ТAТЬЯНA ЯШНИКОВА АКА RATTY  биография для сайта АВП


        ГОНКА ЗА ПОЕЗДОМ

    В июле 1998г. я совершила свой второй серьезный водный поход. Я ведь
автостопщиком стала недавно, а изначально я - водник. Кстати, большинство российских
автостопщиков параллельно увлекается традиционным туризмом, и одно с другим замечательно
сочетается. Так вот, воду я всегда любила, но раньше это были походы совершенно матрасного
характера. А тут зимой 1998г. я связалась со спелеоклубом "Барьер" при МФТИ (он считается
московским, хотя находится в Долгопрудном - ближнее Подмосковье). Пещеры мне не
понравились: очень уж там грязно, а студенты Физтеха понравились: нестандартные они люди и
разносторонние. Я с ними в последнее время много тусуюсь. А спелео- клуб называется чисто
по традиции, там теперь и водники водятся, и горники, и лыжники, и велосипедисты, и всяко
разно, причем средний член клуба в себе это все сочетает - такие уж они, физтехи.
    И вот стали меня в серьезные походы брать, и заболела я белой водой (объясняю для
чайников: белая - это потому что бурная, пены много, а пиво тут ни при чем). Сначала, в мае,
была р. Большая Лаба на Кавказе, а летом народ решил замахнуться на р. Урик в Саянах
(четвертая категория с элементами шестой для катамаранов). Ребята наши не особо круты, и
сначала хотели женщин вообще не брать из соображений безопасности, но не могли найти
одного гребца, и порешили вместо одного мужика взять двух девушек на замену. Но дней за
пять до старта нашли мужика, хоть и чайника, зато знатного рыболова, а рыба в раскладке
занимала существенное место. А девчонок пожалели, решили не обламывать, взять
пассажирами. Прикиньте, как мне туда хотелось!
    До последнего момента было неясно, берут меня или нет. Когда за два дня до поезда
дали добро, я побежала к нотариусу оформлять доверенность на папу, чтобы он занимался
квартирным вопросом (мы хотели разъезжаться). И прочие дела надо было раскидать.
Командир настаивал, чтобы я ехала вместе со всеми на поезде. У меня был опыт безбилетного
проезда с компанией. Тут может быть два варианта. Первый: командир дает проводнице
групповой билет или ворох билетов, народ таскает многочисленный багаж, бегает туда-сюда, я
проникаю в вагон, достаю спальник, заворачиваюсь в него, меня заваливают казенными
матрасами, проводница пересчитывает места (и то далеко не всегда), потом я вылезаю. Кто
будет считать турье, курсирующее по вагону с кружками и кучкующееся вокруг гитар? А спать
можно на третьей полке или вдвоем с кем-то: я компактная, незаметная. Вариант второй, когда
народу мало или вообще знакомых нет: захожу в соседний вагон, прикидываясь провожающей
(бабульке какой-нибудь баулы забрасываю), тусуюсь в нем до отправления, потом выхожу в
тамбур, симулируя курение. По поезду проходит тетка, открывающая переходы между вагонами
(они до отправления с конечной станции бывают закрыты, чтобы "зайцы" не бегали), а на
обратном пути - сортиры. Пока проверяют билеты (примерно 20-30 минут), отсиживаюсь в
сортире, потом захожу в свой вагон и громко кричу: "О, привет, мы, оказывается, в одном
поезде едем! А давайте я с вами потусуюсь!" Так и остаюсь. Методы проверены поколениями
"зайцев". Но, чтобы они сработали, надо приходить где-то за полчаса до отправления поезда.
    А я по обыкновению протормозила, дела все свалила на последний момент, и
прибежала за десять минут до отхода. Народ, естественно, уже загрузился. Попытки
прикинуться провожающей провалились в пяти вагонах. Двери закрываются, поезд трогается, и
я понимаю, что шмотки мои остались внутри, у нашей команды: я их спихнула сразу, как только
прибежала. Я повисаю на поручнях. Проводница срывает стоп-кран, выскакивает и матерится, а я
вцепляюсь во что-то внутри вагона и ору, что не уйду, пока мне не вернут вещи. Командир
выносит мой рюкзак и робко так просит: "А может, договоримся?" Я ору, что все равно платить
нечем, но это уже не имеет значения, потому что проводница спускает на него таких собак, чуть
ли не его из поезда выпихивает. Я вытряхиваюсь на перрон и успеваю крикнуть несчастному
растерянному командиру, что постараюсь их догнать. Двери снова закрываются, и поезд
уезжает окончательно.
    "Вот теперь точно #<$%&*",- сказал внутренний голос. Перед поездкой я опрашивала
продвинутых стопщиков, бывавших на Байкале, и они утверждали, что ехать туда около пяти
суток. А поезд идет четверо, с учетом разницы в часовых поясах. Даже если я его где-то
догоню, вписаться туда после такого скандала нереально. Да и как догоню - он уже в пути, а я на
Ярославском вокзале, два часа ночи и дикий ливень. Разбираясь с рюкзаком, я уже вымокла,
"презерватив" порвала. Бреду по перрону, остужаю голову дождем и выслушиваю нелестные
отзывы о моих умственных способностях от работников вокзала, наблюдавших всю картину. И
понимаю: вот сейчас мне остается только пойти домой. Домой??? Не-е-ет!!!
    Начинаю прикидывать: еды у меня с собой - ноль, все насушенные (и недосушенные)
сухари - лепта в раскладку - остались в поезде в пакете, который некогда было упихать в
рюкзак; денег - 30 рублей с мелочью. На дорогу хватит, а что буду делать на Байкале, если не
догоню, одна в дикой Сибири? И в еще более дикой Бурятии?.. Плевать, там посмотрим...
Палатка, спальник, пенка есть, прочие личные вещи с собой. Комбез забыла дома, не
собиралась стопить, сплавляться не в чем будет, гидру продеру... да с кем сплавляться-то, если
не догоню... Шмотки у меня и так не темные, не держу таких - привычка. А другие поезда? Надо
посмотреть расписание... Ни фига. На пассажирских не догоню, товарняки - совсем гиблое дело,
да и опыта нет. Ладно, говорят, трассы там хорошие, так вернее будет. Казанка, М7, ведет в ту
сторону, как туда по городу выбираться - слава Богу, знаю, сто раз в Нижний и Чебоксары
ездила... Тем временем забираюсь под крышу и надеваю уже подмокший рюкзак под
"презерватив", пытаясь совместить края дырок. Жить можно, до нитки не промокну.
