. Все громко
ликуют: мы едем в Усинск невиданным доселе способом - в доме-вахтовке,
вшестнадцатером! В общем, как выразился Антон Кротов: «16 человек
на сундук мудреца!»

26 января. Усинск - Харьягинский - буровая N 28.

    Вокзал в Усинске был велик и пуст. Разделившись, мы вышли на харьягинскую
трассу. Десятерых подобрал новенький пустой «ПАЗик», едущий
на 90 километров в пос.Приполярный. Водитель удивляется: «А я
думал, лыжники из Норвегии приехали!», и всю дорогу рассказывает
нам про окрестности. Вот пересекаем полярный круг, о чем свидетельствует
памятник, стоящий на обочине. Гм, мы все севернее...

    Когда «ПАЗик» свернул, мы застопили несколько «Уралов»
(а поток на трассе был получше, чем на М8 за Вологдой) и достигли
Харьяги. Поселок сей выделяется на трассе: издали, на фоне белой-белой
тундры, сливающейся с таким же белым небом, видно множество факелов-газовых
скважин с горящим содержимым. Узнав у водителя о существовании ближайших
населенных пунктов «Терминал «Пижма" и «Буровой комплекс
«Ардала" на пути в Нарьян-Мар, Антон решил не заезжать в Харьягу.
Выйдя у поста ГАИ, мы, изрядно промерзнув, добрались-таки до Пижмы,
представляющей собой несколько домов и стоянку для машин.

    Попросив разрешения погреться в доме, я и Антон сготовили еду, беседуя
с населением терминала о нарьян-марских зимниках. Их два: через Ардалу
и через 28-ю буровую, но по какому ходит больше транспорта, никто
не знал. Оставив рюкзаки, Кротов и я поочередно выходили на трассу,
чтобы не пропустить проходящие машины. Все они были локальным, но
вот прибегает Антон: «Егор, бежим!» Залезаем внутрь, а там
сидят трое наших - Тим, Промохов и Костенко! Помимо них, в автобусе
ехали рабочие, занимавшиеся всю дорогу пьянством. Водитель был благосклонен
к экспедиции и пообещал вписать всех по приезду.

    Миновали дезинформирующий указатель «<<-- НАРЬЯН-МАР» (этой
дороги зимой 1999-2000 гг. не было) и вскоре началась темная тундра.
Зимник проходился нормально, колею еще не замело снегом и через некоторое
время мы, с очередной сменой рабочих-вахтовиков, прибыли на 28-ю буровую.
Водитель отвел нас в некое жилище и мы заснули, устав за прошедший
день. Все осмыслим завтра!

    27 января. Буровая N 28.

    Утром оценили обстановку. Как выглядит 28-я буровая? Две большие бочки
с нефтью, газовая скважина-факел, дизельная и три балка. Балок -
это вахтовый домик, где живут рабочие (временно) и мы (тоже временно).
В балке есть печь, стол и четыре крохотные комнатки с двухэтажными
кроватями. Полторы комнатки заняли мы с разрешения буровиков. Внутри
было тепло, но иногда в соседнем балке останавливался дизельный генератор
и Тим-Волкодав бегал заводить его снова, дергая за веревку генераторное
колесо, и тем самым помогал выживать населению буровой.


    Рабочие относились к нам достаточно хорошо, но высказывали мнение
о том, что в Нарьян-Мар попасть будет трудно, так как в кабине, помимо
водителя, едут сменщики. Мы не расстраивались, отвечая, что можем
ехать и в кузове, и дежурили на зимнике. Машин на Нарьян-Мар не было,
а на Харьягу каждые примерно четыре часа ездил нефтевоз. Когда хлеб
кончался, кто-нибудь отправлялся за хлебом в Харьягу, когда кончалась
вода - ездили на соседнюю буровую за водой; также нефтевоз подвозил
новоприбывших автостопщиков. Вскоре на 28-й буровой собралось 14 участников
экспедиции. Дивясь на такое количество, рабочие отдали нам в пользование
целый балок, в котором никто не жил. Поблагодарив их за такое внимание,
мы переселились туда и расспросили новоприбывших об их судьбе. Вот
что с ними было.

