ЕГИПЕТ

* 5 марта, пятница.

Примерно в 8 часов утра я уже стоял на египетской земле, в порту Нувейба.
Ура!

Тут же оказалось, что вовсе не ура. Почему-то ворота порта были открыты
только для избранных, а вернее, для местных жителей, а нас с японцем
не хотели выпускать из порта. "Подождите пять минут", -
вяло отвечали нам охранники, отгоняя мух от стаканов со сладким чаем,
который они пили. Мне тоже предложили чай, но я, узрев липкий, грязный
стакан, отказался.

Жарко.

Интересно, как переплывут прочие мудрецы. По идее, весь переплыв основан
на одном человеке, который живет на борту и ставит египетские въездные
штампы. Ведь на входе билеты никто не смотрит. Итак, если как-нибудь
уговорить этого человека, то можно проехать бесплатно. Но если он
заупрямится, может не отдать паспорт или не поставить въездного штампа,
а это совсем плохо.

Второй вариант - получить какой-нибудь бесплатный билет в кассе.
Там все завязано на кассирах или на их начальстве из "Arab Bridge
Maritime Co." Тоже вариант, но я не достиг успеха в этом.

Наконец, ворота открылись, и меня выпустили. Японец остался, так как
ему пообещали, что скоро будет автобус.

Я прошел через деревню (если это и есть Нувейба, то она небольшая)
и вышел на трассу. Светило солнце. Справа от трассы поднимались безжизненные
каменные горы. Слева блестело море. Рядом автостопили две местные
женщины с большим тюком-свертком, но безуспешно.

На этой позиции я простоял часа полтора. Машины проходили раз в пять
минут. Время от времени они останавливались и просили денег. Я не
соглашался.

Я разрыл рюкзак в поисках карты сей местности. О счастье! Я нашел
не только заныканую в глубины рюкзака карту Египта, но и 60 немецких
марок, спрятанных в ней. Я уже думал, что они потерялись, но это просто
я их глубоко зарыл. Дал себе завет истратить сей неожиданный "клад"
в счастливой стране Египет на все, кроме водителей.

Через полтора часа застопился микроавтобусик. Водитель вез пятерых
израильтян на отдых в Дахаб. Уже зная характер местных водил, я здороваюсь
так:

- Салям алейкум, отостоп, бедуни масари. (Здравствуйте, автостоп,
без денег.)

Конечно, уезжают. Но через пять секунд водитель одумался и подъехал
ко мне задним ходом: садись!

Так начался для меня Египет.

* * *

Шарм-эль-Шейх - курортный городок, выросший недавно и буквально
на пустом месте, на самом юге Синайского полуострова. Здесь нет ни
воды, ни полей-огородов. Воду в город за много километров привозят
на машинах-водовозах (они снуют по трассе туда-сюда в районе Шарм-эль-Шейха
и попутно возят всех желающих безо всяких денег). Еда тоже привозная
и относительно дорогая, почти как в Иордании, а что-то и дороже.

Своим процветанием сей город, как и все курорты на Красном море, обязан
этому самому морю, рыбам, кораллам и всяким кайфам подводного мира.
Туристы - любители дайвинга (подводного плавания) - здесь
главный источник дохода.

Была пятница, все банки были закрыты, и обменять обретенные мною немецкие
марки я не мог. С иорданскими динарами - та же проблема. Я пошел
в один, в другой магазин, желая приобрести за валюту хотя бы хлеба,
но всюду встречал вежливый отказ.

- Ну, может быть, вы мне подарите батон бесплатно? - спросил
я (по-английски) в очередном магазине, беря батон.

- Yes, - да, вяло отвечал продавец, отгоняя муху от стакана
распиваемого им чая; я взял батон и пошел.

Но продавец, выскочив из-за кассы, погнался за мной с неожиданной
прытью и отобрал батон.

- Я же вам предложил за него деньги, но вы не хотите брать валюту,
и никто не хочет, я сегодня только приехал в Египет из Иордании, банки
сегодня закрыты, и я нигде не могу купить хлеба в вашем нехорошем
городе! - произнес я достаточно громким голосом.

- Ладно, берите батон, только не называйте наш город "нехорошим",
- отвечал продавец, неохотно отдавая мне батон.

Я добыл воды и пошел на пляж, желая искупаться и употребить пищу.
Но, как только я разложился, ко мне подошел человек в белой рубашке
и заявил, что этот пляж весь принадлежит их гостинице, и только ее
постояльцы могут здесь купаться, возлежать и есть батоны. Постояльцев
было очень немного, так что я никому не мешал, но, подчиняясь активности
гостиничного господина, я перебрался на "дикий" пляж, населенный
мусором и местными странными личностями.

Омывшись-таки в Красном море, я решил найти место для пристойного
ночлега. За городом тянулся пространный порт, огороженный высоким
забором. За ним был "дикий" порт - гавань, в которой стояло
штук двадцать маленьких теплоходов и яхт. За ними были домики строителей,
вероятно, желающих построить на берегу хотель (но меня на ночлег они
не хотели пускать даже на свой участок пляжа). За строителями была
военная часть, за нею - выездной пост ГАИ, и, наконец, пустынный,
скалистый берег.

Я увидел каменный, вдающийся в море мыс, решил достичь его и переночевать
на его вершине. Но только я сошел с дороги, из каких-то будок выскочили
люди (я подумал, дорожные мастера), и побежали мне наперерез.

Оказалось (по их словам) - мыс, как и все остальное - military
area (военная территория), и я должен идти в город и заночевать в
хотеле.

Окончательно разочаровавшись в сущности города Шарм-эль-Шейха, я шел
по дороге обратно в город, вдоль строителей, вдоль гавани... Вдруг
с одного из пароходиков, стоящих в гавани, раздались возгласы человека.


Я подошел к морю, но речь человека не была слышна из-за шума моря
и ветра. Тогда человек, недолго думая, прыгнул с корабля в воду (он
был в одних шортах) и вскоре приплыл ко мне. Он оказался англоговорящим.

- Привет! Куда идешь?

- Хочу переночевать где-нибудь. Но бесплатно.

- Давай ко мне! У меня свой пароходик.

Я скептически посмотрел на морскую гладь - добираться вплавь,
с рюкзаком, на пароход явно не хотелось. Но тут человек свистнул,
и вскоре из проулка между судами появилась резиновая лодка с пареньком
на веслах, который всухую переправил нас на судно.

@SPACE =

Пароходик "Ocean King-1" предназначался для любителей дайвинга,
каковых сейчас не было. Хозяин, по имени Мохамед, содержал команду
из одного человека (того самого паренька, который привез нас на лодке)
и жил простой жизнью. Однако душ, еда и кока-кола на суденышке нашлись.
Мохамед быстро реабилитировал город Шарм-эль-Шейх в моих глазах.

Вечером я, накормленный и вымытый, лег спать на верхней палубе под
светом теплых южных звезд. Было хорошо.

* 6 марта, суббота.

Сегодня, вообще говоря, мы условились встречаться на главпочтамте
Шарм-эль-Шейха в 10.00.

Утром парнишка-матрос перевез меня с парохода на "материк"
при помощи вчерашней резиновой лодки. Я пошел в город. Никого из наших
на месте пока не было. Один из банков был открыт; я обменял, наконец,
некоторую сумму и сразу почувствовал себя богатым белым туристом.
Торговцы сразу стали мне улыбаться, когда я покупал в магазинах еду.

В назначенное время появился Гриша Кубатьян. Вот житие его.

Как я и предполагал, позавчера, в момент, когда я заметил отсутствие
Гриши, он был зазван водителями на завтрак. После завтрака, не увидев
нигде меня, он отправился в город на заработки. Но идеи о заработках
не посетили его голову. Поэтому он вернулся из города обратно в порт
и уплыл за свои деньги еще за полсуток до меня, предыдущим рейсом
парома, так что я его и не застал в порту.

Остальные наши друзья - о странность! - не проявились. В том
числе и Андрей Петров - у него сегодня был день рождения (двадцать
лет), и мы думали, было, отметить его.

Угостились местной пищею и решили поехать на Суэц, затем в монастырь
святого Антония, а затем в Каир, где была предусмотрена запасная встреча
через три дня, 9 марта.

* * *

Из Шарм-эль-Шейха долго не могли уехать. Мимо нас туда-сюда сновали
городские таксисты, не знавшие об автостопе. Водитель столь редкого
здесь грузовичка отказавшись брать нас, подсадил египетского попутчика.
Что за дела? Только часа через полтора нас подобрал другой грузовичок.

Ура! ура! Но радовались мы недолго. Через пару километров, на первом
же дорожном посту (я буду по привычке иногда называть их ГАИ) нас
с Гришей высадили из грузовика, а сам грузовик задержали.

- Туристы должны ездить в туристских автобусах, или в туристских
машинах, - пояснил нам дорожный полицейский. - Бесплатно?
Бесплатно ездить невозможно.

- Ну, тогда мы пойдем пешком, - отвечали мы с Гришей, вытягивая
из рук гаишника наши документы.

- О! о! пешком нельзя... далеко... там нет воды... там жарко...
и нет хотелей... - не знал что и сказать гаишник, - Ладно,
езжайте.

Нас посадили в грузовик и вежливо отпустили...

Другой пост ГАИ мы проезжали в кузове другого грузовика. Грузовик
остановили; мы не стали выглядывать. Но водитель проговорился; гаишник
залез в кузов и увидел там нас.

- Туристы не должны ездить таким образом, - огорчился гаишник,
- это запрещено!

Он отпустил "неправильный" грузовик и застопил нам другой,
со свободной кабиной, куда и посадил нас. Машина, оказалось, шла в
Суэц. Интересно, что водители-деньгопросы странным образом концентрировались
на восточном берегу Синая, а после Шарм-эль-Шейха их стало мало.

Ну и классные же дороги в Египте! Ровные, гладкие, с аккуратной разметкой,
не хуже иорданских. А вот машин здесь, на Синае, немного.

Довольно часты посты ГАИ. Дорога, перегороженная стоящими бочками
из-под солярки. На этих бочках висят красные и белые пластмассовые
канистры. По ночам в канистрах включаются лампочки. Гаишники останавливают
все машины. Проверили, отодвинули бочку - проезжай, - и перекатили
бочку на место. Наше присутствие в машине смущало гаишников, но они
ничего не могли поделать, так как нас подсадили их коллеги.

Уже в темноте приблизились к тоннелю, проходящему под Суэцким каналом.
На посту перед тоннелем опять проверяли все (или почти все) машины,
а так как их здесь уже было много, образовалась километровая очередь.
Мы терпеливо ждали.

Наконец, примерно в 19.00, мы проехали по красивому, облицованному
кафелем, тоннелю под Суэцким каналом и оказались в иной части света
- в Африке. Вскоре водитель высадил нас на окраине города Суэц.

* * *

Суэцкий канал, разделяющий Азию и Африку, строился десять лет -
с 1859 по 1869 год. Длина его невелика (161 км) - не сравнить
с нашими величайшими в мире каналами типа тысячекилометрового Беломора. Но
Суэцкий канал используется интенсивнее Беломора, пропуская по сорок
пароходов в обе стороны ежедневно. Сборы от судов, проходящих по каналу
(десятки тысяч долларов за одно судно) приносят солидный доход египетскому
государству.

Вечерний Суэц нам не успел понравиться. Мы посетили столовую, в которой
кормили дешевой смесью риса, чечевицы и макарон, политой соусом (эта
еда в Египте называется "кошери"), и долго выбирались из города
в южном направлении. Город оказался необычно растянут вдоль канала,
Суэцкого залива и порта. К полуночи мы достигли южных окраин города
и, утомившись ночным автостопом, легли спать в ста метрах от очередных
портовых ворот, на сухой и теплой почве. Я был весьма доволен, а Гриша,
не привыкший спать на жестком, немного поворчал, но вскоре тоже заснул.


* 7 марта, воскресенье.

98% территории Египта - безжизненная пустыня, и городов там нет.
Подавляющее большинство 60-миллионного населения страны сконцентрировалось
в долине и в дельте Нила; здесь находятся плодородные земли, пальмы
и поля. Еще немного людей пристроилось по каменистым берегам Средиземного
и Красного морей. Здесь почти нет растительности - лишь редкие
порты и курорты. В шести крупных оазисах пустыни находится еще несколько
селений. Есть еще пара мелких оазисов, где находятся монастыри, например
обитель святого Антония, куда сейчас ехали мы. Остальные области Египта
практически необитаемы.

В Египте всего несколько дорог, из которых главнейшие суть сии:

а) трасса вдоль Нила, идущая то по одному, то по обоим берегам реки
от Каира до Асуана и далее до Абу-Симбела;

б) трасса вдоль Красного моря, по которой мы ехали сейчас; здесь расположены
редкие курорты и гостиницы; дорога идет от Суэца через Хургаду в Судан,
но въехать по ней в Судан запрещено;

в) трасса вдоль Средиземного моря до ливийской границы;

г) трасса в виде петли, проходящая через четыре пустынных оазиса,
самая глухая и жаркая;

д) шесть "срезок", соединяющих долину Нила и города на побережье
Красного моря;

е) множество мелких, коротких дорог в дельте Нила.

Этим списком исчерпывается многообразие египетских дорог. Примечательно,
что все они асфальтовые, с нормальным покрытием и нормальным потоком
машин (кроме оазисного кольца, где машин поменьше). Скорость путешественника
ограничивается только дорожными полисменами, имеющими предубеждение
против автостопщиков и иногда мешающими им.

* * *

Монастырь, куда мы хотели попасть, был, возможно, самой древней христианской
обителью на земле (из действующих ныне). Святой Антоний, основатель
пустынножительства, поселился здесь в IV веке. С Божьей помощью, а
также благодаря здоровому климату, он прожил 105 лет. Еще при его
жизни сей маленький оазис (родник и несколько пальм) стал центром
монашеской жизни, и вскоре здесь уже обитали сотни монахов.

С тех пор прошло более полутора тысячелетий. Мы высадились из машины
на глухом повороте; надпись на будке автобусной остановки гласила:
"Monastery st.Antony". В тени остановки сидели два водителя
сломавшегося рядом грузовика и пили горячий чай из термоса.

Монастыря не было видно (до него было 12 километров), но туда ответвлялась
хорошая асфальтовая дорога, и мы с Гришей пошли пешком. За время,
что мы шли, мимо проехало всего пять транспортных средств: грузовичок-деньгопрос,
забитая легковушка, груженый поклажей верблюд (с погонщиком) и, вслед
за ним, его верблюжонок, а также автобус, начиненный цивильными туристами.
Никто из них не подвез нас, солнышко грело, и мы пришли к воротам
обители изрядно вспотевшие.

Монастырь стоял прямо у подножия большой горы, поднимающейся из пустыни.
С нашей стороны он был огорожен невысокой стеной, за которой содержалось
несколько зданий, кирпичных и глиняных, небольшая церковь и десяток
пальм. Внутри было пустовато и солнечно. Молодой монах на входе поторопил
нас, говоря, что вот-вот начнется экскурсия по монастырю.

И впрямь, для только что прибывших на автобусе пятнадцати французов
и для примазавшихся к ним нас была устроена небольшая экскурсия. Седобородый
монах лет шестидесяти провел нас по всему монастырю, объясняя его
историю и сущность помещений. Вот, например, старинные ворота монастыря
и подъемное колесо: оказывается, в старину монахи затворялись от мира
и поднимали пищевые пожертвования и редких посетителей к себе при
помощи "лифта", устроенного в древней башне ворот. А вот родник
у подножия горы, порождающий воду для питья и хозяйственных нужд (все
попили из него, а мы с Гришей особенно набросились на воду, так как
сильно выпотели по дороге).

