31.07.98.
Подъём в 5-00 (10-00 по Москве).
Умылись из бутылки, которую набрали в Слюдянке накануне. Пошли искать
завтрак. На противоположной стороне трассы, за кустами были дачи. На
крайней даче женщина пыталась растопить печку. Мы подошли, поздоровались
и попросили разрешения вскипятить на печке котелок воды. Женщина
пригласила нас и сказала, что сейчас поставит электрический чайник. Пока она
ходила в дом, я наколол дрова и помог развести огонь в печке. В
благодарность, после завтрака вермишелью нас угостили крупной клубникой.
В 6-40 мы стали голосовать на выезде из Утулика. Через десять минут мы
взяли Тойоту в Байкальск. В 7 часов мы были на въездном посту ГАИ. Там
было довольно оживлённое место, но машины, в основном, были местные,
Байкальские. На развилке висела схема города. Над деревьями виднелись
дымящие трубы «Байкальского Целулозного-Бумажного Комбината». Сейчас
ветер сносил дым в другую сторону, и мы его не ощущали. Но через полчаса,
когда нас довезли на «Жигулях» до выезда из города, мы смогли оценить всю
«прелесть» соседства с Комбинатом. Дело в том, что БЦБК является самым
крупным загрязнителем Байкальской воды и воздуха. При переработке
древесины в бумагу используется для отбеливания Хлор – «боевое
отравляющее вещество». Комбинат сбрасывает в Байкал неочищенные стоки, а
в атмосферу выбрасывает тонны всякой химической пыли. Закрыть БЦБК
невозможно, т.к. он является «градообразующим» предприятием. На
строительство очистных сооружений или перепрофилирование нет средств. Так
он и стоит на берегу Священного Моря, гадит в самый большой пресный
водоём планеты, несмотря на то, что Байкал включён в список Всемирного
Наследия ЮНЕСКО. Многие Генеральные Секретари и Президенты
подписывали приказ о его закрытии, но «воз и ныне там». Буквально за месяц
до моей поездки ожидали приезда Американского премьер-министра Альберта
Гора, вместе с нашим Виктором Черномырдиным, которые должны были
торжественно перерезать ленточку на открытии здесь нового производства по
разливу Байкальской воды в бутылки. Дело в том, что Японцы давно хотели
покупать эту воду в бутылках. Даже кредиты вроде бы были на это
перепрофилирование выделенны. Но… кредиты, скорее всего, просто
разворовали; Черномырдина сняли, а новому Российскому Премьеру нет до
этого дела…
И вот, мы стоим в сизой дымке из выбросов БЦБК, в горле першит ком,
хочется побыстрее отсюда уехать. Местные же жители, «привыкшие» ко всему,
продают на трассе клубнику, выращенную тут же, на огородах, прямо у забора
Комбината. Надю и Стаса ещё в Ангарске предупреждали местные туристы,
чтобы они не покупали и не употребляли в пищу в Байкальске ни грибы, ни
рыбу, ни ягоды. Ибо во всём этом накапливаются вредные вещества, которые
постепенно разрушают разные органы человека.
Мы совсем не хотели покупать местную клубнику. Зато её охотно брали
торговцы-перекупщики. Они покупали ведро ягоды за 60 рублей, пересыпали в
ящики в кузове машины и везли продавать в Иркутск, Ангарск, Улан-Удэ, и
даже в Читу. Учитывая, что в Чите это же ведро клубники стоило 170 рублей,
«бизнес» сей был для них сверхприбыльным. Совершенно понятно, что
содержание в ягодах каких-то там веществ никого не волновало. Таким
образом, используя людскую алчность, БЦБК отравлял ни о чём не
подозревающих людей на многие сотни километров.
Автостопить рядом с торговцами было трудно, пошли дальше от них пешком.
Позиция там была менее удобная, и уехали на автобусе в Выдрино, только
через 45 минут.
