Три литературных очерка Сергея Новикова:
"ОДА ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ", "АРЦАХ", " ГОРОД НАДЕЖДЫ"


        

    ОДА ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ

    Август. Тихий ясный день, и спокойствие как будто разлито в прозрачном
воздухе. Я сижу дома, вот уже целую неделю дома. Вроде бы надо отдыхать,
пить пиво с друзьями, просто отсыпаться да выбираться иногда в магазин с
авоськой. Может, так и надо, но нет большой охоты заниматься только этим ос-
таток каникул.
    Что-то срывает меня с насиженного места и толкает вперед: мол, не спи, а
то закиснешь и уснет романтик в твоей душе! Даже не внутренний голос, а ка-
кая-то неизвестная сила влечет меня на вокзалы, где как завороженный перепи-
сываю в блокнот расписание поездов дальнего следования.
    Питер, Ташкент, Минск, Новгород, Душанбе - какая, к черту, разница?!
    Кроссовки, видавшая виды штормовка, рюкзак и немного денег - вот почти все,
что необходимо в дорогу. Нужно только, как при первом прыжке с парашютом,
заставить себя сделать решающий шаг - за обрез двери. И сердце будет сжимать
холодок расставания, а чувство пути и манящая неизвестность за какие-то ни-
чтожные две недели научат дышать в полную грудь, жить ярко и интересно. А
еще будут новые места, традиции, интересные люди, тысячи километров по ав-
тотрассе и железной дороге.
    Это в душной и тесной квартире дни тянутся цепочкой, безлико-похожие
друг на друга. Кто-то искренне называет это нормальной жизнью, даже не по-
дозревая, что есть другая - непредсказуемая, манящая и полная событий - сло-
вом, н а с т о я щ а я. Именно там, в другом измерении, а не на пыльном диване
перед телевизором, станет ясно, чего ты стOишь на самом деле. Ведь вольный
ветер путешествий срывает с человека шелуху лжи, снобизма, зашоренности, и
он возвращается назад просветленным, глядя на мир не исподлобья, а широко
раскрытыми глазами.
    Правда, домой тянет всегда, даже если очень любишь путешествовать.
Каждый новый день обрушивает на тебя лавину свежих впечатлений, в путевом
дневнике остается все меньше чистых страниц ... а прикорнешь на полчаса в ав-
тобусе - и видишь во сне маму, любимую девушку и родной город.
    И ты возвращаешься, чтобы когда-нибудь снова уехать. Впрочем, нет, не
так: ты уезжаешь, ч т о б ы о б я з а т е л ь н о в е р н у т ь с я. Туда, где тебя
любят и ждут. Пусть это будет ответом на странный вопрос, что дает такая ко-
чевая жизнь.

    Сергей Новиков,
автостопщик в прошлом и в душе.
1997 – 2001.

    АРЦАХ.
    Солдат той войны

    Он сидел передо мной и курил, отставив в сторону валик и ведро с краской.
    - Откуда? – и прямой взгляд из-под сросшихся чёрных бровей. Казалось, он видит
меня насквозь, - невысокий, коренастый, с седеющими висками.
    Заученно, в который раз за три недели путешествия, представляюсь: из России, из
Подмосковья, путешествую по Кавказу.
    - Русские сейчас плохо воюют, - вдруг безапелляционно заявляет он. – Вот мы, когда
в азербайджанское село входили, всё выжигали, все дома. И нам уже никто не мог в спину
ударить. А вот вы в Чечне в первую войну так не делали. И потому проиграли.
    Спокойным приглушённым голосом с хрипотцой он рассказывает мне о войне
карабахских армян против Азербайджана, которую прошёл всю, от простого солдата до
старшины роты сил самообороны НКР*. О миномётных обстрелах, кровавых бинтах и
погибших товарищах из числа русских добровольцев вспоминает как о будничных
событиях недавнего прошлого. В его глазах нет ни слёз, ни хищного блеска. Да и не
уточняет он, плохо это или хорошо. Даже курит он как-то философски – отрешённо, а не
нервно, когда смолят одну сигарету за другой. И говорит он таким тоном, будто
рассказывает сказку на ночь.
    - А в Мардакерте как было?.. А где Центральный оборонительный район?.. Кто такие
фидаины? – встреваю я с вопросами. Он же видит меня впервые и абсолютно не знает, кто я
и что делаю в Карабахе, но не спрашивает об этом. Важно другое – выговориться сполна.
    И он всё так же спокойно рассказывает правду, слово за словом, воспоминание за
воспоминанием. И каждый раз добавляет рефреном:
    - В Чечне надо было воевать вот так – и снова про тактику выжженной земли в
азербайджанских сёлах…
    Я нарочно не перебиваю – бесполезно, не переубедить. Нет, это не «пёс войны» и не
«романтик с большой дороги», которыми вдоволь попользовались все враждовавшие
стороны в конфликтах от Приднестровья до Таджикистана. Это человек из другого
измерения, и понять его можно, только если прожить похожую жизнь. Крепкий и
рассудительный мужик под пятьдесят, он привык воевать, но чертовски устал от войны,
которая навечно осталась в памяти, его собственной и его народа - в виде покалеченных
родных, ослепленных домов и ржавых разбитых танков с высохшими букетами на броне.
    Эти два чувства – привычка и усталость – в нём странным образом уживаются. Он
рассказывает страшные вещи, но в то же время любовно красит стены степанакертской
школы, где в классах висят портреты выпускников, убитых на той войне. И, протягивая
руку для прощания, произносит:
    - До свидания, брат!..
    Первого сентября он поведёт в первый класс своего младшего сына.

