Семь дней, проведенные мною в зимней Армении, в ожидании иранских
виз, а также товарищей по путешествию, запомнились мне в основном
многообразием форм ночлега. Я уже писал о ночлеге в палатке на втором
этаже летнего кафе, в доме-недострое, на крыше высотки и в общагах
"Зейтун". Вот еще несколько картинок.
Теплый зимний день. Мы, примерно вшестером, решили выбраться за город
и переночевать в палатках на природе. Сели на электричку. Часть окон
выбита и заменена жестяными листами, внутри сор, большое количество
продавцов и среднее - пассажиров. Выехали за город и вышли на
станции Сис. По дороге армяне старательно предлагали нам вписку, но
мы собрались на природу и отклонили эти предложения.
И вот мы ставим палатки на берегу какой-то речки. Вокруг - никакого
снега, только желто-коричневая прошлогодняя трава. Тепло, градусов
пять. Лена Крымская ходит в шлепанцах. Вечером бухнулись в палатки
и уснули.
Ночью резко похолодало и пошел снег! Смешная картина: заваленные снегом
палатки, из-под снега виднеются рюкзаки и... шлепанцы Лены Крымской! С
ворчанием поднялись, попрыгали (холодно!) и отправились в деревню
за кипятком (волшебная кружка принесла нам, помимо кипятка, еще и
несколько конфет, подаренных местными жителями). Поскольку электричек
из Сиса сегодня уже не ожидалось, мы пошли пешком в соседний Масис,
откуда уехали в Ереван автостопом.
Другая картинка. Мы с Русланом (он прибыл 10-го февраля) едем за город
- на этот раз в Масис. В кружке - недоваренная в прошлом
очаге цивилизации гречка. Люди выходят из электрички и разбредаются
по большому полю, в конце которого виднеются домики. Мы идем, озираясь,
с кружкой в руках... "Что вы ищете?" - интересуется идущий
рядом через поле местный житель. "Ищем, где бы кашу сварить,"
- отвечаем мы. "Идем ко мне!" И вскоре мы сидим в гостях
у нашего нового друга по имени Герасим на втором этаже деревянного
дома-барака. Жена и двое детей его с интересом слушают историю нашего
путешествия.
Историю самого хозяина мы тоже вскоре узнали. Герасиму 47 лет, сам
он родом из Гюмри (Ленинакана), где и жил на седьмом этаже девятиэтажки. В
момент армянского землетрясения 1988 г. он был на заводе, а жена,
теща и двое детей - дома. Дом разрушился, все погибли. Прежнее
жилье восстановить было уже невозможно, и Герасим переселился в Масис,
где получил квартиру в этом здании - как оказалось, бывшего детского
сада. (В этом доме все приезжие. Например, соседка - беженка из
Баку.) Здесь он обзавелся новой женой и вновь воспитывает двоих детей,
восьми и семи лет.
Вечером к Герасиму пришли, посмотреть на москвичей, бакинская соседка
и приятель хозяина - Рафик. По случаю нашего приезда хозяева устроили
праздничный ужин и относились к нам, как к самым близким людям. Мы
заинтересовались армянским алфавитом, и вместе с детьми Герасима увлеченно
переписывали из букваря в тетрадь и изучали буквы.
Утром встали в 7.40, позавтракали и поехали в Ереван: хозяин на электричке
ездил на работу, а мы с Русланом вновь пошли в известный уже нам парк
напротив иранского посольства - встречать других стопщиков и узнавать,
как дела с визами. Интересно, что наша кружка с недоваренной гречневой
кашей так и не была востребована! Мы приехали в Ереван с полной кружкой
гречки и доварили ее в местном ресторане быстрого обслуживания (типа
"Макдоналдс").
Вообще люди в Ереване невероятно гостеприимны, а металлическая литровая
кружка помогала нам найти общий язык с местными жителями. Приведу
еще один пример питания по-научному.
...Однажды вечером мы с Русланом и с большой кружкой ходили по холодному
заснеженному Еревану и вновь мечтали о ночлеге. Наполнили кружку
гречневой крупой и пошли выбирать квартиру. В бедных городах типа
Еревана полезная квартира определяется по более дорогой двери (чтобы
не объедать уж совсем небогатых людей), в цивильных городах типа Москвы
для всяких нужд такого рода надо, напротив, выбирать дверь попроще.
