Тамара КОПЕЙКО (Москва) 2001 г.

    ПУТЕШЕСТВИЕ САМОХОДНЫХ БАБУШЕК
ИЗ МОСКВЫ В СИРИЮ И ОБРАТНО

    Попав в категорию "новых русских" пенсионеров, думала -- жизнь кончена. Но
судьба подбросила книги Антона Кротова о путешествиях автостопом. Прочитав
все, что нашла в библиотеке турклуба, я позвонила Антону и услышала
молодой, красивого тембра голос, обладатель которого не удивился моему
возрасту, а пригласил на тусовку по подготовке кругосветного путешествия.
    Мы с Ниной (ей 69 лет) явились на тусовку и сразу попали в атмосферу
увлеченных молодых людей с горящими глазами; всюду были карты, фотографии,
путеводители, графики, книги Кротова, занимающие пол-комнаты... И никто не
удивился нашему появлению -- встретили нас как ровесников. Правда, потом,
только, в Алеппо, мы узнали, что получили кличку "супер-бабушки". Так мы
попали в провожающие ребят до Дамаска.

    Подготовили все необходимые дорожные документы -- письма-ходатайства,
дорожные грамоты, объясняющие нашу суть с просьбой ко всем чиновникам
оказывать нам возможное содействие в экспедиции.

    Посольства Турции и Сирии, отозвавшись на нашу просьбу, предоставили нам
бесплатные визы; работники железных дорог чаще разрешали проехать без
билета и реже высаживали; пограничники c большим удовольствием пропускали
нас через границы своих государств; таможенники не проявляли интереса к
нашим рюкзакам; водители с радостью подвозили нас на разные расстояния.

    Мои сыновья и дочь наблюдали за нашей подготовительной суетой сначала
слегка скептически, но когда были получены визы -- восхищение, удивление,
и теперь уже все включились в подготовку снаряжения. Старший, Андрей,
переводил с английского путеводители по странам маршрута (основные
данные). Я делала в дорогу куклы-"Ладушки", Саша рисовал куклам личики,
внук Кирилл натаскивал меня в разговорном английском, Варя проводила
тщательную ревизию содержимого рюкзака, выбрасывая каждый лишний грамм, и
печатала нам все необходимые бумаги.

    И вот 21 июля в 17.00 мы погрузились в электричку на Киевском вокзале и
отправились в Калугу. Начался "догстоп". У Нины бесплатный проезд, у меня в
кармане десятка на штраф. Но нас никто не побеспокоил и к 12 часам ночи мы
добрались до дверей квартиры друзей-геологов Нины. А они уехали на дачу.
    Но на площадке четыре двери. Звоним в первую -- никого. Во вторую --
открывает мужчина с котом. Молодой, симпатичный, добрый. Не успел уехать
на дачу. Приютил на ночь, утром в 5 часов вместе помчались на вокзал. Нам
на Сухиничи. Из Сухиничей в Брянск, далее до границы с Украиной.
    Пересекали границу долго -- пограничники, а затем таможенники Украины
тщательно изучали наши паспорта. А на Киев электричка только в 3 часа
утра! Ночуем на вокзале -- душно, но ставить палатку в привокзальном
сквере мы побоялись: говорят, тут много шпаны.

    Утром штурмом берем электричку. Такое впечатление, что все украинцы
вывозят из России весь сахар, муку, вермишель, сигареты и что-то еще
неопознанное в тысячах мешков. По пути в Киев электричка постепенно
выплевывала мешки с их владельцами, так что в Киев мы приехали уже с
другой публикой. Племянница Нины, несмотря на ранний час, искренне нам
обрадовалась и сразу стала нас отмывать, кормить, любить. Целых два дня
мы, чистенькие и сытые, любовались Киевом! В Софийском соборе попросили
благословения у Софии и, наверное, получили его. Потому что все
путешествие мы были как у Христа за пазухой.

    Утро третьего дня. Сели в электричку, идущую в сторону Львова. Кстати, на
Украине мы передвигались электричками с полным душевным комфортом, так как
пенсионеры здесь официально имеют право ездить на пригородных поездах без
билетов.

    Напротив нас сидел симпатичный ровесник, которому мы так понравились, что
он забрал нас к себе домой на два дня! Булгаков Иван Пантелеевич, его дочь
Вика и зять Игорь стали нашими друзьями. Иван Пантелеевич показал нам
Львов, Игорь отвез нас утром на вокзал в сторону Чопа. Показав начальнику
поезда наши Дорожные Грамоты (сокращенно ДГ), мы устроились в пустом
вагоне. Потом пришла проводница и захотела получить с нас несколько
долларов. Убедившись, что мы "новые русские", она высадила нас. Спасибо и
на том. Электрички ведь не перестали ходить! Предъявив наши пенсионные
удостоверения, мы получили бесплатные билеты и отправились дальше, к Чопу.

    Контролер, появившийся вскоре, удивленно посмотрел на наши рюкзаки (у меня
80 литров, у Нины -- 100), потом на наши фейсы. Едем с полным
психологическим комфортом, кругом красивый пейзаж, доброжелательные
общительные люди, тетка продает мужчинам водку из термоса! Маскировочка!

    Вот и Чоп. Долго ищем автопорт, где нужно переходить границу. Пока искали,
разразился ливень -- сплошная стена Н2О с силой бьет с небес! Промокли
сразу и, кажется, насквозь. И вот две старые мокрые курицы с мокрыми
громадными рюкзаками надеются застопить авто.

    И вот... Прав Антон! Наука побеждает! Останавливается "Жигуленок": --
"Залезайте!" Мы даже опешили от его доброты, пытаясь отказаться -- ведь в
машине от нас будет потоп! "Ничего, залезайте!" "Как вы сюда попали?"
"Как-как, едем в Дамаск!" "Куда?.."

    Молодой человек в военной форме довез до автопорта (а дождь все хлещет!),
вызвал своего большого начальника, тот посмотрел на нас, улыбнулся и велел
водителю везти нас прямо на переезд без очереди и передать там
пограничникам под навес (чтоб больше не мокли). Весь мир состоит из добрых
людей!

    Но пешком переходить границу нельзя -- только на автомобиле. Стали
проситься в проезжающие машины -- никто не берет мокрых бабуль.
    Пограничники подсказали: проситесь в машину попроще. Точно! Водитель
старого "Москвича-412" не смог отказать нам, его одного мы уговорили
прочитать наши ДГ.

    Поехали. Стали обсыхать, согрелись, защебетали и выяснилось, что Милан --
крупный бизнесмен, занимается торговлей пищевым оборудованием и едет по
своим делам, а по пути собирается заглянуть к маме (она замужем за
венгром). Сам Милан недавно попал в аварию, поэтому извиняется за старый
"Москвич" -- "Mercedes" на ремонте. Мы слегка оробели, едем, пересекли
границу. Дождь кончился, темно. Милан не может высадить нас в ночь и
предлагает поехать ночевать в лес. И едем мы еще 70 км по Венгрии, ночуя в
лесу (мы в палатке, Милан в машине), а утром он отвозит нас на трассу в
сторону Будапешта. Прощаемся тепло.

    И вот начинается наш стоп. Мы стоим на трассе как положено, в полном
соответствии с методическими указаниями Кротова, но машины никак не хотят
останавливаться! Выбираем из потока машин одну, смотрим прямо в глаза
водителю, но все напрасно! Пошли к светофору -- уж тут-то они невольно
останавливаются! Никак!

    Увидела двух полицейских на мотоциклах -- бегу к ним с просьбой помочь
застопить нам машину -- не выходит! Разводят руками.

    Пробуем проситься на вокзал. Слава Богу, двое молодых ребят на маленьком
грузовичке со стройматериалами, смеясь, подбирают нас и довозят до
вокзала. Кесенем!

    Выбираем поезд в сторону Будапешта, меняем первый доллар на форинты. Курс
1 к 200. Захотелось купить персиков, но они стоили 195 форинтов -- сразу
расхотелось. Пошли обедать в скверик -- надо же облегчить наши рюкзаки.

    В поезде чисто, сиденья мягкие, люди радостные, проводник прочитал наши
ДГ, козырнул, улыбнулся нам и ушел. И тут все пассажиры, заинтригованные
таким необычным поведением проводника, стали нас внимательно разглядывать
и расспрашивать. Ну а мы, естественно, распушили хвосты и английский мой
стал сочнее. Обмениваемся визитками. Визитки тоже вызывают удивление -- я
ведь их натворила из использованных карточек Московского Метрополитена на
одну и две поездки. Там очень качественный картон, белый, и чистое поле
"для записи" при 1-2 поездках. Тут тебе и сувенир, и визитка!..

    Но контролер, который появился через несколько остановок, не разрешил,
извиняясь, ехать дальше без тикетов. Вышли погулять на маленькой станции.
Кассирша не понимала по-английски, перевод наших ДГ на венгерский тоже не
восприняла, мы по-венгерски даже вздохнуть не умеем, но тут вспомнили, что
недалеко живет русская женщина, замужем за венгром. Побежали к ней. Андреа
расцеловала нас, все объяснила кассирше и та выписала нам билеты по
двенадцать форинтов, это 10% от полной стоимости. Вот тут-то я
обрадовалась, что не купила персики. Вместо персиков мы полакомились
спелыми желтыми сливами в саду вокзальном.

    Через три с половиной часа мы как белые люди сели в поезд, который
наконец-то остановился на этом полустанке, и отправились дальше.
    Проводник проверил наши билеты, улыбнулся, кивнул, задержал удивленный
взгляд на наших рюкзаках... Нет проблем!

    Ехали часа два. И тут опять контролер. А что нам контролер, у нас есть
тикеты! Показываем билеты, он как-то удивленно смотрит на нас, кивает,
достает из своей сумки какие-то пачки квитанций... Оказывается, билет нам
продали на 20 км пути, а проехали мы уже 200! Извиняемся, выходим. Долго
ищем трассу, находим еще один сад с черносливом -- крупным, сладким! Опять
лакомимся.

    Наконец, выходим на автобан. Помня опыт стопа в городе, идем по дороге
дальше от жилья, пытаемся стопить... Никак!

    Ну что? Плакать? Бесполезно. Решаем идти пешком сколько придется. Идем
уже километра три. А вот сливы немытые есть вредно!..

    Каждую машину сопровождаем умоляющими взглядами и жестами, прикладывая
руки к сердцу. А Нина еще и кланяется, и я боюсь, что при очередном
поклоне рюкзак может перевесить и она воткнется носом в асфальт. Рюкзак у
нее выше головы и ниже попы...

    И вот совершенно неожиданно тормозит, подмигивая нам, длинная, метров
пятнадцать, машина. Водитель открывает дверцу, хохочет. ??? В чем дело?
Оказывается, ему друг по мобильному телефону позвонил, сказал -- там две
смешные женщины никак не могут застопить машину -- подбери их! Мир добр,
наука побеждает!

    Это был Ференц. Молодой, красивый, атлетически сложеный. Извинился, что не
может доставить нас в Будапешт, а подвезет только на 120 км. Мы счастливы,
дарим ему Ладушку, поем "Летят утки...", слушаем Доминго Паваротти,
общаемся на моем английском и его будто русском. Расстаемся у заправки:
ему налево, нам прямо. До Будапешта 79 км. Уже шесть вечера, мы устали (у
меня поднялась температура от слив), поэтому ушли в кусты на трассе,
разбили палатку, сделали постирушки на автозапраке, сварили рисовую кашу и
бай-бай. Но!.. Спать у трассы не рекомендуем -- всю ночь идут машины,
грохот!.. Да еще сливы...

    К утру организм справился со сливами, мы опять сварили рисовую кашу,
вкусный чай и вышли навстречу судьбе.

    Скоро около нас остановился роскошный "Фиат". Молодой водитель Отела
извиняется, что не может довезти нас до Будапешта -- только на 40 км.
Кесенем! Подарили ему куклу "Ладушку". Потом нас подобрал небольшой
грузовичок с очень большим молчуном-водителем. Он сказал несколько слов
по-венгерски, прочитал наши ДГ и все время улыбался. Довез до заправки и
тоже свернул. В подарок Ладушка. Кесенем.