По местному обычаю сняв ботинки, все зашли в храм. Он был основательно
стар и находился в стадии ремонта. После храма посмотрели колокольню.
Сама жизнь монахов, их быт, церковная служба и пр. остались от нас
скрытыми - все же это пустынь, а не исторический музей. Узнали,
что сейчас в монастыре живет 75 монахов, а всего в Египте 12 христианских
монастырей, принадлежащих Коптской православной церкви.

- А интересно, сейчас есть какие-нибудь монахи, которые живут,
как св.Антоний, больше ста лет? - заинтересовался я.

- Сейчас нет, - отвечал монах-экскурсовод.

- А не было ли здесь в прошлом конфликтов с мусульманами?

- С мусульманами? - переспросил он и тихонько добавил, указуя
на водителя экскурсионного автобуса, бродящего по монастырю, -
этот водитель не христианин...

Мы поняли, что монах не хочет раздувать межконфессиальную рознь, и
не стали расспрашивать более.

В иконной лавке всем желающим подарили открытки-иконки (мне, разумеется,
вручили изображение св.Антония, которое потом благополучно со мной
доехало до Москвы), после чего мы с Гришей отделились от цивильных
туристов. И очень кстати - когда мы собрались набрать воды, молодой
монах, тоже вероятно приглядывающий за туристами, спросил нас: голодные
ли мы? Вскоре нам Бог послал вкусного овощного супа, который и был
немедленно употреблен.

Французы из автобуса были все, как один, старичками и старушками -
было им от 65 до 75 лет, а то и поболее. Один из них оказался даже
преподавателем русской литературы и говорил по-русски лучше нас. Это
была не случайная, а уже устоявшаяся компания пенсионеров, решивших
посмотреть мир. Каждый день их путешествия стоил им двести долларов.
Старички удивлялись на нас, совершающих научное путешествие. Когда
мы, уже поевшие, опять попались им на глаза, они замолвили словечко
перед водителем (мусульманином) и подобрали нас в свой автобус, следовавший
в самую египетскую столицу.

* * *

Каир!

Крупнейший город Африки, вмещающий восемнадцать миллионов жителей
(четверть населения Египта), протянулся по обоим берегам Нила на пятьдесят
километров в длину. Тридцатиэтажные небоскребы, роскошные гостиницы
и рестораны, тысячи машин, скользящих по громадным мостам и автомобильным
развязкам, чадящие в пробках, сверкающие магазины и единственное в
Африке метро соседствуют с узкими улочками бедных кварталов, с бедняцкими
рынками и кучами мусора, в которых копошатся заблудшие козы.

Еще сильно не доезжая Каира, наш автобус попал в одну сплошную деревню-город,
тянущуюся вдоль Нила. Медленное движение машин, телег и людей сделало
наше движение тоже медленным. Последние пятьдесят километров ехали
часа два. Полей и пальм становилось все меньше, многоэтажных домов,
машин и мусора все больше, и вот наконец мы расстались со старичками-французами,
выйдя из автобуса почти в центре вечерней столицы.

Белый мистер, имеющий деньги, найдет в Каире множество способов со
вкусом потратить их - на всяческие аппетитные фрукты, продающиеся
на центральных улицах, на посещение музеев и пирамид, на постоянно
завлекающие своими запахами харчевни и рестораны, а также и на другие,
более дорогие удовольствия. Мы с Гришей тоже почувствовали себя белыми
мистерами и съели по четыре тарелки супа в какой-то вечерней забегаловке.

Каирское метро состояло пока из одной 45-километровой линии (в ближайший
месяц собирались открывать вторую). Стоимость проезда в нем зависит
от расстояния. Покупаешь желтую магнитную карточку и вставляешь в
турникет не только на входе, но и на выходе, где одноразовая карточка
поглощается и больше не используется. Чтобы граждане не экономили,
на каждой станции, на входе и на выходе, следят за вами полицейские.

Поезда метро напомнили мне наши электрички: контактный провод находился
сверху. Почти все станции и перегоны метро имеют наземную природу
(ну точно, электричка). Только в центре города метро немного подзакопано,
чтобы не мешать городскому транспорту.

Покатавшись на метро, мы завершили путь на одной из центральных станций,
именуемой Насер, и вышли в город. На центральных улицах в сей вечер
бродили толпы людей, не только местных жителей, но и туристов. Пока
приобретали фрукты, обнаружили рядом русских людей, занятых тем же.
Люди оказались сотрудниками посольства и подсказали нам его местонахождение.

Поставить палатку в центре Каира оказалось практически негде. Никаких
больших парков и садов в округе не обнаружилось. Местные жители в
гости нас не зазывали - попадались лишь предлагатели гостиничных
услуг. Дорожные рабочие, занятые улучшением транспортной развязки
близ одного из нильских мостов, на свою огороженную территорию нас
не пустили. Случайно мы набрели на церковь, но она оказалась закрыта
за поздностью часа. Но рядом с церковью нам повезло: обшарпанный четырехэтажный
дом имел выход на крышу свою, и мы тихонько, стараясь не потревожить
сон жильцов, расстелили спальники на крыше этого дома прямо в центре
египетской столицы.

* 8 марта, понедельник.

Наутро на крыше, где мы спали, обнаружился курятник, и петухи громким
голосом приглашали нас проснуться. Мы поспешно встали. Почти прямо
под нами шумел автомобильный поток 18-миллионного Каира. Спустились
по лестнице. Одна из жительниц дома, высунувшись из квартиры, провожала
нас недоуменным взглядом и вдруг громко заверещала. Город.

Нашли харчевню за один фунт - это оказалось етое нами недавно
в Суэце кошери - и отправились по делам. Хотелось добыть карту
Каира в офисе туристской информации и позвонить домой. Карт в офисе
не оказалось, а телефоны работали только по карточкам, которые были
дороги. Пришлось телеграфировать. Отправил телеграмму из одного слова
"ANTON", что вызвало удивление почтовиков - долго не хотели
принимать, и только при помощи начальника почты телеграмму удалось
отправить.

Прочих участников экспедиции мы должны были встретить только завтра.
А сейчас мы с Гришей поехали туда, куда в первую очередь едут все
гости Египта, - "отметиться" у знаменитых египетских пирамид.

От высотного здания гостиницы "Sheraton", рядом с которой
находится российское посольство, до египетских пирамид - около
15 км. Мы решили не торопиться и прогуляться, сколько захочется, пешком,
рассматривая по пути достопримечательности города. Первым таким интересным
местом оказался огромный каирский зоопарк.

Каирский зоопарк - это, действительно, целый парк. Здесь можно
наблюдать, как в тяжелой неволе проживают несчастные звери: верблюды,
жирафы, слоны, обезьяны и многочисленные птицы. Но основная достопримечательность
зоопарка - это египтяне. Они группами возлежат на траве, жгут
костры, готовят себе еду на огне или приносят ее из харчевен неподалеку,
едят, воссевши на пыльных подстилках вместе со своими многочисленными
детьми, торгуют всяким мусором и спят прямо на пригорках среди клеток,
наполненных другими позвоночными. За просмотр этих гомо сапиенсов,
равно как и других обитателей зоопарка, взимается символическая цена
в 25 египетских копеек (над окошком кассы написано - 20, но кассиры
не верят этим надписям и берут с каждого билета по 5 пиастров себе
в карман). Интересно, можно ли здесь ночевать? Наверное, нельзя.

После осмотра зоопарка мы с Гришей решили продолжить прогулку к пирамидам,
но жара вскоре сделала свое дело - мы были с рюкзаками и уже заленились
идти пешком, поэтому отправились обедать в одну из многочисленных
едален, а затем поехали до пирамид на автобусе. Билетер постеснялся
обилечивать белых мистеров, делая вид, что не замечает нас.

Пирамиды Гизы находятся на юго-западной окраине города. На картах
Гиза часто указана отдельным городом, расположенным на противоположном
берегу Нила, напротив Каира. Но, по сути дела, это одна большая сплошная
агломерация. Огромный город, со своими автобусами, ларьками и полицейскими,
подступил к пирамидам вплотную. А за пирамидами города уже не было
- одна пустыня до самого горизонта.

Со стороны города к пирамидам был только один вход-въезд, которым
мы с Гришей и воспользовались. Настойчивые предложения прокатиться
на верблюде или на лошади, купить путеводитель, открытки или папирус,
сопровождали нас. Мы подошли к полицейским, проверяющим билеты, и
довольно быстро уговорили их. Официально мы должны были заплатить
за подход к пирамидам по 20 фунтов с носа (7.5$), так что если строительство
пирамид обошлось, в сопоставимых ценах, в миллиард долларов, то за
истекшие тысячелетия они уже окупились.

Единственное из семи античных чудес света, сохранившееся доныне, ежедневно
притягивает сотни шикарных автобусов с тысячами туристов со всего
мира. Эти туристы кишели вокруг пирамид толпами. Американцы, французы,
немцы, японцы, старые и молодые, с видеокамерами и фотоаппаратами,
в солнечных очках, шляпах или без оных, бродили вокруг пирамид, щупали
их и натирали до блеска, пытались залезть (но, сдерживаемые криками
полицейских, прекращали свои попытки), чуть не облизывали эти пирамиды
- как муравьи вокруг огромной сахарной головы. В толпе этих людей
были также и египтяне со своими верблюдами (мистер! хотите покататься
на верблюде?), путеводителями на всех языках, сувенирами... Были и
просто дети - выпрашиватели денег. Мы со своими рюкзаками также
эту толпу усугубляли.

Посмотрели на пирамиды, потрогали их, затем обошли сфинкса сзади (чтобы
подойти к нему спереди, нужен был специальный билет). Сфинкс стоит
в настоящей яме (за многие годы ветер пустыни нанес песку по шею,
и только относительно недавно его раскопали). Затем пошли с валом
туристов на выход. С трудом отбиваясь от желающих продать нам что-либо,
мы вышли из заповедной пирамидной зоны и подумали, было, что все торговые
предложения позади. Решили отойти подальше и заночевать в пустыне
за пирамидами.

Тут к нам подрулил один из местных продавцов-коммерсантов. Сперва
он понял нашу сущность и захотел указать нам истинную дорогу в пустыню,
где мы сможем переночевать, а потом, узнав, что мы из России, загорелся
идеей купить у нас что-нибудь. Случайно увидев Гришин ножик, коммерсант
восхотел его. Гриша отказывался. Тогда этот странный человек, осматривая
Гришу как манекен, на котором развешан товар, захотел купить у него:
ремень его брюк; фотоаппарат; кроссовки; куртку; часы-будильник и
даже облезлую матрешку, которую он, как оказалось, таскал с собой
как образец русской культуры. Торговец применял смесь английского
и русского языков:

- This is not good (Это не есть хорошо). За фсе тавать адин фунт.

Гриша возмущался и прятал "товар", на что торговец оживлялся
и повышал цену:

- О'кей, пандара фунт!

Так неожиданно для Гриши сыпались такие предложения, что он, по наущению
торговца, открыл рюкзак, и коммерсант стал прицениваться ко всяким
грязным майкам и прочим одеждам. Что же до меня, я рюкзак не открыл,
несмотря на настойчивые просьбы бизнесмена: если не сопрет, то явно
купит что-нибудь за гроши, - думал я. Странный человек ничего,
однако, у Гриши не украл. В это время мимо проезжали два милиционера
на верблюдах и заинтересовались торговлей; в результате один из них
купил Гришин ножик за несколько фунтов, оставив Гришу в немом удивлении:
уговорили-таки меня!

- Give me you clock (часы)! Good price - адин фунт!

С трудом избавившись от покупателя, мы пошли вон, стараясь обойти
пирамиды. Вскоре базар-вокзал кончился и началась свалка. После сего
мы оказались в каменисто-песчаной пустыне, среди которой, на возвышении,
стоял маленький домик-бытовка.

- Идем, впишемся в этой будке, - предложил Гриша.

Идти вписываться в будке было не лучшей затеей. Конечно, время было
самое вписочное: заходило солнце, туристы расходились, где-то вдалеке
полицейские на верблюдах свистками прогоняли задержавшихся. Из будки
навстречу нам вышли два египтянина, и, осознав нашу сущность, стали
препятствовать нам.

- Нельзя, нельзя! Хотель, хотель! - кричали они и махали руками.

- Можно, можно! Долой хотель! - отвечали мы.

Вскоре жители будки решили-таки простить нас (вероятно, это была местная
народная дружина, охраняющая пирамиды от непрошеных гостей, старающихся
войти в обход центрального входа). Один из них повел нас куда-то,
уверяя, что он покажет нам место для ночлега. И впрямь, места он знал
хорошо и вскоре привел нас на возвышенную, каменно-песчаную гору,
с которой открывался прекрасный вид на пирамиды, сфинкса и другие
древности.

- Ну, спасибо, мужик! - поблагодарили мы его.

- Тут за "спасибо" ничего не бывает. Давайте бакшиш! -
отвечал он очень понятно на смеси английского и арабского языка.

Мы мысленно сплюнули, но отступать было некуда, и наш корыстный проводник
получил бакшиш в форме двух билетов МММ и металлической мелочи.

- А как насчет паунд-ижипшиан (египетских фунтов)? - смутился
он.

- "Паунд-ижипшиан" кончились, возьми русский сувенир,
- отвечали мы ему, и он, поворчав, ушел.

Но как только мы разложили здесь, на возвышении, свои коврики и спальные
мешки, нас заметили другие соглядатаи. Со стороны пирамид к нам двигались
трое полицейских на здоровенных верблюдах. Вскоре они возвысились
над нами.

- Эй, мужики, здесь вам не хотель! - начал свои речи самый
смелый из них.

- Нам и не нужен хотель, - отвечали мы.

- Валите отсюда, здесь нельзя ночевать!

- А мы думаем - можно, - не отступали мы.

Верблюд одного из полицейских смачно пописал пенистой струей на место
нашего предполагаемого ночлега.

- Ну, тогда давайте бакшиш, - предложили консенсус полицейские.

Оказалось, что уплата бакшиша тому мужику, приведшему нас на это место,
еще не освобождает от уплаты других налогов и сборов. Выдав полицейским
мавродики и монетки, мы освободились от них. Полицейские, было, покинули
нас, но тут один из них вернулся и с высоты верблюжьего роста заявил:

- Give me another bakshish. I am a special. (Дайте мне другой
бакшиш. Я особенный.)

"Special" получил свой "another bakshish", но этим
дело не закончилось. Прошло небольшое время, и "Special" появился
вновь, держа в руках мавродик.

- No change! No change! (Не меняют!)

Мы, как могли, объяснили ему, что это рашен-сувенир, потом дали ему
еще один сувенир и пару монеток, сделав вид, что так и надо, и "Special",
тоже сделав вид, что так и надо, ускакал на своем верблюде прочь -
выявлять других нарушителей.

Это был замечательный вечер. Как только все деньгопросы покинули нас,
сумерки окончательно сгустились. И тут началось самое интересное -
так называемое свето-звуковое шоу. Туристы, заплатившие за него, должны
были сидеть в специальных стульях, как в кинотеатре, расположенных
перед сфинксом. Самих туристов мы не видели, так как они были скрыты
от нас темнотой и сфинксом. Зато лазерообразный луч высвечивал на
пирамидах разные знаки, подкрашивал их в разные цвета, а хорошо поставленный
голос из динамиков на непонятном языке вещал туристам, объясняя им
сущность пирамид и их предназначение.

