ТУРЦИЯ

    * 13 февраля, суббота.

    Свежий морской воздух, паспорт в кармане, еда в желудке - что
еще нужно для счастья?

    Все, как один, решили ночью не спать, а ехать. Мы разделились на пары
и разделили еду, недоупотребленную в ресторане, между собой. Костя
Шулов поехал с Мишей Венедиктовым, Миша Кошелев с Пашей Марутенковым,
Гриша Кубатьян с Сашей Казанцевым, Андрей Петров - со мной. Так
как машин не было видно, мы разбрелись по дороге и направились пешком,
с разной скоростью, в сторону первого турецкого города Хопа.

    Когда- то, вероятно, дороги вдоль берега здесь не было, и машины срезали
уголок Черного моря, переплывая из Батуми в Турцию и обратно на пароме.
Сейчас переход работал, но дорога не сияла новизной, а была почему- то
гораздо хуже, чем с советской стороны (наверное, она была в стадии
ремонта). Мы шли впотьмах, удивляясь на дорогу и вспоминая батумские
приключения. Море шумело совсем близко; в нем бледно отражались огни
далеких деревень и звезд.

    Мы с Андреем прошли, возможно, уже половину расстояния от границы
до Хопы, как нас нагнал грузовичок. В кузове оного уже ехали все шестеро
прочих стопщиков! Запрыгнули в кузов и вскоре приехали в Хопу.

    С Хопы началась нормальная, цивилизованная Турция. Огни ночных реклам,
магазинов и бензоколонок, хорошие дороги, широкие улицы, цивильные
многоэтажные дома. Вскоре наш водитель остановился и выпустил нас.
Мы пошли пешком по ночному, пустому, светящемуся городу.

    Вскоре еще один грузовик взял нас в кузов - на этот раз шестерых.
Двое (Шулов и Венедиктов) как- то отстали. Грузовик шел весьма далеко.
Мы сначала смотрели на дорогу, но потом сон сморил нас, и мы улеглись
спать в кузове. Счастливый город Батуми удалялся от нас со скоростью
километр в минуту. Незаметно проехали Трабзон, Самсун, и на рассвете
вылезли из кузова, зевая, в городе Унье, в пятистах километрах от
батумской камеры, в которой мы пребывали еще полсуток назад.

    Мы собирались проскочить Турцию как можно скорее, и вот почему. Как
всем уже известно, девятый участник экспедиции, Владимир Шарлаев,
ехал на юг с другой стороны Черного моря - через Молдавию, Румынию,
Болгарию, Стамбул. Избегнув батумского заключения, он должен был ожидать
нас уже сегодня напротив российского посольства в Алеппо (Сирия).
Вот будет его удивление, когда никто не явится на встречу - ведь
еще никогда в истории у нас не было такого массового неприхода! Надеемся,
он позвонит в Россию и узнает о причинах нашей задержки.

    Кроме желания воссоединиться с Шарлаевым, мы испытывали простой дефицит
времени. Четверо из нас - Костя Шулов, Гриша Кубатьян, Саша Казанцев
и Миша Венедиктов, - являлись студентами и мечтали попасть домой
к определенным срокам. Визы тоже имели ограниченный срок годности,
а кто знает, какие задержки могут ждать нас еще впереди. Поэтому решили
особо не разглядывать Турцию, а спешить в сирийский Алеппо, где мы
договорились встречаться пятнадцатого и шестнадцатого февраля у ворот
российского консульства.

    Как и Россия, Турция соединяет два континента - Европейский и
Азиатский, причем, как и у нас, большая часть страны находится в азиатской
части. Турция, как и Россия, вытянута с запада на восток, и все основные
дороги и коммуникации проходят, в основном, именно в этом направлении.
Сейчас же нам предстояло проехать эту страну, наоборот, сверху вниз.
Мы попрощались с Черным морем и, разделившись опять на три двойки,
выбрались на горную дорогу Унье- Токат.

    Как вы помните, первая машина в Турции везла нас восьмерых, а вторая
- шестерых. В продолжение этой прогрессии нас, на сей раз четверых,
подобрала машинка, полная народа, чая и каких- то кувшинов, едущих
километров на пятьдесят - в поселок Аккус. Дорога, поднимаясь
в горы, ухудшилась примерно до российского качества, внутри машинки
стало пыльно и тряско. В Аккусе мы окончательно разделились на пары.
Последующие двое суток, до самой Сирии, я автостопил в паре с Андреем
Петровым, других спутников не встречая.