    Пошли на трассу, через пять минут уже другой молодой, красивый Отела повез
нас в Будапешт, показал нам много красивых домов и памятников и высадил у
ворот Российского посольства. Лада ему понравилась.

    А вот мы не понравились в нашем посольстве, нам даже двери не открыли. "Мы
принимаем только официальные делегации!.."

    "Посмотрите на нас, ведь мы почти пешком пришли из Москвы, мы не просим
денег, еды -- нам только переночевать две ночи... Не на улице..."

    "Идите в консульский отдел!" В консульском отделе, тоже через
переговорник, нас послали... в культурный центр.

    В культурном центре нас приняли за... террористов! Это было смешно, глупо,
больно! Одна только буфетчица сжалилась над нами и покормила очень вкусным
супом. И библиотекарь помогла по картам города найти русскую церковь и мы
отправились искать приют у Бога. Но русская церковь оказалась закрытой. А
скоро ночь. Ничего страшного! Выберемся за город или поднимемся на гору в
лес и поставим палатку.

    Но Нина обнаружила рядом католическую церковь Святой Богородицы. Старый
благообразный помощник священника, хорошо говорит по-русски, помочь ничем
не может и советует подойти до начала службы к отцу Питеру.

    Пришли, ждем. О нас уже сказали священнику и к нам подходит молодой,
красивый, в очках русскоговорящий отец Питер. Первый вопрос: "Чем помочь?"
Объясняем, показываем наши ДГ. "Не волнуйтесь, решим вашу проблему!"

    Прослушали службу, причастились, музыка в храме удивительная! Пение всех
прихожан, улыбки, рукопожатия -- объединяющие и вселяющие радость и покой
в души.

    После службы отец Питер повел нас к себе на квартиру, накормил вкусно,
угостил глотком вкуснейшего "Токай" и устроил нас на ночь в помещении
церковной воскресной школы, в подвале. Чисто, сухо, есть все самое
необходимое. Тут же живет Миша -- молодой, худой, высокий, молчаливый --
помогает днем в церкви. Раньше жил на улице.

    Утром, в субботу, отправились в русскую церковь. Но служба там идет на
венгерском языке. В воскресенье служба тоже на венгерском, но приехал
священник из России -- читает проповедь на русском, ее переводят на
венгерский. После службы обращаемся к нему с просьбой помочь с ночлегом на
одну ночь.

    "Это безрассудство! Я бы не благословил такое путешествие! Ничем не могу
помочь!" Отлуп. И мы, такие побитые, побрели к выходу... "Что случилось?"
-- это венгерский священник обратил внимание на наши лица. "Да вот,
просились на одну ночь..." -- "Вот вам адрес русского священника отца Иоанна,
у него роскошные аппартаменты; он, конечно, пустит вас на одну ночь!"
Спасибо. Поехали, нашли церковь: всюду русская речь, отец Иоанн очень
упитанный, с пышной окладистой бородой,
пообещал устроить нас на одну ночь, но за ответом нужно было приехать
завтра в 16 часов. В 15.00 следующего дня мы были уже у двери, но жена
Наталья сказала, что пока с ночевкой проблемы и лучше нам подойти в 18
часов. Подошли в 18, потом в 19, но нам никто больше двери не открыл,
только собака громко возмущалась нашим звонкам.
Пошли опять к отцу Питеру, попросились еще на одну ночь -- никаких
проблем: успокоил, накормил.

    Поменяли второй доллар, купили на дорогу сыра, яиц, помидоров. Утром, в
5.15, подъем -- поезд в сторону Бухареста. Через час, в Сегеде, пришлось
пересаживаться в другой поезд. Но мы теперь ученые, садимся в дорогие
поезда: приходится делать пересадку, зато уезжаем дальше. Последняя
пересадка в 21.20 в сторону Кечкимента, уже скоро граница с Румынией.
Через час -- контролер. Внимательно прочитал ДГ, ушел. Но перед остановкой
подошел опять и вежливо пригласил "на выход". Пока мы собирались, поезд
тронулся. Пришлось ехать еще одну остановку. А на следующей остановке
первый контролер привел второго, усатого, они долго и громко между собой
обсуждали наши ДГ и, ничего не сказав нам, ушли оба. Едем дальше, уже
темно. Пришел усатый, жестом показал "сидите" и закрыл дверь. Граница.
Пограничный и таможенный контроль. Все хорошо. Едем по Румынии. Ночь.

    Появляется уже румынский контролер -- молодой, усатый, в форменной
фуражке. Тикет!.. Не тикет, есть ДГ, но нет перевода на румынский. ???
Читает (только какой текст -- русский или английский?), вертит, крутит,
вытаскивает книжечку билетиков, предлагает выписать тикет и, наконец поняв
нашу суть, предлагает шагать в ночь.

    Пошли на выход: два часа ночи, все спят и мы никак не справляемся с
дверью. Юркнули в другой вагон, в купе с закрытыми занавесками, уснули. Но
усатый нашел, проводил до дверей, сам открыл, высадил, успокоился!

    Через несколько минут мы заскочили в другой поезд и чуть ли не в лапы
другого усатого красавца. Нашли места в переполненном купе, втиснулись и
уснули до Бухареста.

    В 8.00 в Бухаресте выбрали поезд до Софии, решив до его отхода погулять по
городу. А обратно на вокзал не пускают, надо платить за вход. Еле
уговорила пустить поменять доллар. Тут мы впервые столкнулись с резким,
грубым и враждебным отношением. И только позвонив в наше посольство,
добились информации о пригородных поездах. Через час мы добрались до
пригородного вокзала на окраине Бухареста, успели купить хлеб и помидоры,
поехали. Контролер, "прочитав" наши ДГ (на английском или русском?)
уважительно кивнул и мы двинулись в сторону Русе.

    Очень скоро нас буквально вытолкнули из этого поезда и втолкнули в другой,
едущий в Болгарию. Поезд шел из Будапешта в Стамбул. Пришел болгарский
контроль, прочитал ДГ и попросил нас высадиться через 2,5 часа в
Горно-Оряховице. Благодарим.

    В Горно-Оряховице пересели в другой поезд и к ночи доехали до Плевена. Сил
уже не было. В темноте разбили палатку прямо в привокзальном сквере и
провалились в сон. Так хорошо я, кажется, никогда в жизни не спала!

    Утром сварили кашу по методу Кротова в вокзальном кафе, с удовольствием
слопали ее и поехали дальше, до Червен Бряг. А потом сели в наш любимый
"Москва -- София" и в 12.30 были уже в Софии.

    Собиралась я в аварийном режиме, адрес Бины не нашла, понадеявшись на свою
память. Но оказалось, что с момента моего последнего посещения Софии там
понастроили еще несколько комплексов "Младост", а потому найти ее дом
оказалось делом непростым.

    Посадив Нину в скверике, как потом оказалось, совсем рядом с искомым
домом, я попробовала узнать адрес в полицейском участке. Но эта информация
оказалась недоступной, как я ни пыталась доказать, что я не шпион. Пошла
опять искать дом глазами. А на глазах уже слезы -- шутка ли, добрых три
часа ищу Бину. В троллейбусе одна добрая женщина изъявила желание помочь
мне, но безуспешно. Я опять пошла бродить, искать дом. Рядом, помню, рынок
был... В одно мгновение мне показалось, что среди мужчин, сидящих на улице
за столиком, я увидела Тодора. Я бросилась к ним, но... В общем,
разревелась. Мужчины растерялись, потом один из них, расспросив меня,
зашел в ближайший магазинчик, взял телефонную книгу и быстро нашел адрес и
телефон Тодора! А в полиции-то мне сказали, что это закрытая информация!
Опять добро людей помогло!

    Когда пришла Бина, соседка передала, что ее искала коллежка из Москвы. Но
Бина не могла предположить, что это Я! Встреча была счастливой!

    Тодор в деревне, Бина на пенсии, Николай, такой красивый -- работает в
своей электронной фирме. Все стабильно, спокойно. Бина все такая же
стройная, умненькая хозяюшка-чистюля. Сразу стала отмывать нас, кормить,
вести бесконечные разговоры.

    Четыре дня мы жили как у Христа за пазухой. София -- ласковая, добрая,
щедрая красавица. Обошли по нашим ДГ все музеи -- этнографический,
исторический, зоологический, посетили храм Александра Невского, русскую
церковь Святого Николая, самый древний христианский храм, где случайно
оказались свидетелями бракосочетания. Вечером София еще прекрасней --
фонтаны подсвечены, разноцветные струи бьют в такт с музыкой.

    Но пора в дорогу. 6 августа в 6.40 садимся в экспресс "София -- Бургас".
Проводник, прочитав наши ДГ, вежливо осведомился, до какой станции нам
надо доехать. "До Пловдива". "Счастливого пути!"

    В Пловдиве мы разыскали племянника Бины -- Митко, и целый день до отхода
пытнического (пригородного) поезда до Свиленграда провели, гуляя по
историческим местам. В 14.00 отправляемся на Свиленград, но доезжаем лишь
до Пъервомая. Даже поход к начальнику поезда не дал желаемого результата.
Ладно. До границы с Турцией осталось пять остановок -- Дмитровград,
Марица, Харманли, Любимец, Свиленград. В этом праздничном городе
погрузились в другой пытнический поезд, где проводник принял нас за своих
и ни разу не побеспокоил. Ехали долго, останавливаясь, как и положено, у
каждого столба (а может, название "пытнический" происходит не от
"путника", а от "пытки"?) Вокруг выженная земля, следы пожаров, бесхозные
дома, запустение. Тут живут цыгане. В 20.30 прибыли в Свиленград, здесь
нужно пересесть на "Бухарест -- Стамбул" в 0.45. Но поезд опаздывает на
два часа. На вокзале мало людей, знакомимся с молодыми людьми из Чехии,
обмениваемся адресами. Пан Питер хочет летом в Россию. Милости просим!
Сейчас переписываемся с ним (письма пишу со словарем), а когда не могу
прочитать его письмо -- бегу в Чешский культурный центр, где милые люди
всегда помогут с переводом.

    Почти в 3 ночи садимся в наш подошедший экспресс. Паспортный и пограничный
контроль, проверка билетов. Показываем ДГ, перевода на турецкий нет, есть
только написанные русскими буквами турецкие слова о нашей сути. И вот я
начинаю с выражением (как мне кажется) читать эти слова. Контроль в
замешательстве оставляет нас. Да и сосед -- болгаро-турок, замолвил
словечко на каком-то непонятном для нас языке. Этот фифти-фифти человек
сразу принялся опекать нас -- мы ему оказались очень полезны, так как он
вез контрабандные мед и водку и при досмотре часть вещей "списал" на нас.
Поехали. На турецком контрольном пункте надо бежать в длинную очередь,
чтобы получить штамп в паспорт. Сбегали по очереди. Сосед -- эта смешная
смесь с двумя паспортами, получил штампики в разные паспорта: у болгарских
пограничников в болгарский паспорт, у турецких -- в турецкий. После
досмотра он долго благодарил меня с Ниной и перетащил нас в другой, более
комфортабельный вагон с мягкими сиденьями, где можно было поспать. Но
скоро болгаро-турок высадился со своими контрабандными мешками, подарив
мне на память собственную фотографию, и мы остались совсем одни в пустом
вагоне.

    Станция Сариер. Опять контроль. Контролеры вместо пассажиров. Их было
двое. Молодые, красивые и агрессивно активные жгучие брюнеты. Мы показали
им наши ДГ, я прочитала перевод "с выражением", но достигла совершенно
неожиданного результата! Молодой мужчина пришел в боевую готовность --
глаза заблестели, руки задрожали, сучок поднялся! Он стал требовать 20
долларов или секс! Стала ругать его всеми словами и требовать
полицейского. Отбилась! Ушли. Но ехать дальше на турецких "собаках"
навсегда опала охота.

    И опять мы на вокзале, но ищем уже автобан и обменный пункт, но не
получается -- по поводу выходного все закрыто. Как двигаться дальше? Тут
добрые люди, видя наше искреннее желание купить билет в Стамбул, проводили
нас бесплатно на перрон и объяснили контролеру наше безденежное состояние.
Тмк мы доехали другой электричкой до Стамбула.