    Попав вдевятером в Харьягинский, все вписались в общежитии рабочих,
отмываясь и отъедаясь там. Алекс и Лера замёрзли, зашли в какую-то
контору и попросили, если есть, какую-нибудь списанную одежду, и в итоге
каждый получил великолепные ватные штаны зелёного цвета.

«Просите, и будет вам дано...» А Сергей Болашенко напугал американцев, владевших
каким-то буровым управлением в Харьяге. У Сергея была маска от ветра -
обычная белая тряпка, со вставленными детскими очками для плавания.
Смотрелось очень прикольно. Сергей имел мысль узнать температуру зимнего
воздуха и подошёл к окну конторы, у которого обретался градусник. улететь
в Нарьян-Мар. Босс, увидев странного человека, чуть обморок не упал:

«Террористы! О ужас!» Подоспевшие охранники обыскали рюкзак
Болашенко, чего он больше всего не любит, а затем выдворили Сергея
обратно. Он обиделся и уехал автостопом в Ардалу, думая, что через неё и
идут машины в Нарьян-Мар. Другие американцы, обитавшие в Ардале, наставили
Болашенко на истинный путь и подарили на прощанье множество различных
фруктов, а также карту зимников, назвав её «секретной». С этой
картой Болашенко отправился к остальным нам, на 28-ю буровую. И только
Миша Венедиктов и Роман Равве остались в Харьяге выжидать летательный
транспорт.


    По зимникам машины ходят в основном ночью, так как водители боятся
снежной слепоты. Светает здесь в 10, а темнеет уже в 15.00. Дежурить
на трассе мы решили круглосуточно, сменяясь ежечасно. Дежурный тепло
одевался и наблюдал, не появятся ли на горизонте движущиеся огоньки.
Если огоньки появлялись, это означало, что машина находится приблизительно
в 5 км от буровой и подъедет через полчаса. На зимнике средняя скорость
грузовика - 10 км/час. Дежурный имел право уехать первым, как
самый замёрзший, но дальних машин не было - только на нашу буровую
или на соседние. Потом выяснилось, что поток на Нарьян-Мар составляет
1-2 машины в сутки.

    Стоя на трассе, мы сменялись, убегали в балок, разговаривали, отдыхали,
ели, потом опять выходили в холодную тундру, на двадцатипятиградусный
ветреный мороз, с надеждой: вдруг впереди загорятся огоньки?

    Тима Волкодава, специалиста по выживанию, всё ещё не покидала идея
соорудить ледяное иглу и сидеть в ней, дежуря, - но этот проект
так и остался проектом, не перешедшим в реальность.


    А в полночь увидели северное сияние: на небе переливались светло-зелёные
сполохи. Посмотришь, а они уже в другом месте. Около часа наблюдали
мы это зрелище, пока сияние не исчезло. «При более сильных морозах
и разноцветное бывает!» - говорили буровики. - «Вот,
как холод под -40 закатит, так и всю ночь оно блестит!» Но больше
за всю поездку северного сияния мы не видели. Наверное, это было одно
из своеобразных возмещений за долгое ожидание Нарьян-Марских машин...

    Прошла ночь.

28 января. Буровая N 28 - пункт отдыха Шапки.

    А у Антона Кротова сегодня день рождения. 28-го числа, на 28-й буровой...
Отметив праздник различными сладкими продуктами, мы наконец выявили
машину в Нарьян-Мар. Но... водитель отказался брать нас даже в кузов,
мотивируя это тем, что в кузове едет кислота и реактивы. Никому не
удалось убедить его, что кислота нас не разъест, и грузовик уехал.

    Между тем рабочие пустили слух, что с соседней буровой в Мар пойдут
трактора-снегочисты. Вскоре застопились «Уралы», на которых
уехали трое - Стас Котов, Паша Марутенков и Тим Волкодав -
как обещали водители, до соседней буровой. Вслед за ними решил удалиться
«проф.путешественник господинъ С.Болашенко», причём не как-нибудь,
а пешком по тундре, чтобы повысить свой «профессионализм».
Все, включая буровиков, покрутили пальцем у виска. Но Сергею повезло
- не пройдя и нескольких километров, он застопил вахтовку, которая
перед этим не взяла нас, испугавшись нашей численности.