    Дорога шла через горы. Иногда она поднималась выше, и мы ехали среди
заснеженного леса - как будто у нас на Урале. Затем дорога спускалась
в долины, где снега не было, вероятно, всю зиму, где зеленели поля
и светило жаркое весеннее солнце. Турецкие деревни попадались то
там, то сям: каменные одноэтажные домики, крытые глиняной черепицей
или шифером, поля и сады деревьев, сбросивших на зиму листву. Маленькие
городки двух- трех- пятиэтажных домов с маленькими типовыми мечетями.
Статуи, портреты и бюсты местного ленинозаменителя - Ататюрка.
Поскольку он провозгласил Турецкую республику ровно 75 лет назад,
в честь юбилея повсюду виднелись плакаты и лозунги, напоминавшие по
виду наши советские. Только вместо серпа и звезды коммунистических
там были серпы и звезды мусульманские, на все том же ностальгически- красном
фоне.

    В предобеденное время мы с Андреем прибыли в город, областной центр
Токат. Решили обменять деньги, хотя бы три доллара, чтобы купить еды
и позвонить. Обменных пунктов не было видно, и мы совершили обмен
в магазине. В Турции уже много лет не прекращается инфляция, и доллар
уже стоил более 350 тысяч турецких лир. В одночасье стали миллионерами.
Купили батонов, апельсинов и пристроились пить чай в какую- то харчевню,
совмещенную с магазином.

    Слухи о турецкой дешевизне, порожденные нашим российским докризисным
мышлением, не подтвердились. Августовский кризис 1998 года в России
привел к тому, что доллар, а вместе с ним и все остальные валюты и
товары в мире стали для нас значительно дороже. Соответственно, для
приезжающих в Россию иностранцев рубль и все товары в России кажутся
значительно дешевле, чем было ранее. Так что в феврале 1999 года по
ценам на хлеб, овощи и фрукты "дешевая" Турция ненамного отставала
от России, а кое в чем даже заметно опережала ее. Позвонить из Токата
не удалось, и мы с Андреем отправились в дальнейший путь.

    Во второй половине дня мы достигли очередного областного центра, именуемого
Сивас, который оказался скучным промышленным городишком. А вот следующий
город - Кайсери - удивил нас своей величиной. Мы прибыли туда
уже в вечернее время. По окраине города проходило шоссе шириной с
Ленинградский проспект, по которому двигались тысячи машин. Решили
не задерживаться в городе, приготовить чай и продолжить путь. На наше
счастье, рядом с трассой находился базарчик; последние вечерние продавцы
уже сворачивали свой товар; но у них мы узрели большой чайник. Попросили
чая. Турки вообще пьют чай из маленьких, 50- граммовых стаканчиков,
поэтому они весьма удивились на нашу литровую кружку. Поблагодарили
за чай и уселись пить его, но - о ужас! это оказался сверх- крутой
чифирь! Чтобы подавить вкус, мы засыпали в кружку немало сахара, но
это не помогло. Но выливать угощение было неудобно, и мы выпили кружку.
Затем, медленно, чтобы не расплескаться, мы доползли до заправки и
там, в туалете, запили чай обильным количеством холодной воды, а затем
продолжили путь.

    Миновав Кайсери, мы доехали до следующего города с интересным названием
NIGDE (читается "Ниде"). Было около часа ночи. Трасса огибала
город, что было очень кстати. Отошли от дороги подальше, разложили
коврики и спальники, легли и укрылись тентом.

    * 14 февраля, воскресенье.

    Ночью дул сильный ветер, похолодало, и я залез к Андрею в его двухместный
пуховый спальник, так как мой синтепоновый, рассчитанный на Африку,
от такой погоды не спасал. Утром мы проснулись и обнаружили, что лежим
на каком- то пустыре, недалеко от дороги и поворота на Nigde. Быстро
собрались и продолжили путь на юг.

    Ниде было последним холодным пунктом нашего маршрута. Сразу после
него дорога, ведущая на юг, пошла спускаться вниз, с гор. Вскоре трасса,
и без того неплохая, приобрела ширину Московской кольцевой автодороги
- начался автобан с четырьмя полосами движения в каждую сторону
и огромными развязками. За пользование автобаном водители платили
небольшую денежку.

    Турецкая дорожная аккуратность видна была здесь повсюду. Например,
дорожные знаки. Там, где велись дорожные работы, и у нас прикреплен
стереотипный трафаретный человечек, копающий трафаретное что- то -
у турков этот человечек на дорожном знаке всегда любовно вырисован,
и даже рукава у него засучены. Знак "осторожно, дети" тоже
тщательно прорисован, у бедных детей даже волосы развеваются на бегу
(и у них большие носы). Так и все дорожные знаки.

    Турки дружелюбно относятся к автостопщикам, и стоять в ожидании машины
приходится совсем недолго. Однако наше общение с водителями было не
очень эффективно, так как мы не знали турецкого языка, а они -
никакого другого. Единственным водителем, проявившим знание английского,
оказался сириец на своей маленькой легковушке, подобравший нас в районе
Аданы. Сириец оказался не просто разговорчивым, но еще и деньгопросом.
До последнего турецкого города, Антакии, он согласился подвезти нас
даром, а дальше - только за деньги. Поняв, что в курортной Антакии
он хочет подобрать платного пассажира, мы покинули его и решили поближе
рассмотреть город.