    А в Стамбуле нам надо было перебраться на другой вокзал -- в Памукрас.
Дорога туда ведет через Босфор. А мы так и не смогли поменять доллар на
турецкие лиры. У нас опять нет нужных денег. Кассир у парома забрал у меня
весь доллар, пытаясь обсчитать мення раза в три. Я не позволила ему этого,
отобрав свой доллар. И тогда он махнул рукой, и велел пропустить нас без
тикетов. Шукра! Вот так мы опробовали морстоп.

    Прибыв на другой берег, нашла поезд нужного направления, прочитала
начальнику поезда "перевод" ДГ строгим, официальным тоном (я почти
наизусть выучила эти звуки, но только не знала, где ставить знаки
препинания). Он все понял! Разрешил! И мы с Ниной счастливые отправились
окунуться в Мраморное море. Но... такая грязь!

    Устроились на набережной, пообедали, познакомились с молодыми поляками.

    Поехали. Контролеры очень вежливо стали расспрашивать нас, куда мы держим
путь. Узнав, что едем в Дамаск, стали нам сочувствовать, объясняя, что мы
сели не в тот поезд. Мы не стали с ними спорить и по их совету сошли
(проехав достаточно), чтобы пересесть в другой, нужный поезд. Тут
собрались вокруг нас хелпмены, объясняя, когда будет нужный нам поезд,
угощали нас каштанами в сахаре и дружно нас в поезд посадили, найдя нам
свободные места. Только мы с трудом закинули рюкзаки на полку -- пришли
пассажиры с билетами на эти места! Мы пошли в другой вагон, но дошли
только до тамбура -- догнал контролер. Мы ему ДГ, а он -- к начальнику!

    Начальник не понял перевода ДГ. Ночь. Станция Измит. В чистом, просторном
вокзале нас очень внимательно выслушал кассир, объяснил, что в нужном нам
направлении поезд появится только утром в 10.10 и самый дешевый билет
стоит 8 долларов на двоих. Мы призадумались, стали проситься на ночлег на
второй этаж. Взамен кассир просит подарить ему "горбачевский" поцелуй.
Бедные турки! Совсем изголодались! Разве не видно, что мы
"супер-бабушки"?! Удалось увернуться. На втором, служебном этаже вокзала
чисто, есть вода, свет. Сварили кипятильником чай, залили водой рис на
завтрак -- и бай-бай!

    Но спалось беспокойно -- все ждала, что кассир поднимется за желанным
"горбачевским" поцелуем. А утром со мной истерика! Не хочу Турции, хочу в
Москву, где мужчины совсем слепые, глухие, сонные!

    Но ведь в Дамаске нас ждут ребята на контрольную встречу 15 августа и надо
доехать! Осталось совсем немного -- проехать Турцию с севера на юг!
Подумаешь, турки! Все хоккей! Встали, отряхнули перышки, вытерли слезы,
надели рюкзаки -- и в путь! Искать автобан!

    Полицейский указал нам, где дорога на терминал.
Удивительно быстро попали в автобус: "Пара йок!" "Ноу проблем!" Опять
добрые люди попались! Водитель отвез нас к другому автобусу, который шел в
терминал. Приехали. Терминал (по нашему -- автовокзал) -- удивительно
большое, красивое, чистое и круглое здание, к которому как лучи
приставлены носами сверкающие автобусы. Внутри, в середине круга --
лестница на второй этаж, а по окружности множество транспортных фирм по
всем мыслимым направлениям в любой уголок Турции. Нашли по вывеске
направление в сторну Дамаска (Анталия), пытаюсь по-английски и с помощью
турецкого мини-разговорника объяснить, что нам надо уехать по делам
экспедиции без тикетов в Анталию -- не хотят понимать!

    Наконец, один слегка англоговорящий направил нас в полицию. Там нас
встретили с любопытством, удивлением, восхищением, и в итоге полюбили и
помогли. Женщина-полицейский поняла, что мы
хотим как можно скорее выбраться из страны в
Дамаск, где нас ждут остальные члены экспедиции "Истоки народного
творчества". Милая мисс полиция! Она позвонила, поговорила, и вот уже
поднимается к нам по лестнице симпатичный, улыбающийся хозяин маршрута до
Анталии.

    Усаживает нас в холле, угощает крепким сладким чаем в крохотных рюмочках,
прикладывает руки к сердцу, улыбается, показывая жестами "Все в порядке",
"Не волнуйтесь!" "Пара йок? Ноу проблем!" Опять мы в ладошках у Бога!
Шукра! Ладушки в русских сарафанах на память.

    Автобус-люкс, "Mercedes Benz" IED 31403 -- все прелести цивилизации:
кондиционер, телевизор, холодильник. Мягко, чисто проводник в белоснежной
рубашке и с ослепительной улыбкой моет нам руки ароматной жидкостью,
угощает печеньем, чаем, кофе, кока-колой. Никакой тряски, хоть и сидим на
самых последних, задних сиденьях. На каждой остановке автобус купают с
шампунем, мы дышим свежим горячим воздухом, разминаем ноги. Так мы ехали
15,5 часов. В Анкаре, на остановке, случайно попали в платный туалет --
так нас выручила работавшая там русская женщина: велела бежать, пока
хозяина нет.

    Приехали в Анталию в пять утра. Водитель нас не отпускает, опять потчует
чаем из крохотулек на два глотка. И приглашает на обратном пути
обязательно ехать с ним. (Но в обратный путь мы поехали по Восточной,
горной Турции).

    А пока, попав в этот теплый город, пошли искать приказ. Кустов тут нет --
одни деревья: апельсиновые, грейпфрутовые, виноград. Нашли очень уютный
дворик с краном, со столом, садик с апельсиновыми деревьями (и на дереве
уже подгнившие плоды висят). Надо же! У нас бы давно зелеными съели!

    Ищем обменный пункт. Почему-то все закрыто в пять утра. Но на улицах много
мужчин, все активно передвигаются и очень интересуются двумя странными
спелыми дамами с такими рюкзаками! Поскольку интерес был не сексуальный,
мы его удовлетворили, а заодно показали карту и объяснили наше намерение
сходить к морю. Тут всего 22 км! Мужчины хором показали жестами, в какую
сторону нам идти. Мы пошли, но очень скоро возле нас остановился
микроавтобус и водитель настойчиво стал приглашать нас в салон. На почти
английском сказал, что знает, куда нам надо и довезет нас. Удивились,
поблагодарили, доехали до перекрестка дороги к морю. Вот тут надо стопить
машину на Самандаг. Третий микроавтобусик подобрал нас и очень скоро
довез до пыльной площади Самандага. Спасибо! В благодарность Ладушка и
поцелуй в щечку. Боже, он чуть в обморок не упал!

    Итак, ветер пахнет морем, идем на запах. Идти пришлось долго, полтора
километра. На первых этажах домов -- магазинчики, кафе -- уже открыты и
все зовут нас угоститься чаем. Мы благодарим жестами, спешим к морю. Дома
небольшие, везде буйно цветущие палисадники и прекрасные сады -- бананы,
апельсины, мандарины, лимоны. Но все пока что зеленое -- поспеет,
оказывается, только к ноябрю. Первый раз в жизни увидела, как цветет
банан!

    Добрались до моря. Ура! Море бирюзовое, вода соленая, аж горькая! Мы уже в
ней!

    К горизонту цвет моря становится гуще -- цвета темной сирени. Песок
мелкий, шелковый, горяченный! И бегают по берегу боком какие-то небольшие,
похожие на крабов, существа. Глаза торчат из головы, как на проволочках,
поворачиваются вместе со взглядом на этажи с множеством цветов в горшочках
на перилах и на небольшие садики во дворах.

    Увидела полуразрушенный дом -- может, туда можно забраться? Но из
соседнего дома, с веранды первого этажа энергично машет мужчина -- нельзя!
"Нельзя! Иди сюда!", -- жестами. Иду. Объясняю на английском свою нужду в
тени, в какой-то момент мне не хватает английского слова, и я в отчаянии
произношу: "Господи! Ну что же ты не понимаешь?!" А мужчина с удивлением
отвечает на русском языке: "Понимаю". Оказывается, Джемал работает в
Москве уже шесть лет, это его дача и он приехал в отпуск на два месяца.
Его жена Эмили с тремя детьми: Натали, Аней и Роби. Тут же меня окружили и
не отпускают: "Будете жить у нас!" Эмили достаточно понятно говорит
по-русски, двух дочерей она родила в Москве и подарила им русские имена.
"Вот тут, в холле, будете спать". Дом двухэтажный, просторный, пока без
внутренней отделки, только оштукатурен. Но уже уютный, полный детского
гомона. Натали сразу демонстрирует знание русского: "Как дела?" Больше она
ничего не спрашивает и, к сожалению, уже не понимает ответов. Мы с ней
подружились, бежим к морю, потом обратно по горяченному песку под душ.
Сколько радости, счастья! Море, Солнце, Жара! Тепло улыбок хозяев! Уже
вечером на нас пришли смотреть сестры Эмили. Мы интересный экспонат: еще
бы -- почти пешком из Москвы! Утром рано мы с Ниной ушли по морю к горе
Сивлик -- это четыре километра. Дошли до пристани и вернулись к 13 часам.
А нас почти потеряли, обрадовались, накормили. Опять бежим с Натали и
Аней к морю; визг, хохот, душ, колготки, стирка, уборка, гости -- сестры,
племянники, друзья Эмили и Джемала. Сестры -- Бедаа, Суди, третья
акушерка (самая молчаливая, забыла ее имя). Мама Эмили -- ровесница Нины.
Ее муж ушел к другой, надеясь родить сына, но к четырем дочерям в первом
браке дородил еще трех дочерей. Дочери уважают и любят свою мамочку,
заботятся о ней и Суди -- она красавица с больными ногами, все к ней
относятся бережно. Суди прекрасно водит "Фиат", хорошо зарабатывает и
кажется довольной, спокойной. В доме у них с мамой полно цветов, бананы,
инжир, мандарины и много другой экзотической красоты в саду.

    У Бедаа своя дача, недалеко от Эмили. Трехэтажная, полностью отделанная, с
красивым декоративным садиком-палисадником. И все веранды на трех этажах в
цветах! Дом-клумба. Первый этаж без перегородок. Простор, чистота,
красота! Кругом живые цветы! Свет! Все пространство первого этажа
разделено на зоны: тут гостиная, тут -- уголок литературный с богатой
библиотекой, тут -- музыкальный салон с роскошным роялем, а вот тут святая
святых -- музей! Домашний, этнографический музей, где собраны истинные
семейные реликвии нескольких поколений. Тут и колыбелька, в которой спала
еще мама, тут косынки бабушки, тут медный таз в котором варили варенье еще
прапрабабушки, тут керосиновая лампа, тюрбан дедушки, четки другого деда,
кухонная утварь -- кувшины для вина, бутыль, которой двести лет, топоры,
косы, утюги, домотканые коврики, кованые сундуки, старинные стулья,
кресла, праздничные рубашки... История рода, свидетели рода.

    На двух других этажах -- жилые комнаты, у каждого члена семьи своя, и
много залов, несколько санузлов необычайной красоты и чистоты, и везде --
цветы, цветы, цветы! Огромная кухня -- царство хозяйки со всевозможной
бытовой техникой. Муж ее занимается цитрусовым бизнесом, что позволяет им
жить по-человечески, дочь учится в Лондоне, а трое сыновей пока холостые и
живут с родителями. И смогут жениться только тогда, когда у каждого будет
свой дом со всем необходимым для будущей жены и детей.

    На следующий день мы с Ниной пошли к морю в другую сторону, к Сирии.
Казалось, это совсем близко, ведь вечером были видны сирийские огоньки. Но
шли очень долго, плавая и после обсыхая на солнышке. Оказалось, дорога,
которая шла в Сирию сначала вдоль моря, резко свернула в горы и мы пошли к
неприступным скалам, выдающимся в море. Тут не было никакого намека даже
на тропинку!