Свето-звуковое шоу длилось примерно полчаса, потом, вероятно, туристы
сменились и началось другое, такое же, но на другом языке. Мы с Гришей
уснули, довольные сегодняшним днем.

Среди ночи нас, лежащих в пустынной местности, пытался разбудить какой-то
человек. Сквозь сон я расслышал от него только одно слово "масари"
(деньги). Мысленно и устно отправив этого человека куда подальше,
мы продолжили спать.

* 9 марта, вторник.

К утру похолодало, и пирамиды спрятались в густой туман, подобный
вате. Мы с Гришей проснулись, собрали рюкзаки и отправились на автобусную
остановку. За ранностью часа "бакшишеры" больше не липли к
нам. Мы сели на городской автобус и поехали в центр.

Отвлекаясь от хода повествования, скажу, что уже и сто пятьдесят лет
назад пирамиды были почти так же облеплены продавцами и предлагателями
услуг, как и теперь. Вот что пишет известный немецкий зоолог и путешественник
Альфред Э. Брем (1829-1884), рассказывая о своем подъеме на вершину
пирамиды Хеопса в 1847 году:

@KURS = "Величественна панорама, открывающаяся с высоты пирамиды,
но еще величественнее мысль, что стоишь на величайшем здании в мире.

@KURS = Много арабов и феллахских женщин последовало за нами на пирамиду;
все они принесли на ладонях по кружке воды, которой предлагали нам
утолить жажду за малое вознаграждение. Один из них взялся в десять
минут перейти с вершины Хеопса на вершину Хефрена, и, действительно,
за два пиастра совершил этот удивительный маневр.

@KURS = Отсюда мы возвратились в свою палатку, в которой между тем
образовался целый базар. Феллахи, живущие в соседних деревнях, натащили
маленьких мумий и священных жуков, вылепленных из глины, а также множество
черепов собственного изделия, которые они выдавали за черепа мумий
и желали нам продать.

@KURS = Уж и теперь становится необыкновенно трудно достать какую-нибудь
настоящую древность, потому что названный промысел побудил феллахов
разорить большую часть гробниц; поэтому феллахи нынче сами фабрикуют
подобные вещицы; они вытачивают из камня жуков и изображения мумий,
чеканят медные монетки, обертывают кусочки настоящего папируса простой
бумагой, пропитанной кофе для придания приличной желтизны, и все это
сбывают тароватым англичанам."

# А.Э.Брем. Путешествие по северо-восточной Африке. М., 1958,
с.66-69.

Брем совершил путешествие по маршруту, подобному нашему, за полтора
века до нас, и некоторые совпадения и сходства нашего и его путешествий
еще удивят нас. Туризм уже тогда изменял людей и отношение к людям. А
пока мы с Гришей Кубатьяном прибыли на стрелку и расхаживали вокруг
забора российского посольства, выглядывая спутников.

* * *

Ровно в 10.00 у ворот посольства появились Вовка Шарлаев и Костя Шулов.
Они сообщили следующее.

Путешествуя по просторам Иордании, каждый из пятерых наших спутников
принял в себе решение не торопиться на стрелку, назначенную 6 марта
в Шарм-эль-Шейхе. Пятого марта мы с Гришей на разных паромах уплыли
из Акабы, и только на следующий день, шестого числа, остальные пятеро
автостопщиков прибыли в этот портовый город.

Проезд на "<MI>рейсовом<D>" (общественном) транспорте, коим
является паром, показался совершенно неприемлем ортодоксальному автостопщику
Вовке Шарлаеву. Он и на трассах, и в городах, с самого дня своего
старта, избегал автобусов и маршруток, даже бесплатных, из идеологических
соображений собираясь проехать весь маршрут классическим автостопом
- на не-рейсовом транспорте. Поэтому В.Шарлаева манил огромный
грузовой порт. Другие тоже не отказались бы уплыть на грузовом судне,
но больше не по идеологическим, а по финансовым соображениям.

Пропуск в порт, именуемый shore-pass, выдавался в Акабе лишь в обмен
на паспорт. Получив сии пропуска, первоприбывшие в Акабу Марутенков,
Шарлаев и Казанцев стали бродить по порту, навещать пароходы (среди
коих оказались русскоговорящие), выявлять, куда они идут, и др. Вскоре
к ним присоединились еще двое - Петров и Шулов. Так, может быть,
они бы и уплыли куда-то рано или поздно, но один из них, находясь
в порту, утерял свой пропуск. После этого попадание в порт осложнилось,
и новые пропуска им выдали с большим скрипом.

Вскоре после этого иорданские полицейские заподозрили, что мудрецы
автостопа посещают порт затем, чтобы покинуть Иорданию нелегально.
Хотите в Египет? имеется паром! Хотите бесплатно? а что же, у вас
нет денег? если нет денег, поезжайте в Амман, в свое посольство, и
пусть они вас, обанкротившихся, отправляют домой. А если есть деньги,
то почему вы не плывете, как все люди, на пароме?

Все загадочно завершилось потасовкой в полицейском отделении Акабского
порта, после чего двоим задиристым мудрецам пришлось согласиться-таки
на рейсовый паром. В противном случае иорданские полицейские обещали
заточить их. У троих оставшихся изъяли паспорта (по батумскому сценарию),
и они направились в Амман, в российское посольство за советом, завещав
остальным ждать их ежедневно в 10.00 на условленном месте в Каире.

Размышляя об удивительных приключениях гидростопщиков, мы вчетвером
пошли в российский культурный центр, находящийся неподалеку.

Российский культурный центр в Каире занимал целый двор, где стояло
большое основное здание и другие помещения. В воротах, обращенных
на улицу Тахрир, сидел египетский сторож-вахтер. Мы позвонили с вахты
внутрь, надеясь, что нам позволят хотя бы поставить палатку в этом
большом дворе.

Действительность превзошла все наши ожидания. Александр Сарымов, директор
Культурного центра, принял нас с удовольствием, источая прямо восточное
гостеприимство. Нам выделили комнату в одном из зданий, разрешили
пользоваться душем, стиральной машиной и т.д., даже дали позвонить
по телефону в Россию. Также в Культурном центре была еда и Интернет.

Несказанно радостные, мы весь вечер посвятили стирке и отмыванию.
Сходили в город поесть; когда вернулись в Культурный центр, нас ждала
уже местная еда, приготовленная сотрудницей-египтянкой. Долго разговаривали
о путях, о планах и о наших застрявших в Иордании товарищах. Легли
спать в половине первого ночи.

* 10 марта, среда.

Сегодня на стрелке напротив российского посольства был выявлен еще
один участник экспедиции - Александр Казанцев. Он и рассказал
нам продолжение акабской истории.

Когда Андрей Петров и Паша Марутенков отправились в Амман жаловаться
на портовую полицию, отобравшую у них паспорта, Саша Казанцев немного
задержался в Акабе и получил на руки все три отобранных паспорта.
С ними он и поехал в Амман, но тех двоих уже не застал. Российские
посольщики строго указали им, что никто не имеет права отбирать их
паспорта, и Андрей с Пашей поехали в порт обратно, - поэтому Казанцев
и не застал их. Бродя по столице в поисках бесплатной карты Иордании,
он набрел на туристский офис. И ему повезло - некий тамошний чиновник
проникся идеями гидростопа и позвонил в пароходную компанию "Arab
Bridge", чтобы мудрецы упароходились бесплатно.

Оказалось, что из двадцати долларов, составлявших стоимость билета,
лишь половина была доходом пароходной компании "Arab Bridge",
а вторая половина шла как плата за услуги портов Акаба и Нувейба.
Чиновник из Аммана договорился, что "Arab Bridge" провезет
всех троих бесплатно, но десять долларов за услуги портов им придется
заплатить (равно как и departure tax). Обрадовавшись, Казанцев вернулся
в Акабу, где встретил Андрея с Пашей, занятых следующими делами: Андрей
ходил по лавкам и стрелял там и сям по динару на паром, а Паша тоже
ходил по лавкам и пытался продать продавцам свой "Зенит" за
100 динаров (но те предлагали ему максимум 17).

Сии двое, увидев Казанцева, отругали его за то, что он несвоевременно
взял их паспорта, но обрадовались тому, что уплытие в Нувейбу сделалось
на десять долларов дешевле. Втроем отправились в пассажирский порт
и благополучно уплыли.

Прибыв в Нувейбу, Саша Казанцев сразу поехал на стрелку, а Андрей
с Пашей собрались посетить монастырь св.Екатерины на горе Синай (на
той самой горе, где Господь сообщил народу через Моисея 10 заповедей).
Посему они пока задерживались.

* * *

В Российском Культурном центре, помимо нас, в эти дни проживало еще
двое гостей - художники из Вологды. Сотрудники РКЦ решили сегодня
прокатить нас по Каиру, устроив нечто вроде экскурсии, при помощи
микроавтобуса. На экскурсию поехали двое жителей РКЦ, два художника
и нас пятеро (Шулов, Шарлаев, Казанцев, Гриша и я).

Нас повезли в необычное место, которое редко посещают туристы -
так называемый город мусорщиков.

На окраине Каира есть место, куда свозят весь мусор, образуемый огромным
городом. Известно, что и в России на свалках возникают поселения бомжиков,
которые получают одежду, пищу, жилье и все необходимое из мусора -
мы ведь часто выкидываем предметы, еще годные к употреблению. А здесь,
в мусорном городе, живут многие тысячи, десятки тысяч людей! У них
есть козы, питающиеся мусором, дети, играющие в мусоре, и даже лавки,
торгующие предметами - возможно тоже мусорного происхождения (ну,
разумеется, для них это не мусор, а вполне годные товары). Мы ехали
по узким улочкам мусорного города, подняв стекла. Запах начал просачиваться
в машину, но местные жители снаружи его не чувствовали - уже привыкли.
Дети, одетые в неновые одежды, с удивлением смотрели на наш новенький
микроавтобус. "Ну и ну, - наверное, думали они, - какие
машинки выбрасывают!"

Миновали мусорный город и подъехали к скалистой горе, в которой оказался
вырублен... коптский монастырь! Тут уже запах почти не чувствовался
(или притерпелись). В скале были вырублены: большой молитвенный зал
размером с небольшой кинотеатр, с рядами скамеек; скульптуры, изображающие
Рождество, Тайную вечерю и прочее; маленькая подземная церковь. Мы
сняли ботинки и посетили ее. Внутри шла служба. Много людей, полумрак,
запах ладана.

Съездив в город мусорщиков и коптский монастырь, микроавтобус РКЦ
повез нас к пирамидам. По дороге проезжали через так называемый "Город
мертвых". Это еще один специфический микрорайон; когда-то он находился
далеко за городом, но за столетия Каир разросся, и кладбищенские кварталы
оказались почти в центре. Стандартные квадратные дворики за каменными
или глиняными оградами содержали пустые маленькие мечети-склепы. Одним
склепам было несколько десятилетий, другим - несколько веков,
некоторые уже начали разрушаться. И вот, о удивление! - почти
в каждом старинном склепе жила семья египетских бедняков. Презрев
суеверия и страхи, народ Египта, как мог, решал свои жилищные проблемы.
Но некоторые склепы были пока еще пусты. "Хорошее место для ночлега",
- подумали мы.

* * *

Все, кроме нас с Гришей, поехали к пирамидам, а мы вышли в центре
Каира. Надо было посетить или обзвонить несколько посольств, в первую
очередь - йеменское и оманское.

Йеменцы, осмотрев визу своей страны в моем паспорте, сказали, что
продление месячного срока годности ея невозможно. По желанию, мы можем
получить новую йеменскую визу, заплатив сорок долларов (в Дамаске
виза стоила в шесть раз меньше).

Оманцев решили на посещать - посольство Омана было очень далеко
- и просто позвонили им. Оманская виза делалась долго и стоила
дорого. Решили отложить йеменский вопрос до Судана, а оманский вопрос
- до Йемена.

Гриша Кубатьян в сей день временно покинул нас. У него был некий друг,
египтянин, живущий в городе Танта, в дельте Нила, километрах в ста
к северу от столицы. Он поехал к этому другу, намереваясь затем, дня
через три, вновь повидать Каир и нас, а после сего, не забираясь в
глубины Египта, достичь портового города Александрии и уплыть домой.

* * *

Вокруг нас живет своей жизнью огромный Каир.

Вот хлебоноша, мужик на велосипеде, везет на голове клетку-ящик метровой
длины с деревянными прутьями, полную хлебных лепешек.

Вот едет маленький грузовичок, кузов полон стульев, а в этих стульях
сидит египтянин и тоже куда-то едет.

Вот на улице, в потрепанных, облезлых креслах, сидят два старьевщика,
сами старые и потрепанные, как эти их кресла, и вывеска над ними гласит:
"WE BUY ANYTHING" - "Мы покупаем все!"

Вот мелкие дети, выучившие два слова по-английски, пристают к белым
мистерам, просто говоря:

- Give money (дай денег)!

Вот дорожный полицейский-регулировщик в черном одеянии (чтоб теплее
было?) стоит на перекрестке и мешает дорожному движению, вернее, регулирует
его.

Вот улица-магистраль, по ней непрерывно едут машины в восемь рядов,
и так же непрерывно между ними просачиваются отважные пешеходы, ловко
увиливая от столкновений.

Вот булочная-пекарня напротив Культурного центра, в ней пекутся и
продаются видов двадцать всяких булок, батонов, лепешек, пирожков
и хлебов, все из пшеничной муки. Черного хлеба здесь, как и в других
южных странах, не существует в принципе.

Вот супермаркет, в котором тысяча видов еды, дороже московской -
ну так что, из Москвы едой запасаться? - мы ходим, балдеем и покупаем.

Каир живет своей жизнью, а мы тоже живем своей жизнью, стираемся и
моемся в Культурном центре, и продолжаем спорить о том, чье поведение
в Акабе было правильным или неправильным.

* 11 марта, четверг.

Сегодня на стрелке напротив российского посольства наконец были обнаружены
отставшие участники Великой экспедиции - Андрей Петров и Паша
Марутенков. Как известно, они задержались в пути, посещая монастырь
Св.Екатерины на Синае. Мы собрались все вместе в нашей комнате Культурного
центра, желая попрощаться с одним из членов экспедиции, Казанцевым.


Казанцев не имел суданской визы. Как и Гриша Кубатьян, он собирался
ехать лишь до Египта.

Мы попрощались с Казанцевым, и он со своим зеленым рюкзаком вышел
из ворот Культурного центра и растворился в огромном Каире.

Забегая вперед, скажу, что приключения Казанцева в Египте были самыми
необычными. Он объездил автостопом весь Египет, побывал во всех самых
удаленных его местах, а свой день рождения встречал на вершине пирамиды
Хеопса. Всего около 50 дней провел он в сей стране, из коих последние
две недели - в египетской тюрьме, в качестве предполагаемого израильского
шпиона. Из заточения он вернулся в Москву на самолете - с помощью,
и за счет, российского посольства. Пока же мы этого не знали, сидели
в Культурном центре и спорили о всякой ерунде, разрабатывая маршруты
по Египту. Как вдруг, вечером, как привидение, Казанцев вернулся.
Оказалось, что он оставил свой рюкзак в каком-то магазине, где его
наглым образом обворовали. Проверив содержимое рюкзака, и обнаружив,
что похитили большое количество российских монет и теплый свитер,
он еще раз попрощался с нами и покинул нас - теперь уже окончательно.

Помимо прощания с Казанцевым, у нас сегодня было и другое дело. Памятуя
о том, что акабские полицейские посчитали автостопщиков нечестивыми
людьми, мы решили сходить в российское посольство и попросить бумагу
для египетских полицейских. В посольстве поняли нашу нужду, переписали
данные паспортов и пообещали помочь. Нужное письмо обещало созреть
в субботу.