    Сергей Новиков
25 августа 1999 – 2 июля 2001,
Степанакерт – Москва.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
    *НКР – Нагорно–Карабахская Республика, непризнанное армянское государственное образование в
Юго – Восточном Закавказье. Арцах – местное название этого края. (Прим. авт.)


    ГОРОД НАДЕЖДЫ

    Степанакерт, мемориал Победы в Великой Отечественной войне. Те, кто погиб в 1991
-1994 гг., лежат рядом. В этом нет ни излишнего пафоса, ни тем более случайного
совпадения: для армян Карабаха это была своя отечественная война.

    Чуть ниже пешком до бензоколонки и моста над обмелевшей речкой Халфали на юго-
западной окраине карабахской столицы – и Вы на горном серпантине Степанакерт –Лачин
– Ереван. Второй по значению город Карабаха, Шуша (по–армянски Шуши) стоит на
двенадцатом километре этой извилистой трассы. На полпути справа от дороги –
обгоревший Т – 72 на пьедестале. Армен, водитель попутной легковушки, объясняет, что
это первый армянский танк, ворвавшийся в Шушу в день её освобождения от
азербайджанских войск - 9 мая 1992 г.:

     Снарядом башню ему снесло, весь экипаж погиб. Башню обратно приварили, а танк
на гору поставили как памятник. Мэрия Шуши так решила.
    “Карабах увидишь – забудешь, что есть на свете Швейцария,” – говорили мне в
министерстве образования и науки Армении. В сказанном все было верно: красивые горы,
здоровый климат, богатая история. Все, кроме одного “но“.
    Когда–то город–музей и бальнеологический курорт, Шуша вот уже девять лет лежит в
руинах. Как и все города Арцаха, кроме столицы – Степанакерта, который уже отстроили.

    Глупо сравнивать, но, пожалуй, это будет похуже Абхазии, такой же растерзанной войной
непризнанной республики. Разбитая, заросшая травой персидская мечеть 18 века, целые
улицы разрушенных домов с пустыми глазницами окон, размашистые надписи краской на
стенах: ”ЗАНЯТО! 2–я РОТА”, “КАЗАРМА”. Хочется сводить сюда на экскурсию
современных завоевателей, чтобы в обозримом будущем хотя бы одной войной было
меньше.
    Преобладающее чувство при виде этого города – опустошённость – отступает лишь
перед надеждой, которая, к счастью, имеет под собой твёрдую почву. Почти полностью
восстановлены два шушинских храма: собор Казанчецоц Сурб Аменапркич – Христа
Спасителя, и другой, который здесь все знают как Русскую церковь. Люди надеются на
возрождение жизни без следов войны. И значит, они остаются.

    Остаются верными своей земле и своим принципам. На фоне нищеты и запустения их
гостеприимство и открытость кажутся невозможными. Бродя по улицам города, я решил
снять его панораму с крыши одного полуразрушенного дома. Но оказалось, что здесь и в
ТАКИХ домах живут люди – у ворот на меня удивленно смотрели 90-летняя бабушка и
чумазый пацан лет четырех, оба не знавшие ни слова по-русски. Мы смогли познакомиться,
только когда пришел хозяин дома по имени Эльбрус – сын старушки и отец того и еще двух
таких же карапузов. Он знал русский язык и долго не хотел отпускать меня, предлагая
заночевать в его доме.

    - Соглашайся, - говорил Эльбрус. – У меня есть многое: большая семья, дом,
хозяйство. Только гостей издалека в нашем доме лет восемь не было. А у нас есть
поговорка: гость в доме – значит Бог в доме.

    Сергей Новиков,
24 августа 1999 – 2 июля 2001,
Шуша – Москва.


Вы читаете этот текст на сайте Академии Вольных Путешествий.