    На скале, над синим-синим морем приютилась маленькая избушка-кафе, где нас
напоили ледяной водой и показали, что пути дальше нет.

    На обратном пути к нам присоединился бездомный пес, очень добрый, с
грустными глазами. Долго шел за нами, пока нам не встретились рыбаки с
уловом.

    На следующий день Суди повезла всю компанию (кроме мужчин) в Сивлик, на
пикник. Там мы нашли лес, расположились высоко над берегом моря, а потом
пошли смотреть пещерный акрополь. Этот город мертвых высечен в скале и
поражает своей монументальной красотой, резьбой по камню и внутренней
торжественностью. Своды, паруса, раковины, гирлянды виноградных лоз -- все
тщательно высечено в пещерных храмах. Гробницы знати богато украшены
каменной резьбой, саркофаги низших слоев -- скромно, некоторые просто
выглядят как каменные квадратные ящики. И это все внутри скалы!

    По пути с горы-акрополя попробовала на вкус плоды мыльного дерева --
горько и мыльно.

    13 августа сестры отвезли нас на автобусную остановку и тайком оплатили
наш проезд. На память подарили нам по куску эвкалиптового мыла. На вид оно
темно-коричневое, такое некрасивое и, простите, вонючее... Мы засунули его
в самые дальние уголки рюкзаков, замотав их во все свободные тряпочки.
Напрасно! Все пропахло! Зато, когда мы в первый раз попробовали стирать
этим мылом -- нашему восхищению и благодарности не было конца! Пенится
моментально, очень сильно и отстирывает, как при кипячении. Спасибо
большое! С тех пор оно как будто и не так здорово пахнет (пахнет
чистотой).

    И вот мы опять на терминале в Антакии. Идем в полицейское управление. Там
нам удалось удивить, восхитить, очаровать молодых и красивых
парней-полицейских. Один из них посадил нас в полицейскую легковушку и
вывез на трассу в сторону Алеппо...

    Стопим минут десять -- по нулям. И все это время из легковушки за нами
наблюдает мужчина с сыном-подростком. Пообщались с ним на смеси
английского с турецким, мы ему понравились, он остановил нам легковушку,
поведал водителю о нашем намерении пересечь сегодня сирийскую границу и с
добрыми напутствиями усадил нас в машину. Водитель оказался работником
таможни, через полчаса он своей властью остановил автобус, следовавший в
Алеппо и пересадил нас, пожелав счастливого пути. Так и было. Путь
счастливый -- на границе никаких проблем, сказали даже, что недавно тут
проезжали наши в количестве пяти человек.

    В автобусе было всего шесть пассажиров. Мухамед -- полутурок, полусириец
-- неплохо знал русский. Он учится в Баку, в мединституте, и мы всю дорогу
проболтали с ним. И в Алеппо, по пути домой, Мухамед довез нас до ворот
генконсульства.

    Оказалось, что нас там давно ждали! Какое это счастье, когда тебя ждут!
Ребята были здесь 7 и 8 августа по графику, очень волновались, что не
дождались супер-бабушек (Бабушек? А мы и не подозревали, что у нас такая
кличка!) Мы совсем забыли от восторга, что нам немного больше лет, чем
мальчикам-мудрецам.

    А консульские работники разглядывали нас с удивлением, недоумением, потом
(как обычно) с восторгом. Но никто не сказал "Куда вы, старичье?", потому
что мы просто "спелые".

    Поселили нас в гостевой домик. Чисто, прохладно, в холодильнике есть все!

    Нина приболела, и понадобилсь лекарство против большого количества
съеденных грязных слив. В консульстве нет врача (в отпуске). Иду искать
аптеку, не могу перейти дорогу, нет пешеходного перехода. С ужасом
наблюдаю, как женщина, вся укутанная с ног до головы в черный шелковые
метры ткани, с закрытым паранджой лицом и даже в черных перчатках,
лавирует между бегущими машинами... держа за руку маленького мальчика лет
четырех! Оказывается, просто можно переходить, где хочешь или где
получится. Тогда и я ринулась в просвет между машинами и умудрилась
добраться до противоположного тротуара. Подошла к продавцу фруктов, по
разговорнику спросить про лекарства не получилось -- не нашла у Кротова
лишней фразы. Стопщики не болеют. Объясняю, прикладывая руки ко лбу,
животу, закатывая глаза и издавая стонущие звуки, что мне нужна аптека,
так как моя френд ой-ой! Собралась толпа, все хором поняли, сразу подарили
большой лимон для больной френд и повели в аптеку. Аптекарь по моим
жестам и стонам поставил диагноз, и сразу нашел нужное лекарство от хвори.
Но когда он объяснил мне, сколько нужно за него заплатить, живот и голова
заболели у меня! Три доллара за десять таблеток! Конечно, тут поднимется
температура!

    Моя реакция помогла ему сделать Нине подарок. Таблетки оказались очень
эффективными: Нина спокойно уснула, а я ушла гулять по Алеппо. Кругом
мечети, полно фруктов и улыбающихся людей!

    Утром Нина была здорова и мы отправились смотреть Цитадель, где, по
преданию, Авраам доил свою корову. Наши ДГ везде открыли нам двери без
фулюс. Восторг!

    Колыбель цивилизации -- начало всех начал: христианства, архитектуры,
изобразительного исскуства. Под конец дня почти случайно набрели на
тронный зал. Громада! Торжество! Красота! Величие! Резьба по дереву,
эмаль, роспись! Витражи! Светильники резные, деревянные. Фонари... Как
освещался этот громадный зал?

    Панорама Алеппо с Цитадели. Поражает пространство -- расплывчатая граница
города в тумане и неисчислимое количество мечетей. Когда наступает час
молитвы, со всех мечетей через громкоговорители слышится молитва, она
поднимается над городом, растет, воздух гремит призывами к Богу. Но ни в
одну из мечетей нельзя войти женщине -- гонят. Заглядываем в открытые
двери -- чистота, прохлада, ковры, благочестие, тишина, красота.

    Вечером пришла Вика -- дочь консула -- красавица и умница, скучает тут
одна: "Я тут один ребенок". Подружка Настя: "С ребятами было весело, они
все ждали вас, говорили -- еще две бабушки приедут". Закормили нас
арбузами, яблоками, помидорами, апельсинами. В дорогу нам поменяли три
доллара и подарили еще 50 лир (это $1). Елена Федоровна -- жена консула --
красивая, нежная, умная и ласковая женщина хотела купить нам билеты до
Дамаска, но мы не позволили нарушить чистоту эксперимента.

    Дай Бог здоровья и счастья всем, кого мы встретили на своем пути! Наталья
Петровна из Загорска, у нее четверо детей -- двое тут с ней, двое в
Москве. Муж работает по контракту -- строит плотину на границе с Турцией.
Обменялись адресами. Виктор Васильевич -- голубоглазый, улыбчивый, добрый
завхоз-водитель рано утром 15 августа отвез нас на трассу в сторону
Дамаска. Провез до Алеппо, показал красивые каменные кружевные дома
богатых сирийцев. Красота! Чудо!

    Через пять-семь минут нас уже подобрал грузовичок с симпатичным молодым
водителем. Общаемся только улыбками, английский он не знает. Спели ему
"Рябинушку", подарили Ладушку. Довез до поворота на Латтакию, там
заботливо передал нас в автобус до Дамаска, что-то объяснил водителю, все
улыбаются. И мы улыбаемся.

    Потом к нам несколько раз подходил проводник и шофер -- всем им нужны были
фулюс. Шофер даже залез в мой нагрудный кошелек, нашел там визитку с
арабскими буквами, почему-то очень обрадовался и оставил нас в покое до
Дамаска. А в Дамаске, высадив всех на автовокзале, опять стал требовать
фулюс, но получил Ладушку. Тут же подбежал проводник и тоже получил куклу.
Все довольны!

    Но доехать до посольства без фулюс не удалось -- тут все были
непонятливые, и Нина, наконец, разрешила заплатить по пять лир за нос. В
посольстве общение только через переговорник, в консульском отделе
недоуменный вопрос: "Зачем это вам надо было ехать в Сирию?"

    Но пока я обходила вдоль забора территорию посольства в поисках живого
контакта, исчезла с места посадки Нина! Ведь я ее оставила с рюкзаками, мы
договорились, что она будет сидеть в тени и ждать результатов моих хлопот.
В консульстве, наконец, повезло. Нашелся представитель Аэрофлота, готовый
на машине отвезти нас с Ниной в Российский культурный центр. Бегу на место
-- Нина исчезла вместе с рюкзаками! ?! Куда могла деться спелая дама с
двумя громадными рюкзаками? Может быть, в РКЦ? Едем туда. Нины нет!

    Вместе с Антоном пешком возвращаемся обратно к посольству и находим,
наконец, мадам Нину в консульстве среди рюкзаков -- ей сказали, что Тамара
здесь и она ее ждет... Позже выяснилось, что девушка в окошке ответила
утвердительно на ее вопрос, т.к. имела ввиду Тамару -- работницу
консульства. А вот как она преодолела довольно большое расстояние до
консульства -- так Нина и не поведала.

    Вернулись в РКЦ. Директор -- Дмитрий Леонидович -- в легком шоке: еще?..
А сколько ваших еще прибудет? Но, собравшись с духом, напоил нас холодной
водой и рассказал о своей миссии тут -- пропаганда исскуства народов
России, обучение русскому языку, танцам, музыке, рисунку для всех желающих
арабских юношей. В РКЦ богатая библиотека, проводятся вечера, концерты
русской музыки, встречи с интересными русскими людьми -- недавно прошла
встреча с семьей путешествующих велосипедистов -- папа, мама и двое
детей-школьников. Дмитрий Леонидович сожалел, что Антон заранее не
предупредил о нашем нашествии -- можно было бы организовать встречу с
прессой.

    Но потом он постепенно всех нас полюбил. На проводах с удовольствием
сфотографировался на память, приглашал бывать.

    Мы с Ниной и слегка больной Сережа Лекай задержались еще на две ночи, нам
нужно было получить обратную визу в Турцию и 17 августа вечером, тщательно
убрав все следы пребывания мудрецов в классной комнате РКЦ, стали стопить
машину посреди ночного Дамаска в направлении монастыря Сиднея.

    Удалось не сразу, но молодой человек на крохотной машине с одной дверью
рискнул. Мы еле поместились внутри и разговор на смеси английского с
арабским позволил нам объяснить ему наши намерения. Поскольку я несколько
раз повторила "Мафи фулюс", он подарил нам 50 лир, хотя мы отказывались, и
просил помолиться в монастыре за его семью. Конечно, мы выполнили его
просьбу. Шукра. Ладушка уехала с ним.

    С пятидесяти лир в автобусе нам даже дали сдачу, а пассажиры, прочитав ДГ
на арабском языке про кругосветное путешествие (ДГ подарил Грил) зауважали
нас безмерно и стали подкармливать яблоками -- путь-то далекий.

    И вот мы высадились в темноте у подножья горы. На горе -- монастырь, и
ведет туда длинная крутая лестница с площадками для отдыха. Монастырь
освещен очень хорошо, низкая дверь заставляет согнуться пополам.
Встречает нас мужчина, находит сестру-хозяйку. Соседка -- матушка Люба --
чуть-чуть знает по-русски, чуть-чуть по-английски. Поговорила с нами,
угостила лепешками с творогом. Спасибо.

    Всю ночь, каждые полчаса бил колокол, утром в 6.00 мы пошли на Гору
Ангелов, поднялись по бесконечной тропе к церкви в горе. Матушка Люба
потом показала нам еще другие церкви -- Святого Георгия, Святого Ильи,
Святого Иоанна и церковь "Женская Грудь". Пошли на службу к 8.00. К концу
службы со мной случилось непонятное. Полились слезы и я не могла их
остановить. И целый день меня душила вина перед всем светом, я ревела и
ревела, как будто освобождаясь от невыносимой тяжести. Некоторое
облегчение принес сон и монастырская еда -- маслины, баклажаны,
фаршированные красным перцем с орехами, маринованные оливки, творог, чай,
лепешки из цельной муки. Все очень вкусно, остро, щедро. Помыли посуду,
остатки еды отнесли на кухню. Спасибо.