    Остальные люди, включая меня, сидели в балке. Вдруг к нам влетает
парень с подбитым глазом - начальник вахты на буровой. «Ребята,
у вас жвачка есть? сейчас к нам англичане придут, а мы тут квасим!»
(Поясняю: все буровые вокруг проданы иностранцам - американцам,
португальцам, англичанам...) Жвачку мы ему дали.

    Вскоре в балок заходят два англичанина (русский знают, но между собой
общаются по-английски). Митя, лучше всех знающий язык, объясняет им
нашу сущность. Глаза у иностранцев округляются. «Crazy... Crazy
peoples...» - «Yes, yes!» - орём мы в ответ...

    Встреча закончилась, иностранцы ушли, буровики опять стали заниматься
пьянством, а мы - дежурством. Я в это время дремал, и вдруг вскочил
от громких криков Игоря Лихачёва: «Машина в Мар пришла, троих
берёт!!!» Запихиваю спальник в рюкзак, быстро одеваю как попало
тёплую одёжку и бегу к грузовику. В это же время Антон Кротов уговорил
взять в кузов ВСЕХ. И вот, не успев нормально одеться, 8 человек едет
в кузове, накрывшись от холода и ветра полиэтиленом, а двое -
в тёплой кабине. Я, Лихачёв и Митя быстро замёрзли, но удача сопутствовала
нам. Проезжая через соседнюю буровую, мы увидели целую колонну грузовиков
и кранов, направляющихся в Нарьян-Мар. Быстро пересев в кабины всей
толпой, греемся. Я еду вместе с Митей и спрашиваю у водителя, где
будет стоянка. «Километров через шестьдесят. Это пункт отдыха
водителей «Шапки". К ночи приедем", - отвечает он. Да, скорости
здесь невелики - от 7 до 11 км/ч...

    В Шапках мы оказались в 22.00. Водители собрались в одном из балков
и принялись квасить, предварительно сообщив, что мы поедем через час,
и, что если мы хотим есть, то можно пойти в балок N... Местный житель
сопровождал нас. Этот человек, приведя нас в свой балок, показал нам
огромное количество еды (чай, хлеб, пряники, колбаса из оленины, консервы,
макароны...) и отдал нам её всю на разъедание: дескать, вы с дороги,
голодные...

    В результате 11 человек из голодных стали полностью сытыми. Спасибо
вам огромное!

    Давно уже прошёл обещанный час; выяснилось, что водители напились,
устали и поедут только завтра. Когда - завтра? - Ну проснёмся,
чай выпьем, и поедем. Нам было всё равно, и мы улеглись спать -
и опять нам выделили целый балок!

29 января. Шапки - пос.Искателей.

    Отправились мы только в 15.00, заняв остальное время разговорами с
водителями, поившими нас чаем. «Да, повезло вам, - говорили
они, - четырнадцать машин сразу идёт! Обычно максимум три бывает,
вы бы в них не поместились!» И действительно - «Уралы»,
«Камазы», «Кировцы»... На одном из «Уралов»
стоит ещё один. Два «Камаза» идут аж из посёлка Варандей,
расположенного на самом берегу Баренцева моря... Водитель по имени
Толик обещал по приезду вписать всех в какую-то общагу... Бегаем к
машинам фотографироваться с водителями. Кайф! Уезжать не хочется,
но надо!

    И опять наш грузовик проходит снежные поля, крутые спуски, пересекает
замёрзшие реки, вокруг - тёмная тундра... Останавливаемся. Водители
собираются и начинают бухать, затем снова едут. (У них традиция -
выпивать на определённых километрах зимника.) Я разговариваю с Митей,
сидящим со мной в кабине, о разнообразии мира и прочих вещах, чтобы
дорога была веселее. Ползём, ползём по занесённому снегом зимнику...
14 грузовиков подряд: кто-то отстал, кто-то ушёл вперёд... И вдруг
- супердорога, отсыпанная, чуть ли не асфальт! Выясняется, что
из Нарьян-Мара строится трасса на Харьягу (со скоростью три километра
в год, построено уже около 60 км). Километровые столбы! Мост, настоящий
бетонный мост через реку Северку, о чём сообщает указатель, реальный
светоотражающий указатель! Наконец-то цивилизация! Ура! Зимник пройден!