* 12 марта, пятница.

Сегодняшний день, традиционный у мусульман день отдыха, мы посвятили
Каиру. Ходили по старому городу, глазели на книжные и фруктовые развалы,
посетили "вписочный" город мертвых, а вот до города мусорщиков
не дошли, хотя и хотели его посетить. Вовка Шарлаев приучал всех ездить
по Каиру автостопом, презирая набитые автобусы и маршрутки. Каирский
автостоп был непрост из-за того, что вокруг стопящего сразу возникали
помощники, пытающиеся поймать для тебя такси. Как только помощников
становилось слишком много, нужно было менять позицию. Однако, наука
всегда побеждает.

Каирская цитадель, возвышенная над городом, была велика и фотогенична.
Пройти в нее нам, однако, не удалось (билетеры свирепствовали). Мы
удовольствовались тем, что бродили у ее подножия, возвышенного над
Каиром, и снимали панорамы города.
Каирские дети, средним возрастом около десяти лет, следили за белыми
мистерами и проверяли свою меткость, кидаясь в нас камнями. Когда
один из детей попал-таки в меня, я разозлился и погнался за злодеем.
Детей как ветром сдуло! Мой обидчик, вероятно, поставил рекорд беговой
скорости среди каирских детей, и, сбежав с горы, на которой стояла
цитадель, растворился в какой-то лавке среди других детей и взрослых,
тусовавшихся там. Так как все они казались мне на одно лицо, я предупредил
всех присутствующих, что кидать камнями в белых мистеров вредно и
возвратился к своим спутникам, которые тоже уже направлялись сюда,
желая узреть акт отмщения.

Вечером к нам зашел один из сотрудников Культурного центра и подарил
нам сорок египетских фунтов. Очень кстати, ибо мы собирались отметить
прошедший день рождения Андрея Петрова. Купили в супермаркете всяких
вкусностей.

* 13 марта, суббота.

Утром мы пошли в огромный Паспортный Дом, находящийся на площади Тахрир,
и вот за какой надобностью.

Наша египетская виза давала право посетить нам сию страну 1 (один)
раз. После Египта мы направлялись в Судан, о коем ходили разные противоречивые
слухи. А что, если в Судане окажется совсем плохо, не будет транспорта
или начнется какая-нибудь эпидемия? Нужно будет срочно возвращаться
в Египет. В Паспортном Доме за небольшую сумму мы могли превратить
нашу одноразовую египетскую визу в двухразовую. Единственное неудобство
- мы могли воспользоваться правом повторного посещения Египта
только в течение недели с момента выезда из оного. Если мы проведем
в Судане, скажем, месяц, и нам тогда захочется вернуться - придется,
в Хартуме или на границе, платить за новую египетскую визу.

В столичном Паспортном Доме царила толчея. Полицейские с металлоискателями
проверяли всех на входе на наличие бомб. Внутри сотни людей, местных,
приезжих и иностранных, толпились на многих его этажах у многочисленных
окошек и кабинетов. Мы нашли нужное окошко, заполнили все анкеты,
сдали паспорта и деньги (примерно по четыре доллара на человека) и
отправились в город обедать: паспорта будут готовы часа через полтора.

Египет оказался расходной страной: всего неделю здесь, а я уже разменял
шестьдесят немецких марок и три доллара и почти все спустил. А ведь
впереди еще весь Египет! Для сравнения упомяну, что на поддержку турецкой
экономики я израсходовал три доллара, иорданской - тоже три, сирийской
- семь долларов (плюс расходы на визы).

Вовка Шарлаев даже превзошел меня по растратам. Остальные старались
экономить, а Казанцев, который недавно покинул нас, вообще был супер-экономным.
Например, за все 50 дней своего пребывания в Египте он вообще не потратил
ни единого доллара, расплачиваясь по договоренности билетами МММ и
ненужными монетами. Казанцев экономил все; в записной книжке он вел
микро-дневник микроскопическими буквами, оставляя между строчками
пробел в толщину бритвы. Один маленький тюбик зубной пасты служил
ему верой и правдой три месяца, и когда однажды кто-то хотел одолжить
у него пасты, он ответил: "хорошо, только я сам тебе немного выдавлю,
а то мне еще до Москвы ею пользоваться!"

Забрав паспорта (уже со стоящими в них штампами об удвоении визы),
мы занялись другими делами. Нашли, можно сказать, случайно, офис одной
из египетских пароходных компаний. Может быть, они предоставят нам
бесплатный проезд на пароме Асуан-Вади-Халфа? Но сия компания
занималась лишь морским пароходством. Нам сказали, что офис компании,
занимающейся нужным нам паромом, находится на главном ж.д. вокзале,
и мы поехали туда.

Железнодорожный вокзал носил имя Рамсеса - египетского фараона
в 1290-1224 гг. до н.э.. Привокзальная площадь была набита людьми,
таксистами и продавцами с такой плотностью, что казалось, будто здесь
происходит митинг. С трудом протиснулись на вокзал. Где, интересно,
здесь офис пароходной компании? Вскоре он был обнаружен. Скорее всего,
это была даже не компания, а комната-касса, при этом еще и закрытая
(надпись гласила, что заведение работает с 9 до 12 часов).

Решили изучить расписание поездов. Но его нигде не было. Странно!
Зашли в офис Information; там сидел человек.

- Расписания у нас нигде не висят, но я знаю все! - гордо
сообщил он.

Оказалось, что из железных дорог Египта для пассажиров открыта только
одна линия, идущая вдоль Нила: Александрия-Каир-Асуан. По
ж.д. веткам, отходящим от основной, велось только грузовое движение.

Так, несолоно хлебавши, поехали обратно в Культурный центр. Купили
карточки на метро, всунули их на входе, а на выходе не стали вставлять
их в турникет, зная, что автомат их съест (а нам хотелось сохранить
карточки каирского метро в качестве сувениров). Но злой служащий,
бдительно следящий за тем, чтобы все вставляли карточки на выходе,
поймал нас. Сперва он отвел нас к дежурному по станции, потом в полицейский
участок и в другие места, пытаясь извлечь с нас астрономический штраф. Мы
объясняли нашу сущность и показывали наши карточки, доказывая, что
честно оплатили проезд на метро, но хотели оставить сии одноразовые
карточки на память. Все смеялись и прощали нас, но бдительный работник
метро все пытался обогатиться за наш счет, и только потом, в конце
концов, отпустил нас, отправившись на поиск других преступников. Карточки
нам все-таки оставили.

Сегодня появился вновь в Каире наш "провожающий до Египта"
Гриша Кубатьян. Он побывал в гостях у своего знакомого в Танте и теперь,
торопясь домой, уже мнил себя на родине. Мы передали с ним в Россию
несколько фотопленок и посланий, кои он и довез в целости.

Сегодня также посетили посольство России и получили там письмо, которое
должно было способствовать нам в уплытии гидростопом из Асуана. В
нем говорилось, что мы путешественники и не имеем в своей деятельности
криминальных, политических или военных намерений. Это нам и требовалось.
По экземпляру письма получили: А.Кротов, П.Марутенков, А.Петров, В.Шарлаев,
К.Шулов, а также Г.Кубатьян, который мечтал с помощью этого письма
упароходиться из Александрии.

* 14 марта, воскресенье.

Последний день в Каире.

Утром мы с Андреем Петровым отправились на ж.д.вокзал, где были расположены
пароходные кассы, - узнать что-нибудь о пароме Асуан - Вади
Халфа. Кассы должны были открыться в девять утра, но даже в десять
никого там не было. Вместе с нами открытия касс ожидали двое суданцев
высокого роста и темно-негритянского цвета. От них стало известно,
что билет стоит 77 фунтов и что паром ходит раз в неделю; путь же
его занимает 17 часов. Суданцы угостили нас "сэндвичами" (пустотелыми
двухслойными египетскими лепешками, куда заливается фуль (фасолевый
суп)).

Когда, наконец, в 11 утра пришла кассирша, оказалось, что она не только
не англоговорит, но вообще мало что понимает. Узнать у нее координаты
пароходной компании, ее шефа и т.п., а также разведать, что, кроме
сего парома, ходит между Асуаном и Вади-Халфой, нам не удалось. Установить,
останавливается ли паром по дороге в Абу-Симбеле, мы также не смогли
(наши познания в арабском языке, равно как и сведения кассирши о жизни
парома, были равно незначительны). Разочаровавшись в кассирше, мы
сели в метро и вскоре оказались на площади Тахрир, откуда всего 15
минут быстрого хода до Культурного центра.

Для передвижения по Египту мы разбились на следующие комплекты:

Вовка Шарлаев, автостопный фундаменталист, взял напарником меня. Мы
решили проехать по четырем египетским оазисам, потом посетить Хургаду
и другие места курортного побережья, затем из Марсалама по дороге
местного значения, имеющей символичный номер 99, прибыть в Идфу и
Асуан.

Костя Шулов поехал с Пашей Марутенковым, чтобы выяснить его пригодность
как напарника для грядущей страшной страны Судан (ибо страх Шулова
оказаться в Судане без надежного напарника был велик). Они решили
посетить пирамиду Джосера, Луксор (древние Фивы) и другие известнейшие
египетские древности.

Андрей Петров поехал один; он намеревался попить египетского чая,
посетить оазисы Файюм и Харгу и некоторые древние города, а также
заехать в Хургаду, чтобы, по возможности, привлечь многочисленных
иностранцев, отдыхающих там, к финансированию Великой экспедиции.

Гриша Кубатьян, который сегодня заехал в Каир с нами попрощаться,
поехал один в Александрию, мечтая упароходиться оттуда. Что же до
нас пятерых, мы назначили встречу в Асуане на 21 марта - напротив
главпочтамта, в 10.00 утра.

Итак, разделились, попрощались с сотрудниками Культурного центра и
разошлись в разные стороны. Прощай, Каир!

Спасибо Российскому Культурному Центру, приютившему нас на целую неделю.
Здесь мы смогли почувствовать себя цивильными людьми: отоспались,
отмылись и отстирались. Спасибо Александру Сарымову, директору РКЦ,
и всем его русским и местным сотрудникам! Надеемся, мы не успели слишком
сильно надоесть им.

Итак, Вовка Шарлаев, приучая меня к городскому автостопу, отгонял
деньгопросов на улице Тахрир, а я скептически наблюдал за этим, стоя
рядом. Вскоре и впрямь он застопил небольшую машинку, на которой мы
доехали почти до самых пирамид, а оттуда на другой машине - достигли
города Имени Шестого Октября. После поворота на этот город, название
которого так напоминало наши российские поселки Октябрьские, трасса
стала глуховата.

Солнце уже садилось, когда нас все-таки подобрал грузовичок, едущий
в первый на нашем пути оазис - Вахат Бахрия, находящийся в 334
км к юго-западу от Каира.

* * *

Ничтожными пятнышками посреди бескрайней пустыни выглядят на карте
сии египетские оазисы. Четыре из них (Бахрия, Фарафра, Дахля и Харга)
и соединяющие их дороги образуют 1200-километровое полукольцо, проехать
которое мы и наметили. Пятый оазис, Сива, находится значительно западнее,
ближе к Ливийской границе, и мы не посетили его. Каждый оазис представляет
собой не три пальмы у колодца, нет: это целая куча мелких деревень
со своими огородами и полями, которые тянутся на несколько километров. И
хотя во всех этих пяти оазисах, вместе взятых, проживает около 1%
населения 60-миллионного Египта, демографический кризис заставляет
более плотно заселять их.

Есть в Египте и шестой оазис, Файюм. Он соединен каналом с Нилом и
поэтому не является совсем настоящим оазисом. Зато он самый крупный
по своему населению и площади обрабатываемой земли.

Дорога была пустынна, и только примерно раза два в час нам попадались
встречные машины. Поздно вечером мы приехали в Бахрию. Водитель грузовичка
привез нас, начавших было засыпать, к дверям какой-то лавки.

Ура! Бахрия! Первые 334 км позади! Хозяин лавки привел своего англоговорящего
друга, налил чай, и этот англоговорящий друг начал выражать сокровенные
желания египетского народа.

- Вы дадите водителю что-нибудь? - поинтересовался он.

- Мы его предупредили, что не дадим, и он согласился, - отвечали
мы.

- Хорошо. Сейчас уже ночь, как вы обычно ночуете? в палатке? я
вас отведу в кемпинг, это стоит всего пять фунтов.

- Мы переночуем в пустыне безо всякого кемпинга, - отвечали
мы.

- Это не очень удобно для регистрации, - возразил англоговорящий
египтянин. Интересно, зачем здесь регистрация? Может, мы попали в
некую зону ограниченного доступа? Опасаясь регистрации, мы быстро
завершили ритуальное питье чая и попрощались с хозяевами лавки, так
ничего и не купив. Никто не стал мешать нам, когда мы вышли на трассу.
Думали - переночуем в пустыне; но не успели дойти до конца поселка
- о счастье! - нас подобрал второй ночной грузовичок, едущий
во второй оазис - Фарафру.

* 15 марта, понедельник.

Была глухая ночь, когда бескорыстный водитель грузовичка прибыл в
оазис Фарафра. Кстати, и здесь оказался пост ГАИ! Опять, как и на
Синае, поперек дороги стоят пустые железные бочки, болтаются белые
и красные пластмассовые канистры с электрическими лампочками внутри.
Машина остановилась, полицейский отодвинул бочку (ух, и не надоедает
им двигать эту бочку туда-сюда днем и ночью), и мы въехали в Фарафру,
где водитель высадил нас.

Это означает, что за сегодняшний вечер мы проехали более 500 км! Вот
что значит ехать в паре со спортивным автостопщиком, - подумал я.

Мы разложились на песке и моментально уснули. А разбудило меня утреннее
солнце и странные позывы в организме. "Наверное, я еще в Каире
подцепил амебу или иной желудочный микроб," - думал я, оскверняя
чистый песок Ливийской пустыни.

Собрались в путь на юг. Деревня была, конечно, не такова, как Каир.
Дома попроще - одноэтажные кирпичные коробочки. Народ тоже попроще.
Редкие пальмы. Очередь женщин к колодцу. Пара магазинчиков. И все
- песок, песок, никакой травы под ногами и пышных зарослей, разумеется,
нет. Наверное, здесь очень скучно жить.

Вот в придорожной харчевне, под соломенным навесом, сидит за столом
местный человек, темный, почти черный, в белом халате и чалме. "Эй,
- подзывает он нас жестами, - заходите, ешьте!" Мы не
отказываемся.

- Пошли ко мне в гости, пообедаете, переночуете, - предлагал
он, пользуясь жестами и всего несколькими словами, но очень понятно.
Интересно бы посмотреть бытовую оазисную жизнь. Но мы отнекивались:
мол, торопимся в Асуан, можем не успеть. Как знать, какая дорога после
Фарафры? может быть, там вообще нет машин, и нам придется ехать назад,
в Каир? (Да и желудочной инфекцией лучше болеть поближе к месту стрелки.)
Заварили чай в большой металлической кружке.

- Это разве чай? Ха-ха-ха! Это вода, а не чай, - уверял нас
местный житель, когда мы угостили его своим чаем. - Вот настоящий
чай, сейчас увидите! - И он насыпал в кипяток тройную порцию заварки
и сахара. - А то был совсем не чай, а вода!

Мы сфотографировали общительного жителя оазиса, радуясь, что не перевелись
и в Египте склонные к общению непосредственные люди, допили чай и
опять вышли на трассу.