    Утром, в воскресенье появилось очень много туристов. Площадка перед
подъемом к монастырю запружена машинами, автобусами. Решили ехать в
Маалюлю. Уговорила водителя одного из автобусов взять нас без фулюс,
показав ему гриловскую ДГ. О! И вот мы едем в компании молодых людей. Они
поют, хлопают в ладоши, танцуют, смеются и приглашают нас петь и танцевать
с ними. Тепло, сердечно. Подъехали к старой-старой церкви и музею с
огороженным местом, где, по легенде, ступала нога Святого Луки. Здесь жила
Текла (Фекла), простая деревенская девушка, спасшая от смерти Луку,
сообщив ему о намерении местных жителей сжечь его за распространение
христианской веры. Фекла помогла Луке бежать, за что местные жители
преследовали ее, она бежала в горы, скала расступилась и скрыла Феклу;
дикие звери стали ее охранять. Фекла стала первой христианской святой. В
месте у расщелины скалы, где скрылась Фекла, построен монастырь ее имени,
куда стекаются верующие со всего Востока. Здесь калеки излечиваются и
оставляют в келье Феклы свои костыли (в углу их целая гора). Перед входом
в келью -- фонтан со слезами Феклы. Умывшись в нем, подходишь к святому
источнику утолить жажду. Народу очень много. Тут и арабы, и немцы, и
итальянцы, и русские. Нина долго молилась у кельи Феклы, и у нее перестала
болеть коленка. Встретили нас в монастыре очень ласково, поселили в большой
чистой комнате со всеми удобствами. Кормили удивительно вкусной
вегетарианской едой. Внизу, в деревне, в первой христианской церкви,
трехнефтной, с каменным престолом, висят очень старые картины-иконы. Здесь
нам подарили пакетики с кристалликами фимиама. Очень трогательно. В
монастырской церкви, богато украшенной и расписанной сюжетами из Евангелия
я не могла понять изображение Христа с мертвым младенцем на ладони правой
руки. Надо спросить у Саши.

    В церкви у меня опять без всякой причины потекли слезы. Поспала.
Погуляла по деревне, познакомилась с русскоговорящим сирийцем "Федей":
"О! Я был в Москве сто раз!" Он первый сообщил нам о трагедии с
"Курском".

    Утром, послушав службу, подкрепившись на дорогу лепешками, маслинами,
творогом и огурцами, мы отправились дальше. Путь наш лежал на Пальмиру
через Хаму.

    Один водитель понял, что нам надо доехать до поворота на Хаму, и что мафи
фулюс -- и мы втиснулись в переполненный автобус. Очень похож на наш
пригородный потрепанный ментовоз. Но на повороте водитель стал требовать
фулюс! Я протянула ему мавродик в 100 ед. Покрутил, повертел, понял, что
не доллар, вернул обратно с улыбкой.

    Тут же, буквально через минуту, нас подхватила большая, красная грузовая
машина с широкой кабиной и подбросила до развилки на Пальмиру, с улыбкой и
без фулюс. Дальше мы под палящим солнцем предприняли несколько неудачных
попыток застопить хоть какой-то транспорт -- уж очень жарко!

    "Нашу" машину я буквально догнала на дороге. Она ползла очень медленно,
водитель смотрел на нас с улыбкой и позволил мне его догнать. Когда я
смогла ему объяснить, что нам надо в Пальмиру, он сам спрыгнул из кабины и
помог нам водрузиться с рюкзаками.

    Это был Семиль, очень улыбчивый и малоразговорчивый приятный человек лет
пятидесяти. Его машина с двойным прицепом везла сахарную свеклу на
переработку в Дер-Эз-Дор. Нам по пути до самой Пальмиры! Ура! Мы наконец
спрятались от жары и едем! Правда, со скоростью 20-25 км/ч...

    Вскоре кончились посадки наклонившихся от ветра елей, остались колючки,
песок и ветер, и даже кое-где в призрачной тени колючки маленькие серые
птички -- совсем под цвет песка.

    Ехали хорошо. В нужное время Семиль останавливал машину, расстилал в ее
тени коврик и усердно молился. Мы старались ему не мешать, изучали
окружающий мир, который был удивительно однообразным и очень жарким. На
одной из остановок Семиль подарил нам арбуз. Ему нельзя. У него "сахар".
Мы с Ниной очень быстро переправили арбуз внутрь, но через некоторое время
он запросился наружу. Долго объясняли Семилю "пис-пис", но как же радостно
он хохотал, когда понял!

    И вдруг: "бах!" -- лопнула шина в заднем правом колесе. И откуда ни
возьмись появились еще две такие же громадные машины с сахарной свеклой.
Это друзья Семиля услышали "бах!" и пришли на помощь. Колесо размером с
человека, трое друзей водрузили на место лопнушего. А большое, рваное
осталось в пустыне.

    Стало темнеть. Где-то далеко видны шатры кочевников. Ветер растрепал
многие из них, и они машут нам своими тряпочными руками.

    Вскоре появились в темноте редкие огоньки -- Пальмира все ближе. Семиль
довез нас до развилки. Спасибо! Ладушка уехала с ним в Дер-Эз-Дор.

    Тут в темноте как из-под земли возник молодой человек, который довел нас
до огней ближайшей автозаправки, удивленный нашим явлением в ночи и что-то
стал говорить окружившим нас мужчинам. Тут мы дали настоящий концерт!
Мужчины стали выхватывать друг у друга нашу Гриловскую Дорожную Грамоту,
читая ее вслух и каждый раз с восхищением и удивлением обращая на нас свои
блестящие взоры!

    Тут нашелся один англоговорящий молодой сириец, и меня понесло! Я так
хорошо отдохнула в машине Семиля! У меня вдруг открылся весь словарный
английский запас! Здорово! Чего ему я только не наплела! Все в восторге
сначала слушали нашу беседу, а потом перевод. И все наперебой угощали нас
крепким сладким чаем в чашечках-крохотульках. И почему они пьют чай в
таких крохах, когда выпивают его не меньше нашего?

    Нам стали предлагать ночлег под крышей, но мы поняли, что тогда на улице
будут ночевать водители, коих тут человек двадцать, и отказались. Ведь у
нас отель в рюкзаке. Стали ставить палатку во дворе автозаправки. Но все
водители окружили нас плотным кольцом, как будто никогда не видели, как
ставят палатку. В результате один любопытный прожег в палатке дырочку
сигаретой. Потом всю ночь в эту дырочку дул сильный ветер. А ветры там
очень сильные и настойчиво дуют с моря в одном генеральном направлении,
сгибая все живое.

    Когда мы уже почти расположились, меня пригласили к важному господину в
соседний дом. Он сидел во дворе на матрацах и пил чай. Предложил и мне,
вежливо попросил показать ему документы. Прочитав ДГ, полистав паспорт, он
поклонился и стал расспрашивать меня о России, Москве, о нашем
путешествии, впечатлениях... Сказал, что все хорошо, пожелал нам спокойной
ночи и пообещал утром отвезти нас на развалины. Спасибо!

    Утром в 6 часов все еще спали, обещанной машины не было и мы двинулись
пешком в сторону Пальмиры. Пробовали стопить, но здесь, в туристической
зоне, все транспортные средства оказались такси. Даже верблюды. Пока не
печет солнце, идем пешком, рассматриваем домики. Домищи, кругом все
понастроено для туристов. Прошли километра два. Догоняет маленький
автобусик, подаю ДГ на арабском. "Не надо... Ночью читал, садитесь, почему
не дождались?" Привез на развалины, попрощался.

    Это чудо из прошлого века! Появляется из пустыни внезапно, как мираж, и
поражает великолепием развалин! Колонны -- по одной струнке -- количество
+ бесконечность, храмы, арки, театр. Сенат. Форум. Водопровод. Храм Боди.
Все-все величественное, украшенное резьбой по камню. Как же это было
неотразимо в III веке нашей эры! Тогда тут правила знаменитая
царица Занубия. И гибель этой торжественной красоты до сих пор не раскрыта
историками.

    Храм Боди оказался нам не по карману -- 300 лир. Нас пустили только во
двор -- и на том спасибо!

    У храма Боди нас окружили верблюды -- оказывается, они орут так громко! Но
от верблюдстопа мы отказались, очень уж они шумные и ароматные.

    Нажарились на солнышке до головокружения -- ведь часа три ходили, разинув
рот, по развалинам. Смотрим -- спят в тени каменного музейного забора
сирийцы прямо на асфальте, подстелив циновки. И так это оказалось
соблазнительно -- мы тоже подстелили рядом свои коврики и... провалились
в сладкий теплый сон. Даже орущие рядом верблюды не помешали. Бедуины
отгоняли их от нас, спящих.

    Спасибо этой удивительно ласковой стране, ласковым людям с черными как
маслины, глазами! И удивительно заботливыми. Когда подобравшая нас до
выезда из города легковушка застряла на улице (что-то в ней сломалось),
водитель сам остановил другую и объяснил, куда нас подбросить. Другой,
толстенький, с мягкими руками (поздоровался почему-то за руку), с большими
черными очами, только на заправке у выезда понял, куда нас везти -- в
Дер-Эз-Дор.

    Поехали. Пустыня, ни одной живой души... Ветер горячий, как из духовки.
Пусто, пусто. А тут еще этот мягкий толстячок стал проявлять ко мне
интерес. Приехали! "Гюзюль, гюзюль!" Ну не выскакивать же из машины
посреди сирийской пустыни! Нина! Включайся! Говори! Отвлекай!.. Черта с
два -- она спит. По-английски этот человек не понимает -- мой арабский
мини-разговорник не содержит выражений на случай такого интереса --
начинаю жестами объяснять, что грех трогать коленки чужой женщины, что это
оскорбляет его жену, детей и всех родных! Не знаю, что помогло, но вскоре
он высадил нас в самом центре, т.е. на рынке Дер-Эз-Дора. Грязь, вонь!
Кругом валяются гниющие остатки мяса, фруктов, овощей...

    Спустились мы к Ефрату, это оказалось коричнево-серое, мелкое, с великим
множеством барахтающихся коричневых ребятишек, водное чудо Сирии. Конечно,
до Дер-Эз-Дора вода его уже почти вся разобрана на орошение полей. Добрая,
полноводная выше река превращается тут в хилую, мелкую речушку. Сразу
расхотелось окунуться в нее. Да и женщин тут нигде не видно, как будто все
население состоит сплошь из мужчин.

    В сквере на высоком берегу Ефрата, на свежевыкрашенной скамеечке завтрак
наш был необыкновенно вкусен. Поели салат, запачкались краской и тут я
обнаружила на пальме высоко вверху грозди фиников! Так вот как они растут!

    Тут же, вдоль берега Ефрата, идет дорога на Алеппо. Брали нас хорошо, но
все везли недалеко. Сменили семь машин, но четвертая и шестая была одной и
той же. Когда она нас подобрала в первый раз, то я смогла общаться с
водителем только улыбками -- больше он ничего не понимал. Провез нас
довольно много, ни одного звука не произнес, весь укутанный своим арабским
платком. Подарили ему Ладушку, джинсы, которые нам оставили мальчики,
полотенце, которое мне надоело таскать -- тяжелое. На прощанье обменялись
улыбками.

    Скоро поехали дальше, но совсем недалеко. Машина сворачивала с трассы. И
тут опять наш бедуин-молчун. Подъехал, открыл дверцу, приглашает жестами
садиться, и громко-громко возмущается, показывая на уехавшую машину. Мы
поняли, что он возмущается, что тот нас так быстро высадил. Добрая душа!
Поехали. Увез он нас в сторону Алеппо довольно далеко. Стало солнце
заходить. Скоро станет внезапно темно. Вот тут он нас высадил посреди
пустыни, развернулся и уехал, улыбаясь. Спасибо!