На повороте в Выдрино так же продавали клубнику, но уже дороже. Вскоре мы
уехали отсюда за город Танхой, в посёлок Переёмный на «Жигулях». Там мы
решили стопить дальнюю машину, чтобы больше не застревать на этих
посёлках. Лишь через 40 минут мы сели в Икарус, который ехал из Иркутска в
Улан-Удэ, и согласился везти нас бесплатно. Пассажирами в нём были в
основном Бурята, многие с детьми. Мы сидели на заднем сидении, в салоне
было жарко, открыли все окна. Нам же было холодно, ибо все сквозняки дули
на нас. Мы кутались в мою штормовку и согревались во время остановок. В 10-
35 проехали Бабушкин. С 12-05 до 12-15 останавливались просто, «на
перекур». В 13 часов автобус неожиданно свернул с трассы, оказалось, что он
заезжает в центр Кабанска. Постояв минуту в Кабанске, снова выехали на
трассу и поехали дальше, в сторону Улан-Удэ вдоль реки Селенга. В 13-40
высадились в Татаурово, так как здесь нам надо было переправиться через
Селенгу и далее ехать на Север, вдоль Восточного побережья Байкала.
Получилось, что до Улан-Удэ не доехали всего 41 км. Но мы и не жалели
особенно об этом, ибо там нам делать было нечего. В Татаурово мы зашли на
железнодорожный вокзал, переписать расписание электричек. Вокзал был
маленький. В одном здании находился и зал ожидания и Дежурная по станции
и Пункт милиции. Столовой там не было. Более того, не было даже воды. На
первом пути стоял пригородный электропоезд, причём стоял уже довольно
долго. Изморённые жарой пассажиры бегали по станции и спрашивали у всех,
где можно достать воды. В посёлке было несколько магазинов. Надя хотела
купить фотоплёнку, но фотоплёнки нигде не было. Мы купили хлеба, макарон
и конфет к чаю. В одном из магазинов я спросил продавца:
- Где можно купить фотоплёнку?
- Как это где? В городе, конечно.
- В каком городе? Улан-Удэ?
- В каком же ещё.
Мы очень удивились, ибо здесь 41 километр считалось столь незначительным
расстоянием, что можно съездить за фотоплёнкой и в город.
Работающей столовой мы не нашли, но это нас не огорчило. Пешком мы
пошли на берег Селенги, где в половине третьего зашли на самоходный паром.
Река Селенга была довольно широка, вода очень мутная из-за бурного течения.
У парома не было привычных тросов. Где-то в глубине заработал мотор, и
паром отчалил от берега. Его тут же подхватило течение, но вскоре, при
помощи водомётного катера мы причалили к правому берегу. Никаких
денежных поборов среди пассажиров или машин я не заметил. Народу на борту
было много, а с рюкзаками были одни мы. Многие пассажиры рассматривали
нас, видимо уже отвыкли от вида «туристов с рюкзаками». Наконец, одна
русская женщина не вытерпела и спросила о нашей сущности. Все разговоры
тут же прекратились и люди стали слушать наш рассказ о Путешествиях
Мудрейшими Способами. Когда мы сошли на правый берег, то неожиданно
получили от другой женщины предложение переночевать у неё в доме.
Машины, полные пассажиров, уехали. Следующий паром не скоро и не
известно, будут ли на неё машины пригодные для автостопа. Поразмыслив, мы
согласились пойти ночевать. До дома Ирины нужно было идти пешком четыре
километра. Это было довольно далеко, мы помогли Ирине нести сумку,
взявшись вдвоём за ручки. Нас привели в деревню Кома. В просторном доме
жила Вика, сестра Ирины, и её дедушка. Вика как раз испекла пироги с
картошкой. Мы же разогрели нашу кашу. Чай с пирогами пили все вместе.
После ужина мы собрались купаться на речку. Ирина объяснила, что до
Селенги нам придётся возвращаться 4 километра, и к тому же вода в ней
холодная. Она предложила сводить нас на другую, «тёплую» речку, приток
Селенги, протекавшую намного ближе. Взяв мыло и полотенца, мы пошли в
сопровождении двух женщин за деревню. Перейдя вброд несколько ручьёв, мы
дошли до искомой речки. Видимо, где-то в верховьях растаяли ледники (или
прошли холодные дожди?) и вода в речке сильно поднялась. Температура её
была довольно низка и я ограничился мытьём ног. Надя же, как «истинный
геолог» полезла плавать. Местные девушки не одобрили её поступок. Во время
«купания» они искренне восхищались нашим загаром. Хотя у них последние
дни было довольно жарко, загорать они могли только несколько дней в году.
Наконец, Надя вымыла голову, мы растёрлись полотенцами, пошли обратно.