Когда-то здесь, наверное, проходили древние караванные пути, и этот
маленький оазис был редкой остановкой (впиской) на их долгом пути.
Поили верблюдов, наполняли водой кожаные бурдюки... Люди вглядывались
в текучий воздух пустыни, шли вперед, ориентируясь по редко встречающимся
в пустыне скелетам верблюдов, и порой сами не доходили до цели, превращаясь
в такие же ориентиры. А сейчас - это лишь несколько придорожных
деревень, жарких и пыльных.

На выезде из оазиса Фарафра мы проехали несколько километров на локальном
транспорте, и за последней деревней оазиса зависли. Дорога узкая,
хотя и асфальтовая, и - два часа ни одной машины! За последние
полтора месяца это было самое долгое наше зависание на дороге. Да
и жарко здесь - тени никакой, сидим посреди пустыни, песок и асфальт
прямо дышат жаром. Моя желудочная болезнь усилилась, но, поскольку
машин все равно не было и мы сидели на одном месте, - напарник
мной не тяготился.

Наконец, повезло; на дороге появилась старая, запыленная машинка и
подобрала нас, а вскоре после нас - и другого попутчика, неизвестно
как возникшего в пустыне. 245 километров до деревни Мут в оазисе Дахля
мы проехали очень быстро - не было ни встречных машин, ни ограничителей
скорости, ни постов ГАИ, а дорога почти вся была покрыта сносным асфальтом.
Сюда бы наших российских любителей быстрой езды! Местный стопщик заплатил
за проезд бумажкой в 1 фунт, а мы - открытками с видами Москвы,
и все расстались взаимно удовлетворенные.

Это вам не насыщенный туристами Синайский полуостров, где каждые пять
минут проезжает машина и первым вопросом у водителя: сколько дашь?
Впрочем, места здесь приятные и цивилизованные. В местной аптеке мы
приобрели две пачки таблеток от амебиаза, в харчевне заказали платного
риса и бесплатного кипятка. Некоторые трудности мы испытали при выезде
из поселка Мут - повсюду нам попадались непонятливые люди индусского
вида, которые на вопрос: "где необходимые нам дорога, трасса,
шоссе, асфальт, направление в Харгу?" отвечали: "вон там вы
найдете столь нужные вам автовокзал, такси, базар, хотель".

С трудом выбрались-таки на трассу, но уже вечерело. Проехали пятнадцать
километров (этот оазис был очень длинным, то и дело нам попадались
деревушки, пальмы, огороды) и заночевали на бугристой, потрескавшейся
сухой земле какого-то поля.

* 16 марта, вторник.

Утром на поле пришли феллахи (местные крестьяне) и удивились, обнаружив
среди своих полувысохших овощей двух спящих белых мистеров с рюкзаками.
Мы же, обнаружив вокруг себя феллахов, удивились в меньшей мере, собрали
вещи и вскоре уехали дальше. На выездном посту ГАИ, завершающем собою
оазис Вахат Дахля, нас задержали. Некоторое время нам объясняли порочность
выбранного нами стиля передвижения, а потом посадили в проезжающую
мимо маршрутку, уже полную платных пассажиров. Владимир пытался отказаться
от общественного транспорта, но так как его репутация была уже подпорчена
не только рейсовым, но и платным паромом Акаба-Нувейба, долго
сопротивляться не стал. Через два часа некомфортабельной езды мы прибыли
в следующий оазис - Харгу.

Харга оказалась настоящим городом, население которого, вероятно, превышало
население всех предыдущих оазисов, посещенных нами. Общаться с жителями
Харги было трудно - так же, как и в Муте, нас пытались направить
совсем не туда, куда мы хотели. Но, конечно, наука всегда побеждает,
и мы с Вовкой выбрались и из этой местности. До великой цивилизации
долины Нила, до города Асьют, оставалось чуть более двухсот километров,
а позади была тысяча.

На выезде из Харги нас подобрал в свою новую, чистенькую машинку житель
Асьюта, доктор Мохамед, чисто выбритый, аккуратно одетый араб лет
тридцати пяти, англоговорящий, в ботинках (а не в шлепанцах, как почти
все прочие египтяне), образец цивильности и аккуратности. Мы обменялись
визитками.

@SPACE =

Доктор Мохамед, как мог, постарался исправить наше уже сложившееся
мнение о египетских обычаях. Не обращая внимания на египетские правила
(автостопщиков не подвозить! иностранцев в гости не звать!), он повез
нас к себе домой, в Асьют, и это была наша первая вписка в цивильном
египетском доме. Мохамед жил один, на последнем этаже блочной пятиэтажки,
дома у него находились ковры, стол, деревянные тяжелые стулья, туалет
и душ с проточной водой, - в общем, нормальная городская квартира.
Вечером он повел нас в одну из едален, где плотно накормил, а затем
вернул к себе домой, где мы помылись и постирались.

Я продолжал страдать расстройством желудка, что доктору было непонятно:
он всегда пил воду из крана, в наличие амеб не веровал, и только когда
посещал оазис Харгу, пил там воду бутылочную: в природной, мол, слишком
много железа. Я употреблял таблетки, купленные в оазисе, еще несколько
дней, и только к Судану мои проблемы, наконец, кончились.

* 17 марта, среда.

Утром доктор Мохамед, чтобы нам не казалось, что египтяне плохо относятся
к автостопщикам, отвез нас в едальню на набережную Нила, опять накормил
и вывез на трассу Асьют-Кена, находящуюся на том берегу. Из Асьюта
в нужную нам сторону идет вообще-то две трассы по обоим берегам великой
реки, но доктор присоветовал нам более быструю из них. Поблагодарили
доктора, попрощались, и он поехал домой, а мы остались на трассе среди
зеленых садов и полей.

Вскоре нас подобрал грузовичок с апельсинами, которыми водитель угощал
нас. На посту ГАИ нас остановили и лишили возможности поедать апельсины.
Водителю сделали выговор (запрещено, мол, иностранцев возить), и отправили
его без нас. Однако, что делать с нами? От автобуса мы отказались. С
нами поговорили и всадили в другую попутную машину.

До Кены добрались довольно быстро - только еще на двух постах
подзадержались, излагая свою автостопную сущность, а полицейские объясняли,
что ездить автостопом нельзя, но по нашей просьбе для нас делали исключение.
Дорога все шла вдоль Нила, удаляясь от него не дальше чем на километр.
Каналы, поля, деревни, деревенский скот, пальмы, все полно жизнью
- как отлично от недавно покинутой нами пустыни!

Город Кена оказался крупным, цивилизованным городом по типу Асьюта.
Купили в харчевне бутерброд с фасолью и попросили закипятить воды;
воду закипятили, но, вероятно, хотели за это денег, а мы притворились,
что не понимаем их.
Вскоре мы уже стояли на выезде из Кены, на дороге, ведущей от долины
Нила в сторону Красного моря. Наш путь лежал в приморский городок
Сафагу, а потом в Хургаду, всемирно известный курорт, популярный среди
любителей дайвинга.

Поток машин на трассе был невелик, а редкие водители показывали, что
едут недалеко. Вдруг проехал красивый туристический автобус, вслед
за ним еще один, затем пара полицейских машин с автоматчиками -
конвой, туристов охраняют - и все останавливаются. Полицейские
хотели подвезти нас за деньги, но мы объяснили: не беспокойтесь, ребята,
езжайте, мы уедем и так, автостопом. Стремясь любой ценой спасти нас
от автостопа, полицейские немного поколебались и все же посадили нас
в металлический, продуваемый ветром кузов одной из полицейских машин,
где уже сидели два солдата-автоматчика, и поехали с ветерком.

Конвой сей сопровождал туристические автобусы в Хургаду, охраняя гладкие
белые тела западных мистеров от возможных посягательств бородатых
исламских фундаменталистов, периодически (раз в год-два) взрывающих
в Египте автобусы. Мы проехали сотню километров (полпути от Кены до
моря) и остановились у придорожной харчевни, совмещенной с лавками
сувениров, с постом ГАИ и пунктами пересменки конвоя - тут завершали
путь одни полицейские машины и зарождались другие.

Туристы вышли из автобусов, и тут возникли ожидавшие их местные жители:
один вел за собой верблюда, приглашая покататься на нем, другой был
весь обвешан бедуинскими косынками-"арафатовками", третий продавал
египетские папирусы с иероглифами и т.д. Продавцы устраивали настоящие
спектакли и имели успех среди публики, которая снимала процессы продажи
на свои фотоаппараты и видеокамеры.

Когда туристы поели и приобрели сувениры, оказалось, что дальше конвоиры
нас везти на своих машинах не хотят (а мы-то ждали, что с ветерком
и с автоматчиками поедем дальше). Постовые полицейские застопили нам
некую проходящую, бесконвойную легковушку и подсадили нас в нее. Машина
довезла нас до Сафаги, порта на Красном море; до Хургады оставалось
пятьдесят километров.

В вечернем полумраке мы прибыли в сей всенародный курорт.

* * *

Вечерняя Хургада немножко смутила нас обилием египтян, пытающихся
содрать с нас деньги хоть за что-нибудь. Мы ходили по улицам оной,
и на наши рюкзаки липли предлагатели хотеля, как мухи на мед. Ясно:
вечер, белые мистеры, с рюкзаками, ясно - ищут хотель!

Другие пытались продать нам залежалые товары по повышенным ценам.
Папирусы, бананы, хлеб и прочее. Кто-то даже, помнится, всучил нам
хлеб, на вопрос "маджанан?" (бесплатно) отвечал "маджанан",
а потом, видя, что мы и впрямь поверили, что хлеб "маджанан",
отобрал его.

В одном из ресторанчиков мы попросили вскипятить нам кружку воды.
Поскольку других посетителей не было, сотрудники едальни выполнили
нашу просьбу. Когда же мы попили чая и собрались уходить, официант
галантно принес нам счет за кружку кипятка - на пять египетских
фунтов (полтора доллара). Мы отказались платить; пришел менеджер.

- А сервис! Что я тут, себе в убыток содержу сей ресторан?! -
возмущался он.

В супер-ресторане, к слову сказать, не было даже проточной воды для
умывания, и руки мыть приходилось из какой-то бутылки. В общем, менеджер
понял, что содрать пять фунтов за сие, не указанное в меню блюдо,
ему не удастся, нервно скомкал счет и прогнал нас, - да мы и сами
не хотели задерживаться.

Где, интересно, здесь море? Мы плутали по курортному городу и никак
не могли узреть морского берега (а хотелось поставить палатку на пляже
и заночевать; наивно). Ходили, искали море, и набрели на порт, полный
корабликов для дайвинга, теснившихся там, как ряска на воде.

Памятуя случай, произошедший со мной в Шарм-эль-Шейхе, мы подумали,
что неплохо было бы заночевать на борту одного из этих суденышек.
И точно, нам повезло: хозяева одного из пароходиков приютили нас на
ночь, и мы заснули под шорох воды, чуть покачиваясь на волнах.

* 18 марта, четверг.

Утром встали, покинули место ночлега и отправились рассматривать Хургаду.
Обилие туристов, надписей на всех языках, включая русский, гостиниц
и пляжей. Мы с трудом отыскали дикий пляж; вскоре Вовка определил,
что на соседнем, культурном пляже тусуется целая куча русских, и мы
перебрались туда. Но блюститель гостиницы, коей принадлежал этот "русский"
пляж, вычислив нас, грубо и насильственно выволок наши вещи, раскидав
их у входа в отель, и попутно выгнал с пляжа самих нас, крича на всю
Хургаду о наших злодеяниях.

Решили не задерживаться в Хургаде, ибо этот курорт, подобно Шарм-эль-Шейху,
был мало приспособлен для вольной жизни. Пошли на юг; вдоль дороги
бесконечно тянулись гостиницы, магазины, рестораны; один из них был
снабжен большим рекламным щитом на русском языке: "Ресторан Маруся.
Пищя приготовлена русским поваром!" Были и другие русские надписи.

По дороге Вовка приобрел маску для плавания (вот что делает с человеком
плавательная индустрия!), и мы занялись автостопом. По своему обычаю,
Вовка вел хронику, в которой всегда отмечал время, место и марку застопленной
машины. И когда мы выезжали из Хургады, нас подвезла "юбилейная
машина", имевшая в хронике No.300, считая от выезда Шарлаева из
Петербурга.

В следующем населенном пункте, портовом поселке Сафага, мы купили
красной чечевицы и зеленых бананов. Вовка решил приобрести запасную
батарейку к своим наручным часам, ослабевшим от недостатка электричества.
Пока продавец ковырялся в часах, стараясь извлечь старую батарейку,
дабы увидеть, есть ли у него в продаже такие - он, вероятно, сломал
их. В общем, когда он вытащил батарейку и установил, что в продаже
у него таких нет, и вставил старую обратно, - часы Вовки совсем
потухли. Пришлось купить новые часы, чего продавец втайне и добивался.


Совершив все свои дела в Сафаге, отправились в путь дальше на юг,
желая переночевать где-нибудь на берегу моря, подальше от хотелей
и продавцов папирусов. По дороге нас подобрал англоговорящий водитель
на своей легковушке.

- Если на посту остановят, скажите, что были на пляже и едете
два километра, в такой-то хотель. Мне нельзя вас возить, - предупредил
он нас.

Пост преодолели благополучно; вечерние гаишники не обратили на нас
внимания. Водитель расслабился и стал рассказывать, ибо оказался инструктором
по дайвингу.

- Сафага, как и Хургада, существуют только за счет дайверов. Каждый
день у нас погружается пятьсот человек, а то и больше. А стоит это
семьдесят марок, то есть 140 египетских фунтов (45$) в день. Вот и
считайте. Конечно, они плавают не целый день, а два раза по сорок
пять минут. И все же от этого в восторге, там рифы, кораллы, рыбы
всякие. Вот у нас есть такая рыба, мы ее назвали Наполеон, знает нас
уже десять лет. Здоровая такая рыба, метра полтора. Очень любит дайверов,
узнает и каждый день встречает нас, а дайверы подкармливают ее. Больше
всего любит вареные яйца.

Мы попросили водителя высадить нас где-нибудь в глухом месте, на пляже.

- О, не надо высаживаться в глухих местах, - отказался водитель.
- Здесь, по берегам Красного моря, через каждые десять километров
стоят наблюдательные посты на горах. Это солдаты, они следят, чтобы
какие-нибудь контрабандисты или диверсанты не высадились у нас на
берегу. Они вас обязательно заметят, приедут и не дадут вам спать.
Лучше вот как: скоро будет поселок Хамеровин, там на берегу есть пустая
турбаза, закрытая за какую-то неустойку. Попроситесь к сторожу, и
спокойно переночуете на берегу, там вас никто не будет беспокоить.

Последовали совету водителя и высадились в самом начале поселка Хамеровин,
километрах в двадцати к югу от Сафаги. Слева значительную площадь
у моря занимала, и впрямь, некая пустующая турбаза. Мы вошли в ворота
и оглянулись в поисках людей. Из одного домика показался человек -
возможно, это и был сторож. Но, вопреки гипотезам водителя, ночевать
на "их" морском берегу он не разрешил и направил нас к менеджеру
сего запустения. Менеджер тоже побоялся взять на себя такую ответственность
и послал нас в иное место:

- Сходите в полицейский участок. Если они дадут письменное разрешение,
что вам можно ночевать здесь, тогда и приходите.

Мы пошли в поселок искать отделение полиции, но по пути к нам пристал
англоговорящий человек. Он посоветовал заночевать на морском берегу
в ином, отличном от турбазы месте. Когда мы, уже в сумерках, разложились
на этом, указанном им месте, к нам из поселка стали наведываться всякие
личности, желающие поговорить с иностранцами. Один из них беспрестанно
повторял одну фразу: "Clock switch for diving" (часы для дайвинга).
Так мы и не поняли, хочет ли он нам что подарить, продать или наоборот,
получить.