    Стали присматривать место в пустыне, где ставить палатку. Тут бугорок, за
которым можно спрятаться от дороги. Услышали шум приближающейся машины.
Вот она выползает на дорогу. Похожа на ту, что высадила нас недавно. Нет,
это не она. Это БМВ, большая, просторная, чистая, в ней мягко и уютно.
Застопили, поехали, познакомились; водителя зовут Джемал, он едет в
Алеппо, везет пшеницу на элеватор. До Алеппо 150 км. Уже темно, ужинаем в
свете фар; ужин роскошный -- виноград, арбуз, лепешки, сыр. Поехали, но
скоро характерный звук сказал Джемалу, что спустилось колесо. Ехать
оставалось 70 км. Ночевать. Джемал велел ставить палатку около машины, но
мы не смогли воткнуть колышки в землю -- так она спеклась на солнце.
Забрались на песчаный бугор на противоположной стороне дороги и уснули под
колыбельную моторов.

    Утром встали рано, все собрали. Стали будить водителя русскими народными
песнями. Позавтракали, поехали чинить колесо. В мастерской нас опять
окружили любопытные взрослые и ребята. Угощали чаем в крохотульках, а мы
дарили значки, монеты и фотографировались на память. Фотографии потом я
выслала по адресу, нарисованному Джемалом -- надеюсь, он их получил.

    Доехали до Алеппо, двинулись по окружной дороге к трассе на Дамаск.
Прощались чуть не плача. На память подарила Джемалу калькулятор -- больше
ничего нового не было, -- а Джемал подарил нам большой арбуз! И буквально
через пару минут мы с этим арбузом погрузились в роскошную грузовую машину
с англоговорящим чеченцем-сирийцем. Доброжелательный, очень хорошо
говорящий по-английски чеченец, расспросив о нашем маршруте, объявил, что
мы не имеем права не увидеть нории в Хаме. "Если вы не посмотрите нории,
значит вы не видели в Сирии самого главного!" Ему было совсем не по пути,
но он свернул со своего маршрута, чтобы показать нам эти громадные римские
колеса. Довез нас до самых колес и умчался.

    Колеса удивительные. В течении столетий они поднимали воду из Оранта в
оросительные каналы. Город очень древний, теплый. Пыльный, но уютный. Фото
на память. Надо выбираться, ведь мы проехали поворот на Латтакию, куда по
плану направляемся к мавзолею недавно усопшего президента Хафеза Асада. И
тут мы вспомнили про записку, которую нам написали красивой арабской вязью
в московском посольстве Сирии. Что там было написано -- осталось тайной
для нас, но нам сказали, что эта записка поможет в пути. И действительно
-- записочка оказалась волшебной! Стоило нам ее показать первому
встречному сирийцу, как он стал широко и добро улыбаться и пригласил нас
пройти с ним. Мы пошли. Нас передавали из рук в руки, объясняя по-арабски
следующим опекунам что-то про нас, нас привели к автобусу, усадили на
лучшие места, напоили ледяной водой, кто-то оплатил наш проезд и мы
поехали! Куда? Все вокруг улыбались нам, кланялись, и у нас не было
никакого страха или сомнения в доброте намерений этих людей.

    Наконец автобус остановился, водитель переговорил с постовым полицейским,
нас бережно высадили, дружно помахали руками, послали нам воздушные
поцелуи и оставили на попечении полицейского. Он, прочитав, волшебную
записочку, послал своего напарника за ледяным соком и стал стопить нам
машину, выбирая необходимый маршрут. Вскоре полицейский с улыбками усадил
нас в микроавтобус, и мы опять попали в общество улыбающихся пассажиров.
Боже мой, нас все любили!

    Дорога шла через прекрасные горы, долины. Настроение было праздничным,
хотелось петь. На обочинах росли огромные кактусы, и я увидела те самые
плоды, которые удалось попробовать в Дамаске. Похожие на рыжие ежики, они
торчали на колючих ветках, как пристегнутые булавками. По пути автобус
купали в шампуне, а пассажиры в это время пили чай из крохотулек и угощали
нас. Страна ЛЮБВИ и ЛАСКИ!

    Микроавтобус привез нас в Латтакию. Это морской порт, город, основанный в
3 в. до н.э., являющийся в настоящее время отправным пунктом экскурсий по
средневековым замкам и историческим местам на берегу Средиземного моря.
Водитель микроавтобуса передал нас с объяснениями полицейскому, тот
остановил нам такси, тоже что-то объяснил водителю, и мы опять поехали.
Как в сказке. Таксист довез до следующего постового, передал другому и так
повторялось несколько раз, пока последний не усадил нас в очередной
микроавтобус, направлявшийся к мавзолею Хафеза в 30 км от Латтакии. И
оплатил наш проезд, сообщив, что для него это большая честь.

    Содержание записочки до сих пор оставалось для нас тайной, ...но очень
приятной, волшебной.

    Мы забрались высоко в горы, где расположен мавзолей Хафеза в его родном
поселке. Мавзолей -- громадный белоснежный резной купол необыкновенной
красоты и торжественности. У входа в мавзолей в торжественно-печальном
молчании вас встречают молодые люди в черных костюмах с портретом Хафеза
на галстуках, и вводят вас в храм скорби. Курится фимиам, звучит тихая
печальная музыка. Посреди круглого, высокого, с резными витражами
помещения -- саркофаг, покрытый национальным флагом. Рядом, полукругом,
венок из живых, очень ароматных белых цветов. Кругом много народа, дети с
родителями медленно двигаются в скорбном молчании. Рядом зал, где
установлена урна с прахом сына, погибшего в автомобильной катастрофе.
Выходим. Тут же, в другом траурном помещении похоронена мама Хафеза.
Всеобщая, искренняя любовь и печаль сирийцев вызывает чувство глубокого
уважения к этому народу.

    Обратно к автобусу нас провожала шумная ватага ребятишек. Они же и
застопили нам транспорт до Латтакии. По дороге я пообщалась с молодым
человеком, говорили вроде на одном плохом английском. Я объяснила ему,
ччто мы хотим спать на берегу моря, он, выходя на своей остановке,
объяснил водителю, что нам надо и тот высадил нас на "берегу" моря. Да,
море было слышно, и пахло морем. Но оно все было закрыто колючей
проволокой!

    Все. Я решительно направилась на север, туда, где должен был кончиться
порт и открыться берег моря. Нина идет сзади, молчит, потом смотрю -- она
отправилась к недостроенному дому. Куда? А если там охрана? Пойдем искать
открытый берег!

    Шли мы в ночи, дуясь друг на друга. Кажется, открытое море! Но почему-то
очень уж освещен берег, слишком там много рыбы плещет и стоят яхты. Нина
тут же голышом в море, к рыбкам. А тут мужик! Сторож. "Это охраняемый
частный яхт-клуб!" Под взорами охранников, облачившись в юбку по горлышко,
сердитая на меня, Нина решила спать не в палатке.

    Я долго пыталась поставить палатку одна. Нина ушла от меня куда-то, кинув
дуги. Подошли два мужика, я попыталась их попросить помочь, но они только
таращились на меня в темноте и что-то говорили по-арабски. Но интонация
была не агрессивная, и я решила не обращать на них внимания. Зато они все
время не выпускали меня из поля своего зрения, пока я ставила палатку,
плавала в море и делала постирушки. Убедившись, что они меня просто
"охраняют", я уснула одна в палатке. А Нина, оказывается, легла в мешке за
каким-то бугорком.

    Утром меня разбудили звуки шагов -- это Нина громко вытряхивала свой
спальник. Вылезла из палатки... Боже мой! В темноте мы расположились на
городской помойке!

    Опять я включаю свой будто английский и мы уезжаем на легковушке до порта,
где на карте указан маршрут Латтакия -- Одесса. Попробуем гидростоп!

    Оказалось, это было возможно десять лет назад, а сейчас тут швартуются
только грузовые суда.

    Нас напоили ледяной водой, проводили с улыбками. Тешекюр! Пошли восвояси.
И вдруг портовый работник кричит вслед: "Мадам, мадам, телефон!" Телефон?
Откуда? В трубке русский женский голос зовет нас к себе в гости, объясняя,
как звучит название площади и где расположен ее магазин "Спутник". Хозяйка
-- Ирина. Опять боженька нас повел по нужной дороге, но ведь вдвоем, глупо
дуться друг на друга.

    Застопили легковушку. Как всегда, приятный сириец с женой и дочкой очень
хотели помочь нам найти этот магазин, но сами они из Дамаска и плохо знают
Латтакию. Поэтому мы поблагодарили их и сами стали искать магазин Ирины.
Вскоре мы наткнулись на русскоязычную вывеску "Алиса" на торговой улице,
где магазин на магазине, продавец на продавце. Сил нет. Послала Нину.
Вскоре она вернулась радостная -- нас зовут, нас напоят холодной водой!
Хозяйка магазина -- Валя -- замужем за сирийцем, здесь живет уже с 1967
года, у нее два сына. Один женат на девочке из Минска (откуда Валя родом),
второй выбрал себе сирийскую девушку, у них с мужем есть внучка. Муж --
профессор Латтакского университета, дом полон любви и радости! В магазине
полно всякой всячины -- одежда, обувь, парфюмерия, бижутерия, различные
сувениры. Тут отовариваются русские моряки, возвращаясь домой.

    Пришел муж -- араб -- уже немолодой, грузноватый, седовласый очень
приятной внешности профессор. Прекрасная семья, любящий муж, налаженная
обеспеченная жизнь, приятная и спокойная страна. Тут нет воровства,
грабежей, проституции, люди приветливы и спокойны.

    У Вали работает русская женщина Лариса. Она привезла из России тело мужа и
не может уехать обратно,...так как по законам Сирии дети принадлежат мужу,
являются гражданами Сирии и соответственно должны жить в Сирии. Живет она
в доме свекрови, в той самой деревне, где находится мавзолей Хафеза. Валя
позвонила Ирине, сказав, что мы у нее и что мы -- очень интересные
женщины. Это нам польстило. Пришел русский капитан банановоза, симпатичный
62-летний мужчина из Риги. Тут уж нас совсем полюбили: фото на память, тут
же сделали снимки, мы даже получились ничего себе. Но на корабль капитан
отказался нас брать, так как у нас не было паспортов моряка. Потом нас
угостили необыкновенно вкусными сирийскими национальными трубочками из
лепешек со всякой снедью -- все сочно, остро, вкус курицы, но это...
горох! И чего там только не было -- огурцы соленые и свежие, помидоры,
зелень, сок лимона, перец, соль, лук и котлетки из сирийского гороха.
Потом, много дней спустя, мы узнали, что это самое грязное и небезопасное
национальное блюдо... и самое дешевое! А сейчас мы все дружно откусывали,
пытаясь угадать содержимое, галдели, запивали горячим кофе. Потом
несколько раз звонила Ирина, чтобы заполучить нас, но Валя придумала
лучший вариант -- посадила в машину и увезла на дачу нашего Посла. Там
хозяйка -- Тереза Михайловна -- красивая статная полячка с роскошной русой
косой приняла нас очень радушно и несколько дней мы провели в этом раю на
берегу синего-синего Средиземного моря. Хозяйка полюбила нас за нашу
сумасшедшинку, мы старались помогать ей вести хозяйство. Ее приятельница
Лена -- девушка из Свердловска, сходу пригласила нас к себе домой. Муж,
работающий в Ливии, приехавший в отпуск на два месяца, слегка опешил от
нашего способа путешествий, но потом сменил шок на вежливо-удивленное
отношение. Леночка, востковед, не очень уютно чувствует себя в этой
сирийской деревне в 16 км от Латтакии, муж живет практически в Ливии, а
она тут одна с двумя детьми. Дети очень красивые, говорят на двух языках,
развиты, воспитаны. Сыну 17 лет, скоро поступать в вуз, но в Россию
учиться он ехать не хочет, предпочитая Германию. Девочка 9 лет -- умница,
красавица, ни на секунду не отходит от мамы, хозяюшка. Дом у Лены
достаточно просторный, ухоженый. Апельсиновые рощи Лены приносят ей
ощутимый достаток (другой работы у нее нет). Сейчас она организовала
частную школу для детей, желающих изучать русский язык.