В общем, выбрали квартиру побогаче и позвонили с кружкой: "Сварите,
пожалуйста, нашу кашу!" Пока каша варилась, нас начали угощать
другой многочисленной едой: местными пирожками, бастурмой и т.д.,
предлагали даже армянский коньяк, от которого я отказался. Когда
наша каша сварилась, мы уже с большим трудом сумели съесть ее. Ночлег
нам не предложили, и мы ушли. Пошли в другую квартиру с той же кружкой:
"Можно ли кипятка?" Пока кружка кипятилась, с нами опять подружились
и позвали на ужин. Еда уже не лезла, но нас уговорили на суп... Мы
вышли из квартиры, пошатываясь от сытости. Ночлег опять не предложили.
"Третьей попытки я не переживу," - сказал Руслан. "Я
тоже," - отвечал я, и мы пошли в третий дом и поставили палатку
на чердаке, где и легли спать. В полночь пришла милиция, и нас увезли
в отделение. Паспортов у нас не было (как раз накануне мы сдали их
в посольство), и нас оставили на ночлег в почти теплом кабинете с
электрической печкой.
Наутро пришел начальник милиции, и узнав о том, как мы сюда попали,
спросил: "Вы что-нибудь нарушили? ну, там убили или украли чего-нибудь?"
Мы ответили, что ничего на нарушили. "Ну так идите!" И мы
отправились восвояси. Так выполнились все наши желания.
Летнее кафе вблизи иранского посольства тоже порой служило нам пристанищем.
Были дни, вернее ночи, когда мы спали там по четыре-пять человек.
Очень удобное место: поставил палатку на втором этаже и никто тебя
не замечает! А наутро, вылезши из промерзшей палатки, мы шли с кружками
готовить себе утренний чай...
А как же остальные? Часть автостопщиков нашли себе пристанище на все
время ожидания визы. Это было так. Когда мы еще только впервые встречались
в парке напротив иранского посольства, к нам подошел армянин средних
лет по имени Ара и спросил, чем он может помочь. "Пустите нас
на пару дней," - ответили наиболее сообразительные. Бедный
Ара не знал, что тусовка пробудет у него дома целую неделю, превратив
и без того обшарпанную квартиру в штаб индоедов. Бывало поутру -
восемь или девять человек, проведя ночи в каких-либо неотапливаемых
местах, приходили к Аре на чай! К чести автостопщиков можно сказать,
что Аре не пришлось покупать продукты на всю ораву: продукты, напротив,
приходили к Аре сами и в больших количествах. Ара вынужденно бездельничал:
как и нашим друзьям из дома-недостроя, ему некуда было ходить на работу.
Он целыми днями смотрел старый телевизор и курил. Автостопщики ходили
на базар на улице Комитаса и приобретали продукты, и Ара от голода
не страдал. Но под конец даже такому спокойному человеку, как Ара,
автостопщики надоели. Как раз к этому моменту наши визы созрели, и
мы выехали. Спасибо Аре за приют автостопствующих!
Пару раз нашим духовно просветленным товарищам, Полковнику и Паше
Марутенкову (это наши гонцы, отвозившие за всех анкеты в посольство),
удалось найти пристанище в монастыре в 20 км от Еревана, в святом
городе Эчмиадзине, где находится резиденция католикоса армянской церкви.
На будущее сообщаю всем, что вписаться к армянским монахам довольно
трудно - здесь вообще оказалось не принято (в отличие от России)
принимать постояльцев. Впрочем, Полковник, озабоченный "святыми
вибрациями", способен найти общий язык с представителями любой
религии, и "бородатые гонцы" вписались и там.
Неделя в Ереване прошла медленно, неспешно, как полярная зимовка,
когда главное - сохранить силы и тепло до наступления лета. Мы
обошли весь Ереван, посетили Матенадаран (хранилище старинных манускриптов),
Музей истории Армении и прочие достопримечательные места. Некоторые
из нас съездили из Еревана в горы, а другие в Гори, где пытались найти
рюкзак О.Матвеева, его паспорт или хотя бы таблетки. В Гори были вывешены
объявления, предлагающие приз тому, кто вернет утраченное. Но ни рюкзак,
ни его содержимое, к сожелению, не были найдены.