    Проехав деревянный понтонный мост странной конструкции (говорят, мосту
более двухсот лет, а в половодье его разбирают), наш «Урал»
прибыл в пригород Нарьян-Мара - посёлок Искателей, застроенный
деревянными двухэтажными длинными домами. Вслед за нами приехало ещё
пять человек: Костенко, Алекс из Челябинска, Алекс Промохов, Стас
Котов и Женя Лохматый. Водитель Толик, как и обещал, повёл нас всех
в общагу.

    С водительским общежитием случился некоторый облом: вахтёрша боялась
начальства, приходившего утром, и согласилась нас вписать только до
семи утра, чтобы людей с рюкзаками не увидела её сменщица и посторонние.
Мы пошли в выделенную нам комнату, сварили еду и улеглись спать. Толик
извинялся и говорил, что завтра всё уладит, обеспечив нам и остальным
«нарьян-марщикам» более долгосрочную вписку в данной общаге,
если мы уйдём из неё с 7 до 14 часов.

30 января. Нарьян-Мар.

    Утром мы вшестером залезли в местный автобус, и, сэкономив путём ксивы
по 3 рубля каждый, достигли Нарьян-Мара.

    Какое счастье, что этот город оказался совершенно не таким, как представляли
его себе участники экспедиции! Серые ряды балков, блочные одноэтажные
дома а-ля путейские, прямые длинные проходы между ними - таким
мы ожидали увидеть Нарьян-Мар. На самом деле, основная застройка города
- это старые двухэтажные дома, как деревянные, так и каменные;
чистые улицы-бульвары с деревьями; строящийся храм, тоже деревянный;
центральная площадь - конечно же, Ленина. Есть и новые панельные
здания - как правило, предприятия. В общем, Нарьян-Мар создавал
впечатление красивого ухоженного северного городка (немного похож
на Солигалич Костромской обл.). Рядом с площадью Ленина находился
главпочтамт, администрация и телеграф, куда мы и пошли встречать людей.

    К полудню все шестнадцать человек воссоединились. Узнали, кто как
доехал. Самым героическим было достижение М.Венедиктова и Р.Равве:
дождавшись в Харьяге вертолёта, они улетели на нём вместе с главой
администрации Ненецкого АО Бутовым, а позже вписались у неких знакомых
в пос.Искателей. К тому же, заинтересовав местные СМИ, эта пара договорилась
привести на местное радио и ТВ всех нас для бесед с журналистами.
О вписках позаботились все, и в итоге у нас оказалось около шести
мест ночлега. Выяснив, что самым лучшим из них является лыжная база
«Норд» (ул.Студенческая, 3а), экспедиция успешно договорилась
с хозяином базы - Александром, и в итоге нам выделили всё её здание
- 5 комнат, телефон, столы, розетки, туалет, душ, бильярд, снегоходы
и прочие блага. Спасибо вам большое, уважаемый Александр!

    Вечером, разделившись, гуляем по городу, заходим в магазины... На
телеграфе выявили способ разговора по межгороду: официально первые
20 секунд можно говорить бесплатно, о чём заявлено в висящей табличке:
«Если вас не удовлетворяет качество слышимости, в течение 20 сек.
положите трубку...» Используя сей метод, мы удивляли сотрудников
телеграфа: дескать, что у нас со слышимостью?

    Интервью на телевидении - вообще дело удивительное. Пробираешься
сквозь какие-то ряды бараков - мусорные кучи, тёмные переулки...
Вот небольшой домик - это телестудия «Альт», местное «Останкино».
Обстановка внутри: стол, стул, компьютер, обшарпанный диван и шкаф-секретер,
на котором в художественном беспорядке лежат крошки хлеба, полусъеденный
батон колбасы и горы бумажек. Рядом на стене - весьма большая
занавеска, служащая фоном для «Гостей на экране». Сели мы
перед этой занавеской, и стали болтать между собой, периодически отвечая
на вопросы студийцев, снимающих на камеру нашу тусовку. Сзади постоянно
пытается упасть занавес и каждые три минуты слышатся возгласы: «Ой,
опять поправь, отклеивается!» В общем, наговорив какой-то бред,
мы попросили посмотреть, что на кассете получилось. Посмеялись, спрашиваем:
«А вырезать много будете?» - «А оно нам надо? Так
прямо и пустим!» Представляю, как удивлялись телезрители, телезрящие
наше «неформальное шоу».