По пути пришлось вновь переходить вброд ручьи. Зачем это я мыл ноги? Всё
равно пришлось их «перемывать» в последнем ручье. Перед сном мы снова
пили чай, смотрели фотографии. На ночь нас вписали на застеклённую веранду.
Там был широкий диван, электрический свет и стол, за которым я писал
дневник до 18-30.
Спалось очень хорошо.
1 августа 1998 года.
Утром мы проснулись от непонятных звуков. Оказалось, это гудела пламенем
Русская печь. Дело в том, что в этих местах уже давно забыли как выглядят
деньги. В счёт зарплаты выдают некоторое количество муки, дабы люди смогли
сами испечь себе хлеб. В деревнях, раз в три дня, растапливают печку и пекут
свежий хлеб на молоке (коров здесь везде очень много); в городах же пекут
хлеб в духовках и небольших электропечах. Я подумал, что если у них
отключат «за неуплату» электричество, то они будут жить при лучине, как это
было в давние времена, до «Завоевания Сибири Ермаком».
Позавтракав с горячим хлебом, мы засобирались в путь. «На дорожку» нам
дали пирогов с картошкой и домашнего творога. Поблагодарив хозяев за
гостеприимство, в 5-45 по московскому времени (я почему-то упорно не желал
переводить часы?!), мы стали стопить у третьего моста, сидя на плетне. И
вдруг – удача! Уже через пять минут нас подобрал длинный КАМАЗ с
прицепом. Он вёз груду мокрого железа, поднятого со дна Селенги. Теперь этот
металлолом можно продать или обменять соседним Китайцам, а раньше это
были механизмы, утонувшие в разное время в реке. В 6 часов мы покинули
КАМАЗ у села Турунтаево. Здесь была развилка на Гремячинск. Металлолом
же уехал в сторону Улан-Удэ.
На позиции уже стоял некий человек, голосовавший в нашу сторону. Вскоре
появилось ещё два конкурента. Через пол часа нас согласился взять до
Гремячинска водитель Москвича. Всю дорогу он рассказывал, какой он удалой
рыбак. По его словам, зимой, он ловил со льда по семь мешков рыбы.
Подъезжая к Гремячинску, он показал нам некое мелкое лесное озеро. По его
словам, рыбу там можно ловить прямо майкой. В 8-00 «рыбак» высадил нас в
центре посёлка. Мы решили пойти искупаться в тёплом озере, ибо дорога была
грунтовая и пыльная, а когда мы найдём ещё тёплую воду – никому не
известно. Отойдя подальше от деревни, мы стали мыться с мылом. Вода была
действительно тёплая, а дно довольно вязкое. Только я успел вспомнить моё
купание между Новосибирском и Кемерово, как Надя… …порезала ногу в двух
местах. Пришлось в точности повторять процедуру, которую тогда я
проделывал сам себе, только теперь – для Нади. Промыл раны водой из
бутылки, обработал йодом, повязку со стрептоцидом закрепил пластырем.
В ожидании заживления раны мы устроили перекус из свежего хлеба и творога
с изюмом.
В 9-25 мы снова вышли на трассу в районе столба «142» (видимо от Улан-
Удэ). Здесь мы поняли, что совершили ошибку, согласившись ехать до
Гремячинска. Все машины ехали уже занятые попутчиками, ибо автостоп у
местных жителей здесь весьма популярен, а водители охотнее берут уже
знакомых людей, нежели автостопщиков с большими рюкзаками. Несколько
раз мы меняли позицию, в итоге, пройдя пешком до окончания посёлка. В 10-30
нас подобрали «Жигули», ехавшие в Горячинск. Проехали посёлок Турку.
Вышли на повороте, у стеллы-указателя «ГОРЯЧИНСК». В 11-30 мы подсели
в «Жигули», которые везли продукты на турбазу «Максимиха». Нас снова
приглашали на ночлег, но было ещё рано. В 13-00 мы вылезли у моста через
реку Максимиха. Здесь мы стояли очень долго. У моста был единственный в
этих местах асфальтированный участок. Мимо нас то и дело пробегали трусцой
отдыхающие с базы. «Верх удивления» ожидал нас, когда появились два
спортсмена на лыжероллерах и стали кататься туда-сюда по мосту и мимо нас.