    Сейчас, в середине февраля, здесь уже было по- летнему тепло, посему
город был полон теплолюбивых туристов из разных стран цивилизованного
мира. Местные жители проявляли приставучесть, предлагая нам ресторан,
"хотель" и другие бесполезные вещи. Мне хотелось позвонить
родителям - сообщить, что все живы и все в порядке, и мы с трудом
отыскали среди хотелей и забегаловок переговорный пункт. Звонящих
было много, но как пользоваться телефоном, я не постиг, а телефонисты
не знали английского языка. Правда, как только я вслух и по- русски
высказал все свое презрение к турецким телефонам, среди звонящих обнаружилась
грузинка, которая в доступной форме указала мне путь к телефонизму.
Позвонив домой, я узнал от своих родителей, что избежавший заточения
Вовка Шарлаев знает о нашей судьбе и будет ждать нас еще сегодня и
завтра в условленном месте, у ворот нашего консульства в Алеппо.

    Мандарины в Антакии оказались значительно дороже Батумских, но сильно
дешевле московских. В то время как мы удалялись от центра города,
цены падали, и мы с удовольствием избавлялись от оставшихся у нас
турецких лир. Наевшись и нагулявшись до неподвижности, мы осели на
одной из автобусных остановок на окраине города, на шоссе, ведущем
к сирийской границе.

    Пока мы сидели и думали, где бы раздобыть чай и переночевать, к нам
подошли два смуглых гражданина. Они заинтересовались нашей сущностью,
и, недоумевая, как белый человек может жить на автобусной остановке,
позвали нас к себе в гости. Люди оказались курдами, представителями
самой крупной в мире нации, не имеющей своего государства.

    Курды населяют огромную территорию, включающую восточную часть Турции,
северную часть Ирака и Сирии, а также западные провинции Ирана. Общая
численность курдов неизвестна, но, вероятно, их 40- 50 миллионов. Стремление
курдов обзавестись своим государством доставляет головную боль турецким
властям. В районах, заселенных преимущественно курдами, сконцентрировано
большое количество турецких войск, вводится комендантский час, ограничено
передвижение туристов и автостопщиков. Однако сии два курда, пригласившие
нас в гости (вопреки опасениям официальной Анкары), вовсе не мечтали
взять нас в заложники, а были вполне нормальными, восточно- гостеприимными
людьми.

    Мы перешли улицу, сели на микроавтобус (хозяева великодушно заплатили
за нас) и вернулись в городской центр. Темнело. В квартале схожих
бетонных домов нашли нужный, поднялись по узкой, крутой лестнице на
второй этаж и попали в обыкновенную турецкую квартиру.

    Мебели было немного, больше ковров и детей. На единственный диван
посадили нас. Наше внимание привлек известный прибор для приготовления
чая, стоящий в шкафу. Хозяева, как и мы, именовали сей прибор "samovar",
а вот надписи на нем были арабскими.

    Поскольку мы не знали турецкого языка, рассказывать о себе пришлось
жестами и картинками. Вскоре принесли чай и еду; ели все вместе, постелив
скатерть на полу. Чай пили маленькими рюмочками. Один из детей принес
свой школьный учебник, на первой странице которого красовался портрет
Ататюрка - ну точно как у нас Ленин.

    - Ататюрк! - показал школьник.

    - Турция - Ататюрк, Иран - Имам Хомейни, только вот с
такой бородой, - отвечал я.

    Мы подарили открытки с Москвой и пару металлических монеток в качестве
сувениров. Поскольку у хозяев в доме не было свободного места, на
ночь нас отвели в гостиницу, оказавшуюся неподалеку. Второй раз в
жизни я оказался в зарубежном "хотеле". Первый раз это случилось
полтора года назад, в Иране, когда я в первый раз в жизни выехал в
дальнее зарубежье. Тогда, теплым звездным вечером, в маленьком и весьма
удивительном для меня городке Маранде на меня, не желавшего расплачиваться
с водителем, собралась посмотреть целая толпа. К счастью, один из
людей оказался англоговорящим и отвел меня сперва в харчевню, а затем
и в гостиницу, где (тоже на втором этаже) я и заночевал. На этот
раз история повторилась.

    Сия турецкая гостиница находилась вдали от оживленных улиц и была
относительно дешева. Сыграло свою роль и то, что устраивали нас местные
жители (которые, разумеется, представляли себе реальные, а не завышенные
для интуриста цены). За нас было заплачено два миллиона турецких
лир, и мы, поблагодарив и попрощавшись с курдами, поселились вдвоем
в пустом четырехместном номере.