В вечерних сумерках человек, указавший нам место для ночлега, принес
нам хлеб, колбасу и помидоры. Мы поблагодарили его.

* 19 марта, пятница.

Когда утром мы встали и начали укладывать рюкзаки, на этот процесс
сбора собралась глазеть вся местная молодежь в возрасте от пяти до
пятнадцати лет. Я был готов раньше, стал поодаль и не только сосчитал,
что более тридцати человек изучают процесс сбора рюкзака г-ном Шарлаевым,
но и сфотографировал всю эту тусовку.

Дорога, идущая вдоль берега моря, была пустынна. Справа - коричневые
горы, ни деревца, ни травинки. Слева - море, песок, камни, скалы.
Кое-где на прибрежных возвышениях видны хижины с навесами - военные
наблюдательные пункты, о коих говорил вчерашний водитель. Снизу, под
горкой, в таком случае обычно стоит домик покрупнее. Военные охраняют
мир от террористов и контрабандистов (вдруг они появятся из морских
пучин и выйдут на берег?). Через каждые пятнадцать-двадцать километров
на берегу возникает какой-нибудь хотель или турбаза, обсаженная пальмами
(эти пальмы привозят из долины Нила и специально сажают тут, чтобы
придать гостиницам более аппетитный вид; но часто эти аллеи пальм
высыхают и стоят, как выставка-галерея огромных веников). Через каждые
двадцать-сорок-пятьдесят километров на берегу показывается поселок,
такой же пустынный, высохший и без зелени, как пальма-веник, населенный
рыбаками, муэдзинами и сотрудниками хотелей.

Следующий поселок - Кусейр. После Кусейра машин стало что-то совсем
мало. Но нам повезло, как всегда: в пустом кузове большого грузовика
с прицепом мы пронеслись до самого Марсалама.

Марсалам - последний населенный пункт на юге Египта, доступный
для посещения обычным туристам. Дальше по прибрежной дороге можно
проехать на юг еще 100 км (до поселка Беренис) только по специальному
разрешению, выдаваемому в Каире за специальную денежку. А еще дальше
иностранцам бывать и вовсе не дозволено. А жаль: именно там, на морском
берегу, находится поселок Халайб, откуда прибрежная дорога ведет в
Судан. Но сам Халайб непонятно чей. На египетских картах он со всем
окружающим его районом принадлежит Египту; на суданских - Судану;
ну а проезд туда для иностранцев категорически запрещен как с одной,
так и с другой стороны.

От Масалама мы прекращаем движение на юг и выходим на дорогу, имеющую
порядковый номер 99. Эта дорога протяженностью 230 километров приведет
нас в городок Идфу, лежащий в долине Нила. Поток машин на этой дороге
должен быть, вероятно, совсем мал - как в оазисах. Разморенные
жарой и расслабленные от отсутствия машин, египетские гаишники на
повороте проспали нас и упустили свою возможность нас нравоучить.

Прошло небольшое время и - о счастье! - в нашу сторону поползли
два медленных грузовика-водовоза. Они ехали всего на тридцать километров,
но нам приятно и это. Вовка сел в первую машину, я - во вторую.

99-й египетский хайвей! Фантастический пейзаж! Безжизненные горы справа
и слева, ни деревца, ни одной зеленой травинки, ни человечка! И вот,
на удивление, у подножья горы растет одно одинокое дерево. Как оно
здесь возникло? Потом еще несколько километров, и опять одно-единственное
дерево или пара кустов. И снова каменистая пустыня.

Оба водовоза были неторопливы и медленны, но мой, идущий вторым, был
медленным особо. Проехав километров двадцать от Марсалама, он решил
постоять, подумать о чем-то. Оба водителя вышли из кабины, поболтали,
я тем временем сфотографировал очередное дерево. Когда, наконец, на
тридцатом километре нагнали второй водовоз, Вовка Шарлаев уже с полчаса
меня дожидался.

На тридцатом километре трассы Марсалам-Идфу находилось следующее:
1) очень маленькая белая мечеть, 2) харчевня - глиняные стены,
соломенный навес, 3) несколько грузовиков, стоящих рядом, 4) развилка
дорог: от нашей пустой трассы ответвлялась на юг другая, еще более
пустая; туда и уходили водовозы.

Мы с Вовкой фотографировали местность и дивились. Если здесь нас подберет
машина, то наверняка будет до самого Идфу, больше некуда ехать ей!
И точно, когда нас подобрал первый же проходящий по трассе бензовоз,
оказалось, что он едет в долину Нила.

* * *

Ехали, общались с водителем и друг с другом, смотрели по сторонам
и фотографировали из машины сквозь лобовое стекло.

Дорога...

Настал вечер. Солнце скрылось за верхушками гор.

Дорога...

Долго ли, коротко ли, каменистая пустыня сменилась степью, потом огородами,
полями, домами... мы прибыли в Идфу.

Водитель неожиданно оказался деньгопросом. Наша вина: по-моему, забыли
предупредить. Расплатились билетами МММ. Последние сто километров,
остававшиеся до Асуана, мы честно предупреждали всех водителей о своей
сущности, и проблем больше не возникало.

В теплом ночном Асуане мы не стали долго мучаться, изыскивая ночлег,
и улеглись спать на крыше первого удобного нам двухэтажного дома,
недалеко от Нила, центра города и Нубийского музея.

* 20 марта, суббота.

Ночью нам мешали спать пролезающие на крышу собаки, а утром -
какие-то тетки, которые тоже поднялись на крышу и стали на нас глазеть.
Зато они же угостили нас чаем, когда мы окончательно встали и спустились
к ним.

Употребив чай, мы углубились в город, чтобы добыть карты Асуана в
"Tourist information ofice" и попробовать получить скидку
на билет в Вади-Халфу в "Nile Navigation". Нас ожидала неудача
- в первом месте не было карт (они, как это обычно бывает в Египте,
кончились), во втором не было шефа (тот был на отдыхе в Каире до апреля),
а простые билетеры решить наш вопрос не могли. Билет в Вади-Халфу
стоил, по их представлениям, недорого - 77 фунтов 50 пиастров
(24$).

Мы с Вовкой не стали, однако, торопиться с покупкой билета и отправились
на High Dam - Асуанскую плотину, откуда и должны были ходить паромы
и другие суда на юг.

Высотная Асуанская плотина, как символ дружбы египетского и советского
народов, была построена этими народами совместно в 1960-1970-х годах.
Чудо индустрии - дамба 110-метровой высоты - удерживает в
образовавшемся водохранилище более ста миллиардов тонн воды.

Много пользы извлекают египтяне из великой плотины. Во-первых, почти
весь Египет живет на электричестве, вырабатываемом в Асуане. Во-вторых,
исчезли регулярные прежде наводнения и спады Нила: теперь можно спускать
для нужд каналов и полей ровно столько нильской воды, сколько требуется.
В-третьих, улучшилось судоходство. Итак, многообразные блага извлекают
египтяне из Асуанской плотины!

Каково же было наше удивление, когда мы доехали до плотины и увидели,
что проезд по ней для иностранцев стоит пять фунтов! Причем египтяне
платили всего полфунта, а местные рабочие и иные трудящиеся пользовались
нашей плотиной вообще бесплатно.

- Послушай нас, - объясняли мы англоговорящему билетеру. -
Русские люди, и египетские люди, вместе строили эту плотину, да? И
теперь с русских людей берут за это пять фунтов, да? За то, что они
просто перейдут на тот берег, да? А почему тогда с египтян берут полфунта?

Но билетер был готов к подобным вопросам.

- Египетские люди бедны, поэтому мы с них и берем полфунта. А
вы, русские и прочие иностранцы, богатые, поэтому вам пять фунтов.

Но мы решили бороться с несправедливостью. Как! Египетский народ пытается
содрать с русского народа пять фунтов за проезд по плотине, которую
мы вместе (образно говоря) строили! Да они бы без нас ее вообще не
построили! Нет, теперь это мы должны собирать с них по пять фунтов!

Вот к плотине подъезжает легковушка. Мы с Вовкой стопим ее, бросаемся
к водителю и наперебой требуем с него пять фунтов за использование
плотины:

- Фулюс! хамса гиней! (деньги! 5 фунтов!)

Водитель дивится. Билетеры смотрели на этот цирк недолго: запихнули
нас в эту машину и пропустили бесплатно и египтянина, и нас, с глаз
долой.

* * *

Асуанский порт являл собой образец крайнего запустения. Рельсы, старые
ржавые вагоны, камни, песок, клочки колючей проволоки на покосившихся
заборах, загаженный туалет типа "сортир", полицейские, чьи
мозги расплавились от солнца, огромный старый ангар, куда приходит
пригородный поезд из Асуана... На пристань нас не пустили. Насколько
мы смогли понять, пароход по понедельникам - единственная возможность
легально уехать в Судан. Он перевозит и грузы, и людей.

Мы вернулись в город. Стояла асуанская мартовская жара, градусов под
сорок. Местные жители непрерывно приставали к нам.

- Excuse me, mister! Do you want cheap hotel? (Простите, мистер!
Хотите дешевый хотель?)

- Can I help you? Change money? (Могу я помочь вам? Обменять деньги?)

- Do уou want felucaman? (Хотите ли вы фелюкамена - хозяина
фелюки, парусной лодки, покататься под парусом по Нилу?)

- Taxi, mister! Where are you going? (Такси, мистер! Куда вы направляетесь?)
Only ten pounds - any place! Vary cheap price! (Всего за десять
фунтов - куда угодно! Очень дешево!)

- Papirus - original! (Настоящий папирус!)

- Can I help you? Do you want taxi? (Могу я помочь вам? Хотите
такси?)

* * *

Эти странные люди, которых мы называли "хэлперами" (от англ.
help - помощь), распространены во многих странах, особенно в бедных. Хэлперы,
предполагая, что иностранцы настолько глупы, что не могут (или стесняются)
высказать свои желания, пытаются угадать их и оказать какую-нибудь
помощь, обыкновенно ненужную.

Ты стопишь машину на улицах города, стараясь выбрать не-такси. Появляются
хэлперы и, думая, что ты нуждаешься в такси, помогают остановить оное.
Все твои уверения в том, что тебе такси не нужно, на них не действуют.
Они видят, что ты хочешь такси, и пытаются помочь тебе.

Хэлперы имеют свойство размножаться. Вот появился один хэлпер, за
ним подходит еще один, и в результате пять, десять, а то и более людей
пытаются застопить тебе такси, от которого ты отчаянно отмахиваешься.

Ты стоишь на трассе и занимаешься автостопом. К тебе подходит человек,
обычно даже англоговорящий, и на чистом английском языке объясняет,
что автовокзал находится вовсе не здесь, а в другом месте. Ты объясняешь,
что не нуждаешься в автобусе, но он думает, что ты чего-то не понимаешь,
и, стоя на обочине, всячески мешает, а потом еще и начинает размножаться.

Ты идешь около какого-нибудь древнего замка. Мистер, хотите покататься
на верблюде? бесплатно! Они видят тебя и думают, что ты прямо изнываешь
без верблюда.

Ты сидишь на набережной какого-нибудь далекого города. Местные жители
сразу понимают, что раз ты сидишь с рюкзаком, значит ты не можешь
найти отель, и пытаются тебе помочь. Причем делают это, вероятно,
бескорыстно: большой толпой и очень навязчиво.

- Ля ахтажу мусаадатакум!! (не нуждаюсь в вашей помощи!!)

Уйдут одни, появятся другие.

- Excuse me, mister, do you want... (Простите, мистер, вы хотите...)

Хэлперство поражает почти все нации, проживающие южнее 35 градуса
северной широты. Я никогда не присматривался к иностранцам, ходящим
по Москве, но думаю, что в нашей России, вероятно, такое явление выражено
значительно меньше.

Рассуждая об истоках и видах хэлперства, мы нашли, что самым большим,
мощным и навязчивым хэлпером был... Советский Союз. Подкатываясь к
странам поменьше и победнее, он обращался к ним примерно так:

- Мистер! Do you want свободную, богатую, промышленно развитую,
независимую, процветающую страну, типа как у нас? Бесплатно!

Некоторые соглашались...

* * *

Продираясь через город странных людей, предлагающих нам "папирус
ориджинал", фелюку (парусную лодку), фелюкамена (лодочника), гостиницу,
такси и другие услуги, мы уселись на набережной в тени большой и бесполезной
настенной карты Асуана. Было жарко и пыльно. Фелюк не хотелось.

Решили, что будем сегодня вписываться. Хватит бомжевать, пора найти
какой-нибудь ночлег с постиркой (мы сильно пропотели и загрязнились,
хотя мылись всего четыре дня назад в Асьюте). В крайнем случае, без
постирки, но хотя бы без ночных собак и утренних теток-наблюдательниц.
Сомнений не было: два мудреца, А.Кротов и В.Шарлаев, проехавшие за
свою жизнь несколько сотен тысяч километров на двоих, найдут в этот
день вписку в Асуане обязательно.
* * *

Первый метод вписки предложил Вовка. Все очень просто: нужно только
выйти за город, застопить какую-нибудь крутую машину, и хозяин отвезет
нас к себе домой. В 17.30 мы стояли на южной окраине города и высматривали
крутые джипы и "Мерседесы".

Проведя на позиции около получаса, мы не достигли успеха. То не было
машин, то они не стопились, то не понимали, что нам нужно. Зато изобильно
попадались такси, маршрутки и прочий навязчивый транспорт.

Раз крутые водители сегодня нам не попались, мы решили применить другой
метод и переночевать на крыше какого-нибудь дома. Южная окраина города
была застроена типовыми девятиэтажками (без лифтов). Мы побродили
между ними, поднимаясь то там, то сям, на крышу, но удача нам и здесь
не улыбнулась. Иногда крыша была закрыта, но чаще за нами увязывались
местные жители и запрещали нам ночевать на крышах их домов.

Уже темнело. Мы зашли в дом поменьше, как мы думали, частный. Но это
оказался учебный дом, где проходили курсы английского языка. Учащиеся
сперва обрадовались возможности поговорить с нами по-английски, но
ночевать на крыше не разрешили, и в классах тоже, и во дворе тоже.
"Идите лучше в церковь", - посоветовал преподаватель,
- "Там, в церкви, возле Нубийского музея, там вписывают всех".

Мы отыскали церковь. Это было огромное, еще строящееся здание, мимо
которого мы проходили уже не раз. Мы даже не подумывали о том, что
можно ночевать здесь: так круто все это выглядело и было обзаборено
со всех сторон. Но теперь мы знали, что это коптская церковь, и смело
вошли туда.

Внутри шла церковная служба. Мужчины и женщины (женщин было раза в
два больше, чем мужчин) стояли внутри в большом количестве. Мы сняли
рюкзаки и присоединились к ним. Служба уже шла к концу. Тотчас по
окончании богослужения мы подошли к батюшке, который не знал английского,
ни арабского языка или притворился, что не понял нас. Однако, тут
же возник добровольный англоговорящий переводчик, который и объяснил
нам ситуацию:

- К сожалению, нельзя.

- Нам не нужно каких-либо кроватей, нам нужно только два квадратных
метра. Мы хотели бы заночевать на крыше или церковном дворе.

- Иностранцам запрещено ночевать в церкви. После церковной службы
здание и двор освобождается и проверяется полицией. Вам нужно ночевать
в отеле.

- Мы не хотим ночевать в отеле. У нас не так много денег для этого.