Я представил себе: далеко в Сибири, где на десятки километров нет никаких
деревень, на мосту через быструю речку, впадающую рядом в Байкал, стоят
два «автостопщика» и собираются идти оставшиеся 32 километра пешком. А
мимо них, с упоением, катаются два парня на роликовых лыжах. Мне стало
смешно от этих мыслей, а Надя и так улыбалась незнакомым парням. В конце
концов, я подговорил Надю подойти к ним и выяснить возможность «ночлега с
кормежкой» на их турбазе. Вместо этого, Надя стала разговаривать о столь
далёкой отсюда студенческой жизни, меняться адресами и телефонами. Ребята,
как выяснилось, были из Усть-Баргузина, а учились в Улан-Удэ.
Машины ехали по одной в полчаса. Переполненные. Останавливались,
удивлялись, и уезжали дальше. Я достал котелок, вермишель; оставив Надю
голосовать «на позиции» сбегал в ближайший дом Максимихи, где раздобыл
кипятка и мы пообедали прямо из котелка «не отрываясь» от автостопа. Затем,
таким же способом мы попили чаю с конфетами.
Лишь в 15-10 мы смогли влезть в машину, где уже ехали два мужика и
женщина. Это было не удивительно, ибо водитель оказался поклонником Юрия
Визбора. Вскоре остановились возле «Пельменной». Удивительно, но даже на
грунтовых дорогах есть «предприятия питания». Там водители поели
пельменей, а мы покормили комаров на улице, ибо только что сами пообедали.
За 14 км до Усть-Баргузина проехали Въездной пост ГАИ. Это был белый,
каменный, двухэтажный дом у грунтовой дороги в глухой тайге. Над дорогой
висел светофор «красный-зелёный». ГАИшник, не выходя «на улицу» может
нажать кнопку, а может и не нажать. Если «зелёный» - всё ОК, можно ехать,
если «красный» - водитель выходит из машины и идёт «разбираться». В этот
раз, «красный» не зажёгся, ибо водитель был местный, его хорошо знали.
В 15-50 нас привезли на паром в Усть-Баргузин.
Чрез весь посёлок идёт единственная асфальтовая дорога - улица Ленина.
Именно по ней мы и проехали. У парома заканчивался и асфальт и посёлок.
Паром, такой же, как и на Селенге, переправлял всех бесплатно. Хотя он
работал до 22 часов, мы не стали спешить с переправой. Нам хотелось посетить
почту и магазины, а так же разузнать возможность гидростопа в Иркутск.
Рядом с паромом было несколько «магазинов». Мы купили буханку хлеба по 2-
50. Банка кока-колы (универсальный показатель дороговизны магазина) стоила
здесь 3-20. (в Дубне – 2-50)
Первый дом от парома имел на воротах вывеску «Колхоз Байкалец». Там мы
поговорили со сторожем, и пошли в порт, разговаривать с рыбаками. По этой же
улице, чуть дальше, я заметил дом с антеннами на крыше. Мои лучшие
предположения подтвердились. Здесь располагалась база Поисково-
спасательного Отряда МЧС России. Из своих прошлых контактов с ПСС я знал,
что на их базе можно приготовить еду, проконсультироваться–
зарегистрироваться и даже, потенциально, вписаться на ночь. Держась с Надей
за руку, решительно заходим вовнутрь.
Спасатель, дежуривший в этот день, кажется, его звали Анатолий, сначала
принял наш визит довольно прохладно. Мы поговорили с ним о полуострове
Святой Нос. Рассказали о нашей поездке и сразу получили приглашение на
ночлег. Здесь была и своя кухня и спальня. На улице стояла баня. Сняв рюкзаки,
мы пошли в порт.
Усть-Баргузинский порт находился в конце этой же улицы. Там стояло у
причала множество рыбацких судов. Поговорив с рыбаками, которые
складывали сети для завтрашнего лова, мы выяснили, что эти корабли
непригодны для гидростопа, т.к. рыбаки ставят сети и возвращаются обратно, не
подходя к берегам. Однако, в понедельник вечером, в порт приходит
суперскоростное судно «Баргузин» (кажется, на воздушной подушке), ночует, а
во вторник в 9-30 отправляется в Иркутск. Проезд стоит около 100руб. и идёт
оно, по слухам, всего12 часов. Возьмут ли нас без денег – неизвестно. Но нам
это судно не подходило, ибо мы не успеем осмотреть до вторника всё, что
запланировали. Другого регулярного сообщения из Усть-Баргузина по воде нет.