Автостопщики прибывали постепенно. Появился Дима Назаров - оказывается,
он выехал третьего. Замерзший Руслан, весьма обрадовавший меня своим
появлением, выехал шестого и появился в Ереване 10 февраля (виза еще
не была готова). В тот же день мы с ним пошли по впискам, как было
описано выше. Ранее, в Москве, я долго склонял его к мысли съездить
в Индию. Наконец он собрался, но вот незадача - перед самым отъездом
заболел. Мы стартовали без него и мысленно уже неоднократно пожалели
об отсутствии нашего друга. Но он все же выздоровел, шестого февраля
бросился нас догонять и десятого уже появился в Ереване, к радости
всего прогрессивного человечества!
А вскоре нашу компанию дополнил и наш питерский друг Костя Шулов,
решивший по нашим стопам отправиться в Иран (ехать в Индию он не мог,
страдая учебой). Я регулярно звонил в Москву родителям, которые работали
как связные, и через них мы знали, что Шулов едет вслед за нами. Однако,
несколько дней назад в Тбилиси произошло покушение на президента Грузии
Шеварнадзе, в связи с чем в стране было объявлено чрезвычайное положение
и затруднен въезд и выезд. Мы узнали об этом теракте из телевизора
в квартире Ары, который регулярно поставлял нам свежие новости. И
все-таки Шулов оказался непричастен к покушению на Шеварнадзе, благополучно
вырвался из Грузии и достиг Еревана. Тусовки в парке напротив иранского
посольства становились все более многолюдными. Местные старички, регулярно
играющие в шахматы (в перчатках и в пальто) и совершающие прогулки
по зимнему парку, уже узнавали нас...
Наконец зимовка в Армении подошла к концу. Тринадцатого февраля мы
все (кроме поздно приехавшего Шулова) получили вожделенные транзитные
иранские визы!
При получении виз один из нас утратил сто долларов. Он, для сохранности,
положил их под обложку своего загранпаспорта - и забыл! Видимо,
кто-то из работников посольства нашел и присвоил их. Однако иранские
посольщики, несмотря на эту неожиданную доплату, вместо ожидаемых
10-дневных виз выдали нам пятидневные. Теперь мы должны очень быстро
добраться от границы до Тегерана (вероятно, даже с применением автобуса),
быстро получить пакистанские визы и по возможности продлить наши иранские,
если это будет возможно.
Письмо четвертое.
Армения, автобус на Кафан, 14.02.98
Привет, господа родители!
Вчера взяли визы и поехали электричкой в Ерасх. Там же пытались
пройти в Нахичевань, чтобы оттуда, через Джульфу, перейти в Иран -
тем самым мы бы существенно укоротили наш путь. Наша робкая попытка
поставила на уши весь фронт. Перейти нам не дали. Ночевали у военных
(вдесятером). Утром выехали на Мегри - тою же дорогою, что и в
прошлый раз. Сейчас едем в автобусе на Кафан.
Истории с электричкой и с Нахичеванью достойны отдельного повествования.
(Сейчас, в книге, я позволю себе включить эти истории в текст письма,
где их первоначально не было). Итак...
Мы сели в электричку на Ерасх, где и планировали перейти границу,
а в случае неудачи - отправиться другим, более традиционным, но
и более длинным маршрутом через Мегри. Нас провожал Костя Шулов, так
что ехали мы в числе 11. В электричке содержался усач кассир, он пытался
собрать деньги с нашей веселой компании. Помощик кассира, коротенький
мужичок, без какой-либо формы (как и первый), занимался тем же. Шулов
возмущался, кричал, что не будет платить и требовал от нас, чтобы
никто не поддавался. Но все же я прошел с шапкой, в которую все "индоеды"
накидали оставшиеся у них драмы, всего около 1500. Эту шапку мелочи
я и презентовал кассиру. Кассир кропотливо пересчитал этот мусор
и сказал, что нужно еще примерно столько же. Тогда я взял шапку обратно
и прошел сперва среди автостопщиков, а затем по всему остальному вагону,
собирая с других пассажиров деньги на наш проезд. Веселые армяне,
заинтересованные процессом, весело смотрели мне вслед, но подавали
плохо. Кассир строго ждал развязки событий. Наконец, я вторично
выдаю кассиру содержимое шапки - около пятисот драм и... несколько
сухарей.