Подруливают таксисты, узнав, куда и как я направляюсь, думают - шучу, ищу оригинальный
повод для знакомства. Отшиваю, перехожу улицу, стоплю в сторону Русаковской эстакады.
Дом по пути, но заходить и пугать папу не буду.
    Первый "Жигуль" довозит меня до эстакады. По дороге вспоминаю, что в эти выходные
Груша под Тольятти, это по пути. Думаю: проеду первую тысячу км, если увижу, что
безнадежно не укладываюсь, осяду там. Чуть приободряюсь. Но какая, на фиг, Груша, если
Урик хочу!.. В этом году мне больше воды не видать, теперь только пикнички и - до мая.
    Голосую на подъеме в сторону Спартаковской площади. Мужик меня сажает и говорит:
"Мне вообще в другую сторону, но ты такая мокрая..." "А куда вам?"- спрашиваю. - "Да на
Ярославку и в Сергиев Посад." Я радостно объясняю, что мне бы до МКАДа, а потом - вообще
в Сибирь. Мужик проперся от моей решимости и убедил меня, что та Сибирь, по которой я
поеду, совсем не дикая. А еще убедил, что на МКАДе мне выходить не стоит, а лучше отъехать
от Москвы подальше, до второго, 50-километрового кольца. Я сдуру и поехала, что
свидетельствует о том, что крышу мою в ту ночь сорвало напрочь. Зато подсохла.
    Вышла на повороте на Ногинск. И провисела там почти полчаса, за которые по кольцу
прошла одна машина. Спасла тонущую бабочку из лужи. ГАИшники наблюдали за мной из своей
будки, но выходить под ливень обломались. Обломалась и я наконец, вернулась на Ярославку в
сторону Москвы и сразу же уехала обратно до МКАДа. Там случился КамАЗ, из которого я на
Казанке не вышла, сдуру послушав КамАЗиста, который сказал, что Рязанка тоже ведет на
Челябинск. До нее он меня и довез. А я “презерватива” так и не снимала, из машины в машину
сигая, и добраться до атласа мне казалось великим подвигом, а по Казанке я уже сто раз
каталась, надоела... А когда я обнаружила, что делаю большой крюк, возвращаться было
совсем поздно. Вот так, будучи в ночь старта без башни, я потеряла несколько часов
драгоценного времени.
    Были еще какие-то три локальных“Жигуля” на рассвете, какие-то большие развязки,
которые приходилось проходить пешком - не помню, не до хроники было. Часов в шесть утра
на выезде из деревни типа Дыркино я встала метрах в тридцати от автобусной остановки, с
которой за мной с любопытством наблюдали цивилы. А машины меня, мокрую, как назло
полчаса игнорировали. Наконец одна фура сбросила газ и медленно остановилась где-то на
линии горизонта. Не мне, думаю. А цивилы с остановки начали кричать: - Чего ты стоишь, это
же тебя ждут! Какая разница, почему остановился? Беги, спроси! - Я рефлекторно послушалась,
добежала, когда драйвер влез в кабину обратно и заводил мотор. Постучалась, он меня впустил
и говорит по рации: - Слышь, я только остановился отлить, а тут коза уже вскочила! - Не сразу
удалось объяснить ему мою сущность, что не посягаю я на его нравственность. Мужику
понравилось, что я девушка порядочная, это для него было явлением новым, неисследованным,
поэтому вез он меня долго, чего обычно не делал. Но за двенадцать часов слов было сказано
очень мало: литовец... У него в кабине я просохла, мозги мои устаканились, и я обнаружила
свою ошибку в выборе трассы.
    На повороте на Сызрань, на паркинге с навязчивым сервисом (там, говорят, очень
высокая конкуренция среди бизнес-ориентированных аборигенов, поэтому не успеешь
остановиться, как в кабину просовываются тарелки с супчиком, бутылки с разным содержимым,
домашнее печенье, кассеты и различные конечности девочек - кто ездил на Грушу, тот помнит),
мужик встал спать. А я через десять минут уехала в “Супере” (всегда я с этого паркинга уезжаю
то на МАЗах, то на КамАЗах, патология какая-то!) до заправки на повороте на Самару. Там я
потратила первую десятку из имевшейся тридцатки на пачку круглого печенья и маленькую
“торпеду” воды: путь-то неблизкий, литовец меня обедом накормил, но мало ли, что дальше.
Пожевала для бодрости. Забегая вперед, отмечу: каждый дальнобой считал своим долгом
угостить меня комплексным обедом, причем в том же объеме, что и себя - здорового мужика.
Когда в меня уже не помещалось, я пыталась отказываться, но они думали, что я стесняюсь, и
впихивали насильно. Так что печенье это я подгрызала изредка для поднятия боевого духа, и
половину довезла до финиша.
    Подвалила местная гопота, вылезшая с наступлением темноты. А я как всегда,
опасности в упор не вижу, обрадовалась, что есть у кого спросить дорогу, а то тетя в киоске не
знала, где Уфа. Гопники удивились, но дорогу указали верно и отвалили. Тетя из киоска
высунулась и заахала, как же я цела осталась. Тут до меня дошло, с кем я общалась.
    Я прикинула время и расстояние: пока укладываюсь тють в тють. Побоку Грушу!
Отдаюсь на поруки Духам Трассы.
    Наступила ночь, и тут уж не до селектива. Два КамАЗа с интервалом в двадцать минут -
это неплохо, но в обоих мужики хотели, чтобы я не давала им уснуть совершенно
определенным способом, а поскольку я их обламывала, то и они меня дальше не везли. Первый
выбросил меня у какой-то плохо освещенной кормушки и явно ждал, что я раскаюсь. Не
дождался. Второй оставил на посту где-то в 250 км до Уфы в четыре утра. Я решила, что тут
подвисну - не тут-то было: через три минуты “девятка” до Челябинска.