    Лена с Касей показали нам Угапит -- древние развалины крепости, где в 16
в. до н.э. было сделано блестящее изобретение: первый в мире алфавит.
Здесь нашли табличку с тридцатью буквами, которые легли в основу западных
алфавитов. Мы сфотографировались на развалинах бывшей библиотеки, в
которой были обнаружены эти таблички. Побродили по развалинам крепости, не
переставая удивляться мастерству финикийцев при постройке зданий. Камни в
стенах уложены так, будто это не тяжелые глыбы, а какой-то легкий,
поддающийся резке строительный материал! А система канализации и
водопровода! Точно, древние были не глупее нас! Финикийцы строили в своих
жилищах подземные этажи, где хоронили своих близких, бальзамируя их. По
преданию, они построили громадный флот и внезапно все уплыли. Загадка,
неразгаданная до сих пор...

    На другой день Лена с мужем и детьми повезли нас в крепость крестоносцев
Салахетдин, где мы облазили все за целый день. Все башни, мост, конюшню с
естественным освещением -- отверстия в куполе расположены так, что солнце
последовательно заглядывает при каждом своем движении, и внутри громадного
сводчатого помещения светло до захода солнца. В доме принцессы (где ее
прятали, чтобы не убежала с любимым) маленькая часовенка и кафе с видом на
горы. Все сооружения построены также, как в Угерете -- без единой капли
раствора. Своды не круглые, а заостренные, каменные кружева поражают
тонкой резьбой. И все это за 7000 лет до Христа.

    ...Обратно нас вез тот же водитель -- приехал за нами по просьбе мужа
Лены.

    Ужин был необычайно вкусно-национальным: жареные баклажаны в
чесночно-кефирном соусе, завернутые в тонкие вкусные лепешки. Вообще
лепешки в Сирии используются не только как хлеб, но и как черпало; ими все
подгребается с тарелки и с аппетитом отправляется в рот. Спали мы на
открытой веранде этого гостеприимного дома, а утром нас разбудили куры.
Они кудахчут совсем по-русски. Мы ушли на море, чтобы не болтаться под
ногами у хозяйки, а там нас ждали новые знакомые -- работники торгпредства
и военные, приехавшие отдохнуть на дачу к Терезе. Все молодые, красивые,
здоровые, умные -- гордость России! Нас они тоже полюбили и пригласили на
шашлыки. На берегу Средиземного моря шашлыки необыкновенно вкусны!

    Потом мы отправились в Дом Кусто. Накануне я разговорилась с
англоговорящим сирийцем и он обещал показать нам институт Кусто. Дом в
виде корабля, внутри балконы-палубы с каютами-лабораториями. На первой
палубе в громадных аквариумах выставлены заспиртованные обитатели (все)
Средиземного моря. Институт передан в дар Латтакскому Университету, тут и
морской факультет.

    Нам разрешили забраться на плоскую крышу-смотровую, откуда видна вся
морская гладь и Латтакия вдали.

    Послезавтра -- домой. Лена с Терезой пытаются нас проводить, очень
беспокоятся. Не надо волноваться! Прощаемся у порога. Уходим стопить
микроавтобус. Сразу попадается "наш" -- удивился, довез до нужного
перекрестка, помахал рукой. Спасибо!

    Идем на север. Там пешеходный переход Кассаб. Но нас предупреждают, что в
воскресенье машин на дороге мало. Это так.

    Надо потратить оставшиеся фулюс. Это очень приятно делать -- загружаюсь
персиками, помидорами, печеньем. И еще остаются фулюс.

    Стоим, стопим. По нулям. Дождались "свою" -- муж с женой едут молиться в
церковь неподалеку -- подбросили до поворота. Спасибо! Идем в гору,
чуть-чуть подъезжаем, опять идем. Теплый ветерок подгоняет в спину, как
будто помогает тащить рюкзаки.

    Останавливается бетономешалка. Водитель удивлен, загружает нас,
разглядывает, читает нашу ДГ, цокает языком и везет по дороге до своей
стройки. Спасибо!

    Опять поднимаемся медленно в гору с помощью ветерка и упрямства. Вдруг
добрый человек с женой и двумя малолетними детишками предлагает нам лезть
в кузов его мини-грузовичка, забитого колясками, горшками, сумками с
детскими игрушками и штанишками. Борта у кузова низкие, как бы не
вывалиться!.. но красота, ветер подгоняет грузовичок в гору, едем,
согнувшись на дне этого чудо-грузолимузина! Кузов плюс два рюкзака плюс
две две русские супер-бабушки!

    "О! Я знаю, куда вам надо!"

    Довез до ворот пограничного перехода. Улыбки, рукопожатия на прощание.

    Тут тихо, почти никого. Наши паспорта проверили и проштамповали за две
минуты и мы пошли пешком до Турецкого поста. Пока, Сирия! Ласковая,
теплая, приветливая!

    У турков спокойно, тихо, безлюдно. Быстро получам наши паспорта и входим в
Турцию. Здравствуй, Турция!

    Идем по красивой дороге через лес, чистый и ароматный. Воздух напоен
хвоей. Машин -- минус одна. Некого стопить. На обочине оборудован
источник. Набираем воды, моем мордашки и располагаемся на теплом бугорке
завтракать.

    Начинают появляться машины, но ни одна не хочет нас брать. Топаем по
прекрасной дороге вглубь Турции. Это тоже вариант.

    Неожиданно около нас совершенно самостоятельно останавливается мотоцикл с
коляской. Предлагает подвезти. А как туда поместиться? Здорово! Так мы
еще не тряслись и не гремели! И это лучше и легче, чем пехом.

    Высадил в поселке, дальше не едет, извиняется. Спасибо! Из всех лавочек
нам улыбаются усатые, черноглазые, приветливые люди, приглашая на чай.

    Прошли весь поселок -- опять стоп по нулям. Прошли еще километров
пять-шесть после поселка, идем по карте по направлению Самандага и далее
на Антакию.

    И, конечно, наука победила! "Наша" машина довезла нас почти до Антакии,
следующая -- пустой рейсовый автобус -- довез почти до терминала. Того
самого, где мы оказались в 5 утра 13 августа.

    По старым следам идем в полицейское управление -- там молодые симпатичные
ребята в красивой форме встречают нас улыбками и тут же договариваются с
водителем. Он едет до Эрзрума -- это здорово! В качестве платы за проезд
Нина избавила его от боли в пояснице, сделав ему энергичный массаж. Он,
удивленный и оживившийся, провел нас в свой автобус и усадил на хорошие
места. Но появился контролер и высадил нас, несмотря на объяснения
полицейского.

    Попросили полицейских вывезти нас на трассу. Вывезли, пожелали удачи. Она
нам нужна. Добрались до Артепе -- 120 км. Дальше -- до Мараша. Уже ночь на
носу. Машина остановилась у ночного магазина и нас тут же окружили
любопытные, стали угощать острыми турецкими лепешками и холодной водой.
Еле ушли от опеки искать ночлег. На краю деревни попросились в дом.
Хозяева пустили, ничуть не удивившись. Семья у них оказалась большая:
восемь дочерей и только одна замужем, у нее двое детей. Мужчин в доме двое
-- отец семейства и зять. И еще маленький сыночек на руках у папы. Весь
этот девичий хоровод окружил нас заботой, одна из дочерей знала несколько
английских слов и мы с ней "пообщались". ДГ произвела нужное впечатление,
нас поместили в недостроенной части дома на веранде второго этажа, на
открытой прохладе и очень внимательно наблюдали за нами, пока мы залезали
в спальные мешки. Мешки вызали восторг. Утром, открыв глаза в 6 часов, я
опять увидела почтенную мать семейства, сидевшую около меня и внимательно
наблюдавшую за моим пробуждением и сборами. Пришлось показаться ей во всей
красе и как можно быстрее впрыгивать в одежду.

    Провожать на дорогу вышли все. Спасибо!

    Стопим, надо добраться до Малатии. Движемся пешком, без всякой надежды на
транспорт, ведь мы выбрали самую дохлую по интенсивности движения дорогу
по восточной, горной Турции.

    За световой день добрались лишь до Бингола. Но зато каких красивых гор
насмотрелись! Тут горы и красные, и зеленые, и переливающиеся, сверкающие
на солнце, и слоеные, кк пирог-наполеон, и разоцветные.

    Только вот турки очень активные -- глаза блестят, руки так и тянутся к
"гюзюль". Какие мы "гюзюль" ("красавицы") -- супер-бабушки мы из Москвы!

    В Тартуме пошла в полицейский участок -- у нас кончается транзитная виза,
мы не хотим нарушать визовый режим, помогите добраться в срок до границы!
(Вместо обычных туристских виз на месяц, которые выдаются за десять
долларов на границе, мы получили в Москве бесплатные транзитные визы, но
срок действия у них истекал.)

    Полицейский в недоумении. Как можно помочь людям, если у них нет денег? Мы
им объяснили, как это обычно делается. Полицейский сажает нас в автобус,
объяснив ситуацию водителю, и проблема снимается. Наши рюкзаки прощупали
миноискателями и нашли у меня что-то пищащее -- это оказалась половинка
автомобильного номера "50 RUS" от Гриши Лапшина. Проверили паспорта --
сроки действительно поджимают. Напоили чаем -- крепким и сладким, повели
на трассу на Артвин. Но уже 20.00. Машину не застопили, смена кончилась.
Вернулись в участок, предоставили нам комнатку, узкую и длинную, без
всякой мебели. Мы прекрасно устроились на ночь под охраной дежурного.

    Утром, напоив нас чаем, передали в 8.00 новой смене. Это оказались
вчерашние ребята, которые очень удивились, увидев нас. Очень скоро они
усадили нас в рейсовый автобус до Норы на берегу Черного моря.
Довезли до Норы! Спасибо!!!

    Почти дома. Но оказалось, что до перехода еще восемнадцать километров,
ехать до Шарп вдоль берега моря. Море здесь черное, грязное, совсем не
соблазняет окунуться в него.

    Идем вдоль берега, пытаемся стопить. Нет "нашей" машины. Ладно. Вдоль
берега сплошные магазины. Слышу грузинскую речь. Знакомлюсь, грузины
торгуют здесь всяким добром и на нашу надежду застопить машину смотрят с
великим сомнением. Еще раз уточняем у них свой маршрут. Идем. На
последние деньги покупаю, уже не спрашивая разрешения у моей эконом-леди,
персики -- большие, сочные, сладкие! Целых четыре! Нина опять ворчит; ей
кажется, что мои персики более спелые и больших размеров. Как я не хочу
тебя видеть! Но куда ее деть, ведь она смотрит в глаза так, что шкуру свою
отдашь. Это радости связки.

    Идем долго, нудно, персики давно съели. Остановился около нас
микроавтобус. А мы ему уныло: "Пара йок!" И вдруг в ответ: "Ноу проблем!"
Поехали! Турки выпустили спокойно и быстро.

    На грузинской границе с нас хотели получить в пользу Шеварднадзе по пять
долларов с носа. Помилуйте, какие доллары? Я по-грузински все объяснила
женщине в форме пограничника и нас впустили в Грузию без таможенного
побора. Потом контроль рюкзаков. Опять что-то пищит. Тушенка. Почему-то
она не пищала в Тартуме. И опять пищит автомобильный номер Гриши. Смех!
Это наше оружие. Дальше путь лежит через кабинет задумчивости. Никто на
входе его не охраняет. Но на выходе появляется большой пузатый мужик и
требует плату. Объясняю, что нет мелких, только крупные по сто
"мавродиков". Протягиваю. Он обрадовался, глаза засветились, улыбка до
ушей! Мы скорей а угол, пока он в радости.

    Мы уже дома. Ищу переговорный пункт, чтобы позвонить в Москву. У нас есть
русские деньги, но, оказывается, их тут не принимают. Разочарованно
развожу руками. Тогда хозяин пункта разрешает мне позвонить в Москву
бесплатно. Мадлобт! И еще впридачу дарит нам четыре лари. Сколько это --
непонятно, но хватает, чтобы доехать до Батуми. Ура! Нас опять любят!

    И даже сдачу дали -- целый лари. Давать сдачу в Грузии на моей памяти
как-то не принято, особенно какую-то мелочь вроде одной денежки. Но это
оказалось приятным исключением: потом в поезде, глубокой ночью, мы
превратили этот лари в хачапури.