- Мало! - не унимается кассир. - Иди в другой вагон, там собирай!
Под общий хохот я удаляюсь в другой вагон. Но и там сборы были
незначительны.
- Это все?? - недовольно спрашивает кассир (все собранные
нами деньги образуют толстую пачку мелких бумажек у него в руках.)
- Все.
- Сколько вас?
- Одиннадцать.
Тут кассир поступил и вовсе нетривиально. Он уже отсортировал
наши подаяния, и отсчитав из нашей пачки одинадцать купюр по 10 драм,
раздал всем по одной.
- Это вам на сувенир. Езжайте.
Весь вагон смеялся.
...Мы пришли в расположение армянских войск вечером. Удивленные
солдаты, парни лет восемнадцати, вылезли из блиндажа. Десять человек
пытаются перейти линию фронта! Одинадцатый из нас, Шулов, планировал
провести в Армении еще несколько дней в ожидании иранской визы и покинул
нас незадолго до того. Позвонили начальнику (по допотопному "крутильному"
телефону: в одну дырку надо и говорить, и слушать, и при этом еще
крутить ручку-генератор, а вот никакого диска или кнопок нет, связь
через телефонистку). Начальник тут же приехал на мотоцикле и пройти
нам не разрешил, но мы имели возможность за окончательным разрешением
позвонить командиру полка, сидящему в 20 км от нас.
Темно. На трассе, по которой восемь лет никто не ездил, лежит
десять рюкзаков. Уже собралось несколько любопытных. Я у телефона
- жду, пока меня соединят с начальником полка.
- Это невозможно. Это абсолютно невозможно. Чтобы попасть
в Нахичевань, вам придется пересечь линию фронта. Здесь за восемь
лет войны никто не переходил живой! - донесся далекий голос из
"крутильного" телефона.
Вскоре подъехал (уже на машине) еще один промежуточный начальник
и изрек исторические слова:
- Если бы даже начальник штаба полка дал бы приказ пропустить
(а он человек еще молодой, недавно назначен...), я бы все равно приказал
вас стрелять. Лучше, чтобы это сделаем мы, а не на той стороне. Потому
что если вас здесь убьют, ваши тела можно хотя бы отправить. Домой.
А когда вас там убьют, а это стопроцент, ваши тела и отправить никуда
будет невозможно.
Ситуация оказалась сложнее, чем мы думали. Один из наших друзей,
рассказывавший о некоей группе туристов, переходивших в Нахичевань,
по всей видимости, перепутал Нахичевань с Абхазией. Здесь армянские
и азербайджанские позиции довольно далеко друг от друга - не докричишься,
но каждый человек, пытающийся перейти линию фронта, воспринимается
как шпион-диверсант на противоположной стороне. Вместо посещения Нахичевани
военные предложили нам поужинать и переночевать у них, каковым предложением
мы и воспользовались. За ужином, к сожалению, основным продуктом была
водка.
Совершенно замечательный был ночлег в "десятиспальной кровати". Нам
постелили на полу в огромной комнате большого нетопленого дома, температура
внутри которого не превышала 0 С. Даже ужинали мы в шапках, а кое-кто
и в перчатках. Нам навалили целую гору подушек и одеял. Добавив еще
до кучи и свои спальники, мы улеглись и проспали до утра. Ночью заскучавшие
солдаты, узнав, где мы "расквартировались", стучались в окна
и пытались выманить Крымскую. "Дэвушка! дэвушка! ыды сюда!"
Мы отвечали, что дэвушка спыт. Утром поднявшись, мы поблагодарили
вписавших нас офицеров и направились на трассу, чтобы продолжить путь
на Ехегнадзор - Сисиан - Кафан - Мегри - Иран.
После ночлега в Ерасхе наш Полковник умудрился всех насмешить
своей "левитацией" и "глазами". Чтобы было понятнее,
вернемся еще раз во вчерашний вечер.