    Были в ней двое прикольных ребят, трепались все утро, потом я на секунду закрыла
глаза - и проспала стелу на въезде в Азию: ребята пожалели, будить не стали. Ладно, авось не
последний раз. Но самую высокую точку Урала они мне продемонстрировали, в самом
живописном месте перевала мы остановились, и только я навострилась пофоткать зеленые дали,
как батарейки сели! А я была в полной уверенности, что они практически новые! На горы
Жигули и солнечную Башкирию с нефтекачалками хватило, а как же дальше? У ребят
пальчиковых батареек не оказалось, где же их теперь на трассе взять? Проблема меня грузила,
но не так чтоб сильно, довезли с ветерком, и к двум часам следующего дня (время я оставила
московское для единообразия и для ощущения гонки за солнцем, и перевела часы только когда
въехала в последний часовой пояс - Иркутскую область) я уже была на свежепостроенной
Челябинской объездной - она еще в атласе 97-98 не указана. На восток, на восток! Солнце
догоняю и нашу команду догоню!
    Через 15 минут взяла “ГАЗель”, идущую в Тюмень через Шадринск. Замечательный
мужик, приятно пообщались, вкусно попитались, и он мне сообщил, что в Кемеровской области
шахтеры бастуют, сидят на путях и не пропускают грузовые составы. А пассажирские? Не знает.
Новости ничего нового не сообщили. Меня удивили бесконечные леса мертвых берез вокруг.
Мужик объяснил, что из-за нефтеразработок экология нарушилась, и пришли болота, вот у
берез и сгнили корни, а потом болота высохли, но деревья уже не растут. А еще он посоветовал
на трассе М51 не оставаться, все равно через Курган дальнобой не ходит - там кусок
Казахстана, и четыре таможни фурам ни к чему. Все идут через Екатеринбург - Тюмень, но раз
уж я оказалась южнее, до Тюмени лучше не ехать, там объездной нет, мучение. Лучше срезать
угол через Исетское - Ялуторовск, пока ночь не наступила и есть локал, а там и дальнобой
появится. Так я и сделала, и в вечерних сумерках вышла на посту у Исетского. Разворотный
круг красиво смотрелся на фоне заката. А машины шли на Тюмень. Не уложусь, не догоню ни
фига.
    Однако через четверть часа стопится “Фолькс” с этаким крестным отцом местного
значения. Он долго меня журил по-отечески, довез до некой деревни Архангельское и пугал
местными хулиганами, зазывая к себе ночевать. Но, видя мою непреклонность, высадил,
снабдив советом: когда хулиганы подойдут, надо им сказать: “Я от Артура”, тогда не тронут.
Хулиганы не пришли, а через две минуты подъехала “Нива” и подбросила до следующей
деревни с заковыристым названием Слобода-Бешкиль. Но и там я не подвисла: через десять
минут появился КамАЗ-бензовоз (которому пассажиров брать запрещено!), и направлялся он аж
в Омск! Мужик оказался лихачом, гнал не меньше сотни и растряс мне все потроха, было
невозможно даже подремать, хотя уже конкретно хотелось. Но я была очень рада. Вторая ночь
прошла продуктивно. Шансы есть успеть.
    В шесть утра я вытряхнулась на посту на въезде в Омск, объездной у него нет. И вот
тут, в качестве компенсации за удачную ночь, я застряла на час. Таблички у меня не было,
написать не на чем, и стопился исключительно локал, предлагающий везти куда-то в город.
Теряться где-то в недрах Омска очень не хотелось. Наконец очередной дальнобойный КамАЗ,
мужик с пацаненком, оба сонные. Выбора не было, я попросила провезти через город, а там
видно будет. Ехали долго и муторно, стояли в пробках и на светофорах, и меня не хватило на то,
чтобы просить останавливаться у киосков, где могли бы быть батарейки. На выездном посту,
пока экипаж приводил машину в порядок: пацан что-то протирал, мужик масло менял, я
попросилась выйти: очень уж КамАЗы меня измучили. Отпустили с явной неохотой (это общее
свойство всех медленных и муторных машин... можно гадать, чем оно обусловлено), минут 15
ничего не стопилось, но потом я сорвалась на “девятке” до поворота на Калачинск. Там была
кафешка, а в ней кран с водой, и я с наслаждением умылась и почистила зубы. А рядом был
магазинчик автозапчастей, я спросила, нет ли у них случайно пальчиковых батареек. В продаже
их, конечно, не было, но добрый сотрудник подарил мне свои, утверждая, что они совсем
новые. Ура!
    Ох, а тут мой КамАЗ подъехал. И упорно зазывал к себе. Ну что поделать, влезла в него
и еще полтора часа мучилась, да еще и дорога превратилась в грунтовку, причем покрытие
представляло собой щебенку, наваленную для последующей кладки асфальта, и жарко стало,
несмотря на ранний час. Вдруг они встретили знакомых, едущих навстречу, и встали на обочине
трепаться. Я не выдержала и решительно распрощалась. Отошла от них подальше, перешла мост
через речушку, стою в чистом поле. КамАЗ поехал, долго призывно бибикал, но я упорно
мотала головой и отмахивалась. Проехали. Обиделись, наверно... Вот тот случай, когда лучше
хорошо стоять, чем плохо ехать. Степь да степь кругом, солнышко пригревает... не успеваю,
блин! Белый день, поток есть. Срочно надо выцепить машину попристойнее. Пока горизонт был
пустой, я заменила батарейки. Не работает! Или фотик сломался, или новые батарейки - не
новые. Проверить можно только одним способом: купить еще. Только где?
    Вот проносятся мимо две малюсеньких “Оки”, белая и бордовая. Вдруг резко
тормозят, поднимая тучи пыли. - Садись, - машут, - вещи - в багажник, а то сидеть негде будет. -
Оказалось, двое молоденьких ребят, лет по двадцать, работают на заводе в Тольятти, надыбали
где-то деталей от “Оки”, собрали и гонят в Красноярск продавать. Почему именно в
Красноярск, я так и не поняла, но весьма обрадовалась. Потому что ездить медленно эти ребята
не умели. По этой долбаной грунтовке, что тянулась километров двести по атласу, а на деле
двести пятьдесят, они топили под стольник и прыгали, как кузнечики. Ремни совершенно не
помогали, они неинерционные, и я не раз стукалась башкой об крышу. Была у меня с собой
каска для сплава, надо было ее надеть, но чего-то я тормозила. Один из них раскокал лобовое
стекло, трещина пошла конкретная, потом другой лобовуху поцарапал, крылья побили, донья в
решето превратили, резину стерли... Никогда не видела, чтобы перегонщики так обращались с
машинами. Халявные, конечно, тачки, но не так же их... Они потом подсчитали: все равно не в
убытке оказались.