- Ничего страшного, церковь - наша мать, вы можете здесь попросить
денег на отель. Because church is our mother, don't worry.

Мы подумали, что просить в церкви денег на отель - страннейшее
занятие, и продолжали добиваться бесплатного, вне-гостиничного ночлега.

В результате консультаций с батюшкой проявился другой молодой англоговорящий
человек (тут, в Асуане, почти треть людей говорит по-английски). Он
повел нас в другую церковь, где уж точно, по их мнению, нас должны
были вписать.

Мы долго шли туда, ведомые спутником, по узким улочкам Асуана. Наконец,
мы оказались у ворот второй большой церкви. Вошли.

Здесь уже не стояли, а сидели на скамеечках. Священник с амвона произносил
какую-то проповедь. Все слушали. Сели на скамеечку и мы.

- He speak about confession, - пояснил нам наш спутник. -
It is very important - to have confession! (Он говорит о конфессии.
Это очень важно, иметь конфессию!) - Мы согласились.

Вскоре проповедь кончилась. Мужчины и женщины, числом около двухсот
человек, выстроились в очередь - поцеловать большой металлический
крест в руках священника. Мы решили не дожидаться, пока очередь пройдет,
и подошли к священнику сбоку. Наш "переводчик" о чем-то пошептался
со священником, потом обратился к нам: подождите, мол.

Когда толпа целующих крест несколько оттеснила нас назад, к нам подошел
наш парень-переводчик, сообщающий, что и в этой церкви ночевать нельзя.

- Now, you must go to hotel. Do you have money for this? (Теперь
вы должны пойти в гостиницу. Имеете ли вы деньги на это?)

- Just a moment (постойте, постойте), - отвечал я ему. -
I ask people about our problem (я спрошу людей).

Толпа у креста еще не рассеялась. Вероятно, некоторые прихожане вставали
в очередь дважды или трижды, чтобы получить больше благодати. Я поднялся
на возвышение, с которого священник читал проповедь, и громким голосом,
по-английски, начал свою нахальную речь:

- <MI>Мы - два русских путешественника.

<MI>Мы путешествуем в течение двух месяцев.

<MI>Мы посетили много стран: Россию, Грузию, Турцию, Сирию, Иорданию,
Египет.

<MI>В любой стране, в любом городе и любом месте, мы не имели проблем
- переночевать без денег.

(Люди перестали целовать крест и вообще утратили интерес к священнику
и все воззрились на меня. Голос у меня громкий, акустика в храме хорошая,
а из двухсот здешних людей, вероятно, не меньше половины понимали,
о чем я говорю. Я продолжал:)

<MI>Мы ночевали на камнях на морском берегу.

<MI>Мы ночевали в садах и на полях.

<MI>Мы ночевали в пустыне.

<MI>Мы ночевали на крышах домов.

<MI>Мы ночевали на траве.

<MI>Мы ночевали в деревнях и городах, в гостях у людей, когда они
приглашали нас.

<MI>Но только в этом городе, в Асуане, мы не можем найти себе места
для ночлега.

<MI>Мы не можем спать в парках и садах - люди говорят, что это
запрещено.

<MI>Мы не можем ночевать на улицах - люди говорят, что это запрещено.

<MI>Мы не можем провести ночь в пустой лодке, на реке Нил - за
это хотят деньги.

<MI>Мы не можем ночевать на крышах домов или во дворах - люди
гонят нас.

<MI>Мы не можем ночевать в христианской церкви.

<MI>Почему?

<MI>Почему??

(Я еще продолжал свои речи, но наиболее инициативные верующие уже
вцепились в меня и пытались столкнуть с амвона. Помощник, приведший
нас сюда, уже сбежал.)

- <MI>Кто может помочь нам? Кто-нибудь может показать нам место
для ночлега? или просто пригласить нас к себе?

- Ночевать в церкви нельзя, так как правительство запрещает иностранцам
ночевать в церквях, - объяснил мне какой-то самый умный из числа
сталкивающих меня с амвона. Меня уже оттеснили вниз, и я продолжал
разглагольствовать не над толпой, а среди нее.

- Можно не в церкви, а на газоне возле, - не сдавался я.

- Это тоже запрещено. Вы можете заночевать в гостинице или в кемпинге
для иностранцев.

- У нас недостаточно денег для того, чтобы ночевать в гостинице.

- Тогда извините меня. Ничем не могу помочь. Таковы правительственные
правила.

- What is first? God or government? - Что есть первое? Бог
или правительство?

- Goverment (правительство)... o, sorry, God is first! But goverment
serve God (о, извиняюсь, Бог, но правительство служит Богу!)

- All governments in all countries serve God? or not? (Все правительства
во всех странах служат Богу? или не все?)

- I can not discusse this question (я не могу обсуждать этот вопрос),
- гордо сказал сей верующий и растворился в толпе, а его место
занял другой инициативный прихожанин. С ним произошла сходная беседа,
только с другим окончанием.

- Вы можете пригласить нас к себе, - предложил я.

- Это исключено. Невозможно.

- Почему?

- Я не вписываю страннюков.

- Почему?

- Почему, почему... представьте себя на моем месте!.. - раздраженно
отвечал он, не зная как уйти от неудобной беседы. - Вы же тоже
не впишете незнакомых иностранных людей!

- Почему не впишу? я буду рад, - отвечал я.

- Хм... А вы из какой страны?

- Из России.

- Хм... Может быть, где-нибудь в России, в ледяных пустынях, это
и возможно..., - задумался он и быстро добавил, вспомнил палочку-выручалочку,
- а у нас это невозможно! Иностранцы должны ночевать в хотеле!
Это правительственные правила!

...В ходе этой беседы нас с Вовкой потихоньку оттесняли к выходу из
церкви. Мы взяли рюкзаки и, подчиняясь давлению толпы, вышли на улицу.

- Вот довели страну фараоны! Ну теперь, Вовка, пойдем в мечеть,
- предложил я.

И мы пошли в мечеть. На часах было пол-десятого. Пошел пятый час нашего
поиска.

Верующие в храме, вероятно, успокоились, и продолжили целование креста.

* * *

Мечеть была закрыта, так как время вечерней молитвы уже миновало.
На крыльце перед мечетью обнаружился человек, моющий крыльцо и тротуар
при помощи длинной швабры. Мы обратились к нему.

- Ну, что ж, Аллах - господь всех, что-нибудь придумаем, -
отвечал тот. Одновременно он продолжал помывку тротуара и пытался
продать редким запоздалым туристам разложенные на столике рядом "ориджинал"
папирусы с египетскими иероглифами и портретами Клеопатры. -
Переночевать? Что-нибудь придумаем... Вы голодны?

Мы не стали скрывать. Человек еще немножко поторговал и попротирал
крыльцо мечети, затем неторопливо отложил швабру, ушел и вскоре принес
нам два сэндвича с фасолью, хлеба и сыра. Мы поблагодарили его и сели
на крыльцо перед мечетью разъедать сие.

Шло время, а человек как-то не торопился пристроить нас на ночлег.
Видимо, он хотел продать побольше папирусов, а клиентов было мало.
Нам надоело ожидание и мы разложили свои спальники прямо на крыльце
мечети. Продавец не удивился, только предложил продать ему эти спальники,
предлагая по 45 фунтов за каждый. Видимо, втайне он надеялся впоследствии
продать их как спальники египетских фараонов. Мы отказались и задремали.

Вскоре, видимо, продажа папирусов совсем упала. Продавец разбудил
нас и отвел в свою лавку напротив, где в наше распоряжение было предоставлено:
одна старая кровать, пакет хлеба и грязная кошка.

Мы поблагодарили хозяина и улеглись спать. Времени было четверть одиннадцатого.
Итак, мы потратили 5 (пять!) часов на то, чтобы найти вписку в Асуане!
Это, пожалуй, рекорд.

Рассуждая об этом рекорде, мы легли спать.

* 21 марта, воскресенье.

Наутро попрощались с продавцом папирусов, давшим нам приют, и отправились
на главпочтамт, у ворот которого была условлена встреча с остальными
участниками экспедиции. Сперва долго никого не было. Потом появились
Костя с Пашей. Словами "Ну и Египет! Поганые менты!" -
они начали рассказ о своих приключениях.

Поначалу все шло очень гладко. После нашего отъезда из Каира Паша
с Костей остались там вдвоем и занялись зарабатыванием денег по моему
методу. "Русский сувенир", содержащий одну открытку с видом
Москвы (или иного города) и четыре монеты в 50, 20, 10 и 1 рубль,
предлагался зажиточным египтянам за 5 фунтов. Также они занимались
продажей фотоаппаратов: сломанного ФЭДа (ушел за 10 фунтов) и работающего
"Зенита" (египтяне предлагали до 100 фунтов, но Паша хотел
200). Заработав на этих процедурах порядка 25$, путешественники покинули
город и отправились смотреть пирамиду Джоссера.

Всю дорогу их допекали дорожные полицейские, запрещавшие ездить автостопом:
то конвоировали их, то просто следили за ними, то пытались впихнуть
в какой-нибудь автобус, а в городах - в гостиницу (за их счет).
В одном из городов путешественники попали в плен к полицейским, мечтающим
поселить их в хотеле. "10 фунтов за двоих - и не более!"
- настаивал Шулов. Полицейские облазили весь город в поисках сверхдешевого
хотеля и наконец сторговались в одном из них на 11 фунтов за двоих.
"Десять фунтов и не более!" - возгласил Шулов, и только
ценой великого усердия полицейским удалось уговорить "хотельщика".
Автостопщики думали, что отделались от опеки, но рано утром полицейские
наведались в хотель и продолжили свое черное дело, пытаясь посадить
их на автобус. В Луксоре с Костей случилось несчастье: в поисках ночлега
(избегая хотеля), в темноте на окраине города он провалился в глубокую
яму-колодец с вонючей жидкостью. Костя сумел вылезти, но фотоаппарат
погиб навеки. В этом же Луксоре по вине полицейских (запрещавших им
ехать далее автостопом), они вновь задержались надолго, и, чтобы не
опоздать на стрелку, сели в ночной поезд. С контролером договорились
на 10 фунтов.

Тут подошел и Андрей, опоздавший на 40 минут. Он ожидал нас на другом
главпочтамте. Его ввело в заблуждение излишнее умение читать по-арабски.
В арабском языке 28 согласных букв, а гласных нет. Поэтому слова "марказ"
(связь) и "меркез" (центральный) записываются одинаково: "мркз".
Андрей пришел на одну почту с надписью "мркз", подождал и
нас не обрел. Пошел на другую почту - а она тоже "мркз".
А мы в это время ждали его на центральной почте ("мркз мркз").


Андрей тоже рассказал о своих приключениях. Он посетил оазис Файюм,
оазис Харга, курортную Хургаду, а также проехал, как и мы с Вовкой,
по 99-му египетскому хайвею, избегая Луксора. По дороге ему тоже
мешали полицейские, то конвоируя, то пытаясь отвезти куда-то; периодически
он сбегал от конвоиров. В Хургаде Андрей хотел настрелять у богатых
иностранцев $, но не достиг успеха, ибо иностранцы там только тем
и занимаются, что отбиваются от просильщиков. А вот ночлег в Асуане
Андрей нашел всего за два часа, ходя по домам и квартирам, прося у
жильцов чай и так входя к доверие к местным жителям.

Так обсудив сущность проблемной страны Египет, мы решили сегодня отдохнуть
и постираться, а завтра уехать на пароме в Судан за деньги - чтобы
поскорее совершить исход из Египта.

* * *

Мы побродили по городу, собирая целые демонстрации глазеющих на нас
ребятишек, попили чая и тростникового сока в местных харчевнях, благополучно
постирались в кемпинге, аккуратно избегнув ночлега в нем и уплаты
связанной с этим копеечки, обменяли для парома необходимую сумму денег.
Уже в темноте пришли на железнодорожный вокзал. Мы хотели отъехать
от города на электричке и где-нибудь в пустыне, не доезжая до Асуанской
плотины, заночевать. Электричка, вернее пригородный дизелек, циркулировала
между Асуаном и великой плотиной с интервалом полтора-два часа.

Чувствуя на себе взгляды египетских полицейских, мы вышли через вокзал
на платформу. На вокзале билет стоил 50 пиастров, но мы решили подождать
до появления билетера: а вдруг обойдется? Вскоре подошла народная
электричка. К нам сразу подсели дружелюбно-разговорчивые местные жители,
удивляющиеся, куда мы едем на ночь глядя? И, узнав, что едем на плотину,
еще больше удивлялись: где мы будем ночевать? там же негде ночевать!
там же нет хотеля!!

Вскоре по электричке пошел контролер, проверяющий билеты. Мы приготовили
по 50 пиастров (полфунта - столько стоил билет на вокзале), но
контролер хотел по 65 (видимо, 15 пиастров - комиссионный сбор
за продажу билета в поезде). Мы почему-то не хотели платить 65, и
контролер начал возмущаться. Добродушные разговорчивые жители, до
этого всячески выказывающие расположение к нам, разом пропали. Рядом
с контролером возник какой-то англоговорящий черный египтянин, длинный
и тощий, как жердь.

В южной части Египта и в северной части Судана обитает особый народ
- нубийцы. Они отличаются от обычных арабистых египтян весьма
темным цветом кожи и высоким ростом. Имеют свой язык, хотя арабским
тоже владеют хорошо. Народ очень даже приятный, но этот помощник контролера
был самым неудачным представителем его.

- Поезд стоит из-за вас! - вещал он по-английски, склонив
к нам свое тело с очкастым черным лицом. При этом он сложился почти
вдвое, так как мы сидели, а переводчик был длинен. - Да, из-за
вас! 50 копеек это в кассе, а здесь платите 65 копеек или выметайтесь
вон!!

Мы собрались и вышли вон. Тем более что это было уже вне города, а
мы и не хотели ночевать на самой плотине, а где-нибудь посередине,
в пустыне, вдали от людей и полицейских. Платформа была темна и пуста. Билетер,
высунувшись из дверей, что-то прокричал машинисту и нам вдогонку,
и поезд уехал.

- Нехороший город! - кричали мы ему вслед. - Нехорошая
страна!

* * *

Это была глупость - ругаться из-за 15 копеек. Но, во-первых, мы
и хотели выйти посередине, а, во-вторых, нас уже утомил Египет и мы
не могли упустить возможность устроить такой скандал.

Конечно, мы придавали излишнее значение некоторым свойствам Египта.
Не стоило забывать и добродушных дайверов, пускавших нас ночевать
на пароходики в Шарм-эль-Шейхе и Хургаде; доктора Мохамеда, от коего
мы получили все блага мира в Асьюте; монастырь святого Антония; веселого
мужика в оазисе Фарафра, который говорил: это не чай, ребята, а вода;
продавца папирусов, вписавшего нас в Асуане близ мечети; все же встречавшихся
бескорыстных водителей, провезших нас уже не одну сотню километров...


Но нам в тот момент виделось лишь иное: полицейские на верблюдах,
писающих на место нашего ночлега у пирамид и желающих бакшиш; гостиничные
сотрудники, прогоняющие нас с просторных пляжей, предназначенных только
для постояльцев их хотелей; гаишники, высаживающие нас из одних машин
и сажающие в другие; солдаты, препятствующие нашему ночлегу на морском
берегу; ресторанщики, желающие получить с нас пять фунтов за стакан
кипятка; и вот этот гнусный билетер, вместо 50 копеек пытавшийся получить
65... Вот как развратились мы, путешествуя по блаженным землям Сирии
и Иордании!..