Вокзал не в Батуми, а в Махинджаури. Поезд на Тбилиси в десять вечера. В
ожидании поезда и его начальства мы сварили кашу по методу Кротова в
ближайшей кафешке. Причем это оказалось такой милостью -- нигде в
обозримом пространстве вокзала не было ни капли воды!

    Начальник поезда, прочитав наши ДГ, не захотел с нами связываться --
говорит, что надо ждать начальника полиции, сопровождающего поезд.
Дождались. Отказать не смогли, но по-грузински обменялись мнением. Я "не
поняла". Разрешили ехать в восьмом вагоне, в конце. Как оказалось, имелось
ввиду -- в тамбуре. Все общественное в Грузии вообще непригодно для
длительного там нахождения, но грязь, дым, ругань проводников, пытавшихся
содрать с нас лари за стояние в тамбуре,... просто непонятно, как мы не
выскочили из этого ада! Объяснение про разрешение начальника поезда никого
не успокоили. Решила пройти по вагонам в поисках более понятливого
проводника и уже уговаривая его на грузинском языке. Ничем не пробьешь! В
глазах вместо зрачков -- лари! В вагоне есть свободные места, но нас не
пускают даже в коридор вагона. Нина рухнула прямо на рюкзак в проходе,
так проводник грубо растолкал ее и выпроводил в тамбур. Зверье!

    Но в два часа ночи что-то случилось. Нас нашел добряк, отобрал наши ДГ и
разрешил забраться на вторые полки до Гори. В Гори мы были в три часа.
Спасибо!

    Темень. У вокзала стоят два автобуса на Цхинвали. По-осетински попросился
к одному из водителей. Разорался! Тогда мы молча прошли в салон второго,
ничего никому не объясняя, загородились рюкзаками и поехали. Нина
отключилась тут же. Молодец. А я смотрю в окно, вижу знакомые дороги,
сердце как-то встрепенулось. Сколько лет я тут не была! И как же все
запущено, развалено, грязно! До Цхинвали не доехали -- кончился бензин.
Водитель ушел на промысел. Ждали долго. Немного подвез микроавтобусик.
Деньгопрос, но взял русские 20 рублей спокойно. Это уже Осетия, они хотят
в Россию.

    Стопим вместе с другими пассажирами. Подъехал тот самый, ругачий,
водитель, что не взял нас в Гори. Почти пустой. Забрал всех. Мы
боком-боком, чтобы не узнал и не выкинул. Довез до автовокзала. От
тридцати русских рублей отказался молча. Бог с ним! Спасибо!

    Раннее утро, иду по Цхинвали, по красивым и таким когда-то чистым, зеленым
улицам и сердце стонет. Почему так неухожено? Или в детстве все
прекрасней?

    Вот дом на улице Шота Руставели. Но это уже не ул. Шота Руставели.
Грузинско-осетинская ссора переименовала ее в улицу имени осетинского
поэта -- Джабиева.

    Иду к дому -- ворота не заперты, вхожу во двор, зову Ивана Гургеновича --
тихо. А вдруг? Ведь ему много лет! Иду в огород. Там вижу маленькую
сгорбленную фигуру в старенькой фетровой шляпе, такой нелепой, побитой
молью. "Чи дда?" ("Кто ты?") Через минуту узнал: "Моя Тамара!" Какое
счастье видеть его на ногах! Слава Богу, живой! И такие радостные слезы!

    Катя, его вторая русская жена, приболела, лежит. Пришла Наргиз, его
племянница, тихая, немного диковатая, она смотрит за Гургенычем и жалуется
на свою жизнь. Но Гургенович в свои 87 еще копается в огороде, кормит
двоих курочек и по осени делает вино из своего любимого джибрита.

    Нагиз определила нам покои на втором, парадном этаже, но Катя, поднявшись
с постели, не разрешила занять нам парадную комнату. Выделила бывшую
кухню. Иван Гургенович только руками развел: "Афта, о афта" ("Так вот,
так"). Спали мы в своих мешках. Дело в том, что Катя до сих пор не может
простить Ивану Г., что он женился на моей маме в далеком сорок четвертом
году, когда она считала себя его невестой, работая с ним в комсомоле. И
потом, когда мама развелась с Иваном Г., она тут же спустилась с гор, из
Ленингори, и напомнила ему его обещание жениться на ней. Он выполнил ее
обещание и теперь находится в ее власти.

    Мы, наконец, съели тушенку с гречневой кашей, чем успокоили Катю. Она
очень волновалась, что мы прожорливы. Но рынок в Цхинвали очень богат и
завален всякой фруктово-овощной дешевой вкуснятиной, т.к. высокие пошлины
перекрыли дорогу в Россию. И русские деньги тут в ходу наравне с лари.

    Пошли с Ниной по гостям. Немногие из моих подруг остались в Цхинвали.
Некоторые уже ушли из жизни. Ира Рубштейн нянчит внуков во Владивостоке,
Славик -- этот активный юбколюб и бывший лучший футболист сборной Южной
Осетии -- дома один! Встретил нас очень тепло и щедро! Цнили, вино свое,
сыр, помидоры с арбуз и огурцы с грядки! Мы совсем захмелели, хорошо!

    По пути домой, с хмелем в голове, не удержалась. Зашла в дом, где жил
Мирза. Дом давно продан и его настоящие хозяева даже не знают, чей это был
дом. Рядом, на маленьком участке -- другой дом, новый. Вот это и есть
последний дом Мирзы. Погиб он из-за этого дома. Его убил родной брат при
дележе наследства. Дико...

    Завтра в Москву. Рано утром, сварив свою кашу, отправились, попрощавшись
со всеми, на автовокзал. Вчера Нина ходила на разведку и ей сказали, что в
6 утра будет автобус на Владикавказ. И опять спор с Ниной по поводу траты
денег. Супержадность этой экономдамы сводит меня с ума! Не хочу больше
ничего из одной миски! Все! Все мы хороши.

    Пришли мы на автовокзал загодя, были первыми в очереди, полагая, что
уедем. Касса не открылась в положенные 7 часов. В 8 часов кассирша
объяснила, что еще не подошел автобус из Владикавказа, а потом объявила,
что билетов нет! Как? Я подняла шум, стала искать себе поддержку в народе,
но народ-то местный, он-то понимает, что это нормальное течение ситуации,
и постепенно расходится по левым машинам. А левые машины, то есть
государственные автобусы, принимаемые водителями за свои собственные (с
коммерческого согласия начальников), уже наполняются народом, готовым
платить по четыре сотни вместо положенных по тарифу 62 рублей!

    "Хорошо, будет машин! Надо ждать! Ждем. Два часа. Три часа. Иду к
"дублеру". Требую отправить нас, обещая в противном случае пойти к
высокому руководству. "Иди куда хочеш!"

    И я отправилась. Когда Гургеныч привез нас с мамой в Цхинвали, он стал
вторым секретарем горкома партии, и я знала, где расположены все
правительственные кабинеты.

    Южная Осетия объявила сама себя республикой, независимой от Тбилиси, и в
расстреляном Цхинвали есть и свой парламент, и свой Дом Правительства. В
парламенте меня выслушали, но разрешили позвонить только по
заблокированным телефонам. Пошла дальше, не позволив себя оскорбить.

    В Доме Правительства живой дежурный, прочитав наши ДГ, решил от греха
подальше передать нас более высокому дежурному. И тут его позвали в другое
помещение. Я осталась у телефона, рядом с которым был список важных
номеров. Времени у меня мало и я набираю первый. Отвечает детский голос и
говорит, что дома только бабушка. Пока я соображаю, зачем мне его бабушка,
глаза мои подсказывают, что это нужная бабушка. Я набрала номер
Президента Южной Осетии и это его жена. Надо говорить. И я представляюсь,
объясняю ситуацию с автобусами, рассказываю, как мне не хочется прибегать
к помощи Ивана Г. Она прекрасно знает и уважает, предлагает перезвонить
через двадцать минут, за которые она попробует решить проблему.

    Вернулся дежурный. Узнав, что я вот так запросто говорила с женой
Президента, слегка опешил и стал очень любезным. Разговорились, ведь в
запасе у меня было двадцать минут. Нашли общих знакомых. Оказывается, мой
одноклассник, Шавлохов Пацик, министр транспорта! Так вот кто нам нужен!
Звоню жене Президента, она очень любезно объясняет, что дорога на перевал
закрыта, с транспортом сложности, город полуразрушен, а денег на ремонт
нет, с Шеварднадзе отношения сложные,... в общем, сейчас к нам спустится
начальник ФСБ и постарается помочь. Так что не надо обижаться, приезжайте
еще! Спасибо! Кстати, жена у осетинского Президента русская.

    Спустился большой начальник ФСБ, посмотрел на нас с Ниной, подивился и
сообщил, что на станции надо сказать, что мы от него! И этого будет
достаточно! Посмотрим.

    Позвонили Пацику, он тут же подъехал на своей "Волге", расцеловал меня,
посадил нас и сам повез на автовокзал. На автовокзале при нашем появлении
из машины министра транспорта у всех вытянулись физии.

    Министр отдал распоряжение немедленно отправить нас во Владикавказ прямо
до железнодорожного вокзала. Все псевдогосударственные автобусы уже
укатили в сторону Рокского перевала, остались только частные
микроавтобусы. Водители их попробовали брыкаться, но им пообещали
наказание в форме изъятия лицензии при случае отказа везти нас. Ого!
Спасибо, Пацик!

    Нас посадили в разные автобусики и через десять минут мы поехали. Вот я и
познала вкус использования дружеских связей. Причем я не проявляла почти
всю дорогу своих языковых знаний и с внутренним хохотом слушала разговоры
водителя о нас.

    Особенно было смешно, когда на Рокском перевале, стоя в многочасовой
пробке, я забралась на гору, чтобы сделать снимки на память и услышала
испуганные голоса: "Смотрите, она фотографирует нас! Она пошлет снимки
Шавлохову!"

    А потом просили меня, как важную птицу, организовать проезд в первую
очередь. Смешно, но мне это удалось. Я пошла на пост пропуска, показала ДГ
и нас пропустили немного раньше остальных, отодвинув тяжелые БТР с трассы.
И все равно мы простояли в пробке шесть часов.

    Наконец -- Россия! Во Владикавказ приехали поздней ночью. Водитель,
выполняя наказ Пацика, привез меня на вокзал. Там я залезла в спальный
мешок и проспала счастливая до девяти утра.

    Теперь надо было искать Нину. Время и место встречи (в 12 часов на
вокзале) уже прошли, а Нины нет. Оставляю дежурной свой рюкзак и описание
Нины и иду искать ее на автовокзал. Ее там нет. Возвращаюсь, Нина тут.
Слава Богу, можно двигаться дальше. Устали, хорошо бы передохнуть в
городе. Можно, ведь у меня есть адрес дочери Иры Рубштейн, она моя
школьная подруга -- вот и город посмотрим! Но случилось непонятное, хотя
все бывает в жизни.

    Нашли адрес, почти дошли до дома Иры, позвонили, Ирина пришла к скверику.
Обьятия, поцелуи, расспросы. Я все жду приглашения в дом, но его нет.
Значит, и не будет, что-то не так. Говорю, что очень торопимся домой в
Москву. Ирина чем-то очень смущена, извиняется, что не зовет домой.
Посидели, посмотрели друг на друга, сходили за осетинскими пирогами в
магазин и попрощались. Пироги объедение!

    = konec

Коментарий от ГриЛа: ДГ - "Дорожные Грамоты" о том, что их предъявитель совершает
кругосветное путешествие автостопом. В Москве я сделал перевод этих ДГ на арабский
язык. Когда в РКЦ Дамаска раздавал бумаги участникам экспедиции, одна копия оказалась
"лишней" и досталась Супер-Бабушкам.

Размещается на сайте АВП, в разделе "Творчество самоходных женщин"

    Тамара Александровна Копейко, совершившая уже несколько вольных путешествий по Бл. Востоку и Европе, сейчас разыскивает себе напарника для летнего неспешного путешествия по Китаю. Желательно, пожилого возраста. Звоните +79152116510