    Когда грунтовка кончилась, кроме механических повреждений мы обнаружили
сантиметровый слой пыли на всем, включая шмотки в закрытых багажниках. А на потных телах
он образовал живописные разводы. Питьевая вода в “торпедах” у ребят приближалась к точке
кипения. В какой-то деревушке мы нашли колонку и долго, фыркая, отмывались с головы до
ног. Правда, любопытные взгляды аборигенов, образовавших очередь, раздеться не дали. А в
городишке покрупнее я узрела промтоварные магазины, и во втором из них обнаружила-таки
вожделенные батарейки. На них ушла вторая десятка. Спонсорство ребята не предложили, хотя
обедами и мороженым кормили щедро. Но надо же мне хоть в чем-то самостоятельность
проявлять. Фотик оказался в порядке, ура! А снимать-то нечего: вроде, едем по Сибири, а где
же тайга? Надо мной посмеялись, как над маленькой. - Какая тебе, - говорят, - тайга на
Московском тракте? - Название трассы мне понравилось.
    Когда мы по какой-либо причине останавливались, я пересаживалась из одной машины
в другую, чтобы никому скучно не было. Один из мальчишек (разумеется, не помню, как кого
звали) был хохмач и приколист, а другой на его фоне казался занудой. Тот, который приколист,
для пущего приколу дал мне порулить, сидя верхом на ручнике (везет же мне, трижды сидела на
этом неудобном фаллоимитаторе!), а сам скрестил руки на груди и босые пятки упер в стекло.
Дорвавшись до педали газа, я, естественно, втопила так, что даже он попросил давить полегче, а
когда мы поравнялись с его напарником, у того глаза на лоб выскочили, увидев пятки в стекле.
Вот так развлекались.
    На ночь глядя проезжаем стольный град Новосибирск. Омск был большой деревней, а
тут как будто домой в Европу попала. Нижний Новгород похож на Москву в миниатюре, а
восточнее я цивильных городов больше не видела. Может, плохо смотрела. Новосиб - город
молодой и современный, этакий сити. Все там есть, кроме свечи для “Оки”. В одной из наших
“Окушек” сдохла одна свеча (из двух возможных), и ехать медленно мы не могли еще и по этой
причине. На трассе все было хорошо, а в городе сбросил скорость ниже 80 - и машинка
начинает судорожно дергаться. Но ничего, не заглохли, выехали на пустеющую трассу. Ребята
решили ехать, пока глаза не слипнутся. Значит, опять фиг поспишь.
    Трепались обо всем, все темы исчерпали с обоими. Тот, кто ехал один, засыпал и
отставал. Как проехали Кемерово, не помню, хотя, вроде, не вырубалась. К двум ночи по
Москве, т.е. к пяти утра по местному, ребята сломались. Высадили меня на автобусной
остановке в мелкой деревушке - крыша была кстати, т.к. пошел долгожданный дождь -
пожелали догнать своих (единственные, кто допускал такую возможность, кроме мужика из
Тюмени!) и поехали в лесок спать. Дождь лил конкретный, но теплый. Есть у меня шансы, черт
побери! Начинается новый день, сейчас машины пойдут.
    Через двадцать минут сонный мужик на “ГАЗели” повез меня в Мариинск. Пытаюсь при
свете разглядеть тайгу - нет ее. Елки да березки. - Где ж тебе тайга на Московском тракте! -
повторяет мужик. - Вот в Красноярской области будет. - Довез он меня до выездного поста,
хотя ему туда было не надо, добрая душа. Сразу за постом был крутой поворот и въезд на
длинный мост через реку, что создавало “жидкую пробку”. Та еще позиция. Ливень перешел в
противную морось, стопились локалы-деньгопросы, менты удивлялись. Провисела три четверти
часа и уехала на “КамАЗе” на 20 км до какого-то асфальтового завода. Грязно, мокро. Но
оттуда выруливал служебный “ПАЗик”, и он меня подбросил до популярной придорожной
кормушки.
    Смотрю, из нее выходят мужики в форме с автоматами и садятся в джип ”Тойота” с
правым рулем. Сытые - значит, добрые, надо попроситься. Удивились и взяли меня, хотя
оказались голодными: местная кормежка их не удовлетворила. А вот меня не удовлетворила
скорость этого джипа. Шел он не один, а сопровождал “ГАЗель”, груженную под завязку
автозапчастями. Они в тех краях на вес золота, поэтому к ним был приставлен джип с двумя
специально обученными и до зубов вооруженными охранниками, и водитель тоже был какой-то
непростой. Груз “ГАЗели” превышал допустимую норму в 2.5 раза, и каждому посту ГАИ и еще
кому-то приходилось отстегивать, но это было выгоднее, чем 2.5 рейса. Так вот, тащился этот
ценный груз со скоростью 70-80 км/ч! И мы, естественно, тоже. Направлялись они в
Красноярск, я подумала: недалеко, потерплю. И машин, как назло, на трассе было мало. Но не
посмотрела я на масштаб карты. Страницы-то в атласе одинаковые, а области, по которым я еду,
становятся обширнее. И в результате ковырялась я с ними больше шести часов.
    Один охранник долго пытался меня пугать, утверждая с высоты своего охраннического
опыта, что я, слабая женщина, в экстремальной ситуации не смогу противостоять преступнику.
Значит, автостопом мне ездить нельзя. Доводы в пользу непопадания в ситуации он не
принимал, такого в его опыте не было. Вместо того, чтобы пугаться, я стала засыпать с
открытыми глазами, еще бы - четвертые сутки без сна. Но жестокий охранник спать мне не
давал и все стращал. А второму было параллельно. Они меня кормили там, где им показалось
съедобно, упорно пытались поить водкой. Нарядили меня в свою униформу, дали в руки
автомат, посадили на джип и фоткались со мной. Но я все равно была недовольна: я же не
оттягиваюсь, а поезд догоняю! Они тоже слышали про шахтерские пикеты, но пассажирские
поезда, говорят, пропускали. Не верили, что трое суток назад я была в Москве. Чем ближе к
цели, тем меньше люди верили моим рассказам о том, что уже было, и почти никто не верил в
успех моей авантюры. Ну и хрен с ними, а я должна успеть!
    В четвертом часу дня по-местному мы доползли до въездного поста Красноярска.