    А радиожурналисты к нам на лыжную базу сами пришли, и их офис увидеть
не удалось.

    В конце дня, когда мы пили чай на вписке, путём общения друг
с другом нам открылась следующая интересная информация: как только
мы приехали в Нарьян-Мар, об этом неизвестным способом узнали все
местные жители. (Не из СМИ - они ещё не сообщили о нас). Тим-Волкодав
рассказал такой случай. Едет он по городу в автобусе, автобус обгоняет
компанию людей в жёлтом. Один парень в автобусе спрашивает другого:
«Кто это??» - «Да-а, это автостопщики из Москвы приехали!»
А Роман Равве зашёл в некую организацию с вопросом. В ответ: «А...
вы, наверное, из путешественников... ну, как их... вольные, что ли?»
По улицам ходим (без рюкзаков) - прохожие: «О, туристы, туристы!»
Просто удивительно, с какой скоростью распространяется народная молва!

    Меня лично поразило добродушие людей: идёшь по городу, кто-то что-то
спросит, или просто посмотрит, но не со злобой («ты кто такой,
откуда взялся»), а с любопытством. Люблю я север!

31 января. Нарьян-Мар.

    Однако, в Нарьян-Маре сидеть хорошо, а уезжать тоже надо. Мы решили
посвятить следующие дни не только прогулкам по городу, но и сбором
сведений о возможностях возвращения. Возможностей просматривалось
несколько:

    1) Самый простой: пойти в автоколонну в Искателях, договориться с
водителями и уехать на прямой машине в Усинск.

    2) Улететь на вертолёте в Харьягу.

    3) Улететь на вертолёте в пос.Несь, откуда должен быть зимник в Мезень
Архангельской области. От Мара, как выяснилось, зимников на Мезень,
Лешуконское, Архангельск нет.

    4) Узнать в аэропорту о грузовых рейсах и, по возможности, улететь
с ними.

    Болашенко сразу изъявил желание уехать третьим способом; уподобиться
Сергею решил и Стас Котов. Рано утром эта пара удалилась в аэропорт.
Мы же хотели хорошо выспаться и узнать возможность возвращения методом
(4) - полученные сведения будут полезны всему человечеству, а
вернуться в Харьягу или Усинск мы всегда успеем.

    В этот день мы узнали три вещи: 1) Болашенко и Стас почему-то не улетели;
2) существуют регулярные вертолёты в пос.Ома, находящийся в 50 километрах
от Неси; 3) по непроверенным данным, завтра полетит коммерческий грузовой
самолёт в Петрозаводск. Я, Кротов и Митя захотели улететь на нём,
и, по возможности, впросить в него и остальных людей. Болашенко же
остался верен способу (3), желая попасть в Архангельск.

    Я и Паша Марутенков пошли в местный краеведческий музей. И вот, идя по
улице, я замечаю, что навстречу движется очень знакомая фигура: человек в
чёрном виндблоковом комбинезоне с капюшоном, в очках и с автостопными
«фонариками» на ногах. Неужели? Это же Александр Казанцев! Сашка,
откуда ты?! Как ты приехал? Почему не был ни на одной стрелке? Расскажи о
путях своих!

    И, повернув обратно, мы с Игорем проводили Казанцева на лыжную базу,
где он и проинформировал всех удивлённых участников экспедиции о своём
передвижении.

    А музей мы всё-таки посетили - всей толпой. Он оказался весьма
интересным, посвящённым быту ненцев, а также 500-летию Пустозерска,
который находился в 28 км от современного Нарьян-Мара и вымер в начале
двадцатого века. Много пустозерских фотографий, схем, макетов... Если
окажетесь в столице Ненецкого АО, загляните в этот музей (ул. Тыко
Вылка, д.1, на 3-м этаже универмага). Всем нам он понравился, за исключением
Игоря Лихачёва, кричавшего, что здесь мало экспозиций и отстаивавшего
свои несчастные два рубля, что были заплачены за вход.