Вернувшись в ПСО, мы приготовили макароны с мясом на ужин. Пока
ужинали, пили чай, уже стемнело. Легли спать в доме ПСО.
Проснулись в 9 утра. Плита на кухне не работала. Где то на ЛЭП произошла
авария, электричества не было. Прямо во дворе разожгли костёр и приготовили
манную кашу с изюмом и чай.
Сходили в посёлок на почту. Открытку отправить не удалось, т.к. в воскресенье
работает только телеграф и переговорный пункт. Составил телеграмму из шести
слов «141980 Дубна-1 Московской Лапшину Забайкалье Григорий». За шесть
слов с меня попросили 5-70. Денег у меня осталось 50 рублей и «вся Страна
впереди». Решил ничего не посылать – сами сообразят, что я в такой глуши, где
даже Интернета нет. Надя не оставляла надежды купить фотоплёнку, ибо у неё
оставались деньги на проезд Мсква-Ижевск. Однако нигде плёнки не нашли. А
Кротов, между прочим, хвастался что «Кодак» даже в Магадан добралась!
Вернулись к Спасателю. Пока мы гуляли, он перерисовал от руки карту
Святого Носа. По его словам, множество частных катеров и яхт заходят в бухту
Змеиную, к горячему источнику. Это нам подходило! Однако по суше туда
добраться нельзя. Мы решили доехать стопом до нежилого посёлка Глинка,
оттуда, с рыбаками до посёлка Курбулик на мысу Покойники. Оттуда «за
бутылку» («а нас и без бутылки» - подумал я,) рыбаки подвозят туристов до
Змеиной, к горячим источникам. Там, на мысу Горячем есть место для
установки палатки, возле некой «плавучей гостиницы».
До обеда штопали снаряжение и писали дневник. Пообедав, попрощались и
пошли на переправу. На переправе шла бойкая торговля копчёным омулем.
Основными «покупателями» были двойка путешественников с рюкзаками.
Видимо, мы производили впечатление самых денежных людей в посёлке. Но
рыбу мы не покупали, резонно предполагая, что будем питаться ей бесплатно
следующие пять дней.
Пока ждали паром, к нам подошёл местный бомж с двумя собаками. Он
рассказал нам очень трогательную историю о том, что у него сегодня День
Рождения и попросил 1 рубль «на хлебушек». Конечно, мы догадались, что эту
историю он рассказывает всем приезжим (и Вам, читатель, тоже расскажет,
когда Вы туда попадёте!) У меня в кармане джинсов как раз лежала последняя
монетка и именно «один рубль». Помня совет Кротова о том, что «нельзя
отказывать нуждающемуся» и что «Мудрец проживёт и без денег…», я без
сожаления отдал рубль бомжу. Бомж сказал, что купит теперь половинку хлеба
«для себя и собачек».
Вот, толкаемый катером, паром причаливает к правому берегу. От парома
начинается грунтовая дорога с деревянным километровыми столбами. Она
ведёт в Курумкан, но нам туда не надо. Через несколько сот метров мы
сворачиваем налево, на ещё более «дикую» дорогу, которая ведёт в
Баргузинский Национальный Парк.
Мы предупреждены, что на дороге есть шлагбаум с лесниками, которые
собирают деньгу с въезжающих туристов. Деньга плотиться как за машину, так
и отдельно за каждого пассажира. Можно было бы обойти сторожку стороной
(всё равно пешком здесь никто не ходит), но это был бы «не этичный» способ,
недостойный Настоящего Вольного Путешественника. Собирая ягоду-голубику,
мы подошли к сторожке-шлакбауму. Лесники обрадовались:
- О! Давненько с рюкзаками никто не приходил! За сколько дней платить
будем?
- Добрый день. Платить мы не будем совсем. Дело в том, что мы не знаем
сколько дней будем жить на территории Заповедника…
- ?! То есть как это так?! Доплатите когда обратно пойдёте.
- А мы обратно не пойдём…
- Что жить у нас решили? Или топиться будете?
- Нет, мы планируем уплыть с мыса Горячего на попутном катере…
- Че-го?!