Трассища такая четырехполосная, гладенькая. Вот тебе и дикая Сибирь! У него тоже оказалась
свежеотстроенная объездная, по которой меня вскоре подвезла “копейка” до поста в
Березовке. Пейзажи вокруг были действительно в красных тонах, очень красивые отвалы
породы и наконец чуть-чуть тайги. Еще из джипа я наблюдала высокие кедрачи и кедровый
стланик, создающий подобие дремучести. Ну хоть что-то. Около поста на противоположной
обочине сидело прикольное чучело из старой одежды, размером с меня, прилично одетое и
обутое. Зачем - не знаю.
    Теперь попер локал. ”УАЗик” на 50 км, душный и тряский, с черно...мордым веселым
парнишкой. Какой-то “Жигуленок” до Уяра. “Волга” до Рыбного. Еще “Волга”, но продвинутая,
3110, до Канска запомнилась тем, что была набита веселыми пенсионерами, которые мне
искренне завидовали и действия мои всецело одобряли, а еще купили мне кило вкуснющих
кедровых орешков. У нас в Европе орешки мелкие и разгрызаются непотребно, а из местных
ядрышки сами выскакивают. Усыхают они по дороге, что ли? Пенсионеры меня высадили в
некоторой точке Канской объездной, утверждая, что это ее конец, и уехали в какую-то далекую
часть этого рассредоточенного города. Но оказалось, что это далеко не конец, пришлось
протопать немножко пешком, но до конца я бы не дотопала, меня добрый “Жигуль” вез аж 15
минут. Про Канско-Ачинский угольный бассейн никто не помнит и вспоминать пережитки
социализма не хочет. Какие-то останки промышленности видны по сторонам, но они мертвы.
    Злобный локал продолжал доставать. Справедливости ради отмечу, что нигде не висела
дольше десяти минут, сибиряки - народ отзывчивый, как и у нас. “Москвич” до заправки у
совхоза, обозначенного как Иранский, хотя город рядом Иланский. Маленькая праворульная
“Тойота”-пикапчик до поста у Нижнего Ингаша. Смеркалось. Надо где-то брать дальнобой,
иначе рискую застрять. Дорога стала похожа на нашу А-сколько-нибудь областного значения. А
локальщики имеют обыкновение ночью спать. Еще через всю Иркутскую область пилить, а к
утру (по местному) наш поезд должен прибыть в Слюдянку. Труба...
    И вот пост проезжает “МАЗ”, даже не “супер”. Но он должен идти далеко! Сажают меня
два мужика, там менты не смотрят, что пассажирское место по правилам одно. Машина идет в
Братск, везет бананы(!) Груз скоропортящийся, поэтому спать они не будут, но как же медленно
ползут! И перед въездом в лес, по которому идет участок грунтовки, встали ужинать. Кормушка
просто классная, такая корчма в сибирской глуши, с баней и всеми радостями, официантки -
закадычные подруги всех дальнобойщиков, все друг друга давным-давно знают, и кормят
вкусно. Мои водилы спрашивают, не идет ли кто сейчас на Иркутск - нет, сегодня нет. У Тулуна
отворот на Братск - говорят, попа. Оттуда ночью никто не поедет, и до Иркутска я к утру ну
никак не доберусь. Дальнобой ночью, может, и будет, но сейчас нет. Я впадаю в отчаяние, а
машина тем временем тащится чуть быстрее пешехода по страшно кривой грунтовке. Никто
никого не обгоняет, только легковушки иногда осмеливаются проскочить, но они до соседней
деревни. А может, на одной такой смогу догнать какого-нибудь дальнобоя, который ползет в
Иркутск? Надо было у официанток спросить, кто перед нами питался, тормоз я... Но легковушки
на такой дороге могут и не захотеть стопиться, а этот “МАЗ” ползет медленно, но верно.
    Мужики показывают мне место, где живут два медведя в клетке, одно темное тело
даже видно в слабом свете фар. Предлагают выйти посмотреть поближе, но отказываюсь: что я,
медведя не видела? Настоящего, говорят, сибирского не видела. Да ладно, их и так уже зеваки
замучали. Поймали медвежат и держат водилам на потеху, издеваются. Поеду обратно, говорю,
посмотрю днем. Проползаем дальше.
    Наконец у Тайшетского поста ГАИ принимаю единственно возможное решение:
прибегаю к помощи “темных сил”. Второй раз в жизни делаю эту гадость, но сейчас это мой
последний шанс. Если появится мой дальнобойщик, он мимо не пройдет. Тепло прощаюсь с
банановозами, они мое решение одобряют. Подхожу к ментам, объясняю свою сущность.
Удивляются, не верят, потом понимают, что в Москве разные психи водятся: одни в горные
речки лезут, а другие еще и поезда по трассе догоняют. Они знают расписание, еще бы -
поездов у них поменьше, чем у нас. Говорят, что Тайшет поезд прошел только что. Мать его,
он же был совсем рядом, и вот с каждой минутой он от меня уходит, опять уходит, а я тут
торчу! Ничего, говорят, он по Иркутской области медленно идет, дорога плохая(?) И стопят
машины в сторону Иркутска, проверяют документы и отпускают, как обычно. Проходит час,
два, три... Я начинаю психовать и приставать к ментам: что за дела? Они отмахиваются: да
успокойся ты, дура, нету для тебя машины, как только будет - свистнем. Это успокаивает, но
слабо. Вдруг забудут, плохо спросят, продинамят...
    На посту живет молоденькая кошка, как зовут, тоже забыла. Ее там совсем не гладят,
не играют с ней, и ей грустно. Я ее ласкала всю ночь, и она была счастлива. Это тоже немного
успокаивало. Фоткались с ней. Ближе к утру мне предложили пойти в гараж поспать в машине. Я
поняла, что ничего не высижу, и улеглась на сиденье. Один мент явно хотел залезть туда же и
подомогаться, но при коллегах постеснялся. Поспать, конечно, было надо, но мое вздрюченное
состояние заставило проснуться, как только щели в гараже посветлели. Я выползла, убедилась,
что машин для меня не было, и стала ломать голову дальше.
    Поезд должен был прибыть прямо сейчас. Телефон у ментов был, но не междугородний
(или врали, хотя я предлагала оставшуюся десятку). Я придумала: узнать телефон вокзала в
Слюдянке, позвонить туда и попросить объявить по громкой связи, что я уже рядом и чтобы
меня подождали. А оплатят наши ребята или я сама по прибытии. Потому что я боялась, что они
тоже не верят в мои возможности и сбросят меня со счетов. Менты предложили застопить мне
машину до Тайшетского вокзала. Я согласилась, и в полвосьмого утра по местному “козел”
привез меня к вокзалу.