    Сашка Казанцев вспомнил Египет и свою склонность к залезанию в различные
помещения типа «Посторонним вход воспрещён!» и, улучив момент,
когда в одном из музейных залов остался только он и кто-то из наших,
залез в экспонирующийся натуральной величины чум из оленьих шкур и
сфотографировался в нём. Музейные сотрудники сей поступок, к счастью,
не заметили, и на прощанье подарили нам календарики и значки. Спасибо!

    К слову, помимо бесплатных сувениров, в музее есть большой выбор историко-краеведческой
литературы, посвящённой не только Нарьян-Мару и Пустозерску, но и
многим мелким деревням Ненецкого АО. Большинство буклетов и брошюр
- «самиздат», изготовленный, вероятно, на ксероксе, поэтому
стоят они немало - от 5 до 25 рублей. Но если вы любитель-краевед
с деньгами - купите, не пожалеете!

    Гуляющие снова разделились. Кто-то на вписку пошёл, кто-то к новым
знакомым, кто-то в баню-сауну (5 рублей!). А Казанцев, Промохов, Лихачёв и
я бродили по городу в поисках порта, желая сфотографировать красивый
зелёный дом с табличкой «NARIAN-MAR MARINE PORT». Зашли не с той
стороны и оказались на территории грузового порта. Заметили огромные
портовые краны и поднялись наверх на один из них. Исследовав различные
части крана, сфотографировав себя и Нарьян-Мар, спускаемся вниз, где стоит
некий мужчина, наблюдающий за нашими действиями. «Так, кто такие?»
- «Путешественники, Нарьян-Мар смотрели сверху!» -
«Вот сейчас пойдёте к начальнику порта, документы показывать!»
Начальник немного поругал нас за залезание (дескать, краны в плохом
состоянии), расспросил об экспедиции и проводил к искомому дому с надписью
"MARINE PORT", документы так и не проверив.

    Я, воспользовавшись случаем, задал вопрос о судоходстве: куда сейчас
ходит грузовой и пассажирский транспорт. По словам начальника порта,
грузовые рейсы бывают только до Архангельска и до Печоры, а пассажирские
- до пос. Нельмин Нос, Великовисочное (Виска), иногда до Щельяюра, а
также есть «дальнобойная» ракета до Печоры, проезд на которой
стоит 800 руб. Поблагодарив его за полезную информацию и извинившись
за «вторжение» в порт, мы попрощались с любезным начальником
и разошлись. Лихачёв и Промохов удалились на лыжную базу, а я с Казанцевым
- в редакцию газеты «Наръяна вындер», что в переводе с
ненецкого означает «Красный тундровик». Там мы встретились с
весьма грамотным журналистом, поившим нас чаем.

    Вернувшись на базу, мы обнаружили, что остальные стопщики только что
закончили кататься на снегоходах, скинувшись по десять
рублей на бензин. Оставшийся вечер провели в беседах. Перед сном меня
посещала волнующая мысль: улетим ли мы завтра в Петрозаводск?

1 февраля. Нарьян-Мар - Рыбинск.

    В первый день февраля, рано утром, встаём и собираемся в аэропорт. Сперва
собрались улетать четверо - я, Митя, Антон и Олег Костенко. Кротов
сразу пошёл к начальству аэропорта узнавать, когда прилетит самолёт
из Петрозаводска. Ему ответили, что этого самолёта не будет, зато
ожидается рейс на Рыбинск. Узнав, что заказчиком является некая фирма
«Полюс», Антон послал туда меня и Костенко, чтобы мы договорились
об улёте, а сам с Митей остался караулить самолёт в аэропорту -
на случай, что он прилетит раньше нашего возвращения. Я и Олег сели
в автобус, идущий в город. Тётя-кондукторша, что уже неоднократно
встречала нас, была недовольна: «Всё, с вашими справками больше
у меня не ездите! Деньги надо платить! Последний раз вас везу!»
Мы извинились. Доехав до города, разыскали фирму «Полюс»,
но её директор сказал, что заказчиком является не «Полюс»,
а городская администрация. Бежим туда, и по дороге встречаем целую
компанию наших стопщиков. Узнав, куда мы направляемся, все, несмотря
на наши протесты, захотели улететь вместе с нами. Особые волнения
проявлял опаздывающий Витя, который прицепился к нам, желая тоже идти
в администрацию. Но и там сведения были не лучшими: сказали, что всё
решает командир экипажа. Опять пришлось садиться на аэропортовский
автобус и ехать обратно. Кондукторша была всё та же... Уговорили!