Ситуация 1. Мы, всей толпой, бодро идем по пустынной трассе в
сторону Нахичеванской границы. Вечер, холодает, я стараюсь идти быстрее. Полковник,
заметив это, изрекает:
- А ты знаешь, как ходят тибетские монахи? Они за двое суток
проходят весь Тибет!
- Как это они так делают? За двое суток Тибет и бегом не
пробежишь!
- Не обходится здесь без левитации... - отвечает Полковник
загадочно.
После того, как пройти в Нахичевань не удалось, наутро мы отправились
в Иран объездным путем, через Мегри. Я в паре с Русланом, все остальные
тоже разбились попарно, только двое, Максим и Полковник, решили ехать
поодиночке. Трасса пустынна. Через час почти все уехали, кроме нас
с Русланом и Полковника. Полковнику надоело стоять, он отправился
пешком по трассе в сторону следующей деревни (до нее было 8 км) и
вскоре скрылся из виду.
Последними, на "Волге", уехали мы с Русланом. Едем, вскоре
проезжаем бодро идущего Полковника и обгоняем его.
Через несколько часов нам с Русланом удается догнать остальных
- почти вся наша компания едет в Сисиан в одном "Рафике".
Макс, едущий в "Камазе", и Полковник, идущий пешком, остались
далеко позади. В метель выгружаемся на Сисианском посту ГАИ. Нас встречает...
Полковник! Ничего себе! Ведь никто нас обогнать не мог! Сразу вспомнились
вчерашние тибетские монахи, за двое суток проходящие пешком весь Тибет...
- Что, Полковник? Не обошлось без левитации?
- Да, какая левитация... За четыре доллара такси взял.
Ситуация 2. Сидим, спрятавшись от метели, на посту ГАИ в том
же Сисиане. Это не совсем ГАИ, а MP - Military Police (военная
полиция). Главный полицейский, Агабек, интересуется:
- А в других странах как? Какой язык знаешь?
Полковник тут же изрекает с очень серьезным видом:
- А вы знаете, что восемьдесят процентов информации передается
через глаза?
Общая минута молчания. Все переваривают "информацию".
Я едва удерживаюсь от смеха.
В последующее время фраза Полковника про восемьдесят процентов
стала крылатой затычкой на все разговоры. К месту и не к месту мы
вспоминаем эти восемьдесят процентов.
Итак, мы сидели и грелись на посту МР, а часа через два Дима
Назаров вышел фотографировать метель и обнаружил стоящий у поста заснеженный
автобус-икарус, в котором мы и поехали в Кафан. Поехали все, кроме
бородатого Паши Марутенкова. Не имея загранпаспорта, он провожал нас
лишь до сего места. Отправив нас, он ушел в Сисиан к своим друзьям.
Дорога очень красивая, но труднопроходимая зимой. Высота 2000
(и даже до 2500 и более). Все завалено свежим снегом, а под ним -
гололед. Горные серпантины. Дорога застрятия. Уже один раз застряли
- не могли подняться на перевал. Еле-еле достигли успеха. Сейчас
перед нами пробка неведомых размеров; падает густой снег и вероятность
сегодня успеть в Мегри равна нулю. Скоро стемнеет. Если занос не
расчистят и пробка не рассосется, заночуем ввосьмером в автобусе.
Снег валит сильно.
В Армении - необычно холодная зима. Во всей стране нет отопления.
Электричество дорого, дрова тоже. В самой теплой ситуации натапливают
одну комнату в доме градусов до пятнадцати. Во всех домах одно и то
же. Вся одежда и вещи отсыревают, замерзают, сохнут и опять сыреют.
Но мы соблюдаем правила мудрейшей жизни и продвигаемся вперед. Люди
очень доброжелательны и готовы вписать нас в свои холодные квартиры
и дома. Водители дружелюбны. Цены на продукты незначительны. Нахичевань
непроходима. Взаимоотношения в группе хорошие, еще ни с кем конфликтов
не было. Сейчас занос на дороге, но мы с оптимизмом ожидаем... (весны,
когда этот снег начнет таять...) Повезет - затор рассосется, и
мы заночуем уже в Кафане.
18.00 армянского времени, автобус на Кафан.
Ожидаем войти в Иран 16.02, послезавтра, в понедельник.
До встречи в следующем письме.