    Там была довольно живописная коммунистическая символика и мрачная кирпичная
башня. Телефон работал круглосуточно, но справочная открывалась через полчаса. Подождала,
и оказалось зря: тетка не знает телефона в Слюдянке и не знает, кто может знать. Можно
позвонить в городское справочное бюро. Пошла к телефону, но он закрылся на пересменку.
Ждать еще час я обломалась и стала думать, как добираться до Иркутска. Не сдаваться же на
финишной прямой! Всего одна область осталась! Они все равно будут искать большую машину
для заброски в глушь, а это не Кавказ - большое тусовочное место, машина должна найтись не
скоро. Начинается день - рвать когти!!
    Какая-то электричка вскоре шла в Нижнеудинск, но сцепки я не знала, зато знала точно,
что собаки медленнее тачек. Вписываться в поезда я до сих пор не умею, а если и впишусь, он
все равно будет идти дольше нашего скорого. Остается опять трасса. Спросила у бабушек,
продающих семечки, как выйти к трассе на Иркутск. Такой вопрос всегда ставит цивилов в
тупик, они не понимают: если находишься на вокзале, какие еще транспортные средства могут
быть нужны человеку? Но дорогу объясняют из чисто спортивного интереса.
    Первый же драйвер в Тайшете оказался большим альтруистом. Спросил, что меня так
гнетет, выслушал, вник в ситуацию и отвез меня к междугороднему телефону. Он как раз
открылся. С меня взяли 8 руб. за разговор со Слюдянкой, благо она в том же регионе, и трояк за
справку: здесь они могли узнать все телефоны всех городов области! А на вокзале не могли,
козлы. Но увы - ни один из двух найденных телефонов не отвечал... Восемь рублей вернули,
трояк оставили за услугу.
    На двух праворульных легковушках выскочила из города. Близость Японии ощущается
все сильнее: процент праворулек растет. Русская ”Волга” довезла до Нижнеудинска, самый
фиговый участок. Дальше везде был приличный асфальт нормальной ширины. В этом
Нижнеудинске я поковырялась: 20 минут торчала на въезде, фильтруя локал, потом плюнула, на
крошечном фургончике Suzuki переехала какой-то главный мост этой городообразной деревни,
а потом УАЗик ехал заправляться, поэтому вывез на выезд: внутри населенного пункта заправок
нет. Тем временем стукнуло полдень, а если бы я не бросила банановоз, была бы ранним утром
уже в Тулуне. Вот тебе и тактика со стратегией...
    Шла уже на автопилоте: пятые сутки практически без сна. От машин остались одни
записи в хронике, а что за люди, о чем говорили, что вокруг видела - ни хрена не помню. Жигуль
до выезда из Куйтуна. Характер стопа - как у себя дома, вроде и не было пяти тысяч км.
Московский тракт, блин. Говорят, за Читой лафа кончается. Хорошо, что мне туда не надо. Ура,
“Волга” до Ангарска! Но по дороге мужику надо заехать в Свирск - пусть, это рядом.
Оказалось, что рядом только по моему стопнику, а по дорожке этой параллельной пришлось
немало возвращаться строго назад, другой дороги нет. Поздняк метаться. В Свирске мужику
надо было забрать пацана, какого-то родственника, на каникулы, так он его по трем домам
искал. Когда нашел, шмотки парень собрал быстро, надо отдать должное. Он на меня всю
дорогу волком смотрел: наверно, внушили ему страх перед бичами. Видок у меня был уже
достаточно потрепанный, и глаза опухшие, красные с недосыпу. Но машины стопились весьма
неплохо. То ли духи меня вели, то ли моя упертость немеряная. Или в комплексе.
    Свирск стоит на Ангаре, и я на нее полюбовалась. Не впечатлила она меня: какая-то
плоская лужа, как пруд в карьере. Вообще, мое романтическое представление о Сибири
здорово обломалось. С Московского тракта не сходила, как из Москвы не уезжала.
    У Ангарска есть объездная, и высадили меня в ее начале в восемь вечера. Еще не
смеркалось, но кусок оставался порядочный. Если наши ребята еще не нашли машину, то
останутся до утра. (Наивная я!) А если нашли, то забросились куда-то (и чего я не
полюбопытствовала, куда двигать после Слюдянки? Ищи их теперь по всем Саянам!), и
стапелиться будут до ночи, раньше завтрашнего утра сплава однозначно не будет. По берегу я
их еще могу попытаться найти, если мне укажут маршрут. А если они уверены, что я
обломалась, и записки не оставят? Тогда - ку-ку. Думать надо было головой! раньше!
    Так я рассуждала уже в машине, причем вслух. Мужик из Иркутска, в первый раз за всю
дорогу предлагал вписку. Уверял, что не догоню. Провез меня через весь Иркутск, устроил
обзорную экскурсию. Правда интересно, пленку уже почти всю отщелкала. Если бы сейчас хоть
что-то вспомнить - такая сонная была. И мужик хороший, оставил адрес на случай, если не
догоню своих. Весьма в кассу. Кстати, через полгода он отзвонился, будучи в Москве, и
порадовался за меня. Надо бы ему написать, он продвинутый - у него mail есть. Оставил он меня
на посту на выезде и вернулся к себе в город.
    Интервалы между машинами уменьшились до 2 - 4 минут. Отрадно. Праворульная
Toyota до заправки на выезде из Шелехова.Тоже парни из Иркутска, оставили адреса и
телефоны, готовы вписать. И тоже не верят, что догоню. Ладно, обломаюсь - помоюсь у них,
не в Байкале же.
    И самая последняя машина - вот это кайф! Два иркутских опера совершают какой-то
проверочный рейд, а параллельно поохотиться едут. Бывают же хорошие менты - отвязнейшие
мужики, так мне настроение подняли. И обязали поприветствовать Байкал, иначе, сказали,
обидится. На специальной смотровой площадке, первой со стороны Иркутска, а значит, и
Москвы, нужно выпить водки и побрызгать в сторону озера. Поскольку это была последняя
машина, я позволила себе сухой закон отменить. Местная водка оказалась исключительно
мягкой и вкусной, насколько вообще бывает вкусной водка. И закуска мировая - омуль
местного копчения со свежими овощами. Уже совсем стемнело, ни ветерка, Байкал - как
зеркало, пардон за банальность, весь в огоньках. Вот и все, больше я этого озера не видела.
Придется вернуться когда-нибудь.