Вскоре мы уже ехали по дороге, ведущей на плотину, в кузове грузовичка,
выбирая место для ночлега. Другие египтяне, сидящие там же в кузове,
мечтали получить в подарок наши "саа" (часы), но мы отказались
и покинули машину в каком-то, как нам казалось, наиболее пустынном
месте.

Пока мы выгружались, мимо проехала машина с полицейским внутри, но
мы не придали этому значения. Сошли с трассы и удалились в пустыню,
которая оказалась здесь не песчаной, а каменистой.

Мы прошли метров сто от дороги и уже, было, разложили спальники, коврики
и другие вещи, как нам послышались голоса. Вдали, со стороны трассы,
почудился свет фонариков. Мы были уже "на стреме". Наверное,
это полицейские ищут нас, чтобы отвезти нас в гостиницу! Похватали
вещи и бегом, через камни, ямы и колдобины, переместились в другое
место.

Ух! Вроде бы, спасены. Свет фонариков был виден вдали, но полицейские
оказались ленивы и, вероятно, не найдя нас, сели в машину и уехали.
Мы же, на этот раз сильно не раскладываясь, легли спать в боевой готовности.

* 22 марта, понедельник.

Ночью никто нас больше не искал. К утру стало прохладно (спали без
ковриков, прямо на камнях, опасаясь ночного аврала), но уже в шесть
утра южное солнце опять согрело нас. Встали и пошли на трассу, по
дороге подобрав предмет одежды, утерянный вчера во время "побега".

В порту наблюдалось оживление. Пассажиры с мешками и тюками вяло тусовались
на "площадке ожидания" перед входом в порт. Работали две харчевни
(вероятно, только раз в неделю они собирают урожай денег). Поскольку
до начала посадки на пароход было еще далеко и кассы были закрыты,
мы подсели в одну из едален.

В Египте существует три типа народных столовых, где едят:

1) Кошери - рассыпчатую смесь из вареного риса, макарон, бобов
и чечевицы, поливая все это соусом. Тарелка такой еды стоит, в зависимости
от величины порции и статуса заведения, от одного до двух с половиной
фунтов. Мы называли эти едальни "рисочная" и любили их. Некоторые
рисочные очень цивильно выглядят, с официантом, который принимает
заказ и на блюде приносит еду, с зеркалами и чистыми столиками. Некоторые,
попроще, торгуют едой только на вынос, накладывая ее в пластмассовые
коробочки. Чая здесь никогда нет, только обычная запивочная вода и
иногда, в дорогих местах - газировка.

2) Фуль. Стандартная лепешка хлеба стоимостью 0.05 фунта разрезается
надвое. В каждую из половинок накладывается фасолевый суп, который
тут же непрерывно готовится в большом металлическом кувшине. Поверх
(или вместо) фасоли в "бутерброд" могут засунуть размельченную
котлетку, винегрет, помидоры или другую еду. Два бутерброда продаются
за фунт. "Фулятницы" обычно менее опрятны, чем "рисочные".

3) В третьем виде народной едальни употребляют в основном кальяны
и чай, при этом играя в шахматы, нарды, карты или другие игры. Такие
"кальяночные" нам попадались еще в Турции, но здесь они более
дурны и порой служат пристанищем самого странного, навязчиво-неприятного
народа. До сих пор помню наше с Гришей удивление, когда мы сидели
в такой кальяночной, пили чай и вдруг по запаху обнаружили, что очко
туалета находится прямо в чайном зале, отгороженное от нас всего двумя
стульями!

Вот три вида традиционных египетских закусочных, где всегда толпится
народ. Все остальные едальни, как правило, более дорогие, содержат
большой ассортимент разнообразных блюд и посещаются лишь редкими богатеями
и туристами. Да, забыл: популярен и дешев в Египте обыкновенный серый
лепешечный хлеб, стоящий в пекарне всего 5 египетских копеек -
пиастров. На один доллар выходит 65 лепешек, это не меньше пяти килограмм
хлеба.

Однако, когда я пошел делать закупки хлеба на дорогу, мне пытались
всучить сорок хлебов в цену шестидесяти. Потребовалось долго качать
права, прежде чем хлебопеки выдали мне недостающие двадцать.

Итак, наша едальня относилась ко второму типу - сэндвичи и фуль.
Сиденьями и столами там служили традиционные египетские ящики из пальмовых
досочек. Их используют и как сиденья, и как тару для хлеба, и как
клетки для живых кур, продаваемых на вес. Мы заполнили своими телами
и рюкзаками пол-харчевни. Впрочем, и выручку продавцу мы сделали большую,
так как мы решили проесть все деньги сверх 77.50, остававшихся у нас
на паром. Продавец суетился, изготовлял нам сэндвичи и варил бесплатный
кипяток для нашего чая.

Увидев у продавца старый магнитофон, мы попросили поставить нашу кассету
- поностальгировать. "Песни нашего века", привезенные
нами из России, звучали на всю округу. Продавец слушал русскую музыку
и, наверное, был доволен прибылью, полученной от скормленных нам сэндвичей.


Так мы провели не меньше часа. Наконец, движение народа показало нам,
что открылась касса. Мы попрощались с продавцом, забрали "Песни
нашего века" и устремились за билетом.

Завидев нас, нарисовались очередные добровольные помощники - меняльщики
денег по ложному курсу. Один из них, с гордым видом показывая нам
пачку суданских динаров, хвастливо произнес:

- Суданыс!

- Хадия? (Подарок?) - с улыбкой тянемся за деньгами.

Меняла с улыбкой отодвигает деньги от нас подальше.

- Алла (показывает пальцем на небо) хадия! (Бог подаст!)

В кассе нас ждало маленькое огорчение. Оказывается, билет на паром
стоит не 77.50 (арабы пишут VV.O<N> ), а 88.50 (<N> .O<N> ). "В
Асуане билет стоит 77.50! Вы перепутали! вы перевернули VV.O<N> вверх
ногами!" - настаивали мы. "В Асуане 77.50, а здесь 88.50",
- объяснял нам кассир. Вскоре оказалось, что даже имеющие билеты
вынуждены здесь доплачивать 11 фунтов непонятно за что и получать
загадочные дополнительные бумажки.

Лишь позже удалось познать сущность 11 дополнительных фунтов. Шесть
фунтов стоила первая бумажка, символизирующая питание на пароме. Два
фунта стоила вторая бумажка - "напитки" (два стакана чая).
Оставшиеся три фунта - третья бумажка, некий "билет в порт".
Билет нам могли продать только вместе со всей этой нагрузкой. Лишних
денег у нас уже не было - мы уже превратили их в сэндвичи и хлебные
лепешки! Но мы быстро активизировались и "настреляли", не
отходя от кассы, недостающие суммы. Пожертвовал фунт даже меняла,
который говорил "Алла хадия" - "Бог подаст".

Наконец, мы обзавелись всеми необходимыми бумажками и пошли на пристань.
Таможенники пропустили наш багаж и даже ксивники через большой рентгеновский
аппарат. Вот уже рядом заветный пароход... Но оказалось, что за выезд
из Египта нужно заплатить еще по два фунта. Таможенник пропускал на
пристань только уплативших сей побор, выдавая взамен по две зеленые
бумажки, величиной с автобусный билетик.

Пока мы уговаривали таможенника выпустить нас из Египта даром, какой-то
суданец, проходивший мимо, увидел наши затруднения. Достал из кармана
десять фунтов и заплатил за всех нас. "Вот это да", -
удивились мы и вышли на пристань.

На пристани стояла небольшая будка, вокруг которой толпились несколько
пассажиров парохода. Будочник записывал в свою тетрадь имена уезжающих
и сообщал всем номера мест (которые, как оказалось позже, не имели
никакого значения, так как на пароходе все располагались кто где мог). Перед
нами в очереди на запись стояла женщина-суданка.

- Скажите, а зачем нужны эти зеленые билетики? - спросили
мы ее по-английски, удивляясь на последний египетский побор.

- For nothing. Можно бросить, - отвечала она, переходя на
русский язык, к большому нашему удивлению. Оказалось, что наша собеседница
несколько лет жила в России и училась там на доктора; звали ее Саха.
В процессе последующего плавания Саха сообщила нам много сведений
о Судане и даже оставила адрес в Хартуме, который впоследствии нам
пригодился.

* * *

Паром Асуан-Вади-Халфа является единственной связующей нитью между
ними. Есть, правда, еще самолет за 250$ Каир-Хартум, но им пользуются
люди другого сорта - посольщики, бизнесмены и т.п.. Для большинства
же местных жителей, а также для различных трансафриканских туристов
паром - не только дешевый, но и интересный вариант.

Вот молодая пара, парень с девушкой, японцы. Стартовали из своей
Японии, проехали Китай, через Каракорум - в Пакистан, затем Иран,
Турция, Сирия, Иордания, Египет, Судан. Из Судана ребята намеревались
попасть в Эфиопию, а затем в Кению, Танзанию, Мозамбик и Южную Африку.
Куда потом поедут, они пока не знают; это их и не беспокоит. Залитая
солнцем палуба теплохода, они сидят в обнимку на деревянном ящике
со спасжилетами и болтают ногами.

Я напомнил им, что граница Судана с Эфиопией закрыта.

- Граница с Эфиопией закрыта? Может быть. Посмотрим!

Они уже полгода в путешествии.

Вот француз, уже почти лысый низенький пенсионер в очках, Раймонд
Жорэ. Ему 61 год. Маршрут - Франция, Италия, Тунис, Ливия, Египет,
Судан, потом на Эфиопию и далее, на Южную Африку. Визу Эфиопии сделал
еще во Франции, но срок годности оной - лишь до начала апреля.
Поэтому, если он не найдет наземных путей в Эфиопию, то перелетит
на самолете. Француз - неисправимый оптимист, смеется, заводит
энергичные беседы со всеми желающими, активно жестикулирует.

Вот одинокий молчаливый японец со странным, труднопонятным английским
произношением. Он фотограф-дизайнер. Со своим крутым фотоаппаратом
(такой, главное, не уронить за борт) он едет из Египта в Судан, затем
обратно в Египет и в Грецию. У него нет трансафриканских планов.

Южный Египет и северный Судан заселен особым народом - нубийцами.
Они темнее, чем арабы, и выше их ростом. Несмотря на все течения времен,
они сохранили свой язык, хотя владеют также и арабским. На пароме
плывут в основном они.

Цвет кожи у южно-египетских и северо-суданских людей одинаковый, но
одеждой они различаются. Суданцы - в длинных белых халатах и белых
тюбетейках. Египтяне - чаще в чалмах, а одежда более похожая на
нашу.

Плывущие на пароме люди добродушны и подкармливают нас. Кое-кто знает
английский, а двое суданцев - даже русский язык (учились в СССР).
Приятно опять попасть в зону "нашего" влияния (в Египте русскоговорящих
почти нет).

* * *

Нижний этаж теплохода забит народом. Там же навалены всякие тюки,
коробки, мешки с барахлом. На верхней, открытой палубе совсем немного
людей. Только падкие до экзотики туристы могут ночевать на таком холодном
(+25) ветру. Время от времени на верхнюю палубу выходят молящиеся,
расстилают там свои коврики и совершают салят (молитву), а потом уходят
вниз, в народную толчею. Мы готовим на примусе еду и чай.

Кашу из красной чечевицы мы приготовили нормально, сами поели и угостили
молодоженов-японцев, а с чаем вышла незадача. Пока готовился чай,
кто-то из команды теплохода увидел это безобразие и устроил скандал.
Прибежал злой капитан, англоговорящий полный дядька лет пятидесяти.

- Отдавайте примус мне немедленно!! Это запрещено - использовать
примус на судне!!

- Хорошо, мы не будем его использовать, - мы выключили примус.

- Отдавайте примус!! В Вади-Халфе вы его получите назад, а сейчас
отдавайте!! Иначе я вас сдам в полицию!!

Мы не поторопились, так как он был горячим, да и боялись, что человек,
разъяренный, как ненормальный, выкинет его тут же за борт. Капитан,
продолжая испускать словеса, куда-то убежал. Через минуту курс парохода
изменился - пароход медленно поворачивался.

- Пароход отправляется назад - из-за вас!! - вновь проявился,
крича и размахивая руками, сумасшедший капитан. - Мы плывем в
Асуан!! назад плывем, в Асуан, и я вас сдам в полицию!! В полицию!!
В Асуан!! Назад!! В полицию!!

С пароходом и впрямь творилось неладное. Мы плыли уже почему-то перпендикулярно
течению вод.

- Последний вопрос, - робким голосом начал Паша, владелец
примуса, - этот пароход египетский или суданский?

- Это египетский пароход!! отдавайте примус!!

Мы упаковали горячий примус и отдали его нервному капитану, и вскоре
пароход лег на прежний курс, а мы пошли за кипятком в пароходную кухню,
где и получили его.

* 23 марта, вторник.

В шесть часов утра, освещенные лучами восходящего солнца, на левом
берегу показались каменные колоссы Абу-Симбела.

Рамсес Второй, тот самый фараон, именем которого был назван главный
Каирский вокзал, был еще при жизни вырублен здесь в скалах в форме
четырех сидящих статуй. Древние зодчие очень предусмотрительно вырубили
четыре экземпляра истукана; сейчас, спустя 3200 лет, одна копия уже
наполовину разрушилась (может, какие любители древностей отломали
многотонную голову?), но остальные три пока пребывали в целости.

В 1967 году, в период строительства Асуанской плотины, статуи оказались
перед угрозой затопления. Благодаря финансовой помощи ЮНЕСКО весь
храмово-истукановый комплекс был распилен на тысячи частей и перенесен
вверх по склону, куда воды водохранилища Насер уже не могли добраться.

Француз-пенсионер Раймонд Жоре, проснувшись позже, долго сокрушался,
что проспал Абу-Симбел, и просил Вовку Шарлаева выслать ему фотографию
оного. Было у француза и другое огорчение: в его каюте первого класса
неожиданно поселились какие-то дополнительные негры с кучей вещей,
что его несколько удивило.

После Абу-Симбела вновь пошли безжизненные пейзажи. Горы справа и
слева круто обрывались в воду озера Насер, которое здесь называют
"аль-Бахр" (море). Никаких населенных пунктов, никакой растительности,
никаких следов жизни на десятки, а то и сотни километров!

Часов в девять утра на горизонте показалась тоненькая палочка. Вскоре
она выросла до размеров радиомачты. Вокруг оной располагался маленький,
из десяти домов, поселок, окруженный каменистой пустыней.

- Ах вот ты какая, Вади-Халфа! - удивился я и успел поделиться
своим открытием с молчаливым японцем-дизайнером. Японец промолчал.

Озеро Насер по всей своей ширине, на несколько километров, было перечеркнуто
линией буйков.

- Рыбаки, наверное, сети ставят, да какие большие - удивился
я. - А вот и сами они.

Со стороны берега к нам двигалась лодка. Когда она подплыла ближе,
то оказалась маленьким моторным пароходиком египетских пограничников.
Поселок на берегу оказался вовсе не Вади-Халфой, а поселением этих
пограничников, а линия буйков отделяла суданскую воду от египетской.
Пограничники подплыли к нашему судну, как-то телепатически убедились,
что все в порядке, и уплыли к себе на базу, а мы продолжили путь.

И только еще через пару часов, когда солнце начало палить уже по-дневному,
на горизонте возникла настоящая Вади-Халфа.

    перейти дальше

  Вы читаете книгу Кротова А.В. © "ЭТО ТЫ, АФРИКА!" 1999 г. на сайте АВП.
  Оглавление книги, е-mail А. Кротову, zip-архив всей книги (290 кб.), e-mail веб-мастеру.