    Вскоре в аэропорт приехало ещё пять человек, и нас стало десять. Вот
Виктор вылетает из какого-то коридора с криком: «Я впросил пять
человек!» И зря, потому что его вопль был слышен не только нам,
но и начальнику пассажирских перевозок. В итоге, когда Антон и Олег
Костенко пошли уточнять, члены экипажа сказали, что они не против
взять нас всех, но на это нужно согласие некоторого начальства. Начальство
было согласно, но только человек, управляющий перевозками, заявил,
что пустить нас в грузовой самолёт не может: дескать, «если он
разобьётся, то я буду виноват». А чтобы улететь легально, нужно
заполнить какие-то бланки, стоящие 75 рублей каждый, и сейчас их вообще
нет, да и их заполнение не даёт гарантии уезда, потому что они будут
рассматриваться в течение недели и может быть отказ... «Вот бюрократы,
- думали мы, глядя на удаляющегося начальника, - но наука же
должна побеждать! Подождём ещё немного и опять попробуем впроситься
к командиру экипажа.»

    Вскоре управляющий перевозками ушёл домой (был уже вечер). И вот в
зал, где мы сидим, врываются Кротов с Костенко и быстро начинают что-то
писать. Я подхожу и вижу листок с заглавием «Список пассажиров».
«Антон, что, разрешили? нас берут?» - «Почти,»
- отвечает Кротов.

    И вот... Наша компания хватает рюкзаки, и все бегут через проходную на
лётное поле, и вот он - грузопассажирский «Ан-26" с надписью
«Рыбинские моторы", гружёный снегоходом и некими коробками. Полотсека
свободно, мы располагаемся на скамейках, самолёт разгоняется и взлетает.
Ура!!! Десять человек в самолёте: Антон Кротов, Олег Костенко, Митя
Фёдоров, Саша Казанцев, Стас Котов, Алекс Промохов, Виктор Ветров, Паша
Марутенков, Игорь Лихачёв и я. Летим в Рыбинск! Под нами сияют огни
гостеприимного северного города, и вскоре исчезают - самолёт поднялся
выше облаков. Прощай, Нарьян-Мар!

    * * *

    Через четыре часа "Ан-26" приземлился в рыбинском грузовом аэропорту,
находящемся близ дер.Староселье. Перед нашими глазами возникает удивлённый
человек, видимо, представитель грузополучателя: что это за десять
светящихся людей с рюкзаками? Мы предложили помочь разгрузить коробки
и снегоход, что быстро и сделали, перенеся их из самолёта в контейнер
стоящего рядом «Маза" с московскими номерами. В коробках содержались
оленьи рога; в руках одного из нас упаковка порвалась и оттуда выпал
небольшой рог, кой этот человек и украл. После разгрузки мы попросились
в кузов до Москвы, но получили отказ: «Это вам не Нарьян-Мар,
гаишники на каждом посту могут проверить!» Мы сели в автобус до
города, предназначенный для перевозки сотрудников аэропорта, и достигли
центра Рыбинска, где все разделились. Кто-то пошёл на телеграф, кто-то
на вокзал, а я с Митей Фёдоровым и Олегом Костенко доехал до городской
объездной, желая стопить в Ярославль. Кондукторша в троллейбусе не
хотела везти нас: «У нас никто никогда по таким документам не
ездил!» - «Скажите, а вы видели когда-нибудь, чтобы путешественники
бесплатно летали из Нарьян-Мара в ваш город?» - спросил я.
«Нет, - растеряно ответила она, - но понимаете, если я
вас сейчас провезу бесплатно, то после вас сколько людей прилетит
из Нарьян-Мара и будут по Рыбинску с такими справками ездить!»
Так, на полном серьёзе, ответила кондукторша, но всё же довезла нас
до конечной.