    Добрые опера привезли меня на вокзал Слюдянки, хотя нашли его не с первого раза.
Один абориген обиделся: - Какой же это вокзал? Он у нас красивый, мраморный! - В темноте
мы мрамора не разглядели, но потом на видеокассете я оценила достопримечательность. Я
вбежала внутрь и только обратилась к уборщице, где можно найти начальника вокзала, как меня
какая-то тетка спрашивает: - А вы случайно не Татьяна Яшникова? - Оказалось, она и есть
начальник вокзала, и у нее - о счастье! - лежит записка для меня! Добросовестный командир,
хоть и не верил в возможность моего воссоединения с группой, все же для очистки совести
оставил записку следующего содержания:“Татьяна! Мы уехали 8.07.98г. в 22.20 местного
времени в пос. Зун-Халбо через пос. Монды. Следующая записка в пос. Зун-Халбо. Сельвачев”
( это фамилие такое ). А времени было в тот момент - 0.15. На два часа разминулись!!
    Опера за меня порадовались и задумались. Дорога в Монды, хотя и нарисована в моем
атласе достаточно толстой, на самом деле глушь непролазная. Два раза в неделю туда ходит
рейсовый автобус, а машины и днем-то редко встречаются. Я вспомнила кавказские дороги, где
стопится все, что движется, но три-четыре раза в сутки, и затосковала. - Не горюй, - сказали
мужики, - вспомни, кто тебя везет. Сейчас организуем. - Отвезли меня обратно на пост ГАИ со
стороны Иркутска и строго сказали ГАИшникам примерно следующее: “Мы тут к вам приехали
с проверкой, а это родственница лейтенанта такого-то, ей нужно в Монды.” После чего тепло
распрощались, оставили адреса на случай проблем (фамилии у них оказались прикольные:
Мотузюк и Курносов, а титулов больше, чем у Брежнева) и недогрызенные семечки.
Заручившись такой железобетонной гарантией, я поднялась на второй этаж, улеглась на
выделенные мне автомобильные сиденья, вытащила спальник и вырубилась на незакрытом
рюкзаке. Как оказалось, напрасно расслабилась.
    В пять утра меня растолкал мент со словами: “Собирайся скорее, тебя автобус ждет.” Я
быстро упихнула спальник и побежала на автобус. Тот самый, который дважды в неделю. Вот
спасибо духам! Автобус был набит сонными бурятами и их баулами, и размещалась я под
потолком. Не привыкать. Буряты не базарили, дети не орали, все мирно. Наступил рассвет, и за
окном показались розовые Саяны. Как на бутылке с газировкой - цепь треугольных нежно-
розовых пиков. Я полезла за фотиком - и обнаружила отсутствие присутствия оного! Выпасть он
не мог - я собиралась в полусне, но не настолько же. Если сейчас выйду, в Монды мне сегодня
не попасть. Подлые менты знали, что делали. Люди добрые, когда будете проезжать въездной
пост Слюдянки со стороны Иркутска, бейте этим ментам морды! Аппарат совсем не жалко, это
была очень фиговая “мыльница”, купленная в Болгарии взамен утерянной (мы за ту поездку
потеряли два фотоаппарата, купальник, чехол от палатки, нож и еще кучу всего, но это
отдельная история), но пленка в нем была почти отснята! Так этот бросок сквозь время и
остался документально незафиксированным.
    В восемь часов автобус пришел в Кырен - длинную деревню из глинобитных домиков,
разнесенных на разные расстояния, - и из него все вытряхнулись. Небольшая часть бурятов
ушла, а остальные отошли шагов на десять и стали справлять малую и большую нужду прямо на
дороге, не разделяясь по половому признаку. Через десять минут подали другой автобус, он
направлялся в поселок Орлик через Монды. Пассажиры стали загружаться, отдавая водителю по
60 руб. Я забеспокоилась. Но водитель первого автобуса, когда до меня дошла очередь,
сказал: “А эту ГАИ посадил”, и я беспрепятственно влезла. Ура! Спросила, как попасть в Зун-
Халбо, оно в атласе не обозначено. Сказали, высадят на повороте. Стало свободнее, удалось
поспать.
    Монды выглядели похоже, но побольше. Узкая пыльная грунтовка извивалась по
предгорьям. В 10.20 у маленького домика мне сказали выходить. Оказалось, искомый поворот
дальше, но здесь КПП, и меня посадят, куда надо, если машина будет. Я думала, это погранзона,
но уже потом мне объяснили, что рядом золотой прииск, принадлежащий то ли голландцам, то
ли немцам, и несколько дней спустя прилетел вертолет с иностранным начальством и разбился.
Был большой шухер, но уже после меня.
    На КПП оказалось несколько сотрудников, из них всего один бурят, “ГАЗелька” и
“копейка”. “ГАЗелька” собиралась как раз в Зун-Халбо, но неизвестно, когда. Я пыталась
опрашивать население, но меня только кормили, а потом “ГАЗель” вдруг исчезла, и людей явно
стало меньше. Два молодых парня объяснили наконец, в чем дело: начальник поста, “черная
борода”, привез их из Иркутска, а они студенты Иркутского политеха и должны проходить
практику на этом самом прииске, изучать, как золото добывают; “борода” довезет их и до
места, а мне с ними по пути, но потом, потому что он устал и сейчас спит; а его коллеги
воспользовались этим, сели в его “ГАЗель” и поехали в Монды развлекаться. На посту остался
один бурят, он следил, чтобы мы не разбудили начальника. Он сказал, что “копейка” не работает,
а вообще машины здесь бывают очень редко, и надо подождать, когда персонал вернется.
Когда? А кто их знает. А пока, чтобы скучно не было, можно пойти погулять по горам.
    Я пошаталась по живописным окрестностям, спустилась к речке, это был Белый Иркут,
который где-то сливается с Черным и образует просто Иркут. Здесь это ручеек метра два
шириной, но в половодье ужасно разливается, поэтому мост через него напоминает мост через
Волгу где-то в районе Твери. Машин действительно не было. Бурят зазывал в горы, пострелять
из “калаша”, а студентов брать с собой, конечно, не хотел. Я - девка наглая, предложение
приняла и постреляла. Классно, только целиться неудобно и отдача сильная. Камни брызгают, и
эхо по всему ущелью. А домогательства бурята я с негодованием отвергла, губы надула - типа,
обиделась. Он решил реабилитироваться и перенести меня через Иркут на руках. Река ведь
холодная и мокрая. Но буряты - народ мелкий и хилый, и посреди речки он меня поставил на
камушек и галантно подал руку. И навернулся. Самосплавились мы по этому Иркуту метров
пять, пока на ноги встали, он же быстрый, хотя воды по колено. Тут я правда обиделась: вдруг
машина пойдет, а мне всю мелочь из ксивника сушить и кроссовки. Развесила бумажки по
крыльцу - лепота.