    На нашем этаже находился туалет, а внизу еще и душ, и мы провели вечер,
занимаясь помывкой, стиркой и просушкой отсыревших вещей. Весь номер
завесили своими вещами - к счастью, других постояльцев не было.
Завели будильник и блаженно завалились спать.

    * 15 февраля, понедельник.

    Рано утром мы проснулись, собрали все просыхающие вещи, которыми завалили
номер, и выписались из гостиницы. Было около шести утра, город был
еще безлюден, только ветер перегонял по улицам обрывки старых шуршащих
газет и полиэтиленовые пакеты.

    Мы шли по утренней Антакии в направлении сирийской границы. Мимо нас
проезжали редкие машины и частые микроавтобусики, полные людей. Мы
еще не привыкли к тому, что в юго- восточных странах можно ездить бесплатно
практически на любом транспорте, и сперва избегали их. Однако, вскоре
одна из "маршруток" подобрала нас, не смущаясь нашим предупреждением
"Отостоп, парасыз (бесплатно)", и мы проехали километров двадцать.
В утреннем тумане проплывали за окном зеленеющие поля и многочисленные
деревни. Нас высадили на каком- то повороте, откуда мы застопили новую
маршрутку, следующую в последний приграничный поселок Рейханли.

    Восемь километров от поворота на Рейханли до границы мы хотели пройти
пешком, но сие не удалось: водитель большого красивого грузовика угадал
нашу сущность, и на его машине мы преодолели последние километры турецкой
территории.

    Вот и граница. Турки быстро поставили нам аккуратные штампики, подтверждающие
выезд из их страны, и мы покинули Турцию.

    * * *

    Турецкий город Антакия, в котором мы сегодня ночевали, уже давно является
предметом территориального спора. Сирийцы считают Антакию и ее окрестности
своей исторической территорией. Однако история вопроса весьма запутана,
и с тем же правом на Антакию может претендовать Италия: ведь это и
есть древняя Антиохия, один из известных городов Римской империи.
В общем, чтобы турки и сирийцы не подрались между собой, - между
турецкой и сирийской таможней находится не меньше полутора километров
как бы нейтральной земли, населенной лишь турецкими солдатами и плакатами
"Фотографировать запрещено". Слева от дороги мы увидали развалины
какой- то крепости, но это оказалась вовсе не сирийская таможня, а,
вероятно, турецкая наблюдательная база.

    В конце концов мы добрались и до сирийской таможни. Она была увенчана
флагами. Всюду - портреты президента Сирии Хафиза Асада и его
бородатого сына.

    Сирийские таможенники, пуская в свою страну иностранцев, проявляли
бдительность. Вот перед нами в очереди стоит молодой француз, приехавший
на автобусе. Сириец вертит в руках его паспорт, полный виз и штампов,
разглядывает их и вопрошает по- английски:

    - Хм... Посещали ли вы Израиль?

    - Нет, нет, - испуганно отвечает француз.

    - Хм... А есть ли у вас в паспорте израильские штампы?

    - Нет, нет!

    - Хм... - таможенник продолжает разглядывать необычный паспорт,
- а это что еще за штамп?!

    Подозрительный штамп оказался печатью аэропорта Коломбо, и французу
было милостиво позволено посетить Сирию.

    Вот и другой подозрительный элемент с красным советским паспортом;
оказалось, дагестанец. У него нет не только израильской, но и сирийской
визы, и пускать его в страну не хотят. Дагестанец возмущается (на
русском языке):

    - Раньше всэгда простой был: заплатыл - поехал!

    Я выступаю в роли переводчика, объясняю, что раньше визу ставили на
границе, а теперь - только в аэропорту. Или нужно вернуться в
Турцию и получить сирийскую визу в посольстве Сирии в Анкаре.

    Дагестанец, ругаясь на сирийцев и на свою неудачную судьбу, извлекает
свой чемодан из автобуса и возвращается в Турцию.

    Что же касается нас с Андреем, израильских виз в нашем паспорте не
просматривалось. Нас, как и прочих въезжающих, заставили заполнить
учетную карточку, в которой были такие пункты: имя, фамилия; имя отца;
имя матери; дата рождения; адрес в Сирии и т.п.. Эти карточки заполняются
в двух экземплярах, один сдается тут же при въезде, а другой нужно
беречь до выезда. Наконец, все формальности окончены, и мы входим
на сирийскую землю через очередные большие ворота с портретом президента
Хафиза Асада.

    перейти дальше

  Вы читаете книгу Кротова А.В. © "ЭТО ТЫ, АФРИКА!" 1999 г. на сайте АВП.
  Оглавление книги, е-mail А. Кротову, zip-архив всей книги (290 кб.), e-mail веб-мастеру.