Пришлось в который раз подробно (присев на скамеечку) рассказывать всю
историю нашего путешествия.
- Ну ладно, таких историй мы знаете сколько слышали!…, лишь бы деньги не
давать… знаем-знаем.
- Да я правду говорю.
- Ну да, на попутках без денег доехали! Да сейчас никто вас просто так не
повезёт!
- Ну ведь доехали же!
- Да кто вам поверит…
- !!! Вот газета «Вольный Ветер» вам в подарок. Вот фотографии мои…
- А ну-ка паспорт покажи.
- Вот прописка, читайте, «Дубна Московской области…»
Дарю «Вольный Ветер», рассказываю про работу. Расспрашивают Надю, где
учится, на кого…
Расспрашивают меня: где работаю, какая зарплата…
- Ну, ладно, автостоп, походы, Гринпис, это всё интересно… Но платить то
сколько будем?
- Да нету денег! 50 рублей на обратную дорогу до Дубны! – почти кричу я.
- Ча-во?!
Тут у них точно «крыша поехала».
К счастью, подъехал шикарный Джип. Пока Лесники «переваривали»
информацию, опровергающую все их привычные взгляды на жизнь, я
быстренько договариваюсь с молодой четой в машине, мы грузимся на заднее
сиденье. За машину «плаченно» уже давно, ибо они ездили в Усть-Баргузин за
покупками. Лесникам ничего не остается, как поднять шлагбаум, а нам только
помахать им ручками, пусть читают «Вольный Ветер»…
Вот мы едем в Джипе по некоей «дороге», которая не обозначена даже на
километровой карте, которую мы видели в КСО. Неудивительно, ибо это всего
лишь колея в песке. По правой стороне – заболоченный лес, с голубикой и
брусникой. По левой стороне – песчаные дюны, поросшие соснами и
шиповником. За ними – Байкал. Встречается много туристических стоянок со
скамейками, навесами и даже туалетами. Водитель говорит, что они тоже
живут на такой стоянке, и в Курбулик нас довезти не смогут. Мы отвечаем, что,
в крайнем случае, дойдём пешком.
Вот и приехали. Стоят две палатки, сухих сосновых дров – целые кучи. После
высадки мы с Надей идём к Байкалу и попадаем на шикарный песчаный пляж.
Блаженно валяемся на песке и рассуждаем, что здесь не хуже чем на Чёрном
море. Только народу совсем нет, ибо выходные кончились, и все отдыхающие
разъехались по домам.
Трогаем воду – тёплая! Градусов 25! Тут же рождается
мысль сделать здесь днёвку. Подходим к водителю Джипа и просим
разрешения пожить здесь рядом с ними. Нам отвечает:
- Извините ребята, автостоп это конечно здорово, только у меня нервная
работа, всё время среди людей. И я специально приезжаю сюда, чтобы
пожить с семьёй в одиночестве.
- Всё понятно, мы сейчас отойдём подальше, том ещё полно свободных
стоянок…
- Зачем же вам ходить с рюкзаками, я сейчас вас отвезу.
Снова загрузились в Джип, едем по колее дальше, в направлении Святого Носа.
Водитель притормаживает возле пустующих стоянок и спрашивает:
- Вот эта вам подходит? А вон там ещё лучше…
- Нет, давайте следующую посмотрим, вон там, кажется, баня есть…
- А вот здесь стол со скамейками, не хотите?
- Давайте дальше посмотрим…
Так мы доехали до конца песчаной косы, неожиданно начался каменистый
берег, дорога пошла в горы.
- Э, нет! Так не пойдёт. Лучше обратно. Мы хотим на песочке.
- Тогда скажете где вам остановить.
- Да, вот здесь будет хорошо.
Место что надо. Очаг, стол и скамейки под навесом. На дереве умывальник. У
«дороги» табличка «РАЙСКИЙ УГОЛОК». Действительно, вокруг ни души,
пляж на несколько километров. На песке валяются сухие брёвна, выброшенные
Байкалом во время зимних штормов.
На нас напало такое блаженство, что не хотелось ни палатку ставить, ни ужин
готовить. Навалявшись на песке, обсудили ближайшие планы и всё-таки
поставили палатку и приготовили гречневую кашу на ужин. В 11 часов
местного времени завалились спать. Засыпали под шум близкого прибоя.
=дальше, следующую главу=