    Впоследствии у меня вписывался мужик родом из Самары, но фанат Самарты (это
город рядом с прииском). Рассказал, что у него была избушка на Белом Иркуте, как раз там, где
мы пуляли. А когда построили КПП, стало беспокойно и избушку пришлось развалить. Тогда я
об этом не знала и развалин не помню.
    Приехал “КамАЗ”, но он направлялся в Орлик. Мужики привезли водки и сели квасить. Я
притворялась, что пью, и закусывала. Бурят быстро напился и стал невменяемым. Я боялась,
что он будет ко мне домогаться и начнет палить, а воооружены они там все до зубов. Но, к
счастью, у него осталась одна идея-фикс: нам со студентами нельзя находиться поблизости от
“бороды” и вообще на КПП. Мы долго препирались, потом отошли от домика метров на пять, и
он успокоился. “КамАЗ” уехал. Я порывалась уехать в нем до поворота, чтобы избавиться от
пьяного бурята, но студенты меня отговорили. С ними было веселее. А народ наш где-то
наверняка уже стапелился...
    Наконец - через четыре часа - “КамАЗ” до Самарты! В нем было двое, и они не хотели
брать нас троих, но мы их уговорили. Немножко проехали и вдруг вышли. Оказалось, у обочины
обитает местный дух трассы - Бур-Хан. Стоит круглая деревянная беседка, вся в завязанных
тряпочках, в ней столик, на нем деревянный бюст мужика бурятской наружности. На столике
лежат подношения: сигареты (в основном), жвачка, всякая еда. Каждый проезжающий обязан
остановиться и что-нибудь дать Бур-Хану, а то с ним в дороге случится плохое. Я отсыпала
семечек. Если в чем-то нуждаешься, можно у Бур-Хана взять, но обязательно оставить что-то
взамен.
    Приехали на другой КПП: въезд на прииск. Зун-Халбо с другой его стороны. “КамАЗ”
ушел в город. Спросили документы и выяснили, что я записана как отставшая от группы
туристов, а группу пропустили утром. Слава, слава Сельвачеву! Распорядились выделить мне
проходную машину, чтобы я не осталась на территории прииска. Нас несильно обыскали, у
студентов отобрали фотоаппарат “Зенит”, составили акт, я послужила понятым. Фотик
поместили в сейф и указали в акте, что отдадут при выезде. У меня отбирать было нечего, а
наших ребят, как они потом рассказали, заставили сложить аппаратуру на дно рюкзаков и
следили, чтобы не вынимали, находясь на территории.
    Я пообщалась с очень милой девушкой-диспетчером, она меня накормила до отвала
бутербродами со сгущенкой, позавидовала нашей жизни (бурятам везде трудно, и на родине
тоже) и попросила написать, как понравился поход. Так и не написала ведь, как всегда.
    Посадили меня в кабину “КрАЗа”, груженного золотым песком, и он провез через весь
прииск, по дороге рассказывая: вот перспективная штольня, из нее добывают столько-то
граммов из тонны, а вот похуже, а это уже отработанные, а тут порода бедная, и добычу
прекратили. Такие секретные сведения, могла бы продать, пока не забыла. Выглядит все это
романтично. А тырить там нечего: тонны породы в рюкзаке не унесешь, а обогащают ее в
другом месте.
    Приехали на станцию Зун-Халба (все-таки “а” на конце), и там я хотела обратиться к
какому-нибудь дежурному за очередной запиской, но встретила двух местных рабочих, которые
вызвались меня проводить к некой вертолетной площадке, рядом с которой протекает река, а
дальше никакой дороги нет. Ехать туристы дальше не могут, значит или пошли пешком, или
поплывут отсюда. Речка зовется Зун-Халбинка, она мелкая, но впадает в Урик. Я решила, что
надо срочно догонять, т.к. одна по лесу я не пойду: не ориентируюсь, и пугают медведями
(ребята потом одного встретили).
    Нужно было спускаться вдоль оврага. Тропинки шли по обеим сторонам, мы пошли по
одной, а оказалось, надо было по другой, и в результате мы ломились поперек оврага. Тайга - не
тайга, а подлесок густой. Но проходимый. Форсировали ручеек, выбрались на другую сторону...
Лежат несколько рюкзаков и сидит наш мрачный капитан, Юра Борисов из фрязинского клуба
“Водочник”.
    Когда он меня заметил, его обычная мрачность испарилась. Сначала у него был взгляд,
как будто он привидение увидел. А потом мы радовались. У меня на бурную радость силов не
хватило, только сказала спасибо провожатым и стала рассказывать, как добиралась. Скормила
ему оставшиеся полпачки самарского печенья, он как раз проголодался. Кедровые орешки мы
потом всей командой ели, а семечки просто выбросили: не грызутся они в походе. Бурундуки
съедят. Оказалось, вещи несли в три ходки (железо, хавка и все такое прочее), а если бы
уложились в две - не нашла бы я команду. Они делали треккинг километров семь по каким-то
невнятным тропинкам, так что Дюшка, с которой мы потом шли, сама заблудилась, потому что
стемнело. Народ при виде меня поочередно выпадал в осадок, стонал и плакал. Никто не верил,
что я могу их догнать. А Шура Сельвачев прилюдно заявил, что если я догоню, то он китайский
император. Так что теперь в Китае правит новая династия Сель Ва Чё.
    Дальше происходило очень много классного. Поход этот стоил любого напряга, и
четыре бессонных ночи - фигня. Но это уже не имеет отношения к автостопу. А меня физтехи
уважают оченно, и первый мой учитель Тим Волкодав, прочитав хронику, попросился ко мне в
ученики. Духи трассы, видимо, любят таких одержимых. Одержимость меня и вела, как птицу:
на юг, на юг!.. А если подумать - не такой уж это и подвиг. Теоретически, можно было и
быстрее добраться. Молодое поколение, обштопайте меня, что ли.

    Конец.

Отзывы и пожелания пишите на ratty77@mail.ru