    Попав на объездную, мы немного заблудились и пошли не в ту сторону,
а когда выявили это, была уже полночь. Олег торопился в Москву и
ушёл вперёд, подстапливая редкие машины, а нам с Митей хотелось спать.
Я предложил Мите переночевать в снегу под берёзой близ трассы, т.к.
до селений было далеко и состояние у нас было усталое. Митя согласился
и двое вольных путешественников, расстелив спальники, занялись сном
на свежем воздухе. На небе, словно салют в честь возвращения экспедиции,
рассыпалось такое множество звёзд, какого я не видел никогда в жизни.
Совсем недавно мы были в бескрайней тундре, а сейчас вокруг -
асфальтовые дороги и берёзовые леса Ярославщины. А завтра путешествие
закончится - от Москвы до Рыбинска около 350 км.

2 февраля. Рыбинск - Москва.

    Утром я замёрз, и, проснувшись от холода, разбудил Митю. Мы вдвоём
дошли до заправки, которая оказалась совсем близко. Нас не взяли два
автобуса, но мы скоро уехали в Ярославль на «Зилке». В городе
заходим в магазин, и нас шокируют цены на хлеб: 2.80! Ещё вчера, в
Нарьян-Маре, он стоил 10 рублей! Приобретя подкрепляющую мою жизнь
хлебобулочную продукцию, приезжаем на автобусе на уже бесконечно знакомый
мне московский выезд. Митя предлагает разделиться, я соглашаюсь, зная,
что вскоре мы обязательно пересечёмся - таковы свойства трассы
М8. Так и вышло. Мне попался автобус до Москвы. По приезду в Ростов
я узрел Митю, входящего в этот же автобус: «Подвезите путешественника
в сторону Москвы!» Водитель: «Да заходи уж, вот один ваш здесь
сидит!» Радуемся встрече и едем до Петровска, где нас высаживают
ревизоры. Неохотно покинув сей транспорт, натыкаемся на стража порядка
в серой форме, пытающегося выяснить, кто мы такие. Удивив его кратким
рассказом об экспедиции в Заполярье, я повёл Митю в сторону выезда.
Тов.Фёдоров жаловался на то, что его постоянно высаживают в Петровске
и что ему это надоело. Но судьба вознаградила нас появлением магазина
«Булочная», зайдя в который, мы купили массу вкуснейших пирожков
по 1.20, больших булок по 2.20 и большую пиццу за 4.40. Да-да, такие
там цены! Так что при попадании в Петровск зайдите в магазин -
он прямо напротив автостанции.

    Вскоре мы застопили «Камаз» до Сергиева Посада, водитель которого
угощал нас газировкой; потом - «Зил» до Голыгино, и оставшиеся
километры до МКАДа были пройдены также, как и вначале, с Кротовым
- на бесплатном для автостопщиков автобусе N 388. В 15 часов мы
на МКАДе. Последний водитель везёт нас по «московскому автобану»
до Ленинградки: «Я сам из Липецка, поэтому вас и подобрал, ведь
москвичи никогда не возьмут голосующего!» Мы с Митей улыбались,
думая о 4500 пройденных километрах...

    Два автостопщика выгрузились на развязке. Шёл противно моросящий дождь,
было +2. На мгновение вспомнив только что прошедшие две северных недели,
я страшно пожалел, что опять возвратился в Москву - шумный и грязный
город, который я весьма не люблю. Как захотелось обратно, в тундру,
в Нарьян-Мар! Но путешествие окончилось. Расставшись с Митей у его
дома, я зашагал к своей родной улице Ивана Сусанина, и вернулся в
обычную московскую пятиэтажку, искренне завидуя оставшимся в столице
Ненецкого АО участникам экспедиции, продлившим своё удовольствие пребывания
на Севере. Счастливые люди!

=============

конец.

    Е. Паагирев © март 2000 г.